CC BY
121
М.И.БЕНТ
ИЗ ЛЕКЦИЙ ПО НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ РОМАНТИЗМ В ГЕРМАНИИ: "ВОЗДУШНОЕ ЦАРСТВО ГРЕЗ"
Французам и русским досталась земля, Британец владеет морем, А мы - воздушным царством грез, Там наш престиж бесспорен.
Г.Гейне, Германия. Зимняя сказка (гл.7)
Если взглянуть на карту Германии, какой она была в конце XVIII века, то обнаружится невероятная пестрота границ и земель: около трехсот больших и малых государств. На этом фоне тут и там сверкают отдельные яркие точки. Блеск им придают не многочисленность населения, столичный статус либо присутствие княжеского двора. Это "гнезда немецкой духовности", знаменитые своими университетами, отмеченные именами ученых, литераторов, мыслителей, которые здесь учились и учили, писали и проповедовали, любили и страдали. Попадая в эти города, иностранец бывает поражен обилием маленьких эмалированных мемориальных табличек с именами знаменитостей: "Тут жил Мартин Лютер, там - братья Гримм..." (Б.Пастернак. Марбург).
Вспомним названия этих городов. Кенигсберг в Восточной Пруссии (нынешний, почти забывший свое прошлое Калининград), отмеченный, прежде всего, именем Канта, а также Гердера, Гофмана, Клейста. Настоящая духовная столица Германии-Веймар, собравший в своих стенах классиков немецкой литературы Гете, Шиллера, Гердера, Виланда, многих других, менее знаменитых их современников. Расположенная поблизости романтическая Йена с ее университетом, где в разное время читали лекции Шиллер, Фихте, Шеллинг, Гегель, где жили или регулярно бывали все знаменитые романтики старшего поколения. Тюбинген, в духовной семинарии которого одновременно учились и жили Шеллинг, Гельдерлин, Гегель. И Гейдельберг, романтические "кулисы" которого и старейший в Германии университет привлекли сюда поклонников старины и собирателей фольклора Ар-нима и Брентано. И Геттинген, где можно увидеть таблички не только в память Гете, братьев Гримм или Гейне (последний учился в этом городе и ославил его своими насмешками), но и в память английского
поэта Кольриджа, приобщавшегося здесь к немецкой философии. Можно назвать и еще одного посетителя - "по имени Владимир Ленский,/С душою прямо геттингенской,.. ./Поклонник Канта и поэт" (А.С.Пушкин. Евгений Онегин, гл. 2, строфа VI).
Немецкая классическая философия была "немецкой теорией французской революции" (Маркс), или, говоря словами Гейне, "Кант был нашим Робеспьером". Франция конца XVIII века созрела экономически и духовно для победы нового социально-политического строя. Вся мощь Просвещения была на протяжении XVIII века направлена там на идеологическую подготовку грядущей революции. Не то в Германии. Здесь столетия покорности и деспотизма, слабость, несамостоятельность, политическая незрелость третьего сословия (бюргерства) не допускали и мысли о социальной революции, в крайнем случае - зависть, чувство бессилия и скорбь:
Фридрих Гелъдерлин. Гипергюн: Это жестокие слова, но я все же произношу их, потому что это правда: я не могу представить себе народ более разобщенный; чем немг^ы. Ты видишь ремесленников, но не людей; мыслителей, но не люс)ей; священнослужителей, но не людей; господ и слуг, юнцов и степенных мужей, но не людей; разве это не похоже на поле битвы, где руки, ноги и все части тела, искромсанные, лежат вперемежку, а пролитая живая кровь уходит в песок1.
Людвиг Тик - В.Г.Вакенродеру (28 декабря 1792 г.): Ах, зачем я не француз! Тогда я не сидел бы здесь, тогда... Но увы, я родился на свет в монархии, которая боролась против свободы, среди людей, сохранивших довольно варварства, чтобы презирать французов... О, счастье быть французом... и обращать в бегство рабов, пусть даоюе пасть ~ что наиш жизнь без свободы?"
