CC BY
249
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 37 (175).
История. Вып. 36. С. 124-132.
о. Ю. Жарков
на чальный этап освоения промышленного производства плутония в ссср
В статье на основе архивных документов, мемуарной и исторической литературы рассказывается о начальном этапе работы первого плутониевого комбината № 817 как феномена военной научно-технической революции в СССР в области создания атомного оружия.
Ключевые слова: ядерная физика, Атомный проект СССР, комбинат № 817, плутоний.
Создание атомной промышленности в СССР во второй половине 1940-х гг. было обусловлено необходимостью производства собственного атомного оружия в кротчайшие сроки в качестве ответной меры на появление атомных бомб в арсенале США летом 1945 г.
Кроме того, создание атомной промышленности в США, а затем в СССР имело не только большое политическое, военностратегическое, но и научно-техническое значение. В создании атомного оружия, ядерная физика, возможно, впервые в полной мере выступила в качестве производительной силы военной научно-технической революции. Более совершенная техника и средства научных исследований в США были к тому времени обеспечены тесным сотрудничеством ученых и промышленников. Поэтому США первыми осуществили т. н. «Манхэттенский проект» и создали новую отрасль промышленности по производству самого смертоносного оружия на Земле.
В СССР атомная военно-техническая революция началась позже. Только осенью 1942 г. правительство И. В. Сталина обратило внимание на систематически поступающие разведданные из-за рубежа о ведении на Западе работ по атомному оружию и на доклады ученых о необходимости начала подобных работ в СССР. 28 сентября 1942 г. Государственным Комитетом обороны (ГКО) издается распоряжение об организации исследовательских работ по созданию атомного оружия1. Таким образом, по мнению многих исследователей, было положено начало Атомному проекту по созданию атомного оружия и атомной отрасли в СССР2.
Следует отметить, что советские ученые были способны осмыслить и развить открытия мировой ядерной науки, но им не хватало, в отличие от коллег из США, уранового сырья, мощной технико-экспериментальной
базы исследований, а также развитой отечественной промышленности и поддержки мирового ученого сообщества. В таких условиях для получения результатов самостоятельных исследований понадобились бы десятилетия. Поэтому знания и опыт международной ядерной физики, полученные по линии научно-технической разведки, явились первоосновой для проведения советскими учеными в 1943-1945 гг. сначала теоретических, а затем и экспериментальных успешных исследований. В образованном в 1943 г. первом «атомном НИИ» - Лаборатории № 2 (ныне - РНЦ «Курчатовский институт») ученые под руководством И. В. Курчатова пришли к выводу, что изготовление атомной бомбы в кратчайший срок возможно на основе плутониевой взрывчатки. Однако для наработки плутония необходимо построить сначала исследовательский реактор-модель, а затем промышленный уран-графитовый реактор3.
Пуск исследовательского реактора Ф-1 в Лаборатории № 2 в декабре 1946 г. и последующая наработка в нем миллиграммов видимого плутония стали первым крупным успехом советской атомной военно-технической революции. Страна вплотную приблизилась к практическому осуществлению грандиозного национального проекта - созданию атомной промышленности. Отработка учеными технологии получения плутония на экспериментальном уровне, мобилизация всех возможных ресурсов государства позволили в конце 1945 - начале 1946 г. приступить к строительству на Южном Урале первого в СССР комбината промышленного производства плутония.
26 апреля 1946 г. Научно-технический совет Первого главного управления (ПГУ) при СМ СССР утвердил генеральный план создания комбината № 817 (ныне - ФГУП «Производственное объединение “Маяк”») в
составе трех основных объектов: «А» - уран-графитовый промышленный реактор, «Б»
- радиохимический завод и «В» - химикометаллургический завод4.
На первом объекте «А» предполагалось облучать урановые блочки до наработки в них необходимого количества плутония. На объекте «Б» - из блочков радиохимическим способом извлекать плутоний в виде раствора. На третьем объекте «В» - из раствора химико-металлургическим способом получать металлический плутоний и изготавливать из него детали заряда для бомбы.
