CC BY
134
УДК 728.1
СТАДНИК ЕЛИЗАВЕТА БОРИСОВНА, аспирант, lisavetaS@yandex. ru
Новосибирская государственная архитектурно-художественная академия, 630099, г. Новосибирск, Красный проспект, 38
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ ТИПОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ МАЛОЭТАЖНОГО ЖИЛИЩА В РОССИИ
В статье рассматриваются предпосылки формирования типологии малоэтажного жилища на основе унификации в России XVIII- IX вв.; вводится понятие «абстрактного» («теоретического») и «ситуационного» подходов к проектированию жилища. Представление о подходах, а также социальных моделях в архитектуре жилища (по К.В. Киянен-ко) используется при анализе типологии малоэтажного жилища в России в исторической ретроспективе. В статье рассмотрен начальный этап в развитии проектирования малоэтажного жилища на основе унификации, типология такого жилища с точки зрения деятельности архитектора-проектировщика.
Ключевые слова: типология малоэтажного жилища; малоэтажное жильё в России; социальные модели в архитектуре.
YELIZAVETA B. STADNIK, Postgraduate Student, lisavetaS@yandex. ru
Novosibirsk State Academy of Architecture and Fine Arts, 38, Krasnyy Ave., 630099, Novosibirsk, Russia
HISTORICAL PREREQUISITES
FOR LOW-RISE DWELLING TYPES IN RUSSIA
The prerequisites for low-rise dwelling types based on unification in Russia within the period of 18th - 19th centuries have been discussed in this paper. A concept of 'abstract' ('theoretical') and 'situational' approaches to dwelling design has been introduced. These approaches and social models in domestic architecture (by K.V. Kiyanenko) are used to analyze low-rise housing in Russia within the retrospective view. The paper presents the initial stage of designing low-rise housing using unification. Dwelling types have been discussed from the planner's viewpoint.
Keywords: low-rise dwelling types; low dwelling in Russia; architectural social models.
Введение
В современной России всё более актуальной становится тема проектирования и строительства малоэтажного жилища (далее - МЖ). Исследования последних лет показывают, что большая часть городского населения (в основном люди со средним уровнем доходов) при определенных условиях готова предпочесть квартире в городе загородный малоэтажный дом или квартиру в таунхаусе [1]. По оценкам специалистов, наиболее массовым спросом в России могут пользоваться индивидуальные дома эконом-класса, т. е. доступное малоэтажное жилье.
© Е.Б. Стадник, 2013
В России действуют правительственные и президентские программы, направленные на поддержку строительства малоэтажного жилья, в первую очередь, ФЦП «Жилище». Существенная часть городских территорий, согласно перспективным планам развития городов, может быть отдана под малоэтажную застройку. Перспективные планы развития городов предполагают не только частичное сохранение существующей малоэтажной застройки в черте города, но и застройку новых городских территорий малоэтажными домами. (Например, мастер-план Перми предполагает застройку города домами до четырех этажей; генпланом Новосибирска предусмотрено увеличение общей площади жилищного фонда к 2030 г. с 26,5 до 51 тыс. м2. При этом предполагается, что 30 % фонда составит малоэтажная застройка). Таким образом, существуют объективные предпосылки увеличения объёмов проектирования малоэтажных жилых домов.
Сегодня архитектор при проектировании может опираться на современные разработки в области конструкций и материалов. Но при проектировании жилища, особенно малоэтажного, большое значение имеет работа с социальными моделями семей проживающих.
Проектируя жилище, архитектор опирается на определённое представление о заказчике или на определённую социальную модель1 будущего обитателя. Эта социальная модель может быть взята либо из имеющихся в профессиональной культуре знаний и представлений, либо выведена архитектором в процессе общения с будущими жильцами проектируемого дома.
Таким образом, в зависимости от того, как архитектор формирует социальную модель обитателя, можно выделить два принципиальных подхода к проектированию жилища: «абстрактный» и «ситуационный». Предположительно в реальном проектировании используются оба эти подхода, но преобладает один из них.
1. «Абстрактный» («теоретический») подход. Архитектор проектирует жилище, ориентируясь на предполагаемого будущего жильца исходя из культурологических представлений: требований государства, культурных и исторических моделей, лежащих в пространстве культуры2.
2. «Ситуационный» подход. Архитектор проектирует на основе анализа реальной ситуации - для конкретного заказчика, решает проблемы, связанные с образом жизни семьи, требованиями и представлениями определённых людей - обитателей будущего жилища (рис. 1).
С точки зрения доктора архитектуры К.В. Кияненко, все многообразие социально-архитектурного знания в жилище может быть представлено в виде «нескольких относительно автономных традиций постижения социальной реальности, каждая из которых опирается на собственное видение содержания жизни, проблем архитектуры жилища и подходов к их решению» [2, с. 29].
1 Социальная модель обитателя - представления о потребителях различных типов жилища и их требованиях в зависимости от образа жизни и ценностных предпочтений.
2 Культура как специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного производства, в системе социальных норм и учреждений, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе (Глоссарий по социологии ВГУЭиС, 2000 г.).
