CC BY
151
2.4. ИНИЦИАТИВЫ РОССИЙСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО РАСШИРЕНИЮ КОММЕРЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ С АЗИАТСКИМИ ХАНСТВАМИ В 30-60-Х ГГ. XVIII В.
Никонов Олег Александрович, доцент, к.и.н., Московский Педагогический Государственный Университет, кафедра новой и новейшей истории Контакты автора: Niconov100@ mail.ru
Аннотация. Статья посвящена экономическим инициативам Российской империи направленным на расширение торговых связей с ханствами Средней Азии. Возникновение этих инициатив было обусловлено обострением российско-персидских отношений в борьбе за влияние в азиатско-каспийском субрегионе, и фискальными интересами правящей элиты Российской империи. Перспективные проекты развития экономических отношений России с азиатскими ханствами, по мнению автора, не смогли заменить утраченных позиций империи в северных провинциях Персии.
Ключевые слова: Российская империя, Персия, Средняя Азия, торговля, ярмарки, протекционизм
INITIATIVES OF THE RUSSIAN GOVERNMENT ON EXPANSION OF COMMERCIAL COMMUNICATIONS WITH THE ASIAN KHANATES IN 30-60 OF XVIII CENTURY
Nikonov Oleg Aleksandrovich - department of history, Moscow State Pedagogical University
Annotation: The article is devoted to Russian Empire economic initiatives directed to the widening of trade relations with khanates of Central Asia. The arising of those initiatives was caused by aggravation of Russia-Persian relations in their struggle for influence in Asian-Caspian subregion and fiscal interests of Russian Empire ruling elite. In the author's opinion, prospect projects of development of Russian economic relations with Asian khanates could not take place of Empire's lost positions in northern provinces of Persia.
Keywords: Russian Empire, Persia, Middle Asia, trade, fairs, protectionism
После заключению Гянджского соглашения 1735 г. и вывода русских войск с персидской территории, перед правительством Российской империи остро встал вопрос реструктуризации отношений с Персией и государствами Азиатско-каспйского субрегиона. Укрепление центральной власти Надир шаха и его стремление расширить влияние Персии в соседних, прежде всего, азиатских землях, неизбежно втягивало Россию в процесс активного противостояния между Россией и Персией в пограничных областях. Вместе с тем, отсутствие нормативной базы, способной разграничить сферы экспансионистских устремлений России и Персии,
открывало перспективы поступательного движения империи в спорные регионы. Неслучайно, когда возникали претензии шаха к самовольным действиям России в закаспийских степях или на Кавказе, императорская миссия неизменно ссылалась на отсутствие юридической базы. В частности на запрос консула В.Яблонского, о предоставлении ему точного описания границ между шахскими и имперскими землями, Государственная Коллегия Иностранных Дел (ГКИД) ответила, что такая граница никогда не устанавливалась. В справке отмечалось, что в договорах, заключенных между Россией и Персией в 1732 и 1735 гг., а также в «пропозиции» Надир шаха от 1743 г., говорилось исключительно об «исконных владениях». Только крупные города, такие как Баку, Дербент и пр. имели точные указания о расположении и принадлежности1. По существу пограничные отношения регулировались негласными соглашениями двух авторитетных правительств. Такая неясная ситуация в определении сфер государственных интересов двух комитентов позволяла российской дипломатии искать пути для укрепления своего влияния за границами оговоренных зон.
Наиболее перспективной политикой по укреплению связей Российской империи с ханствами Средней Азии считалась взаимовыгодная коммерческая практика. В качестве инструмента агитации в пользу развития русско-азиатской торговли использовались ознакомительные экспедиции, которые помимо сбора исторических, географических и этнологических сведений о крае, выполняли и коммерческие функции. Так в 17321733 гг. в Джунгарии находилась экспедиция плац-майора И.Угрюмова. Выбор Джунгарии в качестве объекта исследования был не случаен. Ойратское государство в первой четверти XVIII в. вело масштабные завоевательные походы против казахских улусов, в результате которых к 1725 г. джунгарами были заняты Ташкент, Туркестан и другие азиатские коммерческие центры2. Помимо собственных развитых производств, которые могли заинтересовать предпринимателей России, города лежали на старинном торговом пути в Китай и Индию. Установление отношений с новыми лидерами в Азии было особенно важным для России в связи с провалом попыток закрепиться на хивинском и бухарском рынках собственными силами.
