CC BY
113
рога под ее золотистыми волосами, наделила дочь змеиной хитростью и голосом соловья и снова отправила к людям. Отовсюду хлынули знатные женихи. Кто хоть раз видел красавицу, навеки теряли рассудок. И Агунда, по мнению Дзанга, точь-в-точь как та сказочная колдунья. Тоже, по слухам, своей красотой сводила с ума многочисленных женихов.
Так, проводя аналогию между Агундой и сказочной героиней, писатель дает характеристику и делает это как бы глазами Дзанга, своего героя, у которого уже намечаются определенные связи с романной героиней, хотя он и не осознает еще их полноту и значимость в своей дальнейшей судьбе: они намечаются пока что на уровне подсознания. Но сам факт соотнесения образа красавицы Агунды с дочерью дьявола из сказки говорит о том беспокойстве, которое зародилось смутно в душе пастуха, прекрасно осознающего, что ничего хорошего не предвещает ему встреча с дочерью алдара: слишком громадна пропасть между ними...
Примечания
1. Елканов К. Р. Роль фольклорного сознания в жанровой структуре осетинского романа // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 33. Аспирантские тетради. СПб., 2008. С. 192-196.
2. Гаглойты В. Осетинское сказание: роман / пер. с осет. Г. Ковалевича. М.: Современник, 1988. 311 с.
Notes
1. Elkanov K. R. Rol' fol'klornogo soznaniya v zhanrovoj strukture osetinskogo romana [The role of folk consciousness in the genre structure of the Ossetian novel] // Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gercena. № 33. Aspirantskie tetradi - News of the Russian State Pedagogical University n.a. A. I. Herzen. No. 33. Postgraduate notebooks. SPb. 2008, pp. 192-196.
2. Gagloyty V. Osetinskoe skazanie: roman [Ossetian tale: a novel] / translated from the Osset. G. Kovalevich. M. Sovremennik. 1988. 311 p.
УДК 840
В. Г. Решетов
«Иродиада» Гюстава Флобера: замысел
В статье рассматривается процесс создания Флобером повести «Иродиада». На материале писем к разным адресатам, в частности Жорж Санд и И. С. Тургеневу, показано, как писатель менял замысел произведения, выбирая поочередно главным действующим лицом Иоанна Крестителя, затем Ирода Антипу и, наконец, Иродиаду. Рассмотрены источники, которые использовал Флобер: труды римских историков Плутарха, Ливия, Светония, Тацита, сочинения Иосифа Флавия, книги «Жизнь Иисуса» Д. Штрауса и Э. Ренана. Показано воздействие картин Гюстава Моро, выставленных в это время в Парижском салоне 1876 г. Автор статьи касается современных дискуссионных вопросов о возрасте Саломеи и кульминации библейской легенды - танце дочери Иродиады. Натуралистическая трактовка Флобером библейского сюжета, основанная на исторических свидетельствах, оказала безусловное влияние на восприятие его последующими авторами, обратившимися к истории Иродиады и обезглавливания Иоанна Крестителя.
In the article the process of creation of Flaubert's novelette "Herodias" is discussed. On the basis of letters to different addresses, especially to George Sand and Ivan Turgenev, the article shows the way the author changed the concept of the work, choosing John the Baptist, then Herod Antipas and finally Herodias as the main hero of the work by turns. It examines the sources, used by Flaubert: the works by Roman historians such as Plutarch, Livius, Suetonius, Tacitus; the writings by Josephus Flavius; and the books named "The Life of Jesus" by D. Strauss and E. Renan. It shows the influence of G. Moreau's pictures, exhibited during the Paris show in 1876. The author of the article touches the modern debatable questions about Salome's age and the climax of the biblical legend - the dance of Herodias's daughter. Flaubert's naturalistic interpretation of the biblical plot, based on the historical evidences, undoubtedly influenced the perception of the author by the followers, who have turned to the history of Herodias and the beheading of St. John the Baptist.
Ключевые слова: Иоанн Креститель, возраст Саломеи, танец дочери Иродиады, повесть «Иродиада», письма.
Keywords: St. John the Baptist, Salome's age, the dance of Herodias's daughter, novelette "Herodias", letters.
