CC BY
48
О. Ю. Чуйкова
ИЛИ РАН — СПбГУ, Санкт-Петербург
«ИНГЕСТИВНЫЕ» ГЛАГОЛЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ: НЕКОТОРЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ1
1. Введение
«Ингестивные» глаголы — семантическая группа, «ядром которой являются глаголы, описывающие употребление пищи внутрь, а также включающ[ая] и другие ситуации "потребления" агенсом объекта, выступающего в роли пациенса» [Шлуинский 2009: 30]. В языках мира глаголы указанной группы могут объединяться не только на основании выражаемых ими понятийных значений, но и с учетом проявляемых данными глаголами грамматических особенностей, специфических по сравнению с особенностями других, «неингестивных» глаголов.
В настоящей работе будут рассмотрены некоторые особенности глаголов, выражающих два основных «ингестивных» значения — 'есть' и 'пить' — в русском языке. В разделе 2 пойдет речь об особенностях, связанных с непрототипической переходностью, характерной для глаголов данной семантической группы в ряде языков, в том числе в русском. Раздел 3 посвящен рассмотрению особенностей семантики и управления русских глаголов со значениями 'есть' и 'пить'. Исследование основывается на материале Национального корпуса русского языка (НКРЯ, www.ruscorpora.ru).
2. Непрототипическая переходность: «Ингестивные» глаголы в типологической перспективе. Русские «ингестивные» глаголы
«Ингестивные» глаголы, выражающие значения 'есть' и 'пить', зачастую относят к наиболее типичным переходным глаголам
1 Исследование поддержано грантом Президента РФ для государственной поддержки ведущих научных школ РФ «Школа общего языкознания Ю. С. Маслова» НШ-1778.2014.6.
(см. [N^ss 2009: 27]). Следует признать, что для этого есть основания: (реальные) ситуации, к которым реферируют данные глаголы, предполагают наличие двух участников, первый из которых — агенс — является одушевленным и волитивным, ситуация контролируема, а второй участник — пациенс — претерпевает сильное воздействие со стороны агенса. Такой сценарий соответствует по крайней мере интуитивному пониманию переходности.
Тем не менее глаголы с семантикой 'есть' и 'пить' в языках мира нередко демонстрируют свойства, присущие скорее непереходным глаголам [N^ss 2009: 27]. Одним из возможных объяснений такого поведения «ингестивных» глаголов является тот факт, что они обозначают ситуации, в ходе которых изменение претерпевает не только объект, но и сам субъект действия ("affected subject") [ibid.]. Ниже приведены примеры некоторых зафиксированных в языках мира особенностей, свидетельствующих о том, что глаголы с «ингестивными» значениями 'есть' и 'пить' не следует относить к типичным представителям класса переходных.
2.1. Способность к непереходному употреблению
Во многих языках глаголы со значениями 'есть' и 'пить' способны употребляться как с дополнением, так и без него.
АНГЛИЙСКИЙ (1а) He is eating the apple /an apple /apples.
'Он ест яблоко/яблоко/яблоки'.
(1б) He is eating.
'Он ест'.
АМЕЛЕ (трансновогвинейские) (2а) Uqa sab je-i-a.
3SG пища есть-SSG-PAST
'Он ел пищу'.
(2б) Uqa je-i-a.
3SG есть-3SG-PAST
'Он ел'. [Roberts 1987: 68], цит. по [N^ss 2009: 28]
Способностью как к переходному, так и к непереходному употреблению обладают и русские глаголы несовершенного вида (далее — НСВ) есть и пить, что показывают примеры (3) и (4) соответственно.