Как для ученых, так и для промышленности создание плутониевого производства являлось проблемой новой и широкомасштабной. Использовать для ее решения даже самые высокотехнологичные действующие заводы промышленных наркоматов было невозможно из-за уникальности нового производства. Для внедрения технологии получения плутония в промышленных объемах требовалось разработать и ввести в эксплуатацию специальное оборудование, которое еще предстояло спроектировать и изготовить. Кроме того, необходимо было подготовить технический персонал, способный это оборудование эксплуатировать в среде радиоактивного излучения. Задача усложнялась тем, что после американских бомбардировок японских городов Хиросима и Нагасаки в августе 1945 г. Атомный проект становится «программой № 1» для советского Правительства5. Из научной проблемы проект превратился в политический заказ И. В. Сталина, который предстояло выполнить в кратчайшие сроки, любой ценой и в полной секретности для окружающего мира. Поэтому, в условиях послевоенной разрухи, на создание первого плутониевого предприятия были выделены невиданные ранее финансовые и людские ресурсы. С целью ускорения работ, 20 августа 1945 г.. для управления Атомным проектом создается Специальный комитет при ГКО во главе с Л. П. Берия и Первое главное управление при СНК СССР под руководством бывшего наркома боеприпасов СССР Б. Л. Ванникова6.
По существу, с созданием комбината Атомный проект переходил в стадию практического осуществления атомной научнотехнической революции по схеме «наука
- техника - производство». Ученым отводилась основная роль разработчиков новейших технологий и научных руководителей
внедрения этих технологий в производство реакторного, радиохимического и химикометаллургического заводов и подготовки для них руководящих технических кадров.
Создание реактора «А» являлось самым ответственным этапом. От его способности наработать плутоний зависел весь дальнейший ход проекта. Сроки, диктуемые реалиями международной обстановки, вынуждали ученых, конструкторов, инженеров и строителей, не дожидаясь окончания всех запланированных исследований на реакторе Ф-1, начать работы по проектированию и сооружению промышленного реактора. В этом был огромный риск. Глобальные решения принимались, зачастую, в условиях полной неопределенности, что привело впоследствии к неминуемым трудностям, организационным ошибкам и задержкам строительства7.
В мае 1948 г. основные строительные и монтажные работы по объекту «А» были закончены. На возведение реактора и его вспомогательных подразделений потребовалось один год и восемь месяцев. Стоимость реактора «А» со всем хозяйством составила 504 млн. р. в нормах и ценах 1945 г.8
Однако только пуск реактора и начало наработки в нем плутония могли подвести итог долгой и кропотливой работе ученых, проектировщиков, строителей и монтажников. Для руководства и обеспечения на месте всех мероприятий по подготовке и пуску, Л. П. Берией на комбинат № 817 командируются начальник ПГУ Б. Л. Ванников и научный руководитель проекта И. В. Курчатов на весь период пуска реактора9.
19 июня 1948 г., в 12 часов 15 минут, И. В. Курчатовым впервые начался вывод загруженного ураном реактора «с нуля» на проектную мощность 100Мвт10, которая была достигнута за очень короткий срок - 2,5 часа11. С этого момента началась наработка плутония в урановых блочках.
Несмотря на то, что при проектировании предполагались технологические неполадки и нарушения в работе реактора12, реальные события выявили неготовность ученых и эксплуатационного персонала ко многим непредвиденным ситуациям и технологическим авариям.
Работа ученых и эксплуатационного персонала находилась под жестким контролем Л. П. Берии, который часто напоминал о сроках наработки плутония и требовал их стро-
гого выполнения13. Поэтому И. В. Курчатов принял решение об устранении последующих технологических аварий на номинальной мощности реактора, т. е. без его остановки14. Это приводило к сильному радиационному «загрязнению» рабочих помещений и переоблучению эксплуатационного персонала, но другого варианта у атомщиков не было.
Таким образом, первые полгода работы реактора, с июня по декабрь 1948 г., выявили, кроме предусмотренных при проектировании, непредвиденные трудности эксплуатации, преодоление которых стало повседневным делом ученых, руководителей, ИТР и рабочих-атомщиков. В условиях радиационного переоблучения их упорный труд, постепенно нарабатывающийся опыт, а нередко и рабочая смекалка позволяли преодолевать технологические аварии и неполадки, на месте проектировать и изготавливать необходимый аварийный инструмент15.
К концу 1948 г. удалось главное - наработать в реакторе первый промышленный плутоний для атомной бомбы, который в декабре был передан для переработки на радиохимический завод «Б»16.
Как и в случае с реактором «А», сложность возведения завода «Б» заключалась в новизне проблемы. Заранее разработанной и апробированной радиохимической технологии промышленного получения плутония у советских ученых не было17. Из-за сжатых сроков создания атомной бомбы, все научноисследовательские работы по изучению процесса выделения плутония, разработке технологической схемы, а также по проектированию и строительству завода «Б» пришлось проводить спешно и одновременно18.