© Решетов В. Г.. 2015 92
В предисловии к иллюстрированному изданию повести Флобера «Иродиада», напечатанном в 1892 г., А. Франс писал: «Было бы интересно привести обстоятельства, при которых этот превосходный писатель задумал свою "Иродиаду". Но об этом нам ничего не удалось узнать» [1]. Спустя век исследователь творчества Флобера Диана Хоэвелер заметит: «Флобер не знает, почему он начал думать об истории Саломеи именно в то время», когда писал «Простую душу» [2]. До настоящего времени вопрос о том, когда и как возник замысел повести, остается без ответа. Тем не менее некоторые обстоятельства создания «Иродиады» могут ответить на него.
В письме к Тургеневу от 3 октября 1875 г. Флобер говорил о том, что хочет «написать небольшую повесть - легенду, которая изображена на витражах Руанского собора. Она будет очень короткой, страниц тридцать, не больше» [3]. Речь идет о повести «Легенда о святом Юлиане Милостивом». Там же, на северном портале руанского собора, представлены сцены из жизни Иоанна Богослова и Иоанна Предтечи, в частности отсечение головы Святого Иоанна Крестителя и танец Саломеи.
Вот какое описание тимпана дает Анатоль Франс, обративший внимание прежде всего на танец Саломеи: «Она танцует, стоя на голове, вернее, на руках. Поза эта создала ей среди руанцев известность, которую иным способом ей бы не приобрести. Ибо в ней нет ничего привлекательного. Опрокинутая головой вниз, в длинном своем платье, она кажется какой-то монахиней средневековья, одержимой дьяволом» [4]. Флобер, житель Руана, не мог не видеть его, так же как не мог он не знать о событиях, связанных с изображенным и рассказанных в Евангелиях от Марка и Матфея.
О своем новом замысле он пишет Роже де Женетт 20 апреля 1876 г., отмечая, что его работа над «Простой душой» «продвигается очень медленно». И тут же звучит вопрос: «А знаете, что мне хочется написать после этого?», и ответ: «Историю Иоанна Крестителя. Мне не дает покоя подлая трусость Ирода перед Иродиадой. Это еще только смутный замысел, но у меня очень большое желание в этом покопаться» [5]. В это же время он рассказывает Жорж Санд, что работа над «Простой душой» прерывается, так как он «собирает материал об эпохе Иоанна Крестителя, чтобы описать пиршество Иродиады» [6]. В самом начале мая в письме к Тургеневу он вновь говорит об Иоанне: «Я думаю что Иоаканама (другими словами, Иоанна Крестителя) я напишу» [7].
Непосредственным толчком, заставившим вспомнить тимпан собора в Руане и обратившим внимание Флобера на историю усечения головы Иоанна Крестителя, могли быть две картины Гюстава Моро, выставленные в Парижском салоне 1876 г., который писатель посетил, о чем упоминает в только что цитированном письме Тургеневу: «В Салоне выставлено несколько восхваляемых картин, которые приводят меня в отчаяние». Картины были впечатляющими и имели большой успех у публики. Вот какое описание им дает Гюисманс в романе «Наоборот»: «Купив два шедевра, Дез Эссент ночи напролет грезил перед картиной "Саломея". .„В любом случае неотразимую магическую силу излучал этот холст, но акварель, названная "Явление", тревожила, пожалуй, больше. .Голова святого поднялась с блюда, положенного на плиты; синеватая, с бесцветным открытым ртом, с ярко алой шеей, из которой капала кровь, - смотрела. ...Страшная голова пылает, продолжая кровоточить; сгустки темного пурпура образуются на кончике бороды и волос» [8]. Флобер и в том и в другом письме, прежде всего, ведет речь об Иоанне Предтече как о главном действующем лице задуманного произведения.
В июне он продолжает рассказывать: «После святого Антония - святой Юлиан, засим святой Иоанн Креститель, я просто не вылезаю из святых. С последним-то уж постараюсь, чтобы он не получился "назидательным"». И далее, уже начиная переносить внимание на Ирода и Иродиа-ду: «История Иродиады так, как я ее понимаю, не имеет никакого отношения к религии. Меня в этой истории прельщает Ирод, его положение правителя (ведь он был настоящим префектом) и хищный образ неукротимой, коварной Иродиады, помеси Клеопатры и Ментенон. Здесь над всем господствует раса» [9]. Внимание писателя постепенно перемещается на участников казни Иоанна. Но для него важно не свершившееся убийство, а характеры действующих лиц трагедии. На первый план выходит Ирод Антипа, его положение правителя, и здесь же хищный образ, как он говорит, неукротимой, коварной Иродиады. Не раз Флобер упоминает о трудности создания произведения. Замысел созрел, начинается этап подготовки, сбора прежде всего исторического материала.
