CC BY
113
УДК 8208
ББК 82.1
Ползунова Марина Владимировна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра иностранных языков Озерский технологический институт НИЯУ МИФИ
г. Озерск Polzunova Marina Vladimirovna Candidate of Phililogical Science,
Assistant Professor Foreign Languages Chair Ozersk technological institute branch of the National Research Nuclear University MEPhI
Ozersk [email protected] Исследование речевого жанра «Объяснение в любви матери и ребенка»
в контексте художественной речи (на материале художественного произведения Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах»)
Статья посвящена проблеме исследованию речевого жанра «объяснение в любви» на материале художественного произведения Джона Голсуорси «Сага
о Форсайтах». Целью статьи является изучение конкретного речевого жанра «объяснение в любви матери и ребенка» в контексте художественной речи. В статье представлен анализ диалога с точки зрения жанрового воплощения.
The article is devoted to the research of the speech genre “Declaration of Love” in the John Galsworthy’s fiction text “Forsyte Saga’. The aim of the article is the investigation of the specific genre “Mother and child’s declaration of love” in the fiction text. The article analyses the conversation between Irene and her little son in genre implementation.
Ключевые слова: речевой жанр, диалог, жанровое воплощение.
Key words: speech genre, conversation, genre implementation.
Современная теория речевых жанров (далее - ТРЖ) представляет собой
первичную модель для описания и объяснения своеобразных правил человеческой коммуникации, структур и механизмов взаимодействия внутри языкового сообщества. Наряду с этим, она выступает и как теория языкового диалога, “theory of verbal activity in social intercourse” [Prucha 1983 : 13].
Сформулированная в работе «Проблема речевых жанров» прагмалингви-стическая концепция М.М. Бахтина (данное направление складывалось под
влиянием концепции речевых жанров М.М. Бахтина, который заложил основы нового направления в языкознании, получившее название «жанроведение» в русскоязычных работах конца 90-х годов ХХ века) долгое время оставалась невостребованной, т.к. работы J.L. Austin [1962] и J.R. Searle [1969], развивающие прагматическую теорию речевых актов (далее - ТРА), во многом подобную ТРЖ, были изданы несколько ранее. Однако речевые жанры все чаще исследуются в 90-х годах ХХ века русскими учеными-лингвистами [например, В.В. Дементьев, К.Ф. Седов, М.Ю. Федосюк, В.Е. Гольдин, М.Н. Кожина, Н.В. Орлова и др.]. Одна из возможных причин возрастающей популярности подхода М.М. Бахтина в российской лингвистике, по мнению В.В. Дементьева, состоит в том, что «сейчас очень активно ведется поиск базовой единицы речи», а также в том, что происходит «прагматизация современной коллоквиалистики в целом» [Дементьев 1997: 34-43].
М.М. Бахтин считает, что «проблема речевых жанров - одна из важнейших узловых проблем филологии. Она лежит на границах лингвистики и литературоведения, а также и тех почти совершенно еще не разработанных разделов филологии, которые должны изучать жизнь слова и специфическое использование языка во всех сферах общественной жизни и культуры» [Бахтин 1996: 236].
Под речевыми жанрами М.М. Бахтин понимает широкий спектр разнородных письменных и устных тематически и ситуативно обусловленных «типов высказываний», которые охватывают все сферы «человеческой деятельности» и частично пересекаются с литературными жанрами, широко рассматриваемыми в теории литературы [Бахтин 1996:159]. Эти типы высказываний, обозначаемые как речевые жанры, отличаются друг от друга: а) формальносинтагматически и б) функционально. Оба аспекта взаимосвязаны. К речевым жанрам М.М. Бахтин причисляет «короткие реплики бытового диалога..., бытовой рассказ, и письмо., и короткую стандартную военную команду, и развернутый и детализованный приказ, и довольно пестрый репертуар деловых
документови разнообразный мир публицистических выступлений». Сюда же он относит «многообразные формы научных выступлений и все литературные жанры» [Бахтин: 159-160]. Не определяя различий между литературным жанром, типом текста и речевым высказыванием, он пытается объединить крайне разнородные явления, дискуссионные и неоднозначно трактованные не только в лингвистике, но и в литературоведении. Сам М.М. Бахтин замечает: «Крайнюю разнородность речевых жанров и связанную с этим трудность определения общей природы высказывания никак не следует преуменьшать» [Бахтин: 161].