Задача усложнялась тем, что в распоряжении ученых не было ни грамма весового количества плутония, поэтому разработка технологической схемы проводилась с имитаторами - химическими аналогами плутония (нептуний, лантан, торий) и ничтожно малыми импульсными количествами плутония, наработанными в циклотроне19. Тем не менее, наряду с использованием разведданных, эти исследования позволили изучить варианты и сочетания технологических операций с разным валентным состоянием плутония19. Совместными усилиями Радиевого института АН СССР(РИАН), Лаборатории № 2 и Института физической химии(ИФХАН) было разработано 5 технологических схем-
вариантов выделения плутония из урана20.
16 марта 1946 г. на совещании Спецкомитета наиболее изученной признали ацетатно-фторидную схему, она и была принята за основу при разработке технологии завода «Б»21.
Не менее сложным и срочным оказалось проектирование и изготовление уникального оборудования завода, ранее не изготовлявшегося в нашей стране22. Основная сложность заключалась в выборе материалов для химических аппаратов. Уже после первых проб ведения технологических процессов ученые столкнулись с проблемой выхода из строя аппаратов из-за интенсивной коррозии. Отдельные аппараты, технологические трубы и вентили для завода, с учетом использования в среде повышенного радиационного и химического воздействия, решили изготавливать с применением дорогостоящих и драгоценных металлов. Расход драгоценных металлов измерялся тоннами (серебро) и килограммами (платина, золото)23. Как показала практика первых месяцев эксплуатации завода, и драгоценные металлы не устояли перед коррозией. Впоследствии их заменили пластмассами
- плексиглас, винидур и др.24
С октября 1948 г. на заводе начались предпусковые работы, заключавшиеся в основном в проверке измерительной аппаратуры, водной и кислотной обкатке аппаратов. Персонал приобретал навыки дистанционного управления техпроцессом.
22 декабря 1948 г. в аппарат-растворитель была загружена первая партия облученных урановых блочков, полученных из реактора «А»25, таким образом начался период освоения радиохимической технологии на комбинате № 817.
Пуск завода обнаружил все недостатки проекта и недоработки в технологическом процессе. Крупномасштабное производство с емкостями аппаратов в сотни и тысячи литров, коммуникациями километровой длины, сотнями приборов и запорной арматуры показало, что в лабораторных «пробирочных» условиях на миллиграммовых количествах плутония полноценно отработать радиохимическую технологию нельзя. В промышленных условиях высоких радиационных полей многие химические реакции протекали иначе, чем в лабораториях РИАНа и НИИ-9. Аппаратура быстро коррозировала и выходила из строя26.
Из-за новизны предусмотреть заранее, как
поведут себя аппаратура и приборы контроля при промышленной эксплуатации, было невозможно. Например, по условиям техпроцесса, для подачи растворов с нижних этажей производственного здания на верхние применялся сжатый воздух, который вместо транспортирования по назначению, иногда «направлял» раствор в вентиляционные шахты. Трубы и уплотнители в радиоактивной среде разрушались, множественные свищи давали течь, происходило радиационное «загрязнение» помещений, где работал незащищенный персонал27. Нередко большие площади технологических аппаратов и трубопроводов становились причиной «пропадания» плутония, т. к. происходило его оседание на конструкциях оборудования и коммуникаций.
Большая нагрузка во время пуска и освоения технологии завода, кроме руководителей и ученых, легла на технический персонал: техников, инженеров, операторов и аппаратчиков отделений, пробоотборщиков, слесарей, электриков, механиков и сварщиков. В условиях повышенного радиационного воздействия, в которых по современным требованиям не допускается работать, ремонтный персонал выполнял повседневную работу: меняли вентили, заваривали свищи, делали врезки в действующее оборудование.
К радиоактивному воздействию на персонал приводили и другие, более тривиальные причины. Несмотря на категорические требования санитарных норм и правил, руководители комбината и завода поначалу работали в отделениях завода в личной одежде и обуви, поверх надев только халаты и галоши. В одном из производственных зданий завода действовал буфет. В результате, в первые месяцы эксплуатации радиоактивность была отмечена дозиметристами в административном корпусе и на личной одежде работников. После этого приняли решение об обязательном переодевании в спецодежду всех категорий работников в санпропускнике, запрещался пронос на рабочие места любых личных вещей. Буфет закрыли28. Такие примеры иллюстрируют недооценку, а иногда и пренебрежение мерами радиационной безопасности.
