CC BY
10
XX вв. / Сост. Я.А. Гордин, В.В. Лапин, Г.Г. Лисицын, Б.П. Миловидов. СПб.: Изд-во журнала "Звезда", 2005. 720 с.
3. См.: Козубский Е.И. К истории народного образования в Дагестанской области в первое пятидесятилетие // Дагестанский сборник. Вып. 1. Темир-Хан-Шура: Русская типография, 1902.
4. Ткаченко Д.С. Из истории национально-просветительной политики российской империи на Северном Кавказе в конце XIX - начале XX вв. // Наука о Кавказе: проблемы и перспективы: Мат-лы 1-го съезда ученых-кавказоведов (27-28 августа 1999 г.) / Под ред. В.Г. Игнатова. Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2000. 208 с.
5. Краснов М.В. Историческая записка о Ставропольской гимназии. Ставрополь Кавказский: Тип. губернского правления, 1887. С. 46.
6. Техи^. Глагол будущего. Т. 2. Вып. 8 / Под ред. проф. К.Э. Штайна. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. 376 с. С. 34.
7. Исмаил-Заде Д.И. Граф И.И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский. М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. 512 с. С. 133.
8. Столыпин. Жизнь и смерть (1862-1911): Сборник. 2-е изд., испр. и доп. / Сост. Г. Сидоровнин. Саратов: Соотечественник, 1997. 472 с. С. 417.
9. ГАРФ. Ф. 1565. Оп. 11. Д. 168. Л. 3.
10. Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М.: Восточная лит-ра, 1995. 312 с. С. 189.
11. Кабардино-Балкарскому государственному университету - 50 лет. Нальчик: КБГУ, 1982. С. 10.
12. ГАРФ. Ф. 1565. Оп. 2. Д. 45. Л. 5; Оп. 11. Д. 168. Л. 3.
13. Мамсиров Х.Б. Модернизация культур народов Северного Кавказа в 20-е годы XX века. Нальчик: Эльбрус, 2004. 326 с. С. 264.
14. Ученые записки Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института при Совете министров КБАССР. Том XXVI. Нальчик, 1974. С. 21.
15. УЦДНИ АС КБР. Ф. 1. Оп. 5. Д. 300. Л. 11; Оп. 6. Д. 1. Л. 207.
16. Карамурзов Б.С. Университет: итоги пройденного пути // Университетская жизнь. 2012, 12 окт.
17. След на земле. Книга 2. Нальчик, 2008.
18. След на земле. Книга 1. Нальчик, 2007.
19. Тхагапсоев Х.Г. Кавказская культура: особенности генезиса и тенденции развития. СПб.: Асте-рион, 2008. 224 с.
20. Ливанов Д. КБГУ - один из ведущих научно-образовательных центров России // Университетская жизнь. 2013. 1 сент.
21. Тхагапсоев Х.Г. Пушкинский фактор в диалоге русской и кавказских культур // Вестник Российской академии наук. 2009. Т. 79. № 7. С. 617-623.
28 октября 2013 г.
УДК 37(470.6)
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ КАК ФАКТОР ПОСТСОВЕТСКОЙ РЕИНТЕГРАЦИИ РОССИИ
П.А. Кузьминов, Х.Б. Мамсиров
В последние десятилетия Северный Кавказ оказался в эпицентре сложнейших общемировых процессов, наиболее опасными из которых стали религиозный экстремизм и терроризм. Поиск адекватных ответов на эти "вызовы" расколол научное сообщество. Часть ученых и практиков предлагает разрядить ситуацию в регионе
Кузьминов Петр Абрамович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербе-кова, 360004, Республика Кабардино-Балкария, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173, e-mail: petrakis_hist@bk.ru;
Мамсиров Хамитби Борисович - доктор исторических наук, профессор, директор Социально-гуманитарного института Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, 360004, Республика Кабардино-Балкария, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173, e-mail: mamsirhb@mail.ru
с помощью увеличения воинских контингентов, введения "драконовских" законов, закручивания "гаек" по всем линиям развития общества [1]. Другая - отстаивает путь губернизации региона, с ликвидацией элементов политической автономии, полученной вместе с высоким правовым статусом республики [2]. Очевидно, что эти варианты деструктивны - куда пер-
Petr Kuzminov - Doctor of History, professor of the Department of History of Russia at the Kabardino-Balkarian State University named by Kh.M. Berbekov, 173, Chernishevskiy Street, Nalchik, Kabardino-Balkaria, 360004, e-mail: petrakis_hist@bk.ru.
