CC BY
38
2. Van Dijk, T.A. Strategies for understanding connected text. Novoie v zarubezhnoi lingvisitke. 1998. № 3. P.153-212. [in Russian].
3. Issers O.S. Communicative strategy and tactics of the Russian language. M .: LKI, 2008. P. 283. [in Russian].
4. Petersburg International Economic Forum 05/23/2014. Available at: http://kremlin.ru/events/ president/news/21080. [in Russian].
5. Pocheptsov G.G. Communication theory. M.: Refl-buk, 2001. P. 651. [in Russian].
6. Direct Line with Vladimir Putin 16.04. 2015. Available at: http://www.kremlin.ru/events/president/ news/49261. [in Russian].
7. Direct Line with Vladimir Putin 17.04. 2014. Available at: http://kremlin.ru/events/president/ news/20796. [in Russian].
Сведения об авторе: Вовкула Анна Васильевна,
аспирант, кафедра русского языка и методики обучения русскому языку, Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Information about the authors: Vovkula Anna Vasilievna,
Postgraduate student,
Department of the Russian Language and
Methods of Teaching Russian,
Chelyabinsk State Pedagogical University,
Chelyabinsk, Russia
E-mail: [email protected]
ro m о о о
x
>
т
m I
УДК 4Р-5 ББК 81.411.2-0
Н.В. Глухих, И.А. Чуносова
интециональность междометия в произведениях древнерусской литературы
В статье рассматривается интенциональность междометия в древнерусском языке. На примере текстов древнерусской литературы выявлены интенции воздействия, привлечения внимания, коннотации, адаптации информационного потока, имеющие место в смысловой структуре междометия. Древнерусские междометия реализуют авторские интенции и расставляют нужные акценты в тексте.
Ключевые слова: афоризм, древнерусская литература, древнерусский язык, интенциональ-ность, интенция, междометие.
N.V. Glukhikh, I.A. Chunosova
INTENTIONALITY OF INTERJECTIONS IN OLD RUSSIAN LITERATURE
The intentionality of interjections in the ancient language is discussed. The example of Old Russian literature texts revealed intentions exposure, highlight, connotations, adapting the information flow taking place in the semantic structure of interjections. Old Russian interjections realize authorial intention and arrange the necessary emphasis in the text.
Key words: aphorism, Old Russian literature, Old Russian language, intentionality, intention, interjection.
Современная антропологическая лингвиста внимания к интенциональной парадигма в языкознании требует от стороне речи на всех уровнях языка: от
макроединиц - текстов - до микрокомпонентов - отдельных словоформ или даже звуковых значимых сегментов. Интенци-ональность текста обеспечивается интен-циональностью всех его составляющих, программируется автором и реализуется языковыми средствами, потенциально способными отражать определенные смыслы. Данное положение коррелирует с философским суждением: интенцио-нальность - «смыслоформирующее отношение сознания к предмету» [2, с. 211]. Философия также признает, что данный феномен живет в языке как «свойство определенных лингвистических выражений» [2, с. 212].
Интенциональность текста и высказывания исследована И.М. Кобозевой, которая пришла к важному выводу: «Существенной частью смысла высказывания является, таким образом, более или менее сложный интенциональный комплекс, включающий в себя все интенцио-нальные состояния говорящего, прямо или косвенно, эксплицитно или имплицитно закодированные в его языковой структуре» - и раскрыла аспекты изучения интенциональности, среди которых для данного исследования актуально «выявление типов языковых единиц и конструкций, в семантике которых имплицитно присутствует информация об интенциональном состоянии говорящего и описание этой информации в терминах национального и/или универсального интенционального метаязыка» [1].
Лексический состав древнерусского языка богат подобными языковыми единицами и конструкциями, они несут в своем значении скрытую информацию о вовлеченности говорящего в речевой акт и сопутствующей коннотации.
Языковыми средствами создания ин-тенциональности высказывания могут выступать междометия. Потенциал этой части речи в данном ракурсе не изучен, однако возможно выделить следующие направления анализа: интенция привлечения внимания; интенция воздействия (в том числе, императивность); интенция коннотации (эмоциональной окраски); интенция адаптации информации для соответствующего читателя.