Конечно, на сюжет о смерти Иоанна Крестителя существовали и беллетристические произведения. Назовем лишь некоторые сочинения XVI в.: пьеса шотландского поэта Джорджа Бьюке-нена «Трагедия Крестителя, или Клевета» (1540), «Трагедия об Ироде и Иоанне Крестителе» (1545) немецкого писателя Иоганна Крюгингера, латинская пьеса «Усекновение головы Иоанна Крестителя» (1546) немецкого драматурга Якоба Шёппера, «Трагедия Иоанна Крестителя» (1549) швейцарского теолога Иоганнеса Ааля, «Обезглавливание Иоанна» (1550) прославленного
93
немецкого поэта Ганса Сакса. Но переизданы они были лишь в ХХ в. и вряд ли Флобер читал их. Вполне вероятно, что он был знаком с сочинениями своих современников: пятиактной трагедией Сильвио Пеллико «Иродиада» (1833), поэмой Генриха Гейне «Атта Троль» (перевод на французский 1847), поэмой Теодора де Банвиля «Иродиада» (1870), неоконченной поэмой Стефана Малларме «Иродиада» (1869), романом Эжена Сю «Агасфер» (1846). Однако Флобер предпочитал черпать материал из других источников.
Анатоль Франс отметил: «Было бы большой ошибкой думать, что для "Иродиады" он удовлетворился тем, что перелистал Флавия. Скажу без преувеличения, что он прочёл по меньшей мере пятьдесят томов, прежде чем взялся за перо» [10]. Сочинение историка «Иудейские древности» Флобер знал хорошо. Об этом можно судить по письму Тургеневу от 27 сентября: «Идет дождь, и я только кончил свои выписки из Иосифа Флавия, который был изрядный буржуа. Вот вам!» [11]
Замыслив написать историю Иоанна Крестителя, Флобер сталкивается с проблемой нехватки подходящего материала. Конечно, он читал «Жизнь Иисуса» Д. Штрауса и «Жизнь Иисуса» Э. Ренана. Как верно отметил Александр Мень, «Флобер по достоинству оценил наиболее сильную сторону книги Ренана - ювелирную отделку "рамы", и сам дальше этой "рамы" пойти не рискнул» [12]. Но вряд ли А. Мень был прав, назвав книгу Ренана романом.
Вот какую характеристику этим сочинениям Ренана и Штрауса Флобер дает еще в 1863 г. в письме к м-ль Леруайе де Шантепи: «Книга моего друга Ренана не вызвала у меня такого восторга, какой она вызвала у публики. Я люблю, когда такие материи трактуются с более солидным научным аппаратом. Но как раз доступностью формы она привлекла к себе женщин и любителей легкого чтения. Это уже много, и я считаю, что философия одержала большую победу, побудив публику заняться подобными вопросами. Известна ли вам "Жизнь Иисуса" доктора Штрауса? Вот содержательная книга, книга, заставляющая думать! Рекомендую вам почитать эту сухую, но в высшей степени интересную вещь» [13].
Но кроме краткого библейского рассказа, почти идентичного у Марка и Матфея, простой констатации казни у Флавия в книге необходимо было, как писал Флобер, добиться «ясности и живости» [14]. И тогда в ход идет, например, рассказ Тита Ливия в «Римской истории от основания города». В Плацентии, - повествует историк, - пользующаяся дурной славой женщина, в которую Фламиний безрассудно влюбился, была приглашена на трапезу. Перед ней он хвастался суровостью своих судебных решений, тем, что многих он приговорил к обезглавливанию. Куртизанка, полулежа на его коленях, сказала, что никогда не видела такой казни и очень хотела бы ее увидеть. Щедрый любовник приказал привести к нему одного несчастного и отрубил ему голову своим мечом. Этот поступок был свиреп и жесток: «На пиру, где принято совершать богам возлияние и произносить гостям пожелания всего наилучшего, был убит, как жертвенное животное, человек, кровью которого был забрызган обеденный стол, на потеху любовнице, сидящей у консула на коленях» [15].
О том, что подобные убийства были обычны в то время, рассказывает, например, в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх. Луций Фламинин, чтобы угодить своему мальчику, который заявил, что никогда не видел, как убивают людей, сказал: «Успокойся, я исполню твое желание». Он послал в тюрьму за одним из приговоренных к смерти, велел ликтору привести его и приказал во время пира обезглавить несчастного [16].