Просветители Кант и Шиллер внушали немцам мысль, что главное - это достижение духовной свободы, ради которой можно и даже необходимо поступиться свободой гражданской. У них происходит как бы "удвоение" действительности. Она предстает как "дух" и как "природа", как разум "чистый" и разум "практический", как "вещь в себе" (непостижимая для человека) и "вещь для нас" (т.е. мир явлений, с которым человек имеет дело в повседневной жизни).
Романтический философ И.Г.Фихте в своем "наукоучении", напротив, стремился преодолеть дуализм (двойственность)'кантов-ской философии. Он утверждал, что существует только "Я", которое порождает свою противоположность - "не-Я", как бы создавая весь мир по собственному вдохновению и произволу. Благодаря этому можно пренебречь реальным несовершенством жизни, бедностью, уг-
нетением и несвободой - ведь внутренне человек раскрепощен, он ощущает себя свободным, значит, он действительно свободен. Фихте восхищался французской революцией. Он написал статью с "требованием к правителям Европы возвратить свободу мысли, которую они до сих пор подавляли". Его лишили даже кафедры в Йенском университете за безбожие и вольнодумство. Но его "действенная философия" одерживала свои победы все в том же "царстве грез".
Облик еще одного выдающегося философа-романтика, Ф.В.Й.Шеллинга, вызывал у современников ассоциации с наполеоновскими маршалами: юношей он перевел на немецкий "Марсельезу", а в двадцать три года возглавил кафедру в Йене. В своей "философии тождества" Шеллинг стремился преодолеть и дуализм Канта и солипсизм (от "солюс" - "сам") Фихте. Природа и дух для него - одно и то же и представляют собой внешнее проявление единого "абсолюта". Объективным свидетельством этого единства выступает у Шеллинга художественное творчество, поскольку искусство сквозь реальность провидит "первообразы", "абсолюты" вещей.
Теперь понятно, почему культурные центры Германии играли в ее развитии столь важную роль. Они были прибежищем духовной свободы, компенсировали несовершенства социально-политический реальности.
Французская революция, "Наукоучение" Фихте и "Мейстер" Гете обозначают величайшие тенденции нашего времени.
Ф.Шлегель.Фрагменты (1798)3
Французская революция, провозгласившая "права человека и гражданина", покончившая (по крайней мере теоретически) с феодальными привилегиями, с сословным неравенством, с национальными и религиозными предпочтениями, способствовала эмансипации (раскрепощению) личности, формированию автономного "я". То же самое в философском плане утверждал и субъективный идеализм Фихте. В свою очередь, и роман Гете "Годы учения Вильгельма Мей-стера" как первый "воспитательный роман" в мировой литературе демонстрировал становление личности в связи с "становящейся", формирующейся действительностью. При этом герой Гете, видевший поначалу именно в искусстве прибежище от социальной несвободы, в конечном счете ищет и находит приложение своим силам и способностям в конкретном практическом деле, в профессии хирурга, в деятельной помощи людям.