Несмотря на личную ответственность начальников отделений, служб, отделов завода и предусмотренные наказания, переоблучения персонала в 1949 г. были частыми. Нередко техники, инженеры работали в каньонах с активными веществами в личной одежде, без
перчаток, проливы убирали подручными средствами29. Только с 20 апреля 1949 г. запретили использование труда беременных женщин на работах с облучением свыше 0,01 г за рабочий день30. Запрет принятия женщин на работы во вредных условиях и вывод женщин из спец-условий был оформлен гораздо позже31.
Осложняли освоение технологии высокие режимные требования. По соображениям гостайны работникам не разрешалось делать любые записи в личные блокноты. На центральном щите управления завода, по указанию уполномоченного СМ СССР при строительстве завода № 817 ПГУ генерала И. М. Ткаченко, были смыты номера оборудования со схемы размещения аппаратов. Необходимость держать в памяти большие объемы информации, зачастую меняющейся в процессе освоения технологии, приводило к ошибкам32.
Дистанционное управление оборудованием также давалось нелегко. Это подтверждает большое количество приказов начальника завода о нарушениях технологического режима в 1949 г.33
Тем не менее, заводчане постепенно справлялись с трудностями первых пусковых месяцев. В конце февраля 1949 г. завод выдал первую готовую продукцию и передал ее для последующей переработки на завод «В»34.
Таким образом, долгий и сложный путь советских радиохимиков от пробирочных научных опытов в лабораториях НИИ до промышленного получения плутония составил чуть более трех лет, и это был огромный успех. Обладая минимальными знаниями, при отсутствии опыта удалось разработать и внедрить сложнейшую технологию, аналогов которой еще не знала отечественная наука и промышленность. Только эксплуатация выявила, насколько опасно и вредно радиохимическое производство для здоровья работающих на нем людей. Многие из тех, кто начинал производство, заплатили за успех науки и технологии своим здоровьем, но заказ Правительства был выполнен. Раствор плутония начал поступать для обработки на конечный пункт комбината по созданию взрывчатки для атомной бомбы - химикометаллургический завод «В».
Химико-металлургический завод (объект) «В» являлся конечной частью проекта создания плутониевого комбината. Основная задача технологического процесса завода за-
ключалась в очистке химическим путем передаваемых с завода «Б» азотнокислых растворов, получении металлургическим путем металлического плутония и изготовлении из него литейно-механическим способом деталей заряда атомной бомбы35.
В СССР отсутствовала технология и какой-либо лабораторный или промышленный опыт подобного производства. Так же, как реакторное и радиохимическое, химикометаллургическое производство ученым пришлось организовывать, разрабатывать и проектировать впервые, лабораторные исследования тут же воплощать в проекты, а нередко и проектировать, не имея окончательных лабораторных результатов.
Уникальность и сложность создания химико-металлургического производства проявлялась в необходимости уже на начальном этапе решить одновременно несколько принципиальных задач:
- разработать и внедрить технологию аффинажа, т. е. глубокой химической очистки получаемых с завода «Б» растворов;
- разработать и внедрить технологию металлургического передела, т. е. получения металлического плутония;
- разработать и внедрить технологию литья, прессования, механической обработки полученного металлического плутония до состояния готового изделия.
Разработка технологии аффинажа была необходима для извлечения спектрально чистого (товарного) диоксида плутония из растворов, передаваемых с «Б». Технические условия заказчиков на оружейный плутоний содержали чрезвычайно высокие требования к его качеству36. Большое содержание примесей могло стать источником нейтронного излучения и причиной неполноценного взрыва атомной бомбы37.
Постановлением СМ СССР от 27 ноября 1947 г., в НИИ-9 для разработки технологии будущего химико-металлургического завода образовался новый аффинажнометаллургический отдел, состоящий из нескольких лабораторий, во главе с академиком А. А. Бочваром - профессором Московского института цветных металлов и золота им. М. И. Калинина38.
В лаборатории химического аффинажа объединили свои усилия к. х. н. В. Д. Никольский и д. х. н. А. Д. Гельман под руководством академика И. И. Черняева. В результате продол-
женных исследований им удалось создать новую технологию глубокой очистки плутония от примесей, которую утвердили в 1948 г. для проектирования аффинажного отделения завода «В»39.
