CC BY
93
законодательстве, разногласием научных позиции, иными объективными и субъективными причинами.
Наиболее плодотворной методикой подготовки к зачету и экзамену является последовательное повторение материала в соответствии с рабочей программой курса. Если же исходить из запоминания, ответов по отдельным вопросам, включенным в зачетные и экзаменационные билеты, то происходит хаотическое и бессистемное изучение, теряется логика и пос-
ледовательное представление об отдельных цивилис-тических положениях.
Профессиональный подход к методическому обеспечению учебного процесса в рамках изучения гражданского права несомненно приведет к повышению интереса со стороны слушателей к цивилистической отрасли права и, следовательно, к юридическому образованию, к будущей профессиональной деятельности в органах внутренних дел.
ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
Т.Б. АРСЕНОВА; адъюнкт кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России
СМ. ПРОКОФЬЕВА,
профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета
МВД России, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Обращение к истории является одним из способов изучения развития процессуальной самостоятельности следователя в российском уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: судебный следователь — forensic investigator, предварительное следствие — preliminary investigation, независимость следователя — an independence of investigator, процессуальная самостоятельность следователя — legal independence of investigator, уголовное судопроизводство — Criminal Justice, законодательство — Legislation, ведомственный контроль — departmental control, процессуальный надзор — judicial supervision.
HISTORICAL AND LEGAL PRECONDITIONS FOR THE GUDICIAL INDEPENDENCE OF THE INVESTIGATOR
Annotation. We appeal to History in order to get some know ledge of the development of legal independence of the investigatox in Russian Criminal Justice.
Идея процессуальной самостоятельности следователя и, соответственно, необходимости осуществления контроля за его деятельностью имеет исторические традиции.
Предпосылками формирования института судебных следователей в уголовном процессе дореволюционной России являлось то, что дореформенное предварительное исследование уголовных дел находилось в запущенном состоянии. Имевшее место сословное неравенство, волокита, продажность и бесчеловечность дореформенного судопроизводства, ярко выраженная инквизиционность тайного и письменного предварительного следствия вызывали у большинства населения Российской империи негодование. Известный русский юрист И.Я. Фойницкий по этому поводу писал, что крайние недостатки дореформенного строя российского уголовного процесса, вытекавшие из смещения властей, преобладания канцелярии, многочисленности инстанций, письменности, негласности и инквизиционного порядка, уже давно осознавались не только обществом, но и правительством1.
Дореформенная система предварительного следствия не функционировала должным образом. Полицейский суд был не правым, но скорым2. Более резок в характеристике полицейского следствия был
А.Ф. Кони. Он писал: «Безотчетный произвол, легкомысленное лишение свободы, напрасное производство обысков, отсутствие ясного сознания о действительном составе преступления, неумелость и нередкое желание выслужиться или отличиться были характерными признаками производства таких следствий»3. Следователь не был достаточно самостоятелен. Подчиненный напрямую уездному суду и косвенно губернскому прокурору и губернатору, он был в значительной степени связан в своих действиях4.
Границы между двумя видами следствия — предварительным и формальным — были размыты. Другим существенным недостатком расследования того времени было производство обоих видов следствия одним и тем же органом (полицией). Критически оценил эту ситуацию В.Д. Спасович, который писал: «Следствие должен производить сам суд, потому что он не может зависеть от полиции, смотреть глазами и слышать ушами полиции»5.
В 1803 г. М.М. Сперанский предложил широкую программу усовершенствования судебной системы России, получившую дальнейшее развитие во «Введении к уложению государственных законов» 1809 г. Реформы М.М. Сперанского в области суда предполагали отделение полицейской деятельности от су-
дебной, что выражалось в возложении на полицию обязанности по проведению только следствия, а суждение о преступлении предполагалось сделать прерогативой суда6. Таким образом, полиция должна была открывать для суда обстоятельства совершенного преступления, не давая при этом оценки причиненного вреда, а суд, определив вред, должен был выяснить доказательства и вынести решение в отношении лица, совершившего преступное деяние.
Следовательно, средством решения задачи по реформированию бюрократического процесса являлось четкое распределение процессуальных функций между органами судебной и административной власти. С учетом этого следствие делилось на два этапа. Проведение первоначальных действий предполагалось возложить на полицию, обозначив этот этап как дознание, а на втором этапе главным действующим лицом должен был быть следователь как представитель судебной власти. Сущность этих идей была положена в основу не только указа 1860 г. «Учреждение судебных следователей», но и дальнейших преобразований в области предварительного следствия7.
