CC BY
88Теологический вестник УДК 239
Смоленской Православной Духовной Данилов Андрей Владиленович
Семинарии. 2021. №2. С. 17-35 Белорусский государственный университет
Иконоборчество в исторической ретроспективе: влияние, формы, методы
Аннотация: Статья посвящена рассмотрению исторических, богословских и социально-политических корней иконоборческих движений начиная с Древнего мира до Новейшего периода. Анализ известных источников и литературы позволяет проследить предпосылки иконоборческого движения, ее причины и ход, а также то влияние, которое оно оказало на последующее отношение к символам, в том числе нерелигиозным. В результате, автор исследования пришел к следующим выводам. В религиозной сфере иконоборчество являет себя в двух формах: полное разрушение (уничтожение) и метаморфоза денотата изображения. Иконоборчество опирается на два основания: богословское и этическое. Иконоборчество можно рассматривать как разновидность магического мировосприятия и как процесс секуляризации. Неизменным спутником образоборчества является социально-политическая борьба. Настоящее исследование предваряет рассмотрение антропологических и богословских основ иконоборчества.
Ключевые слова: иконоборчество; иудаизм; христианство; ислам; Иоанн Дамаскин; Феодор Студит; синонимия; омонимия; образоборчество, символ.
«Наше время - не образоборческое, а без-образное».
Гете к Фойгту, от 17 фев.1815 г.
Выражение «иконоборчество» (иконоклазм) используется, начиная с VIII в. по Р.Х. Оно было выработано и активно применялось в течение византийского спора об иконах. Этимология слова возвращает нас к древнегреческому: «siKova^ кМю», т.е. «разбиваю изображения (иконы)». Термин «иконоборчество» достаточно узок и используется в понятийном аппарате только трех взаимосвязанных религий - в иудаизме, христианстве и исламе. Он подразумевает и имплицирует более широкий термин «образоборчество» (нем. der Bildersturm), который имеет как религиозное, так и светское применение. Оба они имеют одинаковое значение - «враждебность к изображениям». Итак, можно согласно с «Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe» сказать, что иконоборчество - это «религиозно мотивированная, активная враждебность к изображениям, практикуемая как таковая при определенных политических и социальных условиях в разделах иудейской религии, а также в религиях, испытавших ее влияние (христианство и ислам)»1.
1 Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe / Hrsg. H. Cancik, B. Gladigow, K.H. Kohl. Bd. III. Stuttgart,
Иконоборчество в узком смысле понимается как запрет на изготовление и почитание религиозных изображений (siKova^) или же только некоторых определенных изобразительных мотивов, а точнее - анималистических и антропоморфных образов (и те, и другие возвращают нас к Моисееву Законодательству). В широком смысле данное понятие подразумевает порчу и разрушение изображений, живописи и знаков с элементами религиозной образности (таких как «святые» деревья, камни и места), статуй, священных текстов, культовых принадлежностей и культовых помещений прочих религий. Здесь можно говорить не только о трех вышеупомянутых монотеистических, но также и о языческих религиях. Иконоборчество взаимосвязано с миссионерской деятельностью какой-либо новой религии или же с обновленческим реформаторским движением внутри традиционной религии. Все это нужно отличать от «memoria damnata» римских процессов величия, от культурно-политических чисток и разрушения произведений искусства (вандализм), которое относятся к понятию «образоборчество». Данные границы отнюдь не являются чем-то абсолютным, так как политическая власть зачастую стремится упрочить свое положение за счет самосакрализации (политика с эрзацрелигиозной идеологией). Таковая власть поэтому сродни религии и иногда трансформируется в религию (например, представление императора как бога или наместника небесной власти на земле). Тогда художественные отображения власть имущих являются уже религиозными знаками или иконами. Краткий исторический экскурс в античность наглядно доказывает тесное взаимопереплетение религиозного образоборчества и политического насилия.
Образоборчество в Древнем мире
В 1531 г. до Р.Х. во время одного народного восстания в древней Месопотамии был разрушен храм. Одной бронзовой голове некоего властителя из третьего тысячелетия были преднамеренно «отрублены уши и выбит один
л
глаз» . В Древнем Египте (Древнее Царство, 2660-2134 гг. до Р.Х.) были «выскоблены изображения и имена частных лиц и правителей, ... чтобы тем самым прекратить их дальнейшую жизнь после смерти»3. Те же цели преследовались и при разрушении мастаб (захоронения допирамидного времени). Наиболее ранний из исторических примеров радикального богословия, неотделимого от столь же радикальной политики - это известное введение Аменофисом IV (1364-1347 гг. до Р.Х.) культа Атона. С известной мерой исторической абстракции его можно интерпретировать как парадигму социальных революций XVIII-XX вв. и, особенно, социалистической революции в России. Развертывание событий происходит по следующей схеме: после обретения власти, около 1358 г. до Р.Х. Аменофис IV дает себе новое имя - Эхнатон (Атон как имя материального солнца, отличается от Амона-Ра,
Berlin, Köln, Mainz, 1993. S. 217.
2 Metzler D. Bilderstürme und Bilderfeindlichkeit in der Antike // Bildersturm. Die Zerstörung der Kunstwerke. München, 1973. S. 14.
3 Ibid. S. 15.
имени солнца, являющего собой знак вечной божественной власти; в этом контексте монотеистический культ Атона отвечает «материалистической» религии). Для облегчения массового введения нового культа Эхнатон разрушает прежние изображения богов. Жрецы лишаются власти и отправляются в ссылки. Идея Эхнатона: после разрушения старого мира создать все новое, вплоть до новой столицы государства, города Ахет-Атон. Политико-религиозные реформы отразились в искусстве этого периода как отход от символизма в сторону реализма.
Перейдем, однако, к другим примерам из истории Древнего мира. В III в. по Р.Х. Ксеркс пытается упрочить свою политическую власть в Персии путем введения единой общегосударственной религии. Через разрушение храмов и культовых изображений «иудеев, шаманов, брахманов, назореев, христиан, мактиков (?) и манихеев»4 он хотел утвердить зороастризм как единственную религию в государстве. Что касается богословских параллелей, то без-образный культ огня у Заратустры является вторичной интерпретацией идеи, нашедшей свое отображение в без-образном культе ковчега завета у Моисея. Оба представляют собой антитезу к образной и знаковой преизбыточности соответственно в индуизме и в древнеегипетской религии, которые являются наиболее яркими примерами политеизма.
Напротив, в древней Греции враждебность к изобразительным мотивам носила светски образоборческий, а не иконоборческий характер. История Эллады показывает нам множество политически мотивированных разрушений изображений (примерно с 500 г. до Р.Х). Например, в Афинах в 487 г. до Р.Х. была остракизирована статуя гиппарха Хармиду (тиран), так же был поруган и образ киренского царя Аркесилая IV и т.д. Довольно близко к иконоклазму стоят и предписания в ношении одежд (униформность). То, что в Афинах классической эпохи подобные вещи играли значительную роль, ясно прослеживается в фукидидовой программной речи Перикла, заканчивающейся словами: «Мы умеренны в наших затратах на искусство и не позволим себе изнеживаться в философствованиях»5.
Таков историко-культурный горизонт, окружающий иконоборчество в подлинном значении слова, т.е. иконоборчество, понимаемое как религиозно-мотивированную враждебность к изображениям в иудаизме и, позднее, в христианстве и исламе.
