CC BY
30
В. В. Липовецкий*
ИСТОКИ ТЕАТРАЛЬНОГО ИСКУССТВА В ВОЛОГДЕ (XVII в. - 1809 г.)
В статье ставится задача воссоздания истории вологодского театра по примеру предшественников. В центре внимания исследователя
XVII век. Предметом исследования является история театрального дела вологодской округи XVII—XVIII веков. Автор рассматривает историю театрального дела, касается особенно значимых обрядов, имеющих важное значение для становления театрального искусства в Вологде (например, «чин Пещного действа»), подчеркивает малоизученность истории провинциального театра.
Ключевые слова: обряд Страшного суда, особенности «чина Пещного действа», помещичьи театры, ранние формы театрального искусства, театральное искусство Вологды, церковный театр.
V. Lipovetsky. THE ORIGINS OF THEATRE ARTS IN VOLOGDA (XVII CENTURY. — 1809)
The article by deals with reconstruction of the Vologda theatre. The author focusrs on an exact perid which is XVII century. The author has made a research in the history of theatre arts development in a specific area whichh is Vologda region. The author explores the history of theatrical business, reveals most significant ceremonies, that made a great impact on the history of theatre in Vologda (for example 'The ceremony of Peschnoe deistvo'), underlines the lack of schorlarly research in the field of history of provincial theatre.
Key words: Rite Judgement, Features of the rank of the action Fiery Furnace Play, Landed theatres, Early forms of theatrical art, Theatre Arts of Vologda, Ecclesiastical Theatre.
История становления театрального искусства в Вологде исследована мало. В данной статье предпринята одна из первых попыток очертить основные этапы его развития в XVII—
XVIII веках — то есть от истоков и до приезда в Вологду Н. Петрова, организатора первого полупрофессионального театра, открывшегося в городе в 1809 году.
* Липовецкий Владимир Владимирович — соискатель кафедры истории театра России Российской академии театрального искусства — ГИТИС, старший преподаватель Вологодского государственного технического университета. Тел.: 8-911-504-15-34.
Ранние театрально-зрелищные формы, бытовавшие на этой территории, уже описывались одним из первых исследователей вологодского театра Николаем Петровичем Титовым (1802—?) [Н.Титов, 1853, с. 385], а также местным краеведом и археографом Н. И. Суворовым. Современные исследователи историей городского театра интересуются мало, этот материал редко и фрагментарно представлен в научных трудах, как, например, у Г. Сизовой, которая в своих работах вскользь упоминает театральные постановки в вологодских дворянских усадьбах конца XVIII века. Наибольший вклад в исследование возникновения вологодского театра внесла, опираясь на архивные документы, доктор филологических наук Р. М. Лазарчук [Р. М.Лазарчук, 1999, с. 148].
Театральное искусство Вологды уходит своими корнями в далекое прошлое. Представляется, что самые ранние его формы нужно искать в народном творчестве. Во время зимних посиделок рождались задушевные песни, задорные частушки, лихие пляски. На ярмарочных рождественских гуляниях, на масленичных игрищах раздавались озорные, задиристые импровизации раешников. Элементы пантомимы и поэзии сосуществовали в свадебных и похоронных обрядах.
Один из таких обрядов «свадебного чиноположения» был описан И. Сахаровым в «Сказаниях русского народа». Рукопись с описанием чина была послана П. Вороновым из г. Вельска Вологодской губернии. «...И как новобрачной придет с поездом, и коровайники и свечники придут потому же. И как Бог даст новобрачной сядет на место, и посидев мало, сваха станет благо-словлятися у отца и матери новобрачному князю и княгиню голову чесать. Возьмет соболи, которые держат, и обносить теми соболями около голов новобрачному князю и княгине по трижды. А дружка в те поры благословляется перепечи и сыр ру-шити. Исподносит сыр и перепечю ко всем, к отцу и к матери, и новобрачному князю и ко княгине и ко всему поезду, и к сидячим ко всем, кто будет в избе.» [Свадебные чиноположения частных людей, 1885, т. 2, кн. 6, с. 107—108]. Этот отрывок, как мы видим, представляет и сценарий действий, и элементы пантомимы, и декорации представления.