С появлением 8 июня 1860 г. Указов «Учреждение судебных следователей» и «Об отделении следственной части от полиции» Императора Александра II в ст. 1 Учреждения судебных следователей отмечалось: «Для рассмотрения следствий по уголовным делам, подлежащим рассмотрению судебных мест, состоят в уездах и городах судебные следователи»8. Согласно данной статье к деятельности полиции по расследованию преступлений относилось «только первоначальное изыскание и раскрытие тех существенных обстоятельств, которые могут вести к заключению, что в исследуемом происшествии заключается преступление или проступок», все «дальнейшие следственные действия, необходимые для того, чтобы изыскать, получить и сохранить все те сведения и доказательства, которые нужны суду для произнесения правильного приговора о преступлении или проступке и о лицах, обвиняемых в совершении преступления или проступка, подлежащего ведению судебных мест», относились к ведению судебных следователей. Кроме того, судебный следователь имел «право в случае надобности проверить и дополнить действия мест и лиц, производивших дознание, и отменить сделанные ими распоряжения».
Одновременно с Указом «Учреждение судебных следователей» были приняты «Наказ судебным следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступления или проступок», согласно которым контроль за действиями следователей по расследованию преступлений осуществляли суды. Также определялся порядок производства следствия, компетенция судебных следователей и чинов полиции, основы их взаимоотношений9. Только суд мог приостановить или прекратить следствие, давать следователю предписания, отменять его распоряжения. Согласно данным законам, а также изданному в том же году «Наказу судебным следователям» должность судебного следователя приравнивалась к должности члена уездного суда и, соответственно, контроль за следственными действиями, которые им осуществлялись, возлагался на суды. Судебные следователи назначались министром
юстиции по представлению губернатора и с согласия губернского прокурора. Это способствовало зависимому положению его от местных властей.
Такое зависимое положение судебно-следственной власти от административной власти реформаторы пытались устранить на законодательном уровне. Так, утвержденные 29 сентября 1862 г. «Основные положения об устройстве судебных мест в России» установили обязательное отделение судебной власти от власти административной и провозгласили следователей членами окружных судов.
Тогда же был введен принцип несменяемости судебных следователей, схожий с принципом несменяемости судей. Назначенные на свои должности судебные следователи состояли в них пожизненно. Увольнение допускалось только по личному прошению следователя или на основании приговора уголовного суда. Перевод следственного судьи из участка в участок допускался только по решению общего собрания членов суда и утверждался императором.
Что касается деятельности судебного следователя, то необходимо отметить, что он не был стороной в процессе, так как в его руках были соединены функции обвинителя и защитника. Судебный следователь с полным беспристрастием «приводил в известность» как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие. Как обвинитель, следователь обнаруживал следы преступного деяния, оценивал их значение для обвинения, принимал все меры к их закреплению. В этой роли он был помощником прокурора. Иногда на него прямо возлагались обвинительные функции. Например, согласно п. 5 ст. 297 Устава следователь был вправе сам возбуждать уголовное преследование. Одновременно с этим следователь был обязан собирать обстоятельства, оправдывающие обвиняемого (ст. 265 Устава).
Законными поводами к начатию следствия считались следующее: 1) объявления и жалобы частных лиц; 2) сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц; 3) явка с повинной; 4) возбуждение дела прокурором; 5) возбуждение дела по непосредственному усмотрению следователя (ст. 262 Устава).
На судебного следователя было возложено производство предварительного следствия. В связи с этим он был снабжен соответствующими полномочиями. Они заключались в том, что, во-первых, законные требования судебного следователя должны исполняться как полицией, так и присутственными местами, должностными и частными лицами без замедления (ст. 270 Устава); во-вторых, судебный следователь сможет поручить полиции производство дознания и собирание справок по сделанным им указаниям (ст. 261 Устава); в-третьих, если при исполнении своих обязанностей следователь встретит сопротивление, то он имел право требовать содействие как гражданского, так и воинского начальства и окольных людей (ст. 372 Устава); в-четвертых, следователь имел право производить обыск и выемку, подвергать лиц, вызванных и не явившихся без представления законных причин неявки, денежной ответственности и приводу и принимать «меры пресечения обвиняемому способов уклоняться от следствия и суда».
