CC BY
84
IV МЕЖДУНАРОДНАЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ПРОДОЛЖАЯ ГРУШИНА». ИЗБРАННЫЕ ТЕЗИСЫ К СЕКЦИЯМ «ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА - ПРОБЛЕМЫ КАДРОВОЙ ПОЛИТИКИ И КАЧЕСТВА УСЛУГ» И «РЫНОК ИССЛЕДОВАНИЙ В РОССИИ: ИНФРАСТРУКТУРА, ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ»
Мы публикуем тезисы выступлений участников IV международной конференции «Продолжая Грушина», прошедшей в Москве 27-28 февраля 2014 г. в РАНХиГС (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации).
Отобранные для публикации материалы познакомят вас с научными поисками наших коллег в актуальных областях социологической науки. Предлагаем читателям подборку тезисов к секциям «Государственная служба - проблемы кадровой политики и качества услуг» и «Рынок исследований в России: инфраструктура, тенденции и перспективы».
УДК 351(470+571):316.654
Н.М. Байков
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УСЛУГИ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ НАСЕЛЕНИЯ: РЕГИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
БАЙКОВ Николай Михайлович — доктор социологических наук, профессор, зав. научно-исследовательским центром ДВИУ, филиал РАНХиГС. E-mail: [email protected]
Одна из мировых тенденций в реформировании государственного управления — поиски его новой роли, отражающей современный характер взаимоотношений с гражданами. Предпринимаются попытки противостоять усилению роли государства в управлении обществом и ослабить его влияние [1].
При сохранении в российском обществе высокого уровня традиционно патерналистских представлений о роли государства, острой и критичной является оценка его институтов, низкий уровень доверия к ним со стороны гражданского общества. В этой связи концептуальной основой преобразования взаимоотношений государства с обществом определена политика превращения государственного аппарата в подконтрольный гражданам механизм по предоставлению им специфического вида услуг [2]. Государство все более выступает как корпорация по оказанию услуг совокупному потребителю. Их основные виды установлены российским законодательством, а ведущая роль в реализации возложена на современные информационно-коммуникативные технологии [3].
Результаты опроса получателей государственных (муниципальных услуг) в двух регионах Дальнего Востока России дают представление о реализации государственными структурами новой статусно-ролевой функции1. Большинство услуг, за которыми обращались
1 Социологическое исследование общей удовлетворенности граждан качеством предоставления
государственных (муниципальных) услуг органами государственной власти и местного самоуправления, а
и получили граждане, касаются получения заграничного паспорта (40,2%), получение или замену паспорта гражданина Российской Федерации (24,5%). Услугами регистрации по месту жительства (пребывания) воспользовались 21,6%, прав на недвижимость и сделки с ней — 18,3%. Один из десяти респондентов воспользовался услугами при подаче налоговой декларации, получении субсидии (льгот) на оплату жилья и услуг ЖКХ, при регистрации актов гражданского состояния и оформлении (перерасчет пенсии).
По мнению большинства (97%), результат их обращения за получением государственных (муниципальных) услуг положительный. Качество предоставления услуги в той или иной мере оценивается их получателями на «хорошо» («очень хорошо» и «скорее хорошо») (79,7%). При этом 17,6% выразили неудовлетворенность («очень плохо» и «скорее плохо»). Доступность предоставления получаемой услуги оценили на «хорошо» три четверти респондентов, «плохо» — каждый пятый. Большинство получателей услуг (70,3%) удовлетворены количеством обращения в органы власти, которые потребовались для сбора, сдачи, запроса и получения запрашиваемой услуги. Однако четвертую (25,8%) не устроила эта процедура.
Удовлетворенность условиями ведения приема посетителей при получении государственной (муниципальной) услуги в той или иной степени выразили 56%, а неудовлетворенность — 39%. Двум из трех респондентов (66%) удалось сдать запрос (документы) на получение услуги с первого раза, а у каждого третьего (33%) эта попытка не удалась. Основные причины неудачи, по мнению респондентов, связаны с предоставлением неполного комплекта документов (22%) и большими очередями (20%). На неправильное заполнение (ошибки) в документах указали 16,8%, 8,5% — на то, что у них потребовали дополнительные, официально неустановленные, документы.
В последние два года граждане пользовались услугами, предоставляемыми негосударственными учреждениями. Набольшим спросом у них пользовались услуги банков по открытию счетов и другим операциям (50%), оформление SIM-карты для мобильных устройств (49%), покупка (возврат) авиа- и железнодорожных билетов (40%), получение полиса ОМС (39%), подключение интернета и кабельного телевидения (30%), отправка (получение) денежных переводов.
Не пользуются спросом такие рыночные услуги, как страхование квартир, строений и другого имущества (5%), получение выплат при наступлении страхового случая (2%), установка и ремонт охранной сигнализации (3%), установка стационарного телефона (9%).
Большинство (84%) оценивают качество предоставления негосударственных услуг как хорошее и только 13% — как плохое. Очевидно, что на дальнейшее повышение качества услуг, оказываемых государственными (муниципальными) органами власти и негосударственными структурами, будут оказывать их конкурентные преимущества.
Многие уверены, что качество предоставления негосударственных услуг выше, чем государственных и муниципальных. Противоположное мнение выразила только десятая часть получателей услуг. Каждый третий считает, что их качество одинаковое.
На сегодняшний день урегулирована организация предоставления государственных (муниципальных) услуг на основе принципов открытости, доступности, правомерности и др. Одно из последних достижений — реализация принципа «одно окно» при получении госуслуг в
также представляющими их учреждениями в Хабаровском крае и ЕАО. Опрошено 400 граждан, обратившихся в органы государственного (муниципального) управления за получением услуг в 2012-2013 гг. и на момент опроса получившими по ним конечный результат (положительное решение или отказ). Опрос проведен ДВИУ, филиал РАНХиГС по репрезентативной выборке в сентябре 2013 г.