Инициативы императорского правительства в Средней Азии опирались на некоторый опыт, накопленный в течение первых десятилетий XVIII в. В частности, в 1726 г. с предложением расширить торговлю между странами в Коллегию Иностранных Дел обратился житель астраханского бухарского двора - татарин Ядигер Мехмед мулла Алимов. Коллегия одобрила предложенный проект и 28 марта 1727 г. на основе рекомендаций Коллегии был издан указ Верховного тайного совета об организации торга. Совет возложил фактическое решение организации первого каравана в закаспийские степи на челобитчика, назначив его кара-ван-баши3. Однако отправка каравана затягивалась. Вплоть до 1731 г. организаторы не могли составить маршрут, определить состав, конъюнктуру товаров, сроки возвращения и пр. К этому времени идея организации пробного каравана вглубь Азии постепенно
1 Архив Внешней Политики Российской Империи (далее АВПРИ). Ф. 77. Оп.7. Д. 129. Л.15-15об.
2Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века. - Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1948.- С.178.
3Козлова Н.В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке:
(20-е- начало 60-х годов).- М.: Археографический центр, 1999.-
С. 177.
перестала интересовать официальный Петербург, и караван так и не был отправлен.
В новых условиях, накануне подписания русско-персидского соглашения о выводе войск и возврате оккупированных территорий, к идее интенсификации русско-азиатских коммерческих связей вернулись вновь. В 1734 г. для развития контактов с азиатскими народами в Оренбурге была создана особая экспедиция, в задачу которой помимо прочего входил сбор и обобщение сведений о крае, накопленных в предыдущий период. В 1736 г. Начальник оренбургской экспедиции И.К.Кириллов предложил план по организации караванов в Ташкент, Бухару и Хиву. Осуществлять этот план выпало новому начальнику экспедиции В.Н.Татищеву. Пробный торговый караван был в 1742 г. собран и отправлен, однако разграблен по дороге в Ташкент. Бухарский купец М.Арсланов, ведущий дела в Ташкенте и по совместительству информатор российского внешнеполитического ведомства, в том же году доносил о невозможности осуществлять торговые операции из-за угрозы разбоев, как в самом Ташкенте, так и по дороге к границам Китая, Индии и Афганистана. Узнав о неудаче, новый начальник экспедиции И.Неплюев приказал больше караваны не отправ-лять4.
Напротив, центр торговли с Азией было решено организовать на российской территории. Наиболее предпочтительным и удобным местом для сторон был признан Оренбург, где с 1738 г. был открыт постоянный торг. Большая заслуга в организации торжища принадлежала В.Н.Татищеву. В 1743 г. город Оренбург был перенесен на новое место при впадении реки Сакмары в реку Яик, и в том же году российским правительством было решено построить на новом месте гостиный двор. К 1750 г. связи, развившиеся между государствами, позволили новому оренбургскому губернатору И.И.Неплюеву создать специальное русско-татарское акционерное торговое общество5. Благодаря этому обществу через восточный Туркестан стала устанавливаться меновая торговля с Китаем и Средней Азией.
Укрепление коммерческих связей с азиатскими рынками для Российской империи стало особенно актуальным после смерти Надир шаха. Гражданская смута, охватившая Персию в конце 40-х и начале 50-х гг. XVIII в., негативно сказалась на политической стабильности и экономической жизни всего региона. Это обстоятельство вынудило Россию искать замену персидскому партнеру среди других государств Востока. Новые политические реалии, в свою очередь, изменили отношение этих среднеазиатских ханств к Российской империи. На смену противостоянию и настороженному отношению к российским инициативам пришла заинтересованность в надежном партнере. Установление деловых связей с империей создавало условия для стабильных отношений с сибирскими землями, и транзитных контактов с центральными губерниями России через Оренбург. Так весной 1752 г. на имя императрицы был сделан доклад канцлером А.Бестужевым-Рюминым о намерении хивинского Гаиб Магомет Багатыр хана, расширить торговые связи через Оренбург. Прошение появилось в результате успешной деятельности двух представителей Гаиб Магомед хана, которые в течение 1750 и 1751 г. приезжали с товарами в Сибирь. Шир бек и Нурали бай
4 Там же. С. 178.
5 Восток, 1995, № 3. - С. 185.
