CC BY
30
УДК 81' 23: 39
Н. И. Курганова N. I. Kurganova
Исследование национально-культурной и возрастной специфики когнитивных операций на базе ассоциативных полей1
Study of ethno-cultural and age group specific traits in cognitive operations of Russian and French students through the association fields
Статья посвящена динамическому подходу к исследованию национально-культурной и возрастной специфики операционального знания у российской и французской молодежи. На базе ассоциативных полей «Работа / Travail», полученных от школьников и студентов из России и Франции, моделируются когнитивные операции, проводится сопоставительный анализ операциональных моделей, выделяются общие и культурно специфичные особенности в сфере операционального знания, уточняется характер возрастной динамики в сфере когнитивных процессов у молодежи двух стран.
The article deals with the dynamic approach to the problem of ethno-cultural and age group traits in the sphere of operational knowledge. On the base of the association fields "Work / Travail", obtained from Russian and French students aged 15-27 eyes, cognitive operations are reconstructed, the comparative analysis of operational models is undertaken, specific and common characteristics of operational knowledge of different age groups of Russian and French young people are determined.
Ключевые слова: динамический подход, национально-культурная специфика знания, процессуальное знание, когнитивные операции, операциональная модель, возрастная динамика.
Key words: dynamic approach, ethno-cultural knowledge, operational knowledge, cognitive operations, operational model, age group specific traits.
Отличительной особенностью знания как достояния лингвокультурного сообщества является его двойственная природа: с одной стороны, оно является достоянием индивидуального сознания и подсознания, а, с другой стороны, это знание выступает как элемент и продукт определенной культуры, поскольку формируется в контексте широкого общественного взаимодействия
1
' Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Образ мира как условие взаимопонимания и сотрудничества на Севере Европы», проект № 11-14-51004а/С.
в соответствии с нормами, принятыми в той или иной культуре (см.: 6; 7; 8). Специфика знания как достояния сообщества изначально детерминирована постоянным и многомерным диалогом со средой, поскольку главная цель коллективно вырабатываемого знания -адаптация к среде и налаживание эффективной жизнедеятельности, что и обусловливает его динамический континуальный характер. Следовательно, знание не существует вне человека и его мышления: «акты мышления фиксируются в знаниях, знания используются в мышлении» [3, с. 283].
Мы полагаем, что обращение к процессуальным аспектам знания представляет особый интерес при исследовании национально-культурной вариативности того обыденного знания, которое лежит за словом у носителей разных языков и культур, поскольку опора только на статичные модели знания не учитывает динамическую природу знания и сознания. В таком случае динамический подход к моделированию знания должен быть нацелен, прежде всего, на исследование тех когнитивных процессов, которые лежат в основе вербализации ментального опыта, что позволит вскрыть глубинные основы национально-культурной вариативности знания.
Процессуальная репрезентация, по мнению И. Хофмана, гораздо более универсальна, поскольку она позволяет хранить информацию в достаточно доступной и не зависящей от контекста форме [17, с. 130]. Кроме того, процессуальное хранение информации является более экономным, так как представляет собой более обобщенный способ репрезентации [17, с. 106]. Выделенные характеристики операционального знания (универсальность, независимость от контекста, обобщенный характер) позволяют вести анализ вариативности знания не на уровне конкретных признаков, а на уровне моделей (схем, направлений), что особенно важно при исследовании общих тенденций и закономерностей в функционировании когнитивных процессов у носителей той или иной культуры.
В рамках динамического подхода фрагменты обыденного знания, вырабатываемого в рамках лингвокультурного сообщества, можно описать в виде набора определенных операций речемыслительной деятельности. Прежде всего, следует отметить, что термин «когнитивные операции» был предложен французским исследователем Ж. Пиаже, который считал, что операции выступают в качестве психологических механизмов мышления и трактовал их как действия, переведенные во внутренний план [2, с. 354]. Французский ученый различал четыре стадии формирования когнитивных операций (сенсомоторный интеллект,
дооперациональное мышление, стадию конкретных и стадию формальных операций) и полагал, что к 14-15 годам завершается формирование четвертой стадии когнитивных процессов - стадии формальных или пропозициональных операций [2, с. 354].
