CC BY
79
феномены социального развития
УДК 316 ББК 60.5
А.В. Петров
историческая социология и социальная история хозяйства в экономико-социологичЕских исследованиях
Рассматриваются вопросы взаимодействия исторической социологии и экономической социологии. Анализируются методологические проблемы развития исторического подхода в экономической социологии, а также становления социальной истории хозяйства как направления экономико-социологических исследований
Ключевые слова:
историческая социология, социальная история хозяйства, экономическая социология.
Современные экономико-социологические исследования представляют собой многогранное направление социологии. Эта многогранность определяется существенно возрастающим от десятилетия к десятилетию числом исследовательских проблем и задач, которые ставит перед общественными науками усложняющаяся социальная реальность, а также необходимостью методологического самоопределения экономической социологии не просто как отрасли социального знания, элементарно интегрирующей достижения социологов и экономистов (тем более, что такая прямая интеграция далеко не всегда представляется возможной именно по методологическим причинам), но как направления ориентированного на синтез нового знания об обществе, социально-экономических процессах осуществляемого путем всестороннего анализа изучаемого объекта.
Подобный анализ невозможен без постоянного взаимодействия представителей разных социальных наук, взаимного учета различных, порой прямо противоположных, мнений, взаимодействия, у которого существовала бы прочная методологическая основа. Этой основой может быть только такой исследовательский подход, суть и основные принципы которого разделяется и поддерживается большинством представителей разных общественных наук или необходимость которого хотя бы ими не отрицается.
Может ли существовать подобный методологический подход в общественных науках, искусственно разделенных благодаря позитивизму еще столетие назад? Ведь их дифференциация продолжается, а стремление к интеграции ради, пользуясь словами Ч. Тилли, «великого синтеза» по-прежнему остается во многом лишь благим намерением. Тем не менее, такой подход существует. Речь идет об историческом методе в социальных исследованиях, как такой исследовательской стратегии, которая ориентирует ученых на выявление, моделирование и постижение структурно-генетических связей различных социальных явлений, а ее основу составляет исторический детерминизм [4, с. 84-85].
Но может ли исторический подход претендовать на методологический универсализм в социальных науках и в социологии, в частности? Да и причем тут вообще история? Ведь социология - наука о «современном» обществе! Во-первых, историзм в социальных исследованиях - требование, которое, если и не разделяется полностью, то хотя бы не отбрасывается большинством представителей различных наук об обществе. Даже экономисты, считающие вслед за К. Менгером историзм банальностью [8, с. 37], не только не возражают против изучения истории (ведь есть же такое направление экономических иссле- о дований, как история экономики), но и в ¡3 большинстве теоретических трудов часто 3 (к месту и не всегда) иллюстрируют свои о
идеи и выводы «историческими фактами» [3, с. 12-16].
Во-вторых, в данном случае исторический подход не рассматривается как отдельный специфический метод познания социальной реальности (вроде структурно-функционального анализа в социологии или неоинституционального анализа в экономической науке). Исторический подход - система общих требований к исследованию, независимо от того, в рамках какой теоретико-методологической парадигмы определенного направления социальных наук оно проводится. Исторический подход в экономической социологии проявляется в стремлении исследователя обязательно рассматривать изучаемый объект (социальную группу, институт или процесс) в рамках широкого контекста социальной истории хозяйства, как медленной, постепенной трансформации структурных основ социальной жизни (материальной культуры, коллективных представлений, социальной, экономической и политической организации и т. п.). Трактуемый таким образом историзм вполне может стать универсальным принципом организации и осуществления социальных исследований.
В-третьих, что касается понятия «современности», то оно уже само по себе является одним из порождений внеисторических объяснений социальной динамики. «Современность» - специфическое понятие, изначально призванное обозначить «эталонный» образ западного (индустриального, капиталистического или буржуазного) общества, окончательно сформировавшийся в конце XVIII - первой половине XX в. в западноевропейской философии и социальных науках.
Как отмечает А. Мартинелли, «концепция современности окончательно формируется в философии Просвещения. В XIX в. современное общество укрепляется, отождествляя себя с идеологией развития промышленности и всеми связанными с ней быстрыми глубинными изменениями». Именно «в эпоху Просвещения современность становится тождественной "здесь и сейчас", с этого времени для граждан и XVIII в., и конца XX в. современное общество - это наше общество. Современное общество не отрицает значения истории, поскольку сравнение с прошлым необходимо, но оно не видит в прошлом образцов для подражания и не извлекает из него уроков <...> После американской и французской революций современный мир считался миром открытым будущему, а термин "современный" приобрел нормативный под-
текст, обозначающий превосходство над всем старым и традиционным» [2, с. 21, 17].
