CC BY
63
Сайфутдинова Г.Б.
ИСЛАМ И ТРАДИЦИОННАЯ ДЕТСКАЯ ОБРЯДНОСТЬ ТАТАР КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
В конфессионально-культурной традиции татар, исповедующих ислам, существовали обязательные практики обрядов и половозрастных праздников детского цикла. Практики социализации у татар - это проявление этнической, свойственной только татарам, и мусульманской, распространенной во всем исламском мире, культурной традиции. При изучении родильной обрядности татар в конце XIX - начале ХХ вв. выделяются три ее составляющие - лечение бездетности, предродовой и родовой периоды и связанные с этими религиозные обряды.
Ключевые слова: шариат, мусульманское право, традиции и законы Российской Империи, ураза (пост), нэзер (обет).
Конец XIX в. - начало ХХ в. - период существования традиционной татарской семьи, где её особенностями были патриархальный характер крестьянского быта и сохранение сильных традиций ислама. Последний выступал гарантом культурной, этнической и языковой идентичности татар, что в целом сохраняло камерность существования татарской деревни. В татарской семье действовали строгие религиозные предписания — шариат, мусульманское право, традиции и законы Российской Империи, которые играли основополагающую роль в жизни татар, сильно влияя на права, обычаи и поведение [1].
Семья всегда очень высоко ценилась татарами: вступление в брак считалось естественной необходимостью и было единственным условием ожидаемого жизненного благополучия, а рождение и воспитание детей -важнейшие функции семьи. Эта идея отражена в народном фольклоре: «Лучше иметь одного ребенка, чем сорок родственников» [2]. Если женщина в течение 5-7 лет не приносила потомства в семью мужа, то ее положение резко менялось в худшую сторону. На это есть ссылки многих авторов: .. .«Бесплодие вменялось женам в бесславие,.. .поступают другие жены (плодородные) с ними весьма презрительно». .«Ее всячески старались выжить из семьи. С ней плохо обращались, заставляли выполнять непосильную, трудоемкую работу. Иногда дело заканчивалось тем, что муж приводил вторую жену» [3]. С первой женой муж по законам шариата мог развестись, поскольку бездетность женщины была безусловным поводом для развода. Если муж приводил вторую жену, то бездетная жена в полигамном браке старалась стать полезной для второй жены мужа и
проявляла о ее детях не меньшую заботу, чем их собственная мать. Иногда бездетная женщина становилась знахаркой или женщиной, которая хорошо знала мусульманские обряды и принимала участие при их проведении. Неудивительно, что единственной заботой новобрачной было скорейшее рождение ребенка. Только после рождения детей, и в частности сына, молодая женщина обретала относительный почет и уважение в семье мужа, что отображено и в народных пословицах: «Сына роди, спокойно живи», «Сердце матери в сыне.» [4].
Бездетность, если такое случалось, становилась несчастьем всей семьи. В народе ее лечили, используя физические процедуры, религиозное и магическое воздействие. К религиозным методам лечения относились разного рода заговорные молитвы, которые мулла зачитывал над женщиной. Полезным было пить заговоренную воду. Прибегали к такому способу лечения: женщина приносила к мулле нечетное количество (3, 5, 7, 9, 11) различной еды. Это были продукты, которые можно есть без термической обработки (сухофрукты, семечки, вода, соль и т.д.). Все продукты заговаривались молитвой и в течение месяца женщина должна была их съесть. Процедуру повторяли 7-9 раз, в зависимости от сложности «диагноза». Чаще всего бездетные супруги давали обет с условием жертвоприношения. Супружеская пара приносила жертву в определенном месте (было известно несколько святых мест для жертвоприношения). По указаниям муллы жертва предназначалась мечети. Бездетные супруги и сами давали «нэзер» (обеты), моля даровать ребенка. Подобный случай описан у К.Насыри [2]. Обычно давали обет принести в жертву ягненка или бычка. В каждом районе было одно или несколько мест почитания святых («АYлия»).
Когда молодая женщина понимала, что беременна, то не спешила поделиться этой новостью, так как считалось, что чем дольше окружающие не будут знать о ее беременности, то тем больше вероятность ее благополучного исхода. Беременные своего положения очень стеснялись, старались поменьше выходить из дома, появляться в многолюдных местах. В этот период женщина становилась центром семьи, её тщательно охраняли от «дурного глаза», влияния злых сил. К беременной женщине в традиционном татарском обществе относились с большим уважением, так как сформировался определенный этикет. Данный период в жизни человека воспринимался окружающими как первый шаг в группу, в социум. В надежде приобрести нового члена общество было благосклонно и к матери, и ребенку.