многофункциональных центрах (МФЦ). О возможностях получения государственных услуг в МФЦ знают 13%, 29% что-то слышали, 38% услышали впервые, и каждый пятый затруднился ответить (21%). От числа респондентов, кто в той или иной степени знал или слышал об МФЦ, только 5% обращались в них за получением услуги.
Более информированы граждане о существовании единого интернет-портала государственных услуг (60,8%). Треть знает и каждый четвертый что-то слышал о существовании этого портала. Пятая часть, знакомых с ним, использовали его возможности для получения услуг (информации, бланков и т.д.). Эта же доля респондентов отметила наличие личного кабинета на едином портале государственных услуг.
Результаты выборочного опроса жителей Хабаровского края и ЕАО свидетельствуют о позитивных изменениях в предоставлении набора государственных (муниципальных) услуг и содействии развитию негосударственных услуг, используя возможности современных информационно-коммуникативных технологий. Однако доля граждан, знающих возможности электронных ресурсов (МФЦ, единого портала) незначительна. Активно продвигаются услуги, связанные с массовым спросом (получение, обмен паспортов, регистрацией по месту жительства).
Слабо востребованы собственно рыночные услуги, полномочия по которым закреплены за государственными органами власти: разрешительного, оценочного, регистрационного, согласительного, постановочного иного канцелярско-бюрократического характера. Очевидно, что государственные структуры и граждане сталкиваются с трудностями объективного и субъективного плана на путях освоения новых взаимоотношений, форм и методов работы.
Литература
1 Оболонский А.В. Гражданин и государство: новая парадигма взаимоотношений и шаги по ее институционализации//Вопросы государственного и муниципального управления. 2011. № 1, с.5-16.
2 Потребительский подход к оценке качества деятельности госадминистрации. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.amr.ru/upload/iblock/613/PP_teor.pdf
3 Утверждена новая модель взаимодействия государства и граждан при предоставлении госуслуг. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.garant.ru/news/source/77/
УДК 35.082(470+571)
К.О. Магомедов КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНАХ: МОНИТОРИНГ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ
МАГОМЕДОВ Керем Османович — доктор социологических наук, профессор кафедры государственной службы и кадровой политики ИГСУП РАНХиГС. E-mail: [email protected]
Основная цель мониторинга кадровых процессов состоит в создании условий для обеспечения неотложного управленческого воздействия на развитие кадровой ситуации в случаях ее осложнения или обнаружения негативных отклонений. Учеными кафедры государственной службы и кадровой политики на протяжении последних 15-20 лет проведено множество исследований по кадровой проблематике. Респондентами выступали представители населения, государственные и муниципальные служащие, работники отдельных сфер деятельности или крупных субъектов экономической деятельности. Ряд исследований проводился в режиме мониторинга, например, по актуальным проблемам государственной гражданской службы РФ, по вопросам кадровой политики и управления персоналом в российских организациях.
В основу методики проведения этих исследований заложены несколько основных проблемных блоков, создающих мониторинговую базу, и к ним в каждом исследовании при определении его целей и задач добавлялись новые разделы, либо просто группы вопросов, которые впоследствии также могли преобразовываться в мониторинговые блоки.
Методика социологического мониторинга успешно применялась в ходе реализации инновационного научного проекта «Кадровая политика и управление персоналом в российских организациях», где в качестве объекта изучения определены предприятия, учреждения, организации всех форм собственности, направлений и видов деятельности, в том числе функционирующие в сфере государственного управления. Данный проект был реализован в нескольких исследованиях 2007-2012 гг.
Приведем некоторые характерные примеры мониторинговых наблюдений из тематической области кадровой политики в государственных органах. Важная составляющая проблемы — мотивация вновь поступающих на государственную службу. Анализ динамики изменения структуры мнений государственных гражданских служащих относительно оснований мотивации граждан при поступлении на службу показывает, что начиная с переломного 2003 г., когда начала формироваться современная нормативно-правовая и организационная основа государственной службы, ее институциональных черт, происходит усиление влияния материальных, социально-статусных мотивов и снижение значимости профессиональных и гражданских. Этот перекос, несомненно, создает угрозу деформации профессиональных и нравственных основ государственной гражданской службы, затрудняет процесс ее реформирования, выстраивания системы противодействия негативным проявлениям, таким как коррупция.
Таблица 1 Результаты мониторинга мотивов поступления российских граждан на государственную службу
Мотивы поступления российских граждан на государственную службу Мнения госслужащих
2001 г. (П=1183) 2003 г. (П=964) 2006 г. (П=1102) 2012 г. (П=1008)
Гарантия постоянной работы, стабильного положения 42,2 46,6 55,7 55,5
Стремление полнее реализовать свои профессиональные качества 35,5 42,1 28,8 23,0
Желание принести пользу обществу и государству 31,2 37,6 30,5 24,7
Стремление обеспечить перспективы для служебного роста 16,7 16,3 25,1 31,0
Стремление занять престижное место в обществе 9,2 13,7 25,7 36,1
Желание иметь широкие связи с людьми, которые могут быть полезны в жизни 9,2 10,1 21,1 26,1
Стремление повысить материальное благополучие 11,9 19,4 14,7 25,0
Стремление заработать высокую пенсию 8,1 9,3 16,3 18,3
Отсутствие другого выбора 7,1 5,3 7,6 6,6
Из обстоятельства, что материальные факторы являются определяющими при поступлении граждан на государственную службу, следует другое — далеко не всегда именно материальный фактор является стимулом для выбора профессии государственного служащего людьми с высокими профессиональными качествами. Это тоже нужно учитывать в кадровой политике, формировать в противовес или в дополнение к материальным факторам привлекательности систему профессиональных стимулов, которые могут положительно повлиять на уровень профессионализма кадров государственных органов. Например: повышение престижа, перспективы служебного роста, ценность желания принести пользу обществу и государству, стремление полнее реализовать профессиональные качества, гарантия стабильности.