Подобные представления оказались по ряду причин(подробнее о них см.: [4, с. 22-64]) весьма устойчивыми в социальных науках, что и препятствует проникновению историзма в социологические исследования. Многим социологам по-прежнему сложно осознать, что всё, называемое нами «современностью», на самом деле сугубо «традиционно», и все, окружающее «современного» человека, - история, причем уходящая корнями в глубину веков и тысячелетий. А «современные» социальные изменения - результат развертывания глубинных структурно-исторических процессов, постижение которых должно стать совместной задачей представителей исторической науки и социологии.
Правда, путь к использованию исторического подхода в экономико-социологических исследованиях, построению на его основе объяснительных конструкций и социальных моделей, адекватно отражающих реальность, оказался крайне сложен, и формирование исторического метода в экономической социологии до сих пор не завершено. Объясняется это многими причинами и прежде всего отсутствием длительное время прочных методологических связей между социологией и исторической наукой.
Социология появилась гораздо позднее исторической науки. И это во многом обусловило особенности их взаимоотношений в XIX-XX вв. В XIX в. тогда еще очень молодой и непризнанной социологии предстояло доказать свое право на существование и в теоретико-методологическом, и в практическом плане. Позитивистская философия изначально сориентировала социологию на постоянное противопоставление себя другим наукам о человеке и обществе, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и методологическими последствиями. Противостояние зашло так далеко, что социология была объявлена позитивистами некоей социальной «ме-танаукой», которой остальные науки о человеке и обществе обязаны предоставлять фактический материал для его обобщения и создания на этой основе всеохватывающих и всеобъясняющих моделей общества в статике и динамике.
А методология позитивизма, разделившая предмет социологии на постижение социальной статики и социальной динамики, и сориентировавшая социологию (в силу ряда хорошо известных многим социологам причин) на изучение в основном со-
циальной статики, резко ограничила интерес социологов к историко-эмпирическим исследованиям. Все же «тлеющий» где-то в недрах разных теоретико-методологических направлений социологии интерес к истории был надолго сведен исключительно к попыткам анализа социальной динамики путем построения далеких от социально-исторической реальности, но чрезвычайно популярных линейных динамических моделей направленной трансформации различных социальных систем. Исторически ориентированные исследования в социологии стали замещаться аис-торическими, зато идеологически весьма «выдержанными» и подходящими для политического PR, формальными схемами и моделями социальных изменений, а также стремлением к формулированию якобы универсальных «законов» социальной эволюции (разумеется, исключительно в русле концепции общественного прогресса, чья «позитивность» для судеб всего человечества была превращена почти в аксиому).
В результате социология, да и социальные науки в целом, изобилуют множеством околонаучных мифов, а многим теоретико-методологическим направлениям наук об обществе оказался свойственен телеологизм и этноцентризм. Социологи, изучающие процессы социально-экономических изменений, сталкиваются с этим мифотворчеством постоянно. Яркие примеры - появившиеся на основе теории прогресса универсально-стадиальные модели социальной динамики или исследования т. н. «глобального капитализма».
ч. Тилли отмечает ряд, по его мнению, ошибочных постулатов прогрессистской парадигмы, которые оказали существенное влияние на общественные науки XX в. и от которых придется отказаться, если исследователи действительно желают понять суть современных социальных процессов. Они заключаются в том, что общество рассматривается в рамках про-грессистско-эволюционистского дискурса как единый организм, который состоит из отдельных социальных целостностей. Причем каждая из них обладает более или менее автономной культурой, системой управления, экономикой и механизмами социальной солидарности. Социальные же изменения представляют собой некий единый феномен, объяснимый исключительно как целостность, всеобщность (социальной динамики).
