CC BY
178
< 52
экономическое наследие
идеи академика А. и. Анчишкина и проблемы инновационного развития России*
А. Е. ВАРШАВСКИЙ,
заведующий лабораторией ЦЭМИ РАН, д-р экон.наук профессор
В своем докладе мне хотелось бы напомнить некоторые основные идеи академика А. И. Анчишкина, относящиеся к развитию науки, техники и технологии, инновационной сферы в целом [1], и привести ряд примеров, подтверждающих их справедливость в современных условиях.
I. Прежде всего следует сказать о том, что А. И. Анчишкин всегда подчеркивал определяющую роль государственной политики и необходимость обеспечения развития экономики, научно-технической и инновационной сферы в соответствии с намеченными на долгосрочную перспективу приоритетами. Он отмечал, что цели и задачи социально-экономического развития все в большей степени определяют приоритеты и темпы развития науки и техники, усиливается детерминированность цикла «наука — производство», создаются организационно- хозяйственные предпосылки для ускорения научно-технического развития. Исходным пунктом ускорения научно-технического развития является, таким образом, разработка системы приоритетов развития науки, техники и технологии, соответствующих целям и задачам экономического и социального развития, причем, что очень важно, форсированное развитие приоритетных направлений возможно лишь на общегосударственной основе (т. е. на основе госзаказа) и требует, как правило, межотраслевого подхода, выходящего за рамки отдельных министерств и ведомств. При этом следует использовать многоуровневый подход, основанный на выделении иерархических уровней управления.
О роли государственного управления и финансирования инновационной деятельности свидетельствует и опыт наиболее развитых стран. Но он почему-то сейчас не учитывается. В частности, забывается, например, что в 1960-е гг. в США доля
государственного финансирования сферы научных исследований и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) так же, как и сейчас у нас, составляла около 60% от общего объема всех выделяемых средств, см. рис. 1.
При выборе приоритетов необходимы анализ и прогноз технологической структуры экономики. Учет технологической структуры, т. е. удельных весов традиционных и новых, в том числе высоких технологий, оценка масштабов использования технологий и продуктов, сдвигов в технологической структуре производства под воздействием распространения инноваций и в результате их жизненных циклов — все это основа для связи научно-технических и социально-экономических аспектов развития народного хозяйства. Изучение, планирование и прогнозирование технологической структуры общественного производства важно в первую очередь для наукоемкого сектора экономики.
Эти идеи А. И. Анчишкина особенно актуальны сейчас, на этапе модернизации российской экономики. Однако в настоящее время происходит деформация системы приоритетов.
Действительно, на первом уровне определены цели социально-экономического развития, которые были сформулированы, однако, лишь несколько лет назад, а на втором — приоритеты научно-технологического и инновационного развития. Далее эти приоритеты должны быть определены и распределены по более низким уровням — уровням отдельных отраслей, производств, технологий, продуктов, предприятий и т. д. Однако здесь для частного сектора и государственных корпораций приоритетом номер один является прибыль. Таким образом, цели и приоритеты двух верхних уровней перекрываются нацеленностью на максимальную прибыль и отсекаются от нижних уровней иерархии приоритетов.
* Статья подготовлена на основе выступления на круглом столе «Идеи академика А. И. Анчишкина и проблемы инновационного развития России» проведенным Вольным экономическим обществом России 16 октября 2013 г.
Рис. 1. Доля затрат федерального правительства США на НИОКР, 1953-2008 гг. (расчет по данным NSF [2])
о Ю О Ю О Ю О Ю О Ю О ю о
ю Ю (О to f- f- со оо о» а> О о т-
о» о» о» о» а> а> о» о» о» а> О о О
ч— ч— ч— ч— ч— ч— ч— ч— ч— ч— см
В итоге происходит деформация системы приоритетов, в результате чего неизбежно внимание тех, кто отвечает за инновационное развитие в частных или государственных корпорациях, компаниях и фирмах, переключается на цели нижних уровней — на коммерциализацию результатов науки, развитие науки в вузах, реформирование организационной структуры, стимулирование венчурного бизнеса и т. д.