В общих оценках уровня профессионализма государственных служащих (2013 г.) прослеживается критический настрой российских граждан: более половины в той или иной мере склоняются к низким значениям, в то время как более половины экспертов — к высоким.
Высокий
Скорее высокий, чем низкий Скорее низкий, чем высокий Низкий
Затруднились ответить
■■ 5,2
11,5
13,9
30,7
38,7
0 10 20 30
Эксперты и Респонденты
40
50
60
Рисунок 1 - Оценка респондентами и экспертами уровня профессионализма государственных служащих в России (%) . 2001 г. (п=1183) 2003 г. (п=964)
Основываясь на мнениях респондентов и экспертов, уровень профессионализма государственных служащих можно охарактеризовать как близкий к среднему, хотя эксперты, представляющие государственную гражданскую службу, в целом считают его на уровне выше среднего.
Можно сделать вывод: профессионализм государственных служащих необходимо совершенствовать и развивать, в первую очередь устраняя причины его снижения. Среди таких причин участники исследования выделили:
— недостатки в работе по формированию профессионального кадрового состава государственных органов (33,5% респондентов, 35,9% экспертов);
— привлечение кадров на государственную службу по знакомству, родству (62,2% и 45,2% соответственно);
— невостребованность в государственных органах честных и принципиальных государственных служащих (27,4% и 27% соответственно);
— низкое качество профессиональной подготовки выпускников вузов по профильным для государственной службы специальностям (27,1% и 35,9% соответственно);
— низкий уровень профессионализма руководителей государственных органов (24% и 24,2% соответственно);
— низкий уровень нравственности и духовности государственных служащих (29,2% и 17,3% соответственно).
Кроме того, 50% экспертов среди причин снижения уровня профессионализма видят выдвижение на руководящие должности лиц не по профессиональным качествам, а по личной преданности. Основываясь на совокупном мнении участников исследования, можно отметить, что главные причины низкого уровня профессионализма государственных служащих следует искать в недостатках кадровой политики.
По результатам анализа данных различных исследований можно выделить следующие направления мониторинга основных направлений кадровой политики в государственных органах:
— мотивация поступления граждан на государственную гражданскую службу;
— мотивация профессионального развития государственных гражданских служащих и оценка его компонентов;
— оценка кадрового потенциала государственных органов и проблем его развития;
— оценка эффективности государственной кадровой политики в системе государственной гражданской службы;
— оценка эффективности мер, методов, технологий реализации кадровой политики в государственных органах;
— оценка эффективности управления персоналом в государственных органах;
— оценка эффективности государственных программ в области кадровой политики: резерв управленческих кадров, ротация и др.;
— совершенствование и развитие различных системных, организационных и институциональных аспектов функционирования государственной гражданской службы: социальная среда, организационная/корпоративная культура, конфликты (в том числе конфликты интересов), лоббизм и др.;
— оценка состояния проблем негативных проявлений на государственной гражданской службе и эффективности мер по противодействию им: бюрократизм, взяточничество, коррупция и др.
Все перечисленные направления мониторинга так или иначе представлены в тематике научных интересов и исследований ученых кафедры государственной службы и кадровой политики ИГСУП РАНХиГС.
УДК 343.352-051(470+571):316
Е.П. Тавокин
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ РОССИЙСКОГО КОРРУПЦИОНЕРА
ТАВОКИН Евгений Петрович — доктор социологических наук, профессор РАНХиГС. E-mail: [email protected]
Тотальная коррумпированность органов власти в стране и декоративный характер «борьбы» с нею общеизвестны. Только четверть всех осужденных коррупционеров получают реальные сроки лишения свободы. Причем тех, кто давал взятки, к уголовной ответственности привлекается в 2 раза больше, чем тех, кто эти взятки получал. Новые изменения в УК, заменяющие реальные сроки лишения свободы штрафами, иначе как поощрением назвать невозможно. По данным Генпрокуратуры, только за 9 месяцев 2013 г. к дисциплинарной и административной ответственности в России привлечены почти 60 тысяч чиновников, но осуждено лишь 3,6 тыс. [1]. Институт конфискации имущества практически не применяется, а штрафы в большинстве случаев не взимаются.
Ключевая фигура практически во всех коррупционных схемах — чиновник. Коррупция по сути представляет собой монетизацию властных отношений. Власть при этом перестает быть властью, превращаясь в контору по оказанию услуг, что чревато появлением конкурентов.
В течение мая-июля 2013 г. группа ученых из РАНХиГС провела социологическое исследование, цель которого — выявить состояние и основные факторы коррупции в органах власти [2]. Основной вывод состоял в том, что главный фактор возникновения, распространения и развития коррупции — морально-этическое разложение российского общества. Опасность этого фактора в том, что он разлагает общество в целом и каждую отдельную личность изнутри, в то время как антикоррупционные усилия в своем большинстве ориентированы на воздействие извне.
В рамках исследования был проведен опрос государственных служащих. Им отводилась роль внутренних экспертов для оценки коррупции изнутри (всего — 169 человек). Половозрастные и профессиональные характеристики экспертов данной группы в целом соответствовали параметрам генеральной совокупности, что позволило сформировать обобщенный портрет коррупционера, определить его основные характеристики.