Итак, народное творчество способствовало раннему возникновению различных театральных форм.
В летописях XVII века мы находим данные о том, что в Вологде существовал церковный театр, — в вологодских храмах во время богослужения инсценировались сюжеты из Священного Писания.
Также по данным приходских книг вологодского архиерейского дома мы видим, что «чин Пещного действа» совершался в Софийском соборе перед праздником Рождества Христова, в субботу на вечерне и в воскресенье на утрене. Для совершения этого действия в соборе заблаговременно снимали паникадила, убирали иконы, снимали архиерейский амвон, а на место его, посреди собора, ставили пещь — отсюда и название самого чина. Пещь, как пишет Н. И. Суворов, изготавливалась из дерева в виде круглой открытой сверху башенки или беседки с колоннами и глухими стенками, украшенной резьбою и иконописью [Н. И. Суворов, 1884, с. 983], — прообраз современных декораций. Чин состоял в изображении ветхозаветного сюжета о еврейских юношах Анании, Азарии и Мисаиле, брошенных за непоклонение вавилонскому идолу в горящую печь и спасенных от смерти ангелом.
Вологодский краевед Николай Суворов, анализируя приходо-расходные книги вологодского архиерейского дома XVII века, находит следующие особенности «чина Пещного действа». Данный обряд совершался в Вологде до второй половины XVII века, а именно: в 1618-м, 1619-м, 1626-м, 1627-м, 1628-м, 1631-м, 1633-м, 1636-м, 1637-м, 1638-м, 1639-м, 1640-м, 1642-м и 1643 годах.
На покрытие издержек, составлявших пятнадцать и более рублей, в церкви по гривне собиралась подать под названием «за фунт таун гривну» или «за фунт таун траву гривну».
Отроки и халдеи имели особенные облачения для обряда. Отроков одевали в стихари из белого полотна с оплечьями и пере-рукавьями из цветного бархата. Халдейское платье называлось «юпами» или «юпками», оно было сшито из красного сукна с оплечьями из выбойки. Шапки отроков и халдеев делались из кожи, украшались заячьим или горностаевым мехом, раскрашивались и золотились. Отроческие шапки назывались «венцами» и имели медные литые кресты. Пальмы вырезались из дерева, красились и золотились. Изображение ангела вырезали из двух кож, на которых писался лик ангела. По окончании богослужения участ-
ники действа приходили к архиепископу за вознаграждением: отроки и уставщик получали по гривне, халдеи — два алтына.
Однако чин не всегда заканчивался благополучно для совершителей. «1626 г. Дек. 18 приходили после пещнова действа славить уставщик певчей дьяк Володимер Иванов, и по приказу государя архиепископа Нектария дано ему Володимеру рубль денег за увечье» [там же].
Обряд Страшного суда совершался за неделю до начала Великого поста, перед литургией. Данный обряд, помимо Москвы и Новгорода, совершался и в Вологде. Об этом свидетельствует запись в приходо-расходной книге архиерейского дома за 1671 год: «Февраля 22 дня, бобыль Ивашко Данилов работал на архиепископе дворе к недели мясопустной, для выходу и действа страшного Христова суда, вокруг архиеписопля места решетки» [там же, с. 160].
Н. И. Суворов приводит подробное описание этого, как он сам сообщает далее, «поразительного» обряда. Он начинался перед литургией Крестным ходом из собора с пением канона Страшного суда. На шестой песне канона Крестный ход останавливался на заранее приготовленном месте, где ставилась икона Страшного суда и вода для освящения. Здесь пели стихиры, во время пения священник кадил иконы и прихожан во все стороны, читались Апостол и Евангелие о Страшном суде. Затем освящалась вода — священник, умыв руки, погружал в воду крест и осенял им на все четыре стороны. Неизвестно точно, как часто совершался этот обряд в Вологде, но то обстоятельство, что в 1671 году было сделано новое архиерейское место, позволяет установить, что в предшествовавшее время он почти не совершался. Можно предположить, что причиной возобновления обряда был неурожай 1670 года. В 1671 году окольничий царя Алексея Михайловича Федор Михайлович Ртищев посылал в Вологде деньги «на раздояние нищим, убогим и голодным» [там же].
