CC BY
242
УДК 623.454.8
Е.Ю. ВЛАСОВА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ ПЕРВОГО СОВЕТСКОГО ЯДЕРНОГО ЦЕНТРА - КОНСТРУКТОРСКОГО БЮРО-11 (КБ-11)
Ключевые слова: советский атомный проект, история, Саров.
Исследованы начальный период становления отечественной атомной отрасли и, в частности, предпосылки создания в 1946 г. в нашей стране первого закрытого атомного центра - Конструкторского Бюро-11.
E.Yu. VLASOVA
THE HISTORICAL PRECONDITIONS OF CREATION OF THE FIRST SOVIET NUCLEAR CENTRE -
CONSTRUCTING BUREAU-11 (CB-11)
Key words: Soviet nuclear project, history, Sarov.
In this article the first period of formation of the Soviet nuclear industry is analyzed. In particular, problem of creation of the first nuclear centre in our country is examined. The preconditions of creation of Constructing bureau-11 (CB-11) are uncovered.
История создания КБ-11 как организации для решения важнейшей государственной задачи - разработки отечественного ядерного оружия - является одной из актуальных и до конца не исследованных проблем истории атомного проекта СССР.
Сегодня эта организация, сменившая за свою более чем 60-летнюю историю немало наименований, называется «Российский Федеральный ядерный центр - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики» (РФЯЦ-ВНИИЭФ) и является крупнейшим научным центром нашей страны и мира.
Рассекречивание в последние годы ряда архивных документов по истории отрасли, ранее не доступных для исследователей, в определенной мере позволяет воссоздать объективную картину истории советского атомного проекта и, в частности, исторические предпосылки образования первого ядерного центра в СССР.
Начало 40-х годов ХХ в. Тревожные сведения, поступающие от разведки о проведении за рубежом работ по атомной тематике, не могли оставаться без внимания. Несмотря на трудный период, разгар войны, руководители страны после консультации с ведущими учеными включаются в атомную проблематику.
11 февраля 1943 г. Государственный комитет обороны принимает решение о создании в Москве первого в стране научно-исследовательского учреждения, которое должно было изучить атомную проблему и определить возможность практического использования внутриатомной энергии урана в военных и мирных целях. Организация получила название «Лаборатория измерительных приборов № 2 АН СССР». Руководителем этого учреждения назначен видный ученый-физик академик (с сентября 1943 г.) Игорь Васильевич Курчатов [1, с. 306307]. Штат работников поначалу формировался преимущественно из ученых Ленинградского физико-технического института: А.И. Алиханов, А.А. Арцимович, А.П. Александров, И.К. Кикоин, И.Я. Померанчук, К.А. Петржак, Г.Н. Флеров.
На В.М. Молотова (в то время первого заместителя председателя СНК СССР) возложено общее руководство работами по атомной проблеме.
В 1944 г. в Москву из эвакуации возвратился Институт химической физики, и его сотрудники, в числе которых были крупные ученые Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон, пополнили коллектив лаборатории.
И.В. Курчатов направлял усилия тогда еще небольшого коллектива сотрудников Лаборатории № 2 на достижение трех основных целей: получение
цепной реакции в экспериментальном реакторе с использованием природного урана; разработка методов разделения изотопов; проведение исследований по созданию бомбы на уране 235 и плутониевой бомбы.
В конце 1946 г. на сооруженном в Лаборатории № 2 опытном уран-графи-товом реакторе осуществили первую в нашей стране управляемую цепную ядерную реакцию. Это стало первым важным достижением наших ученых.
Однако объем необходимых работ по атомной проблеме, оказался гораздо обширнее, чем предполагалось в начале, и решение других многочисленных вопросов осуществлялось недостаточно эффективно и динамично.
Поэтому результаты первого этапа работ по проекту не удовлетворяли И.В. Курчатова. В одной из докладных записок В.М. Молотову (лето 1943 г.) он сожалел: «Проблемой урана у нас занято всего 50 человек, тогда как в США привлечено 700 научных сотрудников, в Америке работает, по крайней мере, 10 мощных циклотронов, у нас один единственный... Только при специальном правительственном внимании и всемерном развитии атомной физики нам удастся ликвидировать отставание» [1, с. 368-373].
29 сентября 1944 г. И.В. Курчатов уже писал заместителю председателя СНК СССР Л.П. Берии, минуя Молотова:
«В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей. ... Вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил уже добившихся ценнейших результатов. У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943-1944 гг., положение дел остается совершенно неудовлетворительным ... Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же ввиду исторического значения проблемы урана решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможностям и значению нашего [Великого Государства. - Так по тексту] в мировой культуре» [2, с. 127].