Не менее живописные картины Флобер берет у Светония, описывавшего нравы, господствовавшие при правлении в Риме императора Авла: «Самым знаменитым был пир, устроенный в честь его прибытия братом: говорят, в нем было подано отборных рыб две тысячи и птиц семь тысяч. Но сам он затмил и этот пир, учредив такой величины блюдо, что сам назвал его "щитом Минервы градодержицы". Здесь были смешаны печень рыбы скара, фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, молоки мурен... Не зная от чревоугодия меры, не знал он в нем ни поры, ни приличия - даже при жертвоприношении, даже в дороге не мог он удержаться, тут же у алтаря хватал он и поедал чуть ли не из огня куски мяса и лепешек, а по придорожным харчевням не брезговал и тамошней продымленной снедью, будь то хотя бы вчерашние объедки» [17]. Страницы, посвященные невоздержанности в пище Авла Вителлия и его первой встрече с будущим любовником Азиатиком, ярко оживят повесть Флобера.
На протяжении всего повествования Флобер показывает Ирода Антипу, прежде всего, как тетрарха, человека, заботящегося о государственных делах и, в связи с этим, о своих личных. Иродиада, как отметил сам автор, выступает в роли Клеопатры и Ментенон, то есть в роли женщины, оказывающей влияние на политику. Политическая подоплёка казни Крестителя отмечена в Евангелии от Матфея. «И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка». Политическая мотивировка казни Иоанна была отчетливо обозначена в «Иудейских древностях» 94
Иосифа Флавия: «Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души, Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на массу (вполне подчинившуюся ему) не повело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив Иоанна и казнив его раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно» [18].
У Марка не политика, а личные отношения превалируют. «Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Мк. 6.20). Флобер для создания конечного драматического эффекта будет следовать в большей мере за ним.
В конце июня повесть уже имеет название «Иродиада». «Моя "История простой души" будет, по всей вероятности, завершена в конце августа. После чего возьмусь за "Иродиаду"» [19]. И вновь Тургеневу: «Повесть об Иродиаде внушает мне ужас. План её немного проясняется, но еще совсем немного» [20].
В этот же день Роже де Женетт: «По мере того как приближается минута браться за перо, эта история Иродиады вызывает во мне прямо-таки библейский ужас. Боюсь, как бы мне не повторить то, что было уже использовано в "Саламбо", ведь мои герои принадлежат к той же расе и это приблизительно та же среда» [21]. Не следует забывать позитивистскую теорию Ипполита Тэна, которая пользовалась в это время большой популярностью, его триаду - раса, среда, исторический момент.
Но не только это беспокоило писателя. Перед ним стоял вопрос о Саломее, изображенной на портале Руанского собора. Хотя ее пляска и связанные с ней последующие события являются кульминацией повествования, Саломея играет в повести второстепенную роль, она не входит в число главных героев: Иоанн, Ирод Антипа, Иродиада. «Дочь Иродиады, - пишет Рене Жирар, -еще ребенок» [22]. Таким ребенком она была представлена в Библии и изображена в трагедии Пеллико. Однако подобная трактовка явно не соответствует событиям, которые желает представить, психологически обосновав их, писатель. Как отмечает Рене Жирар, у Флобера Саломея -куртизанка. По мнению другого исследователя, она «девственная шлюха» (virginwhore) [23]. В то же время Флобер говорит о ее зависимости от матери, которая, как образно пишет Рене Жирар, «словно паучиха в паутине, ждет удобного случая» [24].