Зажиточные горожане и торговцы продавали зерно по завышенным ценам. Для побуждения горожан к взаимному милосердию, состраданию и помощи архиепископом Вологодским Симоном был совершен обряд Страшного суда. Возрождение обряда преследовало две цели: во-первых, для поощрения милосердных и нищелюбивых; во-вторых, для устрашения и вразумления обогащающихся во время голода.
В конце XVII — начале XVIII столетия проходила широкая миграция населения вологодских деревень за пределы своих уездов. Крестьяне шли в различные отхожие промыслы, в том числе и в скоморохи. В писцовых книгах Иркутска за 1686 год имеются сведения, что вычегжане, пинежане, беломорцы и устюжане участвовали во всех затеях сибиряков, «без устюжан никакому делу не бывать» [П. Г. Маляревский, 1957, с.9].
Вологодские помещики давали спектакли в усадьбах. Как указывает Г. Сизова, «мода на эти театры была завезена опальными вельможами, а также Волоцкими, Левашовыми, князьями Волконскими, имевшими здесь обширные владения и тесно связанными с культурой Москвы и Петербурга» [Г. Сизова, 1977, 3 июня]. Их имения в окрестностях Вологды были богаты, к помещичьим домам примыкали прекрасные парки, имелись конные заводы, оранжереи, библиотеки и картинные галереи. Например, в XVIII веке в усадьбе самого богатого вологодского помещика Межакова были хор, балет, оркестр, а в начале XIX века появился драматический театр.
В усадьбе князей Волконских Ермолово, в четырнадцати километрах от Вологды, театр занимал полуподвальный этаж, имел два яруса [Н. Полянский, 1928/30, с. 7]. Князь Горчаков имел драматическую труппу, балет и струнный оркестр, который нередко приглашался в Вологду для обслуживания спектаклей и танцевальных вечеров.
К сожалению, не представляется возможным установить, были ли другие помещичьи театры в этих местах, хотя можно предположить, что в помещичьих усадьбах Покровское, Погоре-лово, Юрово, Никольское, принадлежавших знатным дворянам, крепостные театры могли иметь место.
В свете данных исторических обстоятельств едва ли можно считать удивительным и необъяснимым, что в 1953 году в Вологодской областной библиотеке был найден экземпляр первой пьесы русского театра «Артаксерксово действо», считавшийся утраченным. По этой пьесе на тему библейского предания о царице Эсфири 17 октября 1672 года в подмосковном селе Преображенское был поставлен первый спектакль русского придворного театра.
После окончания спектакля царь Алексей Михайлович приказал переплести текст пьесы в сафьян с золотом. И. М. Кудряв-
цев считал, что книга могла попасть в Вологду во время пути боярина Артамона Матвеева в ссылку, предполагая, что она могла быть потеряна в Вологде. Впрочем, И. М. Кудрявцев выдвигает и иную версию: возможно, Матвеев передал эту книгу иностранцам, проживающим в Вологде, чьи дети участвовали в первых русских спектаклях [Г. Сизова, 1977, 18 марта].
Второе предположение представляется нам более интересным и не лишенным оснований. Вполне вероятно, что текст пьесы находился в собрании книг Тотемского Спасо-Суморина монастыря и после революции 1917 года поступил в собрание Вологодской областной библиотеки. В настоящее время пьеса находится в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки.
В летопись Вологды, опубликованную в 1963 году, включены всего две записи, касающиеся театрального дела за целое XVIII столетие. Первая из них гласит: «1770 год. — Артисты Ярославского театра, организованного Волковым, дали первое в Вологде театральное представление. Была поставлена опера "Руслан"». Далее читаем: «1800 год. — В городе состоялись спектакли пьес "Недоросль" Фонвизина, "Казак-стихотворец" Шаховского, комической оперы "Мельник"» [Летопись Вологды, 1963, с. 22, 26].