Операции, согласно Дж. Брунеру, «это прием, с помощью которого данные о реальном мире вводятся в сознание и там преобразуются в форму, подходящую для решения данной задачи» [4, с. 361]. Несмотря на то, что операциональное знание является имплицитным, т. е. оно не осознается самими субъектами, но при этом лингвистические формы обеспечивают средства вербализации данного знания. Так, Ж. Пиаже признавал, что структуры, которые характеризуют мышление, «уходят своими корнями в действие и в сенсомоторные механизмы, более глубокие, чем языковая реальность», но при этом особо отмечал, что «чем более сложными становятся структуры мышления, тем более необходимым для завершения их обработки является язык» [14, с. 335]. Кроме того, без языка эти операции «остались бы индивидуальными и находились бы тем самым вне регулирования, которое является результатом межличностного обмена и совместной деятельности» [14, с. 335]. Таким образом, когнитивные операции носят символьный, знаковый характер, ведь для того чтобы «ввести тот или иной признак в сознание», для этого нужно «выбрать» определенный способ репрезентации (структурирования и кодирования) данной информации.
Следует также отметить, что операционные механизмы не содержатся в самом мозге, а усваиваются индивидом в процессе социализации [18, с. 57]. Это дает основание предполагать, что когнитивные операции, формируясь в условиях различных культур, могут отличаться определенной национально-культурной спецификой, поскольку культура может «поощрять» или «подавлять» определенные способы осмысления и вербализации накопленного опыта. Кроме того, мы полагаем, что характер когнитивных процессов является динамическим образованием, следовательно, набор операциональных моделей будет в определенной степени зависеть от опыта взаимодействия с миром, что будет проявляться в наличии определенной возрастной специфики в сфере когнитивных операций у носителей языков и культуры.
Цель данной статьи на материале ассоциативных экспериментов исследовать характер когнитивных процессов и выявить национально-культурную и возрастную специфику в сфере процессуального знания у россиян и французов разных возрастных групп. Предметом нашего исследования является моделирование
когнитивных операций и операциональных моделей на базе ассоциативных полей «Работа / Travail».
Опираясь на теорию слова как средства доступа к единой информационной базе человека А.А. Залевской [7; 8; 9], мы полагаем, что с помощью ассоциативного эксперимента (АЭ -далее) можно получить доступ к изучению тех когнитивных операций, которые используются носителями разных языков и культур в процессе вербализации обыденного знания.
Методологической основой для подобного предположения послужили идеи и положения о коммуникативной природе ассоциативного поля (АП - далее), изложенные в работах
A.А. Залевской [1979; 1993], Ю.Н. Караулова [11] и
B.А. Пищальниковой [15]. Так, в работах А.А. Залевской дается обоснование механизма глубинной предикации как одного из базовых механизмов в реализации моделей ассоциативных связей носителями разных лингвокультур (см., например, [6, с. 57; 7, с. 114-115; 8, с. 55-56]). Согласно Ю.Н. Караулову, ассоциативный эксперимент представляет собой особый тип речевого взаимодействия между испытуемыми и экспериментатором, который разворачивается по законам предикации [11, с. 95]. В.А. Пищальникова совершенно справедливо отмечает, что многочисленные данные, полученные в свободном ассоциативном эксперименте, «дают богатый материал для анализа пары стимул -реакция как речевого действия» [15, с. 20]. Но при этом, замечает ученый, реальным препятствием к началу практического изучения вербальной пары стимул - реакция как речевого действия является отсутствие достаточно разработанных процедур анализа ассоциативного поля с этой точки зрения [15, с. 20].
С целью актуализации различных пластов знания в сознании испытуемых мы существенно трансформировали процедуру проведения свободных ассоциативных экспериментов. Так, согласно заданию участники эксперимента должны были назвать первые пять слов по ассоциации со словом-стимулом, что позволило нам получить развернутые опоры для реконструкции и моделирования когнитивных операций, используемых носителями разных языков в процессе вербализации одноименных фрагментов знания. Абсолютное отсутствие ассоциативных реакций по формальному созвучию, как и продуцирование меньшего количества ассоциатов по сравнению с условием задания, является, на наш взгляд, убедительным подтверждением того, что поведение испытуемых в ассоциативном эксперименте носило характер речемыслительной деятельности.
При разработке алгоритма и процедур реконструкции когнитивных операций мы также учитывали, во-первых, что порождение ассоциатов в условиях свободного ассоциативного эксперимента осуществляется по законам речемыслительной деятельности. Это значит, что через анализ речевых действий можно получить доступ к когнитивным операциям, поскольку «речь есть единственный возможный путь, приводящий нас к мышлению [16, с. 37]. А, во-вторых, мы исходили из того, что путь от мысли к слову можно представить как многоуровневый и многоэтапный процесс, который раскрывается с помощью ряда иерархически организованных этапов и уровней (подробнее см.: 1; 10; 12; 13).
