CC BY
987
УДК 342. 352
Н.П. Варфоломеева * ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ
В статье рассмотрен комплекс вопросов, связанных с природой коррупции, причинами и условиями ее формирования, формами ее проявления в системе публичного управления. Проведен анализ правового регулирования административно-правовых средств противодействия коррупции с учетом исторического опыта борьбы с этим явлением. Раскрывается роль человеческого фактора сквозь призму правового и социального содержания коррупции.
Ключевые слова: коррупция, публичная служба, публичное управление, публичные служащие, мздоимство, лихоимство, чиновничество.
История коррупции фактически не уступает по древности истории человеческой цивилизации, более того сопровождает существование публичной власти во всех ее формах в любом государстве. Зарубежные историко-правовые исследования также доказывают неразрывную связь коррупции и управленческого аппарата. Например, публичной службы как таковой в рамках восточной модели бюрократии не существовало, а вся армия чиновников работала на обеспечение нужд не людей, а центральной власти и своих собственных. При этом культурные, национальные, религиозные, историко-географические особенности оказывали существенное влияние на отношение общества и самого чиновничества к фактам проявления коррупции. Так, в Индии к чиновничьему мздоимству относились с философской терпимостью, как к неизбежности. Еще 2500 лет назад Каутилья, главный министр императора Чандра-пурта Маурия, перечислил в книге «Арташастра» 40 видов присвоения чиновниками государственного дохода, но при этом с поистине браминским спокойствием заключил: «Как невозможно не попробовать вкус меда или отравы, если они находятся у тебя на кончике языка, так же для правительственного чиновника невозможно не откусить хотя бы немного от царских доходов. Как о рыбе, плывущей под водой, нельзя сказать, что она пьет воду, так и о правительственном чиновнике нельзя сказать, что он берет себе деньги. Можно установить движение птиц, летящих высоко в небе, но невозможно установить скрытые цели движений правительственных чиновников» [3, с. 22].
А Шарль Монтескье писал: «... известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела» [12, с. 289].
Это социальное явление отражено и в истории России, раскрывает особенности ее патриархальных, культурных и религиозных традиций, что проявляется в способах и формах реализации коррупционного потенциала властных полномочий.
Высший слой «служилых людей» формировался в рамках института, который назывался «государев двор»: в процессе становления единого государства в Х1У—ХУ веках, произошло слияние дворов удельных князей с двором великих князей московских и образование «государева двора» как некоторого подобия единого государственного аппарата. Этот институт, меняясь, сохранялся вплоть до начала XVIII века. В период становления Московского государства наместничество и воеводство держались на кормлениях — системе содержания и материального поощрения государственной бюрократии, занятой в органах управления на местах. Кормленщик получал территорию на «корм» на год-два: он управлял территорией, судил население и «кормился», взимая поборы в свою пользу, что открывало безграничные возможности для грабежа населения, а отсутствие долговременной перспективы «кормления» подталкивало к грабежу беспредельному и торопливому [3, с. 220].
Мздоимство упоминается в русских летописях XIII века. Первое законодательное ограничение коррупционных действий принадлежит Ивану III. Его внук Иван Грозный в 1561 году ввел Судную грамоту, которая устанавливала санкции в виде смертной казни за получение взятки судебными чиновниками местного земского управления [18, с. 201].
Интересным свидетельством отношения общества к фактам коррупции является практически единственный народный бунт антикоррупционной направленности. Он произошел в Москве в 1648 г. во время правления Алексея Михайловича Рома-
* © Варфоломеева Н.П., 2013
Варфоломеева Наталья Петровна ([email protected]), кафедра государственного и административного права Самарского государственного университета, 443011, Российская Федерация, г. Самара, ул. Акад. Павлова, 1.
нова и закончился победой москвичей, при этом царем были отданы на растерзание толпе два коррумпированных чиновника — глава Земского приказа Плещеев и глава Пушкарского приказа Тра-ханиотов.
В принятом в 1649 г. Соборном уложении нашли свое отражение вопросы уголовной ответственности за взяточничество и иные формы проявления корыстных злоупотреблений по службе. Статьи 5 и 7 Соборного уложения предусматривали уголовную ответственность за принятие вознаграждения должностными лицами судебных органов, а ст. 6 расширила круг субъектов подлежащих ответственности за получение взятки: к ним стали относиться и лица, которые выполняли те же функции, что и судебные чиновники [18, с. 102].