При разработке технологии металлургического передела в лаборатории профессора А. Н. Вольского в распоряжении ученых не было ни литературы о производстве металлического плутония, ни данных о свойстве самого металла и его соединений40. Первые исследования в 1947-1948 гг. проводились на имитаторе - уране40 и только со второй половины 1948 г. появилась возможность начать работы на 5-10 миллиграммовых «порциях» плутония41. Из-за очень малых количеств вещества, отпускаемого на исследования, пришлось разрабатывать новый вид металлургии, не имеющей аналогов - микрометаллургию. Ученые научились изготавливать микроскопические тигельки диаметром 6-10 мм. На таких тигельках в июле 1948 г. в первом же опыте НИИ-9 были получены первые в СССР миллиграммы металлического плутония41.
В лаборатории обработки готового металла проф. А. Н. Займовского сначала на ура-не42, а затем на первых слитках («корольках») плутония исследовались свойства металлов и разрабатывались сплавы, пригодные для дальнейших работ - литью, прессовке, механической обработке. Неожиданным для ученых оказалось открытие: в интервале температур от комнатной до +6400С (температура плавления) плотность плутония неоднократно меняется, следовательно, получить однородную массу, без трещин, практически невозможно. К тому же исследователи установили, что металл сильно подвержен коррозии, легко образует аэрозоли, что крайне опасно для здоровья персонала43. Поэтому уже на стадии проектирования будущего плутониевого завода должна предусматриваться особая защита и особое оформление всей химической аппаратуры44.
Все перечисленные особенности заставили ученых вести работы и разработать аффинажную и металлургическую технологии по совершенно новым, ранее не существующим в науке и промышленности схемам. Параллельно разрабатывались образцы оригинальной и уникальной аппаратуры с применением для аппаратов дорогостоящих и ценных материалов (золото, платина, кварц
- в химии, а также чистейший графит, оки-
си магния, кальция и тория - в металлургии) и высококачественных химических реакти-
вов45.
4 января 1949 г., приказом начальника Базы № 10, началась подготовка пуска первой очереди объекта «В», планируемого на 10 февраля 1949 г.46
Научные руководители А. А. Бочвар, И. И. Черняев, А. Н. Вольский,
А. С. Займовский и А. П. Виноградов со второй половины декабря 1948 г. находились на площадке комбината и активно участвовали в пусковых работах47.
Начинать работу с плутонием на объекте «В» первым работникам аффинажного цеха, из-за невероятной спешки, пришлось по существу без радиационной защиты на обычном лабораторном оборудовании. В небольших комнатах 5х9м2, представляющих собой хорошо отделанные, но все же обычные химические лаборатории, располагались только столы, стулья, деревянные вытяжные шкафы, стеклянная лабораторная посуда. Здесь же в металлических контейнерах находились и растворы. На конечных операциях, с целью исключения каких-либо внешних факторов внесения загрязнений в продукт, применялись золотые и платиновые стаканы, колбы, а также золотые воронки с фильтрами и палочки для перемешивания растворов и суспензий48.
Отделение металлургического передела расположили в одном здании с аффинажным отделением (цех № 9). Первое оборудование для него привезли с собой сотрудники лаборатории А. Н. Вольского из НИИ-9, прибывшие на площадку завода в январе 1949 г.49 Полностью приспосабливать бывший складской барак под помещения цеха № 9 для длительного производства не предполагалось. Поэтому, до ввода в действие строящегося основного здания (цех № 1), ряд операций металлургам пришлось проводить в вытяжных шкафах, не оборудованных необходимой пылеулавливающей системой, что впоследствии сказалось на величине безвозвратных потерь металла и радиационно-вредных условиях труда персонала50.
В цехе № 9 не был предусмотрен санпропускник и индивидуальный дозиметрический контроль51, что сегодня может быть объяснимо только невероятной спешкой в ущерб здоровью работников. Можно предположить, что в первый период имела место и недооценка опасности плутония52.
28 февраля 1949 г. в аффинажное химическое отделение цеха № 9 была получена первая партия растворов с завода «Б»53. Начался период опытно-промышленного опробования и доработки технологии глубокой очистки плутония от примесей.
Трудность отработки технологии заключалась в том, что всю экспериментальноисследовательскую работу приходилось вести прямо в цехе на товарной продукции, это увеличивало и без того высокую психологическую нагрузку. Ведь руководство комбината наставляло: «Ни одной капли раствора нельзя потерять, слишком дорого стоит государству каждая капля»54.
Несмотря на трудности отработки технологии в цеховых условиях, качество продукции с каждой переработанной партией возрастало и даже значительно перекрывало все первоначальные предположения ученых. Более пяти месяцев с начала пуска цеха продукция химического отделения производилась в опытно-экспериментальных, почти лабораторных условиях.
