Социальные сети и механизм распространения неформальных правил Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

5. Селезнёв А. Бюджетная система: вклад в неоиндустриализацию // Экономист. 2012. № 2.

6. Сенчагов В. О формировании новой парадигмы бюджетной политики // Вопросы экономики. 2013. № 4.

7. Таксанов А. Формулирование термина «теневая экономика». иР1_: http://www.proza.ru/2009/03/30/1233.

8. Фёдорова Ю.В. Соотношение индивидуального и общественного интереса при производстве общественных благ // Вестник СГСЭУ. 2011. № 1 (35).

9. Юхачев С.П. Политэкономия коррупции. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008.

10. URL: http://ria.rU/analytics/20110706/398118861.html#ixzz2 r3c2oUWJ.

yulya@rambler.ru Юлия Александровна Коблова,

кандидат экономических наук, доцент кафедры институциональной экономики, Саратовский социально-экономический институт (филиал)

ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»

СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ И МЕХАНИЗМ РАСПРОСТРАНЕНИЯ

НЕФОРМАЛЬНЫХ ПРАВИЛ

Статья посвящена исследованию социальных сетей - известной модели самоорганизации людей, которая получила новый импульс развития в условиях распространения новых информационно-коммуникационных технологий и становления информационного общества. Цель статьи - выявить специфику виртуальных социальных сетей, а также определить их роль и место в современной экономике. Доказано, что виртуальные социальные сети в современных условиях приобрели значение неформального института: открыв безграничные возможности для коммуникации людей, они обеспечили новый механизм генерации и распространения неформальных норм и правил. Обосновано, что мотивация поведения современного человека соответствует концепции «человека сетевого».

Ключевые слова: социальная сеть, Интернет, «человек сетевой», неформальные институты.

Yu.A. Koblova

SOCIAL NETWORKS AND A MECHANISM FOR SPREADING INFORMAL RULES

The paper studies social networks as a model for social self-organization that has received a new development impetus due to the spread of new information and communication technologies in the information society. The paper aims to examine the specifics of virtual social networks as well as to define their role and place in the modern economy. The author states that virtual social networks in modern society have gained certain characteristics of an informal institution: by opening unlimited possibilities for communication they provided a new mechanism for generation and dissemination of informal norms and rules. The paper shows that modern human behavior motivation corresponds to the concept of a "network human".

Keywords: social network, the Internet, "network human", informal institutions.

sovcova

УДК 330

Одной из наиболее значимых тенденций развития информационно-сетевого общества и экономики является быстрый рост числа и повышение значимости социальных сетей. Сегодня связи между людьми оказывают сильное влияние на все стороны общественной жизни, определяя ее социально-экономический ландшафт. Возникновение и широкое распространение виртуальных социальных сетей имеют социальные, политические, правовые, экономические и этические последствия для общества, неизбежно порождая сдвиги в его институциональной системе. Изучение данных процессов дает ключ к пониманию функционирования нового, сетевого общества и экономики, чем подтверждается его актуальность и значимость.

В самом общем смысле социальная сеть представляет собой организованное множество людей, состоящее из двух типов элементов - люди и связи между ними. Социальная сеть, так же как и группа, состоит из определенного числа людей, однако ее отличает совокупность особых связей между ними. Сочетание и характер

связей зачастую важнее тех лиц, которые ими связаны. Целое оказывается больше, чем его составляющие, именно благодаря связям между ними.

Итак, социальная сеть - это базовый способ самоорганизации любых социальных организмов за счет интеграции своих участников на единых основаниях. При этом основания для объединения людей в социальную сеть могут быть различными. К.Е. Коктыш выделяет образование социальных сетей на уровне практик, ценностей и онтологии [3, с. 255 - 260].

На уровне практик формирование социальных сетей предполагает, что участники сети в силу определенных обстоятельств вынуждены взаимодействовать друг с другом, однако при этом они могут иметь разные ценности и разные представления о внешнем мире. Примером такой социальной сети может быть армия, сделка купли-продажи и др.

