CC BY
31
РОССИЯ И МИР
В НОВОМ ВЕКЕ
А. Н. Абдулов
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО: ЭВОЛЮЦИЯ, СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП, УРОКИ ДЛЯ РОССИИ
Авдулов Андрей Николаевич -доктор философских наук, главный научный сотрудник ИНИОН.
С точки зрения истории определение, описание и изучение информационного общества представляют часть проблемы периодизации всего развития человечества. Со времен Плутарха возникают трудности с терминами, обозначающими тот или иной этап этого пути. Фактически мы до сих пор не имеем хорошо упорядоченной и убедительно обоснованной последовательности в названиях, представленной в хронологическом порядке со времен возникновения рода человеческого и до наших дней.
Наиболее гармонично выглядела ортодоксальная марксистская схема, в которой периодизация основывалась на едином для всех периодов признаке -характере собственности на средства производства и соответствующих ему производственных отношениях (первобытно-общинное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, социалистическое и коммунистическое общество). Достаточно убедительная, на первый взгляд, эта схема имеет два существенных недостатка. Во-первых, в таком четком виде она никогда реально не воплощалась в жизнь. С натяжками под ее три-четыре периода удавалось подогнать историю некоторых стран Западной Европы, но весь остальной мир в эту схему не укладывался. А два последних периода (или один с двумя стадиями) вовсе оказались фантомами. Попытка построить в России социализм по-марксистски привела к возникновению политически крайне жестокого и изолированного от большей части мира в идеологическом плане режима с неэффективной экономикой, который, исчерпав за 70 лет свои ресурсы, рухнул, оставив страну вооруженной самым страшным современным оружием, и при этом нищей, обремененной долгами и пораженной безудержно растущей коррупцией и преступностью.
ГРАНТ РФФИ, проект № 05-06-80000.
Было бы довольно заманчиво обозначить этапы эволюции общества по преобладающему в его экономике укладу, в котором занято большинство населения. Есть два термина такого типа - аграрное общество и индустриальное общество. Однако этот ряд не имеет продолжения ни в глубь веков, ни в сегодняшний день, ни в последующие времена. Термин «постиндустриальное» уже не содержит указания на хозяйственную основу или сферу занятости, т.е. на содержательную сторону, сбиваясь на простую хронологию. Задача отыскания оптимальной «лесенки» остается пока не решенной.
Сегодня тот этап общественного развития, который формируется в передовых странах мира, начиная с середины прошлого столетия, называют «информационным обществом» (ИО). Были и другие варианты (например, технотронное общество, общество услуг, общество знания), но они постепенно отпали, а термин «информационное» фактически уже обрел статус официального, поскольку широко используется не только в средствах массовой информации, но и в документах правительственных и международных организаций. Более того, в ряде стран и в последнее десятилетие появились и в настоящее время действуют на международном уровне государственные и межгосударственные программы, непосредственно нацеленные на развитие ИО, включение в процесс его строительства развивающихся стран и превращение этого процесса в глобальный, охватывающий подавляющее большинство государств мира.
Термин «ИО» отражает одну из характерных и внешне заметных особенностей современного этапа жизнедеятельности общества, а именно бурное, стремительное развитие во второй половине прошлого столетия так называемых информационных технологий (ИТ). Последние основаны на использовании средств микроэлектроники и современных систем коммуникаций для автоматического сбора, хранения, преобразования, передачи на расстояние информации любого вида, которая либо непосредственно «потребляется», либо превращается в управляющий сигнал работой великого множества разнообразных машин, приборов и инструментов. Практически все, что происходит в живой природе и человеческом обществе, является, по существу, совокупностью бесконечно разнообразных управленческих процессов - простых и сложных, с обратными связями и многократным преобразованием исходной информации. Это было показано в 1948 г. Н.Винером, который сформулировал основные положения новой по тому времени науки - кибернетики, учения об общих закономерностях процессов управления и передачи информации, где бы эти процессы ни происходили - в машинах, живых организмах или в обществе. Именно такую информацию, измеряемую битами и байтами, обезличенную с точки зрения ее семантического содержания, а не информацию в обыденном смысле слова (газеты, радио, телепередачи и т.п.) имеют в виду, когда говорят об И О.
Всю вторую половину XX в. можно с полным основанием назвать периодом информационной революции. Один за другим происходили прорывы в производстве электронных схем, сменялись поколения и типы ЭВМ, росло их быстродействие, вычислительная мощность, надежность, снижалась стоимость, миниатюризировались размеры. В течение последних 30 лет число транзисторов на чипах благодаря совершенствованию методов изготовления последних возрастало вдвое каждые 12-18 месяцев. Впервые это соотношение подметил сотрудник американской фирмы «Интел» Гордон Мур, и с тех пор оно известно как «закон Мура». «Честно говоря, - признавал сам Мур в 1999 г., - я никогда не предполагал, что этот закон все еще будет действовать спустя 30 лет после его открытия, но теперь не сомневаюсь, что он сохранится и в ближайшие 20 лет» (1, гл. 9, с. 6). Именно на этом законе основывается план-прогноз, первоначально составленный Национальной ассоциацией полупроводниковой промышленности США (US Semiconductor Industry Association - SIA), а позднее, в 1998 г., принятый в качестве международного документа, на который ориентируются все основные страны - производители микросхем: США, Япония, Южная Корея и западноевропейские фирмы. Согласно этому плану, к 2014 г. число транзисторов на чипе должно достигнуть 3,6 млрд. (там же). При этом вычислительная мощность микросхем стремительно росла, а цены на них оставались стабильными, что способствовало внедрению электронной техники в ранее не освоенные ею области. Например, цена 1 гигабайта памяти с 1998 по 2002 г. упала со 100 тыс. долл. до порядка 40 долл. К последнему десятилетию прошлого века в передовых странах уже не осталось сколько-нибудь значительных областей производства и быта, куда бы автоматические устройства преобразования и представления информации не проникли. С этой (технологической) точки зрения термин ИО адекватно отражает главную особенность сегодняшнего этапа общественного развития.