В итоге, с целью решения поставленной задачи нами была разработана специальная методика реконструкции когнитивных операций, которая включает набор следующих приемов и процедур:
1) реконструкцию глубинных предикатов на основе анализа смысловых связей между словом-стимулом и всеми ассоциатами одноименных ассоциативных полей, полученных от двух групп испытуемых;
2) выделение базовых пропозициональных структур;
3) определение типа смысловой связи «слово-стимул - ассоци-ат» на основе выделенных пропозициональных структур;
4) моделирование когнитивных операций и операциональных моделей с учетом выделенных типов смысловой связи;
5) сопоставительный анализ операциональных моделей, используемых россиянами и французами разных возрастов в процессе порождения ассоциаций на слово-стимул «работа / travail»;
6) выделение общих и культурно специфичных направлений ассоциирования, уточнение возрастной динамики в сфере когнитивных процессов.
Материалом исследования послужили ассоциативные эксперименты, проведенные в России и Франции с 2001 по 2010 годы, в которых участвовало 440 человек в возрасте от 15 до 60 лет, что позволило нам получить более 20 000 ассоциатов. В качестве слов-стимулов послужили следующие наименования: famille /семья, maison / дом, nourriture / еда, travail / работа, les amis / друзья, école / школа, vêtement / одежда, un étranger/ иностранец, Россия / Russie, Франция / France.
Приведем пример моделирования когнитивных операций, реконструированных на базе ассоциативных полей «Работа / Travail», объем которых составляет соответственно 450 / 441 вербальную реакцию. Участниками экспериментов выступили юноши и девушки России и Франции (по 100 чел. в каждой группе испытуемых), всего 200 человек в возрасте от 15 до 18 лет. С
французской стороны в ассоциативных экспериментах принимали участие учащиеся трех старших классов лицея из города Руана. Российские участники представлены на 90% учащимися старших классов (9-11 классы гимназии № 6 города Мурманска. В связи с тем, что французские школьники приблизительно на год старше российских, мы включили в состав российских испытуемых 10 студентов первого курса гуманитарного университета (17-18 лет), чтобы нивелировать разницу в возрасте участников. Доля восемнадцатилетних и пятнадцатилетних участников в двух группах испытуемых приблизительно одинакова и составляет по 10% от общего количества участников. Соотношение юношей и девушек также приблизительно равно с российской и французской сторон.
Вторая возрастная группа (19-27 лет) представлена студентами: здесь участниками экспериментов выступили студенты Мурманского государственного гуманитарного университета и с французской стороны - студенты города Лиона (Франция); всего 140 человек в возрасте от 19 до 27 лет.
В процессе анализа экспериментального материала главное внимание уделялось реконструкции смысловых связей между словом-стимулом и ассоциативной реакцией, поскольку «стимул и ассоциат - единая смысловая единица, порожденная актуальностью мотива, где ассоциат выражает коммуникативное намерение говорящего» [15, с 104]. Так, на материале ассоциативных полей «Работа / Travail», полученных от двухсот школьников из России и Франции, нами были выделены следующие типы смысловых схем: работа - функция; работа - оценки / отношение; работа -следствие; работа - условие; работа - сущность; род - вид; работа - свойство / качество; работа - место; работа -время; работа - субъект; работа - орудие/инструмент; работа - объект работы; работа - образная ситуация. Выделенные типы смысловых схем послужили основой для реконструкции когнитивных операций, используемых россиянами и французами в процессе порождения ассоциаций на слово-стимул «Работа / Travail».
Процедура моделирования предполагала учет семантико-синтаксической связи «слово-стимул - ассоциат», семантических характеристик ассоциатов (конкретность / абстрактность, одушевленность / неодушевленность, наличие / отсутствие эмоционально-оценочных коннотаций), а также дифференциацию трех уровней категоризации (базового, высокого и низкого), что позволило в итоге выделить следующий набор операций:
• работа - функция > функциональное определение;
• работа - следствие > причинно-следственный анализ;
• работа - средство > аргументативное определение;
• работа - сущность > логические и житейские дефиниции;
• работа - вид > видовая идентификация;
• работа - оценка, отношение > атрибуция оценок / отношений;
• работа - время > локация во времени;
• работа - место > локация в пространстве;
• работа - субъект > субъектная идентификация;
• работа - свойство > выделение свойств;
• работа - способ/ средство > инструментальная идентификация;
• работа - следствие > причинно-следственный анализ;
• работа - объект > объектная идентификация;
• работа - ситуация > ситуативная идентификация;
• работа - образ > образная идентификация.