Кутлумамет Хажиев, оценив преимущества оренбургского торжища и прибыль, полученную от реализации товаров, рекомендовали своему хану установить более прочные (постоянные) отношения. «В рассуждении» принятом по итогам совещания императорского Совета, было решено хивинским и бухарским купцам такую торговлю разрешить. Кроме того, Гаиб хану было предложено взять на себя в качестве ответной услуги обязательство по охране прибывающих к ним российских караванов, а также «и во время их проезда через Бухарию в другие тамошние отдаленные места»6. Под «отдаленными местами» понимались провинции северо-восточной Персии, Герат, Афганистан, Индия и Китай. Помимо традиционного азиатского сырьевого экспорта (скот, кожи, шерсть, выделанные овчины, бязи), в ассортимент привозимой продукции вошли различные драгоценные камни и металлы. К весне 1754 г. через Оренбург (ежегодную ярмарку и гостиные дворы) в Россию наладился сбыт товаров из Бухары, Хивы и Ташкента. За заслуги в укреплении русско-азиатских отношений авторитетные купцы из Бухары Ирназар Максютов, хаджа Кула Мияскулов и Азим хаджа Ниязов из Ташкента, специализирующиеся на торговле драгоценными камнями, были приглашены в столицу, и допущены «к руке ее императорского величества» . В том же году от имени императрицы губернатору И.Неплюеву был отдан приказ о предоставлении яицких подвод и верховых провожатых для торгующих в Оренбурге азиатских купцов. В тех местах, где отсутствовали казачьи отряды, ответственность за безопасные переходы караванов возлагались на уездные власти. Они были обязаны предоставить конвой и до 10 подвод для перевозки товаров8.
Благодаря усилиям российских дипломатов к вопросу обеспечения безопасности торговых караванов в степи удалось привлечь новых подданных - киргиз-кайсаков (казахов). Казахские отряды сумели нанести поражение каракалпакам, которые несли ответственность за большинство разграбленных караванов, что позволило наладить прямое сообщение между Оренбургом и Бухарой, чему были «бухарские купцы весьма рады»9. (Ранее караваны отправлялись в обход через Хиву). Безопасность, обеспеченная российской стороной, позволила расширить конъюнктуру привозимых товаров: серебро в слитках, ограненные и не ограненные камни ляпис-лазури, цытварное семя, шитые бязи и особая для российского двора статья - алмазы от мелких «искр», до довольно больших в 7-10 10
карат .
Развитие коммерческих отношений с азиатскими ханствами позволяло российским купцам организовать торговые экспедиции в северо-восточные провинции Персии. Используя степные пути Закаспийского края, можно было добраться до Мешхеда - административного центра Хорасана, а оттуда транзитом отправиться в Герат и Индию. Приобрела известность караванная дорога из Бухары через Чарджоу - Мерв - Серахс - Мешхед - Герат - Кандагар - Кабул в Пешавар. Через Кабул бухарские купцы установили оживленные маршруты с Кашмиром и Пенджабом11. По сообщениям Азима хаджи благодаря усилиям российских под-
6 АВПРИ. Ф. 99. Оп. 99/3. Д. 1. 1752. Л. 1-2.
7 Там же. Ф. 99. Оп. 99/3. Д. 1. 1754. Л. 4.
8 Там же. Ф. 99. Оп. 99/3. Д. 1. 1757. Л. 5.
9 Там же. Ф. 99. Оп. 99/2. Д. 1. 1757. Л. 1.
10 Там же. Ф. 99. Оп. 99/3. Д. 1. 1757. Л. 3-4.
11 Каландарова М.С. Индийцы в Бухаре. // Восток. 2002. №. 5.-
С. 54-55.
данных степняков, дорога от Оренбурга до Мешхеда стала безопасной настолько, что караваны «с торгами ныне ездят свободно». Мешхед в этот период удерживал афганский Ахмед шах, который был не против появления русских коммерсантов на его земле. Кроме того, обладая приличным войском, достигавшим по подсчетам современников до 100 тыс. человек, Ахмед шах строил планы о завоевании индийского города Лахор1 . Помимо товаров из Хивы и Бухары, и вывезенных транзитом из Индии, в Россию стали попадать изделия из Монголии и Китая. По известным маршрутам стали приходить торговые караваны по 200-300 купцов из Ухты и Ургенча. И хотя, как правило, сами караваны останавливались в Бухаре, товары из этих городов перепродавались в Оренбург. Хан киргиз-кайсак Достагали Султан по просьбе имперских властей взял на себя заботу по защите этих караванов от грабежа13.