Ярким подтверждением этому является создание Федерального агентства научных организаций. По этой же причине руководители многих ведущих предприятий не являются профессионалами в области техники и технологии. Так, ведущие предприятия ОПК возглавляют не генеральные конструкторы — выдающиеся инженеры, конструкторы или технологи и т. д., а экономисты, финансисты, отставные военные и т. п. Как правило, они не имеют специальных технических знаний и, даже будучи крупными специалистами в своей области, не могут быть нацелены на выстраивание долгосрочной научно-технологической, инновационной и промышленной политики предприятия, так как их задачи в конечном итоге сводятся к достижению краткосрочной или, возможно, в лучшем случае, среднесрочной цели — максимизации прибыли (примеров таких менеджеров, причем и на самых высоких уровнях, можно, к сожалению, привести очень много).
В качестве еще одного примера можно отметить повышенное внимание к развитию науки в вузах. Однако попытки, как сейчас в России, значительно расширить сферу НИОКР в вузах не могут заметно
повысить эффективность науки. Для этого необходимы многие десятилетия. Кроме того, прямая обязанность вузов — прежде всего обучение студентов, а не научно-исследовательская деятельность. Именно поэтому в докладе Лиги европейских исследовательских университетов (LERU), в которую входят 22 ведущих вуза стран ЕС, было отмечено, что акцент на расширение исследовательской деятельности в университетах может привести к тому, что «наука окажется врагом высшего образования, а не его дополнением»; кроме того, там же сказано, что нужно отказаться от распространенного представления об университете как «о супермаркете, продающем модульные продукты» [3,4]. Тем не менее, у нас много говорят о предоставлении образовательных услуг, а не о предоставлении знаний, повышении качества образования.
Примечательно, что в других странах предприниматели больше заинтересованы в выпускниках вузов с хорошими знаниями для практической деятельности, а не умеющих писать статьи. Об этом говорят результаты исследования данных Международного рейтинга вузов THE-OS (THE-OS World University Rankings), с 2010 г. — OS World University Rankings, позволяющие понять, как предприниматели оценивают выпускников вузов. В частности, анализ зависимости показателя «оценка работодателей» по данным этого рейтинга за 2009 г. позволил оценить степень влияния показателя цитиру-емости на оценку работодателя. Были рассчитаны модели для показателя «Оценка работодателей» (Y), со следующими факторами: экспертная оценка (X1), соотношение числа преподавателей
V = 7.4х+ 1,7792
0 12 3 4
R&D%
Рис. 2. Экспорт высокотехнологичной продукции в % к продукции обрабатывающей пром-ти (1) и ВВП (2) в зависимости от затрат на НИОКР в % ВВП (R&D); 3 и 4 - Россия
Индексы производства продукции машиностроения (36 видов продукции) и химпрома (16 видов продукции)
Рис. 3. Индексы производства продукции машиностроения и химической промышленности
и студентов (Х3); показатель цитируемости доля иностранных студентов (Х6); доля иностранных преподавателей (Х5). Были оценены параметры нескольких моделей [5], в том числе для полной выборки (У = 0,75 х XI + 0,13 * Х3-0,16 * Z + 0,27 * х Х6) и для выборки без 20 вузов, занявших первые места в рейтинге (У = 7,26 * Х1-0,12 * Z + 0,33 * Х5). Все приведенные модели показывают, что работодатели дают более высокие оценки тем вузам, где показатель цитируемости статей преподавателей ниже, т. е. вузам, где обращается внимание в первую очередь на качество образования и где
преподаватели не занимаются преимущественно научной работой и написанием научных трудов, а уделяют основную часть своего времени обучению студентов.