Так, например, «Се ли суть твоего врачевания разуми?» [5, с. 88] демонстрирует использование древнерусского междометия се ли в качестве носителя интенции привлечения внимания, схожесть междометного сочетания се ли с указательной частицей се в паре с вопросительной частицей ли провоцирует обратить внимание на предложение. В другом случае проявляется интенция воздействия, императивность: «О окаанне, приложи себе деля другую молитву» [5, с. 107]. Включенное в состав обращения междометие увеличивает воздействующую силу императивного высказывания, превращая её в строгий недвусмысленный приказ. Интенция коннотации реализуется при внедрении в высказывание междометия: «О Бояне, соловто стараго времени!» [5, с. 64]. Здесь функция междометия -подчеркнуть вежливое и высокопарное, несколько пафосное обращение к певцам прошлого, указать на почтительное отношение к ним пишущего и побудить читателя проникнуться этими чувствами.
Различные коммуникативные интенции совмещаются в определенной степени с эмотивностью, заключенной в междометии как части речи. Каждая новая речевая ситуация требует обращения к определенной эмоции и грани смысла многозначных междометий, передавая грусть, радость, удивление, горе, иногда посредством одной и той же словоформы. Так, в данном примере междометие о выступает в роли сопровождения ликующего обращения: «О светло светлая и украсно украшена земля Руськая!» [5, с. 156]. В этом контексте междометие выполняет роль носителя имплицитного торжества, гордости, возвышенного и одухотворенного восхищения родиной. В другом примере: «О милая моя бра^я и дружина ласкова, уже не повеселюся съ вами!» [5; 153] - напротив, междометие выполняет функцию носителя иной коннотации, горестной, скорбной, вызывающей сочувствие и печаль. «Встани, о честаа главо, отъ гроба твоего, встани, отряси сонъ!» [5, с. 33], наблюдается усиление императивной интенции высказывания, а эмотивность передает ре-цепиенту ощущение высокого пафоса со-
.0
>
н
га ^
ф н
о ¡£ о
о >.
ф
X
ш
ф
^
X к
X
ф
ч ф
ей
о с
I-
ф
.о
о
X .0
с; го
X
о ф
IX
го ш о о о
X
т
00 ±
прикосновения со сверхъестественным и божественным.
Ярким примером реализации воздействующей интенции в древнерусском тексте могут послужить афористические нравоучительные, наставительные высказывания, переводимые с греческого языка со всем возможным тщанием и теми средствами, которыми располагал древнерусский язык в XI веке. Среди такого рода литературы одним из первых стал сборник поучений и афоризмов «Пчела», включающий изречения отцов церкви, отдельные цитаты из Священного Писания, произведений писателей античности. Как перевод, этот сборник был выполнен в XI веке монахом Антонием, а позже, в ХП-ХШ веках, получил распространение в кругу чтения светских грамотных русских людей.
Афористические выражения, цитаты всегда лаконичны по форме, их цель -сообщить как можно больше, используя как можно меньше материальных выразителей смысла. В том числе включение дополнительных средств создания художественной выразительности, таких как междометия, служит интенции адаптации информации и интенции воздействия на читателя.
В сборнике представлены нравоучения и афоризмы на разные темы, по общности которых подразделяются высказывания. В разделе «О учении и беседе» приводится цитата древнегреческого историка Геродота: «Иродот. Равное добро есть, о цесарю, аще кто самъ о себЪ добро мыслить и иного, глаголющаго добро, хочеть послушати» [3, с. 223]. Многие высказывания в сборнике адресны, что адаптирует их смысл для восприятия слушателями или читателями, в данном примере это подчеркивается отдельным обращением и включенным в его состав междометием о. Слушатели охотнее воспринимают текст, который предлагает им примерить на себя роль цесаря. А мудрость, обращенная к власть предержащим персонам, вызывает большее чувство доверия, воздействует на умы предполагаемых адресатов.