Традиционно у татар роды проходили в доме. До революции Казанская губерния, по сравнению с другими российскими губерниями, имела
слаборазвитую сеть лечебных учреждений, совершенно отсутствовали санитарные организации в уездах. На 47449 человек сельского населения приходился один врачебный участок [5]. Татарки к врачебной помощи относились недоверчиво, в больницу (если роды проходили в городе) или к земскому фельдшеру (если роды проходили на селе) обращались крайне редко исходя «из религиозных соображений: пища, посты, обряд избегания и др.» [6]. Татары ели мясо животных, забитых по мусульманской вере, и соблюдали пост (ураза) очень строго, кроме прочего читали ежедневную молитву (намаз), а в пределах стационара это было крайне затруднительно.
У татар в послеродовой период (а именно до истечения сорока дней) роженица и ребенок находились на особом положении. По народным представлениям в этот период матери и ребенку угрожает опасность. «Кырык квнгэ хэтле - гврнэц аузы ачык тора» (дословно: «До сорокового дня роженицу ждет "открытая могила"» - гласит народная пословица). Сразу после родов для роженицы и ребенка топили баню. В воду для ритуального купания клали соль, монеты (или золотые, серебряные кольца). Об этом сообщается рядом исследователей и подтверждается полевыми материалами автора. Интерпретируются они, однако, по - разному: так у киргизов соль, чтобы ребенок был крепким [7], у узбеков - для избавления от укусов мух, комаров, мошкары и предохранения ребенка от высыпаний [8]. Эти предметы, по мнению многих исследователей, являются символом богатства, достатка, здоровья и счастья. Повитуха во время купания гладила с нажимом головку ребенка, стараясь придать ей округлые формы (считалось красивым иметь круглую форму головы), ужимала нос ребенку (узкий нос был по народным представлениям более привлекательным), массажными движениями ровняли ноги новорожденного. Сходные действия зарегистрированы у многих тюркских народов [9].
Прежде чем мать прикладывала ребенка первый раз к груди повитуха проводила обряд «авызландыру» (смазывание рта новорожденного медом с маслом) или давала пососать через тряпку «эльбэ» (особое пюре из муки и масла). Узнав о благополучном исходе родов родственники и соседи приходили с поздравлениями; соседки, знакомые приносили гостинцы - печеные изделия, супы, каши, яйца, масло, что-либо из детской одежды. Взаимная обязанность посещать роженицу характерна для многих народов. У русских такое посещение называлось отведки, у украинцев - наведки, у белорусов - провидки [10], у узбеков - праздник родин тугыш той [8]. Тюркоязычные народы Сибири почитали мать - Умай Умай эре.
На третий день после родов роженицу навещали женщины - родственницы, а обряд символизировал проводы богини покровительницы рода. Обычаи «Бэби аше кэртY» и «Бэби туе» могли осуществляться отдельно друг от друга, но нередко они проводились в один день. Первой к роженице приходила ее мать. Если ребенок - первенец в семье, то она приносила детское приданое: одеяло, подушку, пеленки и иногда зыбку. Считалось, что до истечения сорока дней роженица полностью свободна от грехов, поэтому ей старались делать подарки, что приносило отпущение грехов также и дарующему.
Через несколько дней после родов приглашали женщин на «бэби чэе (туе)» (застолье новорожденного). Мужчин к празднику не допускали, это было чисто женское собрание. Ритуальным угощением здесь были масло и мед. Ритуал первого укладывания младенца в колыбель устраивали только в первую половину дня, когда день идет на подъем. Эту процедуру поручали свекрови или женщине, у которой было много здоровых детей. Перед ритуалом в колыбель под матрас клали нож и чеснок, а под голову - изречение из Корана («бети»).
С грудным вскармливанием у татар были связаны некоторые обычаи. Татарка кормила ребенка грудью довольно долго (не менее двух лет). Мальчиков принято было кормить до двух лет и двух месяцев, а девочек -до неполных двух лет. Считали, что если не придерживаться этого правила и продолжать кормление по истечении принятого срока, то сказанные сгоряча проклятья матери неминуемо падут на голову ребенка. Однако срок кормления мог быть и значительно короче и часто зависел от того, как скоро наступала следующая беременность. Повсеместно было распространено предписание как можно дольше кормить ребенка грудью во избежание новой беременности. Конечно, приходится кормить дольше по экономическим соображениям, а у татар это, кроме того, покоится на предписаниях Корана (Сура II, стих 233): кормить ребенка два полных года и не менее одиннадцати месяцев. По шариату во время кормления женщина освобождалась от наказания. Если молоко все-таки пропадало, то кормящая мать обращалась с молитвой к святым: Галие, Фатиме и Гайше, дочерям пророка Мухаммеда. Они считались покровительницами маленьких детей и рожениц. Если по тем или иным причинам мать не могла продолжить грудное кормление, то ребенка начинали прикармливать продуктами животного происхождения (коровьим, козьим молоком напополам с сурьмой и т.д.).