Khamitbi Mamsirov - Doctor of History, Professor, Head of the Social-Humanitarian Institute at the Kabardino-Balkar State University named by Kh.M. Berbekov, 173, Chernishevskiy Street, Nalchik, Kabardino-Balkaria, 360004, e-mail: mamsirhb@mail.ru.
спективнее развивать институты гражданского общества, которые вкупе с нормами горского этикета и целенаправленной политики правительства РФ по развитию вузовского образования могли бы стать действенной формой противостояния негативным процессам. Об этом свидетельствует и прошлый исторический опыт.
Включение народов Северного Кавказа в состав России в 60-е годы XIX в. ускорило процессы модернизации [3, с. 186]. К этому периоду горское традиционное общество переживало кризис. Менталитет горцев в результате синтеза мусульманской религии и местных адатов, стал своего рода, "морализованной идеологией" народа [4, с. 178], затруднял восприятие российских порядков, правовой системы, образа жизни. Дореволюционный исследователь Кавказа Р.А. Фадеев видел суть развивающегося конфликта в столкновении европейской системы мировидения с мусульманской вообще, и горской, в частности [5, с. 580].
Для упрочения престижа российской модели жизнеустройства среди горцев многие крупные государственные деятели России предлагали активнее вовлекать местное население в сферу внутригосударственных отношений через развитие просвещения, распространения идей единства и равенства граждан в рамках российской цивилизации [5, с. 209, 382, 559, 561, 564, 566, 576 и др.]. Кавказская администрация проявляла по отношению к мусульманским школам гибкость и терпимость, использовала эти методы для распространения светского образования. С этой целью по инициативе Наместника Кавказа князя М.С. Воронцова в Тифлисе было открыто училище для изучения детьми мусульман "законов их веры и русского языка в потребном объеме" [6, с. 189], что открывало жизненные перспективы для выпускников [7, с. 121].
Позитивную роль в распространении идей просвещения сыграл Кавказский учебный округ, открытый в 1848 г., в кульминационный период Кавказской войны, и особенно указ императора Александра II от 20 октября 1859 г. о введении устава горских школ на уровне "уездных и первоначальных училищ" для "распространения гражданственности и образования" среди горцев [6, с. 205]. Их выпускники получали ремесленное и сельскохозяйственное
образование, при желании могли его продолжить в высших учебных заведениях страны, причем в них учились дети не только горской элиты, но и простого народа. Так горцев Северного Кавказа приобщали к светскому образованию, постепенно становившемуся альтернативой мусульманской школе.
Одним из эффективных каналов трансляции российской культуры была Ставропольская гимназия, которая в условиях многонационального состава региона стала центром распространения светского знания на Северном Кавказе [8, с. 46] и одной из лучших в России [9]. С 1850 по 1887 гг. в ней обучалось 1 739 горцев, или 24,16 % всех пансионеров [6, с. 192]. Многие из них стали известными учеными, военными инженерами, врачами, общественно-политическими деятелями, педагогами.
Формирование нового культурного пространства на Северном Кавказе в конце XIX в. выразилось в открытии для горцев нескольких типов учебных заведений: государственные (министерские), конфессиональные (при местном религиозном центре) и частные, подчинявшиеся различным министерствам, ведомствам, организациям и частным лицам [7, с. 119]. Единство многообразия создавало гибкую, учитывающую реалии, систему развития образования в регионе.
Наместник Кавказа граф И.И. Воронцов-Дашков, модернизируя модель управления регионом, писал: "Я не допускаю возможности управления Кавказом из центра на основании общих формул без напряженного внимания к нуждам и потребностям местного населения, разнообразного по вероисповеданиям, по племенному составу и по политическому прошлому... Эти местные особенности нельзя игнорировать, насильно подгоняя их под общеимперские рамки" [5, с. 583].