II. Вторая идея А. И. Анчишкина — это требование учета детерминированности научно-технического развития. Планомерность развития науки, технологии и техники могла быть основана, по мнению А. И. Анчишкина, в первую очередь на использовании свойства детерминированности, т. е. существования определенных пропорций внутри цикла «наука-производство». Так, анализ практики
Индексы использования среднегодовой производственной мощности организаций по выпуску отдельных видов продукции добывающих и обрабатывающих производств
Ol Ol Ol Ol Ol Ol Ol Ol Ol Ol о о о о о о о о о о т-0)0)6)0)0)0)0)010)0100000000000
Добыча полезных ископаемых
- Производство пищевых продуктов -Текстильное производство
- Обувь
- Производство изделий из дерева Первичная переработка нефти
-Химическое производство
Производство резиновых и пластмассовых изделий
Производство прочих неметаллических минеральных продуктов
- Металлургическое производство и производство готовых металлических изделий
- Производство машин и оборудования, электрооборудования, транспортных средств
-с^с^с^с^о^с^с^с^с^с^о^
90
80
70
60
50
40
30
20
10
Рис. 4. Индексы использования среднегодовой производственной мощности
0,80 0,70 0,60 0,50 0,40 0,30 0,20 0,10 0,00 -0,10 -0,20
micston стстстстст стстстстст
MO^IOeNCOOlO ОООООООООт-
оооооооооо
t-T-T-NNMNNNNNNNN
Рис. 5. Параметры макроэкономической модели для госдолга [шА - темп инфляции, г - реальная процентная ставка, у - темп прироста ВВП, D-dh = D (Ц - Дh (ЭД; 1996-2009 гг. [7]
распределения ресурсов по стадиям научных исследований и разработок в развитых странах подтверждает существенную устойчивость соотношения затрат на фундаментальную, прикладную науку и разработки. Можно привести еще целый ряд таких примеров.
В частности, достаточно устойчива зависимость отношения объема экспорта высокотехнологичной продукции к выпуску продукции в обрабатывающей промышленности или к ВВП и затрат на НИОКР в % ВВП, см. рис. 2 [6]. Это означает, что нельзя требовать роста абсолютного размера экспорта продукции
высоких технологий без соответствующего роста объемов обрабатывающей промышленности и увеличения затрат на науку, причем эластичность в данном случае достаточно высока: прирост затрат на НИОКР в 1% ВВП ведет к повышению доли экспорта на 7 пп. То же относится и к ВВП, хотя эластичность, очевидно, должна быть значительно ниже. Можно привести еще целый ряд других подобных устойчивых соотношений.
III. Третья идея А. И. Анчишкина — должен быть обеспечен спрос на достижения науки, новые технологии и инновации: нельзя отделять
науку, как производительную силу, от форм ее материализации, представлять науку самостоятельным фактором, наравне со средствами производства и рабочей силой, как это делается сейчас. При этом каждая отрасль имеет свой уровень наукоем-кости, который тем выше, чем в большей мере зависит прогресс в отрасли от использования достижений науки и техники.
Это требование сейчас не соблюдается. Спрос на науку не может быть обеспечен, во-первых, при значительном спаде в наукоемком секторе, основу которого составляют машиностроение и химическая промышленность. Об этом свидетельствуют индексы производства продукции этих отраслей (рис. 3) и индексы использования среднегодовой производственной мощности (рис. 4) [7].
Во-вторых, спрос на науку и инновации не обеспечивается из-за реализации макрополитики, нацеленной на минимизацию госдолга, получения прибыли при возможности осуществления спекулятивной деятельности и увода средств в оффшоры. Это можно увидеть с помощью макроэкономической модели для госдолга: Ь (^ = т (^ Ь ^ - 1) + D (^ — Дh где Ь=В/рУ — госдолг относительно ВВП, р — индекс цен, У — реальный ВВП, В — госдолг в абсолютном выражении, D (^ — относительный первичный дефицит, D = ^ - Т) /рУ, G — государственные расходы, Т — доходы (налоги), Н — денежная масса, i — процент по госдолгу, ^ = ДН/рУ — сеньо-раж в % ВВП, т = (1 + i - п - у) [7].
Из приведенного лагового уравнения видно, что спрос на инновации при акцентировании внимания на привлечении иностранного капитала и обеспечении низкой величины госдолга значительно снижается, так как желаемого для Минфина результата легче добиться при коэффициенте т (^ < 1, что достигается при повышенной инфляции п, значительном уровне сеньоража, высокой ставке ^ причем тогда величина госдолга будет слабо зависеть от темпов прироста ВВП (у). На рис. 5 показано, что величина [т (^ -1] в 1999-2008 гг. была меньше нуля. Роль экономического роста и ускорения инновационного развития экономики при такой макрополитике отходит на второй план.