Иконоборчество в Ветхозаветной религии и иудаизме. Домоисеево время
Мы не имеем точных представлений об отношении домоисеевой Ветхозаветной религии к изображениям. Однако, можно с достаточной степенью вероятности предположить, что враждебность к изображениям как таковая отсутствует. Так, например, когда Иаков бежал от Лавана в Галаад, его жена Рахиль «похитила идолов ^p. terafim, «домашних богов», ср. Быт. 31,
4 Ibid. S. 25.
5 Ibid. S. 23.
30), которые были у отца ее» (Быт 31:19), т.е. скульптурные изображения небесных покровителей рода. Библия не говорит в дальнейшем ничего о том, что Бог был разгневан на их нового обладателя (ср. Быт 31:24; 35:2-4). Дубрава Мамре, где Бог явился Аврааму в образе трех мужей (Быт. 18, 1-2), видимо уже в доавраамово время была особым местом (ср. Быт 13:18). Иаков возводит камни (менгиры, дольмены?) там, где встречает Бога или где призывает Бога в свидетели Завета (Быт 28:18; 28:22; 31:45-55; 35:13-15). То, что евреи в Египте (нач. XV - втор. пол. XIII вв. до Р.Х.) без противоборства, довольно легко переняли древнеегипетское языческое идолопоклонство (особенно изображения быка Аписа, «золотого тельца»), говорит нам так же о чем-то.
Тора (Закон)
По исходе из Египта Моисей начинает религиозные преобразования. Свою борьбу с древнеегипетским язычеством, которое укоренялось в сознании евреев в течении двух столетий, он ведет параллельно с образоборчеством (открытым остается вопрос о знакомстве Моисея с реформами Эхнатона). Почитание изображений в язычестве эквивалентно языческому идолослужению. Победа в борьбе с изображениями означает здесь победу самой религии. Действие этого закона прослеживается красной нитью во всемирной истории. Так, перенеся свой взгляд в пространства России, мы увидим, что св. равноапостольной князь Владимир по крещении Руси ведет образоборческую войну против язычества. До тех пор, пока остается хоть одно изображение (символ) идола, идололатрия продолжает жить (ср. сегодняшние христианские народы Кавказа).
Поэтому и находим мы в Торе три основополагающих запрета на изображения. 1) Исх 20:4: «Не делай себе кумира и никакого изображения (евр. temuna = образ, отображение; лат. imago и англ. image = изображение, отображение, образ; славян. подобие; тем. Gleichnis = подобие, в контексте Abbild = отображение) того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли». 2) Лев 26:1: «Не делайте себе кумиров (евр. elilim) и изваяний (евр. pesel, ср. Vulgata: sculptile), и столбов (евр. mazzebah, то же, что и «камни» Иакова; ср. Быт 28:18; 35:14) не ставьте у себя, и камней с изображениями (евр. eben maskit, cp. Vulgata: insignem lapidem) не кладите в земле вашей, чтобы кланяться пред ними...» З) Втор 4:15-19: «Твердо держите в душах ваших, чтобы вы не видели никакого образа..., дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний (евр. pesel), изображение какого-либо кумира...»
В то же время ковчег завета имел два скульптурных изображения херувимов, вылитых из золота. Каждый херувим имел крылья и лицо и сидел на крышке ковчега (Исх 25:18-20). Ковчег завета стоял в скинии, и только священники могли лицезреть его. Это свидетельствует, что запрет на изображения касался только простого народа (превентивная защита от язычества) и никогда не был абсолютным (ср. 1 Цар 19:13: статуи у Давида и Мелхолы). Позднее, это становится явным во время раннего синагогального периода иудаизма.
Небиим (Пророки) и Кетубим (Писания)
Существует еще три важнейших запрета на изображения в Небиим и Кетубим, а именно - 1) Ис 40:18: «Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие (здесь гтш - изображение; ср. далее речь идет о художниках и скульпторах) найдете Эму?» 2) Пс 96:7: «Да постыдятся все служащие истуканам (здесь, «изображениям»), хвалящиеся идолами». 3) Иер 10:11: «...боги (здесь, согласно контексту Ис 10:3-5,8-10, подразумеваются изображения идолов), которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из -под небес»6. Все вышеперечисленное напоминает евреям о неотобразимости Бога (в Его божественной сущности) и о запрете на идололатрию.
Послемаккавейское время
Во время первой и второй иудейских войн с Римской империей изображения превратились в символы социального и политического угнетения. Так культовый запрет на изображения мог перетекать в революцию против иностранного владычества. В 4 г. до Р.Х. двумя видными раввинами было поднято народное восстание, т.к. царь Ирод Великий по эллинистическому обычаю принес в иерусалимский храм изображения римских орлов, - пишет Иосиф Флавий. Подобное происходило и с изображениями императоров.
Представляет интерес в связи с вышесказанным то, что против эллинистических изображений выступала только партия фарисеев, а не саддукеев, которые среди иудеев принадлежали к священническому сословию. Позднее, в раннее синагогальное время после разрушения второго храма (70 г.) в синагогах диаспоры появляются изображения (фрески) со сценами из ветхозаветной истории (с людьми и животными). Археологические раскопки синагог Айн-Дук, Бет-Алфа и, особенно, Дура-Европос наглядно подтверждают это. Стены синагоги в городе Дура-Европос (Сирия), построенной в 244-245 гг., были буквально покрыты живописью: около пятнадцати многофигурных композиций и остатки примерно еще десяти фресок на канонические и апокрифические мотивы из истории ветхозаветных Израиля и Иудеи. Лик Яхве отсутствует (запрет на изображение Бога в Библии), но в некоторых сюжетах присутствует знак «руки Господней», символизирующий волю Божию. Еще позднее изображения исчезают и остаются только растительные орнаменты и геометрические символы.
Иконоклазм в раннем христианстве и в Византии. Образ и отображение
В Новом Завете слово «^ е1кюу» применяется в двух значениях: 1) сущность предмета становится видимой и понимаемой в его «изображении», 2) человек сотворен «по образу Божию» (Быт 1:27); Слово Божие (о Лоуо^) -
6 Доктор библейской археологии Gotthard G.G. Reinhold (Штуттгарт, ФРГ), основываясь на находках, полученных им в 90-е годы XX в. во время полевых работ в ряде палестинских теллей времен пророка Иеремии, утверждает, что данная речь относится к периоду нового идолопоклонства у евреев и протест Иеремии - это протест, обращенный на языческую идололатрию, а не на изображения (в т.ч. религиозного содержания) вообще.
Христос есть формообразующий Образ творимого мира (ср. Ин 1:1-5; 1 Кор 8:6; Кол 1:16-17; Евр 1:2).
Здесь допустимо вспомнить о платоновом видимом образе (изображении) интеллигибельного или умопостигаемого первообраза. Весь мир, объемлющий все видимое, есть образ (отображение / изображение) Творца, воспринимаемый посредством чувств Бог: «восприняв в себя смертные и бессмертные живые существа и пополнившись ими, наш космос стал видимым живым существом, объемлющим все видимое, чувственным богом, образом бога умопостигаемого [vonxö^], величайшим и наилучшим, прекраснейшим и совершеннейшим,
п
единым и однородным небом» .