Все множество ИТ можно разделить на три основные группы. Во-первых, это базовые технологии, т.е. производство элементарной базы - интегральных схем, схем памяти, процессоров, многослойных печатных плат, микроминиатюрных вспомогательных конструкторов (переключатели, разъемы и т.п.), в общем, всех «кирпичиков», из которых складываются электронно-вычислительные системы. Базовые технологии являются областью, где фундаментальная и прикладная наука смыкаются, где экспериментируют с помощью новых физических, химических и даже биологических методов, углубляясь до молекулярного и атомного уровня, вторгаясь в пределы нанотехнологии, сверхпроводимости и прочих, пока еще экзотичных для науки сфер.
Вторую группу образуют системы, в которых информация в явном виде является как исходным, так и конечным продуктом - собственно компьютеры, телевизоры, телефоны, магнитофоны и пр. Их можно назвать первичными ИТ.
А третья группа - вторичная, содержит устройства, где информационные элементы не являются самоцелью, а играют вспомогательную, хотя и чрезвычайно важную роль. Примерами могут служить станки с программным управлением, банкоматы и множество других автоматических и полуавтоматических систем, в том числе и автоматов, заменяющих не физический, а умственный труд человека, т.е. обеспечивающих принципиально новую ступень автоматизации.
В настоящее время наиболее интенсивно развивающимися видами ИТ являются компьютерные сети, в их числе охвативший практически весь мир Интернет и мобильная телефонная связь. Темпы их распространения очень высоки. Например, в 1998 г. число хостов, т.е. постоянно подключенных к Интернету компьютеров с неизменным адресом, образующих своего рода узлы сети, составляло 30 млн., а к середине 2000 г. оно выросло до 100 млн. (2, гл. 9, с. 5). В странах ОЭСР в 1990 г. было всего 10 млн. «мобильников», к 2000 г. их стало почти 275 млн., примерно 27 на каждую сотню жителей (там же, с. 8). Мобильная связь быстро осваивает страны, где обычных телефонных сетей было мало или вообще не было, это дешевле и проще, чем развивать проводную сеть. Мобильные телефоны все больше «компьютеризируются»: в их память закладываются не только адреса и номера телефонов, но и компьютерные игры, тексты, в принципе - любой вид информации; «мобильники» подключаются к Интернету, появляются комбинации фотоаппарата и телефона и т.д. ИТ продолжают свое триумфальное шествие по планете.
Индустриальное общество, сменившее в ходе промышленной революции аграрное, в свою очередь уступает место постиндустриальному, первым этапом которого является общество информационное. Информатизация не становится самодовлеющей целью, она выступает как наиболее эффективное сегодня средство обеспечения научно-технического и социально-экономического прогресса. Как отмечает авторитетное американское издание «Индикаторы науки и техники, 1998» «...за исключением электрификации, ни одна из современных передовых технологий не обладает способностью ИТ столь фундаментально влиять на то, как люди работают, живут, учатся, играют, общаются друг с другом и осуществляют управление обществом. Некоторые социологи полагают даже, что ИТ могут в какой-то степени изменить саму природу человека - его систему ценностей, эмоции, когнитивные способности» (3, гл. 8, с. 4).
Однако наличие, распространенность и быстрое развитие ИТ не являются единственной особенностью современного общества, хотя его и называют информационным. Главный, на наш взгляд, его признак - это ведущая роль научно-технического потенциала во всей системе производительных сил. Отсюда второй часто употребляемый в литературе термин - общество знания или общество, основанное на знании. Новая роль науки как основы благосостояния
общества является наиболее весомым, бесповоротным и перспективным изменением, произошедшим в жизни человечества за последние примерно полтора века, хотя оно не бросалось в глаза на фоне войн, революций и прочих крупных событий того периода, а происходило постепенно, без рывков, но постоянно. Сегодня такие традиционные факторы, как размеры территории, климат, запасы полезных ископаемых отступают на второй план. «Вырастает новая экономика Информационного века, в которой главным источником богатства являются не природные ресурсы и физический труд, а знания и коммуникации» (4, с. 1).