Однако, по мнению Р. М. Лазарчук, театральная жизнь Вологды не исчерпывается этими событиями. Есть два авторитетных свидетельства, совпадающих почти дословно и относящихся ко времени открытия Вологодского наместничества в 1780 году. Одно из них принадлежит ярославскому и вологодскому генерал-губернатору — в 1780—1788 годах А. П. Мельгунову (1722— 1788): «Даваны были в разные числа балы, консерты, маскерады и комедии» [цит. по: Л. Трефолев, 1865, № 8]. Второе принадлежит А. А. Засецкому [Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уезде, собранные и сочиненные Алексеем Александровым сыном Засец-ким 1777 году, а потом от него же с пополнением исправлены по 1781 год, 1782, с. 53].
Уникальный документ был найден Р. М. Лазарчук в фондах рукописного отдела Российской Национальной библиотеки: в составе коллекции Н. М. Михайловского хранится «Собрание стихов, сочиненных во время бытности в Вологде г. г-г. А. П. М[ельгунова] на разные случаи». В одном из поэтических произведений неизвест-
ного сочинителя открытие театра представлено как факт всероссийского значения:
Проснись, российского театра красота, Приятные имущь во действии уста! И на театр взведи свои теперь ты очи, Возвигнуты в станах, лежащих к полуночи.
О новый наш театр! Колико ты блажен! Ты мужем каковым в сем месте сооружен! (л. 3 об.)
«Собрание стихов.» позволяет нам установить, что репертуар местного театра был достаточно разнообразен [Р. М. Лазар-чук, 1999, с. 153]. Это комические оперы «Мельник — колдун, обманщик и сват» А. О. Аблесимова и «Сбитенщик» Я. Б. Княжнина. Из русских комедий на вологодской сцене ставились «Вздорщина» А. П. Сумарокова, «Сибиряк» и «Святошная шутка» И. Я. Соколова. Западноевропейская драматургия была представлена комедиями Л. Гольдберга «Гордость и бедность», Г. Ф.-В. Гроссмана «Только шесть блюд», Ж.-Б. Мольера «Мещанин во дворянстве» и другими.
Традиционно считается, что лишенные самостоятельности провинциальные театры XVIII века были обречены заимствовать репертуар у Императорского публичного театра. Однако нельзя не согласиться с мнением Л. Гуревича, отмечавшего, что провинция отнюдь не «оглядывалась на театры столицы» [Л. Гуревич, 1939, с. 250]. Так, одиннадцать пьес, представленных в театре губернского города, где в 1780 году жителей обоего пола числилось 7800 душ, убеждают в том, что Вологда шла своим собственным путем.
У Р. М. Лазарчук нет сомнений в том, что зимой 1786/87 года актеры выступали на сцене театра, устроенного в генерал-губернаторском доме. Догадки о месте выступления театральной труппы подтвердил документ, обнаруженный в фондах Государственного архива Ярославской области: «Дело о занятии генерал-губернаторского дома в городе Вологде под театр. Начато 30 июля 1787 года. Кончено 18 августа 1787 года». В своем письме правитель Вологодского наместничества П. Ф. Мезенцов (или Мезенцев) сообщает А. П. Мельгунову о «желании благородного общества» открыть в Вологде «публичный театр» и о намерении
собрать нужную («довольную») сумму денег для строительства театрального здания. Далее в послании содержится просьба разрешить «на первый случай начало театральных представлений в сооруженном в доме вашего превосходительства театре» [цит. по: Р. М. Лазарчук, 1999, с. 188].
Особо отметим, что возникновение вологодского театра было связано с общими процессами активизации театральной жизни провинции. Как и другие периферийные театры, вологодский начинался с представлений, приуроченных к торжествам: открытию Вологодского наместничества или приезду назначенного на новое трехлетие генерал-губернатора, как все театры в губернских городах, был учрежден «сверху» — он создавался по инициативе наместника. На сцене Вологодского публичного театра играли и актеры из Ярославля, их было немного: Александр Зузин, Горский, Саблин. Труппа объединяла представителей разных сословий, в основном из приказных чинов: «людей из приказных чинов для такого представления охотно способных оказалось уже довольно и которые со временем обещают лучшие в том успехи и совершенства».