Выгодные торговые отношения, установившиеся с азиатскими народами через Оренбург, и особенно операции с драгоценными камнями способствовали появлению интереса к такой торговле в правящей элите страны. В 1759 г. граф Р.Л.Воронцов получил монопольное право на организацию торговой компании. В своем проекте граф утверждал, что на муку, холсты, сукна, посуду, наперстки и иглы, юфти, зеркала и ряд других товаров, он найдет устойчивый спрос на рынках Хивы, Бухары и северо-восточной Персии. Ввозить в Россию предполагалось индийские серебро и золото, цытварное семя, алмазы, ляпис лазурь, яхонты, лалы, изумруды, бухарские и ширазские овчины14. Однако компания Воронцова преследовала исключительно фискальные интересы, а вытеснение из выгодной азиатской торговли свободного купечества привело к возникновению в Оренбурге большой группы перекупщиков. Например, тульский купец Иван Лучинин «с товарищи» занимался скупкой драгоценных камней, и переправлял их ювелирам Москвы и Санкт-Петербурга15. Объемы продаж драгоценных камней в денежном исчислении представляли собой солидную сумму. Так в 1757 г. общая выручка от продажи камней составила 24 тыс. 686 рублей, большая часть которой (15 тыс. 614 рублей) приходилась на алмазы. В 1760
г. только алмазов было продано на 10 тыс. рублей, в 1761 - на 4 тыс., в 1762 - на сумму до 10 тыс. руб-лей16.
Появление посредников и запрет самим азиатским купцам сбывать товары западнее Казани заметно снизило объемы торговли. Появление такого запрета стало результатом начала программы обширного государственного реформирования. Комплекс преобразований должен был затронуть экономическую, административную, социальную и военную сферу. Инициатором реформ выступал П.И.Шувалов, который предложил в качестве первостепенной меры модернизацию налогового обложения населения. Реформа имела две стороны. Первая - ликвидировала пережиток средневековой раздробленности страны - внутренние таможни; вторая, - увеличивала ввозные пошлины для товаров иностранного производства. Проект закона обсуждался на заседания Сената с сентября 1752 г. до 18 августа 1753 г., и 18 декабря был для одобрения
12 АВПРИ. Ф. 99. Оп. 99/3. Д. 1. 1757. Л. 5-5об.
13 Там же. Ф. 99. Оп.99/3. Д.1.1762. Л.11-11 об.
14 Там же. Ф. 99. Оп.99/3. Д.1. 1759-60. Л. 1-1 об.
15 Там же. Ф. 99. Оп.99/3. Д. 1. 1762. Л. 2.
16 Там же. Ф. 99. Оп.99/3. Д. 1.1757. Л. 4; Ф. 99. Оп.99/3. Д.1. 1762. Л. 2-3.
представлен императрице. Спустя всего два дня, что, в общем, не характерно для Елизаветы, любившей осторожность, и потому часто откладывающей решения, проект получил одобрение и вступил в силу закона. В ответ на поздравительные речи сенаторов, Елизавета отвечала: «Ничто мне больше причинить не может радости, ни доставить большего удовольствия, как возможность способствовать к благу и благополучию моих драгих подданных»17.
Ликвидация внутренних таможенных сборов являлась прогрессивной мерой, способной ускорить складывание общероссийского внутреннего рынка. На практике, применение нового закона оказало негативное влияние на торговые отношения с азиатскими ханствами. Ликвидируя внутренние фиски, указ перекладывал таможенные тяготы на купцов, ведущих заграничный торг. Вводился единый Портовый сбор, равный 13 копейкам с каждого рубля стоимости товара18. В дальнейшем указ был дополнен Таможенным уставом 1755 г. и Таможенным тарифом 1757 г. В совокупности эти таможенные документы создавали стройную систему таможенных правил, однако наличие монопольных компаний и перекупщиков в местах осуществления торговли, стало вытеснять азиатских коммерсантов из выгодной сферы деятельности. Попытки азиатов заниматься поставками товаров в Москву и Петербург самостоятельно встретили серьезное сопротивление со стороны русского купечества, которое было поддержано сибирской администрацией. В частности, Оренбургский губернатор Афанасий Романович Давыдов в 1762 г. предлагал вообще ограничить торговую деятельность азиатских купцов исключительно периодом проведения Оренбургской ярмарки. В противном случае Давыдов предлагал применять к таким купцам запретительные пошлины. Помимо Портового сбора он рекомендовал ввести дополнительную пошлину в 10 копеек с рубля, а, кроме того, обязать хивинцев и бухарцев на вырученные деньги покупать исключительно российские товары19. Вмешательство императрицы позволило добиться определенного компромисса, освободившего от непомерных поборов небольшую часть купечества. Свободный доступ в столицы получили купцы имеющие «особливые комиссии ко двору Ея императорского Величества», а также не продавшие свой товар на ярмарке20.