Национальные расходы передовых стран на исследования и разработки (ИР) составляют 2-3% от ВВП, при этом государство обеспечивает примерно половину этих затрат. (В РФ этот показатель немного выше 1%. Критической точкой, за которой следует разрушение научной сферы страны, ЮНЕСКО считает 0,33%). В 2002 г. США потратили на ИР в целом 276 млрд. долл., при этом в частном промышленном секторе эти расходы составили 177 млрд., т.е. примерно две трети национальных. Государство в первую очередь поддерживает фундаментальную науку, от него поступает около 60% всех затрат академического сектора науки. С 1990 до 2002 г. государственные ассигнования на этот сектор выросли на 66%, тогда как поддержка других секторов (государственной и частной промышленности) выросла за то же время на 14% (5, overview, с. 3). Правительство США понимает, что именно фундаментальные ИР, результаты которых использует прикладная наука, являются главным базовым звеном всего научно-технического потенциала. На втором месте в мире по объему средств, затрачиваемых на ИР, идет Япония, но ее затраты почти в три раза меньше американских. США тратят половину всех ассигнований на ИР стран Европейского союза и больше, чем все остальные страны «семерки» вместе взятые. В расходной части американского бюджета расходы на ИР составляют 4%.
В результате столь значительных затрат ведущую роль в экономике передовых стран стали играть так называемые наукоемкие отрасли производственной сферы и сферы услуг, к числу которых относятся и информационные отрасли. Такие отрасли отличаются большим, чем в других отраслях, показателем науко-емкости - отношением затрат на ИР к объему сбыта продукции. Для них характерны высокие темпы роста, большая доля добавленной стоимости в продукции, высокий уровень заработной платы работников, крупные объемы экспорта и, пожалуй, главное - инновационный потенциал, которым наукоемкие отрасли обладают в большей степени, чем остальные отрасли хозяйства. Проиллюстрируем в качестве примера первый из перечисленных признаков цифрами. С 1980 по 1997 г. средний годовой прирост объемов наукоемкого промышленного производства в мире составлял с поправкой на инфляцию 6,2%, тогда как в прочих обрабатывающих отраслях он был равен 2,7%. Эти данные учитывают производство 68 стран, на долю которых приходится 97% мировой экономики
(1, гл. 7, с. 6). В мировом производстве наукоемкой продукции господствующее положение занимают страны, наиболее продвинутые по пути построения ИО -США, Япония, ведущие государства Западной Европы. Вклад информационного сектора хозяйства в ВВП у стран лидеров достигает 65% (6, с. 230).
Не только наукоемкие отрасли, но и вся экономка ИО носит инновационный характер, причем инновации приобретают характер каскадов, а их диффузия в обществе протекает намного быстрее, чем раньше. Например, когда появились автомобили, то четверть населения США обзавелась ими через 35 лет после изобретения. Для телефона аналогичная цифра составила 39 лет. А персональными компьютерами та же часть населения владела уже через 18 лет после их появления, мобильными телефонами - через 13 лет, а к Интернету подключилась всего за 7 лет (7, с. 30).
Особое внимание в ИО государство уделяет инновационному потенциалу малого и среднего бизнеса. В США он обеспечивает 50% занятости в частном секторе и половину ВВП страны (8, с. 11). Число ученых и инженеров на тысячу работающих у больших и малых фирм одинаково, а стоимость ИР, приходящаяся на доллар объема продаж на больших фирмах, примерно вдвое выше. Разумеется, малый бизнес не в состоянии создавать крупные объекты -корабли, самолеты, автомашины и т.п. Но производить комплектующие изделия и отдельные детали таких объектов ему вполне по силам. ИТ являются благодатной почвой для молодого бизнеса; на основе стандартных микросхем и прочих элементов возможно малыми силами создавать конкретные специализированные системы, разрабатывать программное управление, выпускать всевозможные мелкие изделия для домашнего хозяйства, игрушки и т.п. Инновационный потенциал малого бизнеса очень велик, и поэтому этот сектор экономики служит объектом постоянных забот со стороны властей всех уровней, оказывающих ему кредитную, налоговую, консультативную и административную помощь. И здесь США впереди. У них есть специальное правительственное учреждение - Администрация малого бизнеса, которая занимается его опекой, осуществляет несколько крупных программ, предусматривающих финансирование проектов малых и средних предприятий или их групп на конкурсной основе. В 1982 г. конгрессом был принят закон, специально посвященный развитию инновационного потенциала малого бизнеса (Small business innovation development act). Помимо создания упомянутой Администрации малого бизнеса закон обязует все министерства и ведомства, годовой исследовательский бюджет которых превышает 100 млн. долл., направлять 1,25% своих средств на гранты для малых предприятий и на контракты, заключаемые с ними, а также на совместные с этими предприятиями ИР (9, с. 155).
