CC BY
122
♦-----------------------------------------------------------------------------♦
удк 330.341.42 Юлия Александровна Коблова,
кандидат экономических наук, sovcova_yulya@rambler.ru доцент кафедры институциональной экономики,
СГСЭУ
ИНСТИТУТЫ И СЕТЕВАЯ ЭКОНОМИКА: МЕХАНИЗМЫ И ФОРМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Статья посвящена исследованию влияния сетевизации экономики и общества на институциональную систему государства. Цель статьи - рассмотреть процесс формирования новых правил поведения, адекватных современным трансформациям, обусловленным становлением сетевой экономики, а также определить место новых правил среди уже существующих. Методология исследования основана на интеграции различных подходов к пониманию феномена сетевой экономики. Доказано, что сетевая структура перерастает в институциональное образование, внутри которого вызревают новые модели поведения, условия взаимодействия, нормы и правила. Названы направления трансформации системы государственного регулирования в условиях сетевой экономики.
Ключевые слова: институты, сети, сетевая экономика, электронное правительство, краудсорсинг.
Yu.A. Koblova
INSTITUTIONS AND NETWORK ECONOMY: MECHANISMS AND FORMS OF INTERACTION
The paper studies the influence of network economy and society on the institutional system of the state. The purpose of the paper is to consider the formation of new rules of conduct appropriate to modern transformations caused by the emergence of the network economy, as well as to determine the place of the new rules among the existing ones. The research methodology is based on the integration of various approaches to understanding the phenomenon of network economy. The paper proves that network structure develops into an institution where new behavior models, interaction patterns, rules and regulations emerge. The paper describes the direction of transforming the system of state regulation in network economy
Keywords: institutions, networks, network economics, electronic government, crowdsourcing.
Как известно, сообщества людей, на какой бы стадии развития они ни находились, не существуют без определенных правил поведения. В терминологии институциональной экономики правила поведения в обществе, или созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимодействия между людьми, являются институтами общества. Институты задают структуру побудительных мотивов и включат в себя всевозможные ограничения, созданные людьми для того, чтобы придать определенную форму человеческим взаимодействиям.
Очевидно, что набор правил и их содержание со временем трансформировались. Изменение условий существования и видов сообществ, в которых данные правила применялись, требовало их соответствующей адаптации и развития. Человечество создает и накапливает все новые и новые правила поведения, в том числе и потому, что технологический и социальный прогресс постоянно видоизменяет среду жизнеобитания человека. Результатом этого исторического процесса является естественный отбор некоторого числа правил, которые хорошо зарекомендовали себя в различных ситуациях и для различных целей. Таким образом, типичной ситуацией для современного общества является то, что человек имеет выбор разных схем поведения. Следовательно, устаревшие схемы вытесняются либо дополняют друг друга за счет специализации в различных частных ситуациях.
Социально-экономические изменения, происходившие в конце ХХ в., часто характеризуются как радикаль-
ные и глобальные. Сетевизация общества и экономики приводит к формированию совокупности частных сетей, каждая из которых имеет свой правопорядок [4]. Это оказывает воздействие не только на граждан, но и на государственные и общественные институты. В связи с этим возникают вопросы: каковы новые правила поведения людей, адекватные этим современным трансформациям и каково место новых правил среди уже существующих?
Авторы книги «Нетократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма» смело утверждают, что законы и правила в их традиционном западном разнообразии отыграли свою роль и отсутствие правил будет единственным правилом сетевого общества [1]. Однако с этим вряд ли можно согласиться. Попытаемся доказать обратное, раскрыв механизм выработки норм и правил сетевыми образованиями.
По словам Кастельса, каждый компонент сетевых структур, внутренний и внешний, встроен в специфическое культурно-институциональное окружение (нации, регионы, местности), которое в различной степени затрагивает сеть. Проведенный им анализ восточно-азиатских деловых сетей, а также англосаксонский опыт сетевизации бизнеса подтвердили институциональнокультурное происхождение организационных форм [3]. Таким образом, изначально сеть функционирует в уже готовом институциональном порядке, воспроизводя в своих действиях институты, существующие за пределами сетевой структуры (рис. 1).
Рис. 1. Воспроизводство институтов внутри сетевого образования
Однако внутри сетевого образования не только воспроизводятся существующие институты - устоявшиеся обычаи и нормы, но и создаются новые регулирующие принципы. Субъекты сетевых отношений являются носителями определенных норм и правил поведения. Их взаимопроникновение и взаимовлияние внутри сетевой структуры создает некоторую новую сетевую систему правил.