Ранжирование когнитивных операций с учетом частотности того или иного типа связи в пределах поля послужило основанием для выделения операциональных моделей вербализации обыденного знания о работе (см.: таблицу 1).
Как видно из таблицы, у россиян в числе наиболее частотных операций можно назвать: операцию атрибуции оценок и отношений (27.5%), функциональное определение (15 %); причинно-следственный анализ (10.5 %); метаязыковое определение (7.3%), логические и житейские дефиниции (6.8%), ситуативную идентификацию (6.7%) и аргументативный анализ (6.7 %).
У французских лицеистов самой частотной операцией является функциональное определение (15.5%), в числе других ведущих операций выступают: атрибуция свойств / качеств работы (14.8 %), видовая идентификация (12.2%), причинно-следственный анализ (11 %), аргументативный анализ (10%), локация работы (6.5%), логические и житейские дефиниции (6.5%).
Сопоставительный анализ операциональных моделей, выделенных на базе одноименных АП «Работа / Travail», полученных от 1518-летних (см.: таблицу 1), позволяет легко заметить, что абсолютное большинство когнитивных операций в двух группах испытуемых являются общими. Исключение составляет операция образной идентификации (работа - кровь, объяснительная, корпоративы, видео, пистолет, лекарство, печать, лампа), которая выделена только у россиян и не зафиксирована у французских лицеистов. Это дает нам основание полагать, что использование образной стратегии является культурно-специфичной чертой для российских школьников, хотя, при этом, нельзя не отметить, что данная операция находится на периферии операциональной модели.
Таблица 1
Когнитивные операции российских и французских школьников на материале АП «Работа / Travail»
Россияне: 15-18 лет Французы: 15-18 лет
1 Атрибуция оценок /отношений 27.5% Функциональное определение 15.5%
2 Функциональное определение 15 % Атрибуция оценок/отношений 14.8%
3 Причинно-следственный анализ 10.5% Видовая идентификация 12.2%
4 Метаязыковая идентификация 7.3% Причинно-следственный анализ 11.2 %
5 Логические и житейские дефиниции 6.8 % Аргументативный анализ 10.6%
6 Ситуативная идентификация 6.8% Локация работы 6.5%
7 Аргументативный анализ 6.7% Логические и житейские 6.5%
8 Локация работы 6 % Субъектная идентификация 6 %
9 Субъектная идентификация 4.5% Инструментальная идентификация 4.5 %
10 Видовая идентификация 2 .5 % Выделение свойств/качеств 3.8%
11 Образная идентификация 2.5% Локация во времени 3.5%
12 Инструментальная идентификация 2% Объектная идентификация 2%
13 Выделение свойств/ качеств 1% Ситуативная идентификация 1.5%
14 Локация во времени 0.9 % Метаязыковая идентификация 1.4%
15 Объектная идентификация 0.6%
В процессе сопоставительного анализа операциональных моделей были также выявлены различия количественного характера, обусловленные частотой использования ряда когнитивных операций. Так, у российских школьников самой частотной операцией в процессе вербализации представлений о работе является атрибуция оценок и отношений (27.5%), которая почти в два раза чаще используется россиянами. Это свидетельствует о том, что работа осмысляется российскими школьниками в два раза чаще по сравнению с французскими лицеистами через призму эмоционально-оценочного видения. Характерно, что у россиян оценки диффуз-ны; они охватывают различные сферы: а) физического состояния организма, б) отношения к работе, в) свойств, качеств работы; г) последствий работы. Ср.: работа - усталость, невысыпание, нервы, утомленность, стресс, тяжесть, бессонница, напряжение; работа - удовольствие, любимое дело, драйв, удовлетворение, счастье, эмоции; работа - тяжело, интересно, скука, трудно, лень,
сложно, неохота; работа - интересная, любимая, престижная, на которую хочется ходить.