Горячий поклонник театрального искусства, просветитель и меценат, А. П. Мельгунов, конечно, был причастен к самой идее совместных спектаклей ярославских и вологодских актеров. Среди них была и его 16-летняя дочь Екатерина Мельгунова (1770—1853), в замужестве княгиня Волконская. В «Дезертире» она играла роль Луизы, и играла тонко, прекрасно. Не случайно ее заметил и выделил неизвестный рецензент:
А все украсила, Екатерина, ты Являя нежности и должны красоты. (л. 6)
Думается, что театральные представления в Вологде продолжались и после отъезда Мельгунова. Летом 1787 года здесь был открыт публичный театр. Подтверждением этого явились обнаруженные Р. М. Лазарчук в фондах Российской Национальной библиотеки записки А. Т. Ярославова, в которых встречаются упоминания о посещении в 1790 году «благородного» театра: «Вчера приезжала к нам вице-губернаторша Воейкова. Она Феню приглашала в благородный театр» [там же]. Последнее
упоминание о «благородном» театре относится в этом дневнике к 9 февраля 1792 года.
В записках Ярославова говорится и о «новом вольном театре», содержателем которого был поручик Семен Андреевич Брянчанинов, представитель Покровской ветви старинной дворянской фамилии. Городские власти поддерживают «новый вольный театр» С. А. Брянчанинова. Театральные представления и маскарады даются в доме городского головы, вологодского купца Матвея Федоровича Колесова.
Сохранившимися свидетельствами жизни С. А. Брянчанинова являются его книги, вывезенные из Покровского в 1919 году и поступившие в фонды Вологодской Советской публичной библиотеки. Среди них много драматических сочинений. По фрагментам библиотеки С. А. Брянчанинова можно судить о репертуаре его театра. Назовем лишь некоторые из изданий драматических произведений: комедии М. И. Веревкина «Так и должно» (М., 1774) и «Точь-в-точь» (СПб., 1785), «Сочинения и переводы» В. И. Лукина (Ч. 2. СПб., 1765), «Комедии из театра Ж.-Б. Мольера» (М., 1760), комедии «Опекун обманут, бит и доволен» г. Данкура (СПб., 1778), «Обманутый жених» Л. Гольдберга (М., 1768), «Нечаянная женитьба» И. Берга (М., 1781), комическая опера Ш.-Ж. Фенуйло де Фальбера «Двое скупых» (М., 1783). Примечательна запись на третьей стороне обложки трагедии Сумарокова «Синав и Трувор» (СПб., 1768), сделанная рукою С. А. Брянчанинова: «В роле Госто-мысловой — 304 строки, в роле Ильмениной — 431 строка», свидетельствующая о том, что в театре Брянчанинова ставились не только комедии и комические оперы, но и трагедии.
По свидетельству П. И. Челищева, посетившего Вологду в ноябре 1791 года, в городе «от приказа общественного призрения строится большой дом для дворянства, несчастно рожденных и для лазарета; отделывается каменный театр» [П. И. Челищев, 1886, с. 213]. Осуществив свои планы, «благородное общество» открыло свой театр в здании бывшего Главного народного училища, начавшего свою работу в 1786 году и в 1804 году преобразованного в Вологодскую губернскую мужскую гимназию. Почти четверть века вологодский театр располагался в «училищном доме».
Следовательно, в начале XIX века Вологда получила репутацию театрального города. В 1809 году сюда приезжает актер Рос-
сийского Императорского придворного театра Н. Петров. 26 сентября он представил на суд зрителя «в училище на благородном театре» [Вологодский иллюстрированный календарь на 1894 год, 1894, с. 62] пьесу Эммина «Алхимист, или Один за семерых», в которой играл всех действующих лиц. Спектакль вызвал у публики интерес, а Петров остался в Вологде. С этого года начинается новый этап в истории вологодского театра, но это уже предмет другого исследования.