На уровне ценностей образование социальных сетей подразумевает, что участники сети имеют одинаковые представления о добре и зле, о плохом и хорошем, о

правильном и неправильном. При этом члены социальной сети могут иметь принципиально разные представления о внешнем мире. Примером таких сетей может быть общественная реакция на чье-либо девиантное поведение.

На уровне онтологии образование социальных сетей предполагает, что участников сети объединяет общая картина внешнего мира (например, студенческие сети первокурсников, которым присуще общее представление о ключевой роли знаний в жизни человека).

Образование, эволюция и деградация социальных сетей реализуются в силу наличия или дефицита ресурса, который обеспечивает их развитие. Таким ресурсом является капитал, который перераспределяется между участниками сети. В этой роли может выступать как экономический капитал, так и его надстроечные социальные формы в виде капитала власти, капитала престижа, капитала знаний и т.д. П. Бурдье выделял около 60 форм социального капитала, задействованных в различных системах ценностей [1]. Всю их совокупность можно свести к трем основным группам, которые структурируют различные типы социальных сетей:

1) экономический, или меритократический, капитал;

2) властный капитал;

3) культурно-когнитивный капитал, или капитал престижа.

Очевидно, что в разной степени эти типы капиталов характерны для всех социальных сетей. Однако опыт показывает, что обладание властным капиталом позволяет управлять экономическим капиталом и оказывать существенное влияние на культурный капитал. В свою очередь, экономический капитал способствует приобретению властного капитала и оказывает воздействие на культурный капитал. Культурный капитал также может быть преобразован во властный или экономический капитал.

В условиях информационно-сетевой экономики социальные сети получают развитие в глобальном масштабе за счет усиления роли виртуальных социальных сетей.

В этом контексте под социальной сетью понимается интерактивный многопользовательский сайт, контент которого наполняется самими участниками сети и который представляет собой автоматизированную социальную среду, позволяющую общаться группе пользователей, объединенных общим интересом. Среди них можно выделить:

- сайты социальных сетей, на которых пользователи связываются друг с другом и делятся информацией (Facebook);

- блоги, предназначенные для выражения своих мыслей и общения с другими пользователями;

- сайты с данными, на которые загружают фото- и видеофайлы, обмениваются ими, маркируют и комментируют их (Youtube);

- общие сайты, на которых пользователи вместе создают новый контент (Wikipedia);

- многопользовательские онлайн-игры (World of Warcraft) и др.

Приведем статистические данные, иллюстрирующие социальную значимость развития социальных сетевых ресурсов [5]:

• 41% интернет-пользователей в ЕС (64% - младше 24 лет) используют сетевые компьютерные технологии;

• 32% интернет-пользователей в ЕС (38% - в возрасте от 15 до 25 лет) создали свой профиль в социальных сетях;

• социальные сети притягивают в среднем около 165 млн посетителей в месяц;

• число блогов в мире за год выросло до более чем 100 млн, и в день создается более чем 100 тыс. блогов;

• более 1 млрд фото и 40 млн пользовательских видео загружено на соответствующие сайты, такие как Youtube и Flickr;

• 10 млрд виртуальных объектов создано участниками сетевой игры «Вторая жизнь» (Second Life).

Особую популярность социальные сети приобрели у молодежи в странах ЕС. По данным исследования, проведенного в 2010 г. в 25 странах ЕС, 59% детей в возрасте 9 - 16 лет имеют профиль в социальных сетях, включая 25% - в возрасте 9 - 10 лет, 49% - в возрасте 11 - 12 лет, 73% - в возрасте 13 - 14 лет и 82% - в возрасте 15 - 16 лет. Наибольший интерес к социальным сетям среди стран ЕС дети проявляют в Нидерландах (80%), Литве (76%) и Дании (75%), наименьший - в Румынии (46%) и Германии (51%) [7].

