CC BY
53
9. Анкудинов, К. Лев Дождёв, грозовой и ужасный // ЛЩеггатура. - 2015. - № 71.
- 27.01.2015 [Электронный ресурс]. - URL: http://literratura.org/criticism/827-kirill-ankudinov-lev-dozhdev-grozovoy-i-uzhasnyy.html.
10. Анкудинов, К. Помехи информации // Литературная газета. - 2015. - № 8 (6498).
- 25-02-2015 [Электронный ресурс]. - URL: http://lgz.ru/article/-8-6498-25-02-2015/ pomekhi-informatsii/.
11. Анкудинов, К. Улицы разбитых фонарей // День и ночь. - 2012. - № 6 [Электронный ресурс]. - URL: http://magazines.russ.ru/din/2012/6/a49.html.
12. Анкудинов, К. Мемуарное поветрие II Литературная газета. - № 30 (6473). - 30-072014 [Электронный ресурс] - URL: http://lgz.ru/article/-30-6473-30-07-2014/memuarnoe-povetrie/.
13. Анкудинов, К. Внутри после II Октябрь. - 1998. - № 4 [Электронный ресурс]. -URL: http://magazines.russ.ru/october/1998/4/ankud.html.
14. Анкудинов, К. Винтики и шпунтики II Частный корреспондент. - 24.11.2010 [Электронный ресурс]. - URL: http://chaskor.ru/article/ vintiki_i_shpuntiki_21152.
15. Голубкова, А. Пишите критику! II Colta.ru. 14.06.2013 [Электронный ресурс]. -URL: http://archives.colta.ru/docs/25052.
16. Пустовая, В. Огнепоклонник на льдине II Октябрь. - 2011. - № 6 [Электронный ресурс]. - URL: http://magazines.russ.ru/october/2011/6/pul7.html.
ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА
Федоров В. В.: Какие еще типы критиков (критического дискурса) есть?
Шакиров С. М.: Есть еще критики, активно использующие приемы рекламы (рекламного дискурса), например, Юлия Щербинина.
ЗагидуллинаМ.В.: Каковы критерии определения «наивности» критиков.
Шакиров С. М.: Главным критерием является подмена анализа субъективным мнением, в результате которого возникают образы, «маски». В случае с Анкудиновым это маски «литературного обозревателя», «руководителя литературного объединения», «преподавателя».
Доклады заочных участников
Александров Л. Г.
ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ ИДЕОЛОГЕМЫ КОСМОПОЛИТИЗМА СТАЛИНСКО-ХРУЩЕВСКОГО ПЕРИОДА
Статья посвящена понятию «космополитизм», который в советской идеологии середины XX века был элементом политических манипуляций и репрессий, а в период постсоветской либерализации отечественной идеологии потребовал реабилитации и пересмотра в социальной дилемме с понятием «патриотизма».
Ключевые слова: космополитизм, патриотизм, советская идеология, политика, культура, реабилитация.
Анти-патриот, враг народа, шпион — казалось бы, эта терминология была необходимой для военного и послевоенного патриотического воспитания советского человека. Но парадоксально, что вначале советская идеология не видела угроз в понятии «космо-
политизм». Оно даже отождествлялось с идеями трех Интернационалов, перспективами «мировой революции», характеризовало открытости СССР для других стран и народов, которые могли бы, если бы хотели, «вместиться» в светлое будущее коммунизма. Но вторая мировая война, породившая новый порядок, вытеснила этот либеральный лексикон из патриотической советской идеологии.
Одной из проблем либерализма вообще является вопрос: как совместить равенство со свободой, единство с плюрализмом, права большинства с правами меньшинства. Либералы декларируют равные свободы для всех и понимают их как субъективные права человека, обладающие нормативным приоритетом перед демократией. Поскольку совокупная воля граждан государства может проявиться лишь в форме всеобщих и абстрактных законов, то эта воля должна допускать только такие установления, которые будут гарантировать всем равные свободы, несмотря на то, что гомогенность общества - правовая утопия.
Социализм принимал другие условия институционализации, при которых формируется эгалитарная воля, а мысль идеологов направлялась холистским представлением о тотальном обществе [1]. Стержнем такой модели общества может быть только патриотизм, а космополитизм, следовательно, оказывается его идейно неприемлемой контроверзой. Философия целостности применима как «синергетическая» основа общества у К. Маркса, Э. Дюркгейма, Я. Смэтса, Н. Лумана, К. Уилбера и др. мыслителей [2]. Против ее применения в экономической и политической сферах «не возражает» ни капиталистическая, ни социалистическая форма государственного устройства.