Подобные традиции определены в работах К.В. Кияненко как парадигмы социального знания в архитектуре жилища.
а а
hQ О К hQ К S са н « £ во культуры'4' J
Потребители - жильцы Реальность ¡är £ fUoM J
Рис. 1. «Абстрактный» (а) и «ситуационный» (б) подходы в архитектурном проектировании
1. Парадигма функционализма, нашедшая первое теоретическое воплощение в концепции «жилища прожиточного минимума» в 20-30 гг. XX в. в установках и проектных предложениях советских конструктивистов, немецких, голландских, шведских функционалистов и рационалистов, выдвигает идею максимальной целесообразности в качестве основной проектной идеи и опирается на модель человека как деятеля. Среди основателей и теоретиков функционализма - В. Гропиус, Ле Корбюзье, Л. Мис ван дер Роэ. Парадигма функционализма опирается на модель человека как деятеля, являясь обычно основой идеи «социального жилья». Обитатели - массовые и, с точки зрения архитектора, анонимные «очередники», характеризуемые уровнем доходов, семейным положением, социально-демографической структурой и др. В процедуре формирования жилища ключевая роль отводится будущему владельцу, выступающему зачастую в качестве и заказчика на проектирование, и инвестора, и строительного подрядчика. Архитектор подотчетен заказчику и не контактирует с анонимным обитателем [2, с. 36, 37].
2. Парадигма интеракционизма (англ. interaction - взаимодействие) берёт начало в таких теоретических и идеологических системах, как ранний утопический социализм, марксизм, современное экологическое движение, и в качестве основной идеи архитектуры рассматривает организацию человеческого общения, использует модель человека - субъекта социального взаимодействия. В её формирование внесли вклад Л.М. Лисицкий, Н.А. Остерман, О. Ньюман, С. Чермаефф, А. и П. Смитсоны и др. На основе парадигмы интеракционизма формируется идея «жилья социального эксперимента». Программы экспери-
ментов формируют общество в виде прогностических «моделей-сценариев», часто значимая роль отводится самому архитектору. Архитектура социального эксперимента представлена сегодня тремя основными формами: концептуальным конкурсным (идеальным) проектированием, экспериментальным проектированием и строительством и концептуально ориентированными прогностическими, футуристическими исследованиями [2, с. 39].
3. Парадигма консьюмеризма (англ. consumer - потребитель) находит опору в рыночном либерализме, в экономической и социальной теории жилищного рынка и рассматривает потребление, удовлетворение потребностей клиента рынка как основную цель проектной деятельности, опирается на модель человека-потребителя. Парадигма консьюмеризма формируется работами многих авторов, среди которых: Р. Вентури, Э. Вуд, Р. Бофилл, В.А. Овсянников, Н.В. Благовидова, В.Ю. Дурманов и др. Парадигма консьюмеризма опирается на модель человека-потребителя, являясь основой идеи «массового коммерческого жилья». Обитатель как клиент рынка характеризуется социальным статусом, имущественным положением и уровнем дохода, социально-демографическим типом и особенностями образа жизни. Архитектор, работающий по контракту с застройщиком, не вступает в контакт с будущим обитателем и не получает от него информацию, а пользуется данными маркетинговых исследований, статистики и наработанными клише, доказавшими свою рыночную эффективность. Массовое рыночное жилище дифференцировано по сегментам рынка, в том числе - по формам собственности и представления, по социально-демографической специализации, по уровню комфорта и стоимости [2, с. 37].
4. Средовая парадигма начинает развитие в 60-х гг. XX в. как выражение в архитектуре идей охраны природы, естественной жизни в природе; использует модель человека как субъекта средового взаимодействия и создателя собственного жилища. Средовые идеи и ценности воплощены в работах М.Г. Бархина, В.Л. Глазычева, А.Э. Гутнова, А.П. Зинченко, А.В. Иконникова, Л.Б. Когана и других; за рубежом средовые ценности декларируют К. Алек-сандер, К. Ворд, П. Кац, Р. Эрскин и др. Средовая парадигма опирается на идеологию так называемой «непосредственной» демократии в противовес представительской идее соучастия гражданского общества в определении основных жизнеобеспечивающих ценностей. Тематика средовых исследований охватывает разработку теории жилища как среды обитания и объекта соучаствующего формирования, процедур партнёрского проектирования и строительства. Средовая парадигма является основой идеи «жилья демократической архитектуры соучастия». Основная роль в этой нише принадлежит обществу как обитателю и формируемой им социально-потребительской модели жилища. Обитатель в лице небольшого местного сообщества становится создателем собственной среды обитания. Архитектор может выступать инициатором проекта и главным организатором процесса соучаствующего формирования среды, а может - наемным проектировщиком с ограниченными функциями, правами и ответственностью [2, с. 38].