Процесс социальных изменений представляется как последовательный переход от стадии к стадии, качественно отлича-
ющейся от предыдущей и т. п. При этом социологи, разделявшие и разделяющие подобные взгляды, как правило, черпают данные из наблюдений лишь в странах их проживания (не сложно представить, в каких странах преимущественно). «Исторические работы социологов, - подчеркивает ч. Тилли, - делились на широкие эволюционные, стадиальные схемы и на введения в исследования современных социальных феноменов. Из этих противоположных форм интеллектуальной организации вырос ряд взаимных недопониманий историков и социологов, включая распространение среди социологов представлений, что социология - наука объясняющая, генерализирующая, а история -наука описательная и конкретизирующая, обреченная поставлять сырье социологам для обобщений. Историки в ответ сетовали, что изучаемое социологами настоящее само лишь узкий момент истории, оно не может претендовать на универсальное значение, а вырывать примеры из истории без основательного знания соответствующих источников, языков и институций - путь к интеллектуальной катастрофе» [9, с. 95].
Стадиальность социально-исторического процесса как базовый, универсальный методологический постулат прогрес-систско-эволюционистской парадигмы, порождает ложные научные проблемы и массу противоречий [12, с. 214], направляя социальные исследования в сторону от решения истинных проблем, с которыми сталкивается общество в процессе социальных изменений. «Ничто не иллюстрирует искажающего воздействия внеисто-рических моделей социального изменения лучше, чем дилеммы, порождаемые понятием стадий развития», - справедливо отмечает И. Валлерстайн [1, с. 21].
Например, убежденность эволюционистов в реальности стадий социального прогресса, в эвристической непогрешимости их онтологизированных абстракций привела к обсуждению вопроса о том, можно ли какому-либо обществу перейти на более высокую ступень развития, минуя одну из стадий (к примеру в целях реализации странами «третьего» мира различных проектов ускоренного социально-экономического развития, направленных на то, чтобы «догнать» наиболее развитые общества). Однако, если переход от одной стадии развития к другой рассматривается как незыблемый социальный закон, то указанные выше дискуссии вступают в явное противоречие с теоретико-методологической основой самого же социального
3 ю О
эволюционизма, ставя под сомнение «законосообразность» и «единство» трансформации общества.
Проще говоря, «если стадию можно миновать, значит это не стадия». «Важнейшая проблема при сравнении "стадий" -определить те исторические единицы, синхронистическим описанием (или, если угодно, "идеальным типом") которых являются "стадии". - Отмечает Валлерстайн. -И фундаментальная ошибка а-историчес-кой общественной науки (включая а-исто-рические версии марксизма) состоит в овеществлении частей целостности в таких единицах и сравнение затем этих овеществленных структур». Следование подобным заблуждениям в изучении социальных изменений может привести (и на самом деле приводит) к тому, что «мы можем овеществить неверное прочтение истории Великобритании в систему универсальных "стадий", как это сделал Ростоу» [1, с. 22-23].
Другой пример - исследования «глобального капитализма». В последнее десятилетие в рамках экономико-социологических исследований наблюдается рост популярности рассуждений о капитализме, тематика которых от «традиционных» зомбартовско-веберовских социально-исторических дискуссий о генезисе капиталистического промышленно-экономичес-кого строя существенно расширилась до ничем не обоснованных заявлений о становлении некоего «глобального капитализма», становлении, трактуемом как закономерный апогей процесса экономической глобализации [6, с. 194-201].
Поскольку рассуждения о глобализации изначально характеризовались в основном идеологической направленностью и не предполагали анализ истинных причин возникновения всех тех глобальных социальных, экономических, политических и культурных особенностей, которые отражают сложную и противоречивую систему современных социальных коммуникаций на разных уровнях (глобальном и локальном), то дальнейшее использование термина «глобализация» потребовало хоть какого-то научного, теоретико-методологического обоснования.
Следствием стала подмена реальных исследований долговременных процессов становления системы современных обществ постоянно возрастающим с 1990-х гг. числом абстрактно-теоретических рассуждений, направленных на выявление «глобалистского» содержания в созданных ранее моделях общественной трансформации, а также на поверхностное обобщение
результатов различных исследований социально-экономических и политических изменений, которые могли бы быть соотнесены с универсально-глобалистскими взглядами на трансформационные процессы в системе современных обществ. И этим же фактом можно объяснить непрекращающиеся попытки дополнить концепцию глобализации теориями капитализма, как наиболее подходящими внешне к основным постулатам концепции глобализации и за которыми действительно стоят серьезные исследования долговременных трансформационных процессов, как бы в их рамках не трактовался термин «капитализм» (подробнее см.: [7, с. 77-80]).
