CC BY
46
ББКФЗ(2)68:Ш70 + Ш70 + С55.567
E. Н. Пескова
ИНТЕНЦИИ, РЕАЛИЗУЕМЫЕ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МЕТАФОРОЙ В ТЕКСТАХ ПРЕДВЫБОРНЫХ КАМПАНИЙ
Многие ученые-лингвисты неоднократно выражали мысль о том, что политический мир строится, осознается, реализуется человеком. «В процессе принятия решений метафора определяет круг альтернатив решения проблемной ситуации, а также влияет на оценку этих альтернатив» [ 1 ].
Метафора лучше всего реализует интенцию в по-лигачесюм тексте предвыборных кампаний, это связано с функциональной спецификой полишчесюго дискурса. Так Е. И. Шейгал с позищй системообразующих интенций полигичесюго дискурса выделила следующие функции политического дискурса:
1) социальный контроль (манипуляция общественным сознанием);
2) легитимизация власти (объяснение и оправдание какого-либо решения);
3) воспроизводство власти (укрепление приверженности системе);
4) ориентация (формирование картины политической реальности в сознании социума);
5) социальная солидарность (интеграция в социуме или отдельных социальных группах);
6) социальная дифференциация (отчуждение социальных групп);
7) агональная (выражение несогласия и протеста против действий властей);
8) акциоиальная (мобилизация, то есть активизация сторонников, или «наркотизация», то есть усыпление бдительности населения) [6].
На политическое мышление человека оказывают большее воздействие концептуальные метафоры, которые подразумевают метафоризацию сложных понятий или явлений жизни. Причем метафоры, в которых отображаются в языковой практике составляющие элементы сложного понятия, относятся также к одной тематической сфере.
Теория концептуальной метафоры была впервые изложена в работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры,которыми мы живем».Также исследованию данного явления посвящены работы А.Н. Баранова, Е.С. Кубряковой, Т.Г. Скребцовой и других авторов.
В основе теории концептуальной метафоры лежит представление о метафоре как о языковом явлении, отражающем процесс познания мира. В соответствии с рассматриваемой теорией метафорические модели заложены в понятийной системе человеческого разума, это своего рода схемы, по которым человек думает и действует.
Но по мнению А. Н. Баранова, в этих случаях следует говорить не столько о прояснении (структурировании) неясной целевой области, сколько об изме-
нении уже имеющейся структуры области цели, о ее переструктурировании. Новое знание возникает в данном случае благодаря профилированию некоторых свойств источника, не представленных или скрытых в области цели.
Устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, фиксированные в языковой и культурной традиции общества, получили название «концептуальных метафор». Концептуальная метафора —это «разновидность метафорических номинаций, ведущей функцией которых является формирование концептов — вербализованных понятий, содержащих в образной форме наименование, представление субъекта номинации о свойствах и характере обозначаемого. Такая метафора одновременно дает денотату имя и предлагает определенный ракурс его видения» [2].
Опираясь на труды таких авторов, как 3. Д. Попова, И. А. Стернин, мы рассматриваем концепт как глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант структурированного знания. Концепты —это идеальные сущности, которые формируются в сознании человека:
1) из его непосредственного опыта — восприятия действительности органами чувств;
2) из непосредственных операций человека с предметами, из его предметной деятельности;
3) из мыслительных операций человека с другими, уже существующими в его сознании концептами —такие операции могут привести к возникновению новых концептов;
4) из языкового общения (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме, например, в процессе обучения, в образовательном процессе);
5) из самостоятельного познания значений языковых единиц, усваиваемых человеком (ребенок спрашивает у взрослых, взрослый смотрит значение слова в словаре и т. д.) [3].
Язык, таким образом, является одним из способов формирования концептов в сознании человека. Д ля эффективного формирования концепта, для полноты его формирования одного языка мало—необходимо привлечение чувственного опыта, необходима наглядность, необходима предметная деятельность с тем или иным предметом или явлением. Только в этом сочетании разных видов восприятия в сознании человека формируется полноценный концепт.
