CC BY
60
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9. 2007 Вып. 1 4.1
Л.Б. Поплавская
АПА12 И ЕТПА12 ЕВРИПИДА, ИЛИ ЭРОТ РОДИТЕЛЬСКОЙ ЛЮБВИ
В греческой трагедии с богом любви связывали и родительские чувства, не только любовь отца или матери к рожденному потомству, но и непобедимую страсть к детям, которых лишила судьба: или не довелось иметь своих детей, или они были потеряны. Самое страшное для родителей - пережить своих детей. Не обязательно здесь подразумевался персонифицированный бог, чаще это просто ёрсо<; 7raiSwv - любовь к детям. Но и в этой сфере ерок; в равной степени несет созидание и разрушение. Родительское чувство отвечает высшему предназначению женщины и способствует гармонии человеческой жизни. Но когда такой spco<; становится страстью к недостижимому или тоской по уже утраченному, он превращается в разрушительное начало для самого любящего.
В прологе трагедии Еврипида «Ион» бог Гермес говорит о причине обращения к дельфийскому оракулу афинской царевны Креусы и ее мужа Ксуфа (v. 65-67):
&тBKvoq ¿ort, ка\ Kpgoua &v ovveKa Бездетен он, Креуса также, ради этого
у]коиоч 7Гро<; [LCLVTet AtoXXcovo<; TaSg Они пришли к святыне Аполлона,
gpam TraiScov...1 Детей желая2.
Для царской четы - ерщ ttcüScov - естественное желание иметь то, что должно быть у людей, а их боги лишили этого по непонятным причинам. Их ерщ - это не \iaVia -навязчивое состояние, а простое желание справедливости в своей жизни. В третьем стасиме «Просительниц» Еврипида матери семерых погибших вождей оплакивают свои потери (v. 955-959):
оикет evzexyoq oukst ev - Больше нет детей, больше нету,
тга^, ov$' еьто^щ \iexe - Счастье никогда уже не встанет рядом
orlv [¿Ol коиротокок; ev Аруе'щ Близ меня среди матерей аргосских.
oi)S' Äprgps'Xo^ia Артемида мне - не помощник в родах,
тгp00'фб¿7|alт, av та<; ar&Kvou<;. Назовет меня, пожалуй, средь бездетных.
Анафоры отрицания создают вокализм этой хоровой песни-плача. Четыре отрицания на четыре стиха: ошет'... оикет... ot)S'.. ойУ... Характерно, что отрицается положительное начало ev - (evrewot;, evTv%icL<;)9 т. е. ничего «хорошего» больше быть не может. С потерей детей мать перестает быть матерью. Родительское счастье - ейти^а (v. 956) заключается в evxeycvo^ ейтсак; (v. 955).
Об этом сказано, точнее, выплакано дважды через синонимы. В букв. переводе: «Я не благостна (счастлива) в детях». В антистрофе хор возвращается к этой теме и углубляет ее (v. 963-970): такой матери, которая уже не мать, нет места ни среди живых, ни среди мертвых.
¿7гта ^атёре<; ¿7гта кои - Матерей несчастливых семеро
рои<; еуеыще0' ai ralaiTrcopoi Семерых сыновей породили мы,
кЪпютатои; ev Аруeioiq Самых славных среди аргосцев.
© Л.Б. Поплавская, 2006
кои ууу атак; атеоо? И теперь бесчадная, бездетная
уV] рао-ксо Вьслмотатщ я старею для ужаснейшей смерти
оит' ¿V Я не числюсь ни среди живых, ни средь мертвых.
от еу [Арйр^]3 ЖРебий мой отдельно и от тех и этих.