Далее, в ИО принципиально меняется система управления экономикой, происходит «революция менеджмента», суть которой состоит в замене жестких
иерархических структур прошлого гибкими сетевыми горизонтальными структурами, способными быстро и своевременно реагировать на изменение внешних условий. Отдельные звенья таких структур получают необходимую для этого самостоятельность, несут за это ответственность. Число ступеней управления резко сокращается, средние уровни управленцев подвергаются своего рода децимации. Руководитель одного из заводов компании «Дженерал Электрик» утверждает: «Между мной и продавцом продукции всего два человека, остальных заменила информационная техника» (4, с. 4). А другой «капитан» американского бизнеса г. Ковак (фирма «Goodyear», мировой производитель шин) следующим образом формулирует требования к системе управления производством в современных условиях: «Нужна организационная структура, способная изменяться ежегодно, ежемесячно, еженедельно, ежедневно и даже ежечасно применительно к новым обстоятельствам. Жесткие системы стали динозаврами» (там же, с. 5).
Изменяется в ИО и структура занятости, она принципиально иная, чем в эпоху индустриального общества. В сельском хозяйстве занято 2-3% населения, в добывающей и обрабатывающей промышленностях - порядка 15-20%, а остальные - в сфере обслуживания, значительная часть которой входит в информационный сектор. В США в настоящее время перечисленные выше группы населения составляют приблизительно 2,8%, 13% и 81% (10, с. 3).
В ИО особое значение приобретают качество труда, его квалификация. Информационной экономике нужны работники с высокой профессиональной подготовкой, широко образованные, способные участвовать в стратегическом планировании. Это меняет отношения между работниками и работодателями, придает им скорее партнерский, чем «эксплуататорский» характер. Работники становятся не рабочей силой, а человеческим капиталом предприятия. В этой связи возрастает роль и ответственность системы образования на всех ее звеньях. Она должна обеспечить подготовку требуемого числа специалистов, включая научную элиту, и общий уровень грамотности населения, необходимый гражданскому обществу. Система образования насыщается ИТ. Получают широкое распространение такие формы обучения в вузах, как дистанционное, двойное высшее. Формируется потребность в пожизненном образовании, которое позволяло бы поддерживать или повышать социальный статус в условиях чрезвычайно быстрого изменения производственной базы, средств производства, орудий труда.
Для ИО характерна высокоразвитая, насыщенная инфраструктура. Все предприятия, учреждения, магазины, домашний быт оснащены ИТ. «Практически каждое рабочее место на крупных заводах оборудовано компьютером, фиксирующим и передающим данные о ходе процесса производства. Каждый торговец, кассир в банке, оператор на телефонной станции и т.д. работает с помощью
компьютера. Автомобили, бытовая техника напичканы микросхемами...» (11, с. 20). Качественно новая ситуация возникает, когда компьютеры объединяются в сети - внутрифирменные, региональные, национальные. Венец компьютерных сетей - Интернет, охватывающий практически всю планету. Сети порождают новые связи в бизнесе, новые виды бизнеса (электронная коммерция и др.), новые средства общения в науке, вплоть до видеоконференций и виртуальных лабораторий, новый культурный мир. Складывается целая «виртуальная Вселенная», в которой мы уже начали жить, хотя и не осознаем до конца последствий этого шага.
Наконец, в качестве итоговой характеристики ИО следует отметить, что в современном мире страны, наиболее продвинутые в плане создания ИО, обладают самой эффективной и мощной на сегодняшний день экономикой и лидируют по всем показателям благосостояния граждан - уровню жизни, ее продолжительности, социальной защищенности, медицинскому обслуживанию и здравоохранению. Они также опережают остальных в строительстве гражданского общества, обеспечении прав и свобод человека, в уровне развития демократии.
С учетом перечисленных выше характеристик ИО в статистике разработана система показателей степени информатизации общества, которые используются как для оценки уровня развития той или иной страны, так и для международных сопоставлений. В указанную систему входят: доля населения (обычно в процентах), имеющая персональные компьютеры в семье; то же самое относительно мобильных телефонов, телевизоров и иных видов ИТ; число подключений к сети Интернет на 1 тыс., 10 тыс. или 100 тыс. жителей страны, число хостов в этой сети, удельный вес информационного сектора в экономике страны (доля в ВВП), число занятых в информационном секторе и их общая доля в общем числе работающих и т.п. Система еще далека от совершенства и не стандартизирована, так что различные авторы часть этих показателей толкуют неоднозначно, дополняют широко распространенные индикаторы своими вариантами, отвечающими цели конкретной статьи или книги.
Будучи необходимой и полезной, в целом эта система показателей имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, все эти показатели, будь то абсолютные или относительные, являются количественными. Качественную сторону они практически не отражают. С точки зрения технологии информационных процессов в цифровой форме семантический смысл слов и текстов никакого значения не имеет. Информация рассматривается в классических терминах ее математической теории Шеннона и Уивера, как величина, измеряемая в битах и байтах и определяемая в соответствии с законами вероятности. При таком подходе два сообщения, одно из которых полно смысла, а второе бессмысленно, могут рассматриваться как равные. «Бит... полностью абстрагируется от содер-
жания информации. Между тем нужны измерители, учитывающие смысл информации, которые оценят, к примеру, слух, пущенный тинэйджером низко, а разговор между Москвой и Вашингтоном сравнительно высоко» (12, с. 14). Вообще, чисто количественные оценки неизбежно порождают вопрос: сколько того или иного вида техники нужно, чтобы считать какое-либо общество информационным? Ответа на него ни у кого из обществоведов нет.