Через два месяца после этого письма 3 декабря 1944 г. ГКО принял Постановление № 7069сс «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 АН СССР». И.В. Сталиным был сделан вывод, что В.М. Молотов как руководитель Атомного проекта с возложенной на него задачей не справился. «Наблюдение за развитием работ по урану» было поручено Л.П. Берии [2, с. 169-171].
Ход работ в Лаборатории № 2 получил негативную оценку и начальника 1-го Управления НКГБ СССР комиссара госбезопасности П.М. Фитина. В рапорте от 5 марта 1945 г. он отмечал, что темпы развития работ в Лаборатории № 2 и реализация опыта работ английских и американских ученых (по раз-ведматериалам) продолжают оставаться неудовлетворительными. Он указывал на нарушения режима секретности: «Многие сотрудники Академии наук, не имеющие прямого отношения к этой Лаборатории, осведомлены о характере ее работ и личном составе работающих в ней». П.М. Фитин ходатайствовал о перенесении центра работ из Москвы в какой-либо изолированный район страны [2, с. 237-238].
По мере продвижения работ по атомному проекту в Лаборатории № 2 необходимость создания особой научно-исследовательской организации, предназначенной для конструирования и отработки атомной бомбы, становилась все насущнее.
Из воспоминаний академика Ю.Б. Харитона о работе в Лаборатории № 2: «.Начались регулярные обсуждения вопросов создания ядерного оружия.
.Стало ясно, что надо иметь возможность производить взрывы ВВ достаточно большой массы, и эту работу нельзя развивать в Москве, надо искать другое место» [9, с. 172].
Вопрос о создании специализированного закрытого центра поднимает в своем письме академик С.А. Векшинский Заместителю Председателю СНК Г.М. Маленкову, он пишет следующее:
«... Два заседания Технического совета у т. Ванникова, на которые я был приглашен, убедили меня, однако в том, что в постановке задачи имеется такая логическая и организационная путаница, что рассчитывать на успех нельзя. Сейчас вокруг этого дела собраны физики, и только организация физических исследований занимает внимание. Предполагается, что потом (когда?) все сделают заводы. Это в корне неверно, и золотые яйца, снесенные кукушкой в пустые гнезда, протухнут скорее, чем из них вылупиться хоть один птенец. Мне совершенно ясно, что решение физических вопросов должно идти одновременно с очень большими и трудными инженерными разработками. Иначе дело растянется на десяток лет, если не более. Ожидать, что рядовые заводские инженеры подхватят и доработают то, что выйдет из рук физиков, -совершенно неверно. Инженеры для этого должны расти вместе с решением задачи от самого начала. Значит должна быть создана такая организация, где были бы слиты в один коллектив и мастера, и физики, и инженеры ... Предложение академика Курчатова о срочной постройке института с сильным техническим уклоном, по-моему, является не только обоснованным, но и категорически необходимым. Без этого ничего не выйдет» [4, с. 362-363].
Поворотный момент в истории советского атомного проекта наступает в конце второй мировой войны: 6 и 9 августа 1945 г. США сбросили над японскими городами атомные бомбы, тем самым продемонстрировали миру разрушительную силу ядерного оружия.
Для советского руководства пришло время решительных действий. 20-го августа 1945 г., спустя несколько дней после трагических событий в Японии, И.В. Сталин подписал историческое постановление «О Специальном комитете ГКО» с чрезвычайными полномочиями, в состав которого вошли ключевые фигуры правящей элиты и науки того времени: Л.П. Берия (председатель), Г.М. Маленков, Н.А. Вознесенский, Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов, П.Л. Капица (вскоре был отстранён), В.А. Махнев, М.Г. Первухин. На Комитет возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана» [3, с. 14].
Назначение второго лица в государстве ответственным за создание бомбы говорило о многом. Л.П. Берия осуществлял общее руководство всем проектом, а также организовывал и руководил получением необходимой разведывательной информации.
Для рассмотрения научных и технических вопросов при Специальном комитете был образован Технический совет во главе с Б.Л. Ванниковым. В состав совета вошли А.И. Алиханов, И.Н. Вознесенский, А.П. Завенягин, А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица, И.К. Кикоин, И.В. Курчатов, В.А. Махнев, Ю.Б. Харитон, В.Г. Хлопин.
После организации Спецкомитета для практической реализации поставленных задач 30 августа 1945 г. Совет Народных Комиссаров СССР принимает постановление о создании Первого Главного Управления при СНК СССР (ПГУ), руководителем которого назначен Б.Л. Ванников [4, с.15]. В подчинении ПГУ находилось множество различных наркоматов: от внутренних дел до металлургической промышленности. Очень скоро в ПГУ из других ведомств были
переданы и перепрофилированы некоторые институты, заводы, конструкторские бюро, началась разработка урановых месторождений.