£сор\<; 8у| пул ГСЬУВ' Ъуоьаа рТраи
В антистрофе Еврипид заменяет чтение строфы ейтесто? гйшк; (v. 955) на composita с a-privativum: аъак; ürgvcvo? (v. 966). Он намеренно сохраняет корень слова, чтобы своеобразной кольцевой композицией подчеркнуть отчаяние материнской утраты. Словосочетание Ь <j>8i|xßvoio4v обозначает не мертвых вообще, а погибших детей, которые не забрали с собой родителей, чья жизнь кажется им закончившейся. Глагол ф01со здесь не равен Gv^o-kw, обычно он используется для насильственной смерти - «погибать», хотя в прозе разница между этими глаголами совсем не существенна. Странную неприкаянность участи матерей без сыновей помимо наречия («врозь») Еврипид выражает неопределенным местоимением xiva. Неизбежность одинокой старости определяет и наречие Ьматауоталщ. В этом месте оно значит больше буквального перевода, это superlativus от соответствующего прилагательного Siioravo? - несчастный. Матерям придется стареть (у^раслссо) в ожидании смерти-избавительницы, только она соединит их с погибшими детьми, и они уже не будут «между небом и землей», ни с теми, ни с этими (our ev... our ¿v). Об иррациональности такой страсти и говорит неопределенное местоимение: xiva (¡¿oipav - какая-то судьба, v. 970). Не только песни хора трагедий Еврипида передавали боль родительского сердца. В пятом эписодии трагедии «Просительницы» плач отца по дочери.
Царь Аргоса Ифий оплакивает дочь Эвадну, жену вождя Капанея, бросившуюся в погребальный костер мужа. В диалоге с корифеем хора отец Эвадны желает вновь стать юным, чтобы состариться вторично, исправить ошибки первой молодости. Теперь он уже знает, что значит терять детей (v. 1080 et sq.):
v. 1087-88. еусо yap giaopwv текуоь[dvovq И на других родителей взирая, желаньем распален
mxlSwv £ряоту]<; У) 7го9о) г &7rwXXu(jty]v. Иметь детей, от страсти этой гибну.
чЕраоту]<; muSow в словах Ифия сродни Ipcori ucaScov Креусы и Ксуфа. Оно выражает высшее напряжение душевных сил в тоске по тому, чего нет или уже не может быть. Как отражение потерянного или не приобретенного отцовства оно составляет смысл всей жизни, самое сокровенное желание. Герои не хотят ничего сверхъестественного, им нужно простое человеческое счастье. Без детей нет euru^ia (v. 956), богиня Tir^v] отвернулась от них. Вот почему в антистрофе хора вместо тЬ^у] слово [лоТра (v. 970). Это уже не просто «судьба», а «мера» их несчастья. Родительская любовь героев Еврипида - это то, что при жизни детей дает силы и желание жить самим родителям. Но этот ёрсо<; становится их убийственной силой, если детей теряют или не могут иметь. Тогда Эрот, который призван содействовать соединению, стабильности, человеческому счастью, становится проклятьем, он разрушает саму жизнь тягой к несбыточному. В этом и признается Ифий: 7го8срт a7rwXXu|Ay|v - «от страсти этой гибну», назвав причину гибели. Здесь 7го0о<; равно ерах; как страсть-страдание.
Необычно в данном пассаже употребление ераату}<; - букв, любовник или любитель. Это отец, гибнущий от того, что больше отцом он быть не может, раз потерял дочь. Еврипид вкладывает в это слово иной смысл, который развивается из побочного значения
'ревнитель', 'приверженец'. Ерасгтг)«; - это тот человек, смысл жизни которого заключен в gpcoç, в данном случае к îtcuScov. Такое существительное обязательно должно дополняться genetivus obiectivus. Подобное использование есть и в аттической комедии. В «Облаках» Аристофана говорится о «любителе дурных дел» - èpaarv]v nov^pcbv írpay^árcov, его обуревает жажда деятельности (Nub., v. 1459). Таковы и герои комедии «Мир» - èpa<rrY]ç 7rpaypiáTwv (Pax, v. 191) и «Богатство» - ерястт^ той 7rovgiv (Pl., v. 254). В «Осах» хор говорит о лидере, «ненавидящем свой народ», он «приверженец единовластия» (со |¿icró8y||¿g кса [¿ovapxiaç èpaarà - Arist. Vespae, v. 474). Некоторым «нравится быть представленными в комедии» (tiç èpaory]? Kco|¿ü5gío-0ai - Vespae, v. 1025-1026). Персонажи Аристофана не могут справиться со своими желаниями, которые сильнее их, поэтому они названы èpaoToti. Также неодолимо желание Ифия прожить еще раз, изменив финал своей жизни. У Еврипида это не смешно, как в комедии, а страшно, так как чувство, сделавшее его героя еряоту)<;, разрушительно и никому не подвластно. Стихия сильнее разумного начала.