Во-вторых, основная масса показателей отражает технологические аспекты ИО. Однако можно ли все дело сводить к технологии, если мы говорим о такой сложной комплексной категории, как общество? Многие специалисты, в том числе и такие маститые, как А.Тоффлер, КЭванс, Дж.Мартин, утверждают, что технология, сколь бы широко она ни была распространена, не дает основания считать общество принципиально отличным от того, которое существовало до появления данной технологии. Предположение о том, что какая-либо технология вынуждает общество к ней приспосабливаться, меняться коренным образом, есть технологический детерминизм, рассматривающий технологию как основную силу социальной динамики. Такое представление крайне примитивно, оно не учитывает социальных, экономических, политических факторов, которые играют в развитии общества не меньшую, а скорее большую роль, чем технология. Социальный заказ, государственные приоритеты определяют главные направления развития технологии, а не наоборот. Например, в XX в. с его «горячими» и «холодными» войнами военные технологии получали от общества гораздо больше финансовых средств и прочих ресурсов, чем медицина. В результате мы имеем современное совершеннейшее оружие и не имеем надежного лекарства от вирусного гриппа, не говоря уже о более серьезных заболеваниях.
В-третьих, такие показатели, в которых фигурирует «информационный сектор», занятость в нем или вклад его в ВВП, во многом субъективны. Все зависит от того, какие категории специальностей или какие отрасли относить к числу информационных. Ф.Махлуп (1902-1983), впервые занявшийся исследованием экономических аспектов информатизации и автор самого термина ИО, делил американское хозяйство на пять секторов, пытаясь привязать их к существующей статистике и выделить «информационную» составляющую. Один из его последователей, тоже очень авторитетный экономист, опираясь на ту же статистику, делил экономику иначе - на три сектора и, соответственно, получал иные результаты уровня «информационности». Есть в этом подходе, кроме субъективности в работе со статистикой, и еще один недостаток: агрегированные данные неизбежно «гомогенизируют» совершенно разные виды экономической деятельности. Теряется качественная грань между теми видами, которые вносят реальный вклад в строительство ИО, и рядовой будничной активностью, которая имела место много лет тому назад. Кроме всего прочего, здесь стоит уже упоминавшийся нами вопрос о количественных аспектах, которые необходимо
считать достаточными, чтобы классифицировать общество как информационное. Априори разумной, по мнению, например, Ф.Вебстера, представляется цифра 50% (вклада в ВВП, занятости и т.д.). Но до нее еще далеко даже в самых передовых странах.
Короче говоря, система показателей степени информатизации нуждается в доработке, задача ее создания пока не может считаться полностью решенной. В связи с международными сопоставлениями уровней информатизации, которые сегодня часто находят отражение в обществоведческой литературе, представляется возможным и важным выделить две неравнозначные модели движения разных стран к ИО. В одних странах есть собственные национальные базовые ИТ, в других - отсутствует вторая модель. В обоих случаях первичные и вторичные ИТ могут быть развиты сколь угодно высоко, но вторая модель, построенная на импорте элементной базы, предопределяет технологическую зависимость импортирующей страны от экспортера. Соответственно проблема приобретает политическую составляющую, непосредственно связанную с национальной безопасностью. В штабах стран, обладающих развитой информационной инфраструктурой, серьезно изучается угроза информационных войн, их возможности, особенности, пути предотвращения или, напротив, осуществления. В настоящее время военный потенциал государства теснейшим образом, как никогда ранее, связан с гражданским, и оба буквально проникнуты ИТ. Военные используют для передачи сообщений те же сети, что и гражданское население, а вся промышленность, ее кооперационные связи, финансовые структуры и т.д. использует ИТ постоянно. Достаточно сказать, например, что многие военные самолеты в США проектируются и изготовляются без традиционных чертежей на бумаге или кальке, а при этом используют так называемые системы CAD/CAM (Computer aided design / computer aided manufacturing), и все «чертежи» хранятся в компьютерах. Заводы, изготавливающие самолеты, разбросаны по всей стране, но объединены компьютерной сетью и имеют доступ к упомянутой информации. Очевидно, что проникновение в подобную сеть противника, саботаж ее работы чрезвычайно опасны. На ИТ держится все снабжение армии, связь, система противовоздушной и противоракетной обороны и т.д. и т.п.
Сколь важное практические решающее значение имеют ИТ в оснащении оружия и ведении боевых действий, нагляднейшим образом продемонстрировали недавние войны США и их союзников в Афганистане и Ираке. «Буря в пустыне» была столкновением двух сторон, одна из которых пыталась вести «классическую» войну XX в., а вторая - вела войну века XXI. Армия Ирака по численности даже превосходила силы союзников. Кроме того, она воевала на подготовленных оборонительных рубежах, имела опыт десятилетней войны с Ираном. Преимущество коалиции было в сфере ИТ - разведке, в том числе с помощью беспилотных самолетов, связи, высокоточном оружии, приборах ноч-
ного видения, технологии «стелс», электронных средствах подавления систем связи противника. В результате ее войска четко координировали свои действия, гибко, в реальном масштабе времени внося необходимые коррективы, тогда как армия Ирака была разрознена, дезорганизована, слепа и глуха.