Патриотизм, часто в формах «национальной идентичности и самобытности» используется как козырная карта во многих политических теориях. Но его социологический анализ долгое время был затруднен как раз по причине его идеологической «заштам-пованности». Формально для человека он лишь строка «место рождения» в анкетах и паспортах. Но это также и социальное чувство общности, единства, солидарности с родными и близкими людьми: вместе с родиной оно образует феноменологически единый жизненный мир [3].
В диалектике патриотизма/космополитизма есть нюансы и градации, но выбор между ними — это всегда вопрос самоопределения личности: заставить любить кого-то или что-то нельзя, точно так же и судить множество разных людей по одной и той же «статье» — бессмысленно и недальновидно. Поэтому историческая реабилитация космополитизма путем научного анализа необходима. Это не означает огульного осуждения патриотизма, особенно в тех сложных эпохах, когда проявляется коллективная воля к формированию или сплочению нации (народа), направленная на то, чтобы взять судьбу в свои руки.
Интерсубъективные патриотические переживания концентрируются в средствах массовой информации, и социология публичной сферы может отслеживать патриотические настроения, равно как и негативно-критический тон высказываний о зарубежной культуре. Так возникает всеобщее неприятие «врагов народа», «иностранных агентов» и «внутренних эмигрантов».
Космополитизм - социальное явление, имеющее противоположный патриотизму ценностный вектор, и требует более серьезной методологии анализа. Он предполагает выход за границы пространства родины, с которой интуитивно отождествляет себя индивид ведет к осознанию различия между своей и чужой территорией, к делению людей на своих и чужих. Если это не имеет отрицательных последствий для личности, то чужие не становятся «врагами», а их территория начинает восприниматься как «общая». Такие особенности подмечают в психологии репатриантов всех волн отечественной эмиграции.
То, что вчера для личности было большой родиной, завтра может стать малой, поскольку она окажется включенной в еще больший круг социального пространства (город - регион - государство - мировое сообщество - планета - вселенная). В определенных
обстоятельствах (расово-этническая дискриминация и сегрегация, гражданские войны, конфликты между регионом и центром и т. д.) нормальный процесс эмоциональной социализации нарушается, а отчужденность от родины усугубляется. Отношение к родине является составной частью поведения личности и через него оказывает влияние на жизнь и судьбу. Этологический патриотизм конструктивен и рационален, в то время как аффективный вызывает «помутнение» сознания [4].
Так, можно на основе любви к родине создать теоретически несостоятельную или практически опасную идейную программу. С другой стороны, в истории немало примеров того, когда анти-патриотическая жизненная позиция привлекала внимание общественности к острым общественным проблемам. У «изгоя» при этом появляется стремление разорвать фатально сплетенный вокруг него порочный круг, вырваться на свободу из унижающей достоинство (или криминогенной) социальной среды на своей родине. В условиях тотальной несвободы происходит деформация душевно-духовного строя личности, ведущая к появлению искаженных и превращенных форм патриотического сознания. Когда это становится заметным, обвинения в космополитизме со стороны государства становятся весьма вероятными.
А. Малинкин выделяет среди таких искаженных форм патриотический индифферентизм (безразличие), анти-патриотизм (ненависть), ложный патриотизм, псевдо-патрио-тизм, казенный патриотизм, патриотический нигилизм и т. п. Объективными причинами искажения могут быть широта территории страны, многонациональность государства, юридические проблемы федеративного устройства и т. п. [5]. Но и космополитизм может иметь искаженные формы сознания: слепое поклонение всему иностранному, фанатическая преданность чужой культуре и т. п. Такой тип сознания порождает и грубого эгоиста, и «лишнего человека», и «абстрактного гуманиста», и спекулянта на правозащитных идеях, и философа-бродягу, и эколога-маргинала.
Космополитическое ощущение (как и любое чувство) нельзя ни доказать, ни опровергнуть. У космополита любовь к отечеству заменена иллюзией причастности к общности более высокого порядка. Но объективно более высокая ценность этой общности для космополита не самоцель и не предмет обожания или служения. В основе т. н. планетаризма лежит чувство любви ко всему живому, это — особый патриотизм, естественно перерастающий свои локальные границы. Это качество в известной мере было присуще менталитету русских космистов и русских евразийцев, с которыми советские идеологи вели полемику о патриотизме/космополитизме.
