Иллюстративная зона регионального словаря как лексикографическое произведение Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ФИЛОЛОГИЯ

Вестн. Ом. ун-та. 2015. № 1. С. 199-201.

УДК 81'374.2:398.2 О.Г. Борисова

ИЛЛЮСТРАТИВНАЯ ЗОНА РЕГИОНАЛЬНОГО СЛОВАРЯ КАК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ

На примере полисистемного «Словаря кубанских говоров» рассматриваются принципы формирования и лексикографической обработки цитатного фонда. Демонстрируется преимущество таких форм подачи иллюстраций, как лексорассказ и прецедентный текст. Подчёркиваются информативность и репрезентативность введённого в словарь речевого материала, представляющего собой лексикографическое произведение.

Ключевые слова: лексорассказ, иллюстративная зона регионального словаря, прецедентный текст, кубанские говоры.

Восприятие корпуса словаря как текста на сегодняшний день уже ни у кого не вызывает возражений (см. работы Н.В. Большаковой, О. А. Черепановой и др.). Ведущую роль в его текстовой организации играет иллюстративная зона, значимость которой для диалектного словаря трудно переоценить. В нём цитатный фонд не только служит дополнительным средством, подтверждающим значение лексической единицы, её стилистические особенности, зафиксированные при помощи соответствующих помет, но и отражает в самобытной народной речи жизнь слова и жизнь человека в слове, выступая как форма вербализации регионального сознания. Остановимся на характеристике иллюстративной зоны полисистемного «Словаря кубанских говоров», работу над которым завершает автор данной статьи. Особое предпочтение в процессе её формирования мы отдаём такой форме подачи иллюстративного материала, как лексорассказ. Лексорассказ представляет собой микротекст, содержание которого направлено на семантизацию, лингвистическую и экстралингвитстическую презентацию входящей в него лексикографиру-емой лексической единицы, а также на создание общего этнокультурного фона словарной статьи. Следует отметить, что благодаря накопленному экспедиционному опыту включение микротекстов в словарные статьи региональных словарей становится весьма распространённым явлением. Между тем принципы их формирования и лексикографической обработки требуют специального обсуждения, опирающегося на конкретную лексикографическую практику.

Лексорассказы создаются диалектоносителем спонтанно либо по просьбе собирателя (как ответы или пояснения на вопросы) в процессе макрорассказа. Задача лексикографа - установить в макрорассказе носителя диалекта границы лексорассказа, оставив достаточно информации для раскрытия значения леммы, для демонстрации её синтагматики и парадигматики, этнокультурных особенностей, а также для сохранения микросюжетной линии, объединяющей отдельные предложения в структурно-семантическое единство. По форме речи лексорассказы делятся на монологические и диалогические, что обусловлено наличием среди информантов как монологистов, так и диалогистов. Монологические высказывания, как известно, характерны для многих пожилых людей, особенно женщин, проживающих в сельской местности. На данную особенность обращает внимание Р.Ф. Пауфошима, справедливо отмечая, что «способность произносить длительные монологи, редкая у современных горожан, свойственна многим пожилым людям (преимущественно женщинам), жи-

© О.Г. Борисова, 2015

200

О. Г. Борисова

вущим в деревне» [1]. Наши наблюдения данный тезис полностью подтверждают. Лексорассказы, как правило, представляют собой часть монолога, поскольку большинство информантов - пожилые местные жительницы, склонные к монологическим высказываниям. См., например: КО'ЛКОЛ ... Цэ'ркву слама'ли в тры'цать пя'там гаду'. Но'чью. А ра'ньшэ ду'жа ко'лкал звани'л. Бы'ла два ко'лкала. Нимо'й Навало'кин стал (станица Новолокинская). Среди диалогичных лексорассказов выделяются диалоги собирателя и информанта либо двух информантов. Поясним, что в словарной статье реплики диалектолога подаются в орфографической записи обычным шрифтом: НЕ'ХВОРО'Щ ... - А ёлку наряжали на Новый год? - Да, ёлка була'... А яка' ёлка була'. Я сваи'м вну'кам расска'зывала. Щас нэма' таго' расте'ния. Ра'ньшы було'. Нихваро'щ. - Оно зелёное? - Ну да, и ли'том и зимо'й. И наряжа'ли цю ёлку (с. Екатериновка).