Различные виды вооружений быстро прогрессируют, роботизируются, обретают более высокую поражающую способность и маневренность главным образом на основе использования ИТ. Тылы, промышленный потенциал компьютеризируются, становятся чрезвычайно зависимыми от электронных сетей и устройств, и, следовательно, уязвимыми для «компьютерной атаки», которой не нужно армии, а нужно несколько высококвалифицированных специалистов в области электронно-вычислительной техники. «Удар», который может парализовать компьютерные сети даже на сравнительно короткое время, вызовет хаос, последствия которого трудно предсказать. А для предотвращения урона, для защиты информатизированных экономики и военного потенциала опять-таки нужны более совершенные ИТ. Чтобы их создавать, необходимо располагать полным арсеналом этих технологий, в том числе и в первую очередь базовых.
Такого рода стремление к автаркии в данной области сочетается с тенденцией к глобализации, являющейся одним из главных направлений развития современного мира и практически всех сторон жизнедеятельности общества -экономической, научно-технической, культурной, политической. В принципе ИО глобально, глобализация служит как бы общим фоном, на котором разворачиваются все другие преобразования, и информатизация является важнейшей частью этих преобразований, одной из наиболее активных и действенных. Глобализация, судя по всему, будет нарастать с каждым десятилетием или даже более высокими темпами. «В свете растущей международной взаимозависимости глобальные подходы в противоположность узконациональным становятся самым эффективным способом решения проблем макроуровня... А одним из основных главных препятствий на пути динамичного социотехнического развития является тот факт, что занимающиеся этими вопросами организации ограничены национальными или в лучшем случае межнациональными рамками, тогда как возникающие проблемы требуют более глобального мышления» (13, с. 28).
Завершая рассмотрение характерных особенностей ИО, хотелось бы подчеркнуть, что среди обществоведов единого отношения к этому термину и к современному этапу развития как к принципиально отличному от предыдущего нет. Термин явно связан с технологическим подходом. Но появление ИТ и их интенсивное распространение вполне сравнимо, допустим, с появлением и распространением электричества и электротехники во второй половине XIX -начале XX в. во все отрасли производства и сферы услуг, в быт и бытовую технику. Революция электронная, а затем и электронно-вычислительная техника являются прямым продолжением эволюции электрической. Но никогда не
возникала идея назвать общество того времени «электрическим». Использовался более общий термин «индустриальное», отражавший и характер технологической базы и социальной структуры, и прочие аспекты общества тех времен. Информационная техника при всем ее бурном развитии фундаментальных изменений в социальную и политическую организацию общества не вносит. Как отмечает Т.Стюарт: «Сегодня мы используем ИТ, дабы улучшить, ускорить, удешевить то, что мы уже в принципе имели» (4, с. 7). Эти новые процессы и изделия не обязательно будут относиться к ИТ. Многие футурологи считают, что XXI век станет веком не физики, каким был XX век, а веком биологии и соответствующих технологий. И как тогда называть общество? Биологическим? На наш взгляд, термин «постиндустриальное» покрывает все грядущие времена. А внутри постиндустриального общества можно выделять отдельные этапы, связывая их (или не связывая) с той или иной технологией, как мы поступили в начале статьи.
В заключение попытаемся коротко охарактеризовать ситуацию с информатизацией в РФ.
Россия не может и не должна изолироваться от мировых тенденций развития. Задача перехода к ИО стоит и перед ней. Как отметил Президент РФ, выступая перед Федеральным Собранием с посланием 16 мая 2003 г., «ни одна страна, каких бы размеров и какой бы богатой она ни была, не может развиваться успешно, если она изолирована от остального мира». Россия участвовала в принятии Окинавской хартии глобального информационного общества (июль 2000 г.), разделяет изложенные в ней идеи и готова внести свой вклад в достижение поставленных Хартией целей. Но, как и у любой страны, путь России в ИО должен отвечать ее национальным интересам и исходить из ее особенностей. Универсальных рецептов тут нет, есть лишь общие принципиальные ориентиры, определяющиеся изложенными выше характеристиками. Суть концепции развития ИО в нашей стране должна состоять в том, чтобы адаптировать эти ориентиры к конкретным российским социоэкономическим, социокультурным и государственно-политическим условиям.