В разделе «О чрез сытости чреву уга-жающе» приводится цитата из Священ-
ного писания: «Волкъ, видЪвъ пастуха, Ъдуща чюжи овци отай въ кучЪ, и рече: "О, колико бысте голкы съставили, оже быхъ то я створилъ!" [3, с. 319]. Библейский сюжет процитирован одной фразой, составляющей мораль, некоторый вывод, рализующий интенцию воздействия, подводящий к пониманию ситуации на аллегорическом примере - бахвальство при виде чужих заслуг, сравнение ситуаций. В данном примере междометие о вносит также дополнительную коннотацию, восклицательную интонацию в высказывание. Воззвание, обращенное не к единственному собеседнику, расширяется в своем звучании, теперь оно выступает обращением к широкому читателю. Таким образом, реализуется поставленная при переводе и воспроизведении текста цель соотнесения ситуации реципиентом с собственной жизнью.
В разделе «О мужестве и крепости» междометную составляющую содержит высказывание Аристотеля: «Аристотель рече. КрЪпльший есть, иже желание побеждает, нигли ратники. Се бо есть лютъ и храборъ, аще кто собЪ одолЪеть» [3, с. 113]. Се бо - древнерусское междометие, сложившееся по модели упоминаемых в «Материалах для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» И.И. Срезневского [4, с. 885], в данном случае находится в препозиции, служит для привлечения фокуса внимания ко второй части высказывания Аристотеля. Во второй части процитированного фрагмента и состоит главный его смысл, что самым лютым и храбрым считается тот, кто сумеет одолеть в первую очередь себя. Препозиционное междометие акцентирует эту часть, ставит на ней ударение при произнесении.
В раздел «О братолюбии и дружбе» включено изречение царя античности Антигона, как многие цитаты подобного толка, воспроизводящее неоднозначную ситуацию с обращением за разъяснением к мудрецу, в данном случае - самому царю. «Антигонъ цесарь рече. Се же рабомъ моляшесь, да быша и съхранили от мнимых другъ. И некоему въпросившю его: "Въскую таку молбу твориши?" — отвЪща: "ЗанЪ отъ враг сам ся съблюдаю, вЪдая
ихъ" [3, с. 139]. Антигон молится богу о сохранении себя от мнимых друзей, на что к нему обращаются с вопросом: отчего молитва носит настолько необычный характер. Ответ царя воспроизводит известную истину: от врагов он защищает себя сам, так как знает их. Междометное выражение се же задействуется в данном отрывке ради сохранения передаваемой прямой речи и диалога с царем.
В других произведениях древнерусской литературы междометия тоже служат для реализации определенного смысла и авторской интенции, акцента на важном отрезке текста, привлечения внимания читателя. Например, в «Повести о разорении Батыем Рязани в 1237 году» междометие о иллюстрирует и подчеркивает горестное обращение рассказчика к силам природы, привнося поэтическое звучание в текст: «О земля, о земля, о дубравы, поплачите со мною!» [5, с. 153]. Вероятно, присутствие междометия в препозиции и интерпозиции, которая для него далеко не так характерна, - дань традиции древнерусского синтаксиса, где наблюдались повторы служебных единиц в предложении, их нанизывание. Несмотря на то, что из-за
повторов междометие теряет восклица-тельность, адаптированное высказывание позволяет внести в повествование лирические нотки.
В ряде древнерусских текстов междометия употребляются для реализации интенции погружения адресата в текст: «Се же вида старецъ, поведаше братьи своей» [5, с. 26].
Похожим образом междометия включаются в трансляцию диалогической речи и в произведениях древнерусской литературы: «Се бо, - глаголааху, - на заточение хочеть тя послати» [5, с. 56]; «Се бо есть мужь у мене в темнице, ему же имя Арапарь, образомъ сличенъ мне и по-виненъ есть смерти» [5, с. 110]; «Се бо я, братъ вашъ, напредъ васъ изопью чашу смертную за святыя божия церкви, и за веру христьянскую, и за отчизну отца нашего великаго князя Ингоря Святославича» [5, с. 149].
Междометие в древнерусской литературе - интенциональное средство создания выразительности, передающее заданную контекстом и говорящим эмо-тивность и актуализирующее ряд имплицитных значений в зависимости от его включения в фокус внимания.