Концепт возникает как образ, но, появившись в сознании человека, этот образ способен продвигаться по ступеням абстракции. С увеличением уровня абстрактности концепт постепенно превращается из
Речевые процессы в массовой коммуникации
чувственного образа в собственно мыслительный.
Концепты разной степени абстрактности могут представлять собой ряд все более конкретных образов, входящих один в другой.
По содержанию концепты подразделяются на следующие типы: представление, схема, понятие, фрейм, сценарий, гештальт. Остановимся подробнее на фрейме. Это многокомпонентный концепт, объемное представление, некоторая совокупность стандартных знаний о предмете или явлении. Например, ресторан (компоненты — внешний вид, обслуживание, менюит. д.)[3].
Получить доступ к концепту лучше всего через средства языка. Среди лексических средств, репрезентирующих концепты того или иного языка, представляется наиболее интересным выделить метафоры.
Для большинства людей метафора — это поэтическое и риторическое выразительное средство, принадлежащее скорее к необычному языку, чем к сфере повседневного обыденного общения. Американские ученые-лингвисты Дж. Ла-кофф и М. Джонсон в книге «Метафоры, которыми мы живем» подчеркивают, что в противоположность этой расхожей точке зрения, метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Своим утверждением, что наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути, они подчеркивают когнитивную роль метафоры [1]. Благодаря языку мы получаем доступ к метафорам, структурирующим наше восприятие, наше мышление, наши действия. Сущность метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода. Тем самым понятие упорядочивается метафорически, и, следовательно, язык тоже упорядочивается метафорически.
Так, по мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, метафоры облегчают процесс мышления, предоставляя нам эмпирические рамки, внутри которых мы можем осваивать новоприобретенные абстрактные концепты [1].
Концептуальные метафоры тесно связаны с областью культуры общества, то есть с символами, стереотипами, архетипами, идеологемами и другими знаками культуры, в результате этого взаимодействия формируется в сознании адресата (неосознанно для него) языковая картина мира, то есть система представлений, отображенная в политических текстах с помощью образных единиц языка.
А. П. Чудинов в исследовании «Россия в метафорическом зеркале» выделяет четыре основных разряда моделей политической концептуальной метафоры:
Антропоморфная метафора: при исследовании
этого разряда анализируются концепты, относящиеся к исходным понятийным сферам «Анатомия и физиология», «Болезнь», «Секс», «Семья». В данном случае человек моделирует политическую реальность исключительно по своему подобию.
Метафора природы: источниками экспансии в данном случае служат понятийные сферы «Животный мир», «Мир растений», то есть политические реалии осознаются в концептах мира окружающей человека живой природы.
Социальная метафора: исследуются концепты, относящиеся к понятийным сферам «Преступность», «Война», «Театр (зрелище в искусстве)», «Игра и спорт».
Артефактная метафора: исследуются понятийные сферы «Дом (здание)» и «Механизм». В данном случае политические реалии представляются как предметы, созданные трудом человека [5].
В политической речи часто доминирует не логика и аргументация, а экспрессия (в основном негативная). Эмотивность речи может переходить в прямые оскорбления, в которых участвуют весьма экспрессивные образные средства, характеризующие кого- или что-либо. Эмотивно-оценочные метафоры нацелены на воздействие через эмоции и на внушение, так как реальное сходство отсутствует. Но внушать определенные точки зрения, оценки ситуаций и явлений, влиять на поведение людей могут и метафоры, не имеющие эмотивно-оценочных коннотаций. Так концептуальная метафора содержит скрытые намерения автора, то есть интенции. Таким образом, метафора помогает завуалировать авторские намерения в определенных ситуациях предвыборных кампаний.
Впервые об интенции «заговорили» в теории речевых актов (ТРА), которая возникла в рамках Оксфордской школы лингвистической философии. Ее основоположниками были Дж. Остин, Дж. Серль, П. Стросон, Г. Грайс и др., обычно квалифицирующиеся как логики и философы. ТРА впервые получила развернутое изложение в курсе лекций, прочитанных Дж. Остиным в Гар-вардском университете, опубликованных в 1962 году и переведенных на русский язык под названием «Слово как действие».