В не так давно нашумевшей книге Роберта Амбелена «Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров» автор утверждает, что многие уже в V в. «танцовщицей считали саму Иродиаду. Прежде всего, Иоанн Златоуст, который сравнивал императрицу Евдоксию с последней и сравнивал себя с Иоанном Крестителем, потому что она добивалась его высылки из Византии» [25]. Амбелен явно лукавит. Действительно, в слове «На усекновение главы Предтечи и Крестителя Иоанна и об Иродиаде» есть подобные слова: «Опять Иродиада беснуется, опять неистовствует, опять пляшет, опять требует у Ирода главы Иоанна Крестителя» [26]. Но более подробный рассказ о дне усекновения и причине этого мы находим в беседе 97 «О пляске Иродиады и об отсечении главы Предтечи и Крестителя Иоанна». Здесь Златоуст, умерший в начале V в., следует евангельскому повествованию: «Праздновался день рождения Ирода и дочь Иродиады плясала. Наученная матерью своею, дочь сказала: "дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя" (Мф. 14:8). .Но она просила не по вере, чтобы воздать ему честь, но чтобы умертвить этот живой укор, избавить мать свою от посрамления, какое навлекал на нее ее грех» [27]. Флобер, вслед за Златоустом, следует каноническому тексту Евангелий от Марка и Матфея, где голову Иоанна просит дочь Иро-диады. Предпочтение отдается, как уже было отмечено, Евангелию от Марка: «Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берег его» (Мк. 6.20) У Флобера Ирод Антипа таким образом высказывает свое отношение к Иоанну: «Береги его! Береги! - воскликнул он» [28].
28 января 1877 г. Флобер напишет своей племяннице Каролине: «Я болен из-за страха, внушенного танцем Саломеи! Я боюсь халтуры» [29]. Как отметит Анатоль Франс, Флобер в повести дал изображение «самого чудесного из когда-либо сделанных описаний танца» [30]. Страхи оказались напрасными. Замысел получил блестящее воплощение.
Примечания
1. Франс А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 8. М.: ГИХЛ, 1960. С. 441.
2. Hoeveler D.L. A Reading of the Emotions of Salome: Sympathy for the Devil, or Fear and Loathing //Prism(s): Essays in Romanticism. 2001. Vol. 9. P. 88.
3. Флобер Г. О литературе, искусстве, писательском труде. Письма. Статьи: в 2 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1984. С. 161.
4. Франс А. Указ. соч. Т. 8. С. 441-442.
5. Флобер Г. Указ. соч. Т. 2. С. 172-173.
6. Correspondance entre George Sand et Gustave Flaubert. Paris, 1904. P. 460 -461.
7. Флобер Г. Указ. соч. Т. 2. С. 173.
8. ГюисмансЖ.-Ш. Наоборот. М.: Книжная редакция «СТИЛЬ», 1990. С. 46.
9. Флобер Г. Указ. соч. Т. 2. С. 175. Ометим, что образ неукротимой Саломеи ярче всего представлен в пьесе О. Уайльда «Саломея». См.: Решетов В. Г., Валова О. М. Трагедия Оскара Уайльда «Саломея»: музыка страсти / / Вестник Рязанского государственного университета имени С. А. Есенина. 2012. № 4. С. 97-108.
10. Франс А. Указ. соч. Т. 8. С. 441.
11. Флобер Г. Указ. соч. Т. 2. С. 180.
12. Мень А. В поисках подлинного Христа // Иностранная литература. 1991. № 3. С. 237-247.
13. Флобер Г. Указ. соч. Т.2. С. 26.
14. Флобер Г. Указ. соч. Т. 2. С. 181.
15. Ливий Тит. Римская история от основания города. Полное издание в одном томе. М.: Изд-во АЛЬФА КНИГА, 2014. С. 1091.
16. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Полное издание в одном томе. М.: Изд-во АЛЬФА КНИГА, 2008. С. 436.
17. СветонийГ. Т. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Правда, 1991. С. 251.
18. Флавий И. Иудейские древности: в 2 т. Т. 2. М.: АСТ: Ладомир, 2007. С. 318.
19.Флобер Г. Указ. соч. Т 2. С. 176.
20.Там же. С. 180.
21. Там же.
22. Жирар Р. Козел отпущения. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2010. URL: http://romanbook.ru/book/ 8070522/?page=1.
23. Dijkstra, Bram. Idols of Perversity: Fantasies of Feminine Evil in Fin-de-Siecle Culture. New York: Oxfor-dUP, 1986. Р. 380.
24. Жирар Р. Указ. соч. URL: http://romanbook.ru/book/8070522/?page=1.
25. Амбелен Р. Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров. СПб.: Евразия, 2007. С. 156.
26 Иоанн Златоуст. Творения. На усекновение главы Предтечи. URL: http://www.odinblago.ru/sv_otci/ ioann_zlatoust/8_2/89
27. Иоанн Златоуст. Указ. соч. О пляске Иродиады. URL: http://www.odinblago.ru/sv_otci/ ioann_zlatoust/8_2/97
28. Флобер Г. Искушение святого Антония: [сб.: пер с фр.]. М.: АСТ: Астрель, 2011. С. 274.