В сетевом пространстве взаимодействуют многие сотни тысяч самостоятельных неправительственных институций и образов жизни - что-то наподобие биосферы, которая, будучи открытой и полиархичной, проявляет активность по горизонтали и вертикали, вступает в конфликты и компромиссы, вовлекая в свою орбиту великое множество организаций, гражданских и коммерческих инициатив, коалиций, социальных движений, языковых сообществ и культурных идентичностей. Все они имеют по меньшей мере одну общую черту: через огромные географические пространства и временные барьеры сознательно организуют себя и свою социальную активность, свой бизнес и свою политику, выходящие за рамки национальных границ, ограничиваясь при этом минимумом насилия и демонстрируя максимальное уважение к принципам цивилизованного распределения власти и ответственности между различными образами жизни.
В результате такого взаимопроникновения выстраиваются дальнейшие «зоны взаимного интереса», способствующие взаимопониманию и готовности принять иные ценности. Так, в сетевой среде создается уникальная ситуация, в которой «утрачивают свое значение многие социальные стереотипы, предрассудки и статусно-ролевые условности, играющие роль коммуникативных преград в реальной жизни» [7, с. 211]. Таким образом, сетевая организация взаимодействия субъектов снимает многие социально-политические и экономические ограничения, наложенные существующими институтами.
Когда общество становится большим, главной его проблемой становится координация. Появляются сложные коллективные структуры, стихийно возникая из простых автокаталитических интеракций между многими индивидами и окружающей средой, что, в свою очередь, чревато формированием институциональных ловушек [5].
Как известно, сетевое пространство современной экономики неуклонно расширяется. При этом оно не регулируется внешними источниками и существует по
принципам саморазвития и саморазрастания, динамично выстраивая и разрушая связи между субъектами сети. Расширение сетевых коммуникаций способствует тому, чтобы коллективистская природа людей проявлялась более непосредственно, явно и интуитивно. В этом смысле можно провести аналогию между нынешней эволюцией в сторону сетевого общества и сетевой экономики и процессами самоорганизации биологических систем в природе. Ученые установили, что рой пчел, стая птиц, колония муравьев представляют собой так называемую «критическую систему» и движутся как единая сеть связанных между собой объектов при отсутствии лидера. Каждая особь принимает решение, не видя картины в целом. Из суммы их индивидуальных действий складывается сила, которая контролирует себя и принимает коллективные решения, позволяющие выполнить сложные задачи. Исследователи наблюдали за скворцами sturnus vulgaris, летающими над окраинами Рима. Прежде чем выбрать место для ночевки, скворцы некоторое время кружат над улицами. Ученые фотографировали стаи птиц со скоростью 10 кадров в секунду. Анализируя полученные изображения, специалисты сформировали трехмерные модели стаи в отдельные моменты времени и определили направление движения и скорость птиц в каждый момент. Ученые выяснили, что движение каждой из птиц зависит от движения всех остальных. Если один скворец менял направление полета или скорость, другие птицы немедленно делали так же. Исследователи изучали разные стаи - от 122 до 4268 птиц - и во всех случаях птицы двигались по аналогичным законам. Способ движения, который используют птичьи стаи, встречается и в неживой природе. Ученые полагают, что такая тактика перемещения в пространстве позволяет птицам оптимально координировать свои движения и реагировать на внешние раздражители [10]. Колония принимает решения благодаря особой информационной системе, чем и обеспечивается согласованное поведение отдельных членов. Отсутствие индивидуального сознания компенсируется коллективным.
По нашему мнению, субъекты, объединяющиеся в современные сети, в определенной степени следуют логике роя или стаи. Функционирование сетевого общества во многом основано на применении систем «коллективного интеллекта», под которыми понимается совокупность индивидуальных интеллектов людей, способных обмениваться информацией, вырабатывать и принимать коллективные решения на основе использования перспективных информационных технологий. Система коллективного интеллекта может стать основой новой реальности, которая сможет обеспечить принятие и реализацию достаточно обоснованных решений, обеспечивающих устойчивое и безопасное развитие общества и государства.
Таким образом, мы определяем сеть как человеческий суперорганизм, который подобен стае, рою или колонии. Благодаря особому механизму координации из множества разрозненных институций вырабатываются внутрисетевые модели поведения, условия взаимодействия, нормы и правила. Несмотря на то что правила сетевого общества трудно формализовать, в сети вызревают новые институты (рис. 2).
Рис. 2. Формирование новых институтов внутри сетевого образования
Таким образом, возникая в условиях внешней институциональной среды, сеть сама превращается в особое институциональное образование.