(3) Видим: сидит вице-мэр — ноги на столе, ест какой-то бутерброд, пьёт пиво или воду. [И. Э. Кио. Иллюзии без иллюзий (1995-1999)]
(4) Сидели мы, значит, с ним в кафе, ели, пили. [Запись LiveJoumal (2004)]
Следует отметить, что способность к употреблению как с прямым объектом, так и без него не является исключительной особенностью русских имперфективных глаголов есть и пить. Как известно, многие глаголы НСВ, традиционно причисляемые к переходным, регулярно употребляются без дополнения при обозначении постоянных занятий, рода деятельности, профессий и т. д. (то есть в тех случаях, когда высказывание скорее служит ответом на вопрос Каков Х?, а не Что Х делает (в данный момент)?), ср.:
(5) Он кутюрье, «поток» его никогда не интересовал. Давным-давно у него был магазин на Fabourg St. Honore в Париже, который он закрыл. В основном он шьёт на заказ. [Сати Спивакова. Не всё (2002)]
Для глаголов есть и пить характерно употребление без объекта в актуально-длительном (или «конкретно-процессном», в терминах Ю. С. Маслова и А. В. Бондарко) значении НСВ (см. пример (4) выше), то есть в тех случаях, когда глагол обозначает процесс. При этом типичные интерпретации непереходного употребления (исходно) переходных глаголов — значения занятия или свойства — для глаголов есть и пить оказываются невозможны или ограничены. Так, высказывание Он ест вряд ли может быть истолковано как выражение постоянного признака. Высказывание Он пьет может подразумевать постоянное свойство агенса, но глагол при этом приобретает более узкое, специализированное значение 'употреблять алкогольные напитки', а не просто 'поглощать жидкость внутрь'.
2.2. Формальная дифференциация переходных и непереходных употреблений
Различия между переходными и непереходными употреблениями предикатов с «ингестивными» значениями 'есть' и 'пить' могут не ограничиваться наличием или отсутствием в составе
высказывания формально выраженного объекта. Некоторые языки располагают различными средствами, предназначенными для эксплицитного указания на переходность или непереходность в составе глагола. Так, например, в юкатекском глагол han 'есть' является непереходным, и присоединение объекта допускается только при наличии эксплицитного показателя аппликатива.
ЮКАТЕКСКИЙ (майанские)
(ба) K=a háan-al. INCOMPL=2 есть-IPFV 'Ты (сейчас) ешь'.
(бб) K=a háan-t-ik. INCOMPL=2 есть-APPL-IPFV
'Ты (сейчас) ешь это'. [Krämer, Wunderlich 1999: 447]
Известны случаи дифференциации глагольных единиц, используемых в переходных и непереходных конструкциях. Примером языка, в котором наблюдается наличие подобных коррелятов, является ланго.
ЛАНГО (западно-нилотские) (7а) Acámo dsk.
^йестьта.РЕЮ' рагу 'Я съел(а) рагу'.
(7б) Acámo.
^йестьта.РЕЮ' 'Я съел(а) его'.
(7в) Acsmö.
^йестьшта.РЕЮ'
'Я поел(а)'. [Noonan 1992: 128], цит. по [Newman 2009: 4-5]
Существование отдельных и формально не связанных между собой переходных и непереходных глагольных лексем отмечается в таких языках как годоберинский — ami 'естьЛ'К' vs. ika 'есть.Ж^' [Kibrik (ed.) 1996: 117], чаморро — kanno' ^GraTR' vs. chocho 'есть.Ж^' [Topping 1973: 78-79], мосетен — jeb-'есть.TR' vs. saeksi- 'естьЖт' [Sakel 2003: 143, 149].
С этой точки зрения интересны образованные в русском языке от есть и пить глаголы совершенного вида (далее — СВ). Глаголы съесть и выпить (в своих прямых значениях) требуют прямого дополнения. В непереходных употреблениях есть и пить допускают перфективацию только посредством префикса по-:
(8) (...) Павлик вернулся из школы, наспех поел, кое-как что-то накалякал в тетрадках и затих в своей комнате {...) [Елена Павлова. Вместе мы эту пропасть одолеем! // «Даша», 2004]
(8') *(...) Павлик вернулся из школы, наспех съел...
Следует заметить, что глаголы СВ поесть и попить, напротив, способны также и к переходному употреблению.