При Петре I отказались от средневековых принципов вотчинной монархии, что отразилось на формировании структур государства, при котором стали руководствоваться не принципом родовитости, а принципом компетентности. Петр ввел порядок, согласно которому продвижение по службе ставилось в зависимость от способностей и личных заслуг дворянина. Он стоял у истоков российской бюрократии, введя в Генеральный регламент, изданный в 1720 году, структуры и штаты государственных учреждений. В целях предупреждения взяточничества и других корыстных злоупотреблений по службе он ввел новый порядок прохождения государственной службы для воевод: замещать должность можно не более двух лет. Данный срок мог быть продлен только в том случае, если имелась письменная просьба жителей города о том, чтобы данное должностное лицо продолжало исполнять свои обязанности [21, с. 591].
Учитывая распространенность взяточничества как наиболее опасной формы корыстного злоупотребления по службе, указом от 23 августа 1713 г. Петр I ввел наряду с получением взятки уголовную ответственность за дачу взятки [21, с. 591].
В декабре 1714 г. Петр I издал Указ «О воспрещении взяток и посулов и о наказании за оное», которым отменил поместное обеспечение чиновников и повысил их денежное содержание, что было обусловлено тем, что взяточничество в управленческом аппарате приносило государству «вред и убыток», оно квалифицировалось в указе как преступление, подлежащее строжайшему наказанию. «Запрещалось всем чинам, которые у дел приставлены великих и малых, духовных, военных, гражданских, политических, купеческих, художественных и прочих, какие звания они ни имеют, — подчеркивалось в петровском указе, — дабы не дерзали никаких посылов казенных и с народа сбираемых денег не брать, торгом, подрядом и прочими вымыслами, какого б звания и
манера ни были, ни своим, ни посторонним лицам, кроме жалованья» [14].
24 декабря 1714 г. Петр I издает новый указ, ужесточавший наказание за совершение корыстных злоупотреблений по службе должностными лицами органов государственной власти и управления. Указ ввел уголовную ответственность за пособничество в совершении корыстного злоупотребления по службе и за недонесение о совершении этих преступлений: к уголовной ответственности за совершение взяточничества могли быть привлечены все лица, находившиеся на государственной службе, так существенно был расширен круг субъектов, подлежащих уголовной ответственности за совершение коррупционных преступлений. Петр жестоко наказывал за взятки, казнокрадство и служебные злоупотребления, вплоть до смертной казни таких высоких чиновников, как сибирский губернатор князь Гагарин и обер-фис-кал Нестеров [17, с. 245]. Однако усиление уголовно-правовых санкций за взяточничество и введение норм об ответственности за попустительство и недонесение о взяточничестве, как и изменение порядка прохождения отдельных видов государственной службы, введение института фискалов при Государственном совете не дали существенных изменений в деятельности государственных органов.
В результате проведенной Петром I реформы законодательства, направленного на борьбу с коррупцией в государственном аппарате, изменилось содержание понятий лихоимства и мздоимства. Под лихоимством стали понимать принятие должностным лицом органа государственной власти и управления взятки за совершение действия или бездействия по службе, если при этом происходило нарушение этим лицом служебных обязанностей. Если же должностное лицо органа государственной власти и управления за получение не предусмотренного законом вознаграждения совершало деяние в пределах круга своих полномочий по службе, то такое преступление называлось мздоимством. Кроме того, как указывает К. Анциферов, именно в период правления Петра I лукавые хищения государевого имущества должностными лицами стали расцениваться как формы корыстного злоупотребления по службе [1, с. 10].
В период правления Екатерины II санкции за взяточничество были не столь суровы, как при Петре I, хотя распространенность коррупции в органах власти в это время была также великой. Императрица в большей степени уделяла внимание не ужесточению санкций за совершение корыстных злоупотреблений по службе, а обеспечению принципа неотвратимости наказания за их совершение.
Следует отметить, что при Екатерине II денежное жалованье окончательно утвердилось для всех
категорий государственных служащих, а все иные доходы, получаемые в присутствиях, приравнивались к взяткам. Установление жалованья для всех категорий государственных служащих означало большой шаг вперед в плане предупреждения и пресечения коррупции в государственном аппарате, однако как способ искоренить взяточника эта мера оказалась совершенно недостаточной.