IV. Четвертая идея А. И. Анчишкина очень проста — необходим рост затрат на науку: чем сильнее общественная потребность в экономии труда, тем большая часть общественного труда должна быть направлена в сферу НИОКР. Кроме того, общественная потребность в экономии труда формирует и стоимость научных знаний. Научный труд
как разновидность конкретного труда отличается специфическими особенностями, вытекающими из его интеллектуальной природы. Для него характерно возрастание наукоемкости, что в конечном итоге ведет к необходимости абсолютного и относительного увеличения объема ресурсов, выделяемых на развитие науки.
Однако это требование практически не учитывается сейчас, когда так важно построить общество, основанное на знаниях. Развитие экономики тормозит медленное восстановление необходимого уровня финансирования сферы НИОКР России. В 2011 г. затраты на НИОКР (по ППС в постоянных ценах 2005 г.) относительно 1990 г. составили (данные OECD): в России 61% (завышенная оценка; реально — менее 40%), тогда как в других странах с переходной экономикой этот показатель был выше — в Словакии — 73%, Польше — 193%. В странах ОЭСР в целом рост составил 187%, в США — 174%, Великобритании — 134%, Франции — 134%, Германии — 165%, Испании — 269%, Турции — 811%. Таким образом, по данному показателю Россия уступает не только развитым странам, но даже странам с переходной экономикой и Турции. Следствие очевидно: торможение инновационного развития экономики России, «утечка мозгов».
Следует также учитывать и инерционность процессов научно-технологического развития. Меж-страновые сопоставления показывают, что максимально за 10 лет внутренние затраты на НИОКР (в % ВВП) можно увеличить на (0,8-1,2)% ВВП, снизить долю государственного финансирования НИОКР и, соответственно, повысить объем финансирования НИОКР бизнесом на (7-12) пп., увеличить долю вузов во внутренних затратах на проведение НИОКР на 3-6 пп, повысить численность персонала, занятого в сфере НИОКР при росте внутренних затрат на НИОКР в % ВВП на 1 пп. на 250-350 тыс. человек [8,9]. Это означает невозможность быстрого переноса тяжести финансирования науки на негосударственный сектор, необходимость длительной государственной поддержки науки для восстановления и формирования полноценного сектора НИОКР в частном секторе и т. д. Учет инерционности сферы НИОКР и возможной максимальной скорости изменения показателей структурных сдвигов необходим при разработке управленческих решений.
То, что труд научно-технических кадров специфичен, означает и необходимость его достойной оплаты. В этой связи полезно привести слова, сказанные Патриархом Московским и всея Руси
Кириллом: «Откуда взялось мнение, что только работа в офисе нефтяной компании или в банке, работа юриста или менеджера является почетной работой? Тут работников оплачивают вдвое-втрое, а то и во много раз щедрее, чем в сферах экономики, производящих реальные товары, нужные обществу, образовательные, медицинские и другие нужные услуги... мы должны ясно и с полной ответственностью понимать, что у нашего народа вообще нет будущего, если наука и образование не станут национальными приоритетами» [10]. Хотелось бы, чтобы эти слова помнили все, кого по великим церковным праздникам мы видим со свечкой в руках на экранах телевизоров.
И здесь сразу же возникает вопрос о том, где взять ресурсы для развития инновационной сферы России.
Безусловно, самое простое — это еще более сократить численность занятых в сфере НИОКР, реформировать академический сектор, отобрав у него наиболее ценные здания и сооружения, а также земельные участки. Это намного легче, чем снизить неоправданно большую дифференциацию доходов населения, а также отказаться от политики, ориентированной на расширение потребления.