5. Феноменологическая парадигма берёт истоки в экзистенциализме, в «понимающей» социологии и психологии, герменевтике; обращает внима-
ние на выявление образов среды в отражении сознания обитателя, воплощённых в традициях формообразования и организации пространства; опирается на модель человека как носителя качеств некоторого места. Феноменологическая парадигма выражена в работах таких авторов, как: Кр. Норберг-Шульц, К. Линч, П. Эйзенман, В.Л. Глазычев, В.И. Иовлев, Г.И. Ревзин и др. Средовая парадигма является основой идеи «элитарного коммерческого жилья». Архитектура элитарного коммерческого жилья создается в ситуации непосредственного контакта архитектора с клиентом-обитателем. В качестве основного признака элитарности принята не стоимость жилища, а индивидуальность модели его проектирования [2, с. 37].
Таким образом, ситуация непосредственного контакта архитектора с обитателем складывается в парадигмах средовой и феноменологической -обитатель в лице семьи или сообщества становится заказчиком, значимой фигурой в процессе проектирования, может непосредственно влиять на проектирование, тогда как в парадигмах функционализма, интеракционизма и консь-юмеризма обитатели являются для архитектора анонимными функционирующими объектами, объектами эксперимента или анонимными субъектами рынка соответственно, тогда как роль заказчика принадлежит государству, организатору эксперимента, строительной компании.
Следовательно, парадигмы функционализма, интеракционизма, консь-юмеризма могут быть соотнесены с абстрактным подходом к проектированию, средовая и феноменологическая - с ситуационным.
Эти представления о социальном моделировании в архитектуре жилища могут быть применены в качестве инструмента анализа исторически сформировавшихся типологических систем3 малоэтажного жилища в России, а также для исследования современной типологической системы такого жилища, что даст возможность прогнозирования складывающихся сегодня тенденций формирования типологической системы современного малоэтажного жилища в России.
«Образцовые проекты» в России первой четверти XVIII в.
Проектирование и строительство малоэтажных жилых домов (далее -МЖД) на основе унификации строительных конструкций в России имеют глубокие исторические корни. Предпосылками унификации были сборность и типизация, впервые появившиеся в России в «образцовых» проектах Петровского времени. Сборность получила широкое применение в строительстве уже к концу XVII в., когда был выработан ряд скоростных методов строительства из дерева [3, с. 5]. Эти методы были основаны на сборности конструктивных уз-
3 Типология (от греч. typos - отпечаток, форма, образец и... логия - 1) метод научного познания, в основе которого расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщённой, идеализированной модели или типа. Т. используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношений, уровней организации объектов как сосуществующих, так и разделённых во времени; 2) результат типологического описания и сопоставления (БСЭ).
Типологическая система - система типологических единиц, предполагающая максимально полную и расчленённую классификацию данного множества объектов по выделенным признакам.
лов. Исследователи С.С. Ожегов, Л.М. Тверской, Е.А. Белецкая приводят примеры скоростного строительства, которое стало возможным благодаря сборно-сти конструкций: строительство башней в Свияжске (1550-1551 г.), деревянных стен Архангельска (1584), постройка Острогожска (1562) [4, с. 52-53, 88, 70], строительство жилых домов и посадов, монастырских келий, жилых домов и изб и т. д. Е.А. Белецкая отмечает, что заранее заготовленные срубы изб продавались на базарах и в «лесных рядах». Покупатель выбирал нужный ему дом, разбирал и перевозил на свой участок, где дом вновь собирали и отделывали уже по указаниям хозяина. Когда же в начале ХУШ в. из соображений пожарной безопасности стали пропагандировать мазанковое строительство, в лесных рядах стали продавать каркасы мазанок, представлявших собой постройки фахтверкового типа с заполнением из глины, крытые дерном, черепицей или гонтом [5, с. 11].
Мазанки применялись для застройки новой русской столицы, Петербурга. И.Э. Грабарь отмечает, что после первого, «деревянного», периода Петербурга с 1711 г. начался период «мазанковый», предварявший «каменный» период застройки [6, с. 98, 99]. Мазанки возводились из местных материалов -дерева и глины, технология их строительства была проста и заключалась в постройке несложного каркаса и обмазке его глиной. Мазанковые дома обладали большей огнестойкостью, чем деревянные, и могли имитировать каменные дома. Мазанки были новшеством для России, поэтому для внедрения их в массовое строительство были необходимы образцы, которым застройщики могли бы следовать. Строительство «образцовых мазанок» стало первым шагом в развитии образцового проектирования. В строительстве мазанок по образцам не было полной обезличенности и одинаковости. В зависимости от назначения отдельных групп зданий в образцы вносились те или иные изменения (рис. 2, а).
Первая половина XVIII в. стала началом первого исторического этапа в развитии проектирования МЖ в России и МЖ на основе унификации строительных конструкций в частности. Ранним примером «образцового» проекта являются проекты каменного и брусяного домов, разработанные в начале 1700-х гг. для Тобольска С. Ремезовым. В это же время в России печатаются европейские альбомы-руководства, содержащие проекты жилых домов. Таков, например, французский альбом Ле-Мюэ, где предлагались различные варианты проектов жилых домов для разных слоев населения в зависимости от достатка и давались образцы конструкций, некоторые из них были воспроизведены в русском переводе трактата Виньолы, изданном в 1709 и 1712 гг. Также ряд листов из голландских альбомов с проектами сооружений малых форм и небольших жилых домов с садами и фонтанами был переиздан для распространения в качестве «образцов» [5, с. 13].