Коррупционеров в общей массе госслужащих выявляли на основе распределения мотивов, которыми они руководствовались, поступая на государственную службу. Оказалось, что отчетливая ориентация на коррупцию проявляется у подавляющего меньшинства — у тех, кого манят жажда власти и дополнительные возможности обогащения (пятая часть опрошенных). Косвенно эта склонность заложена также у тех, кто указал в качестве мотива приобретение нужных связей (30%). Коррупционные ориентации в большей или меньшей степени потенциально испытывает половина госслужащих. Однако имеются причины, препятствующие практической реализации этих ориентаций: традиционная мораль, занимаемая должность, конкретная ситуация и т.п. Это дает основание предположить, что
реально в сфере коррупции имеет возможность участвовать не более четверти госслужащих. Каков же обобщенный портрет этого потенциального коррупционера (ПК)?
В отличие от остальной части госслужащих среди ПК преобладают мужчины (68% против 40%) с более высокой численностью в возрастных группах 30-39 лет (39% против 34%) и 40-49 лет (26,6% против 20,3%). Среди ПК также несколько выше доля лиц с юридическим образованием (40,8% против 36,2%) и со стажем работы 3-5 лет (31,2% против 26,8%). В должностном разрезе коррупционные ориентации в большей степени проявляются среди помощников (20,6% против 15,2%) и руководителей (16,1% против 10,1%).
ПК радикально отличаются от остальных госслужащих видением происходящих процессов. Общаясь преимущественно в кругу себе подобных, они дают существенно превышающие средние по массиву оценки распространенности коррупции среди госслужащих (49,1% против 13,3%). В целом просматривается тенденция: чем меньше в мотивах поступления на госслужбу коррупционная ориентация, тем ниже значения оценок степени ее распространения, доходящая до 0% среди тех, кто настроен на помощь людям.
Схожие отличия наблюдаются и при оценке госслужащими типичных форм коррупции. Наиболее эффективные — использование служебного положения в интересах собственного бизнеса (72,4%). Фундаментальная установка, радикально выделяющая ПК из остального состава госслужащих, — уровень их уверенности в том, что в коррупционном процессе обе стороны заранее знают, что взятка общепринята (58,9% против 41,3%).
Потенциальные коррупционеры выше оценивают степень влияния практически всех факторов, порождающих коррупцию (исключение составляют «низкая зарплата» и «изъяны в законах»). Они выделяют «тесную связь власти и бизнеса» и «неэффективность мер противодействия коррупции» (60,0%).
Для потенциальных и реальных коррупционеров характерен повышенный уровень тревожности по отношению к существующим антикоррупционным мерам, что свидетельствует о ясном понимании ими преступности своих действий. Только этим можно объяснить факт, что большинство их оценок действенности этих мер оказались существенно выше средних по массиву. Наибольшее беспокойство коррупционеры испытывают от практической реализации отбора на государственную службу честных, добросовестных специалистов (54,7% против 46,1%), а также от горячей линии или телефона доверия по противодействию коррупции (46,7% против 32,9%). Единственная мера, тревожащая их меньше, чем остальных госслужащих, — мониторинг исполнения должностных обязанностей чиновников, чья деятельность связана с коррупционным риском (30,8% против 34,7%). Объяснить такое относительное спокойствие можно тем, что эта мера в значительной части находится (как правило) под их контролем, ее антикоррупционные возможности невелики.
Общий уровень значений оценок степени эффективности возможных мер по борьбе с коррупцией коррупционерами высок. Страх (69,8%) они испытывают перед радикальным ужесточением уголовной ответственности за коррупцию. Боятся повышения прозрачности деятельности государственных органов (59,3%) и формирования в обществе негативного отношения к коррупционному поведению (57,7%). Сильнее остальных госслужащих они опасаются существенного ужесточения требований к кадрам госслужбы (50,1% против 37,7%) и усиления антикоррупционной экспертизы законов (50,2% против 44,9%). Вместе с тем коррупционеры оценивают эффективность такой меры, как повышение зарплаты и социальных гарантий (46,7% против 53,3%). Очевидно, что никакое повышение зарплаты,
никакие льготы и гарантии даже близко не могут сравниться с теми бонусами, которые они извлекают, конвертируя властные полномочия.
Литература
http://genproc.gov.ru/smi/news/genproc/.
См.: Тавокин Е.П., Широкова О. В., Шишова Ж.А. Предпринимательство и коррупция: особенности российской практики // Образование и общество, 2013, №6(83). Сюда можно вставить статью нашу в №1 за 2014.
1 2
УДК 35.082(470+571)
Е.В. Тарасова
ЗАДАЧИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАДРОВОЙ ПОЛИТИКИ В УСЛОВИЯХ ВНЕДРЕНИЯ СТАНДАРТА ОТКРЫТОСТИ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ
ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ
ТАРАСОВА Елена Владимировна — кандидат исторических наук, научный сотрудник ООС НИОКТР Алтайского государственного университета. E-mail: [email protected]
Развитие гражданского общества, широкое применение информационно-коммуникационных технологий, а также усложнение задач, стоящих перед современными государствами, обусловили рост актуальности вопросов информационной открытости органов власти. Рассматривая вопросы совершенствования информационных механизмов управления, Г.В. Атаманчук отмечал: «В государственном управлении циркулирует огромная по объему, разнообразию и динамике информация. Одна ее часть носит непосредственно управленческий характер, связана с формированием и реализацией управляющих воздействий, другая — по масштабам, очевидно, значительно большая — выражает взаимосвязи государства с обществом, его многочисленными проявлениями, потребностями и интересами миллионов граждан» [1, с. 309].