Несмотря на это, вопрос создания особой специализированной научной организации по решению атомной проблемы оставался открытым. Требовалось формирование особого звена во всей системе, работавшей на атомный проект - крупного комплексного научно-исследовательского центра с различными лабораториями, опытными заводами и полигонами и сделать это необходимо в ближайшее время.
Поскольку головной научной организацией отечественного атомного проекта являлась Лаборатория № 2, было решено сектор № 6 Лаборатории реорганизовать в Конструкторское бюро по разработке конструкции и изготовлению атомной бомбы.
14 декабря 1945 г. на заседании Спецкомитета рассматривается вопрос «Об организации Конструкторского бюро № 5» (предварительное, в дальнейшем не принятое наименование КБ-11). «Поручалось тт. Ванникову Б.Л., Яковлеву Н.Д., Завенягину А.П., Горемыкину П.Н., Харитону Ю.Б. и Мешику П.Я. в 10дневный срок представить Специальному комитету предложение о месте размещения КБ-5» [3, с. 54].
С конца 1945 г. начинается поиск места для размещения секретного объекта. Оно должно было отвечать ряду особых требований и условий. Поскольку предполагалось проведение сверхсекретных работ, это место должно быть максимально «неприметным» и находиться в малонаселенном, укрытом от посторонних глаз районе страны. Но с атомным проектом нельзя было «забираться» в далекую глушь. Это бы многократно увеличило расходы на обеспечение инфраструктурной связи с Москвой, научными учреждениями столицы, центрами снабжения.
Для проводимых работ требовалась достаточно обширная территория, так как предстояло строительство полигонов, специальных площадок и т.п. Должна была быть начальная материально-техническая база и энергетические мощности, поскольку начинать подобное дело с «нуля» также было невозможно. Итак, был нужен некий «медвежий угол» в лесном массиве, расположенном не очень далеко от столицы, с элементами индустриального производства [8, с. 75].
Б.Л. Ванников поручил среди ряда предполагаемых мест обследовать завод № 550, расположенный в посёлке Сарова (в годы войны завод относился к руководимому им Наркомату боеприпасов). В начале января 1946 г. завод в Сарове осмотрели, однако никаких решений принято не было.
Из воспоминаний ветерана ВНИИЭФ Н.А. Петрова, тогда главного инженера завода № 550: «2 января 1946 года на ст. Шатки прибыл салон-вагон с двумя генералами. Один из них Нарком генерал-майор Горемыкин, второй -генерал-лейтенант неизвестного ведомства. В сопровождении директора гости осмотрели цехи завода, ТЭЦ, поселок, монастырь, окрестности. Генерал-лейтенант спрашивал разрешение у Наркома фотографировать. На железнодорожной станции Нарком, садясь в дрезину и пожимая нам с директором на прощание руки, сказал: «Ну, вы отмучились». Гости уехали, не сказав, зачем, собственно, приезжали» [7, с. 38].
Были предложены и обследованы другие возможные места в Московской (г. Красноармейск Софринский полигон) и соседних областях, но все они по тем или иным причинам не подходили для размещения «объекта». Об этом было доложено Б.Л. Ванникову. Имея ранее представленную информацию по заводу № 550, он поручил Ю.Б. Харитону и П.М. Зернову (будущим руководителям закрытого центра) осмотреть это предприятие ещё раз и определиться с местом для строительства КБ-11. Ю. Б. Харитон, впоследствии вспоминая о своем первом по-
сещении поселка Сарова, говорил так: «Это место нам понравилось, мы поняли, что оно нам подходит. На «самом верху» наше предложение поддержали» [9, с.174].
17 января 1946 г. И.В. Курчатовым и Б.Л. Ванниковым было доложено И.В. Сталину: «Учитывая особую секретность работ, решено организовать для конструирования атомной бомбы специальное Конструкторское бюро с необходимыми лабораториями и экспериментальными мастерскими в удаленном, изолированном месте. Для размещения этого бюро намечен бывший завод производства боеприпасов (№ 550) в Мордовской АССР в бывшем Саровском монастыре (в 75 км от железнодорожной станции Шатки, юго-восточнее Арзамаса), окруженном лесными заповедниками, что позволит организовать надежную изоляцию работ» [2, с. 416].
Что же представлял собой поселок Сарова того времени?