Тем страшнее месть Медеи, сознательно разрушающей в себе gpcoç тоiScov, чтобы отстоять поруганное женское начало и свое человеческое достоинство, как она его понимает. Вся трагедия Еврипида «Медея» посвящена долгому пути оскорбленной женщины именно к этой мести. В прологе драмы еще до появления Медеи кормилица говорит о распаде семьи (v. 139): оик аоч Sóf¿oi фрой8атй5' vjSv]5- «а дома нет, уже исчезло это». Опять одно из излюбленных слов Еврипида фрovba - то, что скрылось за горизонтом, ушло из видимости (букв, впереди дороги). Пока что Медея желает смерти себе, призывая небесный огонь на свою голову (v. 144-147). Хор пытается удержать ее от этого шага, он говорит о том, что страсть к невозможному - глупость. Эта страсть - ко(та<; spcoç.
v. 151 -152 tu; croi 7ГОТ6 тсц атсХатои Komxç gpeoç, cb parala
Рукописное чтение атсХаотои, где à privativum и adiectivum verbale 7rXaor6ç от тг1ртгХу][л1, cbrXaoroç - «ненаполненный». Схолии поясняют: «что за любовь у тебя к ненасытному ложу». Далее идет GTtsÚGei 6av¿Tou rikzvxav (v. 153), и схолиаст понимает: «каковая (любовь) ускорит твою смерть», букв, смертельный конец. Tic; - чтение только codex Laurentianus, в остальных рукописях ri6. Поэтому в схолиях дается такое объяснение: «почему любовь ускоряет твою смерть?» При этом акг\3oei читается как praesens crmvSzi - «спешит» (а не «поспешит к смерти»). Г. Арним предлагал понимать ко(тг| как метонимию «любовные наслаждения»7. Пробовали пояснять атсХаото? как «одинокий», т. е. «пустое», «ненаполненное» ложе, на котором уже нет мужа. С. И. Соболевский возражал, что именно «одинокое» ложе и не любит Медея, откуда же тогда ipcoç? Elmsley предложил конъектуру сЫХато? (à privativum и ad. verb. тсХато? от 7rXé£co - «приближаться») т. е. «ложе к которому нельзя приблизиться»8. Weil принял эту конъектуру как «ложе смерти», ведь йтсХато? koítv] - это «могила», к которой всякий боится приблизиться. Он же поставил знак вопроса (?) после \ictmia и в следующем предложении изменил асс. TÎkevTàv на Nom. teXéutv]: «конец смерти сам придет (поспешит), незачем просить об этом в молитвах» (pjSsv róSe^ícra-ou, v. 154). My]Sèv - здесь как асс. adverbialis, это усиление [LY\ - «нисколько, никоим образом не проси». Желание смерти - это то же êpeoç. Медея у последней черты крайности выбора пока для себя. В этой трагедии Еврипид применяет к счастливой семейной жизни только слова ф[Хо<;, фЛесо и производные. С Эротом связано дестабилизирующее начало. В прологе кормилица говорит, что «когда жена не порознь с мужем» ([XV] Sijcooraríj), - это величайшее спасение, а когда вражда во всем, «страдает то,
что нам всего дороже» (уоае! та фйтата, V. 16). Она же и ставит диагноз этой семейной болезни (уоагТ), ведь Ясон уу|[ла<; Креотго? тссйЪа (у. 19).
Об этом предполагаемом браке нигде не будет сказано применительно к фСкш (ф1Хо?), ведь Ясон 81)7(Х^Ета1 $асгЛдкоТ? уа^ок; (V. 18) мысленно уже покоится на царском ложе, т. е. найдет успокоение от приступов раскаяния (если они будут), повысив свой статус выгодным родством по браку. Не случаен выбор глагола етл^етш: здесь не только просматривается «ложе», «брак» (етЬу]), но и переносное значение 'успокаиваться'. Та же кормилица скажет, осуждая его (V. 84): ¿тар какое, у ш ее, ф[Хои<; аХ[<ткетсц - «он плох к своим, и в этом уличен» Ъ? фйоие - это о Медее с детьми, а не о новой семье. Педагог в разговоре с ней еще раньше скажет, вкладывая тот же смысл в то же слово (у. 77): койк еах екеЪос, то1о$е §со[хлоту ф(Хо<; - «а дому этому ведь он не близок». Отрицательная характеристика (ой ф1Хо?) идет от попрания норм семейной морали. Это «свои» - ф&01, они связаны не только кровной близостью, но и взаимными обязательствами. В пожелании кормилицы (у. 95) пусть до&о? «гнев, желчь» Медеи обрушится на других, они враги былого семейного единства, но только не на своих (р) ф!Хои?):
С врагами что-то пусть произойдет, Но только не с домашними, своими.