Библиографический список
1. Кобозева, И.М. Категории интенциональности и когнитивности в современной лингвистике. Учебное пособие [Электронный ресурс] / И.М. Кобзева // Официальный сайт Южного Федерального Университета. - Ростов на/Д, 2007. - Режим доступа: rspш/resoшrces/for_lmgшists/kobozeva [Дата обращения 03.04.2016].
2. Молчанов, В.И. Интенциональность [Текст] / В.И. Молчанов // Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. - 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001. - 719 с.
3. Семенов, В.А. Древняя русская пчела по Пергаменному списку [Текст] / В.А. Семенов. - СПб.: тип. Имп. АН, 1893. - LXVI, 444 с.
4. Словарь древнерусского языка: в 3 т. Т. 3. Ч. 1 [Текст] / сост. И.И. Срезневский, - М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1958. - 910 стб.
5. Хрестоматия по древней русской литературе [Текст]: пособие для вузов / сост. Н.К. Гудзий. -8-е изд. - М.: Просвещение, 1973. - 528 с.
.о
сг ^
I-
го
сг ф
I-
о
О
о ф
X
са ф
^
х к s
X
ф
ч ф
са
о с
I-
ф
References
1. Kobozeva I.M. Categories of intentionality and creativity in modern linguistics. The official website of the Southern Federal University. Rostov-on-Don 2007. Available at: rspu/resources/for_linguists/kobozeva [in Russian].
2. Molchanov V.I. Intentionality. Philosophical Dictionary. Ed. I.T. Frolov. 7-th ed., Revised. and ext. M.: Respublika, 2001. P. 719. [in Russian].
3. Semenov V.A. Ancient Russian bee on the permanent list. SPb.: tip. Imp. Academii Nauk, 1893. P. LXVI, 444. [in Russian].
Ь
о
X .0 с; го
X
о ф
IX
4. The dictionary of ancient language: 3 t T.3. P. l.Comp. I.I. Sreznevsky. M.: Gos. Izd-vo inost. i nats. slov, 1958. S. 910. [in Russian].
5. Readings in ancient literature: A manual for schools. Comp. N.K. Gudzy. M.: Prosveshchenie, 1973. P. 528. [in Russian].
Сведения об авторах: Глухих Наталья Владимировна,
доктор филологических наук, доцент, завкафедрой, кафедра русского языка и методики обучения русскому языку, Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Российская Федерация. Ктай: [email protected]
Чуносова Ирина Александровна,
аспирант,
кафедра русского языка и методики обучения русскому языку, Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Российская Федерация. Ктай: [email protected]
Information about the authors: Glukhikh Natalia Vladimirovna,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Head, Department of the Russian Language and Methods of Russian Language Teaching, Chelyabinsk State Pedagogical University, Chelyabinsk, Russia. E-mail: [email protected]
Chunosova Irina Alexandrovna,
Postgraduate student,
Department of the Russian Language
and Methods of Russian
Language Teaching, Chelyabinsk State
Pedagogical University,
Chelyabinsk, Russia
E-mail: [email protected]
:<u Ш
I
<
УДК 4р-3 ББК 81.411.2-4
А.Н. Ерёмин
основания ограничений
В СОЧЕТАЕМОСТИ ЛЕКСЕМ (ЗНАЧЕНИй)
В статье рассмотрены следующие вопросы: сущность ограничений сочетаемости слов (значений); семантические, парадигматические, словообразовательные и прагматические основания таких ограничений; неустойчивость рассматриваемых ограничений в языковой практике. Ключевые слова: свободные и фразеологические значения, норма и речевая практика.
A.N. Eremin
THE GROUNDS TO RESTRICT THE COMBINATORITY OF LExICAL UNITS (MEANINGS)
The nature of restrictions of collocations (meanings); semantic, paradigmatic, and pragmatic derivational base of these restrictions and the instability of the considered constraints in language practice are discussed.
Key words: free and phraseological meanings, norm and speech practice.
В языкознании выделяют фразеоло- Согласно точке зрения В.В. Вино-
гически связанные значения. градова, «эти лексические значения