Процесс институционализации сетевых образований представлен следующими фазами [8]:
- фаза рождения, предполагающая становление сети в соответствии с действующими формальными и неформальными институтами;
- фаза становления, предполагающая многократное повторение трансакций и формирование потребности в их институциональном проектировании;
- фаза зрелости, предполагающая формирование новых институтов (разработку и принятие законодательных норм, соответствующих принципам правового регулирования рыночного пространства данного государства, создание органов регулирования сетевых образований), адаптацию импортных институтов (приведение норм национального законодательства в соответствие с международными нормами по защите авторских прав) и реформирование действующих институтов (внедрение технических регламентов).
Институционализированная сеть может выступать как самостоятельный «сетевой агент», который может стать влиятельной социальной силой. В этих условиях традиционные общественные институты не могут оставаться неизменными. Прежде всего, эти изменения затрагивают институт государства, обладающий монополией на использование принуждения. Государство -особая управленческая структура, которую отличает универсальный характер и возможность применения насилия для реализации властных полномочий, прежде всего связанных с установлением и защитой прав собственности [2, с. 556]. Если в несетевом обществе государство выполняло системообразующую роль, являлось системой метауровня, устанавливающей цели функционирования общества, то в сетевой структуре общества государство становится вторичной системой. Теперь цели функционирования государству может диктовать сетевое сообщество (в случае его самоорганизации). Более того, сеть способна устранить монополию государства на выработку норм и правил функционирования данного общества.
Анн-Мари Слотер пишет, что в настоящее время складываются сети, состоящие из государств и создающиеся самими государствами. Сетевая государственная жизнедеятельность требует передачи в сеть своих полномочий и ресурсов. Взаимодействие государств имеет форму взаимопроникновения, что выражается созданием «надгосударственных сетевых институтов».
В итоге институты государств «растворяются» в различных интернациональных сетях и функционируют автономно от «собственного» государства [9, р. 186 - 189].
А. Мирошниченко противопоставляет институт государства и формирующееся сетевое общество, говоря о так называемом противостоянии «пирамиды» (государства) и «облака» (сети), взаимодействие между которыми невозможно вследствие кардинальных различий принципов их построения. Мы согласны с тем, что их взаимодействие затруднено, так как государство - институт, построенный по принципу иерархии, а сети основаны на принципе «равный к равному» и не имеют формально избранных лидеров. Вместе с тем очевидно, что институты адаптируются к новым условиям, расширяются в сторону сетей: государство создает «большое правительство» («народный фронт»), распределяет свои формы влияния и т.д.
Ответом на происходящие изменения и одним из направлений трансформации системы государственного регулирования в условиях сетевой экономики является возникновение в зарубежной и российской практике электронного правительства, или электронного управления государством.
Электронное правительство - это система государственного управления, которая предполагает использование современных информационных технологий. Электронному правительству присущ ряд определенных черт, которые в будущем приведет к новой конфигурации его деятельности. Во-первых, новые сетевые технологии все в большей степени устраняют границы между правительственными подразделениями и между самими правительствами, поскольку поставка общественных благ, сориентированная на нужды конечных потребителей - граждан, становится максимально приближенной к потребителю. Во-вторых, происходят фундаментальные изменения в самом правительстве, так как для успешного осуществления нововведений, связанных с использованием электронных форм общения, необходимы более рационально организованные правительственные структуры. В-третьих, трансформируется гражданская позиция населения, а следовательно в какой-то степени упрощается переход от формальной модели демократии к так называемой цифровой, электронной, или кибердемократии. Цифровую демократию в широком смысле можно определить как любую форму цифрового обмена информацией в ходе демократического процесса. Происходит формирование новой парадигмы государственной власти, когда государство является не доминирующей силой, а обслуживающей общество структурой.
Перед электронным правительством стоят три основные задачи:
1) создать надежную внутреннюю правительственную сеть и централизованную базу данных, что объединит департаменты и отделения для совместной работы;
2) предоставить такие услуги, которые были бы адаптированы к потребностям граждан, причем доступ к этим услугам должен осуществляться через Интернет в удобной и надежной форме;
3) стремиться к реализации идей цифровой демократии.
Создание электронного правительства можно подразделить на четыре этапа. Первый этап предусматри-
вает использование сети Интернет правительственными органами исключительно для размещения информации (при этом речь идет об одностороннем общении). На втором этапе общение становится двусторонним, и граждане могут сообщать отдельную информацию о себе: например, информировать соответствующие органы о смене своего адреса через сеть. Третий этап подразумевает более сложную схему общения, когда сайты начинают заменять работу, ранее выполнявшуюся различными государственными служащими: например, сайты, которые предоставляют клиентам информацию относительно подачи налоговой декларации. Четвертый этап - это этап интеграции всего комплекса государственных услуг, когда пользователи получают возможность общаться с самыми различными подразделениями правительства [6, с. 85].
Новые каналы участия граждан, бизнеса, некоммерческих структур в принятии решений в рамках электронного правительства повышают эффективность государственного управления, содействуют экономическому росту.