На сегодняшний день в РФ возникли все необходимые предпосылки для повышения качества и доступности предоставляемых населению государственных услуг, повышения результативности качества и транспарентности деятельности органов государственной власти. Однако необходимость реализации качественно новых принципов государственного управления требует еще более активного внедрения в практику деятельности федеральных органов исполнительной власти принципов открытости.
В РФ принципы открытости органов власти закреплены рядом нормативных актов по вопросам административной реформы, электронного правительства, информационного общества. Важнейшим шагом в этом направлении стало утверждение Концепции открытости федеральных органов исполнительной власти [2]. Принятые ранее нормативные правовые акты затрагивали лишь один из аспектов открытости — раскрытие информации о деятельности органа власти. Концепция направлена на разработку комплексного подхода к повышению уровня открытости федеральных органов исполнительной власти. Результатом ее реализации должны стать качественное повышение уровня информационной открытости деятельности федеральных органов исполнительной власти, совершенствование технологий взаимодействия и обеспечения доступности для граждан и организаций социально значимой информации, образующейся в деятельности федеральных органов исполнительной власти, а также вовлечение граждан, экспертного сообщества и общественных организаций в процедуры выработки и реализации решений федеральными органами исполнительной власти, развитие форм, способов и возможностей для гражданского контроля.
Федеральные органы исполнительной власти при внедрении принципов открытости совершенствуют нормативно-правовую базу и правоприменительную практику, следуя презумпции открытости информации, устанавливающей, что разрешен доступ к любой создаваемой в пределах полномочий общедоступной информации, кроме той, доступ к
которой ограничен федеральными законами, поощряя активное вовлечение гражданского общества в деятельность федеральных органов исполнительной власти и улучшая способы, формы, механизмы и процедуры вовлечения граждан в открытый диалог с государственными органами.
Принцип открытости, достоверности и доступности информации о деятельности федеральных органов исполнительной власти
Принцип понятности и прозрачности деятельности федеральных органов исполнительной власти для общества
Принцип вовлеченности и
участия граждан и экспертного сообщества в
работу федеральных органов исполнительной власти
Принцип подотчетности и подконтрольности федеральных органов исполнительной власти гражданскому обществу
Принцип открытых государственных данных
Рисунок 1 - Принципы открытости федеральных органов исполнительной власти
Внедрение принципов открытости в деятельности федеральных органов исполнительной власти ставит новые задачи в области государственной кадровой политики, причем речь идет не только о соответствии государственных служащих информационно-технологическим требованиям, но и о радикальных изменениях в их психологии, развитии коммуникативной компетентности. Исследуя особенности профессионального развития государственных деятелей в современных условиях, Л.А. Василенко подчеркивает значимость роли государственных служащих в управлении многосредовым информационным пространством [3, с. 133].
Для успешной реализации принципов открытости государственные служащие должны владеть такими механизмами (инструментами) открытости, как работа с референтными группами, подготовка информации о деятельности и открытых данных к опубликованию, разъяснительная работа по вопросам государственной политики, взаимодействие с общественными советами и СМИ. Более эффективной организации требует работа с обращениями граждан, общественных объединений и предпринимательского сообщества.
Многовековая традиция закрытости власти имеет глубокие социокультурные основания и предопределяет не только скрытое сопротивление органов власти попыткам сделать их деятельность прозрачной для общества, но и низкую заинтересованность граждан в получении информации. Поэтому успех внедрения Стандарта открытости федеральных органов исполнительной власти во многом зависит от степени включенности граждан в различные формы взаимодействия с государственными структурами.
Таким образом, внедрение Стандарта открытости требует от государственных служащих федеральных органов исполнительной власти не только владения информационно-коммуникационными технологиями, но и навыков диалогового общения с гражданами и общественными объединениями, использования технологии краудсорсинга для включения граждан в процесс разработки и реализации управленческих решений. Внедрение федеральными органами исполнительной власти критериев открытости требует
соответствующих изменений в должностных регламентах государственных служащих, программах обучения и повышения квалификации.
Литература
1 Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: учебник / Г.В. Атаманчук. — М.: Омега-Л, 2010.
2 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 30.01.2014 №93-р «Об утверждении Концепции открытости федеральных органов исполнительной власти.
3 Василенко Л.А. Информационно-коммуникационные аспекты профессионального развития государственных деятелей // Коммуникология. Т. 2, №2. 2013. С. 129-135.
УДК 001:061.2:351/354
Т.В. Баракшина МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ АССОЦИАЦИЙ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ, ЗАЩИТА ПОЗИЦИЙ И ИНТЕРЕСОВ ОТРАСЛИ
БАРАКШИНА Татьяна Викторовна — директор компании Bazis IG LLC, США, член совета ESOMAR. E-mail: [email protected].
Ведущие исследовательские ассоциации, такие как Европейское общество исследований общественного мнения и маркетинга (ESOMAR, со штаб-квартирой в Нидерландах) и Совет американских организаций, занимающихся опросными исследованиями (CASRO, со штаб-квартирой в США), считают взаимодействие с государственными органами приоритетной задачей и задействуют многочисленные средства для достижения результатов в этой области. Такая деятельность имеет тройную ценность. Во-первых, очень важно убедить правительство в значимости исследований общественного мнения, маркетинговых и социологических исследований. Во-вторых, необходимо заверить потребителей в готовности исследовательской отрасли защищать информацию. В-третьих, нужно демонстрировать исследователям надежность механизмов саморегулирования отрасли.
Я хочу представить обзор текущих направлений по взаимодействию с госструктурами в трех важных областях: защита личной информации и конфиденциальность данных, социальная значимость маркетинговых исследований и стандартизация и сертификация в области исследований. Кроме того, хочу обратить внимание на текущие разработки в определенных областях, таких как фармацевтические и медицинские исследования.