Лексорассказы представляют собой традиционные функциональные типы текстов. Повествование: ПОЛУДЁНКА ... Кура'й «перекати'-по'ле» мы называ'лы. И полудён-ка ду'е, и они', кураи', срыва'юцця и бижа'ть. А мы ду'маим: вовкы'. А мы под-ро'сткы, и на'м стра'шно (станица Курчан-ская). Описание: ~ БА'БА-КЫ'ЦА ... Мы иг-ра'лы в ба'бу-кы'цу. Ста'вылы одного' стол-бо'м, завя'зывалы глаза', пря'талысь и кры-ча'лы: «Кыц-кыц-кыц!» Хто пойма'йицца, тот и е'сть ба'ба-кы'ца (станица Динская). Рассуждение: МАКУШИ'НА ... Шо ща'с: йи'сты хлип - от нэ такы'й, ото'й нэ такы'й. А ра'ньшэ макушы'ны отако'й кусо'чёк - и цэ зо'лото було' (станица Нововеличковская). Типологическая структура многих лексорас-сказов неоднородна, поскольку в них обычно сочетаются несколько (чаще два) типа речи. См., например.: ЛУ'ПНУТЬ ... Я, ви'дно, задрэма'ла. И вот прысны'лося: идэ' чёрт. Настоя'щий мущи'на, то'ко с рога'мы, лохма'тый. Я тут глаза'мы як лупну'ла, как вы'скочила с ко'рпуса и побижа'ла в другы'й ко'рпус (станица Калужская) - описание и повествование. ХАПУ'Н ... Я хапуны' тяга'ла. У мэ'нэ Ильи'ч - коммуны'ст, вин ны тяга'в хапуны', а я тяга'ла. Я сказа'ла, шо я ку-ха'рыть ны бу'ду: оны' ф по'ли заробля'ють би'льшэ, и воны' хапуны' там быру'ть то карто'шки, то помадо'рив быру'ть, то ис са'ду чего'сь быру'ть. А якы'й у мэ'нэ хапу'н? (станица Гривенская) - повествование и рассуждение. КИЗЯ'К ... Кизя'к быв

ко'нский, добавля'лы тро'шки глы'ны и воды', и воцэ' зами'шшывал. А пото'м бра'лы тря'почку и оцэ' ма'залы доли'вку - пол. И шо интэрэ'сно: кизя'к жэ ш ко'нский -зна'чить должно' ж воно' воня'ть, а воно' ни воня'ло в ха'ти, освижа'ло (станица Киев-

ская) - описание, повествование и рассуждение.

Концентрация внимания в лексорасска-зе на лексикографируемой единице обеспечивается разнообразными выразительными средствами. Под выразительностью речи мы вслед за Б.Н. Головиным понимаем особенность её структуры, способствующей поддержанию внимания своей организацией

[2] . Это повтор леммы (лексический повтор): ТОЛО'КА ... Зе'млю удабря'ли. От э'та, та-ло'ка, аставля'ицца, де'лицца на'ша зимля' на пя'ть чисте'й. И во'т э'та, пе'рвая пабу'де пат тало'кай. Вот ту'т и пасла'сь худо'ба на'ша, и уте'та ани' и удабря'ли. А была' на го'т тало'кай, о'синью па'шым йиё (станица Архангельская). Контактное употребление лексических единиц, составляющих с леммой синонимический ряд или пару: ЗАТУ-ЛЫ'ТЬ ... Тётка ка'жэ: «Смотры'ть, ны ро-бы'ть шко'ду. Мине' Бо'зинька усэ' рас-ска'жэ». А мы взялы' той са'харь доста'лы, грызэ'м, а воно' вы'дно. Тоди' Бо'га зату-лы'лы, закры'лы, зави'сылы - усэ' спра'вы-лысь (станица Журавская). Употребление однокоренных с леммой лексем («усилительная тавтология» - термин А.П. Евгеньевой