Итак, существующее - это образ, исполненный Богом. Этот образ связан с действительностью Логоса (Слова) Божия, а структура образа дает человеку возможность отображения его формы. Итак, отображение (изображение) - это символ образа, имеющий с отображаемым нечто общее. Речь идет не столько
06 идентичности, сколько о правильном понимании, чему (кому) соответствует (соразмеряется) отображение. Уже между первыми христианами возникает спор, прослеживаемый в ранней житийной литературе. Если в одном помещении находятся сразу две статуи, и одна из них - это Гермес Криофор (др.-греч. Крюфоро^ - несущий барана) как добрый пастырь, а другая -Христос как добрый Пастырь, как можно их тогда отличить? Так возникает вопрос о предметном отношении (денотат как обозначаемый предмет) и о формальном значении-смысле (сигнификат как понятийное, смысловое
о
содержание) художественного образа. Один образ (изображение) может соответствовать (и принадлежать) различным мировоззрениям. Образ получает свое предметное отношение в определенном пространстве вокруг него. Итак, образ является иконой лишь в церковном (вероисповедном) пространстве. Это одна из причин, почему христиане второго и третьего столетий были категорически против установления римскими властями в Пантеоне скульптуры Христа (например, период правления императора Элагабала, 218222 гг.).
Иконоборчество без разрушений
После императора Константина Великого происходит смена контекста языческих объектов культуры. Так указ от 382 г. гласит: языческие изображения «должно ценить более по их художественной значимости, чем по их божественности»9. Языческие храмы, картины и скульптуры обретают
7 Платон. Тимей // Платон. Сочинения в четырех томах. Т. 3. Ч. 1. СПб., 2007. C. 587.
8 Образ может иметь один сигнификат и несколько различных денотатов (как в вышеуказанном примере, образе Элеусы, Одигитрии и проч.) и наоборот, может иметь один денотат и несколько различных сигнификатов (напр. праздничная икона Недели Пятидесятницы: предметное отношение изображение конкретного библейского события (Быт 18: 1-16) с двумя смысловыми содержаниями: а) «Гостеприимство Авраама» благовестие Аврааму ангелами Божиими, б) «Троица Ветхозаветная» прообраз Пресвятой и Единосущной Троицы в Ветхом Завете. Икона, однако, должна в идеале иметь один основной сигнификат и один денотат и допускать достаточную легкость и однозначность своего прочтения. На то направлены запреты церковных соборов и, в частности, 82-е правило Трулльского (691-692): запрет териоморфно изображать Иисуса Христа как агнца.
9 Cancik H. Nutzen, Schmuck und Aberglaube. Ende und Wandlungen der römischen Religion im 4 und 5. Jahrhundert
теперь лишь чисто художественное содержание, их денотат полагается отныне в пространстве эстетики. Иконоборчество разворачивается без уничтожения и разрушения объектов искусства. Защита изображений утверждается посредством запрета их почитания: «Никто не должен пятнать себя жертвами, никто не должен забивать неповинных жертвенных животных, никто не должен ходить к святым башням, странствовать по храмовым местам и изображения, смертными руками соделанные, почитать»10.
Первый иконоборческий период в Византии (725-787 гг.)
Многочисленные ереси II-III вв., возникавшие вместе с богословской апперцепцией христианства, подготовили почву византийскому спору об изображениях VIII-IX вв. К богословскому анализу иконоборчества мы вернемся чуть позже.
Исторически можно говорить о двух периодах византийского спора об иконах11. Первый иконоборческий период, длившийся с 725 по 767 гг., имел две стадии развития: 1) Нападение императора Льва III Исавра и его партии (725741 гг.). Иконопочитание объявляется в это время идололатрией (идолослужением). Главными противниками иконоборчества выступили св. Иоанн Дамаскин и св. патриарх Герман I. 2) Богословские дискуссии императора Константина V (741-775 гг.), сына и последователя Льва Исавра. Выдвигается следующий тезис: раз Бог неописуем (anspiypanxo^) и неопределяем, то Он и неотображаем (aypanxo^). Затем следует перерыв и восстановление иконопочитания VII Вселенским Собором в Никее (787 г.).
Второй иконоборческий период в Византии (815-843 гг.)
Второй иконоборческий период начинается с Собора 815-го г. Иконоборческая сторона перестраивает свои вопросы: а) авторитет в практике иконопочитания, б) атрибутирование божественной благодати изображению, в) интерпретация боговоплощения и изображение Христа. Идеолог нового иконоборчества - Иоанн Грамматик (патриарх с 837 г.). Представителями иконоборчества выступают прежде всего императоры Лев V Армянин (818820), Михаил II (820-829) - главный представитель, а также Феофил (829-842). Основные противники иконоборчества - св. Феодор Студит и св. патриарх Никифор.
Иконоборческая политика
Иконоборчество зародилось в Малой Азии около 725 г., но был, вероятно, и доиконоборческий период иконоборчества, на чем резонно настаивает Стефен Геро, известный исследователь иконоклазма12. Официальное начало иконоборческой политики относится к моменту обнародования эдикта Льва III от 17 января 730 г. Из известных «Всемирных хроник» Феофана (ум. 817 г.) мы
// Der Untergang von Religionen. Berlin, 1986. S. 77.
10 Ibid. S. 78.
11 Martin E.J. A history of the iconoclastic controversy. London, 1978. P. 110-124, 124-150, 184-197.
12 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973. P. 90.
узнаем: «В этом году (725) начал говорить безбожный император Лев об
13
истреблении святых и досточтимых изображений» . Из, «Писем» и речей св. патриарха Тарасия на VII Вселенском Соборе можно вычитать, что иконоборчество было, однако, «не в пурпуре рожденным». Почва для иконоборчества подготавливалась без сомнения в Малой Азии. Речь идет о трех враждебных к изображениям богословских силах: монофизитство, несторианство и иудейская диаспора. «Письма» патриарха Германа I (715-750 гг.), адресованные трем малоазийским епископам, называют главой и теоретиком иконоборчества Константина Наколийского. Св. Герман исповедует в них принципы иконофилии, однако, он не восстает против ведущейся государственной политики и не обличает императора. Напротив, он не борется за независимость Церкви от погрузившейся в ересь императорской власти14, как это делали св. Иоанн Дамаскин и св. Феодор Студит.
Первым официальным «деянием» иконоборчества было разрушение знаменитого «Чашного образа» (позднее лето или осень 726 г.)15, согласно пишут Андрей Николаевич Грабарь и Георгий Александрович Острогорский. Агапий и Михаил Сириец датируют начало иконоборческой кампании около 725-726 гг.16 Патриарх Герман датирует ее около 730 г.17 В «Бе ИаегевЛиБ е1
Бупо&Б» св. Германа (начало 730-х гг.) описываются «деяния» иконоборцев:
18
«Они сгрудили иконы в кучи и подожгли их» . Иконоборцы разрушали всю церковную изографию, в том числе и фрески (ср. Пщ^ Руюаею<). А в «Вгеу1апит» патриарха Никифора утверждается, что первым официальным иконоборцем был сам император Лев III (Леюу о "1ааиро<, 717-741).
Ужесточение иконоборческой политики мы наблюдаем во время правления императора Константина V (741-775), сына Льва. Иконоборческая пропаганда была санкционирована Константином V Копронимом в 752-ом или не позднее 734-го года, уточняют «Всемирные хроники» Феофана. Это звучит согласно с «Тибета уероуто« л^ хюу аушу екоуюу (Наставление старца о святых иконах)»19 (данный манускрипт хранится в Москве, см. публикации Б.М. Мелиоранского). Иконоборческая пропаганда велась особыми миссионерами, посылаемыми Константином V. Император Константин был радикальнее Льва, он разрушал не только иконы и фрески, но и реликвии, даже Креста Господня. Древнегреческие жития св. мученика Стефана Нового, диакона, умерщвленного в 765 г. при императоре Константине V Копрониме, сообщают: «Осталось три провинции, не принявшие участия в этой бесовской ереси (здесь
13 Theophanes Homologetes. Bilderstreit und Arabersturm in Byzanz. Das 8. Jahrhundert (717-813) aus der Weltchronik des Theophanes. Graz, Wien, Köln, 1964. S. 36.