И. Ильин видел в космополитизме (интернационализме) псевдо-христианскую позицию, отражающую ложные представления о человечестве: «Интернационалист, - писал он, - будучи духовно никем, желает стать сразу всечеловеком; и это не удается ему, ибо всечеловечество есть духовное состояние, которое может быть доступно только духовно и национально самоутвердившемуся человеку. То, что откроется бездуховному интернационалисту, (...) даст не культурный подъем и расцвет, а всеснижение и всесмешение» [6].
На сущностно-необходимую связь интернационализма и космополитизма обращают внимание исследователи антисемитской кампании против «безродных космополитов» в конце 40-х годов: «Коммунистическая доктрина традиционно прослыла космополитической, но в данном случае ярлык был переадресован буржуазии в стиле несложного пропагандистского эквилибра. К тому времени большевизм если не окончательно расстался с претензией на мировую революцию - идеей пролетарского интернационализма, - то не настаивал на ее немедленном осуществлении» [7].
Марксистско-ленинские идеалы после войны были почти выхолощены из сознания советского гражданина. А казуистичность концепции «пролетарского интернационализма», кочевавшего из одного постановления съезда партии в другой, состояла в том, что
отрицание ценностного приоритета родной страны перед классовыми интересами маскировалась псевдо-гуманной заботой о народе, готового к внешнеполитической помощи. Между тем, интернационализм во всех его разновидностях - социально-классовый, научно-мировоззренческий, конкретно-политический, - порой вещи не только не одинаковые, но во многом даже несовместимые. Исторический опыт межэтнических коммуникаций есть по сути этико-культурный сверхнационализм (в терминологии И. Ильина). Не удивительно, что советское воспитание на практике приводило к пренебрежению родиной, усиливало эмигрантские настроения интеллигенции.
Те, кому было разрешено покинуть СССР, свою проблему, в сущности, не решили. Они испытывали целый комплекс ностальгических чувств и иногда отторгали от себя новую родину. У части мигрантов вырабатывалось умонастроение космической, экзистенциальной бездомности, заброшенности [8]. У тех диссидентов, кто оставался в СССР, связывая осуществление утопии с судьбами родины, возникали контр-патриотические чувства, любовь к идеальному образу родины и неприязнь к ее социальным реалиям и представителям государства, которые говорят и действуют от ее имени. Ответ же на вопрос, действительно ли государство «плохое», всегда дается в контексте разных мировоззрений и идеологий, в разных социально-исторических констелляциях. Как, например, оценивать патриотизм эпохи диктатуры и тоталитаризма? И как относиться к космополитизму, совмещенному с анархией и экстремизмом?
Это аксиологические вопросы, касающиеся параметров «нормального» общества в мирном государстве. Переход же из мирной ситуации к военной имеет принципиальное значение - прямая угроза для родины нарушает привычное течение жизни и совершает переворот в ценностях. Умерщвление врага рассматривается не как убийство, а как проявление героизма. Но ведь и интервенция на чужую территорию — не акт космополитизма (гражданин мира путешествует свободно и открыто). Поэтому уместнее сопрягать понятие космополитизма с идеологемой пацифизма, исходящей из противоестественности любой войны и противящейся милитаризации патриотических чувств.
Именно по этому основанию ура-патриотизм считали болезнью, «патологией» И. Кант, П. Чаадаев, О. Уайльд и др. мыслители [9]. Если возводить патриотическую идею в превосходную степень, можно получить, например, такую анекдотическую тавтологию патриотизма: «Народилось население на родине природным урожаем, и им на роду написано гордиться родителями и рожать уродов». Насколько приятен слуху такой «однокоренной» ряд?
Количество граждан СССР, несправедливо обвиненных в предательстве, пособничестве, измене родине и шпионаже во время войны, было весьма велико, а их реабилитация в правозащитной системе растянулась на долгие десятилетия. Защита прав личности, ставшей жертвой социальной среды или классовой идеологии, - непростой юридический механизм, и в советском обществе он сформировался как раз в ходе кампаний по борьбе с космополитизмом.
Как объяснить, что не заслуживает любви лживое или несправедливое государство? Проще определиться, «на чьей ты стороне» в период гражданской (или идеологической) войны. В определенных исторических условиях анти-патриотизм понятен, а контрпатриотизм - естественен и нормален. В послевоенной полемике дилемма патриотизма/ космополитизма ставилась и в «социологической» формулировке: ты с большинством или с меньшинством?
Кампания по борьбе с космополитизмом была лишь одним из эпизодов борьбы Сталина с интеллигенцией, которая должна была подвергнуться идеологической «чистке», - под прицелом была прозападно настроенная часть общества. Идеология была декларирована еще на партийном съезде 1939 г., после которого СССР был исключен из Лиги наций. Образ «врага» был обозначен: «Это кучка убийц и вредителей, пресмыкавшаяся
перед заграницей, проникнутая чувством низкопоклонства перед каждым иностранным чинушей и готовая пойти к нему в шпионское услужение» [10].