(9) После дня, проведенного в местах не столь отдаленных, пришел домой. Поел макароны. Перечитал ваше послание, так порадовавшее меня. [Михаил Шишкин. Венерин волос (2004) // «Знамя», 2005]
(10) Она внимательно посмотрела на него, он на нее, потом мы попили чай и уехали. [Анатолий Найман. Рассказы о Анне Ахматовой (1986-1987)]
Однако глаголы съесть и выпить с одной стороны, и поесть и попить — с другой, ведут себя неодинаково в плане сочетаемости с различными типами именных групп. Первые способны присоединять в качестве дополнения как кумулятивные, так и квантованные именные группы (в понимании [Кп£ка 1989]), вторые — только кумулятивные. Так, в примерах типа (11)—(12) допустимо использование глаголов обеих пар, а в примерах типа (13)—(14) могут быть использованы только глаголы съесть и выпить соответственно.
(11) Я встал, спустился вниз, попил (ОКвыпил) чай с сухим хлебом и не менее сухим сыром (среда) и опять завалился на диванчике в штурманской. [Виктор Конецкий. Вчерашние заботы (1979)]
(12) Утром выпил 3 стакана горячего молока с хлебом, а только что поел (ОКсъел) борщ с мясом. [В. Н. Гельфанд. Дневники 1941—1943 гг. (1941—1943)]
(13) Там вечером не позволяют сладкое есть, так он потихоньку съел (?поел) яблоко и две конфеты... [А. И. Пантелеев. Наша Маша (1966)]
(14) После концерта выпила (*попила) стакан ледяной воды. Знала, что нельзя, но ведь и раньше сто раз так делала — и ничего не происходило! [Михаил Шишкин. Венерин волос (2004) // «Знамя», 2005]
Приведенные факты в целом согласуются с теорией переходности, изложенной в [Hopper, Thompson 1980]. Согласно выдвигаемой авторами гипотезе, переходность — характеристика не одного элемента (глагола), а всей клаузы, а степень переходности определяется целым набором коррелирующих признаков. При прочих равных можно говорить о «большей переходности» глаголов выпить и съесть по сравнению с поесть и попить сразу по нескольким параметрам: а) количество участников (для выпить / съесть — 2, для поесть / попить — 1 или 2); б) «точечность» действия (мигом ОКсьесть/ *поесть кашу; залпом ОКвыпить/ *попить воду); в) индивидуативность объекта (кумулятивные vs. квантованные имена в позиции дополнения).
2.3. Способность к сатуративной деривации Специфической для русского языка особенностью «инге-стивных» глаголов, отличающей их от прототипических переходных, является способность к сатуративной деривации, то есть образованию при помощи показатель на-...-ся глаголов СВ, передающих идею совершения действия до полного насыщения (или пресыщения). Деривация сопровождается меной винительного падежа (вин. п.) дополнения на родительный (род. п.).
(15) Наелись наконец и хлеба досыта. [Виктор Астафьев. Обертон (1995-1996)]
(16) После того как я опустил газету, у меня было такое чувство, словно я напился касторки с сахарином. [Ю. О. Домбровский. Хранитель древностей, часть 1 (1964)]
Сатуративные глаголы характеризуются тем, что, «что в центре внимания оказывается сам субъект» [Зализняк, Шмелев 2000: 116]. Данный тип деривации характерен для непереходных
глаголов НСВ (бегать ^ набегаться, гулять ^ нагуляться, плакать ^ наплакаться и др.). Среди переходных глаголов способностью к сатуративной деривации отличаются в основном «ингестивные» глаголы, сближающиеся с непереходными в том, что и те, и другие подразумевают изменение свойств субъекта (ср. ("affected subject" [Nœss 2009: 27]).
Кроме глаголов есть и пить способность к сатуративной деривации проявляют и другие представители данной семантической группы:
(17) Может быть, его греет жир, которого он нахлебался. [Василий Голованов. Остров, или оправдание бессмысленных путешествий (2002)]
(18) Ресницы у тебя слиплись, наглотался воды, хохочешь, плюешься, рычишь, фыркаешь. [Михаил Шишкин. Письмовник (2009) // «Знамя», 2010]
В редких случаях наблюдается сатуративная деривация от переходных глаголов, не относящихся к «ингестивным», всегда сопровождающаяся, однако, наличием (метафорической) идеи насыщения/пресыщения (проявляющей себя, в частности в сочетаниях с наречием досыта).