14 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. P. 69.
15 Grabar A. L'iconoclasme byzantin. Dossier archéologique. Paris, 1957. P. 130-142. Ostrogorsky G. Les débuts de la Querelle des Images // Mélanges Charles Diehl: Etudes sur l'histoire et sur l'art de Byzance. T. I: Histoire. Paris, 1930. P. 238-242.
16 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. P. 95.
17 Андреев И.Д. Константинопольские патриархи от времени Халкидонского собора до Фотия. Вып. 1. Сергиев Посад, 1895. C. 196.
18 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. P. 98.
19 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Constantine V. Louvain, 1977. P. 25.
- иконоборчестве), там должны вы искать себе прибежище». Так говорит святой своим ученикам и далее перечисляет эти три местности: 1) северное побережье Черного моря от Босфора до Херсонеса, 2) южная Италия, 3) участок Ликии в Малой Азии, Кипр и противолежащий берег Сирии. По смерти императора Феофила (842 г.) его супруга Феодора возвращает империю вновь к иконофилии, что было упрочено установлением празднования Торжества Православия в 843 г.
Корни византийского иконоборчества
Перейдем теперь к рассмотрению корней византийского иконоклазма. Откуда исходит влияние на императорскую иконоборческую политику? Тут мы должны вспомнить о старом споре, ведущемся историками, насчет национальной и религиозной идентификации первого иконоборческого императора Льва III. Под годом 729-ым во «Всемирных хрониках» Феофана приводится диалог в императорском дворце. Патриарх Герман сообщает императору Льву III следующее: «Это было предсказано, что святые и досточтимые изображения должны быть однажды удалены, однако, не в то время, когда ты будешь императором». На вопрос Льва, при каком же императоре, Герман отвечает: «При Кононе (Kóv®v)». Император в ответ восклицает: «Но мое подлинное имя при крещении - это же Конон!»20. Таковое имя Льва III встречается и в «Житии Стефана Нового», в «Junioris», в «Страданиях Павла Каюмского» (все принадлежат ко времени императора Константина V) и в «Щуауюу^ Xpóv®v» (X в.).
Представляется, что Лев был по происхождению сириец. Это указывает опосредованно на монофизитские корни в его сознании. «Исавром» называется Лев впервые в «Psevdo - ad Theophilum»: «sßaGÜeuGe Лsюv ""aaupoc< о ка! Kóv®v sxq Ks» (II, 735, 13-14). Оттуда перешло это имя в «Хроники» Георгия Амартола (написаны после 843 г.). Существует только один древнерусский перевод данного текста, где Лев именуется «ИсаврА'нинъ иже и Кононъ» (1, 467, 21). Стефен Геро считает, что здесь произошло хронологическое заблуждение и
имя «Исавр» было перенесено с императора Леонтия (Ле0гсю<, 696-697) на
21
более знаменитого Льва ^s®v) . Он подтверждает это подобозвучием имен «Leontios» и «Lewon» в армянском языке. Но более весом в данном случае аргумент, базирующийся на символическом значении этого имени для тогдашних византийцев. Область Исаврия имела в античное время репутацию государства, где «процветает» дикое варварство: древнегреческое «исавр» тождественно для нас со словом «вандал», имя же «Конон» было типичным для сирийско-монофизитской области Исаврия. Юлиан Андреевич Кулаковский, основывающийся на «Vita Sabae», пишет, что имя ^vwv было типичным для Исавров22. Если под именем 'Исавр' подразумевать не фамилию, а
20 Theophanes Homologetes. Bilderstreit und Arabersturm in Byzanz. Das 8. Jahrhundert (717-813) aus der Weltchronik des Theophanes. S. 42-43.
21 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973. P. 73-78.
22 Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. Киев, 1915. С. 319.
23
национальность, тогда не будет никакого противоречия со Стефеном Геро . Важность того, что сейчас было сказано об имени Льва, выявится позднее, в свете богословского анализа иконоборчества, когда сойдутся в одну волну иконоклазма сирийско-монофизитское и несторианское влияния.
Проложим теперь путь к пониманию зависимости византийского иконоборчества от иудаизма, который свяжет позднее христианское и мусульманское иконоборчества. В трактате «О ересях» (102) св. Иоанна Дамаскина и «Против Евсевия» св. Никифора звучит достаточно ясно, что иконоборческая ересь была инспирирована иудаизмом. Последователи Льва III, Gu^oXsovxs^, сравниваются там с иудеями. Особняком стоят «Всемирные хроники» Феофана, где не говорится ничего подобного. Проблема иконоклазма с самого зарождения иконоборческого движения виделась в свете иудаизирования. «Письмо Георгия к Герману» называет разрушение икон иудейской манерой. То же у Иоанна Дамаскина и Феосевия, автора «NouGsaia». Существуют еще два манускрипта, хранящиеся в Москве, а именно «Adversus Constantinum Caballinum», написанные около 774 г. (см. работы Мелиоранского). Автор говорит там об инспирации византийского иконоборчества иудаизмом и, особенно, что Лев III принял православную веру, чтобы стать императором. Есть еще один рукописный источник этого времени,
24
а именно анонимный текст «Narratio» , который так говорит об иудейской инспирации. Он так сходно звучит с «De sacris imaginibus adversus Constantinum Gabalinum [sive Copronymum]» (PG 95, 310-346), что можно предполагать
25
одного и того же автора у обоих и назвать таковым Иоанна Иерусалимского . Оба первоисточника совпадают с направлением, заданным патриархом Тарасием и его декларацией на антииконоборческом VII Вселенском Соборе в Никее (787 г.).
Большинство историков, как Кеппель Арчибальд Камерон Кресвелл и Лесли Вильям Барнард, придерживаются данного мнения, отдельные, как Стефен Геро, не хотят признавать иудаистское влияние на византийское иконоборчество.
Иконоборчество в исламе. Взаимоотношения с христианским иконоборчеством
Что касается мусульманского иконоборчества, то необходимо отметить: оба основоположника иконоклазма, Лев III (до 685-741) у христиан и халиф Язид II (685/687-724) у мусульман, выглядят в истории как близнецы. Св. Иоанн Дамаскин и Феосевий, жившие на мусульманской территории, пишут о взаимозависимости христианского и мусульманского иконоборчества. Так видели это и свв. патриархи Герман и Никифор. Некоторые первоисточники говорят о влиянии мусульманского иконоборчества на византийское. Так в
23
Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973. P. 15-24
24 Narratio de obitu Theodosii Hierosolymorum et Romani monachi // Vitae virorum apud Monophysitas celeberrimorum / ed. E.W. Brooks. Vol. 2. Paris, 1907. P. 18-27.
25 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973. P. 67.