Последнее время законодательство о защите данных находится в центре внимания во многих странах мира. Многое в практике маркетинговых исследований требует понимания и соблюдение законодательных требований относительно конфиденциальности данных и норм защиты данных. Например, использование клиентской базы данных, передача данных между компаниями и странами, дополнение собранных данных информацией, полученной от третьих лиц. В таблице 1 представлен обзор основных законодательных инициатив, причем многие из них попадают в область защиты данных.
Таблица 1 Недавние законодательные инициативы и разработки, напрямую влияющие на отрасль маркетинговых исследований
Регион или страна Недавно принятые меры, непосредственно влияющие на практику маркетинговых исследований
ЮАР В ЮАР принят Билль о персональных данных
Регион или страна Недавно принятые меры, непосредственно влияющие на практику маркетинговых исследований
Китай Приняты новые правила, во многом отвечающие международным стандартам по защите персональных данных (например, получение согласия перед сбором данных, гарантия защиты данных от третьих лиц и аутсорсинга (сторонних организаций), обеспечение безопасности личных данных).
Малайзия Задержано вступление в силу Акта о защите данных Ассоциация рыночных исследований Малайзии: регистр профессиональных респондентов
Сингапур Переговоры по урегулированию и рекомендуемым нормам в рамках Акта о защите личной информации
Уругва й Принятие 108 Конвенции Совета Европы, обеспечивающей послабления в доступе к персональным данным в целях проведения научных исследований, исправлении и удалении данных, когда «явно отсутствует какой-либо риск нарушения неприкосновенности частной жизни субъектов данных»
Колумбия Впервые правительство Колумбии вводит комплексный режим неприкосновенности частной жизни.
Перу Приняты правила применения закона о защите данных
США Билль о правах о Конфиденциальности данных потребителя, чьи принципы совпадают с принципами Европейского союза Закон о защите конфиденциальности детей в интернете (COPPA)
Канада Приняты новые законы по борьбе со спамом, которые будут оказывать большее давление на электронные рассылки Органы власти по защите данных возбуждают иск против компаний, занимающихся маркетинговыми исследованиями: получение несоразмерных наборов данных для исследовательских проектов
Франция Работа Национальной комиссии по информатике и гражданским свободам (CNIL) для объединения франкоговорящих органов власти по защите данных. В 2013 г. принят план действий по обмену опытом и информацией
Соединенное Королевство и Германия Инциденты с агентствами маркетинговых исследований относительно последующей обработки данных
Недавние законодательные инициативы в Европейском союзе, Франции и США, имеющие непосредственное влияние на практику маркетинговых исследований в этих странах, рассмотрены ниже.
1 Европейский союз. Общие нормы защиты персональных данных (GDPR) — новый предложенный законопроект, призванный заменить 28 разных национальных законов по защите данных одним общим для всего Евросоюза подходом. Цель этого подхода — предоставить больше полномочий тем, кто следит за исполнением этих норм. Ожидается, что данные нормы будут иметь глобальное влияние, поскольку Европа открыто заявляет о стремлении применять свои стандарты по всему миру. ESOMAR и EFAMRO (Европейская исследовательская федерация) работают вместе в попытках защитить исследовательскую отрасль. Их цель — обеспечить сохранение послаблений в доступе к данным для проведения маркетинговых и социальных исследований и исследований общественного мнения. Законодательные органы должны понимать, что исследовательская отрасль имеет законную цель последующей обработки собранных для исследования данных.
2 Франция. В 2013 г. вступил в силу Закон Бертрана (Loi Bertrand), направленный на увеличение прозрачности в секторе здравоохранения. Закон
180 _
установил новые нормы точности, прозрачности процедур для компаний, производящих или продающих лечебные/косметические продукты. Цель Закона Бертрана — увеличить прозрачность в секторе здравоохранения, особенно относительно получения подарков специалистами медицинских профессий.
До недавнего времени было непонятно, заденет ли решение об обеспечении соблюдения нового закона поощрения от маркетинговых компаний. Была надежда, что статей, освобождающих определенные торговые соглашения, будет достаточно для исследователей, чтобы не сталкиваться с вводимыми требованиями. Однако на недавних встречах с французскими органами власти, организованных местными ассоциациями, ответственное министерство подтвердило, что новый закон будет распространяться также на вознаграждения, выплачиваемые исследовательскими агентствами при проведении соцопросов.
Закон Бертрана будет применяться ко всем агентствам, проводящим исследования французского рынка, независимо от того, находится агентство во Франции или за ее пределами. Команда ESOMAR по взаимодействию с госструктурами поддерживает связь с французскими ассоциациями, борющимися за обеспечение нераспространения закона на маркетинговые и социальные исследования и исследования общественного мнения. Европейские исследователи надеются на то, что можно разработать подход, похожий на практику США, который был бы принят французскими властями. Ряд французских ассоциаций уже обратились во французское министерство, настаивая на послаблениях при доступе к данным для проведения маркетинговых и социальных исследований и исследований общественного мнения.
3 США. Нормы COPPA, защищающие детей младше 13 лет, недавно оказались во внимании исследователей Соединенных Штатов. Согласно этому закону маркетинговые исследования могут проводиться при подтверждении родительского согласия по средствам других источников, кроме как электронной почты. Личные данные включают фото, видео- и аудиофайлы. Данные о местонахождении также будут рассматриваться как конфиденциальные данные.
Нормы COPPA распространяются не только на традиционные веб-сайты, но и на онлайн-сервисы, приложения для мобильных телефонов, сетевые игры.