Проекты «образцовых» жилых домов для городов были разработаны архитектором Доменико Трезини и выпущены около 1714 г. Эти проекты жилых домов для Санкт-Петербурга не имели определенно установленного названия - их обозначали как «образцовые», «нормальные», «высочайше апробированные» и т. д. В числе требований, которые государство как основной заказчик предъявляло к проектам жилых зданий, помимо технических,
противопожарных, эстетических было и требование социальной дифференциации застройки - зонирование городской застройки по классово-сословному признаку. Работу архитекторов начала XVIII в. регламентировали такие нормативные документы, как «Проект образцовой усадьбы» Д. Трезини, «Дом для именитых» Ж.Б. Леблона, «Инструкции о загородных домах и ассамблеях», разработанные Петром I.
Проекты были выполнены первоначально как литографические оттиски на специальных пластинах, позже на бумажных носителях. На каждом оттиске были нанесены габариты участка, план дома, фасад с воротами и краткое пояснение, в котором указывались размеры участка и дома. В проектах строго выдержан принцип дифференциации в зависимости от классовой принадлежности владельцев с точным определением размеров домов. Проекты включали:
- три варианта домов для «подлых» (солдат, рабочих, мелких служащих, чиновников и т. д.);
- дом для «зажиточнык» (купцов);
- дом для «именитык» (дворян) (рис. 8) [5, с. 16].
Также в числе «образцовых» проектов были загородные усадьбы [7]. С.С. Ожегов отмечает усадьбы для застройки участков, прилегающих к рекам дополнительно, как отдельный тип [3, с. 24]. На набережную выходили участки стандартной ширины по протяженности фасада, но разной длины, в зависимости от изгиба берега Невы. Таким образом, получалась зубчатая линия застройки, причем дом выходил на улицу двумя фасадами - главным и частью торцового. Тем не менее особого типа дома для застройки таких участков не было.
Таким образом, образцовые проекты домов были разработаны для трёх основных групп жильцов, выделенных архитектором по сословно-классовому признаку: подлые, зажиточныге, именитые.
Рис. 2. Проект «образцовой» мазанки (а); «образцовые» проекты Доменико Трезини, 1714 г. (б)
В качестве примеров построек, выполненных по образцовым проектам в 20-30-е гг. XVII в., т. е. сразу после разработки «образцовой серии», можно привести Дворец Марли (Малые Приморские Палаты) (арх. И.Ф. Браун-штейн), служивший местом проживания Екатерины I, царевен Елизаветы и Анны, а также других членов семьи Романовых, их гостей и иностранных
послов. Дворец был построен в соответствии с «образцовым» проектом дома для «именитых», как и дома на набережной - Набережной Лейтенанта Шмидта, а с проектом дома для «зажиточных» - дом А.И. Троекурова (рис. 3).
Рис. 3. Постройки по образцовым проектам:
а - Дворец Марли (Малые Приморские Палаты), б - г - дома № 31, 41, 39 по Набережной Лейтенанта Шмидта (дом В.И. Стрешнева, дом П.Ф. Репнина, дом архиерея и священнослужителей Ростовской епархии), д - дом А.И. Троекурова
Дома для «подлых» состояли из сеней и примыкавших к ним двух жилых комнат. Так как реформы начала ХУШ в. почти не коснулись быта низших слоев населения, то планировка домов «для подлых» не привилась на практике и раньше других (в 30-х и 40-х гг.) подверглась коренной переработке [5, с. 17]. Обычным жилым домом оставалась изба. Иногда застройщики применяли планировку образцовых проектов, в большинстве же случаев жилое помещение не разделялось на части, т. к. быт низших слоев населения допускал жизнь всей семьи в одной комнате [Там же, с. 46].
По своей планировке «образцовый дом для зажиточных» представляет собой два дома для «подлых», соединенных сквозными сенями. В доме указана уборная. Также в доме для «зажиточных» встречается другое нововведение, перекликающееся со старинной традицией устройства светелок, а именно устройство мезонина над центром дома.
Дома для «подлых» и «зажиточных» при стилевом единстве значительно отличались от дома «для именитых». Дома для «подлых» и «зажиточных» одноэтажные. В фасадах домов для «подлых» так же, как в планах, нет той симметричности, которой отличаются проекты домов для «зажиточных» и «именитых». Дом для «именитых» представлял собой двухэтажное здание с высокими комнатами, большими окнами и симметричным фасадом. Симметричной была и внутренняя планировка дома, где по старому обычаю посредине располагались сени, с которыми были связаны остальные помещения [8, с. 149]. Центральный вход фасада дома зажиточных подчеркивает разделение плана дома на две половины и возможность заселения его несколькими семьями [Там же, с. 19].