В этой связи можно привести следующий пример. Так, гособоронзаказ в 2007 г. составил 302 млрд руб. (к$12млрд), в 2008 г.— 365 млрд руб. (к$13 млрд) и в 2011 г. 721 млрд руб. (к$24 млрд), расходы федерального бюджета по разделу «Национальная оборона» 831,9 млрд руб. (к$33млрд), 1031,6 млрд руб. (к$42 млрд) и около 1,5 трлн руб. (к$49млрд) соответственно. При этом в стране было продано автомобилей, с учетом подержанных, в 2007 г. 2,79 млн ед. ($53 млрд) и в 2008 г. 3,175 млн ед. ($69 млрд), что равно 5% ВВП, в том числе новых — на $45 млрд по средней цене $30 тыс., при средней зарплате $8328 в год. В последние годы после спада в 2009 г. объем продаж восстанавливается и в 2012 г. было продано 2,940 млн новых легковых и легких коммерческих автомобилей. Если бы какую-то долю всех расходов на покупку только новых импортных автомобилей, например 10% этой суммы, т. е. 4,5 млрд долл., использовать на другие цели, то можно было бы поставить для обороны дополнительно почти 150 самолетов Су либо на 25% повысить финансирование всей сферы НИОКР или в 3 раза увеличить финансирование РАН и т. п. [11,12]
Очевидно, необходимые ресурсы для развития сферы НИОКР можно было бы получить путем значительного снижения дифференциации доходов населения путем введения прогрессивного налога на
доходы физических лиц. При переходе от нынешнего уровня неравенства, характеризуемого коэффициентом Джини = 0,44, к уровню с коэффициентом Джини порядка 0,30 (что типично для таких стран, как Германия, Дания, Беларусь и др.), государство могло бы получить при сохранении прежнего уровня доходов у третьей 20% группы (группа со средним уровнем доходов среднего класса) 7,5% ВВП или среднего уровня для четвертой 20% группы (группа с высшим уровнем доходов среднего класса) и третьей 20% группы 4,6% ВВП.
Следует указать, что чрезмерное неравенство ведет к торможению инновационной деятельности во всех отраслях экономики (исключение составляет финансовый сектор, инновационная деятельность в котором привела, что и показал мировой финансовый кризис, к еще большему неравенству и дальнейшему снижению инновационной активности в реальном секторе экономики) [13].
V. Пятая идея А. И. Анчишкина, который в своей деятельности всегда опирался на реальную статистическую информацию, предполагает предоставление и использование достоверных статистических данных. Он писал в своей книге, что выявление реальных закономерностей развития экономики невозможно без анализа фактических материалов, обработки больших статистических массивов, проведения специальных обследований, систематических исследований в области экономической и социальной статистики. К сожалению, за годы перехода к рынку здесь накопился целый ряд проблем.
Одной из них является, например, отсутствие достоверной статистической информации о численности исследователей в эквиваленте полного рабочего времени (FTE). В настоящее время Росстат дает численность исследователей в номинальном исчислении (by heads) — в 2010 г. их насчитывалось 368 915 человек. Численность исследователей по FTE рассчитывает ВШЭ, причем ВШЭ участвует в работах Росстата и дает сведения в OECD. В 2010 г., как указывается в справочниках OECD, в России в эквиваленте полного рабочего времени (по FTE) насчитывалось 442 071 исследователей, т. е. в 1,19 раза выше номинального значения. В итоге Россия оказывается единственной в мире страной, где показатель по FTE выше своего номинального значения. У всех стран этот показатель ниже номинального (в официальных справочниках приводится только показатель численности исследователей в эквиваленте полного рабочего времени), так как
Рис 6. Соотношение численности исследователей в эквиваленте полного рабочего времени к их номинальной численности (расчет по данным OECD)
Russian Federation Luxembourg Singapore Netherlands France Japan Korea Chinese Taipei Finland Slovenia Belgium Denmark United Kingdom Germany
Italy
Czech Republic Ireland Sweden Slovak Republic Poland New Zealand Romania Spain Norway Austria Iceland Portugal Estonia Hungary Turkey South Africa
0,00 0,20 0,40 0,60 0,80 1,00 1,20 1,40
обычно исследователь занимается не только научной, но и преподавательской, а также организационной деятельностью: у Германии и у Чехии он составляет 0,66 от номинального, у Польши — 0,63, Эстонии — 0,54, Венгрии — 0,53 (см. рис. 6). Налицо двойной счет при оценке нашей численности исследователей, причем завышение составляет порядка 1,8-2,2, т. е. фактически считается, что численность исследователей у нас в 2 раза больше, чем на самом деле. Негативные последствия этого весьма существенны: внутренние и внешние сторонники ослабления российского научного потенциала используют завышенный показатель в эквиваленте полного рабочего времени для доказательства необходимости сокращения численности исследователей России. При этом также утверждается, еще с 1993 г., что у нас избыточное число исследователей. Действительно, если сравнивать, например, с Германией, то в 2008 г. там было 302 467, а у нас 464 577 исследователей (по FTE). Но если взять такой же коэффициент
использования рабочего времени, как у Германии, то у нас будет всего 255 517 исследователей, т. е. меньше, чем там. Кроме того, Минобрнауки использует этот показатель для своих тенденциозных утверждений об очень низком числе статей и индексе цитирования в расчете на одного исследователя.