«Breviarium»26 св. Никифора (810-815) стоит, что император Лев делал все, как его учителя арабы («юс; oi SiSaaraXoi auxoü 'Äpaßsg, eßSsMxxsxo», I, 406, 22-25). Официальное введение иконоборчества у мусульман было на 5-9 лет раньше, чем в Византии. Поэтому Андрей Николаевич Грабарь считает, что ислам «оказал существенное влияние» на возникновение византийского
27
иконоборчества . Его сын Олег Андреевич Грабарь поддерживает эту установку следующее аргументацией: в то время, как христианство имело в отношении к иконам комплекс Пигмалиона, ранний ислам был, напротив, «безразличен к изображению». Противостояние, сформировавшее к тому времени отношения между мусульманами и христианами, требовало от ислама создания совершенно иной доктрины креативного образа, которая бы не имела ничего общего с христианской. Так на некоторых мусульманских монетах видны попытки создать свою собственную символику изображения. Однако, они не могли увенчаться ничем иным, чего не было бы уже у христиан.
Поэтому, пишет Олег Андреевич Грабарь, ислам отвергает изображение и
28
переходит к орнаменту .
Но все-таки то, что исламское иконоборчество оказало влияние на становление христианского, принять нельзя. Как раз наоборот, довольно четко прослеживается влияние христианских ересей на христианское и исламское иконоборчество. Исторически оно было подготовлено двумя столетиями ранее, когда при императорах Юстине I (518-527) и Юстиниане I (527-565) было воздвигнуто суровое гонение на монофизитов (папа Гормизд). С 527 по 565 гг. монофизитство широко распространилось при тайном покровительстве Феодоры I (жена Юстиниана), особенно в Нубии, на Аравийском полуострове и в Сирии, где епископские кафедры занимали выдающиеся монофизиты того времени Яков Барадай и Феодор Аравийский. С 553 по 566 гг. епископ Конон [!] возвел в епископский сан многих монофизитов для всей Малой Азии. С этого времени имя «Конон» приобрело большую популярность среди монофизитов. Здесь стоит еще раз вспомнить об имени, полученном в крещении императором Львом III. А всего лишь столетие спустя после вышеописанных событий значительная часть монофизитского населения Малой Азми принимает ислам. Так св. Иоанн Дамаскин, живший в то время и в том регионе, считает ислам сто первой христианской ересью (PG 94, 763A-774A). К разговору о богословском влиянии монофизитства на иконоборчество мы вернемся чуть позже.
Корни исламского иконоборчества
Первым халифом, выступившим против икон и других символов
29
христианства, был Абд аль-Малик (ок. 700) . Поэтому эдикт халифа Язида II можно считать вторичным. Стефен Геро считает официальной датой выхода эдикта ближайшее время до 726 г. Александр Александрович Васильев и Лесли
26 Nikephoros, Patriarch of Constantinople. Short History. Washington, D.C., 1990. XIII, 247 p.
27 Grabar A. L'iconoclasme byzantin. Dossier archéologique. Paris, 1957. P. 103-112.
28 Grabar O. Islam and iconoclasm // Iconoclasm. Birmingham, 1977. P. 45-52.
29 BarnardL.W. The Graeco-Roman and oriental background of the iconoclastic controversy. Leiden, 1974. P. 14.
Вильям Барнард утверждают, что это было до июля 721 г. То, что говорилось прежде о христианском иконоборчестве, можно сказать и про ислам, т.е. об иудаистских корнях иконоборчества. Халиф Язид II (720-724) пришел к своеобразному виду иконоборчества под влиянием некоего иудея, однако это
30
движение не пережило смерть халифа . Этой точки зрения придерживается Кеппель Арчибальд Камерон Кресвелл в «Законность живописи в раннем
31
истаме» . Лесли Вильям Барнард настаивает на том, что христианское и исламское иконоборчества были инспирированы иудаизмом. Оба автора ориентируются на «Всемирные хроники» Феофана. Близко к ним в подходе к проблеме стоит их предшественник, ориенталист Карл Генрих Бекер32, считающий, что корни, произросшие отказом от изображений, были иудейские, а мусульманская иконоборческая установка формировалась под воздействием
33
византийской иконоборческой контроверзы. То же говорил и Генри Ламменс33.
Так что же находим мы в главном источнике первой эпохи иконоборчества, в «Хрониках» Феофана? «В этом году [722 или 723 г.] пришел один иудей из Лаодикии ... к Изиду [Язид II] и предсказал ему, что тот будет править 40 лет среди арабов, если позволит удалить из всех подчиненных ему пространств святейшие изображения, которые почитаются в церквях христиан. Безрассудный Изид позволил оному себя уговорить и издал всеобщий указ против святых икон. Но милостью Господа нашего Иисуса ... умер Изид в тот же год... Император же Лев [Лев III] перенял сие гнусное и кощунственное
34
лжеучение...»
В «Каггайо» Иоанна Иерусалимского, зачитанном на 5-ом заседании VII Вселенского Собора 787-го года, так же звучит, что импульс к иконоборчеству исходил от иудеев. Иоанн сообщает епископу из Мессины о начале иконоборчества («бпюс< ка! поте ка! ббеу еа%е т^у архл^ Л какготл ... е1коуо^а%юо агреаг<») следующее: «Я был ребенком в Сирии, когда глава сарацин уничтожал иконы». Иудейский маг из Тиберии по имени Тессараконтапехис пришел к Язиду и пообещал ему тридцатилетнее правление,
35
если тот разрушит святые изображения христиан. И Язид согласился на это35.
Итак, можно говорить о глубоком взаимопереплетении иудаистских корней и монофизитской ереси в христианском и исламском иконоборчествах.
Продолжение иконоборчества в христианстве. Западная Церковь
В то время, как иконоборчество твердо укрепилось в исламе, этого не произошло в христианстве. Иконоклазм расходится по пространствам Церкви волнами. Владимир Павлович Рябушинский из Парижского старообрядческого
30 ParetR. Schriften zum Islam: Volksroman, Frauenfrage, Bilderverbot. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz, 1981. S. 213.
31 Creswell K.A.C. The Lawfulness of Painting in Early Islam // Ars Islamica. Vol. XI-XII. Ann Arbor, 1946. P. 159166.
32 Barnard L.W. The Graeco-Roman and oriental background of the iconoclastic controversy. Leiden, 1974.
33 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973. P. 59.
34 Theophanes Homologetes. Bilderstreit und Arabersturm in Byzanz. Das 8. Jahrhundert (717-813) aus der Weltchronik des Theophanes. S. 35.
35 Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973.
центра по исследованию икон (Общество «Икона») называет четыре главных кризиса христианского иконоборчества: 1) с начала VIII-го до середины 1Х-го столетий - византийский спор об иконах, 2) каролингский и последующие средневековые споры об иконах в Римской церкви - с VIII-го по XIV-ый века, З) Реформация - XVI в., 4) замена в Церкви иконы на живопись - XVII в.36
Каролингское иконоборчество (IX-X вв.)
Отдельные причины второго христианского иконоборческого периода можно заметить уже во франкской позиции во время и по окончании византийского спора об иконах: «Таков был обычай в древней Церкви, иметь
31
иконы. Не для того, чтобы им поклоняться, но из любви и благоговения» . Эта установка опирается на высказывание папы св. Григория Великого в письме к епископу Серену (Serenus) Марсельскому. Там делается акцент прежде всего на педагогическом, воспитательном значении иконы и порицается Серен, удаливший образы из церквей. В то же время св. Григорий предостерегает от
38
поклонения (adoratio) иконам . Отношение Римской церкви к святым образам было утверждено отцами Парижского Собора (825), осудившим деяния VII Вселенского Собора (ему было приписано прямо противоположное постановленному на нем - требование поклонения иконам). В выработке позиции они опирались на деяния Франкфуртского Собора (794) и на письмо псевдо-Василия Великого: «figuras imaginum eorum honoro et adoro». Это не означает: «мы поклоняемся иконам», а лишь «мы поклоняемся образам на
39
иконах» (т.е. святым, отображенным в изображениях) .