Большой интерес представляют царские указы, указы и другие акты Сената, содержавшие требования к деловым и нравственным качествам государственных служащих, положения о мерах по повышению служебной ответственности за исполнение возложенных обязанностей:
— «О воспрещении взяток и посулов и о наказании за оное». Указ Петра I от 24 декабря 1714 г.;
— «О безволокитном и правом вершении дел». Указ Юстиц-коллегии от 23 января 1719 г.;
— «Об исполнительной дисциплине служащих государственных учреждений». Указ Петра I от 24 января 1724 г.;
— «О штрафовании Присутственных мест за нерапортование и за неисполнение по посланным указам на сроки». Указ Сената от 31 июня 1766 г.;
— «О распубликовании во всем Государстве об учиненных наказаниях за взятки и лихоимства». Указ Екатерины II от 11 ноября 1766 г.;
— «О надзоре Прокуроров за решением дел во всех Департаментах Коллегий». Указ Екатерины II от 9 июля 1767 г.;
— «Об искоренении лихоимства». Указ Александра I от 18 ноября 1802 г.;
— «О воспрещении приносить подарки Начальникам Губерний и другим чиновникам». Указ Сената от 10 марта 1812 г.;
— «Обязанности Сенаторов собираться для слушания дел в Сенат по Регламенту». Указ Николая I от 21 июня 1827 г.;
— «Инструкция Казенным Палатам о порядке производства дел». Указ Николая I от 29 сентября 1831 г.;
— «О воспрещении Начальствующим лицам принимать приношения от обществ». Указ Сената от 9 марта 1832 г.;
— «О высылке из столиц чиновников, отставляемых за дурное поведение и нетрезвости». Указ Николая I от 18 февраля 1848 г.;
— «О порядке наложения административных взысканий за упущения по службе». Указ Сената от 7 июля 1849 г.;
— «О порядке взыскания вознаграждения за вред и убытки, причиненные должностными лицами, служащими по выборам». Положение Государственного Совета от 8 декабря 1881 г.
На протяжении всего царствования дома Романовых коррупция оставалась немалой статьей дохода и мелких государственных служащих, и
сановников. Например, канцлер Бестужев-Рюмин получал за службу российской империи 7 тысяч рублей в год, а за услуги британской короне (в качестве «агента влияния») — двенадцать тысяч в той же валюте [19].
Ужесточение и широкое применение карательных мер не привели к сокращению количества данного вида преступлений. Наиболее решительно бороться со взяточничеством пытался Николай I, который применял такие «современные» методы, как анализ данных о приобретении чиновниками недвижимости. При нем стали изыскивать новые подходы к борьбе с лихоимством, обеспечивающие выявление и устранение причин, способствующих распространенности этого явления.
В 1845 г. было принято Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных, которым было изменено и существенно дополнено законодательство об ответственности за взяточничество и другие формы проявления коррупции, введены новые нормы. В главе шестой пятого раздела Уложения предусматривалась уголовная ответственность за корыстные злоупотребления по службе, включая взяточничество, она называлась «О мздоимстве и лихоимстве» и состояла из тринадцати статей.
В статье 401 Уложения предусматривалась уголовная ответственность за мздоимство, наказание за совершение которого выражалось в денежном взыскании, вдвое большем против цены принятого. В данной статье указывались две формы получения взятки: взятка-благодарность и взятка-подкуп. За подкуп должностное лицо органов государственной власти и управления, кроме денежного взыскания, подвергалось еще и освобождению от должности, а в случае деятельного раскаяния должностного лица в совершенном преступлении оно по решению суда могло быть подвергнуто более мягкому наказанию.
За получение должностным лицом органов государственной власти и управления не предусмотренного законом вознаграждения, связанное с нарушением обязанностей по службе, оно подвергалось ответственности по ст. 402 уложения. За это деяние предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от одного до трех лет или сечения розгами от 70 до 80 ударов и отдачи в арестантские роты на срок от 2 до 5 лет. При наличии смягчающих обстоятельств и деятельном раскаянии применялись также мягкие наказания: строгий выговор или освобождение от занимаемой должности.
Наказание за вымогательство взяток предусматривалось в виде лишения всех прав, ссылки в отдаленные районы Сибири и отдачей в арестантские роты на срок от 4 до 6 лет.