Из вышеизложенного следует, что производство следственных действий по собиранию доказательств, т.е. собственно процессуальная деятельность по уголовному делу, было прерогативой только судебного следователя.
Органом наблюдения за производством следствий являлись прокуроры и их товарищи, которые сами предварительных следствий не производили, а лишь давали «о том предположения следователям». Статья 281 Устава уголовного судопроизводства (1864 г.) обязывала судебного следователя исполнять все законные требования прокуратуры, причем в случае затруднений в их исполнении следователь ожидал дальнейшего разрешения этих затруднений, приняв меры к исполнению требуемого, насколько это возможно. Судебный следователь не мог уклониться от исполнения требования прокурора о начале предварительного следствия или о дополнении его по той причине, что указываемые прокурором обстоятельства не имеют значения улик или достаточно веских доказательств10. Но несмотря на это обстоятельство судебный следователь, а не прокурор являлся главным по производству предварительного следствия лицом, сохранявшим за собой инициативу и самостоятельность действий, а также ответственность за правильное и целесообразное ведение предварительного расследования11.
В развитие принципа процессуальной самостоятельности и независимости следователя в ст. 264 Устава уголовного судопроизводства (далее — УУС) предусматривалось, что судебный следователь «принимает собственной властию все меры, необходимые для производства следствия, за исключением тех, в коих власть его положительно ограничена законом»12. Важнейшей гарантией процессуальной самостоятельности следователей являлась их несменяемость.
В октябре 1917 г. институт судебных следователей был ликвидирован. Органами следствия в первые годы советской власти являлись: следственная комиссия революционного трибунала, состоящая из трех человек; следственная комиссия окружного народного суда (одна на уезд или город губернского подчинения) и Всероссийская следственная комиссия революционного трибунала, а также местные чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. Контроль над их деятельностью был возложен на судебные органы.
Однако в дальнейшем в уголовно-процессуальных кодексах РСФСР законодатель, провозглашая принцип процессуальной самостоятельности и независимости следователя, в силу разных причин проявлял непоследовательность в решении этого важнейшего вопроса, вводя уголовно-процессуальные нормы, существенно ограничивающие процессуальный статус следователя. В соответствии с п. 2 Постановления III сессии ВЦИК от 25 мая 1922 г. из компетенции народного суда были изъяты полномочия по осуществлению судебного контроля за следствием, за исключением решения вопросов о прекращении дела, приостановлении и возобновлении предварительного следствия. Согласно ст. 121 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, принятого указанным постановлением III сессии ЦИК13, надзор за производством предваритель-
ного следствия был возложен на прокурора, который «был вправе давать указания следователю о направлении и дополнении следствия», и его указания носили обязательный характер. Хотя меры пресечения следователь избирал самостоятельно, однако в соответствии со ст. 151 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР прокурор мог предложить следователю отменить избранную меру или заменить другой, а в случае несогласия следователя с предложением прокурора вопрос разрешался судом. «Разрешение прокурора» согласно ст. 190—191 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР требовалось и на производство выемки поч-тово-телеграфной корреспонденции. Из компетенции следователя была изъята также функция надзора за дознанием (ст. 109 УПК РСФСР).
После принятия Положения о прокурорском надзоре от 28 мая 1922 г. статус следователя претерпел изменения ввиду расширения процессуальных полномочий прокурора. Данным положением прокурору было предоставлено право непосредственно наблюдать за деятельностью органов следствия, давать указания о направлении расследования и дополнении следствия, о мере пресечения. Закончив расследование, следователи направляли дело прокурору для дальнейшего движения.
Следующее ограничение процессуальной самостоятельности следователя прослеживается в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР, утвержденном Постановлением ВЦИК от 15 февраля 1923 г.14 Так, согласно ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР передачу расследования дела другому органу расследования следователь мог осуществить только по разрешению прокурора. Из полномочий суда была изъята функция судебного контроля за прекращением дела (ст. 209 УПК РСФСР) и его приостановлением (ст. 202 УПК РСФСР). Одновременно следователю была возвращена функция надзора за производством дознания по каждому отдельному уголовному делу (ч. 1 ст. 107 УПК РСФСР). На следователя возлагалось и разрешение жалоб на действия органов дознания. За прокурором сохранялся лишь общий надзор за действиями органов дознания (ч. 2 ст. 107 УПК РСФСР).