В книге «"Образцовые" проекты в жилой застройке русских городов ХУШ-Х1Х вв.» приводятся результаты обследования петербургских и московских дворянских и купеческих домов первой четверти ХУШ в., которое показало, что дома купечества в Москве делились на две категории: обычные русские избы у купцов второй, третьей гильдии и дома, построенные в соответствии с планами «образцового» дома для «именитых». При этом авторами было отмечено изменение «образцовых» проектов в сторону приближения к планировке традиционной избы. Согласно предложенной архитектором Тре-
зини планировке дома для «зажиточных», предполагалось заселение его несколькими семьями. Однако население в дальнейшем отказалось от этого, отдавая предпочтение односемейным домам. Такая четырехкомнатная квартира дома для «зажиточных» с добавлением холодных подсобных помещений в одном срубе, как отмечают авторы, характерна для купеческих домов данного периода Москвы и провинции (рис. 4) [5, с. 46].
и Петербурге:
а - дома беднейшего населения; б - купеческие дома; в - дома дворянства [5]
Также авторами было отмечено, что наибольшее разнообразие планировочных решений встречалось в домах дворянства. В зависимости от материальных возможностей и культурного уровня семьи складывались и ее потребности, что выражалось в планировке. Главный дом с его парадными помещениями, которые тянулись анфиладой вдоль главного фасада, отводился обычно для представительства и жизни старших членов семьи. Комнаты для детей с воспитателями, комнаты для гостей и др. выносились в третий, пониженный этаж или в боковые крылья дома и во флигели, где обычно располагались и кухни, а хозяйственные помещения и кладовые - в специальные, отдельно стоящие здания. В главном доме специальных помещений для слуг не отводилось. В планировке домов парадные комнаты шли анфиладой, непосредственно примыкая к главному входу, а остальные помещения группировались около черного входа. В дворянских домах первой половины XVIII в. сохранились планировочные приемы, характерные для XVII в.: планировка «цепочкой», удовлетворяющая примитивным требованиям анфиладности, но уже с соблюдением принципа регулярности равновеликих комнат; постановка двух срубов с расчетом, чтобы, забрав между ними стены, можно было получить большой центральный зал; квадратный план, который применялся также в купеческих домах [Там же, с. 47].
В 1721 г. были выпущены проекты «образцовых» загородных жилых домов с планировкой участков. Эти дома по обработке фасадов были близки к проектам домов для «зажиточных», но имели меньшую длину, были рассчитаны на заселение одной семьей [Там же, с. 20] (рис. 8).
Также в Петербурге первой четверти XVIII в. по «образцовым» проектам велось строительство специальных солдатских слобод. Как отмечено
в литературе, к 40-м гг. XVIII в. этими слободами уже были застроены все пригороды Петербурга, такие же слободы были построены впоследствии в провинциальных городах - Туле, Ярославле, Гжатске и др. [5, с. 32].
Типы малоэтажных жилых домов в 30-40-х гг. XVIII в.
В 30-40-х гг. ХУШ в. две системы организации и финансирования массового строительства обусловили разделение последнего на две области -«частное» и «казенное» строительство. В каждой из этих областей были сформированы свои типы малоэтажного жилища [3, с. 51]. Новые «образцовые» проекты для частного строительства были выполнены в 30-40-х гг. XVIII в. и представляли собой переработку типов дома для «подлых» и «зажиточных». Третий тип дома - для «именитых» - сохранил в основном схему, предложенную в 1714 г. Д. Трезини.
Планировочные решения домов для «подлых» отошли от проекта Д. Трезини, возвратившись к плану однокомнатной избы или при наличии нескольких комнат - расположению их цепочкой.
Для рабочих и мелких чиновников, не имевших возможности сооружать собственные дома, отстраивались ведомственные, в которых часто селили по несколько семей. Как отмечено в литературе, новой планировкой дома для «зажиточных» было явно предусмотрено использование дома для нескольких семей [5, с. 39]. В целом, как отмечает И.Э. Грабарь, дома, построенные по проектам, разработанным в этот период, отличались значительно более городским характером [6, с. 232].
С.С. Ожегов приводит классификацию малоэтажных жилых домов, существовавших в Петербурге в конце 30-х гг. XVIII в., по этажности: двухэтажный дом на погребах и одноэтажный на погребах, и по типу застройки -усадебная застройка (преобладающая) и сплошная периметральная (в отдельных участках центра). В целом, как отмечает ряд авторов, в 30-40-е гг. XVIII в. застройщикам в «частном» секторе была предоставлена большая свобода действий, часто строительство велось по индивидуальным проектам, внутреннюю планировку домов приспосабливали к нуждам владельцев [5, с. 56; 3 с. 51; 6, с. 232].
В то же время значительно шире и последовательнее, нежели в частном строительстве, была применена типизация в «казенных» постройках, в частности в казарменных комплексах. В казенном строительстве типизация касалась не только фасада, но и плана здания (рис. 5).
Можно выделить следующие типы «казенного» МЖ:
- офицерские дома;
- дома для семейного заселения;
- казармы обычного типа.