Современные информационные технологии начали успешно развиваться в России вскоре после Второй мировой войны. Однако из-за ошибочных решений руководства страны этот процесс замедлился, и по-настоящему, хотя и крайне непоследовательно, мы вступили на путь информатизации лишь в конце 80-х - начале 90-х годов, когда были преодолены идеологические установки, рассматривавшие этот процесс как диверсию империализма. В ходе последовавшего десятилетия непродуманных, хаотичных реформ ИТ проникали в нашу страну, но процесс этот был неупорядоченным. Россия информатизировалась, но информатизировалась крайне однобоко, только как потребитель наиболее простых и популярных ИТ. Импортировались компьютеры, телефоны и теле-
фонные станции, программное обеспечение, в том числе множество игр, игровых приставок, бытовая электроника и т.д. А в то же самое время разрушалась основа основ ИО - научный потенциал России, нищала и деградировала фундаментальная наука, разваливались, теряли кадры отраслевые научные центры, даже те из них, которые работали на самом высоком мировом уровне, опережая другие страны по ряду важнейших направлений. Условия для развития малого инновационного наукоемкого бизнеса не создавались, инвестиционный климат был крайне неблагоприятным. В России складывался олигархический, пронизанный сверху донизу криминалом, хищнический капитализм, бесчинствовала бюрократия и отчетливо проявлялись тенденции к местному сепаратизму, зрела угроза распада. И лишь в последние годы обстановка начала несколько меняться. К 2003 г. Россия прошла уже значительный отрезок по пути «потребительской» информации и по темпам роста таких показателей, как масштабы компьютерного парка, в том числе персональных ЭВМ, число подключений к Интернету, число хостов в Интернете, количество телефонов, особенно сотовых и т.п. обгоняет многие страны. В значительной степени оснащены информационной техникой банки, торговля, страховые учреждения, многие производственные организации, школы, библиотеки, вузы, административные органы управления, бухгалтерии, бурно развиваются интрафирменные сети.
Задача сегодня состоит не в создании неких новых принципов и подходов к информатизации российского общества, а в разработке конкретной реализуемой системы мер и последовательности их осуществления, определении размеров и форм государственной правовой, политической, финансовой и административно-организационной поддержки, призванной обеспечить выполнение намеченного. Такого рода программа должна разрабатываться на федеральном уровне, но содержать масштабный региональный компонент, а лучше - дополняться программами информатизации, разрабатываемыми в каждом субъекте федерации с учетом его специфики. При разработке такого рода материалов необходимо иметь в виду два важных концептуальных момента и в определенной мере ими руководствоваться.
Во-первых, традиционные отрасли хозяйства в ходе информатизации общества не разрушаются и не исчезают (нам все еще нужно питаться, одеваться, строить дома, дороги, производить оружие и т.д.), они технически и организационно преобразуются, на базе вторичных ИТ повышается уровень автоматизации, сокращается число работников, растет объем выпуска, отрасли превращаются в наукоемкие. Распространенный тезис о том, что Россия должна перестать быть ресурсодобывающей страной и стать обществом высоких технологий, не следует воспринимать как противопоставление различных секторов экономики.
Во-вторых, необходимо постоянно учитывать, что догоняя, повторяя и заимствуя, догнать, а тем более вырваться вперед, невозможно. Опираясь на на-
уку, на ее фундаментальные достижения, необходимо ставить цели и намечать параметры, превосходящие уже достигнутые где-либо в мире. Экономика, основанная на знании, еще настолько молода, что мы видим первые проблески ее отдаленных последствий. Определяя научно-технические вехи информатизации России, надо заглядывать в завтра, иначе нам не встать в один ряд с ведущими державами современности.
Все сказанное выше позволяет наметить ряд основных направлений развития ИО в России:
1. Сохранение и всемерное развитие научно-технического потенциала страны. Российская наука сегодня в очень трудном положении: нищенская зарплата, утрата престижа профессии ученого, утечка умов, разрыв поколений. В РФ в 1998 г. доктора и кандидаты наук в возрасте до 39 лет включительно составляли всего-навсего 13,3% от общей численности этой категории исследователей. В группе от 40 до 49 лет их было 25,1%, а от 50 и старше - 61,6%, в том числе 60 и старше - 30,6%. В США возрастная структура по соответствующим группам выглядит совершенно иначе: 43,6%; 29,6% и 24,3%, в том числе 6,3%. При этом динамика этих показателей у нас и в Америке, да и в других развитых странах противоположна (14, с. 125). Это очень опасная тенденция, и ее необходимо переломить, иначе мы дальше потребительской информатизации никогда не пойдем. Науке нужны молодые кадры, пока еще есть кому их научить (скоро будет некому!), новейшее оборудование, достойное финансирование. Нынешнее правительство этих проблем не решает, создавая тем самым очень серьезную угрозу будущему страны. Россия тратит на ИР в 26 раз меньше, чем США, в 9,6 раз меньше, чем Япония, в 4,5 раза меньше, чем Германия. С такой финансовой базой претендовать на сколько-нибудь солидное место в мировом инновационно-информационном комплексе нереально (15, с. 42-43).
2. Сохранение и развитие системы образования, среднего, особенно высшего. Ситуация здесь с научным потенциалом и профессорско-преподавательским составом немногим лучше, чем в науке в целом. Коммерциализация обучения часто сопровождается падением его качества, иногда до абсолютно неприемлемого уровня. Информатизация высшей школы должна идти параллельно с созданием исследовательских университетов, способных конкурировать с лучшими мировыми вузами типа Кембриджа, МТИ, Калтеха, с развитием научно-образовательных центров, а также с превращением лучших вузов страны в инкубаторы малого наукоемкого инновационного бизнеса.