Виртуальные социальные сети как новые формы социального общения, ставшие возможными благодаря Интернету, радикально отличаются от существовавших ранее видов взаимоотношений в реальных социальных сетях как минимум по четырем параметрам:

1) размеры: невероятное увеличение масштабов сетей и числа людей, с которыми можно завести отношения;

2) общность: расширение границ, в пределах которых мы можем обмениваться информацией и участвовать в общем деле;

3) избирательность: впечатляющее количество возможностей выбора связей;

4) виртуальность: возможность создавать для себя виртуальную личность. В общении лицом к лицу мы получаем сигналы всех видов и сортов, которые помогают нам понять, каков на самом деле наш собеседник. В виртуальной среде социальные сигналы сведены к минимуму. Известно, что слова составляют только 7% коммуникации, остальные 93% человеческих сигналов (38% - голосовые, 55% - телодвижения) оказываются недоступными, что делает возможным формирование иной, отличной от реальной идентичности человека.

Эти новые свойства обусловили особую привлекательность виртуальных интеракций, в числе которых:

- возможность преодоления временных и пространственных ограничений реального мира;

- относительно анонимный характер присутствия в сети;

- возможность выбирать и конструировать собственную идентичность;

- отсутствие статусной иерархии;

- широкие возможности для самовыражения;

- неограниченное число потенциальных участников.

В данной информационно-коммуникационной среде

зарождаются и начинают действовать особые неформальные правила поведения, этические принципы, формы общения и т.д., отличные от тех, что наполняют реальную жизнь. По сути, возникает специфическая культура электронных коммуникаций со своими правилами, законами, ритуалами, мифами и т.д.

В основе социальности киберпространства лежат сетевые сообщества - социальные образования особого типа, для которых характерны:

- агеографичность (принадлежность пользователей к разным географическим местам);

- анонимность (невозможность точного определения пола, возраста и рода занятий пользователя);

- кластерность (замкнутый характер социального образования, основанный на феномене посвященности) [5, с. 8].

Однако, несмотря на существенные отличия, социальные интеракции в онлайн- и офлайн-среде тесно взаимосвязаны и могут свободно перетекать из одной сферы в другую.

Веб-сайты социальных сетей за несколько лет приобрели огромную популярность. Это сервисы, позволяющие пользователям создавать общедоступный или частично скрытый личный профиль в среде с ограниченным доступом, показывать список других пользователей, с которыми они поддерживают связь, а также просматривать и отслеживать свои собственные контакты и контакты других пользователей внутри данной системы.

Хотя на таких сайтах можно завести новых друзей и знакомых, это не является их основной целью. Некоторые сайты помогают поддерживать уже существующие дружеские отношения (Friendster.com), другие удовлетворяют потребности отдельных этнических, политических, религиозных или профессиональных групп, вроде сети ученых и преподавателей MySDScience.com. Сайты также отличаются правилами, касающимися конфиденциальности, условий приема, ограничений на публикуемые материалы и того, насколько связи внутри сети могут увидеть и отследить посторонние. Отличительная черта виртуальных социальных сетей состоит в том, что и для самого пользователя, и для других посетителей становится видимой «паутина» их взаимоотношений. Более того, в отличие от остальных типов онлайн-групп и сообществ вроде гипертекстовых сред ^й) или списков рассылок (listserv), сайты социальных сетей организуются вокруг людей, а не тем.

Таким образом, спустя десятилетие после их появления социальные сети превратились в механизм, посредством которого люди переносят свою реальную жизнь в Интернет. Можно с уверенностью утверждать, что современный человек ведет активную сетевую жизнь, что дает основания для построения концепции «человека сетевого».