Начиная с 1928 г., прокуратура приобретает монопольное право на производство предварительного следствия по всем без исключения уголовным делам15. В то же время следователь продолжал оставаться в ведении судов. Только суд назначал следователей на должность, отстранял его от производства по делу, осуществлял передачу дел из одного следственного участка в другой (ст. 127 УПК РСФСР), рассматривал жалобы на действия следователя (ст. 216 УПК РСФСР). Имеющиеся разногласия между следователем и прокурором разрешал суд в коллегиальном порядке.
Свое дальнейшее развитие процессуальный статус следователя получил в результате принятия Основ уголовного судопроизводства СССР в 1958 г. и Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в 1960 г. В ч. 1 ст. 127 УПК РСФСР прямо указывалось, что «все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокурора, и
несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение».
За следователем было закреплено право обжалования указаний прокурора и начальника следственного отдела. Обжалование полученных указаний по общему правилу не приостанавливало их исполнения, за исключением указаний о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении дела (ч. 2 ст. 127, ч. 4 ст. 127-1 УПК РСФСР). Законом также была определена руководящая роль следователя по отношению к органам дознания. Таким образом, в рассматриваемой статье законодатель обозначил принцип процессуальной самостоятельности следователя.
Согласно ст. 127 УПК РСФСР при производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимал самостоятельно, за исключением случаев, когда законом было предусмотрено получение санкции от прокурора, и нес полную ответственность за их законное и своевременное поведение. Кроме того, закон содержал нормы, предписывающие следователям выполнять обязательные для них письменные указания начальника следственного отдела по уголовному делу (ч. 3 ст. 127.1 УПК РСФСР) и указания прокурора, данные в порядке ст. 212 УПК РСФСР. Аналогичная норма содержится в п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, по которой следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решения о производстве следственных и иных процессуальных действиях, за исключением случаев, когда в соответствии с федеральным законом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа.
Как видно из приведенной нормы закона, следователи наделены процессуальной самостоятельностью, однако в определенных случаях допускается ее ограничение. Так, следователи обязаны согласовывать свои процессуальные действия с руководителем следственного органа путем получения санкции в предусмотренных в законах случаях (ч. 3 ст. 39 и п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ).
В полномочия руководителя следственного органа входит: поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, а также изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, создавать следственную группу, изменять ее состав либо принимать уголовное дело к производству; проверять материалы уголовного дела, отменять незаконные или необоснованные постановления следователя; давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения; давать согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, о продлении, об отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения; продлевать срок
дополнительного расследования; разрешать отводы, заявленные следователю, а также его самоотводы; отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований федерального закона; утверждает постановление следователя о прекращении производства по уголовному делу; возвращать уголовное дело со своими указаниями о производстве дополнительного расследования; давать согласие следователю, производящему предварительное следствие по уголовному делу, на обжалование решения прокурора, вынесенное в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ.
Что касается полномочий прокурора, то согласно ст. 221 УПК РФ в перечень его полномочий входят: утверждение обвинительного заключения; возвращение уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями.
Из указанных норм видно, что УПК РФ отказался от детального вмешательства прокурора в деятельность следователя, и в настоящее время он не может отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущены нарушения требований федерального закона при производстве предварительного расследования, отменять незаконные или необоснованные постановления следователя. Однако прокурор вправе изымать любое уголовное дело у органа дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, передавать уголовное дело от одного органа предварительного расследования другому с соблюдением правил подследственности, предусмотренных ст. 151 УПК РФ, с обязательным указанием оснований такой передачи.
Следует также отметить значительную роль руководителей следственных подразделений и прокуроров в осуществлении предварительного следствия путем принятия на себя большинства принципиальных решений по уголовным делам в период рассогласованности правоохранительной системы. Вместе с тем позволим себе отметить, что их деятельность не должна мешать тем сотрудникам, которые, владея наиболее полной информацией по уголовному делу, не нуждаются во вмешательстве с их стороны.
К сожалению, на практике прокуроры и руководители следственных органов иногда не столько осуществляют надзор и ведомственный контроль за законностью деятельности следователей, сколько пытаются влиять на принимаемые ими решения.