Когда Креонт гонит Медею с детьми из Коринфа, он не понимает и даже удивлен, почему должен жалеть их. Креонт чувствует опасность, исходящую от Медеи, для своей семьи:
V. 327. фЛсо уар ой ае \Lajikov г\ 2ю[лои<; щощ Ведь дома своего сильней я не люблю тебя.
Применительно к семье его фЛй звучит как оплот и защита. Медея вспоминает родину и только теперь понимает, чего лишилась, отправившись с Ясоном на чужбину. На это Креонт тотчас отзывается в стихомифии (у. 329): 7гХгр уар темшу що\уг ф1Хтато<; тгоХт!) - «кроме детей и мне она всего дороже». Дети здесь - мерило человеческих ценностей для человека благородного, каким он пока является. Медея еще не задумывается о своих детях, она жалеет о былой любви.
V. 330 фа) фей, кроток; ёрсотед какоу реуа Увы, какое зло любовь для смертных.
Исчезает фСкесо (ф(Хтато^) и появляется слово грсотц как обязательное какЬу.
Она имеет в виду все сразу: на первом плане ее любовь к Ясону, из-за которой она потеряла право вернуться на родину, на втором - любовь Ясона к Главке, дочери коринфского царя. Но в глазах Медеи это не ёрсо<;, а предательство и вероломство, тем более, что Ясон просчитал все преимущества будущего нового брака. Он пытается доказать это Медее:
V. 558 аХц уар о1 уеусотг; ойЗе ¡¿¿^фо[Ш1 Я не бранюсь, родившихся мне хватит.
Он говорит о детях, в новом браке ему это не нужно. В предшествующем разговоре с Медеей Креонт словно понимает, что ер со; Ясона пока не грозит его дому как и какоу \ieya. Поэтому на ее реплику о том, что все зло от эротов, он резонно отвечает (у. 331):
б7гсо<; ¿V, о1[лл1, ка\ тгараотсоо-^ тг^оа - «А это как судьба распорядится». Он имеет в виду, что каждому свое, что толку сетовать и сопротивляться предначертанному Пар(ату][л - значит не только 'ставить рядом', 'расставлять по местам', но и 'помогать', 'способствовать'. Кому-то тЬ-^аь помогают, и Креонт надеется на свою удачу. Эписодий противостояния Медеи и Ясона - одновременно семейная ссора и риторический агон. Даже количество стихов этой контраверсии гармонично и заранее определено.
Монолог Ясона - 19 у. (446-464), Медеи - 55 у. (465-519), затем 2 стиха морализации хора о семейной вражде, когда супруги названы еще «близкими» (ф1Хо1, у. 521). Затем опять наступает Ясон, 54 у. (522-575), хор не выдерживает его словесных красот, заговорив о предательстве (576-578), слова Медеи о наказании несправедливости (579-587) и т.д. Этот эписодий до хоровой строфы доводит стихомифия, прием в дикастерии невозможен, но здесь кончается высокая риторика и начинается словесный бой: у каждого своя правда, как в любой перебранке. Нет нужды пересказывать то, что сделала Медея для Ясона в Калхиде, это известно из мифа. Но Медея начинает аЬ оуо, т. е. от Аруйо-у скафос; (у. 477), упомянув и Пелия, и Иолк, и золотое руно. Первые стихи пролога устами кормилицы уже пожалели о том, что вообще выросла сосна, ставшая этим акафо; («челном»). Но Медея еще надеется образумить мужа, не веря в окончательное предательство. Крах ее понимания разумного порядка в этом мире еще не наступил (у. 488-491):
И испытав от нас такое, о самый гадкий из мужей, Ты предал нас стремленьем к новой свадьбе, И при живых-то детях, когда бы ты еще бездетным был, Простить тебе, наверное, можно было б, что новым ложем увлечен.