В 1945 г. нужны были новые идеологические перегородки внутри страны, и первые компании против космополитов были связаны с размежеванием бывших союзников по борьбе с фашизмом. Европа рассчитывала на сближение с СССР и его демократизацию. Сталин же стремился использовать Победу для расширения зоны социализма и укрепления политического единомыслия, поскольку все больше людей стали непосредственно, минуя идеологические «фильтры», получать правдивую информацию о жизни за границей. Контакты с внешним миром давали возможность сравнивать, поэтому в 1946 г. правительство резко сократило зарубежные поездки делегаций общественности, на что Запад ответил началом вещания «ВВС» и «Голоса Америки» на русском языке.
Космополитам противодействовала идеология советского патриотизма, готового к применению на случай новой войны. Крайности такой идеи легко трансформировались в шовинизм, утверждающий превосходство одной нации над другими и, прежде всего, над «вероятным противником». Такой механизм обеспечения государственной безопасности предполагал периодическое раскручивание кампаний в прессе по борьбе с «раболепием перед Западом» и развивался вопреки стремлениям ООН к интеграции и стабилизации.
Космополитизм стал удобным идеологическим ярлыком, который можно было применять во всех случаях. Идеи широкого международного общения и мирового правопорядка в изложении советской пропаганды превратились в орудие экспансии империализма, прямо угрожающего существованию многонационального (!) и уже очень развитого советского государства.
Хронология кампаний против космополитизма в СМИ началась с «безыдейной» литературы (знаменитое постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград»). Вторая волна касалась «неправильного» репертуара драматических театров. Третьим объектом была «упадочная, формалистическая музыка». Виднейших деятелей культуры обвиняют в антинародности, и многие из них вынуждены пройти очистительную процедуру извинения и «самошельмования» под присмотром главного идеолога А. Жданова.
Тотальная идеология разрешает противоречия отчужденной реальности с помощью ампутации, а не синтеза: это другой тип поведения, вызванный страхом перед лицом «разорванного» социального мира [11]. Безыдейность сопрягается с преклонением перед «современной буржуазной культурой», а политической ошибкой признается публикация произведений, «проникнутых духом низкопоклонства по отношению ко всему иностранному» [12].
Затем в ряде директивных статей настала очередь проверки идейности массового кинематографа, а затем и академической науки, наиболее интернациональной из всех форм культуры, приоритеты и прецеденты в которой всячески продвигались в периодической печати. «Задним числом» Ломоносов объявлялся открывателем закона сохранения и превращения энергии, Лобачевский - основоположником теории относительности, Можайский - изобретателем самолёта [13]. Особенно пострадали от ярлыка космополита ведущие физики-ядерщики, оплот безопасности страны.
В 1948 г. в журнале «Большевик» была опубликована статья А. Зворыкина, где утверждалось, что «рассуждения об абстрактной вненациональной мировой науке особенно вредны сейчас, поскольку они используются реакционными силами для умаления и отрицания вклада в науку тех наций, которые избраны англо-американскими империалистами в качестве объектов агрессии» [14].
Принципы ведения таких кампаний не изменились и при Хрущеве, несмотря на инициированную им процедуру реабилитации неправомерно репрессированных. «Железный занавес» в эпоху «оттепели» подломился, но выявление антисоветчиков продолжилось с использованием вполне военной стратегии - «точечного отстрела» инакомыс-
лия. Эту особенность заметил В. Аксенов, ставший одним из объектов такой критики. Но в результате из прессы народ узнавал имена доморощенных космополитов-художников, продающих картины иностранцам, безыдейных поэтов, поклонников «буржуазной» генетики или кибернетики, «невозвращенцев» из мира балета и спорта.
Объекты борьбы с космополитизмом должны были попеременно чередоваться, и в результате были охвачены все сферы общественной жизни. Эти принципы коснулись даже идеологически нейтрального сельского хозяйства, поскольку Хрущев пытался сделать южную кукурузу космополитом, хотя биологически она не относится к этому типу организмов.
Создание системы противостояния «идеологи-диссиденты» произошло как раз в это психологически напряженное «смутное время» [15]. После отставки Хрущева гонения на европеистов и американистов даже усилились, а объективная информация о процессах против космополитов доходила лишь до части аудитории, расширяясь благодаря «Хронике», органу зарождающегося в СССР правозащитного движения. В 1969 г. была создана Хельсинская группа, позднее - Комитет по правам человека и другие общественные движения, а еще позже на высоком партийном уровне была принята политическая формула «мирного сосуществования» государств различного политического строя.