(19) Мама и папа, начитавшись умных книжек, рьяно принимаются за реализацию разнообразных идей их авторов, забывая порой, что их малыш — вовсе не полигон для испытаний. [Мария Давыдова. Кто в доме хозяин? (2003) // «100% здоровья», 2003.01.15]
(20) На другой день поспешил я посетить всех добрых знакомых моих; вестей, вестей о происходившем в последние четыре месяца наслушался я досыта. [Ф. Ф. Вигель. Записки (1850-1860)]
3. Особенности русских глаголов со значениями 'есть' и 'пить'
«Ингестивные» глаголы обладают рядом особенностей, отличающих их от типичных переходных предикатов. При этом глаголы, реферирующие к двум основным «ингестивным» ситуациям — еды и питья, — демонстрируют неодинаковое поведение.
3.1. Соотношение «ингестивных» глаголов СВ в непереходных употреблениях
Глаголы СВ съесть и выпить, поесть и попить проявляют нетождественные свойства в отношении способности к употреблению без объекта.
Переходное употребление съесть невозможно , выпить может использоваться без формально выраженного прямого дополнения, но в более узком значении: поглощение не любого, а алкогольного напитка:
(21) Приятели решили выпить на дорожку в местном баре.
[Ляна Шарова. Трассовики (2003)].
Префиксальные непереходные глаголы поесть и попить, в свою очередь, не в равной мере способны к непереходному употреблению (Таблица 1).
Таблица 1. Соотношение непереходных употреблений глаголов поесть и попить в формах прошедшего индикатива (по НКРЯ)
Без дополнения Всего %
попить 41 490 8,37
поесть 238 1156 20,6
(Различие статистически значимо, х2, р<<0,01)
Глаголы поесть и попить допускают как комплетивную, так и делимитативную интерпретацию, при этом попить в абсолютном большинстве рассмотренных случаев дает делимитатив-ное, а поесть — комплетивное прочтение (Таблица 2).
Таблица 2. Соотношение значений непереходных глаголов
поесть и попить
Делимитативное значение Комплетивное значение Всего
попить 33 80,5% 8 19,5% 41
поесть 25 10,5% 213 89,5% 238
(Различие статистически значимо, х2, р<<0,01)
2 Возможное исключение составляют фиксированные выражения типа Кто успел, тот и съел. Автор благодарен М. Д. Воейковой за указание на данный тип словоупотреблений.
В связи с приведенным распределением между глаголами поесть и попить имеет смысл обратить внимание по крайней мере на два независимых наблюдения. Первое можно охарактеризовать как общесемантическое. Между ситуациями еды и питья существуют нетривиальные различия: в процессе еды объект преобразуется, происходит нарушение исходных границ дискретного объекта, в процессе питья происходит только перемещение (всегда вещественного) объекта. Дискретные объекты конечны и могут быть полностью исчерпаны, вещества же поддаются только количественному ограничению. Таким образом, глаголы со значением 'есть' оказываются более востребованными для обозначения предельных ситуаций, в отличие от глаголов со значением 'пить' [Newman 2009: 7]. Второе наблюдение касается русских глаголов попить и поесть. Как отмечает М. Я. Гловинская [Glovinskaja 2011], действия, обозначаемые данными глаголами, прагматически неравноправны: если под питьем понимается только утоление жажды, то в понятие еды включатся все жизненно необходимые элементы, включая жидкость, поэтому предлагается рассматривать трапезу как нечто целое, что создает представление о пределе действия и позволяет трактовать глагол поесть как видовой коррелят к есть (в отличие от попить, который трактуется как непарный глагол).
3.2. Управление переходных глаголов СВ Как уже было упомянуто выше, глаголы СВ выпить и съесть, попить и поесть обнаруживают сочетаемость с кумулятивными именами. Ниже рассматриваются вопросы, связанные с падежным оформлением прямого объекта при данных глаголах.
Для всех четырех глаголов фиксируются случаи управления как вин. п., так и род. п.