Ответственность за дачу не предусмотренного законом вознаграждения должностному лицу органов государственной власти и управления предусматривалась в трех статьях уложения (ст. 411, 412, и 413) [18, с. 392].
В 1866 г. Российский Император «Постановлением о лиходателях» отменил ст. 411 и 412 Уложения, предусматривавшие уголовную ответственность за дачу взятки без отягчающих обстоятельств [2, с. 64].
Одной из сложных проблем была и остается проблема коррупции в правоохранительных органах. Подтверждением является приказ 1866 г. обер-полицмейстера Санкт-Петербурга, в котором содержался доклад императору о необходимости и способах преобразования столичной полиции: «Чины полиции, получая скудное содержание, по необходимости существуют приношениями от частных лиц известными под именем праздничных денег. При этом выражено мною, что такой порядок вознаграждения служащих роняет достоинство полиции в общественном мнении, стесняет ее чинов в преследовании нарушений закона, поставляя их в зависимое от частных лиц положение, словом, составляет неизбежную причину нравственного растления полиции и источник глубокого зла. Император, признав этот взгляд на праздные деньги вполне основательным, Высочайше соизволил на увеличение содержания чинов полиции в такой мере, что скромное безбедное существование по службе сделалось для них возможным и, по тому самому, безукоризненное исполнение долга, безусловно, обязательным. Таким образом, не одно вымогательство, но и принятие ими добровольных от частных лиц приношений становится уже в настоящее время преступлением и будет преследоваться со всею строгостью» [11, с. 424].
В ноябре 1862 г. императором Александром II издается Указ «Об изыскании причин и представлении средств к искоренению сей язвы». Созданный Сенатом специальный комитет по изучению этого явления обратил внимание на три основные причины его распространенности: несовершенство законов, низкую материальную и финансовую обеспеченность государственных служащих и несоразмерность преступлений и наказания. «В Российском законодательстве не находится почти никаких оттенков между преступлением, совершенным из жадности и корысти и вынужденным крайностью и нищетою. Тот, кто обогащает себя истощением Государства, кто приводит в отчаяние тяжущихся, вынуждая от них последние крохи, и бедный канцелярский служитель, взявший с просителя малое в чем-либо угождение несколько рублей, подвергаются равной участи» [10, с. 80-81].
Характеризуя ситуацию в Российской империи в начале XIX века, видный российский юрист В.Д. Набоков отметил: «...язвой русской жизни первой половины прошлого века были не столь плохие законы, сколько бессудие, безобразное лихоимство судей, безобразные процессуальные порядки» [13, с. 273].
В 1915 г. был издан «Букварь современного городового», который в качестве краткой инструкции для чинов полиции разъяснял, что: «взявший взятку служащий всецело закабаливается во власть давшему ее, от последнего зависит донести об этом и виновник будет исключен из службы. Прием угощений за услуги понижает достоинство чести, унижая служащего» [7, с. 8].
Несмотря на детальную регламентацию всего комплекса служебных отношений, можно отметить, что обилие правил, инструкций, циркуляров, регламентов, рескриптов и т. д. по вопросам государственной службы делали «государственную машину» малоподвижной, отстававшей от требований жизни, способствовали формализму, волокитству, субъективизму и в конечном счете — утверждению бюрократизма как системы управления, стоящей над законом.
Одной из идей революции 1917 г. была идея государства-коммуны — без полиции, без постоянной армии, без чиновничества, взамен которого все трудящиеся должны были принимать участие в осуществлении государственного управления. Как следствие этого, старый государственный аппарат был разрушен, а новый создавался на основе Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Однако, как показала практика, реальная жизнь оказалась гораздо сложнее запланированных догм и схем, поэтому для борьбы с врагом внутренним в конце 1917 г. была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с саботажем и должностными преступлениями, а в начале 1918 г. для борьбы с врагом внешним — Рабоче-крестьянская Красная армия. «Государство диктатуры пролетариата» с момента своего образования объявило непримиримую войну «продажным» представителям власти.
Общественную опасность системно-структурного явления коррупции определяла совокупность преступных деяний различных ее субъектов. Об этом свидетельствовали отраженные в Декрете Совета народных комиссаров (СНК) от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве» [5, с. 467] положения относительно равной уголовной ответственности всех участников коррупционных отношений. Так, равному наказанию с лицами, состоящими на государственной или общественной службе в РСФСР, виновными в принятии взятки, подвергались не только взяткодатели, но и подстрекатели, пособники и все, прикосновенные к подкупу служащих. Распространенность взяточничества в новой бю-
рократической среде определила необходимость принятия Декрета СНК «О взяточничестве» [4, с. 63].