Романтики отнеслись к роману Гете с большим увлечением, с живым интересом, но в конце концов его не приняли. И не приняли именно из-за его "практического", "утилитарного" характера. Новалис сравнивает роман Гете с английскими товарами (удобны, практичны) и сетует на то, что "природа и мистическое совсем забыты"4. Произведения многих романтиков несут на себе печать полемики с романом Гете. Так, Вакенродер в "Примечательной музыкальной жизни композитора Йозефа Берглингера", входящей в его же "Сердечные излияния отшельника-любителя искусств" (1796), заставляет своего героя ради служения музыке отказаться именно от профессии хирурга. Герой Гельдерлина ('Типерион, или Отшельник в Греции", 1797/99), мечтающий о "новых Фермопилах", о том, чтобы "хоть единый миг жить жизнью великого человека"5, разочаровавшись в гражданском подвиге, ищет утешения в "нетленной красоте мира".6 Тик отвечает Гете романом о становлении художника "Странствия Франца Штернбаль-да" (1798), как и Новалис, задумавший и создавший своего "Генриха фон Офтердингена" (1801) в виде анти~"Мейстера". Поэт у Новалиса распознает в реальной действительности только образы, созданные его собственным воображением. В свою очередь, Фридрих Шлегель, вызывающе описавший в "Люцинде"(1799) собственный свой любовный роман и пародийно озаглавивший один из эпизодов "Ученические годы мужчины", провозглашает: "Прилежание и польза - вот те ангелы с пылающими мечами, которые преграждают мне путь в рай"7. В повести Й. фон Эйхендорфа "Из жизни одного бездельника"(182б) этот мотив еще раз будет подхвачен. Пародию на "воспитательный роман" Гете не трудно распознать и в гофмановских "Житейских воззрениях кота Мурра" (1821), где отчетливо проведена граница между художником и обывателем, артистическим и обыденным. Но тут-то как раз обнаружится и другое. Артистическое существование утрачивает свой универсальный характер, превращается в эстетическую утопию, в реальность уже не достижимую.
Но дружбы нет и той меж нами: Все предрассудки истребя, Мы почитаем всех - нулями, А единицами - себя; Мы все глядим в Наполеоны... АСЛушкин. Евгений Онегин (гл. 2, XIV)
В старой части Йены стоит трехэтажный, выкрашенный в зеленый цвет "дом романтиков". На стене - памятная табличка с име-
нем Фихте, в палисаднике - три бюста черного мрамора - Август Вильгельм, Фридрих й Каролина Шлегель. Любовные и дружеские отношения между членами Йенского кружка - не "быт", а философия.
В ходе развития событий французской революции и, особенно, ее последствий, становилось все очевиднее, что наступление буржуазных отношений не только упраздняет стеснительные привилегии, сословное неравенство и т.п. Оно лишает человека защиты со стороны традиционных институтов - сословия, цеха, корпорации, церкви, не только освобождает человека, но и порождает его одиночество или, как выражались романтики, - "атомизм". Один из романтических мыслителей Адам Генрих Мюллер, определил буржуазное общество как общество, в котором "каждый индивид, нищий и алчущий одновременно, стремится одинаково к равенству всех и к господству над всеми"8.
Осознав то обстоятельство, что общество буржуазных эгоистов враждебно и человеку и природе, романтики обращаются к поискам альтернативы. Отсюда культ любви и дружбы у романтиков, отсюда же культ природы и культ искусства (в особенности музыки, "романтичнейшего из всех искусств", по словам Гофмана). Но одного человеческого измерения оказывается недостаточно, чтобы преодолеть отчуждение и одиночество.
Наступает кризис романтического сознания. Он приходится на конец 90 годов XVIII века, первые годы века XIX, и отмечен обращением к таким традиционным ценностям, как народ (единство "крови и почвы"), родина (новое понятие для недавно еще вполне "космополитичных" йенцев), вера (при этом речь шла о переходе в католичество, общую религию средневековой Европы).
Надо сказать, что на эти же годы приходятся и наполеоновские походы, которые непосредственно прокатились по территории Германии, вызвали тяжелые экономические последствия и способствовали формированию национального самосознания.
Ни с какой стороны литература никогда не обретала большей широты и столь всеобщего распространения, нежели тогда, когда, вырвавшись из замкнутого круга высших сословий, она проникла к низшим классам, зажила среди них и вместе с народом стала народом - плотью от его плоти, жизнью его жизни,9
Й.Геррес. Немецкие народные книга
Гейдельберг находится на 1юго~западе Германии, он стоит на реке Неккаре, и над ним возвышаются невысокие лесистые горы.
Громадный замок в горах строился не одно столетие, с ним связаны многие исторические события. Он и сейчас поражает своими реликвиями и продолжает играть общественную и культурную роль.