Таким образом можно констатировать, что театральная Вологда XVII — начала XVIII века — это реальность, существование которой не может не учитываться искусствоведами. Публикации Н. И. Суворова и архивные находки Р. М. Лазарчук позволили ввести в научный оборот новые тексты, определили место реконструированных театральных эпизодов в общей картине культурной жизни провинции и показали ее специфику. Веком позднее театр оказался прочно вписан в социокультурный контекст времени, он отразил в своем репертуаре и способах его освоения аудиторией этическую и идеологическую направленность, духовное и политическое содержание эпохи. Сцена становится пространством борьбы художественных, нравственных, социальных интересов.
Театральность в укладе жизни вологжан была растворена в разнообразных формах общественной и культурной деятельности, внедряясь в повседневный быт разных сословий. Яркий пример тому — рост помещичьих театров, которые были почти в каждом уезде Вологодской губернии. Приоритетная роль театра в провинции наглядно выразилась в постройках театральных зданий в дворянских имениях.
В конце XVIII века в репертуаре вологодского театра были лучшие пьесы эпохи, такие, как «Недоросль» Фонвизина, «Хвастун» и «Сбитенщик» Княжнина, «Мельник — колдун, обманщик и сват» Аблесимова, «Модная лавка» Крылова. Следовательно, провинциальный театр выступал как распространитель социально значимой информации. Он побуждал зрителя к собственной самооценке, к пониманию своего положения в обществе, к осмыслению доминирующих нравственных и социальных установок. Доступное каждому человеку эмоциональное переживание в оценке социальных и личных фактов и
явлений возвышало престиж театра, позволяло публике увидеть и осознать себя представителем определенного социального слоя. Во время спектакля оказалось возможным вести диалог с властью и обществом, несмотря на запреты цензуры и насаждение догм и постулатов.
История театрального дела вологодской округи XVII— XVIII веков, только теперь обратившая на себя внимание местных исследователей, позволяет по-новому вписать Вологду в русский общетеатральный процесс.
Список литературы
Вологодский иллюстрированный календарь на 1894 год. Вологда, 1894.
ГуревичЛ. История русского театрального быта. М.; Л., 1939. Т. 1.
Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уезде, собранные и сочиненные Алексеем Александровым сыном Засецким 1777 году, а потом от него же с пополнением исправлены по 1781 год. М., 1782.
Лазарчук Р. М. Литературная и театральная жизнь Вологды 1770— 1800 годов. Вологда, 1999.
Летопись г. Вологды: 1147—1962. Вологда, 1963.
Маляревский П. Г. Очерки истории театральной культуры Сибири. Иркутск, 1957.
Письмо А. П. Мельгунова С. Г. Домашневу от 18 сентября 1780 г. Цит. по: Трефолев Л. Алексей Петрович Мельгунов — генерал-губернатор екатерининских времен // Русский архив. 1865. № 8.
Полянский Н. Помещичий театр // Обозрение театра и кино: Зимний сезон 1929/30 года. № 5.
Свадебные чиноположения частных людей // Сахаров И. Сказания русского народа: В 2 т. Пб., 1885. Т. 2. Кн. 6.
Сизова Г. Из глубины веков // Вологодский комсомолец. 1977. 18 марта (№ 58).
Сизова Г. Спектакли в усадьбах // Вологодский комсомолец. 1977. 3 июня (№ 65).
Суворов Н. И. О том, что в Вологодском кафедральном Софийском соборе некогда совершался обряд Страшного суда // Вологодские епархиальные ведомости. 1884. № 7—8.
Суворов Н. И. Чин Пещного действия // Вологодские епархиальные ведомости. 1865. № 24.
Титов Н. Заметки о бывших в Вологде театрах // Вологодские губернские ведомости. 1853. 31 окт.
Челищев П. И. Путешествие по Северу России в 1791 году. СПб., 1886.