Самые важные закрытые процессы по вопросу инакомыслия в 70-х годах были связаны с «национальным вопросом» в СССР: волнения в Бухаре, демонстрация за возвращение депортированных крымских татар, процесс над национал-социалистической «группой Фетисова» [16]. Суды над «космополитами» Синявским и Даниэлем, Якиром и Красиным закончились относительно мягкими приговорами. Борьба государства с западниками иногда носила и анти-семитский оттенок, доходя до народа через анекдоты или песни В. Высоцкого:
Я долго крепился, ведь благоговейно
Всегда относился к Альберту Эйнштейну.
Народ мне простит, но спрошу я невольно:
Куда отнести мне Абрама Линкольна?
Объективный социологический анализ достаточно эфемерных и мимолетных субстанций патриотизма, космополитизма и смежных с ними категорий стал возможным после перестроечного плюрализма и распада СССР. Сегодня в России действуют принципы «открытого общества», люди массово читают гламурный «Космополитен», а вопросы международной политики на официальном и научном уровне присутствуют в журнале МГИМО «Космополис» [17]. Но по-прежнему остается актуальной необходимость реабилитации понятия «космополитизм» — хотя бы в память тех людей, которые в сталин-ско-хрущевский период понесли суровые наказания, оказавшись к причастными к этой идеологеме.
Список литературы
1. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность [Текст] / пер. с нем. А. В. Михайлова и В. И. Кононова. - М.: Наука, 1992. - С. 31-55.
2. Касавин И. Т. Холизм [Текст] / И. Т. Касавин // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. - М.: Канон+; РООИ Реабилитация, 2009. - С. 1109.
3. Ионин Л. Г. Социология культуры [Текст] / Л. Г. Ионин. - М.: Логос, 1996. -С. 69-75.
4. Мангейм К. Идеология и утопия [Текст] / К. Мангейм; пер. с нем. // Диагноз нашего времени. - М.: Юристъ, 1994. - 693 с.
5. См.: Малинкин А. Н. Понятие патриотизма: эссе по социологии знания [Электронный ресурс] / А. Н. Малинкин // Социологический журнал. - 1999. - URL: http://jour.isras. ru/index.php/socjour/article/view/592 (датаобращения: 1.03.2016).
6. Ильин И. А. Одинокий художник: Статьи. Речи. Лекции [Текст] / И. А. Ильин. - М.: Искусство, 1993.-С.242.
7. Батыгин Г. С., Девятко И. Ф. Еврейский вопрос: хроника сороковых годов [Текст] / Г. С. Батыгин, И. Ф. Девятко//Вестник Российской академии наук. - 1993. -№ 1. - С. 62.
8. Малинкин А. Н. Указ. Соч. - Там же.
9. Лурье С. В. Метаморфозы традиционного сознания: опыт разработки теоретических основ этнопсихологии [Текст] / С. В. Лурье. - СПб.: Типография им. Котлякова, 1994. - С. 50-52.
10. Сталин И. В. Отчетный доклад на XVIII съезде партии и работе ЦК ВКП(б) [Текст] / И. В. Сталин II КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М.: Госполитиздат. 1948. - С. 64.
11. См.: Барт Р. Миф сегодня [Текст] / Р. Барт II Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М.: ИГ Прогресс, Универс, 1994. -616 с.
12. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК... - С. 1029.
13. Сонин А. С. Советская история физики и борьба с «космополитизмом» [Текст] / А. С. Сонин II Исследования по истории физики и механики / отв. ред. Г. М. Идлис. - М.: Наука, 2006. - С. 86-104.
14. 14 Зворыкин А. О советском патриотизме в науке [Текст] / А. Зворыкин II Большевик. - 1948. - № 22. - С. 23.
15. См.: Лисичкин В., Шелепин Л. Третья мировая информационно-психологическая война [Текст] / В. Лисичкин, Л. Шелепин. - М.: Изд-во Гарант, 1999. - 282 с.
16. Подробнее см.: Александров Л. Г. Утопический космополитизм как тенденция российской общественной мысли [Текст] / Л. Г. Александров. - Челябинск: Энциклопедия, 2011. - С. 240-259.
17. Торкунов А. В. Воспитывать граждан мира [Текст] / А. В. Торкунов II Космополис: альманах. - 1997. - С. 5-7.