В этой связи он считал, отмечает Д.И. Исмаил-Заде, приемлемым внедрение на Кавказе образовательной модели Н.И. Иль-минского, с ее "уважением" к национальным особенностям, "доверием к инородцам" и исключавшую их "насильственную" ассимиляцию. Воронцов-Дашков видел в ней единственный путь к сближению двух обществ - мусульманского и христианского [10]. Этой позицией Наместника Кавказа можно
объяснить его разрешение на открытие в октябре 1905 г. новометодной школы "Общества просвещения туземцев мусульман Дагестанской области" [11].
Председатель Совета Министров П.А. Столыпин, напротив, рассматривал культивирование идей модернизации ислама как серьезную угрозу "историческим задачам русской государственности" и всячески ограничивал деятельность исламских реформаторов [5, с. 281]. Однако и он осознавал, что одними запретами проблему не решить. Поэтому был подготовлен проект создания Министерства национальностей для удовлетворения религиозных и культурных нужд всех национальностей страны. С его помощью предполагалось за 20 лет довести число средних специальных учебных заведений в стране до 5 000, вузов -до 1 500 и превратить "инородцев" из врагов России в ее верноподданных [12].
Новый Наместник Кавказа великий князь Н.Н. Романов, изучив состояние народного просвещения на Кавказе в 1916 г., сделал вывод о необходимости серьезных реформ в этой сфере, особенно в части просвещения мусульманских народностей. Он предлагал за счет государства открывать средние и высшие духовные школы, чтобы исключить получение российскими мусульманами высшего духовного образования за рубежом и ослабить влияние зарубежных мусульман на российских единоверцев [5, с. 543, 549, 550].
Горские народы Северного Кавказа, развиваясь "в условиях прочного мира и твердой государственной политики", сохранили в условиях существования имперской формы правления свою культуру, язык и самобытность, образ жизни мусульман. Постепенное приобщение к российской цивилизации формировало новое общественное сознание горцев, ориентированных на русскую культуру. В народном сознании русские превращались из завоевателей в соседей, с которыми можно жить в согласии. Лояльная политика в отношении горцев Северного Кавказа предупредила проявления сепаратизма в регионе в годы Первой мировой войны, а Кавказская конная дивизия осталась до конца верной присяге: в ней не было ни одного случая дезертирства [3, с. 543].
С установлением советской власти Северный Кавказ вступил в новый период
социально-культурного развития, ознаменованный ускоренным формированием в регионе светской системы образования. Правящая партия быстро осознала ее роль в модернизации традиционного общества в национальных регионах. Опыт дореволюционной школы России в подготовке национальных педагогов был признан приемлемым, поскольку именно он "дал первых борцов и разрушителей традиционного быта" [13]. Выпускники дореволюционных школ, ставшие руководителями практически всех национальных автономий, были по профессии учителями.
После революции возникла острая потребность в руководителях среднего звена. Эта задача решалась путем создания средних специальных учебных заведений. Самыми востребованными оказались педагогические техникумы, готовившие "учителей и руководителей для советских национальных школ и молодежи", способных "объединить всех местных культурных работников". В последующем, они стали "культурными центрами" регионов [14].
Так закладывалась база современной национальной школы. Национальное учительство часто оказывалось единственным связующим звеном между советской властью и населением. Целевую подготовку национальных кадров осуществляли ряд специализированных учебных заведений: университет имени Я.М. Свердлова, Коммунистический университет народов Востока, Институт востоковедения, Институт национальных культур советского Востока (в Москве), горские институты в Ростове, Владикавказе, Баку и др.
Политика воинствующего атеизма, репрессии духовенства привели в конце 1920-х гг. к полному вытеснению мусульманского духовного образования на Северном Кавказе [15, с. 315]. Всесоюзное партсовещание (1930 г.), посвященное вопросам развития образования, успех политики "великого перелома" и "работы на идеологическом фронте" напрямую связывало с решением "задач подготовки национальных кадров в школе и вузе" [16, с. 25].
Глубокие преобразования на Северном Кавказе в 1920-1930-х гг., несмотря на колоссальные трудности, утверждали, порой, под сильным идеологическим нажимом, в со-
знании населения простую мысль: дети обязаны учиться, а родительский долг - помочь им в получении образования. Этот идейный модер-низационный прорыв обусловил формирование в национальных районах Северного Кавказа современной системы светского образования и оказал решающее влияние на культурное развитие автономий, европеизацию образа жизни горских народов [15, с. 264].