[3] ): ЖАЛЬ ... Сэстра' в мэ'нэ мэ'ньша. Я до то'го йии' любы'ла, з у'ма схо'дыла. Лу'че хай мэ'нэ два ра'за побью'ть, но йии' шоб нэ бы'лы. А вона', в нэй нэ було' жа'ли. Вона' мэ'нэ нэ жали'ла (станица Марьянская). Сравнение леммы: ШАПЛЫ'К ... А как про-сту'ды булы'. Шаплы'к, ну как бо'чка. О туда' ма'тэ трав накида'е, налье' горя'чий воды' туды', и уто' мы там, зала'зим туда' вдвоём, троём. И сыды'м хохо'чим (пос. Пашковский). Ирония: ~ ТИ'КО И БА'ЧИЛЫ ... В нас пры'данэ возы'лы тра'ктором. Так шо интырэ'сно було'! Нэ та'к, шо ща'с -уррр! Проби'глы - и всэ: ти'ко и ба'чилы (станица Новопластуновская). Комбинация названных выразительных средств: ПЕ-ЛЮ'ШКА ... Я пылёнкы постира'ла. Муш го-вори'т: «Дава'й, я пиду' пове'шаю!» А оте'ц и говоры'т: «Пытро', шо ты за коза'к, шо ты пылюшкы' ви'шаиш?!» И прыцтавля'иш, мы и ны жы'лы, так ы розийшлы'сь. Ота'к пылюшкы'... (станица Марьянская) - повтор леммы, ирония и синонимы: пылёнкы, пы-люшкы'. Употребление леммы в составе прецедентного текста и рифмовка леммы: КРЫНЫ'ЦЯ ... Вона' (невестка) с сы'ном развыла'сь и щас вну'ку нэ разриша'е до на'с ходы'ть. Э, кажу', Ната'ша, нэ плю'й у крыны'цю, прыгоды'цця воды' напы'цця (станица Старомышастовская).

Концентрации внимания способствует также место леммы в лексорассказе. Оптимальной для лексорассказа является трёхчастная композиция, позволяющая представить иллюстративный пример как за-

Иллюстративная зона регионального словаря как лексикографическое произведение

201

конченное лексикографическое произведение и не перегружать его избыточной информацией. Лемма может входить в любую из его частей. В максимально сильной позиции лемма находится в том случае, если она одновременно употребляется информантом в каждой из частей лексорассказа. Сильной позицией является употребление леммы во вступительной и заключительной частях («кольцевой повтор»), а также её положение в заключительной части лексорассказа («кольцевой повтор» охватывает начало словарной статьи - заголовочное слово - и конец иллюстрации). Слабыми позициями для леммы является её употребление во вступительной или основной частях лексорассказа. В подобных случаях для концентрации внимания на лексикографируемой единице мы придерживались следующей установки: части, в которых она отсутствует, не должны превышать трёх предложений.

Лексорассказы, обладая предметным сходством (предмет лексорассказа - короткий эпизод), трёхчастной композицией, несут в себе и отличительные черты, диктуемые индивидуальными особенностями рассказчика - диалектной личности: тематическое своеобразие содержания, эмоциональная трактовка изображаемого, специфические приёмы воплощения. В лексорассказах проявляется и индивидуальность лексикографа, которому отводится роль «редактора», превращающего отрезок речевого потока в самостоятельное и законченное лексикографическое произведение. Иллюстрации-лексорассказы имеют большое преимущество по сравнению с иллюстрациями-предложениями. Они дают гораздо больше лексикологических сведений о лексикографи-руемой единице, а также содержат уникальную этнокультурную информацию, отражая в себе с помощью языковых средств динамику жизни диалектоносителей. Зафиксированные в словаре лексорассказы весьма разнообразны по содержанию. Особый интерес представляют те из них, которые записаны со слов очевидцев или непосредственных участников событий, ставших уже частью истории. В них раскрывается «ненаучное», но поистине народное восприятие прошлого, судьбы конкретных людей. См., например: ДИ'РОЧКА ... Як мэнэ' от ни'мцив хова'лы. Ма'ты ото' в я'му (тоди' ж зака'пывалы бурякы'), она' мэнэ' запихну'ла, соло'мою запну'ла, чуть ди'рочку зарубы'ла, шоб во'здух, и ото' я там була' (станица Дядьковская). КАБА'К ... Страшно'й го'лод був в тры'цать второ'м, тры'цать трэ'тим. Ушла' мать на ху'тор Пролита'рский. Йий там далы' кусо'чёк кабака'. Идэ' отту'да, а еи' ка'жуть там: «Аню'та, в тэ'бэ брат умэ'р». А она' ка'жэ: «Сла'ва Бо'гу! Оцэ'й каба'к мий бу'дэ» (станица Дядьковская). С-ПИД ... А була' тут одна' ба'пка, Нау'мыха. Як началы'

паха'ть форзо'намы, а она' ка'жэ: «Я с-пит форзо'нив ни бу'ду хли'ба йи'сты, вин бу'дэ караси'ном воня'ть» (хут. Братский).

СПРАВЛЯ'ТЬСЯ ... Инагаро'дних гасу-

да'рства справля'ла. Патаму' шта у йи'х ни було' зимли'. А у казако'в була' зимля'. Ани' са'ми справля'лись. Хто бага'тый, тот справ-ля'лся, а хто бе'дный, тот шол в адде'л к атама'ну (станица Елизаветинская).