Выражение «человек экономический» (нomo eco-nomicus) впервые было использовано около ста лет назад для описания представления о человеке как о виде, который руководствуется только собственными интересами для получения максимальной личной выгоды с минимальными личными затратами. Но еще раньше, в 1836 г., философ Стюарт Милль предложил модель «человека экономического», который «всегда делает то, с помощью чего он может получить максимальное количество предметов первой необходимости, удобств и роскоши с наименьшим количеством труда и самоограничений, на это затрачиваемых» [8]. Это означает, что человек обладает собственными интересами и действует самостоятельно. В такой модели нет места связи человека с окружающими.

Альтернативный подход предлагает концепцию «человека сетевого» (нomo dictyous) - модель человеческой природы, которая обращается к истокам происхождения альтруизма и карательного поведения, желаний и антипатий. Этот подход позволяет нам отойти в объяснении мотивации поступков от простых рассуждений о личной выгоде. Поскольку мы связаны с окружающими и у нас есть свойство заботиться о них, мы учитываем благополучие других людей, когда решаем, как нам поступить. Более того, эта концепция, делая акцент на связях между людьми, дает возможность включить в анализ другой важный фактор - желания окружающих нас людей, которые затрагивают все стороны нашей жизни.

В социальных сетях передается бесчисленное множество различных желаний, вкусов, привычек. В процессе сетевого взаимодействия у человека возникают желания, на которые в значительной степени влияют окружающие его люди. Другими словами, те или иные блага становятся более желанными, если их хочет кто-то еще. Когда подобные представления по какой-либо причине зарождаются, они могут распространяться по сети и ею усиливаться. При этом не важно, возникают ли эти представления, желания и вкусы случайно или у них более закономерное и фундаментальное происхождение, - в любом случае они передаются по социальным сетям, и сети усиливают их воздействие [4, с. 224 - 232].

Таким образом, Интернет инициировал значительные перемены в социальном поведении людей. До появления Сети индивиды идентифицировали себя с группами, объединенными по географическому признаку, национальности, религии, политическим убеждениям и некоторым другим параметрам. Но Интернет дал возможность взаимодействовать с любым человеком, разделяющим наши интересы. Виртуальные социальные сети стали неотъемлемой частью повседневной жизни и приобрели значение неформального института: они не только открыли безграничные возможности для коммуникации людей, но и обеспечили новый механизм генерации и распространения неформальных норм и правил. При этом внутри сетевых образований, таких как социальные сети, не только воспроизводятся существующие институты - устоявшиеся обычаи и нормы, но и создаются новые регулирующие принципы. Субъекты сетевых отношений являются носителями определенных норм и правил поведения. Их взаимопроникновение и взаимовлияние внутри сетевой структуры создает некоторую новую сетевую систему правил [2, с. 24].

Как известно, сетевое пространство современного социума неуклонно расширяется. Появляются сложные коллективные структуры, стихийно возникая из простых автокаталитических интеракций между многими индивидами и окружающей средой, что, в свою очередь, чревато формированием институциональных ловушек [6].

Однако моральные нормы и правила распространяются по социальным сетям не так, как вирусы или информация. Механизм их распространения гораздо более сложен и требует множества социальных контактов. Например, чтобы отучить людей от привычки к курению, не следует выстраивать их в цепочку, заставляя первого бросить плохую привычку, а потом убеждая в такой необходимости следующего. Лучше сделать так, чтобы вокруг курильщика были некурящие люди. Об этом сви-

детельствует известный эксперимент психолога Стэнли Мильгрема с прохожими, который иллюстрирует важность подкрепления какого-то действия со стороны других людей. Эксперимент состоял в том, что по условному сигналу подставные группы людей останавливались, поднимали голову и смотрели на одно из окон шестого этажа дома в течение одной минуты. Результаты эксперимента показали количество людей, которые тоже останавливались и смотрели туда, куда смотрели «подставные» прохожие. В то время как только 4% людей присоединялись к «толпе», состоящей из одного «зеваки», рядом с группой из пятнадцати человек останавливалось уже 40% прохожих. Очевидно, на готовность людей копировать поведение других влияет, сколько человек вокруг них это поведение демонстрирует [4, с. 36 - 37].