Способность выражать свои интенциональные состояния, а также заботиться о том, чтобы другие узнавали эти ментальные состояния, образует форму речевого акта. И исследователь приходит к выводу, что язык оказывается вторичным по отношению к интенциональности. Через речевой акт осуществляется выражение соответствующего интенциональ-ного содержания. Интенционалъное состояние является условием искренности речевого акта.
Опираясь на систему А. П. Чудинова, мы выделяем и определяем фреймы концептуальных метафор без дробления их на слоты, так как преследуем иную цель —выявить виды интенций, наиболее часто встре-
Е. Н. Пескова
Интенции, реализуемые концептуальной метафорой...
чающихся в текстах предвыборных кампаний.
В данном роде текстов преобладают интенции, носящие отрицательный характер. Это связано с функциями политического дискурса, обозначенными нами выше, а также со спецификой предвыборных кампаний вообще. Ассоциации, возникающие при упоминании о данных мероприятиях—это «гонка», «борьба», «подавление противника», «агрессия» и т. д. Поэтому наиболее распространенными являются интенциональные модели с отрицательной эмоционально-экспрессивной окраской. Рассмотрим все отмеченные нами особенности на примере одной из моделей, а именно: Предвыборная кампания — это война, то есть в основе данной модели лежит милитарная метафора. В ее рамках реализуются следующие интенции:
1) противостояние + анализ (отрицательный). Они представлены такими фреймами, как:
а) военные действия и вооружение. Например:
Возможно, одна из причин пониженного в Москве внимания к челябинским выборам — неучастие в борьбе за кресло губернатора таких «столичных южнауральцев», как Христенко, Починок, Крашенинников (Манифест ОРП «Русь», 2003).
Ну и, конечно же, еще одним адресатом битвы газетных строк является центральная политическая власть, у которой все претенденты стремятся сформировать положительное мнение о себе и отрицательное о своих соперниках (Листовка А. Берестова, 2003).
б) война и ее разновидности. Например:
В качестве фона междоусобицы можно отметить широкое освещение конфликта федеральной и региональной прессы (М. Юревич — портрет кандидата, 2003).
Собственно говоря, как только этот момент станет очевидным, он станет поворотным в прекращении или, как минимум, снижении накала или изменении содержания информационной войны (Листовка-антиреклама о партии КПРФ, 2003).
2) противостояние+размежевание. Данные интенции реализуются такими фреймами, как:
а) начало войны и ее итоги. Например:
Сейчас российский народ стоит перед одним,
из самых важных вызовов в своей истории (Библиотека НПРФ, Вместе с народом! С верой в Россию!, 2003, с. 6).
б) организация военной службы. Например:
Мы слишком много потеряли, когда пытались
«экспортировать социализм» и когда бездумно следовали в фарватере политики других стран (Библиотека НПРФ, Вместе с народом! С верой в Россию!, 2003, с. 29).
3) противостояние + разоблачение. Данную интенцию помогает реализовать фрейм «военные действия и вооружение». Например:
Все-таки надо признать, что победа 1996 года была скорее итогом предыдущих схваток,
нежели прочной основой для новых (Манифест ОРП «Русь», 2003).
4) кооперация + противостояние, которые вводятся фреймом «организация военной службы». Например:
То есть, уже практически сформирована, платформа для создания широкой патриотической коалиции. Это дает возможность выйти на выборы единым фронтом. Предстать перед избирателями не разрозненными партиями, а единой силой (Народная библиотека С. Глазьева, 2003, с. 31).
Борьба за правду становится сегодня главным фронтом за возрождение национального духа и нравственного здоровья нации (Манифест ОРП «Русь», 2003).
5) угроза + предупреждение. Они представлены фреймами:
а) военные действия и вооружение. Например:
Любая борьба без четко спланированного
наступления обречена на провал. Наше наступление — конкретные дела (Манифест ОРП «Русь», 2003).