В послевоенный период в СССР была создана одна из лучших моделей среднего и высшего профессионального образования в мире. Центрами образования и культуры молодежи становятся педагогические вузы, а затем созданные на их основе классические университеты. Они знаменовали собой гармоничную интеграцию северокавказских этнических обществ в советское культурно-духовное пространство.
Таким образом, как в дореволюционный, так и в советский периоды, культурно-идеологической составляющей модернизации придавалось принципиальное значение. Основным каналом трансляции идей государственной идеологии среди северокавказских народов являлось светское образование, являвшееся катализатором модернизации всех сторон жизни местного населения.
Перестройка государственного механизма в 90-е годы XX века оказалась крайне болезненной, приведшей к очевидным издержкам в сфере науки и образования [17]. Анализируя эти явления общественной жизни, В.В. Путин в статье "Россия: национальный вопрос" подчеркнул, что "наши национальные проблемы напрямую связаны с разрушением СССР, а по сути, исторически - большой России, сложившейся в своей основе еще в XVIII веке" [18]. В связи с этим тезис о необходимости "тонкой культурной терапии" в условиях культурно-политической раздробленности, приоритетной роли образования в гармонизации межнациональных отношений в современном полиэтничном и поликонфессиональном российском государстве является плодотворным и дает ключ к нормализации ситуации на Северном Кавказе [19].
Нарушение естественного хода развития северокавказского социума в 90-е годы XX в. ослабило позиции светского образования, и в республиках стали открываться с помощью местных и зарубежных спонсоров
религиозные школы, институты, университеты, возглавляемые лицами, получившими образование в исламских центрах Ближнего Востока. На наш взгляд, этот процесс существенно ослабил "скрепы" региона с Россией. Этнические и конфессиональные конфликты обострили ситуацию на Северном Кавказе. Он стал "ахиллесовой пятой" России вследствие девальвации традиционных ценностей, обострения социально-экономических проблем, усугубленных повышенным вниманием НАТО и ряда исламских государств (пытающихся дестабилизировать ситуацию в России) к этому региону. Именно здесь, на Северном Кавказе, проходит передовая борьба за будущее России. Выиграть ее можно только консолидировав вокруг русского народа полиэтническое сообщество региона и противопоставив идеологии исламских экстремистов вековые этические нормы народов Северного Кавказа. Эту работу могут и должны возглавить гражданское общество, научно-гуманитарное сообщество, университеты региона.
Парадокс ситуации в том, что если в сложнейших условиях Кавказской войны, нэпа, тяжелейшего послевоенного периода 1940 - начала 1950-х гг. государство находило финансовые возможности для развития национальной сети светских образовательных учреждений, то в настоящий период вузы фактически отправлены в "свободное плавание". Девиз джунглей: "выживают сильнейшие" - стал вузовской повседневностью. При этом "выживают" не самые востребованные временем и прогрессом, а те, кто имеет своих "покровителей" в федеральных органах власти.
Такая политика в регионе, где, с одной стороны, у автохтонного населения сформировалось культовое отношение к высшему образованию, а с другой - наметилась тенденция его вытеснения религиозным образованием, чревата опасными последствиями. Кавказский регион (впрочем, как и регионы российской глубинки) явно не укладывается в "прокрустово ложе" Болонского процесса и требует от федерального центра дифференцированного подхода к стратегиям развития образования в регионах [20].
Создание и укрепление "новой Кавказской линии" в виде современных университетов, должно, на наш взгляд, стать защитным валом от враждебного к России идеологического влияния извне, гарантом
снижения социальной напряженности в регионе. Поскольку университет здесь не столько образовательная "единица", - как справедливо отмечает Б.С. Карамурзов, - сколько социально-культурный инструмент целенаправленной политики [20, с. 61].
На встрече с коллективом КБГУ в августе 2013 г. министр образования и науки РФ Д.В. Ливанов подчеркнул роль национальных вузов в укреплении российской государственности на Северном Кавказе: "Не только здесь, но и во всей России образование имеет ключевую роль в формировании российской идентичности, ведь мы все - часть единого российского народа. Это особенно важно на Северном Кавказе, учитывая многонациональный состав населения и влияние негативных течений. Очень важно противопоставить им единство, понимание нашей исторической общности в рамках единого государства. И это единство важно передать последующим поколениям, и в этом плане огромная ответственность лежит на региональных вузах" [22]. Слова верные - остается их наполнить конкретной стратегией развития образования с учетом позитивного опыта советского образования и усиления государственной поддержки классических университетов, политикой, работающей на консолидацию российских народов и интеграцию российских культур.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пархоменко В.С. СКФО: С тревогой о будущем // Союз русского народа. [Электронный ресурс]. URL: http://srn.su/?p=3367.