Е1 уар у)сгб' ажак; ёп - «если бы ты не имел детей». Судьба апщ пока миновала Ясона. Его Эрот (ёрасгбурси \еуощ, V. 491) направлен не на желание иметь еще детей, полагает Медея, ведь сам Ясон сказал, что «родившихся мне хватит» (у. 558). Вина за то ерастЩ^т лежит не на ти^у], а на самом Ясоне. Судьба уже дала ему детей, а он разрушает эту жизненную гармонию. Как прирожденный софист Ясон отбивает все аргументы обвинения. Медее он ничего не должен, благодарить надо богов, которые заставили ее влюбиться. Он также вспоминает о своем плаванье, но делает другие акценты (V. 527-528):
Ки7Гр1У V0|¿í£a> ту]с; еще, уаж\у\рщ Из смертных и бессмертных лишь Киприду
сгЖтарау еЪа\ Вебуу те ко^ОрсЬтг&уу Сочту спасительной для рейса моего.
От защиты он переходит к нападению (у. 529-531):
ао\ $ ёап [¿Ь/ уощ\еът6<;у ¿ОХ ¿7г1ф0оуо(; Умом тонка, да ненавистны речи ведешь ты
\oyoq сЬ<;"Ерсо<; а у\уаукасте Коль приказал Эрот, ты и спасла меня,
то^ок; Афйкгоц толсто ёкасоош Любови стрелы неизбежны.
В букв, переводе: «речь твоя ненавистна, чтобы пройти через нее феХбего)», т. е. выслушать до конца. Медее нечего ставить себе в заслугу спасение Ясона, это все стрелы Эрота (то^ок; ¿фтжтби;, у. 531). Еврипид подчеркивает, что спасла она в Колхиде не «жизнь», не «душу», а именно «тело» Ясона (то его «физическое строение» (от ^¿[лсо
'строить', 'возводить'). О душевных качествах Ясона Еврипид здесь говорить не хочет. С позиций своей выгоды Ясон пытается оценить выгоду Медеи (зиигп сшяие - каждый получил свое):
V. 533-35 ...ой каксо<; 1уг\ Как я тебе скажу, к тому же
[ш£со уг \xevroi т9\<; сгсоту]рщ Совсем не худо вышло, от моего спасенья
е1Ху|фа$ г\ Шыусис, гусо фрасгсо Ты получила больше, чем дала.
Далее по пунктам (7rp¿oтov цЬ ктХ.) дано перечисление всех благ эллинской цивилизации, к которой приобщилась провинциалка (варварка) Медея. Хоровая строфа 2 стасима сетует на горе от любви и не желает этого людям. Это горе приносит лишь сильная страсть. С Еврипидом на сцену приходит не только риторика, но и философия. Заповедь &ум 'ничего слишком' в первую очередь касается человеческих эмоций героев Еврипида:
V. 627-631 ёро)те<; Ьтгер ¡лгу йуау е\воУте<; оик е\)$о%1ау 01)8* аргтау паргЬожсм со/§раот/ а\[<; е\0О1 Кшгр^, оик аУХа веос; ей%ирк; огЗтсос;.
О страсть, когда чрезмерной ты приходишь, То доброй славы людям не даешь. Но, если в самый раз придет Киприда, Столь благостной другой богини нет.
Умеренная (букв, 'достаточная' - ¿Ш<;) Киприда противопоставлена чрезмерным (ауау) Эротам, которые не ведут к доброй славе добродетели (¿рет(Ь), т. е. отнимают
порядочную репутацию. Кого же касаются ёрсоте<; ауау - Медеи, шагнувшей за Кипридой и «прочертившей границу по морю между двумя скалами в безумном сердце» (у. 432-433), или Ясона, предавшего клятвы мужской верности? Хор осуждает все крайности любви, да будет дано избежать их!