К работе в металлургическом отделении цеха № 9 приступили в марте 1949 г.55, что позволило уже 11 марта получить первый промышленный слиток металлического плутония весом 6 граммов56.
Цех № 4, где было организовано опытное литейно-механическое производство, как и цех № 9, размещался в бывшем складском бараке, отремонтированном и переоборудованном. В нем предстояло ученым и производственникам разработать технологические процессы, которые в лабораторных условиях НИИ-9 смоделировать было невозможно из-за отсутствия необходимого количества плутония.
С апреля 1949 г. в цех № 4 начали поступать слитки металлического плутония из цеха № 957.
Сложнейшей задачей для цеха № 4 являлось разработка и освоение технологии изготовления деталей заряда - двух одинаковых по размерам полусфер. Из предложенных НИИ-9 вариантов: литейный или прессование порошка плутония58, на практике не был реализован ни один59. Оригинальное решение было найдено на заводе руководителями отделения прессования А. Г. Самойловым и Б. Н. Лоскутовым. Их вариант заключался в диффузионной сварке отдельных кусков плутония при высокой температуре под дав-
лением в вакууме. Эта технология позволяла использовать все отливаемые в металлургическом отделении слитки, любой массы и таким образом решить важнейшую задачу - незамедлительно начать изготовление деталей, как только накопится и пройдет лабораторную проверку достаточное количество металла.
Несмотря на успешное проведение процесса прессования первой заготовки в новом аппарате, и здесь не обошлось без осложнения. Из пресс-формы первую деталь пришлось извлекать при помощи молотка и зубила главному инженеру комбината Е. П. Славскому. Благо деталь осталась неповрежденной60.
После прессования, деталь заряда была с ювелирной точностью обработана на примитивном токарном и слесарном оборудовании и доведена до заданных размеров в отделении механической обработки резанием.
Технический паспорт на первый плутониевый заряд был утвержден директором комбината № 817 Б. Г. Музруковым 5 августа 1949 г., а 8 августа 1949 г. детали были отправлены в Конструкторское бюро-11 академика Ю. Б. Харитона (ныне - РФЯЦ-ВНИИЭФ, г. Саров Нижегородской обл.) для конечной сборки конструкции первой советской атомной бомбы61.
Персонал завода «В» в значительно большей степени, чем персонал заводов «А» и «Б», был подвержен внешнему и особенно внутреннему облучению инкорпорированным (поглощенным) плутонием. Помещения цеха № 9 содержали большое количество аэрозолей плутония, беспрепятственно попадавших с дыханием в организм человека. В первые годы производства о внутреннем воздействии плутония ученым ничего не было известно и оно не учитывалось62.
Позже, проведенные санитарногигиенические и дозиметрические исследования ученых подтвердили наличие чрезвычайно высоких концентраций плутония в воздухе цехов № 1 и № 9 завода «В», превышавших предельно допустимый уровень в сотни тысяч раз62.
В тяжелейших условиях ученым и сотрудникам завода пришлось одновременно строить и пускать в наскоро приспособленных бараках разработанную НИИ-9 аффинажную, металлургическую и литейную технологию получения деталей заряда для ядерного оружия. Почти неизученные свойства металлического плутония являлись главной
трудностью, с которой столкнулись ученые и технологи на первом этапе становления химико-металлургического производства. По мере работы с весовым плутонием, накапливались знания и опыт, позволившие в течение пяти месяцев успешно доработать и опробовать технологию получения металлического плутония и изготовить детали для атомной бомбы.
Через три с половиной недели после утверждения паспорта на первую продукцию завода «В», 29 августа 1949 г., на Семипалатинском полигоне в Казахстане был произведен атомный взрыв первой советской атомной бомбы.
Таким образом, в августе 1949 г. с изготовлением первых образцов закончился начальный этап освоения производства плутония для советской атомной бомбы. Со времени принятия предложенного учеными и проектировщиками генерального плана (апрель 1946 г.) государство смогло в течение чуть более трех лет построить и пустить в эксплуатацию первый атомный комбинат зарождающейся ядерной индустрии СССР. Ученые физических и химических институтов страны, используя материалы научно-технической разведки, но больше на основе собственных исследований, разработали сложнейшие технологии реакторного, радио-химического и химикометаллургического производства плутония
- вещества, ранее неизвестного и неизученного. Однако именно новизна проблемы и установленные нереальные сроки создания нового оружия, несмотря на выдающие успехи ученых и инженеров, обусловили большое количество нерешенных задач и недоработок первых технологических процессов. Это имело драматичные последствия и сказалось не только на сроках строительства, монтажа и ввода в эксплуатацию основных заводов, но и на радиационной опасности условий труда тысяч работников плутониевого комбината.