2. Международная Черкесская Ассоциация против губернизации адыгских регионов Северного Кавказа // Народы России. [Электронный ресурс]. URL: http://narodru.ru/smi1869.html.
3. Кузьминов П.А. Социокультурные механизмы взаимодействия российского и северокавказского социума в контексте модернизирующих реформ в России в 60-е годы XIX века // Ученые записки Российского государственного социального университета. М., 2009. № 1 (64). С. 186-194.
4. Хоцей А.С. Теория общества: В 3 т. Т. 1. Казань: Дом печати, 1999. 382 с.
5. Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало XIX - начало XX вв. / Сост. Я.А. Гордин, В.В. Лапин, Г.Г. Лисицын, Б.П. Миловидов. СПб.: Изд-во журнала "Звезда", 2005. 720 с.
6. Козубский Е.И. К истории народного образования В Дагестанской области в первое пятидесятилетие // Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура: Русская типография, 1902. Вып. 1.
7. Ткаченко Д.С. Из истории национально-просветительной политики российской империи на Северном Кавказе в конце XIX - начале XX вв. // Наука о Кавказе: проблемы и перспективы. Мат-лы I съезда ученых-кавказоведов (г. Ростов-на-Дону, 27-28 августа 1999 г.) / Под ред. В.Г. Игнатова. Ростов н/Д.: Б.и., 2000. 208 с. С. 119-126.
8. Краснов М.В. Историческая записка о Ставропольской гимназии. Ставрополь кавказский, 1887. 322 с.
9. Textus. Глагол будущего / Под ред. К.Э. Штай-на. Ставрополь: Изд-во Ставропольского гос. унта, 2002. Т. 2. Вып. 8. 376 с. С. 34.
10. Исмаил-Заде Д.И. Граф И.И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский. M.: ЗАО Центрполиграф, 2005. 282 с. С. 133.
11. Каймаразов Г.Ш. Просвещение в дореволюционном Дагестане. Махачкала: Дагучпедиздат, 1989. 160 с. С. 78.
12. Столыпин. Жизнь и смерть (1862-1911): сборник. Изд. 2-е, испр. и доп. / Сост. Г. Сидоровнин. Саратов: Соотечественник, 1997. 472 с. С. 417.
13. ГАРФ. Ф. 1565. Оп. 11. Д. 168. Л. 3.
14. ГАРФ. Ф. 1565. Оп. 2. Д. 45. Л. 5.
15. Мамсиров Х.Б. Модернизация культур народов Северного Кавказа в 20-е годы XX века. Нальчик: Эльбрус, 2004. 326 с.
16. Гасилов Г. Проблема национальных педагогических кадров // Просвещение национальностей. 1930. № 3. С. 21-29.
17. Садовничий В.А. Российская государственность и образовательные традиции: взгляд сквозь века // От Древней Руси к Российской Федерации: история российской государственности. Международная научная конференция (г. Москва, 28 сентября 2012 г.). М.: Изд-во МГУ, 2012. 392 с. С. 14.
18. Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. 2012.23.01. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ng.ru/politic/2012-01-23/1_ national.html.
19. Кижингинская СОШ № 1 // Долина Кижинги. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kizhinga. ru/index.php/en/formation/school/59-kss.
20. Тхагапсоев Х.Г. Университет в современной России: технология как стратегический горизонт? // Высшее образование в России. 2011. № 4. С. 58-61; Он же. На путях в миражи? К современным стратегиям развития образования в России // Высшее образование в России. 2012. № 7. С. 21-29.
21. Карамурзов Б.С. Региональный вуз в современной России // Высшее образование в России. 2013. № 6. С. 59-64.
22. Ливанов Д. КБГУ - один из ведущих научно-образовательных центров России // Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова. Пресс-служба. [Электронный ресурс]. URL: http://kbsu.info. Университетская жизнь. 2013. 1 сент.
21 октября 2013 г.