Ярким украшением иллюстративной зоны словаря являются прецедентные тексты, которые либо помещаются в словарную статью как отдельные оправдательные примеры, либо входят в лексорассказы. Знание прецедентных текстов - один из важных показателей принадлежности к одному диалектному сообществу. Включение в речь прецедентных текстов, как правило, присуще представителям старшего поколения, унаследовавшим фольклорное богатство и сохранившим его в активном запасе. Прецедентные тексты могут употребляться информантами спонтанно, органично вплетаясь в ткань повествования, но могут также произноситься целенаправленно или представлять собой текстовую реакцию на диалектное слово-стимул. Ср.: ДОМОВЫ'НА ... Я вжэ поста'рылась. Кажу' вну'чки: «Хиба' ты ны ба'чиш, яка' я стара'. Мини' в домовы'ну ляга'ты пора'». Е така' пи'сня (ст-ца Елизаветинская). ДО'СВЕТКИ ... До'свиткы? Шо цэ такэ'? Ось я вам проспива'ю: «Каза'в мини' ба'тько, шоб я ожыны'вся, по до'свиткам нэ ходы'в та й нэ волочи'вся» (станица Ста-ромышастовская).

Зафиксированные в рассказах информантов «включения» фольклорной речи в диалектную, а также «переключения» с диалектной речи на фольклорную и наоборот подтверждают тезис об их генетической связи, основанный на том, что исторически фольклор и диалект имели одних и тех же носителей. Содержащие уникальную экстралингвистическую информацию прецедентные тексты свидетельствуют о богатстве народной речи и духовного мира её носителей. Облачённая в языковую форму, в них образно и лаконично, часто иронично отражается система взглядов на мир: философия, мораль, нравственные устои, эстетические идеалы, а также живые наблюдения человека над природой и над самим собой, религиозные и мистические верования. См., например: ВИДТИЛЯ' ... Бох нэ тыля' - по-ба'че и виттиля' (станица Старомышастов-ская). ГО'ЛКА ... Муш и жына' - цэ одно'. Куцы' го'лка, туды' и ны'тка (станица Дин-ская). ДОЧКА' ... Дочка' ка'жэ: «Ма, иды'ть до на'с жыть». А я нэ хо'чу до йи'х итты': лу'чшы буть у сы'на за столо'м, чим у зя'тя пид столо'м (станица Марьянская). ЖИ'НКА ... З Бо'гом ны бы'цця, як жи'нка ны лю'бэ (станица Марьянская). ЖИСТЬ ... Жысть

202

О. Г. Борисова

прожы'ть - ны по'ле пэрэйты'. Так ы' в мэ'нэ: тру'дна жысть, така' тяжо'ла жы'стя була' (станица Бриньковская). КРЫНЫ'ЦЯ ... Ски'льке ны палива'й из крыны'ци, то'го ны бу'дэ, шо звэ'рху Госпо'дь пасыла'е (хут. Шевченко). ЛУПА'ТЫЙ ... Вин лупа'тый: в ёго о'чи, як у ра'ка, и вин ры'жый, як со-ба'ка (г. Усть-Лабинск). СТЕП ... Ще стары -кы' каза'лы: «Стэп та во'ля - коза'цька до'ля» (станица Елизаветинская) и др. Жанровое и тематическое разнообразие зафиксированных в речи носителей кубанских говоров прецедентных текстов демонстрирует, что фольклорные реминисценции охватывают практически все области человеческого бытия, являясь своеобразной энциклопедией народной жизни.

Таким образом, в процессе создания регионального словаря мы исходили из того, что лексикографическое издание - это и особым образом обработанный лексикогра-

фом диалектный материал, демонстрирующий лексико-фразеологический состав макросистемы кубанского диалекта, и лексикографическое произведение, в иллюстративной зоне которого отражается многоголосие диалектной речи, записанной от разных информантов, живописующих повседневное бытие сельского человека в его сложной многогранности и нераздельном единстве с духовной жизнью.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Пауфошима Р. Ф. Житель современной деревни как языковая личность // Язык и личность. М., 1989. С. 47.

[2] Головин Б. Н. Основы культуры речи. М., 1988. С. 182.

[3] Евгеньева А. П. Очерки по языку русской поэзии в записях XVII-XX вв. Л. : Изд-во АН СССР, 1963. С. 101.