Понимая всю сложность и разнородность категории речевого жанра, он классифицирует жанры с функциональной тоски зрения. Так, он различает «первичные / простые» и «вторичные / сложные» речевые жанры, причем последние он определяет как «идеологические» жанры [Бахтин: 162].
Кроме того, М.М. Бахтин различает «диалогические» и «монологические», или «специализованные» и «конструктивные», речевые жанры [Бахтин: 235]. Эта его классификация основана на положении о том, что первичные речевые жанры интегрированы во вторичные и что речевые жанры имеют внутреннюю структуру.
Очень важным моментом является тот факт, что М.М. Бахтин огромное значение придает стилистическому содержанию речевого высказывания: «Всякое высказывание - устное и письменное, первичное и вторичное в любой сфере речевого общения - индивидуально, и потому может отразить индивидуальность говорящего (или пишущего), то есть обладать индивидуальным стилем» [Бахтин: 163].
М.М. Бахтин видит также тесную связь между индивидуальностью продуцента высказывания и функцией высказывания в соответствующем ситуативном контексте. Так он приходит к функционально-стилистически обоснованному определению речевых жанров: «определенные, относительно устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы высказываний»
[Бахтин: 164]. Это позволяет выделить среди существенных признаков речевых жанров тематическую и стилистическую определенность и композиционность.
По мнению Т.В. Шмелевой (автор модели РЖ), РЖ - это особая модель высказывания, которую необходимо исследовать в двух направлениях: исчисление моделей и изучение их воплощения в различных речевых ситуациях. Она считает, что в рамках такого подхода могут быть осуществлены как монографические описания отдельных РЖ, так и построение их общей типологии [Шмелева, 1997. С. 88-99]. Основываясь на идеях М.М. Бахтина, учитывая результаты, полученные в рамках теории речевых актов и теории жанров художественной речи, данный подход можно соотнести со стратегией активной грамматики в понимании Л.В. Щербы, «двигаясь» от автора, его замыслов и предварительных условий общения к способам языкового воплощения РЖ, в которых для адресата закодирована вся необходимая для успешного общения жанровая информация. Такой подход логично обозначить речеведческим, т.к. РЖ здесь рассматривается как феномен речи и основополагающим моментом такого подхода является признание существования в речевом сознании «типового проекта», канона, схемы РЖ. [Щерба 2004 : 74-77]. Задача исследователей, по мнению Т.В. Шмелевой, состоит в том, чтобы это интуитивное представление эксплицировать в формулировках научной дефиниции, обозначив его как модель РЖ. Для характеристики модели РЖ важны семь конститутивных признаков, главным из которых является коммуникативная цель, этот признак противопоставляет четыре типа РЖ: информативные - цель которых - различные операции с информацией: ее предъявление или запрос, подтверждение или опровержение; императивные - цель которых - вызвать осуществление / неосуществление событий, необходимых, желательных или, наоборот, нежелательных для кого-то из участников общения; этикетные - цель которых - осуществление особого события, поступка в социальной сфере, предусмотренного этикетом данного социума: извинения, благодарности, поздравления, соболезнования и т.д.; оценочные - цель которых - изменить самочувствие участников общения,
соотнося их поступки, качества и все другие манифестации с принятой в данном обществе шкалой ценностей.