У французов оценки относятся, как правило, только к свойствам, качествам работы или отношению к работе, типа: travail - difficile, fatiguant, long, ennuyeux, pas intéressant, pas rémunéré, lassant, contraignant, chiant, pénible, monotone. В итоге, операциональное знание россиян и французов различается соотношением эмоциональных и рациональных составляющих.
\ / W W
У российских школьников в числе ведущих операций отмечена операция метаязыкового определения (7.5%), т.е. работа часто определяется с помощью синонимов или антонимов (работа -труд или работа - отдых). Данная операция у французов находится на периферии (1.4%). Кроме того, французские лицеисты несколько чаще по сравнению с россиянами прибегают к операциям аргументативного анализа (10.6% - французы и 6.7% - россияне), нацеленным на анализ условий и предпосылок, необходимых для работы.
Значительные количественные расхождения в группах россиян и французов касаются родовидовой идентификации работы. Так, французы в шесть раз чаще, по сравнению с россиянами, пользуются видовой идентификацией работы (12.2%). У россиян эта операция находится на периферии операциональной модели и составляет только 2.5% от общего количества операций. Поразительно, но на сто школьников из России, участников АЭ, приходится только четыре ассоциата, обозначающие профессии: архитектор, стоматолог, инженер, врач и лишь один человек дал ассоциат - учеба. На наш взгляд, это свидетельствует об отсутствии конкретных представлений о сфере труда у российских старшеклассников.
Вместе с тем, сопоставительный анализ операциональных моделей позволил выделить общие черты в характере когнитивных процессов у французской и русской молодежи 15-18 лет. Прежде всего, абсолютное большинство когнитивных операций, используемых в двух группах испытуемых, являются общими. Кроме того, у старшеклассников двух стран приблизительно на одном уровне частотности находятся следующие операции:
• функциональное определение (15% - росс. / 15.5% - фр.): работа - деньги, зарплата;
• причинно-следственный анализ (10.5% - росс. и 11.2% -фр.): работа - карьера, престиж, развитие, положение;
• логическое и житейское определение (6.8% - росс. и 6.5% -фр.): работа - общение, обязанность, будущее;
• локация работы (6% - росс. и 6.5% - фр.).
На следующем этапе анализа с целью исследования возрастной динамики когнитивных процессов мы сопоставили операциональные модели вербализации представлений о работе у школьников 15-18 лет и студентов в возрасте 19-27 лет. Операциональные модели, реконструированные на материале ассоциативных полей, полученные от студентов на слово-стимул «работа /travail», представлены в таблице 2.
Таблица 2
Когнитивные операции, выделенные у студентов России и Франции на материале АП «Работа / Travail»
Россияне: 19-27 лет Французы: 19-27 лет
1 Причинно-следственный анализ 15% 1 Причинно-следственный анализ 45,5%
2 Атрибуция оценок и отношений 13% 2 Аргументативный анализ 21.8%
3 Аргументативный анализ 12,2% 3 Логические и житейские дефиниции 14%
4 Локация во времени и пространстве 11,8% 4 Выделение свойств, качеств 12%
5 Функциональное определение 11.2% 5 Локация во времени и пространстве 11,5%
6 Логические и житейские дефиниции 11% 6 Функциональное определение 10%
7 Видовая идентификация 9% 7 Видовая идентификация 6,5%
8 Субъектная идентификация 7% 8 Субъектная идентификация 5%
9 Инструментальная идентификация 4% 9 Атрибуция оценок и отношений 4,5%
10 Объектная идентификация 3% 10 Инструментальная идентификация 4%
11 Образная идентификация 2% 11
Как следует из таблицы 2, у студенческой молодежи двух стран ведущей операцией вербализации обыденных представлений о работе является причинно-следственный анализ, хотя нельзя не отметить, что французские студенты в три раза чаще пользуются
V V \ /
этой операцией по сравнению с россиянами. У студентов двух стран по сравнению со школьниками почти в два раза увеличивается доля логических и житейских дефиниций (ср.: 6.8 % у школьников-россиян; 6.5 % - у французских лицеистов; и 11% у студентов-россиян; 14 % - у студентов-французов).
У российских студентов практически в два раза снизилась доля атрибуции оценок, отношений, но при этом почти в два раза увеличилась частота операций локации во времени и в
пространстве: 6.9% - школьная молодежь и 11.8% - студенты. При этом более чем 3.5 раза увеличилась доля видовой идентификации (2.5% - школьники и 9% - студенты), что можно объяснить влиянием профессионального обучения и расширением знаний о профессиях и сферах работы у студентов.