(22а) Да, совсем забыл, я же хотел выпить соку. [Сергей Юрский. Бумажник Хофманна (1993)]
(22б) Пленный выпил чай. [Владимир Маканин. Кавказский пленный (1995)]
(23а) — Съешь пока хлеба с маслом, а я разогрею обед. [Василий Гроссман. Жизнь и судьба, часть 2 (1960)]
(23б) Я съел кашу, хлеб, выпил три кружки чаю с сахаром. [В. Т. Шаламов. Колымские рассказы (1954-1961)]
(24а) Пошел попил водички из-под крана, умылся, покурил с дежурным. [Захар Прилепин. Санькя (2006)]
(24б) В домах стояли хорошие, дорогие инструменты, ей предлагали попить чай из хорошего, дорогого сервиза. [Маша Трауб. Ласточ...ка. (2012)]
(25а) Поест листьев эвкалипта и дремлет. [Д. А. Гранин. Месяц вверх ногами (1966)]
(25б) И что особенного, если ребёнок подышит воздухом и поест хорошую еду. [Токарева Виктория. Своя правда // «Новый Мир», 2002]
Тем не менее приведенные глаголы различаются как с точки зрения количественного соотношения падежных форм прямого дополнения, так и с точки зрения их функционального распределения.
3.2.1. Управление глаголов «съесть» и «выпить». Глагол съесть крайне редко присоединяет дополнение в род. п. (в НКРЯ обнаружено всего 37 примеров), причем в значительной части случаев это происходит при определенной поддержке контекста. Так, управление род. п. характерно для глагола съесть при употреблении в составе одной из однородных клауз, при том что в параллельной клаузе употреблен глагол выпить (попить) с дополнением в род. п.
(26) Я выпил водки, съел чесноку. [Евгений Весник. Дарю, что помню (1997)]
Глагол выпить, наоборот, по всей видимости, является наиболее частотным глаголом, управляющим род. п. (см. [Чуйкова 2012: 163-165]).
При глаголах съесть и выпить формы вин. п. и род. п. функционально противопоставлены: вин. п. указывает на количественную определенность и полноту вовлечения объекта в ситуацию, а род. п. — на неопределенность, вовлечение в ситуацию части объекта.
(27) Иван Григорьевич выпил водки, и на лице его проступил тёмно-коричневый румянец. [Василий Гроссман. Все течет (1955-1963) // «Октябрь», 1989] ('некоторое неопределенное количество')
(27') Иван Григорьевич выпил водку... ('полностью; определенное количество)')
Глаголы 'есть' и 'пить' обозначают ситуации с накоплением эффекта: существует зависимость между временной протяженностью ситуации и мерой вовлеченности объекта в ситуацию [Мелиг 2008: 563]. В зависимости от того, вовлекается ли в ситуацию весь объект или его часть, можно судить о характере предела: род. п. связан с выражением относительного, а вин. п. — абсолютного предела. Управление глагола съесть преимущественно вин. п., а выпить — преимущественно род. п.; в какой-то мере это объясняется тем, что для первого более характерна референция к предельным ситуациям (см. выше раздел 3.1). При этом оба признака (предельность и полнота охвата объекта) являются диагностическими при определении степени переходности, по [Hopper, Thompson 1980]. Глагол съесть оказывается, таким образом «более переходным», чем выпить.
3.2.2. Управление глаголов «поесть» и «попить». Переходные глаголы поесть и попить в основном получают делимита-тивную интерпретацию и управляют род. п.
Таблица 3. Распределение форм Р. п. и В. п. при глаголах поесть и попить (по 100 первым документам в НКРЯ)
В. п. Р. п. Всего
попить 27 21,6% 98 78,4% 125
поесть 25 23,1% 83 76,9% 108
Делимитативные предикаты обозначают ситуации, ограниченные относительным пределом, что согласуется с семантикой род. п. Значения обоих признаков свидетельствуют о сниженной переходности. При глаголе поесть доля форм винительного падежа несколько выше по сравнению с таковой при глаголе попить, что, вероятно, можно ассоциировать с не раз отмеченной в литературе более высокой степенью переходности при референции к ситуациям еды, чем к ситуациям питья. Впрочем, здесь данное различие в значительной степени нивелируется. При других ингестивных глаголах делимитативного СД (поглотать, похлебать) род. п. также предпочтителен .
3 Следует отметить, что использование род. п., наряду с вин. п., допустимо при широком круге делимитативных глаголов [Чуйкова 2012: 107—113]. Однако явное предпочтение форме род. п. наблюдается главным образом при «ингестивных» глаголах.