В сентябре 1922 г. было подписано постановление Совета труда и обороны, предусматривавшее широкий круг мер борьбы с взяточничеством. 2 сентября 1922 г. при Совете труда и обороны была образована Комиссия по борьбе со взяточничеством во главе с Ф. Э. Дзержинским, который 15 сентября 1922 г. утвердил Положение о ведомственных комиссиях по борьбе с взяточничеством. 29 сентября 1922 г. Народный комиссариат юстиции РСФСР направил на места циркуляр, предписывавший привлекать за пособничество «лиц, по отношению к коим установлена лишь осведомленность их об имевшей место взятке»; рассматривать в трибуналах дела о взяточничестве в порядке упрощенного судопроизводства (без участия сторон и вызова наименьшего числа свидетелей); если суд установит, что улик недостаточно для признания привлекаемых виновными, «тем не менее, однако, будет установлена их социальная опасность по роду занятий и в связи с преступной средой», применять высылку сроком до трех лет.
Еще дальше в толковании взяточничества пошли ведомственные комиссии. Так, Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции в своем циркуляре от 9 октября 1922 г. распространил понятие взяточничества на такие случаи:
а) участие сотрудников рабоче-крестьянской инспекции в торгово-промышленной деятельности в качестве посредника, комиссионера и контрагента между государственным органом и частными лицами по покупке, продаже и сбыту товаров, материалов и изделий производства, а равно путем сообщения цен, местонахождения товаров и условий их приобретения;
б) использование сотрудником рабоче-крестьянской инспекции своего служебного положения для сообщения заинтересованным лицам и учреждениям сведений о кредитоспособности отдельных предприятий и граждан, о выездах за границу, оптации и др.;
в) получение сотрудниками рабоче-крестьянской инспекции от подопечных учреждений или их контрагентов особого вознаграждения за консультацию, составление смет, проектов, планов или исполнение других работ или заданий;
г) использование сотрудниками рабоче-крестьянской инспекции своего служебного положения в целях перехода на службу в подотчетное учреждение.
Советская уголовная и административная политика в своем развитии вплоть до 50-х гг. XX в. имела тенденцию к расширению средств карательного воздействия на личность, практически игнорируя возможности воспитательных и предупредительных методов воздействия.
Анализ законодательства показывает, что речь идет о борьбе с явлением, гораздо более широким, нежели взяточничество в его уголовно-правовом понимании — речь идет именно о предупреждении и пресечении коррупции в государственном аппарате.
Тем не менее продолжение жесткой карательной политики государства в отношении коррупционных преступлений во многом определялось негативными криминальными реалиями, а именно распространенностью скрытых форм коррупции в системе государственной службы.
История борьбы советской власти с коррупцией закончилась вместе с самой властью, не увенчавшись успехом. Эта борьба характеризуется несколькими интересными и важными чертами.
Во-первых, номенклатурный принцип организации публичного управления являлся определяющим для советского периода государства, хотя не имел правового оформления. Руководящие должности могли быть заняты только членами партии. Номенклатура — это перечень наиболее важных должностей в государственном аппарате и в общественных организациях, кандидатуры на которые рассматривались и утверждались партийными комитетами — от райкома до ЦК, а также список людей, из числа которых эти назначения производились. Иными словами, так формировался замкнутый социальный слой «начальников» всех уровней управления, что само по себе провоцировало проявление коррупциогенного потенциала управления.
Во-вторых, долго не признавали слово и явление «коррупция», позволив ввести его в употребление лишь в конце 80-х годов. Вместо него использовались термины «взяточничество», «злоупотребление служебным положением», «попустительство» и т. п. Отрицая сам термин, отрицали понятие, а значит — явление, что делало невозможным и анализ этого явления, и любую борьбу с его проявлениями. «Борьба с коррупцией в принципе не требует четкой формулировки этого явления, коррупция не может определяться в качестве конкретного правонарушения с законом установленным составом, влекущим конкретное наказание. Понятие коррупции — прежде всего социальное, политико-нравственное, собирательное, охватывающее систему правонарушений, связанных с использованием служебного положения государственными и муниципальными должностными лицами» [15; 16].