Таким образом, подражание - это один из путей, которыми образцы поведения распространяются от человека к человеку. Если вы начали бегать, скорее всего, ваш друг скопирует ваше поведение и тоже начнет бегать. При этом подражание чужому поведению может быть как сознательным (когнитивным), так и бессознательным. Последние связаны с физиологическими процессами, лежащими в основе имитации. Имитация глубоко коренится в нашей склонности к сочувствию и морали и связана с нашим происхождением как социальных животных. Однако подражание не единственный способ распространения образцов поведения. Люди обмениваются идеями, и эти идеи могут повлиять на наше поведение. Так от человека к человеку передается соответствующая норма - распространенное в обществе представление о приемлемом. В результате в социальной сети складываются определенные группы. Люди внутри этих групп поддерживают определенные нормы, так что непосредственно или косвенно связанные члены групп начинают разделять определенные представления, даже не осознавая, что они влияют друг на друга.

Воздействие норм очень сильно, они способны насаждать культуру, определяемую не географической, религиозной, языковой или национальной общностью, а

ограниченную группой связанных между собой людей в определенной области социальной сети. Культура внутри отдельных областей сети может меняться. Например, члены группы могут начать считать курение неприемлемым и отказаться от этой привычки одновременно, оказывая друг на друга влияние, даже не будучи знакомы лично и не договариваясь о совместных действиях. По Сети распространяется норма о неприемлемости курения, и это приводит к сходству взглядов и согласованности действий не связанных между собой людей. Это один из главных способов, с помощью которых отдельные люди собираются в единый сверхорганизм.

Таким образом, в условиях информационно-сетевой экономики социальные сети, оказывающие сильное влияние на все стороны общественной жизни, получили развитие в глобальном масштабе.

1. Бурдье П. Практический смысл / пер. с фр., общ. ред. и послесл. Н.А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб: Алетейя, 2001.

2. Коблова Ю.А. Институты и сетевая экономика: механизмы взаимодействия // Вестник СГСЭУ. 2012. № 5 (44).

3. Коктыш К.Е. Когнитивные интеграторы: опыт моделирования социальной динамики // Вестник МГИМО-Университета. 2010. № 4.

4. Кристакис Н, Фаулер Дж. Связанные одной сетью: Как на нас влияют люди, которых мы никогда не видели. М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2011.

5. Куликов Д.В. Социальное пространство компьютерно-опосредованной реальности: опыт феноменологической реконструкции: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Иваново, 2007.

6. Манохина Н.В. «Институциональные ловушки» и институциональный вакуум в российской инновационной среде // Вестник СГСЭУ. 2011. № 5 (39).

7. Livingstone S., Haddon L., Gorzig A., Olafsson K. Risks and safety on the internet: The perspective of European children. Full Findings. LSE, London: EU Kids Online, 2011.

8. Mill J.S. Essays on Some Unsettled Questions of Political Economy. London: Logmans, Green, Reader, and Dyer, 1874. V. 46.

9. The Impact of Social Computing on the EU Information Society and Economy / Joint Research Centre Institute for Prospective Technological Studies. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 2009.

kozelskiy@rambler.ru Алексей Викторович Козельский,

кандидат экономических наук, декан факультета бизнеса,

УДК 338.24 Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНФРАСТРУКТУРЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

Одним из существенных факторов, сдерживающих экономический рост в России, является недостаточный уровень развития инфраструктуры национальной экономики, поэтому в процессе государственного регулирования следует усилить стимулирование ее эффективного функционирования и инвестиционное обеспечение ее развития, учитывая тенденцию возрастания роли сферы инфраструктурных услуг в мировой экономике и международной конкуренции. В статье обосновывается, что необходимо формирование новой модели государственного регулирования инфраструктуры национальной экономики, предполагающей сочетание эффективного государственного надзора и государственного стимулирования с ростом участия частных инвестиций в создании