В IX столетии нарастает оппозиция к иконам. Речь идет уже о новом иконоборческом периоде. Враждебность к иконам во франкской империи базируется на трудах следующих авторов: Иона, епископ Орлеанский (ум. 843), архиепископ Агобард Лионский (ум. 840), Валафрид Страбо (ум. 849). Просвещенное монашество IX-X веков занимает критическую позиции отношению к иконам и паломничествам. Скепсис, направленный на иконопочитание, наиболее ярко выражен схоластом Бернгардом Анжерским. «Итак, изображение (икона) - ничто для святой веры (fides), а посему дозволимо его уничтожать или порицать...», - пишет Бернгард40.
Средневековый спор об иконах (XII-XIII вв.) и секты (XV-XVI вв.)
Все средневековье находится под влиянием движения цистерцианских реформ XII-го и XIII-го веков. Так, например, Бернар Клервосский пишет: «Кроме образа распятия недозволимо никакого изображения»41. Из орденских правил следует: недопустимо существование никакого цветного изображения в церквях. Францисканские правила, призывающие к бедности, гласят, что в
36 Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Москва-Иерусалим, 1994. С. 169-173.
37 Haendler G. Epochen karolingischer Theologie. Eine Untersuchung über die karolingischen Gutachten zum byzantinischen Bilderstreit. Berlin, 1958. S. 114.
38 Ibid. S. 115.
39 Ibid. S. 117.
40 Feld H. Der Ikonoklasmus des Westens. Leiden, NY, K0benhavn, Köln, 1990. S. 40.
41 Ibid. S.48.
церквях можно иметь лишь некоторые отдельные изображения. В XV-ом и XVI-ом веках это направление богословской мысли выродилось в абсурд, когда такие еретические реформаторские движения, как богомилы и катары, заняли настолько враждебную к иконам позицию, что совершали массовые уничтожения святых образов. А в Англии Джон Виклиф (ум. 1364) учил: иконы привнесены в Церковь «прелюбодейным поколением». Наибольшие реформаторы - лолларды именовали почитание икон идололатрией, а крайние последователи Яна Гуса призывали: «иконы, как образы идолопоклонства,
42
должны быть уничтожены» (см. статья таборитов от 1420-го года) .
Савонарола и Ренессанс
Протекавшая в Италии XlII-ro-XVI-ro веков жесткая политическая и финансовая централизация привела к революционизированию народных масс и к эстетической аскезе. Такие еретические движения, как катары, гумилиаты, фратичелли, выставляли аскетически-коммунистические требования, Крайнее аскетическое сознание призывало сектантов к «сожжению суеты». Хозяйственный упадок во Флоренции (банк Медичи стоит в 1434 г. перед банкротством) и напряженный процесс монополизации привели к выступлению Савонаролы. 7 февраля 1497 г. и 28 февраля 1498 г. «на площади Синьории во Флоренции были сооружены деревянные эшафоты», на которых сожгли огромные «кучи суеты»43 (т.е. иконы, картины, книги и предметы роскоши). Доминиканский монах Савонарола не представляет собой в исторической перспективе некоей изолированной фигуры. Он никакой не зачинщик образоборчества, а стоит параллельно линии развития иконоборчества, проходящей осью через треченто и кватроченто эпохи Возрождения. Савонарола являет собой связующее звено иконоборческих движений Запада с русской эстетической аскезой, у истоков которой на Руси стоит св. Максим Грек, бывший в свое время почитателем и слушателем Савонаролы.
Иконоборчество и Реформация (ХУ1 в.)
Третий иконоборческий период начинается вместе с Реформацией в XVI-ом веке. Андреас Карлштадт является, пожалуй, самой весомой фигурой среди представителей иконоклазма того времени. Он отстаивает принципы иконоборчества в своем трактате «Об освобождении от изображений (Von der Abtuung der Bilder, 1522 г.), где Карлштадт пытается дать богословское обоснование иконоборческой деятельности в Виттенберге начала 1522 г. Этот текст содержит в себе три основных высказывания: 1) изображения противоречат Моисееву законодательству, 2) иметь изображения в алтарях - вредный и бесовский обычай, 3) освободиться от них хорошо и необходимо44. Следующими словами подчеркивает Карлштадт недостаточную духовность художников и, следовательно, их произведений: «Wer darff sagen, das bilder nutz
42 Ibid. S.90.
43 Bredekamp H. Renaissancekultur als „Hölle": Savonarolas Verbrennungen der Eitelkeiten // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt, 1988. S. 41.
44 Feld H. Der Ikonoklasmus des Westens. S. 118-119.
sind, wan yre bildmacher unnutzt weind? Nyemand»45 (Кто может сказать, что изображения потребны, когда их делатели непотребны? Никто). И позднее, в 1523 году на Цюрихском диспуте об изображениях: «das gott verbotten hat, das ist nit ein mittelding» (Бог запретил это, не может быть никакого компромисса). Заключением этого диспута прозвучали слова Людвига Хэтцера (Hätzer): «Бог повелевает уничтожать изображения»46. Мартин Лютер занимал сначала проиконоборческую позицию, однако, в 1522 году он отграничивается от образоборцев (Bilderstürmer), а в 1525 году он выступает уже против них. Ульрих Цвингли, как Карлштадт и ранний Лютер, отрицает изображения, но не в таких крайних формах. В первом изложении «Institutio» Жана Кальвина от 1536 года так же дается обоснование запрета на изображения: неопределяемость, бестелесность и невидимость Бога. В Нидерландах иконоборчество разразилось в 1566 году.
Замена иконы на живопись (XVII в.)
В XVII в. происходит замена в Церкви иконы на живопись. Иконоборчество разворачивается медленно, но основательно, без каких-либо запретов и разрушений. Старые фрески и иконы замалевываются и переписываются заново, сооружаются новые фасады для средневековых церквей и т.д. Через бароккизирование и классицизирование теряются иконописные школы. Место иконописца занимает отныне художник. Все это происходит как на Западе, так и на Востоке, в России же стало одним из поводов к старообрядческому церковному расколу.
Позднейшие образоборчества
Позднее уже нельзя говорить об иконоборчестве, но лишь об образоборчестве, особенно, что касается Французской революции 1793-го года, Октябрьской социалистической революции 1917-го года в России и победы национал-социализма в Германии в 1933-ем году. Если иконоборчество представляется как внутри религиозное реформационное движение, то эти три попытки (Франция, Россия и Германия) создания новой религии материальных, земных «богов» имеют сходство с культами Атона в древнем Египте и цезаря в Римской империи. Налицо желание полной замены предшествующей системы образов. Но таковое никогда не было в полной мере реализовано и редуцировалось к тоталитарной смене приоритетов поклонения (высший среди терпимых низших).