VI. Шестая идея А. И. Анчишкина, о которой следует сейчас напомнить, — это необходимость сбалансированности подготовки кадров. Он отмечал, что несоответствие образовательно-квалификационного уровня рабочей силы техническому уровню средств производства приводит к недоиспользованию последних, снижению их экономической эффективности, а избыток научных знаний, материализованных в трудовых ресурсах, ведет к негативным социальным явлениям и свидетельствует о перерасходе средств на подготовку рабочей силы.
Эту мысль подтверждает в настоящее время избыток студентов вузов, значительный рост их
Число студентов вузов на 10000 человек населения
800 700 600 500 400 300 200 100 0
1970 1980 1990 2000 2010
-♦- США, всего —
обучающиеся в вузах
-и- США, вузы (4 года обучения)
-о- США, постбакалавриат -я- Россия, вузы д СССР, вузы
▲ СССР, вузы + ссузы
США, вузы
(4 года обучения +
постбакалавриат)
□ Россия, вузы + ссузы
Рис. 7. Рост числа студентов вузов в России
выпуска в ущерб системе начального и среднего профессионального образования. Ясно, что этим решаются важные социальные цели — снижение безработицы среди молодежи, стабильность в обществе. Однако уже сейчас остро ощущается нехватка специалистов начального и среднего уровня. При этом численность студентов вузов в расчете на 10 000 человек населения у нас выше, чем в США, см. рис. 7.
VII. А. И. Анчишкин отмечал необходимость создания фонда развития науки и технологий. Эта
идея сводилась к тому, что должно обеспечиваться: финансирование межотраслевых научных исследований за счет специальных фондов типа единого фонда развития науки и техники, образующегося путем паевого участия объединений и предприятий, либо среднесрочного и долгосрочного кредита, имея в виду, что при этом нельзя требовать краткосрочной самоокупаемости исследований и разработок; финансирование научных подразделений в научно-производственных объединениях и в заводском секторе науки за счет собственных средств; создание внутреннего рынка научно-технической информации и т. д.
Однако формирование внебюджетных фондов НИОКР в России практически прекратилось. Принятие гл. 25 Налогового кодекса РФ в 2002 г. привело к снижению добровольных отчислений с 1,5 до 0,5%, без учета инфляции.
В то же время оценки показывают, что при обязательном отчислении во внебюджетные фонды предприятиями одной лишь промышленности
и США (расчет по данным Росстата и NSF)
средств в размере 1% себестоимости продукции можно было бы получить 320 млрд руб., т. е. половину всех затрат на науку, а при 3%, как это делалось до начала 1990-х гг., до 960 млрд руб.
VIII. Еще одна, помимо многих других, идея А. И. Анчишкина относится к обеспечениию преемственности знаний, так как чем больше внимания уделяется преемственности знаний, накопленных учеными различных поколений, тем ниже стоимость результатов НИОКР. Он отмечал также, что необходимо учитывать и временные ограничения, определяемые скоростью воспроизводственных процессов и соответствующих циклов. Эти циклы связаны с образованием, специальной подготовкой и переподготовкой рабочей силы в процессе трудовой деятельности, инвестиционными процессами, сроками службы орудий и средств труда, процессами производства и т. д.
Однако эта исключительно важная не только для науки, но и для всей сферы производства, проблема не решена до сих пор и усугубляется стремлением к возрастной дискриминации во всех секторах науки и в вузах, усиливающимся в последнее время.
Остается добавить и то, что проблемы российской науки, нашедшие отражение, в частности, в нескольких неудавшихся запусках спутников, неудачных попытках повысить инновационную активность в стране с помощью инициатив типа Сколково, акцентировании внимания на венчурную деятельность, приоритетном развитии вузовского сектора науки и др. вызывают сожаление и озабоченность у ряда экспертов за рубежом [14].
M 60
A.E. Варшавский ИДЕИ АКАДЕМИКА A. И. АНЧИШКИНА...