На одной из идиллических улочек старого Гейдельберга молено увидеть дом, где почти два столетия назад молодые тогда поэты Ахим фон Арним и его друг (а позднее и родственник) Клеменс Брен-тано работали над составлением сборника народной поэзии "Волшебный рог мальчика". Он вышел тремя выпусками в 1806/08 гг. и содержал не только песни, созданные крестьянами или ремесленниками, но и баллады и романсы рыцарей, странствующих школяров и монахов. Составители хотели соединить народ, увидеть в его поэзии отражение национальной общности, не зависящей от принадлежности к тому или иному сословию. Арним писал: "Знайте же: художники тогда являются в мир, когда они нужны людям; нет общенародной деятельности - нет и народной песни"10.
И другая знаменитая литературная пара связана была с Гей-дельбергом (они жили, впрочем, севернее-в Касселе, Геттингене, а потом и в Берлине)-братья Якоб и Вильгельм Гримм, известные всем своими сказками, в которых тоже отразились не только народная мудрость, юмор и фантазия, но и предрассудки простого народа, его недоверчивость к новому, антипатия к чужеземцам. Братья Гримм были не только собирателями сказок, но и учеными-филологами, исследователями средневековой немецкой поэзии, авторами знаменитого Немецкого словаря. Последнее обстоятельство тоже показательно, поскольку как раз язык является основой национального сознания.
В годы освободительной войны против Наполеона в немецком романтизме появятся новые темы, интонации, идеи. Наряду с жизненной правдой, связанной с военным лихолетьем, станут заметны и фантастические, причудливые черты, загадки и тайны. Существует патриотическая литература, в том числе партизанские и воинские песни. И все же исподволь и не сразу дает о себе знать общая примета романтического развития - сближение с действительностью, интерес к реальным людям, к повседневной жизни. Есть в этом своя логика. Ведь то, что было новым, порождало недоверчивость, страх, волнение, непонимание, словом, то, что было "романтическим", постепенно .обживается, находит свое объяснение. И в литературе романтизма все больше жизненной правды и житейской прозы. Романтизм приобретает новые черты, становится "бидермайером" (так стали называть бытовую культуру этого времени), "поэтическим реализмом". Самый знаменитый художник немецкого романтизма - Каспар Давид Фрид-: рих. Он пишет море и горы, между созерцателем его картины и пред-
мегом изображения - как бы воздушное пространство; фигуры носят символический характер (например, передают "возрасты жизни"). А вот другой живописец - Карл Шпицвег: узкая улочка маленького городка, стена дома с открытым окном, в окне - пожилой бюргер в колпаке и шлафроке, на его лице - умиленное выражение: слушает певчую птицу в клетке. Романтизм завершается таким вот примирением с действительностью.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Гельдерлин Ф. Сочинения. М., 1969. С. 4-24.
2. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 92.
3. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С.57.
4. Там же. С. 103.
5. Гельдерлин Ф. Указ. соч. С. 297.
6. Там же. С. 430.
7. Избранная проза немецких романтиков. М., 1979. Т. 1.
8. Lebenslehre und Weltanschauung der jüngeren Romantik |Bearb. von W. Bietak. Lpz., 1936. S. 33.
9. Эстетика немецких романтиков. М., 1987. С. 269.
10. Там же. С. 392.
Н.Э.Сейбель
"ОБЪЕКТИВНОСТЬ" РОМАНА
(НА МАТЕРИАЛЕ ПОСЛЕВОЕННОЙ НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ)
Объективность подачи материала в истории литературы - процесс длительный и многонаправленный. К первым попыткам такого рода следует отнести просветительский роман и философскую повесть XVIII века. За последующую историю накоплен большой арсенал средств, позволяющих преподнести романные факты как достоверные, даже документальные. Одно из главных - повествование от первого лица.
Хотя "нет ...возможности ограничивать область романа от первого лица изначально" (Brinkmann R, Die Ich-Form und ihre Funktion