Таким образом, следует сделать вывод, что обращение к истории является одним из способов изучения проблемы процессуальной самостоятельности следователя, на современном этапе. На наш взгляд ограничение самостоятельности и независимости следователей, усиление контроля за их деятельностью в дальнейшем не окажут положительного влияния на выполнение ими своих задач, не повысят эффективности борьбы с преступностью. И это не единственная проблема следствия в настоящее время. Необходимо законодательное расширение полномочий следователя с учетом опыта
судебной реформы в России в 1860-х годах, что действительно позволит следователю, при условии решения острейших на сегодняшний день проблем материально-технического обеспечения, стать процессуально самостоятельным участником уголовного процесса, который будет способен обеспечить защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина.
1 См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб.: Альфа, 1996. - Т.1. - С. 37.
2 См.: Козлинина Е.И. За полвека 1862-1912 гг - М., 1913. - С. 3.
3 См.: Кони А.Ф. Цит. по кн.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. - СПб., 1995. - С. 323.
4 См.: КониАФ. Избранные труды и речи. - Тула: Автограф, 2000. - С. 173.
5 Спасович В.Д. Избранные труды и речи. - Тула: Автограф. 2000. - С. 79.
6 См.: Сперанский М.М. Записки об устройстве судебных и правительственных учреждений в России // Проекты и записки. - М.; Л., 1961. - С. 97.
7 См.: Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2-е. - Т. 35. - Отд. I. - № 35890.
8 Там же.
9 См.: Невский С.А., Сычев Е.А Взаимодействие следователей и органов дознания при расследовании преступлений // Российский следователь. - 2003. - № 9. - С. 8.
10 См.: Казанцев С.М. Дореволюционные юристы о прокуратуре. - СПб.: Юридический Центр Пресс. 2001. -С. 186-189.
11 См.: Рощина Ю.В. Правовое положение судебного следователя в уголовном процессе дореволюционной России // Российский следователь. - 2003. - № 9. -С. 40.
12 Российское законодательство Х-ХХ вв. - М., 1991. -Т. 8. - С. 54.
13 См.: Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. - 1922. - № 20-21. - С. 230.
14 Там же. - 1923. - № 7. - С. 106.
15 См.: ГончаровД.Ю. Самостоятельность следователя: быть или не быть? // Журнал российского права. - № 9. - 2002. -С. 99-110.
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ И КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОКРЫТИЯ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ ЛИБО ИМУЩЕСТВА, ЗА СЧЕТ КОТОРЫХ ДОЛЖНО ПРОИЗВОДИТЬСЯ ВЗЫСКАНИЕ НАЛОГОВ
Т.А. БАДЗГАРАДЗЕ, Адъюнкт кафедры криминалистики Санкт-Петербургского Университета МВД России, капитан юстиции
Аннотация. Налогам и сборам принадлежит важнейшее место в формировании государственных доходов. Благополучие государства неразрывно связано с ними. Рост налоговых правонарушений и преступлений противоречит интересам экономической безопасности страны, тормозит экономическое развитие, формирование рыночных отношений, негативно влияет на общественное сознание, процесс перехода к цивилизованным рыночным отношениям. Особую значимость в связи с этим приобретает разработка частной криминалистической методики расследования сокрытия денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов.
Ключевые слова: экономические условия — terms (conditions), налоговое законодательство — tax law, налоговые преступления — tax crime, сокрытие денежных средств и имущества — defrauding of income and private property, криминалистическая характеристика — criminalistics reference, взыскание налогов и (или) сборов — tax collection, налогоплательщик - taxpayer, налоги — tax (es), сборы — fee, tax.
CRIMINAL-LEGAL AND CRIMINALISTICS REFERENCE OF DEFRAUDING OF INCOME OR PRIVATE PROPERTY AT THE EXPENSE OF WHICH
SHOULD BE THE TAX COLLECTION
Annotation. Taxes and fees take an important part in gross national income. Prosperity of our country has a strong connection with it. The expansion of tax crimes is at variance with the economical interests of the country, becomes an impediment to the development, forming of the market relations. Therefore, the research paper of personal criminalistics method has a special value for the investigation of defrauding of income or private property, either the property of company or any businessman at the expence of which should be the tax collection.
Налогам и сборам принадлежит важнейшее место в формировании государственных доходов. Благополучие государства неразрывно связано с ними. Рост налоговых правонарушений и преступлений противоре-
чит интересам экономической безопасности страны, тормозит экономическое развитие, формирование рыночных отношений, негативно влияет на общественное сознание, процесс перехода к цивилизованным