Итак, главный жанрообразующий признак - это коммуникативная цель, он противопоставляет четыре типа РЖ, каждый из которых объединяет довольно большое количество жанров, различающихся внутри названных типов по другим жанрообразующим признакам. Кроме вышеуказанных признаков Т.В. Шмелева считает возможным ввести в модель речевого жанра и «образ автора» и «образ адресата». С ее точки зрения, образ автора - информация о нем как об участнике общения, которая «заложена» в типовой проект РЖ, обеспечивает ему успешное осуществление. Стоит отметить, что для образа автора РЖ на первом месте стоят его отношения с адресатом, так называемый «портрет на фоне».
Образ адресата. Среди императивных РЖ основную массу составляют жанры с адресатом - исполнителем, то вынужденным принимать такую роль (приказ), то принимающим ее в своих интересах (совет), жалоба представлена разновидностями, различающимися образом автора - конфидента или уполномоченного «принимать меры».
Далее следуют предложенные ее два симметричных признака, связанных с местом каждого РЖ в цепи речевого общения, которое разыгрывается по вполне определенному сценарию - это образ прошлого и образ будущего, т.е. предшествующий и последующий эпизоды общения.
Образ прошлого различает РЖ инициальные, начинающие общение и такие, которые могут появиться после определенных РЖ - это ответ, отказ, согласие, опровержение и т.д., для которых предлагалось наименование «реактивные»: все они являются реакциями на другие жанры.
Образ будущего предполагает дальнейшее развитие речевых событий, воплощающееся в появлении других РЖ.
Таким образом, все рассмотренные жанрообразующие признаки имеют собственно речевую природу: они обращены к условиям и участникам общения.
Следующий признак, по ее мнению, лежит в иной плоскости: он обращен к внеречевой деятельности и может быть назван как тип диктумного (событийного) содержания [Шмелева1997 : 88-99.].
В анализируемом текстовом фрагменте выделим жанрообразующие признаки согласно предлагаемой Т.В. Шмелевой модели.
Коммуникативная цель: ребенок (маленький Джон) любит маму (Ирэн) и хочет, чтобы она подольше не уходила из детской.
Концепция адресанта: увлечь адресата (маму) разговором, выразить свою любовь и убедиться во взаимности.
Концепция адресата: желание удовлетворить потребность автора (ребенка) к общению и любви.
Фактор коммуникативного прошлого: дискомфорт ребенка, вызванный ежевечерним расставанием с мамой.
Фактор коммуникативного будущего: снятие напряженности, вызванное дискомфортом, полное взаимопонимание, гармония во взаимоотношениях, умиротворение.
Событийное содержание: коммуникативное событие происходит в детской между Ирэн и ее маленьким сыном Джоном.
На примере диалога ребенка с мамой можно еще раз убедиться в многообразии и разнообразии форм воплощения любви как литературного жанра. Этот разговор, в целом, бесспорно, является Речевым Жанром «Объяснения в любви» в форме беседы, динамическое развитие которого происходит по нарастающей. Начинается с простой беседы, постепенно все более переплетаясь с темой любви ребенка к маме, доходит до кульминации - эмоциональное взаимное объяснение в любви с использованием ярко выраженной любовной лексики, затем полное умиротворение и покой.