4. Выводы
В приведенном выше изложении была предпринята попытка анализа особенностей русских «ингестивных» глаголов с учетом того, что известно о поведении предикатов данной семантической группы в языках мира. Предикаты со значениями 'есть' и 'пить' в русском языке, как и их аналоги в других языках, проявляют свойства, нехарактерные для типичных переходных глаголов: употребление как с объектом, так и без него; дифференциация переходных и непереходных «ингестивных» предикатов, специфическая для русского языка способность к сатуративной деривации. При этом сами «ингестивные» предикаты демонстрируют нетождественные свойства. Анализ семантики и особенностей управления глаголов, реферирующих к ситуациям еды и питья, показывает, что первые в большей степени переходны, чем вторые.
Список условных сокращений
НСВ — несовершенный вид; СВ — совершенный вид; СД — способ действия; В. п. — винительный падеж; Р. п. — родительный падеж; appl — аппликатив; incompl — инкомплетивный вид; intr — непереходный глагол; ipfv — имперфектив; past — прошедшее время; perf — перфект; sg — единственное число; tr — переходный глагол.
Литература
Зализняк, Шмелев 2000 — А. А. Зализняк, А. Д. Шмелев. Введение в
русскую аспектологию. М.: Языки русской культуры, 2000. Мелиг 2008 — Х. Р. Мелиг . Взаимодействие между видом и «накопителями» в русском языке // А. В. Бондарко, Г. И. Кустова, Р. И. Рози-на (ред.). Динамические модели: Слово. Предложение. Текст: Сб. ст. в честь Е. В. Падучевой. М.: Языки славянских культур, 2008. С. 562-593.
Чуйкова 2012 — О. Ю. Чуйкова. Вариативность оформления прямого дополнения при русском глаголе. Выпускная квалификационная работа бакалавра. СПбГУ, СПб., 2012. Шлуинский 2009 — А. Б. Шлуинский. Бивербальные конструкции и их лексические ограничения // С. Г. Татевосов (ред.). Тубаларские этюды. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 6-53. Glovinskaja 2011 — M. J. Glovinskaja Глаголы поесть и попить в современном русском языке // Глагольный вид: грамматическое значе-
ние и контекст: III Конференция Комиссии по аспектологии Международного комитета славистов: Тезисы / Verbal aspect: grammatical meaning and context: Third Conference of the International commission on aspectology of the International committee of slavists: Abstracts. Padova, 2011 P. 35-37.
Hopper, Thompson 1980 — P. J. Hopper, S. A. Thompson. Transitivity in grammar and discouse // Language 56, 2, 1980. P. 251-299.
Kibrik (ed.) 1996 — A. E. Kibrik (ed.). Godoberi. Munich: LINCOM Europa, 1996.
Krämer, Wunderlich 1999 — M. Krämer , D. Wunderlich. Transitivity alternations in Yucatec, and the correlation between aspect and argument roles // Linguistics 37, 3, 1999. P. 431-479.
Krifra 1989 — M. Krifra. Nominal reference, temporal constitution and quantification in event semantics // R. Bartsch, J. van Benthem, P. van Emde Boas (eds.). Semantics and contextual expressions. Dordrecht: Foris, 1989. P. 75-115.
Nsss 2009 — Ä. Nsss. How transitive are 'eat' and 'drink' verbs? // J. Newman (ed.). The Linguistics of Eating and Drinking. [Typological Studies in Language 84]. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2009. P. 27-44.
Newman 2009 — J. Newman. A cross-linguistic overview of 'eat' and 'drink' // J. Newman (ed.). The linguistics of eating and drinking. [Typological Studies in Language 84]. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins. P. 1-26.
Noonan 1992 — M. Noonan. Lango. [Mouton Grammar Library 7]. Berlin: Mouton de Gruyter, 1992.
Roberts 1987 — J. Roberts. Amele. London, 1987.
Sakel 2003 — J. Sakel. A grammar of Moseten. PhD Thesis. University of Nijmegen, Nijmegen, 2003.
Topping 1973 — D. M. Topping. Chamorro Reference Grammar. Honolulu: University of Hawaii Press, 1973.