Ассоциация CASRO опубликовала заявление о том, что исследовательские компании смогут соблюдать большинство этих поправок, лишь незначительно изменяя свои уведомления и процедуры. Однако отказ от механизма родительского согласия «e-mail plus» (метод, который обычно используют исследовательские организации) может повлечь за собой более масштабные изменения. «E-mail plus» позволяет компании получать согласие родителя по средствам электронного письма, дополненное потом лишь подтверждением, что согласие действительно было предоставлено родителем. Федеральная торговая комиссия (FTC) хочет постепенно отказаться от механизма получения согласия способом «e-mail plus», потому что ребенок легко может его обойти (например, ребенок может дать свой личный электронный адрес).
Исследовательские ассоциации по всему миру следят за текущими изменениями в законодательстве, сообщая о важных нововведениях исследовательскому сообществу и активно работая с законодательными органами для создания ограничивающих условий по закону о защите данных для обеспечения успешного продолжения работы исследовательской отрасли. Возможно, пришло время и российской исследовательской отрасли принять более активное участие в области взаимодействия с госструктурами.
Литература
1 ESOMAR Мировой обзор для исследовательских ассоциаций (июль, 2013).
2 ESOMAR Новости: ESOMAR Briefing Note on France's New Law Affecting Research Incentives. Загружено с http://www.esomar.org/news-andmultimedia/news.php?idnews=122.
3 CASRO Новости и пресса: Обзор законодательных инициатив. Регулирование и законодательство: Обзор 2012 и прогноз на 2013 (декабрь, 2012). Загружено с http://www.casro.org/news/110638/Regulation-Legislation-2012-Recap-and-0utlook-for2013.htm.
4 MRA Обзор правительственных инициатив. Загружено с http://www.marketingresearch.org/government-affairs-1.
5 EFAMRO Защита персональных данных. Загружено с http://www.efamro.com/index.php?option=com_content&view=article&id=80:d ataprotection-regulation-efamro&catid=31:news.
УДК 316.334.52
Н.В. Дулина, В.В. Токарев ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ РЫНКОВ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ И МАРКЕТИНГОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
ДУЛИНА Надежда Васильевна — доктор социологических наук, профессор, заведующая кафедрой «История, культура и социология»ВолгГТУ. E-mail:[email protected] ТОКАРЕВ Василий Владимирович — кандидат технических наук, генеральный директор ЗАО ЦСМИ «Аналитик» (Волгоград), доцент кафедры «История, культура и социология» ВолгГТУ. E-mail: [email protected]
Рынок социологических и маркетинговых исследований возник в нашей стране в конце прошлого века, и, как показывает практика прошедших десятилетий, он успешно развивается и продолжает расти. Заметим, что за довольно короткий срок данные социологических и маркетинговых исследований приобрели в стране статус услуги. В связи с этим оценка степени развитости рынка этих исследований в регионах России представляет определенный научный и, что более важно, практический интерес. Реализация этого интереса произошла в рамках инициативного проекта «Профессиональный рейтинг исследовательских компаний» («РИК»), реализуемого Ассоциацией региональных исследовательских компаний «Группа 7/89». В 2013 г. «РИК» был проведен в 9-й раз.
Исследование, ставшее традиционным для ассоциации, в последней волне имело отличительную особенность. Оно проводилось с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта Институтом общественного проектирования по итогам VI конкурса «Проблемы развития современного российского общества» (в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 03.05.2012 № 216-рп).
Проект («РИК») можно рассматривать как мониторинговый, поэтому мы не будем специально останавливаться на его методике, с ней можно ознакомиться по публикациям, освещающим результаты предыдущих волн исследования (см., например, [1-6] и др.). Напомним лишь, что основные цели — профессиональное оценивание компаний — заказчиков полевых работ для организаций, размещенных в регионах России, а также анализ ситуации на рынке социологических и маркетинговых исследований в части распределения субподрядных (как правило, полевых) работ в регионах. Объект исследования — исследовательские компании, дислоцирующиеся в регионах России и выполняющие субподрядные работы по заказам столичных (размещенных в Москве и Санкт-Петербурге) исследовательских компаний, а также по заказам региональных компаний, размещенных в других регионах России. В исследовании 2013 г. приняли участие в качестве респондентов 153 исследовательские компании (в 2012 г. — 115 компаний). В списки объектов оценки включены 80 компаний, активно размещающих заказы на проведение полевых работ в регионах (в том числе 45 компаний из Москвы, 8
из Санкт-Петербурга и 27 региональных исследовательских компаний). Мы понимаем, что используемая в проекте методика не лишена определенных недостатков, оценку степени развитости рынка данных услуг в регионах можно проводить иначе (используя иную методологию, методику, технику, инструмент и т.д.). Однако многолетний опыт и непротиворечивость данных, получаемых от волны к волне, позволяют делать, как нам представляется, не только вполне обоснованные выводы, но и говорить о грамотно спроектированной методике проекта. И, что более важно, позволяют оценить соответствие между прогнозируемыми и произошедшими изменениями.
Так, например, сопоставляя прогнозируемые и произошедшие изменения на локальных рынках по результатам исследований 2009-2012 гг., можно заключить, что:
— (а) рост объема субподрядных полевых работ в 2012 г. в компаниях, принявших участие в проекте «РИК», составил 11% (годом ранее — 10%.). Средние оценки увеличения объема работ полного цикла близки к 11% (годом ранее — 22%, еще раньше — 15%);
— (б) прогнозы на 2013 г., высказываемые компаниями — участниками исследования, в целом похожи на оценки, полученные в прошлом году. Рост рынка полевых работ прогнозируется на уровне 6% (годом ранее — также 6%). Средний рост объема проектов полного цикла прогнозируется на уровне 5% (средняя прогнозная оценка с точностью повторяет полученную годом ранее);
— (в) более выраженный рост характерен для небольших компаний (с числом сотрудников не более 7 человек). Компании, входящие в состав Ассоциации «Группа 7/89», скорее ожидают падения, чем роста объемов проектов полного цикла.