Наше оружие — правда (Манифест ОРП «Русь», 2003).
6) организация военной службы. Например:
Молодежь ежегодно «атакует» финансовые
и юридические вузы, выпускники которых уже не могут найти работу по причте перенасыщенности рынка специалистами этих профессий (Народная библиотека С. Глазьева, 2003, с. 20).
б) угроза + противостояние. Данные интенции реализуется через фрейм «начало войны и ее итоги». Например:
Империя М. Юревича наносит удар (Листовка Михаила Юревича, 2003).
7) разоблачение+анализ (отрицательный). Фрейм «военные действия и вооружение». Например:
Захватив доходные объекты собственности, олигархи выжимают прибыли, которые переводят за рубеж (Обращение А. Берестова к челябинцам, 2003).
8) неявная самопрезентация + кооперация. Они представлены одним фреймом «военные действия и вооружение». Например:
На основе принципа «За равные права и равные возможности женщин и мужчин» мы построили стратегию действий партии в этом направлении (Лист вопросов-ответов партии «Единая Россия», 2003, с. 49).
9) оценивание положительное + побуждение, реализуемые фреймом «военные действия и вооружение». Например:
...Россия должна вернуться в группу конкурентоспособных высокоразвитых держав, осуществить прорыв в будущее (Лист вопросов-ответов политической партии «Единая Россия», 2003, с. 2).
Сборник «Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса» содержит наиболее пол-
Речевые процессы в массовой коммуникации
ный на данный момент список интенций, состоящий из 27 видов. Остановимся лишь на тех, которые встретились нам в приведенных выше примерах милитарных метафор:
1. Анализ отрицательный (основанное на фактах рассмотрение, разбор темы, ситуации, предполагающие выражение отрицательного отношения к действующим лицам).
2. Кооперация (выражение отношения, направленного на привлечение к участию в совместных действиях или разделение позиций).
3. Неявная самопрезенташга (самопрезентация, выраженная косвенно, без прямого указания на объект позитивного оценивания).
4. Оценивание положительное (положительное суждение о людях и их действиях и поступках),
5. Побуждение (призыв к какому-либо действию, принятию точки зрения).
6. Предупреждение (предостережение, предваряющее извещение о возможных событиях, действиях, ситуациях).
7. Противостояние (обнаружение противоположной позиции, непримиримого несогласия).
8. Размежевание (выявление различий и несходства в позициях и мнениях).
9. Разоблачение (раскрытие чьих-либо неблаговидных действий, намерений, отрицательных качеств).
10. Угроза (запугивание, обещание причинить какую-нибудь неприятность, зло) [4].
Таким образом, на основании уже данных примеров можно увидеть, что идентификация интенции, реализуемой той или иной концептуальной метафорой, неоднозначна, то есть одна интенция обязательно основная, но помимо нее есть еще и дополнительная. К тому же одна и та же интенция может со-
четаться с разными видами, например, противостояние + анализ (отрицательный), противостояние + размежевание, противостояние+разоблачение и др. Интенция может менять свой индекс «основная» на «дополнительная» и наоборот, например, противостояние + разоблачение, разоблачение + анализ (отрицательный) и др. Определенный фрейм не закреплен за каким-либо одним видом интенции: так, фрейм «военные действия и вооружение» может реализовать разного рода намерения.
Так концептуальные метафоры несут в себе культурную информацию, которая не выражена явно в их содержании, что и позволяет в связи с определенным социально-культурным контекстом употребления данных метафор повысить воздействующую силу политического текста.
Литература
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Пер. с англ. А. Н. Баранова и А. В. Морозовой; Под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. — М., 2004.—С. 3 —45.
2. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте.—М., 1988. — С. 65—77.
3. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. —Воронеж, 2001.—С. 68—73.
4. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т. Н. Ушаковой, Н. Д. Павловой. —СПб, 2000. — С. 96—97.
5. Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000 гг.): Монография.—Екатеринбург, 2003.—С. 52.
6. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса: Монография.—Волгоград, 2000.—С. 33—36.