Примечания
1 См.: Распоряжение ГКО № 2352 «Об организации работ по урану» от 28 сентября 1942 г. // Атомный проект СССР : Документы и материалы : в 3 т. / под общ. ред. Л. Д. Рябева. Т. 1, ч. 1. М. ; Саров, 1998. С. 269-270.
2 См.: Губарев, В. С. Белый архипелаг Сталина. Документальное повествование о создании ядерной бомбы, основанное на рас-
секреченных материалах «Атомного проекта СССР». М. : Молодая гвардия, 2004. С. 29; Выступление академика А. Ю. Румянцева на Международной научной конференции «Ядерный век : Наука и общество» // Бюл. по атом. энергии. 2003. № 3. С. 9; Чтобы оставаться гарантом мира, ядерное оружие должно постоянно совершенствоваться. Интервью министра Российской Федерации по атомной энергии А. Ю. Румянцева политическому обозревателю И. Фесуненко 29 марта 2003 г. // Бюл. по атом. энергии. 2003. № 6. С. 6.
3 См.: Докладная записка И. В. Курчатова
B. М. Молотову о работе Лаборатории № 2 за первое полугодие 1943 г. // Атомный проект СССР. Т. 1, ч. 1. С. 371.
4 См.: Меркин, В. И. Создание первого промышленного реактора Советского Союза // Наука и общество : история советского атомного проекта (40-50-е годы) : тр. междунар. симп. ИСАП-96 : в 2 т. Т. 1. М. : ИздАТ, 1997.
C. 120.
5 См.: Быстрова, Н. Е. СССР и формирование военно-блокового противостояния в Европе (1945-1955 гг.). М. : Гиперборея : Кучково поле, 2007. С. 47.
6 См.: Постановление СНК СССР № 3150-952 «Об организации строительных Управлений НКВД СССР № 859 и 865» // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 2. С. 84.
7 См.: Все силы отдам Родине : Повесть о Б. Г. Музрукове / авт.-сост. Н. Н. Богуненко ; под ред. Р. И. Илькаева. Саров : ФГУП «РФЯЦ-ВНИИЭФ», 2004. С. 182.
8 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 3. Д. 309. Л. 9, 17.
9 См.: Протокол № 55 заседания Спецкомитета при СМ СССР от 27 февраля 1948 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 1. М. ; Саров, 1999. С.250-252.
10 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 3НТ. Д. 23. Л. 17.
11 См.: Докладная записка Л. П. Берия, Г. М. Маленкова, Н. А. Вознесенского, Б. Л. Ванникова и др. на имя И. В. Сталина о пуске завода «А», не позднее 25 июля 1948 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 4. С. 460.
12 См.: Письмо Б. Л. Ванникова Л. П. Берии об агрегате «А» комбината № 817 от 3 февраля 1949 г. // Там же. С. 589.
13 См.: Брохович, Б. В. Трагедия И. В. Курчатова. Озерск, 1997. С. 12, 15.
14 Там же. С. 12, 13.
15 См.: Брохович, Б. В. Химический комбинат «Маяк». История. Серпантин событий (воспоминания). Озерск, 1996. С. 122-123.
16 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 1И. Д. 2. Л. 4.
17 См.: Яковлев, Г. Н. История первых работ по получению плутония в СССР // Наука и общество : история советского атомного проекта (40-50-е годы) : тр. междунар. симп. ИСАП-96 : в 2 т. Т. 2. М. : ИздАТ, 1999. С. 363.
18 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 5НТ. Д. 856. Л. 5.
19 См.: Землянухин, В. И. Создание промышленной радиохимической технологии получения плутония // Наука и общество : история советского атомного проекта (40-50-е годы)... С. 384.
20 См.: Отчет Б. Л. Ванникова, И. В. Курчатова, М. Г. Первухина, И. И. Малышева, И. К. Кикоина Л. П. Берии о состоянии работ по проблеме использования атомной энергии за 1945 г. и 7 месяцев 1946 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 2. С. 564.
21 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 1ПК. Д. 1. Л. 360.
22 См.: Справка Н. Борисова и В. Махнева Л. П. Берии по плану научно-исследовательских работ на 1949 г. от 1 сентября 1949 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 4. С. 697.