Результаты исследования («РИК») в регионах позволяют сделать следующие выводы:
1 На локальных рынках маркетинговых исследований доминирующей (общей для значительной части регионов) тенденцией является общее снижение бюджетов на маркетинговые исследования со стороны местных заказчиков по проектам полного цикла. Данную тенденцию отметили 39%, противоположную — 15% (в прошлом году — 33 и 14% соответственно).
2 Часто в качестве характерной тенденции отмечалось сокращение числа местных заказчиков на маркетинговые проекты полного цикла, перетекание маркетинговых бюджетов в Москву (35%), противоположную тенденцию отметили 30%.
3 В отношениях региональных исследователей с властными органами наиболее очевидна тенденция укрепление связей между отдельными исследователями и органами власти, активная заинтересованность власти в работе с конкретными исследователями (52%); противоположную тенденцию наблюдают 10% (в прошлом году — 43% и 12% соответственно).
4 Респондентами отмечается следующая закономерность: «Появление или активизация «черных» социологов, участвующих в местных конкурсах на исследования для органов власти и выигрывающих за счет демпинга или
184 _
доконкурсных договоренностей». Данную тенденцию отметили 50%, противоположную — 10% (в прошлом году 43% и 6%).
5 В развитии конкурентной ситуации на локальных рынках наиболее явной тенденцией является выход на исследовательский рынок компаний из смежных (или несмежных) областей (кадровый консалтинг, недвижимость, реклама, тренинги и т.д.). Подобную тенденцию отметили 30%, противоположную — 12% (годом ранее — 35% и 17%). Этот эффект связан не столько с участием «черных» социологов в конкурсных закупках, сколько с тем, что, при прочих равных условиях «рекламщики», <^щики», «промоутеры» оказываются ближе к клиенту, чем «рисечеры».
6 Данные фиксируют, что около 60% от общего объема дохода региональной исследовательской компании обеспечивают полевые работы по заказам столичных исследовательских компаний. Наиболее характерной тенденцией в сфере взаимодействия региональных и столичных исследовательских компаний является ужесточение штрафных санкций и требований к отбраковке анкет со стороны заказчиков, использование заказчиком собственной системы контроля. Эту тенденцию отмечают 54% опрошенных. При этом ужесточение штрафных санкций в ряде случаев сопровождается умышленным (как минимум) согласием заказчика с фальсификацией данных в поле (по сути речь идет о прямом сговоре менеджеров заказчика и исполнителя). Отдельные упоминания о подобных эффектах встречались в анкетах и ранее, однако сейчас они приобрели действительно массовый характер.
7 Упоминались рост дебиторской задолженности, увеличение срока платежей за работы, выполненные по заказам столичных исследовательских компаний. Эту тенденцию отметили 49%.
8 Снижение цен на полевые работы по заказам столичных исследовательских компаний отмечают 42%. Противоположную тенденцию (повышение общего уровня цен на исследовательские работы в регионе со стороны столичных исследовательских компаний) заметили 14% (в прошлом году — 40% и 9% соответственно). Впрочем, проблема ценообразования, безусловно, является одной из вечных, характерных для нашего рынка.
9 В части общих вопросов, связанных с организацией работы региональной исследовательской компании, наиболее явной тенденцией является увеличение сложностей с подбором/подготовкой внештатных сотрудников (интервьюеров, вводчиков, транскриберов). Эту тенденцию (именно она наиболее явная для регионов) отметили 71%.
Можно отметить, что 2012 г. лишь подчеркнул те тенденции развития (если можно использовать этот термин в данном контексте) региональных рынков, которые были выделены в предыдущих волнах проекта. Наиболее явные тенденции можно определить как изменения к худшему, осложняющие деятельность региональной компании, снижающие рентабельность, повышающие риски и понижающие удовлетворение от работы. Единственная явная тенденция, находящаяся в зеленой зоне и отмеченная 32% —
увеличение общего числа запросов/заказов на исследования со стороны столичных исследовательских компаний (год назад эту тенденцию отмечали 37%).
3
4
5
6
Литература
Дулина, Н. В. Рейтинг региональных исследовательских компаний: основные результаты / Н. В. Дулина // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 7. Философия. Социология и социальные технологии. — 2012. — № 2(7). — С. 64-73.
Звоновский, В. Б. Основные результаты исследования «Рейтинг
исследовательских компаний» / В. Б. Звоновский // Маркетинг и
маркетинговые исследования. — 2005. — № 2. — С. 11-20.
Звоновский, В. Б. Основные результаты исследования «Рейтинг
исследовательских компаний» / В. Б. Звоновский // Маркетинг и
маркетинговые исследования. — 2006. — № 3. — С. 25-38.
Токарев, В. В., Дулина, Н. В. Рынок социологических услуг в современной
России: исторические предпосылки возникновения / В. В. Токарев, Н. В.
Дулина // Известия Волгоградского государственного технического
университета: мезвуз. сб. науч. ст. / ВолгГТУ. — Волгоград, 2013. — № 16(119).
— С. 49-52.
Токарев, В. В. Профессиональный рейтинг исследовательских компаний России. Итоги 2011 г. / В. В. Токарев // Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие: Материалы IV Очередного Всероссийского социологического конгресса; 23-25 октября 2012 г. — Уфа, С. 2015-2022, 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
Токарев, В. В. Ситуация в региональном сегменте рынка социологических и маркетинговых исследований России / В. В. Токарев // Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие: Материалы IV Очередного Всероссийского социологического конгресса; 23-25 октября 2012 г. — Уфа, С. 3251-3255, 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
1
2