Центральным событием периода сорокодневья был обряд имянаречения («исэм кушу»). В некоторых районах он проводился вместе с обрядом «бэби аше». Имя старались дать новорожденному в первые три дня после родов или в первую пятницу, иначе ребенка могли «подменить» или, если родители слишком мешкали, то нечистый мог сам дать безымянному младенцу имя, и тогда ребенок скоро умирал. Ребенка, умершего без имени, или мертворожденного уже после смерти нарекали именем Пророка - Габ-дуллой (мальчика) или именем одной из дочерей Пророка: Фатимой или Галией (девочку). Обряд имянаречения проводился муллой, ребенка выносили на подушке к мулле, который, положив его ногами в сторону Каабы и спросив родителей о предполагаемом имени, читал молитву, трижды громко произносил имя ребенку в ухо и делал запись в книге регистрации новорожденных. По мнению некоторых исследователей, акт поднятия ребенка на руки является кульминационным моментом древнего обряда приема новорожденного в сельскую общину. После этого обряда устраивалось небольшое чаепитие для всех присутствующих. Последним актом муллы была регистрация рождения ребенка в метрической книге. В разделе регистрации новорожденных указывался пол ребенка, имя, дата (число, месяц) и место (губерния, уезд, аул) рождения, имя отца, его социальное положение (крестьянин, мещанин и т.д.), имя матери.
Татары-мусульмане при имянаречении пользовались мусульманским именником. В основном это были сложносоставные имена арабского или персидского происхождения, имевшие отношение к исламу. Мальчикам давали имена с компонентами - улла (Бог), дин (вера), абд (вера), зан (душа). Это такие имена, как Хамидулла, Исламутдин, Сабирзян, Абдулхак и различные производные имена от имени Пророка Магомета: Динмухамед, Мухаметзян и др. Девочек называли именами жен и дочерей Магомета: Гайшэ, Зэйнэп, Галия и др., например, Бану (госпожа, княгиня), Ниса -женщина, Зэмал, Жэмалбану, Бибигэйшэ, Бибизэмал - красивая и др. [11].
В сознании и поведении татар главной ценностью семьи были дети. Как и в других традиционных обществах, бездетность принималась как ущербность, неполноценность в патриархальном обществе, в первую очередь, женщины и приносила ей кроме моральных мучений тяжелые социальные проблемы. Существовал целый комплекс верований, обрядов, приемов народной медицины, способствующих зачатию, вынашиванию и рождению здорового ребенка. Во время родов соблюдались правила поведения, корректируемые символикой действий, предостерегающих осложнения. А социализация ребенка начиналась с момента рождения,
именно тогда наступал черед соблюдения различных обережных ритуалов, способствующих взрослению полноценного члена социума. Новорожденный ребенок подвергался различным обрядовым действиям, тщательному анализу на предмет идентификации «свой» - «не свой». Достоверность принадлежности к данному обществу носила также обрядовый характер. Отсюда определяется значительность события, связанного с появлением на свет нового члена рода. Некоторые обряды дородового периода имеют бытование в татарских селах и в настоящее время, но сегодня в этих обрядах трудно выделить сакральный смысл.
Источники
1. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М.: Наука, 1967. С. 138.
2. Насыри К. Избр. произв.: пер. с татар. яз. К. Насыри. Казань, 1977. С. 102-103.
3. Палас П.С. Путешествие по разным провинциям в Российском государстве народов. СПб.: 1773.
4. 1-4. С. 178-179.
4. Словарь татарских народных поговорок. Казань, 1964.
5. Бусыгин Е.П., Зорин Н.В., Мухина З.З. Сельская женщина в семейной и общественной жизни. Казань: Изд-во Казанского университета, 1986. С. 42.
6. Сухарева А.А. Казанские татары (уезд Казанский). СПб.: Санкт-Питербругский университет, 1904.С. 64.
7. Абрамзон С.М. Рождение и детство киргизского ребенка. Сб. МАЭ. Т. Х ІІ.М. Л.: ЛГУ, 1949.
8. Фирштейн Л.А. О некоторых обычаях и поверьях, связанных с рождением и воспитанием ребенка у узбеков Южного Хорезма. Семья и семейные обряды у народов Средней Азии. М.: 1978. С. 201.
9. Султангареева Р.А. Семейно-бытовой фольклор башкирского народа. Уфа: Гилем, 1998. С. 43.
10. Байбурин А.К. Обрядовые формы половой идентификации детей. Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб.: 1992.
11. Словарь татарских имен. Казань, 1978. С. 45.
Зарегистрирована 22.06.2011 г.