3. Радикальные изменения к лучшему инвестиционного климата в стране. Необходимо решительно переломить ситуацию, отпугивающую зарубежный капитал, ситуацию, при которой насквозь коррумпированная чиновничья бюрократия, с одной стороны, и криминал - с другой, продолжающийся передел собственности, сплошь и рядом незаконными и квазизаконными способами, недостаточная
политическая нестабильность выталкивают из страны национальный капитал, заставляя его хищнически вести хозяйство и очень солидную часть своих операций и доходов уводить в тень. Здесь, в первую очередь, необходимы меры законодательного характера: «кнут» по отношению к чиновничеству и преступности и «пряник» для потенциальных инвесторов.
4. Обеспечение технической самостоятельности России в разработке базовых информационных технологий и производстве микроэлектроники, образующей основу всех коммуникационных систем. Без собственно элементной базы мы обречены на вечное «потребительство» и отставание. Сегодня, продавая лучшие в мире по своим летным качествам истребители, мы вынуждены ставить на них импортную авионику, и аналогичная ситуация часто складывается с другими видами вооружений.
5. Использование всех возможностей ИТ и других наукоемких технологий для достижения и/или укрепления ведущих позиций в тех областях, где мы либо сохраняем еще техническое лидерство и имеем научный задел, либо благодаря природным богатствам и географии страны имеем возможность выйти в лидеры на международном уровне. К таким областям относятся:
- в атомной энергетике создание реакторов четвертого и пятого поколений с автоматизированной системой контроля безопасности, полной переработкой и утилизацией отходов АЭС;
- добыча и глубокая переработка, а также транспортировка энергоносителей. Необходимо добиться с помощью внедрения вторичных ИТ того, чтобы наши запасы эксплуатировались эффективнее и экологически безопаснее, чем это делается в других странах. То же самое относится к добыче и переработке других видов полезных ископаемых, а также иных природных ресурсов - леса, рыбы и т.д. Сегодня во многих этих отраслях царят хищничество и воровство;
- разработка новейших видов вооружений, а также гражданского авиастроения, кораблестроения, в том числе судов на подводных крыльях и вездеходов;
- развитие космической техники и ракетостроения;
- использование географического положения России в качестве «моста» между Европой и Юго-Восточной Азией, Европой и Северной Америкой в качестве территории, над которой проходят кратчайшие трассы авиатранспорта из Северной Америки в Азию. Для этого следует сосредоточить мощь наукоемких технологий на развитии скоростного железнодорожного транспорта и на оборудовании воздушных коридоров север-юг. При надлежащем инвестиционном климате в стране для такого рода проектов несомненно найдутся состоятельные зарубежные партнеры;
- ускоренное развитие индустрии программирования, которое уже достаточно давно составляет одну из сильных сторон нашего научно-технического потенциала, но которому не хватает масштабности;
- возрождение и развитие всех современных направлений биологической науки, в том числе биотехнологии, генетики и генной инженерии, молекулярной биологии и т.д. Все эти дисциплины не могут прогрессировать без мощной поддержки ИТ. Любая, претендующая на заметную роль в международном потенциале страна должна обладать сильными позициями в науках биологического профиля;
- как можно более масштабное внедрение ИТ в медицину и здравоохранение, импорт новейших приборов, установок и методик, организация совместных предприятий, собственных фирм, любых форм, позволяющих решать проблемы данного направления;
- продолжение компьютеризации всех уровней государственного управления в стране - федерального, регионального и местного. Обучение (со сдачей обязательных для соответствия должности экзаменов) всех чиновников компьютерной грамотности, включая методы компьютерного моделирования и анализа объектов управления и процессов управления соответствующего уровня.
Литература
1. Science and engineering indicators - 2000 rep. National science board. - Wash.,
2000.
2. Science and engineering indicators - 2002 rep. National science board. - Wash.,
2002.
3. Science and engineering indicators - 1998 rep. National science board. - Wash.,
1998.
4. Stevard. Welcome to the revolution. In: Information age anthology, part 1 - The information and communications revolution, http://www.ndy.edu/ndu/inss/books/-anthology l/ch.01 /html
5. Science and engineering indicators - 2004 rep. National science board. - Wash.,
2004.
6. Rai L.R., Lai K. Indicators of the information revolution. Technology in society. -N.Y., 2000. - Vol. 22. - P. 221-235.
7. Bonwillian W.B. Science at a crossroads. Technology in society. - N.Y., 2000. -Vol. 24. - P. 27-38.
8. Making America working again: jobs, small business and the international challenge // The national commission on jobs and small business. - Wash., 1987.
9. Авдулов A.H., Кулькин A.M. Власть, наука, общество. - M., 1994.
10. Beniger I. The control revolution in the development of the information society. -L.A., 1998.
11. Современные информационные технологии и общество. Реф. сб. / Авдулов А.Н. (авт.-сост.). - М„ 2002.
12. Webster F. What information society? In: Information age anthology. Part 1. The information and communication information. - Ch. 4. - http://www.ndy.edu/ndu/-inss/ books/-anthology 1 /ch.04/htm
13. Miller R., Michalsku W., Stivens D. The promises and perils of 21st century technology: An overview of the issues // 21st century technologies: promises and perils of a dynamic future. - P., 1998. - P. 7-32.
14. Наука и высокие технологии в России на рубеже третьего тысячелетия. - М.,
2001.
15. Наука России в цифрах: Статистический справочник. - М., 2000. - С. 42-43.