Жесткий протекционизм российских чиновников серьезно сдерживал развитие торговых операций и заметно уменьшал возможные прибыли. Вместе с тем, гарантированное спокойствие и защита от грабежей, участие туземных старшин в деятельности оренбургской администрации и гостиных дворов способствовали установлению атмосферы доверия между Российской империей и азиатскими ханствами. К 1762 г. помимо коммерческих отношений, появилась новая сфера взаимодействия. В связи с проблемами путешествий по территории Персии, в 1762 г. в правительстве рассматривалась просьба бухарских и хивинских представителей разрешить им хадж в Мекку по территории России либо по пути Оренбург - Астрахань, либо через Мангышлак - Астрахань21.
17 Наумов В.П. Елизавета Петровна. //Вопросы истории. 1993. №. 5. - С. 63.
18 Указ об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов. //Российское законодательство X-XX веков. Т. 5. М.1987. - С.161-163.
19 АВПРИ. Ф. 99. Оп.99/3. Д. 1. 1762. Л. 6.
20 Там же. Л.23об.
21 Там же. Ф.99. Оп. 99/3. Д. 2.1 762. Л.3.
Итогом десятилетней деятельности российских властей в азиатском регионе стало постепенное укрепление авторитета империи в ханствах, ранее входивших в сферу влияния Персии. Вместе с тем, продвижение вглубь Азии и создание здесь надежного плацдарма для расширения российского влияния вдоль юговосточной границы империи не могло заменить тех геополитических преимуществ, которые открывались перед российской империей в случае укрепления ее позиций в Персии. В свою очередь, не удалось использовать азиатские ханства и как возможный плацдарм для расширения связей с Китаем. Миссия Ф.В.Братищева, направленная в 1757 г. в Пекин через Кяхту, не сумела достичь поставленных целей. Задачей Ф. Братищева было заключение торгового договора, который дополнил бы Кяхтинский договор 1727 г. о разграничении, и стимулировал развитие коммерческих отношений22. Кроме того, к 70-м гг. XVIII в. проникновение России вглубь туркестанских земель замедлилось. Восточный Туркестан был завоеван войсками китайского императора Цянь Луна. Надежды, что китайским войскам окажет сопротивление афганский Ахмад шах, не оправдались. Напротив, афганский правитель послал посольство в Пекин с предложением нормализовать отношения23.
Таким образом, возникшие трудности в торговле и отсутствие нормативных актов о государственном сотрудничестве с азиатскими ханствами, привели к постепенному угасанию интереса официальных властей Российской империи к перспективному азиатскому направлению. К последней четверти XVIII в. петербургскому кабинету стало очевидно, что без завоевания доминантных позиций в Персии, осуществление стратегических замыслов в азиатских степях не возможно.
РЕЦЕНЗИЯ
Статья О.А. Никонова посвящена исследованию особенностей строительства государственных отношений Российской империи со странами и территориями центрально-азиатского региона. Анализ инициатив, направленных на утверждение политического и экономического влияния России в прикаспийских землях, не утратил научной новизны до сегодняшнего дня. Такой анализ помогает объективному исследованию проблем межгосударственных отношений и частичному переосмыслению устоявшихся в отечественной науке положений о характере, целях и методах российской внешней политики в отношении восточных стран, и Ирана в частности.
На основе широкой документальной базы в данном исследовании предпринята попытка анализа русско-азиатских отношений, и их значения для формирования общегосударственной политики империи на Востоке. Весьма важным представляется анализ объективных и субъективных факторов как внутренней, так и внешней политики Российской империи, влиявших на выбор коммерческих приоритетов империи. Комплексный анализ этих вопросов позволяет более полно представить картину строительства основ долговременных экономических и политических отношений Российской империи с сопредельными государствами.
Весьма актуальным представляется исследование малоизученных вопросов организации межправитель-
22 Саркисова Г. Ф.Братищев и его миссия в Пекине в 1757 г. //Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 3. - С. 137.
23Васильев Л.С.История Востока. в 2-х т. - М.: Высшая школа, 1994,Т. I. - С. 306.
ственного взаимодействия в коммерческой области. Комплексный анализ этих вопросов позволяет более полно представить картину строительства основ долговременных экономических и политических отношений Российской империи с сопредельными государствами.
Статья О.А. Никонова является оригинальным, хорошо оснащенным документальной базой, исследованием мало изученной проблемы. Авторские выводы достаточно убедительны.
Статья Никонова О.А. «Инициативы российского правительства по расширению коммерческих связей с азиатскими ханствами в 30-60-х гг. XVIII в.» соответствует требованиям, предъявляемым к публикациям в изданиях, рекомендованных ВАК РФ и может быть допущена к открытой печати.
Владимирский государственный гуманитарный университет Заведующая кафедрой государственно-правовых Дисциплин, профессор
д.юн., к.и.н. И.Д. Борисова