Застройка Петербурга показала преимущества строительства по «образцовым» проектам, и этот опыт постепенно распространялся на остальные русские города. Исследователь Е.А. Белецкая и другие приводят ссылки на документы того времени об отправке проектов в Новгород, Смоленск, Углич и другие города, а также о традиции для большей наглядности строить в горо-
дах по одному дому по «образцовому» проекту; сохранились зарисовки современников, на которых изображены дома, построенные по «образцовым» проектам не только в Москве, но и в целом ряде европейских и сибирских городов - Пензе, Симбирске, Чебоксарах и т. д. [5, с. 39, 54].
Рис. 5. Казармы Измайловского (слева) и Семёновского (справа) полков (1820)
Новые типы малоэтажных жилых домов в 70-х гг. XVIII в.
(Комиссия Бецкого) и 1809-1812 гг.
Во второй половине XVIII в. применение «образцовых» проектов жилых домов получает дальнейшее развитие. Это был период возникновения значительного числа новых городов. Создание новых планов городов побудило проектировщиков к изысканию способов осуществления их регулярной застройки. Рядовые жилые дома, как и при строительстве Петербурга, рассматривались как часть ансамблевой застройки города. Вместе с тем подобные взгляды на жилую застройку свидетельствовали о стремлении подчинить государству интересы частных владельцев.
Новые типы жилых домов были разработаны в первой половине 70-х гг. XVIII в., представлены в собрании «фасадов примерных против прочих вновь строящихся городов каменным и деревянным домам» (рис. 6) и прилагались ко всем проектам перепланировки городов, сделанным Комиссией Бецкого. Эти проекты были основаны на опыте «образцового» проектирования в Твери, где получила осуществление практика строительства жилых домов за государственный счет, с последующей продажей их частным владельцам [3, с. 75, 80].
Тверь была одним из городов, перестройка которых после пожаров была задумана на основе регулярных планов (Каргополь, Дорогобуж, Белгород, Казань, Торжок, Астрахань, Алексин, Воронеж). Застройку осуществили в сравнительно короткий срок с максимальным использованием «образцовых» проектов. Несколько типов жилых домов, на основе которых осуществлялась застройка Твери, явились образцами для застройки других городов. Для застройки городов было отобрано восемь проектов: пять для каменных и деревянных жилых зданий и три для каменных зданий с лавками:
1. Каменный «сплошной» дом с двухсекционным решением, рассчитанным при желании на двух владельцев, мог применяться и при строительстве отдельного дома, и для сблокированных «сплошных» домов.
2. Каменный одноэтажный дом с мезонином (верхним этажом, имеющим пониженную высоту).
3. Одноэтажный каменный и одноэтажный деревянный дом на каменных погребах длиной 8 сажен.
Рис. 6. «Фасады примерные против протчих вновь строющихся городов» (а), 1770-е годы, «образцовые» жилые дома на набережной Волги в Твери (б)
Планы домов этих типов несколько различались между собой, но, как правило, секция каждого типа делилась вдоль на два параллельных ряда комнат с соблюдением анфиладности и круговым обходом всех помещений. Комнаты по форме приближались к квадратным и разделялись на парадные и собственно жилье.
4, 5. Образцовые фасады деревянных домов «для застройки предместий»: 4 - деревянный на каменных фундаментах, 5 - деревянный дом без каменных фундаментов.
Вторую группу составили три варианта зданий с лавками :
6. Каменные дома с лавками.
7. Торговые лавки «на первый случай» одноэтажные (первая очередь строительства).
8. «Со временем надстроить и другой этаж» (вторая очередь строительства) (рис. 8) [5, с. 74, 80].
Образцовые проекты для Твери предусматривали различную протяженность жилых домов: одноквартирного, сдвоенного и блочного [8, с. 238]. Как отмечает С.С. Ожегов, «каждый из трёх фасадов серии представлял собой «типовую секцию, которая могла быть применена не только в единственном числе, но и в сочетании с другими такими же секциями. По замыслу авторов, одноэтажные лавки впоследствии могли быть надстроены. Это говорит о том, что проектировщики заботились о возможности более гибкого применения образцовых проектов» [3, с. 80].
По Е.А. Белецкой, существенным отличием новых «образцовых» проектов явилась та особенность, что они были разделены на типы не по классовому признаку, как это было в проектах Трезини, а в зависимости от имуще-
ственного положения застройщиков. Увеличилась дифференциация типов по стеновым материалам и по этажности [5, с. 66].
По образцу лавок были построены гостиные ряды в Ржеве, Осташкове, Старице, Казани.
Е.И. Кириченко приводит указ 1769 г., разрешивший «устраивать лавки в жилых домах и в них торговать». Автор считает, что именно к этому времени восходит тип доходного жилого дома - с лавками в первых этажах и квартирами для найма - в верхних, строившихся для купцов, мещан и ремесленников [9, с. 6]. Получают распространение жилые дома с несколькими комнатами вместо одного, общего для всей семьи помещения, с пристройкой к сеням специальных помещений для кухонь и служб и устройством двух входов - парадного и черного [8, с. 192].
В целом «образцовые» проекты, основанные на тверском опыте, сводились к восьми типам и не могли удовлетворить требованиям застройщиков. Допускалась свобода в использовании проектов, носивших в основном фасадный характер.