Первые порталы появились в середине 80-х гг. ХХ в.:
- 1986 г. - Кливлендская свободная сеть, возникшая при поддержке Кейс-Вестернского университета США, и Общественная электронная сеть в городе Санта-Моника, Калифорния;
- 1989 г. - Сеть общественности Сиэтла;
- 1994 г. - Цифровой город Амстердам (Нидерланды)
- одна из важнейших ключевых точек в развитии локальных гражданских сетей.
В настоящее время одним из лидеров по уровню развития электронного правительства является портал е-СШиеп в Сингапуре, предоставляющий около 150 видов общественных услуг. Данный проект направлен на модернизацию работы правительства с целью осуществлять деятельность всего государственного аппарата как единого целого.
Ярким проявлением наивысшего этапа развития электронного правительства и адаптации государства к реалиям сетевого общества и сетевой экономики является развитие краудсорсинга. Впервые этот термин применил в 2006 г. журналист Д. Хауи. Он означает организованную работу большой группы людей над какой-то общественно значимой проблемой. Таким образом, можно констатировать появление и развитие нового механизма, способного сделать соучастниками государственного управления огромное количество заинтересованных агентов. Примером краудсорсинга является, в частности, работа с законопроектами. В России начало такому подходу дал проект администрации Президента, собиравшей комментарии к готовившемуся тогда закону «О полиции». Другим наиболее известным проектом стала общественная экспертиза закона «О любительском рыболовстве», заказчиком организации которой выступило правительство Российской Федерации. Работа сообщества показала, что многие положения Закона были прописаны плохо, где-то недостаточно конкретно. Участники экспертизы - более 5 тыс. человек по всей России - фактически доказали, что следует не дорабатывать законопроект, а писать новый. Росрыбо-ловство вынуждено было в кратчайшие сроки написать совершенно новый вариант, уже гораздо более качественный, но все равно явно требовавший доработки.
Он также был выставлен на общественную экспертизу, и был получен существенный результат, значительно отличавший этот законопроект от изначально предложенного. Еще одним примером опыта в этой сфере является проект Министерства образования и науки по созданию площадки для общественных консультаций по поводу проекта закона «Об образовании». В этом случае важно, что участникам предоставлена возможность самим влиять на изменение уже подготовленного законопроекта.
Таким образом, краудсорсинг способствует тому, чтобы социально значимые законопроекты учитывали мнения тех, для кого готовятся новые или обновляются уже существующие законы. Традиционный способ экспертной оценки долог и не всегда эффективен. Часто профессиональные эксперты оказываются слишком далеки от условий реального применения нормативного акта, поэтому нужна система, при которой законопроект сможет агрегировать в себе знания как можно большего круга тех, кто имеет отношение к предмету самого закона - с самых разных сторон. Следовательно, в условиях сетевого общества и сетевой экономики локальные разрозненные институты включаются в различные формы кооперации, в результате чего становится возможным симбиоз институтов гражданского общества и управленческих структур с образованием совершенно новых сетевых общностей.
На основании вышеизложенного можно заключить, что влияние сетевизации экономики и общества на институциональную систему проявляется в формировании новых правил поведения людей, адекватных этим современным трансформациям, и их взаимодействии с уже существующими. Возникая в условиях внешней институциональной среды, сетевая структура сама перерастает в институциональное образование, внутри которого вызревают новые модели поведения, условия взаимодействия, нормы и правила. В несетевом обществе основным субъектом, продуцирующим формальные правила, является государство. Становление сетевой экономики ослабляет монополию государства и побуждает его трансформироваться в соответствии с требованиями сети.
1 Бард А., Зодерквист Я. Нетократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004.
2. Институциональная экономика: учебник / под общ. ред. А. Олейника. М.: ИНФРА-М, 2005.
3. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000.
4. Коблова Ю.А. Крушение иерархий и феномен «сетевой экономики» // Вестник СГСЭУ. 2012. № 3 (42).
5. Манохина Н.В. «Институциональные ловушки» и институциональный вакуум в российской инновационной среде // Вестник СГСЭУ. 2011. № 5 (39).
6. Стрелец И.А. Сетевая экономика: учебник. М.: ЭКСМО, 2006.
7. Туронок С.Г. Субкультура интернет-сообществ // Культура России как ее стратегический ресурс // Тетради Международного университета (в Москве): сб. науч. тр. М., 2004. Вып. 2.
8. Шакиров Р.Р. Институционализация информационного пространства современной российской экономики: автореф. дис. ... д-ра экон. наук. Казань, 2011.
9. Slaughter A-M. The Real New World Order. Princeton and Oxford: Princeton University Press, 2004.
10. URL: http://www.PhysOrg.com.