В прошлом он славился известным всей России монастырем - Саровская пустынь. К середине ХХ в. монастырь уже давно не действовал, но постройки его не пустовали. В тот период нередко бывшие монастыри России задействовали в системе ГУЛАГа. Саровский монастырь не стал исключением, он находился на «учете» в этой системе и использовался для содержания заключенных. В данной ситуации это рассматривалось как положительный аспект, так как для строительства ядерного центра предполагалось применение бесплатной рабочей силы специального контингента, так обозначались тогда в официальных документах заключенные.
В конце 30-х годов в поселке руками заключенных были построены новая электростанция и завод спортивного инвентаря, вскоре перепрофилированный в машиностроительный завод № 550.
Определенную информацию о Сарове тех лет находим в «Пояснительной записке к проекту планировки поселка», датируемой 1939 г.: «Саровский поселок входит в состав Темниковского района Мордовской АССР, расположен на реке Сатис при впадении в нее Саровки. Районный центр п. Темников расположен в 40 км к югу от Сарова; г. Арзамас в 60 км в северо-восточном направлении. Оба города соединяются трактом, проходящим через Саров. Кроме этой далеко несовершенной дороги к Сарову подходила узкоколейная железная дорога, принадлежащая заводу, регулярного движения ни грузового, ни пассажирского на линии не было, работало по мере надобности. Пассажирское движение осуществлялось на автодрезине.
К югу, западу и востоку от Сарова раскинулись сплошные лесные массивы, к северу через 5 км они сменяются лесостепью. Существующая застройка поселка сконцентрирована в основном на полуострове между реками Сатис и Саровка и состояла из бывших монастырских зданий» [5, с. 21].
Всего зданий в поселке было около 60, из них занято под жилье около 30 (6700 квадратных метров), что составляло примерно 3 квадратных метра на одного жителя. В 1939 г. на Саровском машиностроительном заводе работало 979 человек, кроме того, насчитывалось 400 человек сезонных строительных рабочих. Общая численность населения поселка Саров несколько превышала 2000 человек [5, с. 21].
Можно предположить, что к началу 1946 г. количество построек и система жизнеобеспечения посёлка изменились мало, он оставался маленьким бедным населенным пунктом, каких существовало многие тысячи на просторах нашей страны. Такая обстановка ожидала первых создателей КБ-11, призванных сюда для разработки первой отечественной атомной бомбы.
9 апреля 1946 г. Совет министров СССР принимает закрытое постановление № 805-327 о создании КБ-11. Начальником КБ-11 назначен Павел Михайлович
Зернов, главным конструктором КБ-11 - Юлий Борисович Харитон [6, с.12]. В глухом лесном районе площадью несколько десятков квадратных километров началось строительство научно-исследовательского и производственного комплекса и жилья.
Такова предыстория создания первого в нашей стране ядерного центра -КБ-11. Так родился ВНИИЭФ - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики, ставший основной научно-исследовательской организацией нашей страны по всем аспектам разработки и конструирования опытных образцов ядерного и термоядерного оружия.
Литература
1. Атомный проект СССР: Документы и материалы: в 3 т. / под общ. ред. Л.Д. Рябева. М.: Наука. Физматлит, 1998. Т. 1, кн. 1. 432 с.
2. Атомный проект СССР: Документы и материалы: в 3 т. / под общ. ред. Л.Д. Рябева. М.: Изд-во МФТИ, 2002. Т. 1, кн. 2. 800 с.
3. Атомный проект СССР: Документы и материалы: в 3 т. / под общ. ред. Л.Д. Рябева. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999. Т. 2, кн. 1. 719 с.
4. Атомный проект СССР: Документы и материалы: в 3 т. / под общ. ред. Л.Д. Рябева. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2000. Т. 2, кн. 2. 640 с.
5. Достояние России. РФЯЦ-ВНИИЭФ 60 лет / авт.-сост. Н.Н. Богуненко. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2006. 324 с.
6. История создания ядерного оружия в СССР 1946-1953 годы (в документах): в 8 т. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999. Т. 1, кн. 1. 266 с.
7. Петров Н.А. Завод № 550 в годы Великой Отечественной войны. Воспоминания бывшего главного инженера завода / Н.А. Петров. Арзамас-16: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1986. 31 с.
8. Советский атомный проект. Конец атомной монополии. Как это было. 2-е изд., исправл. и доп. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2000. 215 с.
9. Харитон Ю.Б. Эпизоды из прошлого: сб. науч.-попул. статей / Ю.Б. Харитон. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999. 184 с.
ВЛАСОВА ЕКАТЕРИНА ЮРЬЕВНА - аспирантка кафедры отечественной истории и культуры, Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет, Россия, Нижний Новгород ([email protected]).
VLASOVA EKATERINA YUR’EVNA - post-graduate student, Nizhniy Novgorod State University of Architecture and Civil Engineering, Russia, Nizhniy Novgorod.