Это же направление сохранилось и в разработке новой «серии» типовых проектов жилых домов и других частных построек (издана в 1809-1812 гг.) Пять гравированных альбомов были разработаны архитектором Стасовым и объединены под общим названием «Собрание фасадов, Его Императорским Величеством высочайше апробированных для частных строений в городах Российской империи» (рис. 7).
Рис. 7. «Собрание фасадов» 1809 г. - фасады из первого и второго альбомов
Все пять альбомов содержали около 200 жилых, хозяйственных, промышленных, торговых и других зданий и свыше 70 проектов заборов и ворот. В альбомах были представлены следующие типы жилых домов:
- одноэтажные;
- одноэтажные с выделенным двухэтажным центром;
- двухэтажные;
- трехэтажные здания большого объема с развитым архитектурно-пространственным решением.
Подавляющее большинство домов - либо одноэтажные с выделенным двухэтажным центром, либо двухэтажные. Среди одноэтажных зданий значительное место занимали небольшие дома загородного типа.
Индивидуальные проекты в жилищном проектировании создавались лишь для таких значительных сооружений, как здания дворцового типа. Для массовой жилой застройки с начала XIX в. создавалось большое число типовых проектов, которые использовались в следующих областях:
1. Частное жилое строительство (велось частными лицами за свой счет).
2. Строительство «казенных» зданий: казарм, губернаторских домов (велось за счет государственного бюджета, а также губернскими и уездными властями и сословными организациями типа дворянских обществ за счет местного бюджета). Архитектурно-планировочная система этих ансамблей основывалась на применении принципа повторности. «Собрание фасадов» 1809-1812 гг. стало очередным шагом в направлении увеличения количества типов домов, что было связано с постепенным снижением роли государства в проектировании и переходом инициативы к частным лицам.
Методика применения «образцовых» проектов в жилищном строительстве в начале XIX в. практически не изменилась по сравнению со второй половиной XVIII в. «Образцовое» проектирование ограничивалось только фасадами, носившими, как и раньше, рекомендательный характер. Вместе с тем существовали руководства, содержащие рекомендации о планировочном и конструктивном решении дома (вплоть до рекомендуемых размеров помещений), а «образцовые» фасады учитывали планировочное решение домов. Тенденция к общему увеличению числа проектов, имевшая место во второй половине XVIII в., продолжала существовать и в первой половине XIX в.
«Образцовые фасады» 40-50-х гг. XIX в.
«Образцовые фасады», выпущенные в 1843-1852 гг., имели ярко выраженный городской характер; по своей этажности и размерам они предназначены для большого города и рассчитаны на состоятельные круги населения. Наиболее распространенным типом были дома в 5-7 окон по фасаду в основном двух- и трехэтажные. В альбоме 1843-1852 гг. размещение двери в центре здания становится характерной чертой и указывает на изменения, произошедшие в планировке дома, предполагая отход от анфиладного принципа расположения выходящих на улицу комнат. В то же время планировочное решение дома в основном складывалось отдельно, и утвержденные фасады приходилось приспосабливать к планировке [5, с. 172, 173].
«Образцовые» проекты, выпущенные Главным управлением путей сообщения и публичных зданий в 1855-1856 гг., содержат фасады деревянных одноэтажных домов с количеством окон от 3 до 5 по фасаду. Эти проекты оказались последними для «обывательских домов», завершившими начатое при Петре I дело строительства по «образцовым» проектам. Одной из основных особенностей проектов, вышедших в 1840-1850-х гг., было слишком
большое количество образцов. «Образцовые» проекты после отмены обязательности их применения постепенно превращались в пособия или руководства при проектировании. В некоторых альбомах фасады воспроизведены вместе с планами, позволяющими судить о планировке однотипных, построенных по «образцовым фасадам» зданий. Изданные с 1840 по 1856 гг. «образцовые» проекты, формально еще представлявшие собой часть общей системы государственного регулирования строительства, по существу, отражали распад этой системы [5, с. 178, 201].
К концу XIX в. контроль государства в строительстве снизился настолько, что интересы частных лиц, частная инициатива выдвинулись на первый план, решающую роль в архитектуре, строительстве стали играть предпочтения обитателя, основным типом заказа стал частный заказ.
Рис. 8. Типы малоэтажных жилых домов в «образцовых» проектах XVIII-XIX вв.
Заключение
Таким образом, до конца XIX в. в России преобладал «абстрактный» подход к проектированию жилья. В качестве заказчика архитектурных проектов выступало государство. Архитектором Доменико Трезини была разработана первая типология городских малоэтажных жилых домов для Санкт-Петербурга. Типологический ряд включал в себя три разновидности малоэтажных жилых домов, выделенных по сословному признаку. Можно говорить о том, что архитектор и государство, как главный заказчик архитектурных проектов, рассматривали потребителя жилья как члена определенного
сословия. Позже архитекторы ввели новые типы МЖД - казармы (семейные и обычного типа), что явилось результатом разделения систем организации и финансирования массового строительства на «частную» и «казенную».