В отличие от проанализированных ранее фрагментов, в этом диалоге не наблюдается изобилия различных РЖ. С первого взгляда это кажется противоестественным: ведь любовный жанр всегда отличался, как мы уже отмечали ранее, богатой полифонией изобразительных средств, включая и разнообразие применяемых РЖ. Но данный диалог как раз и интересен тем, что, являясь ярко выраженным любовным РЖ с часто применяемой любовной лексикой («I -1 want to stay with you, Mum.»; «Do you love me, mum?»; «I do - I do love you, darling.»), усиленной повторениями («Ever so?»; «Ever so.»; «More than I thought you did?»; «Much - much more.»), использует весьма ограниченный набор речевых жанров:
РЖ вопрос-ответ. Нет необходимости приводить примеры, поскольку весь диалог практически полностью состоит из вопросов и ответов, коротких, часто состоящих из одного-двух слов: «No, we don’t.»; «Why don’t you?»; «Yes, just a little.»; «Well, we bathed.»; «Oh! Jon!»; «Rays?»; «Ever so?»; «Ever so.» Вопросы и ответы хоть и краткие, но очень информативные. Понятно, что говорящим не нужно много слов, чтобы понимать друг друга и испытывать удовольствие от общения. Бросается в глаза полное отсутствие описания внутреннего состояния персонажей; нет ни внутренней речи, ни аутодиалогов, ни как-либо окрашенной позиции автора, ни аллегорий, ни накала страстей. Присутствует РЖ описания: «The sky is beautiful, the stars and moonlit nights, and then birds, the flowers, the trees - they’re beautiful»; «The sea is wonderfully beautiful, and the waves with their foam flying back», гармонично вписывающийся в общую картину умиротворенности и подчеркивающий чистую красоту взаимной любви матери и ребенка; и едва уловимый РЖ комплимента, звучащий трогательно и наивно из уст ребенка: «Do you think Bella is beautiful, for instance? I hardly do» - желание ребенка доставить удовольствие маме сравнением ее с более молодой женщиной явно не в пользу последней, «But you look younger, Mum.... I love your little rays, Mum»; «Oh! Well, I like them».
Но вышеперечисленные жанры все-таки не несут такой функциональной нагрузки, как РЖ повествования, показывающий КАК ребенок произносит свои реплики, ЧТО в это время происходит: «Little Jon replied in a calculating manner»; «A sudden overwhelming desire to say something, to say what he really felt, turned him red»; « Then with an instinct to improve the situation, he added quickly:...»; «Little Jon heaved a sigh of satisfaction:.».
В этих кратких предложениях заложена гамма явных и скрытых чувств, здесь и желание казаться старше, и внутренняя борьба эмоций, порывов, смена настроений; здесь и постоянная потребность в физическом присутствии мамы: «Little Jon put his finger to the outer corner of her eye»; «Little Jon suddenly reached out and caught his neck in his hands». Все это, конечно, выдает неподдельную любовь ребенка к маме, любовь, которая встречает такое же ответное чувство. Ирэн ласково называет маленького Джона «darling», неоднократно подтверждает свою любовь:
«Oh! Well, I like them. Do you love me, mum?
I do - I do love you, darling.
Ever so?
Ever so.
More than I thought you did?
Much -much more».
Это место является кульминационным в диалоге. Ирэн так смогла ответить ребенку, что у маленького Джона не осталось и тени сомнения, что любовь мамы не меньше его собственной: «Well, so do I; so it makes it even».
Но самым интересным способом отобразить внутреннее состояние ребенка стала его лексика. Маленький человечек, который еще не знает элементарных вещей и понятий («What exactly is beauty?), испытывает сильные эмоции. Он хочет во что бы то ни стало выразить их словами, поговорить «на равных» с любимой мамой, и для этого иногда применяет лексику взрослых образованных людей, очевидно для того, чтобы придать максимальную значимость своим
словам: «I -1 want to stay with you, be your lover, Mum.»,выраженным гиперболой, которая передает силу любви и привязанности ребенка к матери; «Did you rise from it every day, Mum?» (очевидно, где-то слышал о «Венере, рожденной из пены», невольно отождествляя этот прекрасный образ с мамой), что передается аллюзией - сравнением матери с Венерой - ребенок выражает свое восхищение красотой матери, «Well, so do I; so it makes it even.», выражаемые таким стилистическим приемом, как парентеза, что формирует разговорный стиль диалога. И говорит это «in a calculating manner»; «critically».