Сопоставительный анализ когнитивных операций у молодежи старшего школьного возраста (15-18 лет) и студентов в возрасте 19-27 лет позволяет констатировать наличие определенной возрастной динамики когнитивных процессов. Во-первых, в двух группах испытуемых существенно увеличилась доля вербально-логических операций, в том числе: причинно-следственного и аргументативного анализа, логических дефиниций. Следует особо отметить, что у французов доля операций причинно-следственного анализа у 19-27-летних увеличилась троекратно по сравнению со школьниками; напротив, доля эмоционально-оценочной и ситуативной идентификации существенно уменьшается в двух группах испытуемых.
Таким образом, на основании проведенного исследования можно сделать вывод, что когнитивные операции представляют собой динамическое образование, которое изменяется под влиянием жизненного опыта и уровня образования. Как показал сопоставительный анализ, с возрастом у россиян и французов операциональные модели трансформируются, претерпевают изменения в направлении повышения доли абстрактно-логических операций и уменьшения эмоционально-оценочной и ситуативной стратегий.
Проведенный анализ подтверждает также, что реконструкция и моделирование процессуальных аспектов знания обладает особой ценностью при проведении сопоставительных исследований обыденного знания у носителей разных языков и культур, кроме того он также позволяет вскрыть возрастную динамику в сфере когнитивных процессов.
Список литературы
1. Ахутина Т.В. Порождение речи: Нейролингвистический анализ синтаксиса / Ахутина Т.В. - 3-е изд. - М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 224 с.
2. Большой психологический словарь: сост. и общ. ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. - СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. - 672 с.
3. Винарская Е.Н. Сознание человека: Взгляд с научного перекрестка / Е.Н. Винарская. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 376 с.
4. Брунер Дж. Психология познания: За пределами непосредственной информации / Дж. Брунер; пер. с англ. К.И. Бабицкого. - М.: Прогресс, 1977. - 412 с.
5. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации / Н.И. Жинкин. - М.: Наука, 1982. - 157 с.
6. Залевская А.А. Межъязыковые сопоставления в психолингвистике: учеб. пособие / А. А. Залевская; Калинин. гос. ун-т. - Калинин, 1979. - 84 с.
7. Залевская А.А. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования: монография / А. А. Залевская; Твер. гос. ун-т. - Тверь: ТвГУ, 1993. - 135 с.
8. Залевская А.А. Введение в психолингвистику / А.А. Залевская - М.: Рос-сийск. гос. гуманит. ун-т, 2000. - 382 с.
9. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды / А.А. Залевская. - М.: Гнозис, 2005. - 543 с.
10. Залевская А.А. Введение в психолингвистику: Учебник / А.А. Залевская. - 2-е изд. испр. и доп. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2007. - 560 с.
11. Караулов Ю.Н. Типы коммуникативного поведения носителя языка в ситуации лингвистического эксперимента // Этнокультурная специфика языкового сознания; сб. ст.; отв. ред. Н.В. Уфимцева. - М.: ИЯ РАН, 1996. -С. 67-96.
12. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики: учебник для студ. высших учеб. заведений / А.А. Леонтьев. - 4-е изд., испр. - М.: Смысл; Издательский центр «Академия», 2005. - 288 с.
13. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики / А.Р. Лурия. - 2-е изд. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 256 с.
14. Пиаже Ж. Генетический аспект языка и мышления / Психолингвистика: сб. статей; общ. ред. А.М. Шахнарович; предисл. Р.М. Фрумкиной. - М.: Прогресс, 1984. - С. 325-352.
15. Пищальникова В.А. История и теория психолингвистики: курс лекций. Ч. 2. Этнопсихолингвистика / В.А. Пищальникова. - М.: Моск. гос. лингв. ун-т, 2007. - 200 с.
16. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир: пер. с англ.; общ. ред. и вступ. ст. А.Е. Кибрика. - М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993. - 656 с.
17. Хофман И. Активная память: Экспериментальные исследования и теории человеческой памяти/ И. Хофман: пер. с нем.: общ. ред. и предисл. Б.М. Величковского и Н.К. Корсаковой. - М.: Прогресс, 1986. - 312 с.
18. Шадриков В.Д. Ментальное развитие человека / В.Д. Шадриков. - М.: Аспект Пресс, 2007. - 284 с.