22 октября 1793 г. «отдельные патриоты» подали в национальный конвент Франции докладную, в которой звучало предостережение от необузданного
47
толкования закона «о разрушении следов феодализма»47. К таковым «следам» причислялись книги, скульптуры, иконы и картины, медали и т.д. Невозможность создания новой изобразительной системы через декреты активирует очень интересный процесс: изображения остаются прежние, но
45 Bredekamp H. Renaissancekultur als „Hölle": Savonarolas Verbrennungen der Eitelkeiten. S. 69.
46 Ibid. S.70.
47 Feld H. Der Ikonoklasmus des Westens. S. 270.
официально заменяется их предметное отношение (денотат), а формальное значение-смысл (сигнификат) зачастую остается прежним. Так бюст Марата был установлен на парадной колонне почета, где прежде стоял бюст короля. В России то же произошло с первой советской мемориальной колонной у кремлевской стены, посвященной предшественникам коммунистической идеи (старый царский монумент с новыми именами). То же самое и со скульптурами Ленина (например, на площади Революции в Самаре: на тот же пьедестал, где стоял царь Александр II, поставили Ленина, но повернутого противоположно) и т.д.
Чтобы уничтожить предшествующую систему символов, поддерживается новое искусство, идеологически агрессивное по отношению к старому. Так национал-социалистическое в Германии и коммунистическое в России образоборчества начинались с пропаганды авангардизма (особенно, т.н. entartete Kunst в Германии и супрематизм в России). По завершении авангардизмом своих революционных преобразований в искусстве он объявляется вредным для новой идеологии, а псевдоклассицизм становится формой выражения государственного сознания, т.к. воспринимается великодержавным искусством. В 1934 г. авангардизм как в Советском Союзе, так и в фашистской Германии практически раздавлен государственной машиной. Искусствоведы-сталинисты объявляют его «реакционным мелкобуржуазным» искусством «порочных формалистических изысканий», а Гитлер - искусством, противостоящим «неразвращенному и здоровому инстинкту» национал-
48
социализма . 1934 г. - начало отсчета эпохи «социалистического реализма» в СССР и эпохи «нового немецкого искусства» (Neue Deutsche Kunst) в Третьем Рейхе. Дается зеленый свет строительству колоссальных образчиков «нового сознания» и, особенно, в древних исторических центрах. Процесс захватывает огромные территории: СССР, Германия, Италия...
Источники и литература
1. Андреев И.Д. Константинопольские патриархи от времени Халкидонского собора до Фотия. Вып. 1. Сергиев Посад: 2-я типография А.И. Снегиревой, 1895. 287 с.
2. Аристотель. Сочинения в четырех томах. В 4 тт.: Т. 1. М.: Мысль, 1976. 550 с.
3. Аристотель. Сочинения в четырех томах. В 4 тт.: Т. 2. М.: Мысль, 1978. 687 с.
4. Бычков В.В. Византийская эстетика. Теоретические проблемы. М.: Искусство, 1977. 199 с.
5. Карташев А.В. Вселенские соборы. Клин: Христианская жизнь, 2002. 679 с.
6. Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. Киев: Типолитогр. «С.В. Кульженко», 1915. 457 с.
7. Платон. Тимей // Платон. Сочинения в четырех томах. Т. 3. Ч. 1. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007. C. 495-588.
8. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Москва-Иерусалим: Мосты, 1994. 240 с.
9. Успенский Ф.И. Константинопольский собор 842 года и утверждение православия. М: ЁЁ
48 Struwe MNationalsozialistischer Bildersturm. Funktion eines Begriffes // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt, 1988. S. 151.
Медиа, 2012. 88 с.
10. Alexander P.J. The Patriarch Nicephorus of Constantinople: Ecclesiastical Policy and Image Worship in the Byzantine Empire. Oxford: Clarendon Press, 1958. 287 p.
11. Barnard L.W. The Graeco-Roman and oriental background of the iconoclastic controversy. Leiden: Brill, 1974. 155 p.
12. Bredekamp H. Renaissancekultur als „Hölle": Savonarolas Verbrennungen der Eitelkeiten // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt: Fischer Taschenbuch, 1988. S. 41-64.
13. Brock B. Der byzantinische Bilderstreit // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt: Fischer Taschenbuch 1988. S. 30-40.
14. Cancik H. Nutzen, Schmuck und Aberglaube. Ende und Wandlungen der römischen Religion im 4 und 5. Jahrhundert // Der Untergang von Religionen. Berlin: Reimer, 1986. S. 65-90.
15. CreswellK.A.C. The Lawfulness of Painting in Early Islam // Ars Islamica. Vol. XI-XII. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1946. P. 159-166.
16. Feld H. Der Ikonoklasmus des Westens. Leiden, NY, K0benhavn, Köln: E.J. Brill, 1990. X, 344 s.
17. Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Constantine V. Louvain: CorpusSCO, 1977. XIV, 191 p.
18. Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain: Peeters Publishers, 1973. 220 p.
19. Grabar A. L'iconoclasme byzantin. Dossier archéologique. Paris: Collège de France, 1957. 277 p.
20. Grabar O. Islam and iconoclasm // Iconoclasm. Birmingham: University of Birmingham, 1977. P. 45-52.
21. Haendler G. Epochen karolingischer Theologie. Eine Untersuchung über die karolingischen Gutachten zum byzantinischen Bilderstreit. Berlin: Evangelische Verlagsanstalt,1958. 168 s.
22. Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe / Hrsg. H. Cancik, B. Gladigow, K.H. Kohl. Bd. III. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz: Kohlhammer, 1993. 488 s.
23. Hinz B. Säkularisation als verwerteter „Bildersturm" // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt: Fischer Taschenbuch 1988. S. 108-130.
24. Joannes Damascenus. De haeresibus liber // Patrologia Graeca / accurante J.-P. Migne. Tomus XCIV. Paris, 1864. Col. 578-790.
25. Joannes Damascenus. De sacris imaginibus adversus Constantinum Cabalinum // Patrologia Graeca / accurante J.-P. Migne. Tomus XCV. Paris, 1864. Col. 310-346.
26. Joannes Damascenus. Dialectica // Patrologia Graeca / accurante J.-P. Migne. Tomus XCIV. Paris, 1864. Col. 518-578.
27. Joannes Damascenus. Pro sacris Imaginibus Orationes tres // Patrologia Graeca / accurante J-P. Migne. Tomus XCIV. Paris, 1864. Col. 1227-1421.
28. Martin E.J. A history of the iconoclastic controversy. London: Mimesis International, 1978. 282 p.
29. Metzler D. Bilderstürme und Bilderfeindlichkeit in der Antike // Bildersturm. Die Zerstörung der Kunstwerke. München: Hanser, 1973. S. 14-29.
30. Meyendorff J. Christ in Eastern Thought. Washington: Corpus Books, 1969. IX, 218 p.
31. Narratio de obitu Theodosii Hierosolymorum et Romani monachi // Vitae virorum apud Monophysitas celeberrimorum / ed. E.W. Brooks. Vol. 2. Paris: E Typographeo Reipublicae, 1907. P. 18-27.
32. Nikephoros, Patriarch of Constantinople. Short History. Washington, D.C.: Dumbarton Oaks, 1990. XIII, 247 p.
33. Ostrogorsky G. Les débuts de la Querelle des Images // Mélanges Charles Diehl: Etudes sur l'histoire et sur l'art de Byzance. T. I: Histoire. Paris: Librairie Ernest Leroux, 1930. P. 235-255.
34. Paret R. Schriften zum Islam: Volksroman, Frauenfrage, Bilderverbot. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz: Kohlhammer, 1981. 271 s.