В данном диалоге отсутствуют сложные, вычурные выразительные средства; в основном преобладают метафоры, такие, как: «A sudden overwhelming desire»; «to improve the situation»; «with their foam flying back», которые помогают более полно передать чувства персонажей, выразить их отношение к событию, и эпитеты «replied in a calculating manner»; « with an instinct to improve»; «added quickly»; «heaved a sigh of satisfaction»; «that’s a poser»; «the sky is beautiful»; «moonlit nights»; «wonderfully beautiful»; «suddenly reached»; «said critically»; «you look younger», которые делают язык повествования более образным и выразительным. Это объясняется тем, что диалог строится на бытовом уровне, доступном ребенку. Преобладание метафор и эпитетов в репликах коротких предложений создает динамику повествования, делает язык более ярким и экспрессивным.
Особого внимания заслуживает предложение «The sky is beautiful, the stars, and moonlit nights, and then birds, the flowers, the trees - they’re beautiful». В нем присутствуют сразу три изобразительных средства: параллелизм, асиндетон, соединительная конструкция. Так автор раскрывает перед читателями восхитительную красоту природы.
Возвращаясь к анализу диалога с точки зрения теории речевых жанров, можно сделать вывод, что обильное использование разнообразных РЖ не является гарантией полноценного воплощения темы любви в литературе; как и сама любовь, любовный РЖ сложен и многообразен в своем проявлении.
В данном текстовом фрагменте не наблюдается изобилия речевых жанров, главным образом преобладает РЖ вопрос-ответ, но, тем не менее, текстовой фрагмент представляет собой ярко выраженный любовный жанр с часто применяемой любовной лексикой.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. С. 136-137
2. Бахтин, М.М. Собрание сочинений. Т.5: Работы 1940-х - начала 1960-х годов. М., 1996. С. 64, 159, 160, 161,163, 164, 235, 236
3. Шмелева, Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Вып. 1 Саратов: Колледж, 1997. С.88-99
4. Austin 1962 - Austin J. How to Do Things with Words. - Oxford: Oxford University Press, 1962
5. Дементьев 1997 - Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные интенции: Проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров // Жанры речи. Вып.1Саратов: Колледж, 1997. С. 34-43.
6. Дементьев 1999б - Дементьев В.В. Прагматика речевого жанра // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. С. 99114.
7. Searle 1969 - Searle J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. Cambrigde: Cambrigde Univ. Press, 1969. 306 p.
8. Щерба 2004 - Щерба Л.В. Новая грамматика. Текст. // Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е, стереотипное. М.:Едиториал УРСС, 2004 -С. 74-77
9. Prucha 1983 - Prucha J. Pragmalinguistics. (East European Approaches). Amsterdam; Philadelphia, 1983 - С. 13
Bibliography
1. Arutyunov, N.D. discourse / / Linguistic Encyclopedic Dictionary . Sov . Encyclopedia , 1990 . S. 136-137
2 . Bakhtin , M.M. Works. T.5 : Works 1940 - early 1960s . M. , 1996 . Pp. 64 , 159 , 160, 161,163 , 164 , 235 , 236
3 . Shmelev T.V. Model speech genre / / Speech genres . MY . 1 Saratov College , 1997 . P.88 -99
4 . Austin 1962 - Austin J. How to Do Things with Words. - Oxford: Oxford University Press, 1962
5 . Dement’ev 1997 - VV Dementiev Phatic and informative com -munikativnye intentions : Problems of communicative competence and the typology of speech genres / / Speech genres . Vyp.1Saratov College , 1997 . Pp. 34-43 .
6. Dement’ev 1999b - VV Dementiev Pragmatics of speech genre / / Russian language in a cultural context . Ekaterinburg : Izd Urals. University Press, 1999 . S. 99-114 .
7 . Searle 1969 - Searle J.R. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. Cambrigde: Cambrigde Univ. Press, 1969. 306 p.
8. Szczerba 2004 - L. Szczerba New grammar . Text. / / Language system and speech activities . Ed. 2nd , stereotypical . Moscow: Editorial URSS , 2004 - pp. 7477
9 . Prucha 1983 - Prucha J. Pragmalinguistics. (East European Approaches). Amsterdam; Philadelphia, 1983 - S. 13