V. 632-633 щкоч о) йго-гсог/ гт: ё^о! иает 1[гёрсо }(р1ашг aфuктov o[oтov.
О госпожа, из лука золотого да не пошлешь ты Неизбежных стрел, желания смочив их ядом!
Киприда натирает стрелу «влечением» ([¡¿¿ру хр[аааа), как воин ядом. В драме глагол £р!со имеет еще значение 'колоть', 'жалить'. В трагедии Эсхила «Прометей прикованный» Ио названа ^рю-беТаа рот 'ужаленная оводом' (АеБ. Рг., V. 567, 598, 675,880). В поэзии стрелы любви обычно определяют как «неизбежные» (афиктоО, но здесь привычный топос в сочетании с [[¿ерср хр'ктааа иной: яд желания неотвратим, от него нельзя убежать как от преследующего насекомого.
Мысль отомстить Ясону с помощью детей приходит Медее только после встречи с царем Аттики Эгеем: пусть и Ясон будет ашк;, раз это так ужасно. Бездетный Ясон возвращается из Дельф, где он вопрошал оракул Аполлона о причине своего несчастья:
V. 671 аъсиЪг<; 5са[лоуо<; пуо<; тйэд. Бездетен я, и бога то решенье какого-то
в моей судьбе.
Медея, в свою очередь, привлекает внимание Эгея своим грустным видом (у. 689). Он пытается выяснить причину охлаждения Ясона: ведь наличие детей для него - гарантия семейного счастья:
у. 697. 7гoт£pov ёрао*0ец г\ <то1 £^0сарВлюблен ли он, иль брак твой ненавистен?
Ъраавщ этого вопроса не может иметь отношения к Медее, тем более, что Медея до того объяснила (v. 696): ¿mpi 8У ev)iev oí тгро тov фЛо1 - «в бесчестье мы, а прежде милы были». OiXoi, в отличие от ерааве'н;, - это не вспышка страсти неуправляемого желания, а прочные доверительные отношения душевной близости. Ответ Медеи Эгею еще раз подчеркивает это (v. 698):
¡¿éyctv у ёрсота 7rio"TÓ^ oí>k ёфи ф[Хок;. Страсть велика, и он не верен милым.
"Ерсос; Ясона предназначен не ей, они не близкие люди (ог> ф1ХоО. Навязчивое желание выгоды через брак у Ясона Медея сравнивает с действиями Эрота: Ясон y]páa0v], обуян этим богом (v. 700):
ávSpwv Tupávvcav ky¡So<; y]páo-0y] \а$гЪ Он возжелал с царями породниться.
То KvjSo<; означает здесь 'родство по браку'. Ясон «горит желанием» получить это Kvj8o<;. В лексике этой драмы Еврипида все производные от глагола épáco характеризуют нестабильность человеческой жизни, предрекают гибель и катастрофу.
В отличие от трагедий «Ион» и «Просительницы», любовь к детям не становится убийственной страстью для родителей. Для родительской любви, как и для семейной привязанности, Еврипид использует производные от глагола фЛесо. Обдумывая свой план убийства детей, Медея делает это не хладнокровно, она мучается материнскими чувствами, отсюда ф1Хо1 (v. 1250), ф(Хтата (v. 1247) применительно к детям, хотя иногда злоба, направленная на отца, касается и детей (v. 112-114):
катарато1 Постылой матери проклятое отродье,
7raí§e<; óXoicrQe arvyepсц ^атро<; С родителем своим чтоб вы погибли!
(jvv татр!, ка! тга<; Só[¿o<; eppoi. Пусть этот дом весь пропадет!
Но это не более, чем раздражение «под горячую руку», когда Медея проклинает «все и вся». Первоначально она думает покинуть Коринф и бежать одна, оставив детей. О ее истинных чувствах говорит монолог ее родительской любви и отчаянья (v. 1021 sq. ¿) теоа тíkvcl 'о дети, дети'). И не увидит она их взрослыми, и не закроют они ей глаза в старости. У нее замирает сердце, букв, «уходит», «отрывается» (v. 1042 KapSiayap ofyeTai), при виде детей взор блестит от слез (v. 1043 ощш, фalSp¿v). Когда Медея приходит к окончательному'страшному решению, она говорит себе (v. 1249-1250):
ка-тата epvjvei ка\ yap el ycrevelq отф', oyuuyq Затем рыдай, ведь если ты убьешь их,
ф1Хо1 у ёфио-av - Ь' éycó yuvy¡. Они тобой любимы были, как я несчастна!