Введение такого типа МЖД, как дома с лавками, стало результатом появления нового взгляда архитектора и государства-заказчика на обитателя: значительную роль в обществе стали играть купцы, мещане, занимающиеся торговлей. Постепенно роль государства как основного заказчика проектирования жилья снижалась, и к концу XIX в. можно говорить о постепенной смене «абстрактного» подхода к проектированию на «ситуационный», т. е. смену безадресного, «умозрительного» проектирования на проектирование в зависимости от конкретной ситуации и требований определённой семьи обитателя-заказчика.
Библиографический список
1. Инновации в строительном кластере: барьеры и перспективы. Отчёт инновационного бюро «Эксперт» // Инновационное бюро «Эксперт». - Условия доступа : http://www. inno-expert. ru/ consulting/building. html
2. Кияненко, К.В. Архитектура и социальное моделирование жилища : автореф. дис. ... докт. архит. / К.В. Кияненко. - М., 2005. - 62 с.
3. Ожегов, С.С. Типовое и повторное строительство в России в XVIII-XIX веках / С.С. Ожегов. - 2-е изд. - М., Стройиздат, 1987. - 224 с.
4. Тверской, Л.М. Русское градостроительство до конца XVII в. Планировка и застройка русских городов / Л.М. Тверской. - Л.; М. : Гос. изд-во лит. по строительству и архитектуре, 1953. - 215 с.
5. «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII - XIX вв. / Е.А. Белецкая, Н.Л. Крашенинникова, Л.Е. Чернозубова [и др.]. - М. : Госстройиздат, 1961. - 206 с.
6. Русская архитектура первой половины XVIII века: Исследования и материалы / ред. И.Э. Грабарь. - М. : Гос. изд-во лит. по строительству и архитектуре, 1954. - 416 с.
7. Крашенинникова, Н.Л. Проекты образцовых загородных домов Д. Трезини и застройка берегов Фонтанки / Н.Л. Крашенинникова, В.Ф. Шилков // Архитектурное наследство. -1955. - № 7. - С. 5-11.
8. История русской архитектуры. Краткий курс / ред. С.В. Безсонов. - М. : Гос. изд-во лит. по строительству и архитектуре, 1951. - 462 с.
9. Кириченко, Е.И. История развития многоквартирного жилого дома с последней трети XVIII по начало XX в. (Москва, Петербург) : автореф. дис. ... канд. архит. - М.,1964. - 24 с.
References
1. Innovatsii v stroitelnom klastere: baryery i perspektivy [Innovations in building cluster: barriers and perspectives]. Otchet innovatsionnogo byuro «Ekspert». Innovatsionnoye byuro «Ek-spert». Access conditions : http://www.inno-expert.ru/consulting/building.html
2. Kiyanenko, K.V. Arkhitektura i sotsialnoye modelirovaniye zhilishcha : [Architecture and social dwelling models]. Moscow, 2005. 62 p. (rus)
3. Ozhegov, S.S. Tipovoye i povtornoye stroitelstvo v Rossii v XVIII-XIX vekakh [Standard construction and reconstruction in the 18th-19th centuries]. Second edition. Moscow : Stroyiz-dat, 1987. 224 p. (rus)
4. Tverskoy, L.M. Russkoye gradostroitelstvo do kontsa XVII v. Planirovka i zastroyka russkikh gorodov [Russian town-planning until towards the end of the 17th century. Planning and development of Russian cities]. Leningrad; Moscow : Gos. izd-vo lit. po stroitelstvu i arkhitekture, 1953. 215 p. (rus)
5. Beletskaya, Ye.A., Krasheninnikova, N.L., Chernozubova L.E., et al. «Obraztsovyye» proyekty v zhiloy zastroyke russkikh gorodov XVIII - XIX vv. [Standard projects of residential development of Russian cities in the 18th-19th centuries]. Moscow : Gosstroyizdat, 1961. 206 p. (rus)
6. Russkaya arkhitektura pervoy poloviny XVIII veka: Issledovaniya i materialy [Russian architecture by the mid the 18th century. Research and documents]. Edited by I.E. Grabar. Moscow : Gos. izd-vo lit. po stroitelstvu i arkhitekture, 1954. 416 p. (rus)
7. Krasheninnikova, N.L., Shilkov, V.F. Proyekty obraztsovykh zagorodnykh domov D. Trezini i zastroyka beregov Fontanki [Standard country mansion projects by D. Trezzini and development of Fontanka shores]. Arkhitekturnoye nasledstvo. 1955. No. 7. P. 5-11. (rus)
8. Istoriya russkoy arkhitektury. Kratkiy kurs [History of Russian architecture. Short course]. Edited by S.V. Bezsonov. Moscow : Gos. izd-vo lit. po stroitelstvu i arkhitekture, 1951. 462 p. (rus)
9. Kirichenko, Ye.I. Istoriya razvitiya mnogokvartirnogo zhilogo doma s posledney treti XVIII po nachalo XX v. (Moskva, Peterburg) [Evolution of tenement house in the late 18th and early 20th centuries (Moscow, St.-Petersburg]. Moscow, 1964. 24 p. (rus)