29. Gustave Flaubert. Correspondance. Paris, 1930.
30. Франс А. Указ. соч. С. 442.
Notes
1. France A. Sobraniesochinenij v vos'mi tomah [Collected works in eight volumes]. Vol. 8. M. SPHL. 1960. P. 441.
2. D. L. Hoeveler A Reading of the Emotions of Salome: Sympathy for the Devil, or Fear and Loathing //Prism(s): Essays in Romanticism. 2001. Vol. 9. P. 88.
3. Flaubert G. O literature, iskusstve, pisatel'skom trude: Pis'ma; Stat'i [About literature, arts, writing: Letters; Articles]; In 2 vol. Vol .2. M. Khudozh. lit. 1984. P. 161.
4. Frans A. Op. cit. Vol. 8. Pp. 441 - 442.
5. Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. Pp. 172-173.
6. Correspondance entre George Sand et Gustave Flaubert. Paris, 1904.P.460 - 461.
7. Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 173.
8. Huysmans J.-S. Naoborot [On the contrary]. M. Book publ. "STIL'". 1990. P. 46.
9. Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 175. We should note that that the image of the indomitable Salome most vividly was represented in the play by O. Wilde "Salome". See: G. V. Reshetov, O. M. Valova «Tragediya Oskara Uajl'da «Salomeya»: muzyka strasti» ["The tragedy of Oscar Wilde's Salome: music passion"]// Vestnik Ryazanskogo gosudarstvennogo universiteta imeni S.A. Esenina - Herald of Ryazan State University named after S. A. Yessenin. 2012, iss. 4, pp. 97-108.
10. France A. Op. cit. Vol. 8. P. 441.
11 Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 180.
12. Men, Alexander. V poiskah podlinnogo Hrista [In search of the true Christ] // Inostrannaya literatura -Foreign literature. No. 3, 1991, pp. 237-247.
13. Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 26.
14 Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 181.
15. Livy Titus. Rimskaya istoriya ot osnovaniya goroda. Polnoe izdanie v odnom tome [Roman history from the founding of the city. Complete edition in one volume]. M. Publishing house ALPHA KNIGA. 2014. P. 1091.
16. Plutarch. Sravnitel'nye zhizneopisaniya. Polnoe izdanie v odnom tome [Comparative biographies. Complete edition in one volume]. M. Publishing house ALPHA KNIGA. 2008. P. 436.
17. G. T. Suetonius ZHizn' dvenadcati cezarej [Lives of the twelve Caesars]. M. Pravda. 1991. P. 251.
18. Flavius I. Iudejskie drevnosti [Antiquities of the Jews]. In 2 vol. Vol. 2. M. Ladomir. 2007. P. 318.
19.Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 176.
20.Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 180.
21.Flaubert G. Op. cit. Vol. 2. P. 180.
22. Girard R. Kozel otpushcheniya [The scapegoat]. St. Petersburg. Publishing house of Ivan Limbach. 2010. [Electronic resource] // http://romanbook.ru/book/8070522/?page=1.
23. Dijkstra, Bram. Idols of Perversity: Fantasies of Feminine Evil in Fin-de-Siecle Culture. NewYork: OxfordUP, 1986. R. 380.
24. Girard R. Op. cit. [Electronic resource ] // http://romanbook.ru/book/8070522/?page=1.
25. Ambelin R. Iisus, ili Smertel'naya tajna tamplierov [Jesus, or the Fatal secret of the Templars]. St. Petersburg. Eurasia. 2007. P. 156.
26. John Chrysostom. Tvoreniya. Na useknovenie glavy Predtechi [Creations. On the beheading of the Baptist] [Electronic resource] // http://www.odinblago.ru/sv_otci/ioann_zlatoust/8_2/89
27. John Chrysostom. Op. cit. O plyaske Irodiady [About the dance of Herodias] [Electronic resource] // http://www.odinblago.ru/sv_otci/ioann_zlatoust/8_2/97
28. Flaubert G. Iskushenie svyatogo Antoniya: [sbornik: per s fr.] [Temptation of St. Anthony: [the collection: transl. from Fr.]/ Gustave Flaubert. M. AST: Astrel. 2011. P. 274.
29. GustaveFlaubert. Correspondance.Paris, 1930.
30. France A. Sobraniesochinenijvvos'mi tomah [Collected works in eight volumes]. Vol. 8. M. SPHL. 1960. P. 442.