В заключение следует подчеркнуть, что в СССР экономика и прогнозирование НТП были одним из немногих направлений экономической науки, где слабо проявляли себя идеологические ограничения, потому что достижения научно-технической революции рассматривались в качестве основного фактора ускорения экономического роста и на них существовал огромный спрос (полученные в СССР достижения в целом ряде направлений науки, технологии и техники продолжают пока еще вносить весомый вклад в экономику России и других стран СНГ). Поэтому в этой области отечественные ученые практически не отставали от зарубежных исследователей.
К сожалению, в настоящее время многие молодые и даже не совсем молодые экономисты, окончившие вузы после 1991 г., и тем более те, кто получил образование за рубежом, практически ничего не знают об отечественном опыте ускорения научно-технологического развития, о разработке Комплексной программы научно-технического развития и государственных планов. Они не догадываются, что методы ускорения научно-технологического развития нашей страны, разработанные ведущими отечественными экономистами в конце прошлого века, близки к тем, что используются и сейчас в наиболее развитых странах. Идеи А. И. Анчишкина и других выдающихся отечественных экономистов и сейчас остаются чрезвычайно актуальными для нашей страны [15-17], и их недооценка приводит к большим потерям, нарастающим со временем.
Литература
1. Анчишкин А. И. Наука — техника — экономика. М.: Экономика, 1986.
2. Science and Engineering Indicators — 2010. National Science Foundation, 2010.
3. Boulton G. University Rankings: Diversity, Excellence and the European Initiative // League of European Research Universities. Advice Paper No 3. June 2010.
4. Варшавский А. Е. Проблемы науки и ее результативность // Вопросы экономики. 2011. № 1. С.151-157.
5. Варшавский А.Е., Комкина Т. А. Анализ двух основных рейтингов университетов // Прикладная эконометрика. 2011. № 3 (23). С. 103-111.
6. Варшавский А. Е. Экономические проблемы разработки научно-технической и инновационной политики России в условиях глобализации // Концепции. 2008. № 2 (21). С. 3-28.
7. Варшавский А. Е. Роль макроэкономической политики в определении спроса на инновации/Концепции. 2013. № 1 (30). С. 3-13.
8. Варшавский А. Е. Проблемы развития науки и инновационной сферы России. Гл. 3. М.: Наука, 2012.
9. Варшавский А. Е. Проблемы науки: выбор обоснованных нормативов перспективного развития: сб. науч. трудов / под ред. Г. Ю. Риз-ниченко. М.— Ижевск: Регулярная и хаотическая динамика, 2011.
10. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Общество, экономика, этика в служении Русской Православной Церкви // Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние. Научные и публицистические заметки обществоведов / рук. междисципл. проекта и науч. ред. О. Т. Богомолов; зам. рук. междисципл. проекта Б. Н. Кузык. М.: Институт экономических стратегий, 2010. С.115, 133.
11. Варшавский А. Е. Роль России в обеспечении глобальной стабильности и необходимость укрепления отечественного оборонно-промышленного комплекса // Концепции. 2010. № 1-2 (24-25). С. 3-29.
12. Варшавский А. Е. Усиление глобальной нестабильности и экономические проблемы национальной безопасности России // Вооружение и экономика. 2012. № 2.
13. Варшавский А. Е. Глава 4. Торможение инновационного развития при значительном экономическом неравенстве // Инновационная ориентация российских экономических институтов / под ред. В. Е. Дементьева. М.: URSS, 2009. С.100-152.
14. Englund W. In Russia, the lost generation of science. The Washington Post, 2011. December 22.
15. Варшавский А. Е. Развитие экономики знаний и необходимость обеспечения преемственности в экономической науке России / А. И. Анчишкин. Прогнозирование темпов и факторов экономического роста / Сост. А. В. Суворов. М.: МАКС Пресс, 2003. С. 222-285.
16. Варшавский А. Е. А. И. Анчишкин о развитии науки, технологии и техники./ Очерки о жизни и научной деятельности академика А. И. Анчишкина. М.: ИНФРА-М, 2013. С.153-186.
17. Варшавский А. Е. А. И. Анчишкин о развитии науки, технологии и техники // Концепции. (30), 2013. № 1. С. 56-72.