Таким образом, во времена Царской России отдельными царями предпринимались попытки выявления причин и условий, порождающих коррупцию, а также принятия некоторых нормативных актов, ограничивающих это явление. Однако все принимаемые меры, как правило, были односторонними, носили характер временных кампаний. Зачастую борьба осуществлялась со следстви-
ем, а не с причинами, и не было комплексного государственного подхода в борьбе с коррупцией.
Нынешнее положение с коррупцией в России во многом обусловлено давно наметившимися тенденциями и переходным этапом, который и в других странах, находившихся в подобной ситуации, сопровождался ростом коррупции. Из числа наиболее важных факторов, помимо дисфункций государственной машины и некоторых исторических и культурных традиций, следует отметить: стремительный переход к новой экономической системе, не подкрепленной правовой базой и правовой культурой; отсутствие в советские времена нормальной правовой системы и соответствующих культурных традиций; распад не только партийной системы контроля, но и всей системы контролирующих органов; значительное ослабление контроля государства за соблюдением принимаемых нормативных актов.
Рассматривая в одной из предыдущих своих статей «публичных служащих», автор уточнила, что это государственные и муниципальные служащие, должностные лица в контексте толкования публичной службы в широком смысле как инструмента удовлетворения и защиты публичного (государственного и муниципального) управления.
Библиографический список
1. Анциферов К. Взяточничество в истории русского законодательства (до периода сводов) // Журнал гражданского и уголовного права. 1884. Кн. 2.
2. Волженкин Б.В. Ответственность за взяточничество по российскому уголовному законодательству второй половины XIX — начала XX в. // Правоведение. 1991. № 2.
3. Государственная служба: комплексный подход: учебник / отв. ред. А.В. Оболонский. М.: Изд-во «Дело» АНХ, 2009.
4. Декрет «О взяточничестве» // Чистые руки. 1999. № 3.
5. Декрет Совета Народных Комиссаров (СНК) «О взяточничестве» от 8 мая 1918 г. // Собрание узаконений. 1918. № 35.
6. Из опыта работы милиции // Специальный выпуск ГИЦ МВД СССР. 1991. № 1.
7. Из опыта работы русской полиции // Специальный выпуск ГИЦ МВД СССР. 1991. № 6.
8. История юридической мысли России: курс лекций. М.: Юрид. лит., 1999.
9. Ключевский В.О. Терминология русской истории. Т. 4. М., 1989.
10. Кувалдин В.П. Как русские цари боролись с лихоимством // Чистые руки. 1999. № 1.
11. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб., 1871.
12. Монтескье Ш. Избранные сочинения. М., 1955.
13. Набоков В.Д. К вопросу о будущей ориентации русской науки уголовного права // Право. 1915. № 44.
14. Полное собрание законодательства Российской Империи. Т. V. № 2871.
15. Полянский В.В. Коррупция и публичная власть / / Сборник материалов по вопросам противодействия коррупции в Российской Федерации: в 2 т. Самара: Аэропринт, 2010. Т. 1.
16. Полянский В.В. Социальная и политическая справедливость как основа гармонизации публичной власти и общественных интересов (в контексте взглядов академика О.Е. Кутафина) // Lex Russica = Русский закон. 2012. LXXIII. № 6. С. 1208-1224.
17. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. М.: Наука, 1991.
18. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 2,
3, 6 / под общ. ред. А.И. Чистякова. М., 1985.
19. Россия и коррупция: кто кого? / Сатаров Г.А. [и др.] // Российская газета. 1998. 19 февраля.
20. Сборник материалов по вопросам противодействия коррупции в Российской Федерации: в 2 т. Самара: Аэропринт, 2010.
21. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 14. Кн. 7. М., 1983.
N.P. Varfolomeeva* HISTORICAL EXPERIENCE OF FIGHT AGAINST CORRUPTION
In the article the complex of questions connected with the nature of corruption, reasons and conditions of its formation, forms of its manifestation in the system of public management is viewed. The analysis of legal regulation of administrative and legal means of counteraction of corruption taking into account historical experience of fight against this phenomenon is carried out. The role of human factor was revealed through a prism of legal and social content of corruption.
Key words, corruption, public service, public management, public people, graft, usury, officials.
* Varfolomeeva Natalia Petrovna ([email protected]), the Dept. of State and Administrative Law, Samara State University, Samara, 443011, Russian Federation.