Избавиться от подобного мифотворчества в экономико-социологических исследованиях можно с помощью исторической социологии. Историческая социология -это не просто намерение преодолеть искусственную границу между социологией и исторической наукой, появившуюся в процессе развития социальных наук в XIX-XX вв., посредством искусственного формирования некой новой отрасли социологического знания с трудно определимой предметной областью и малопонятной методологией. Это многогранная интеллектуальная традиция, включающая достижения множества направлений разных социальных наук. Это интеллектуальное течение в социальных исследованиях, представители которого, независимо от принадлежности к разным социальным наукам, различным, порой противоположным теоретико-методологическим школам, стремятся к синтезу нового знания на основе интереса к анализу глубинных структурно-исторических процессов разной временнуй протяженности.
В методологии представители этого течения общественно-научной мысли ориентируются на преодоление застарелого и эпистемологически тупикового разделения предмета социальных наук на статику и динамику посредством развития процессуального подхода к анализу трансформации общества, его структур и институтов, на основе изучения и моделирования социального времени как основного фактора определяющего и отражающего особенности социальных изменений. То есть пытаются представить общество как процесс постоянных изменений, лишь постижение истинных глубинных структурных причин которых сможет позволить представить адекватные социально-исторической реальности модели в социальных науках.
му, опираясь на постулаты своей парадигмы, представители этого интеллектуального течения реализуют идею «исторического синтеза» (сформулированную еще А. Бер-ром [11]), ставшую в начале XX в. символом усилий представителей разных социальных наук, направленных на интеграцию результатов их исследований и придание им междисциплинарного характера.
Идея синтеза нового знания на основе исторического подхода и реализации принципа междисциплинарности может стать основой для методологического самоопределения экономической социологии. Экономическую социологию вполне можно рассматривать как интеграцию социологического, экономического и исторического подходов, то есть как «историческую социологию хозяйства, в смысле соединения истории материального (хозяйственного) мира и ее социологического осмысления, а также в смысле понимания экономики, как субстантивного процесса» [10, с. 8].
Эти причины не могут быть сведены к какому-либо базовому фактору социальной динамики, провозглашаемому позитивистски настроенными исследователями в качестве фактора определяющего социальные изменения, или же универсальному истоку общественно-исторического развития, нахождение которого сможет объяснить все особенности социальной динамики и «современного» состояния изучаемого социального объекта. Их изучение на самом деле требует постижения длительной трансформации структурной среды любых видимых проявлений изменений в обществе, осуществляющейся под равноценным воздействием многих факторов, которые и формируют структурную среду любых изменений, не зависимо от длительности их существования и развертывания во времени. Представители исторической социологии - Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ч. Тилли, И. Валлерстайн, Н. Элиас и многие другие. Каждый по-свое-
Список литературы:
[1] Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер. с англ. П.М. Кудю-кина; под ред. Б.Ю. Кагарлицкого. - СПб.: Университетская книга, 2001. - 415 с.
[2] Мартинелли А. Глобальная модернизация: Переосмысляя проект современности. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. - 198 с.
[3] Петров А.В. Исторический метод в экономической социологии. - СПб.: Изд. дом С.-Петерб. гос. унта, 2005. - 200 с.
[4] Петров А.В. Исторический метод в экономической социологии: основные направления исследований // Вестник СПбГУ. Сер. 6. - 2006, вып. 1. - С. 83-91.
[5] Петров А.В. «Глобализация» экономики: социальные и политические аспекты. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. - 198 с.
[6] Петров А.В. Современная социология капитализма и социальная история хозяйства: методологические основы // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 5. / Под ред. Е.Э. Платовой, Е.А. Кошелевой. - СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2011. - С. 194-201.
[7] Петров А.В. Социология капитализма в современных экономико-социологических исследованиях // Общество. Среда. Развитие. - 2011, № 4. - С. 77-80.
[8] Радаев В.В. Экономическая социология: учеб. пособ. для вузов. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. - 603 с.
[9] Тилли Ч. Историческая социология // Социологические исследования. - 2009, № 5. - С. 95-101.
[10] Экономическая социология: теория и история / Под ред. Ю.В. Веселова и А.Л. Кашина. - СПб.: Нестор-История, 2012. - 758 с.
[11] Berr H. Geschichte und Geschichtsschreibung. Möglichkeiten, Aufgaben, Methoden. Texte von Voltaire bis zur Gegenwart. - München, 1966.
[12] Wallerstein I. Unthinking Social Science. The Limits of Ninteenth-Century Paradigmes. - Cambridge: Polity Press, 1991. - 286 p.
3 \o О