35. Pelikan J. Imago Dei: The Byzantine Apologia for Icons. Princeton, New Jersey: Princeton
University Press, 1990. XII, 196 p.
36. Schwarzlose K. Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen Kirche um ihre Eigenart und um ihre Freiheit. Amsterdam: Rodopi, 1970. VI, 271 p.
37. Struwe M. Nationalsozialistischer Bildersturm. Funktion eines Begriffes // Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt: Fischer Taschenbuch, 1988. S. 131-140.
38. Theodorus Studita. Antirrheticus // Patrologia Graeca / accurante J.-P. Migne. Tomus XCIX. Paris, 1903. Col. 327-436.
39. Theophanes Homologetes. Bilderstreit und Arabersturm in Byzanz. Das 8. Jahrhundert (717813) aus der Weltchronik des Theophanes. Graz, Wien, Köln: Styria, 1964. 242 s.
40. ThümmelH.G. Bilderlehre und Bilderstreit. Würzburg: Augustinus-Verlag, 1991. 186 s.
Danilov Andrei Vladilenovich Theological Institute of the Belarusian State
Iconoclasm in historical retrospect: influence, forms, methods
Abstract: The article is devoted to the consideration of the historical, theological and sociopolitical roots of the iconoclastic movements from the Ancient World to the Newest Period. An analysis of known sources and literature makes it possible to trace the preconditions of the iconoclastic movement, its causes and course, as well as the influence that it had on the subsequent attitude towards symbols, including non-religious ones. As a result, the author of the study came to the following conclusions. In the religious sphere, iconoclasm manifests itself in two forms: complete destruction (destruction) and metamorphosis of the denotation of the image. Iconoclasm rests on two foundations: theological and ethical. Iconoclasm can be viewed as a kind of magical worldview and as a process of secularization. Social and political struggle is an invariable companion of image-fighting. The present study prefaces a review of the anthropological and theological foundations of iconoclasm.
Keywords: iconoclasm; Judaism; Christianity; Islam; John Damascene; Theodore Studite; synonymy; homonymy; image-fighting, symbol.
References
Andreev I.D. Konstantinopol'skie patriarhi ot vremeni Halkidonskogo sobora do Fotiya [Patriarchs of Constantinople from the time of the Council of Chalcedon to Photius]. Sergiev Posad, 1895, vol. 1.
Aristotle. Sochineniya v chetyrekh tomah [Essays in four volumes]. Moscow, 1976, vol. 1. Aristotle. Sochineniya v chetyrekh tomah [Essays in four volumes]. Moscow, 1978, vol. 2. Bychkov V.V. Vizantijskaya estetika. Teoreticheskie problemy [Byzantine aesthetics. Theoretical problems]. Moscow, 1977.
Kartashev A.V. Vselenskie sobory [Ecumenical councils]. Klin, 2002. Kulakovskiy Yu. Istoriya Vizantii [History of Byzantium]. Kiev, 1915, vol. 3. Plato. Timej [Timaeus]. Sochineniya v chetyrekh tomah [Essays in four volumes]. 2007, vol. 3. part. 1, pp. 495-588.
Ryabushinskiy V. Staroobryadchestvo i russkoe religioznoe chuvstvo [Old Believers and Russian Religious Feeling]. Moscow-Jerusalem, 1994.
Uspenskij F.I. Konstantinopol'skij sobor 842 goda i utverzhdenie pravoslaviya [The Council of Constantinople 842 and the asseveration of Orthodoxy]. Moscow, 2012.
Alexander P.J. The Patriarch Nicephorus of Constantinople: Ecclesiastical Policy and Image Worship in the Byzantine Empire. Oxford, 1958.
Barnard L.W. The Graeco-Roman and oriental background of the iconoclastic controversy. Leiden, 1974.
Bredekamp H. 1988. Renaissancekultur als „Hölle": Savonarolas Verbrennungen der Eitelkeiten. Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. Frankfurt, 1988, ss. 41-64.
Brock B. 1988. Der byzantinische Bilderstreit. Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. 1988, ss. 30-40.
Cancik H. 1986. Nutzen, Schmuck und Aberglaube. Ende und Wandlungen der römischen Religion im 4 und 5. Jahrhundert. Der Untergang von Religionen. 1986. ss. 65-90.
Creswell K.A.C. The Lawfulness of Painting in Early Islam. Ars Islamica. 1946, vol. XI-XII, pp. 159-166.
Feld H. Der Ikonoklasmus des Westens. Leiden, NY, K0benhavn, Köln, 1990.
Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Constantine V. Louvain, 1977.
Gero S. Byzantine iconoclasm during the reign of Leo III. Louvain, 1973.
Grabar A. L'iconoclasme byzantin. Dossier archéologique. Paris, 1957.
Grabar O. 1977. Islam and iconoclasm. Iconoclasm. 1977, pp. 45-52.
Haendler G. Epochen karolingischer Theologie. Eine Untersuchung über die karolingischen Gutachten zum byzantinischen Bilderstreit. Berlin,1958.
Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz: Kohlhammer, 1993. Bd. III.
Hinz B. Säkularisation als verwerteter „Bildersturm". Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. 1988, ss. 108-130.
Joannes Damascenus. 1864. De haeresibus liber. Patrologia Graeca. 1864, tom. XCIV, col. 578-790.
Joannes Damascenus. 1864. De sacris imaginibus adversus Constantinum Cabalinum. Patrologia Graeca.1864, tom. XCV, col. 310-346.
Joannes Damascenus. 1864. Dialectica. Patrologia Graeca. 1864, tom. XCIV, col. 518-578.
Joannes Damascenus. 1864. Pro sacris Imaginibus Orationes tres. Patrologia Graeca. 1864, tom. XCIV, col. 1227-1421.
Martin E.J. A history of the iconoclastic controversy. London, 1978.
Metzler D. 1973. Bilderstürme und Bilderfeindlichkeit in der Antike. Bildersturm. Die Zerstörung der Kunstwerke. 1973, ss. 14-29.
Meyendorff J. Christ in Eastern Thought. Washington: Corpus Books, 1969.
1907. Narratio de obitu Theodosii Hierosolymorum et Romani monachi. Vitae virorum apud Monophysitas celeberrimorum. Paris, 1907, vol. 2, pp. 18-27.
Nikephoros, Patriarch of Constantinople. Short History. Washington, D.C., 1990.
Ostrogorsky G. 1930. Les débuts de la Querelle des Images. Mélanges Charles Diehl: Etudes sur l'histoire et sur l'art de Byzance. T. I: Histoire. Paris, 1930, pp. 235-255.
Paret R. Schriften zum Islam: Volksroman, Frauenfrage, Bilderverbot. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz, 1981.
Pelikan J. Imago Dei: The Byzantine Apologia for Icons. Princeton, New Jersey, 1990.
Schwarzlose K. Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen Kirche um ihre Eigenart und um ihre Freiheit. Amsterdam, 1970.
Struwe M. 1988. Nationalsozialistischer Bildersturm. Funktion eines Begriffes. Bildersturm. Die Zerstörung des Kunstwerks. 1988, ss. 131-140.
Theodorus Studita. 1903. Antirrheticus. Patrologia Graeca. 1903, tom. XCIX, col. 327-436.
Theophanes Homologetes. Bilderstreit und Arabersturm in Byzanz. Das 8. Jahrhundert (717813) aus der Weltchronik des Theophanes. Graz, Wien, Köln, 1964.
Thümmel H.G. Bilderlehre und Bilderstreit. Würzburg, 1991.