23 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 9. Д. 9. Л. 21.
24 См.: Сохина, Л. П. Страницы истории радиохимического завода ПО «Маяк». Озерск, 2001. С. 35-36.
25 См.: Круглов, А. К. Как создавалась атомная промышленность в СССР. 2-е изд., испр. М. : ЦНИИатоминформ, 1995. С. 98.
26 См. Сохина, Л. П. Страницы истории. С. 21.
27 См.: Гладышев, М. В. Плутоний для атомной бомбы. Озерск, 1992. С. 27; Все силы отдам Родине : Повесть о Б. Г. Музрукове...
С. 230.
28 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 1И. Д. 78. Л. 12.
29 Там же. Оп. 5. Д. 4.
30 Там же. Л. 31.
31 Там же. Оп. 1. Д. 723. Л. 57-61; 195-196.
32 См.: Все силы отдам Родине : Повесть о Б. Г. Музрукове. С. 228.
33 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 5. Д. 4; Ф. 1. Оп. 5. Д. 5.
34 Там же. Д. 9. Л. 1.
35 См.: Доклад И. В. Курчатова об основных научно-исследовательских, проектных и практических работах по атомной энергии, выполненных в 1947 г., февраль 1948 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 3. С. 770.
36 См.: Коростелев, Н. Н. Хроника становления и развития химико-металлургического производства плутония на ПО «Маяк». Озерск, 2008. С. 7.
37 См.: Доклад И. В. Курчатова. С. 763-781.
38 См.: Постановление СМ СССР № 39091327 «Об обеспечении окончания строительства и подготовки к пуску и эксплуатации комбината № 817 ПГУ при СМ СССР» от 29 ноября 1947 г. // Атомный проект СССР. Т. II, ч. 3. С. 370.
39 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 8НТ. Д. 96. Л. 8.
40 Там же. Оп. 2НТ. Д. 20. Л. 13.
41 См.: Решетников, Ф. Г. Становление и развитие промышленного производства урана и трансурановых элементов для оборонной отрасли и ядерной энергетики страны // Бюл. по атом. энергии. 2004. № 12. С. 69.
42 См.: Сохина, Л. П. Страницы истории химико-металлургического завода 20 ПО «Маяк». Озерск, 1998. С. 6.
43 См.: Круглов, А. К. Как создавалась атомная промышленность в СССР. С. 115-116.
44 См.: Доклад И. В. Курчатова. С. 763-781.
45 См.: Справка А. А. Бочвара на имя Б. Л. Ванникова о проекте завода «В» комбината №817. С. 471.
46 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 1. Д. 39. Л. 77-80; Ф. 1. Оп. 2. Д. 1. Л. 1-3.
47 Там же. Д. 12. Л. 167-169.
48 См.: Полухин, Г. А. Первые шаги. История производственного объединения «Маяк». Озерск, 1993. С. 36; Коростелев, Н. Н. Хроника становления и развития химикометаллургического производства плутония на ПО «Маяк». С. 10.
49 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 2НТ. Д. 20. Л. 7.
50 См.: Коростелев, Н. Н. Хроника становления и развития химико-металлургического производства плутония на ПО «Маяк». С. 10.
51 См.: Сохина, Л. П. Страницы истории химико-металлургического завода 20 ПО «Маяк». С. 12.
52 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 2НТ. Д. 20. Л. 14.
53 Исаева, З. А. Атомная бомба и наша жизнь // Озер. вестн. 1993. № 43-88.
54 ГФ ПО Маяк. Ф. 1. Оп. 2НТ. Д. 20. Л. 8.
55 Там же. Л. 7.
56 См.: Сохина, Л. П. Страницы истории химико-металлургического завода 20 ПО «Маяк». С. 20.
57 См.: Справка А. А. Бочвара на имя Б. Л. Ванникова. С. 472.
58 См.: Иванов, Н. И. Первый ядерный заряд // Наука и общество : история советского атомного проекта (40-50-е годы). С. 434.
59 Там же. С. 434.
60 См.: Круглов, А. К. Завод по получению металлического плутония и деталей из него для первой плутониевой бомбы на комбинате № 817 // Создание первой советской ядерной бомбы. М. : Энергоатомиздат, 1995. С. 141.
61 См.: Круглов, А. К. Как создавалась атомная промышленность в СССР. С. 133.
62 См.: Гуськова, А. К. Медицина всегда рядом // Создание первой советской ядерной бомбы. М. : Энергоатомиздат, 1995. С. 159.