Тихое ф[Хо1 (дети милы ее сердцу), а не производное от épáco сопровождает материнскую любовь Медеи. Также используя ф1Хю? ('любезный', 'дружеский'), хор будет говорить Медее о ее сыновьях (v. 1262):
apa [ictTciv уevoq ф^юг; етекес;. Напрасно, стало быть, произвела на свет ты
любезное детишек порожденье.
Трсо? у Медеи сопровождает не материнскую любовь, а исступление ненависти к сопернице, страстное желание ее погубить, когда она провожает детей с отравленными дарами царевне (v. 974-975):
Í0' &<; тавота [¿vjTpi 8' ¿>v épa rv%eív Ступайте поскорей и, хорошо исполнив дело,
eváyyéXoi y¿voicr0g upalavreq ycctkox;. Благую весть вы матери несите о том, чего достичь
она желает.
Желание Медеи не названо, но глагол ера сосредоточил в себе ее последнюю цель, ради осуществления которой она готова на все. Этот Эрот - разрушитель самой Медеи. Еврипид помнит и в этой трагедии о двойственной сущности бога. Недаром Креонт говорит, «как распорядится судьба» (v. 331). Гармония, если не дано совершенства, проходит где-то рядом, посредине, вне яда всеразрушающего желания. Эроты созидания в антистрофе хоровой песни (v. 844-845) названы «сопутствующими Мудрости» (itapeSpovq та 2оф[а), «помощниками всяческой добродетели» (izavroiac, арета<; Ivvepyovt;). Строфа прославляет Муз Пиерид, которые взращивают белокурую Гармонию. В этой стране, продолжает антистрофа, дуют «умеренные» (¡хгтрщ) ауры ветров с приятным дуновением», «благоухают розы», там живут «счастливые дети блаженных богов» (v. 832-845). Только нет мира в душе человеческой. Во второй антистрофе (v. 856-866) хор спрашивает Медею, откуда она возьмет «дерзость руки или ума» и «отвагу в своем сердце» для убийства детей, выдержит ли она без слез (букв, будет ли у тебя бесслезная участь - op)aeiq а8акpvv plpav), сможет ли она «обагрить руку в дерзком желании» (тХа^оуi 01>[ло>). Можно предположить, что, говоря о 0Еврипид сознательно избегает слово ерщ. TXa^ojv 0u[*o<; - это не только «дерзкое желание», но и «стойкое сердце». Материнское сердце Медеи должно быть «мужественным», ведь в результате этого 0и[ло<; оно перестает быть материнским и потому «несчастно». Это еще одно значение rXa^cov. Данное словосочетание, как известно, очень многозначно. @и[ло<; - и 'душа', и 'сердце', и 'пыл', и 'страсть', и 'боевой дух'. Это - «жизненная сила» людей. Вот что нужно Медее для убийства своих детей. Враждебный ей"Ерсо<; руководил только убийством соперницы Главки.
В эксоде драмы песнь уходящего хора говорит о том, что боги находят путь для того, чего люди не ждут и на что они уже не надеются (v. 1415-1419):
noXkcov тар'щ Ъещ ev 'ОХиргср Зевс на Олимпе - многих судия.
izoTka ЬУ агккчщ Kpaivouai 0eoi Богами многое вершится сверх надежды;
ка! та SoKvjGevr ovk етекеа^г\, И то, что, кажется, не завершилось.
tcov 8У aSoKyjTwv -rropov r\bpe Qeoq. Но бог нашел пути сверх ожиданья.
toiovS' ccrtifiy] roSe 7гр<ху[ш. Вот так закончилось и это дело.
В финале трагедии глагол aitofialvo) 'удаляться', 'сходить' (в данном случае со сцены) не случайно имеет форму aoristus gnomicus-ara^y]. Она актуальна для типичных жизненных ситуаций: «так часто бывает».
В трех рассмотренных трагедиях Еврипида - «Ион», «Просительницы», «Медея» - Эрот родительской любви обернулся Эротом ненависти и мести в «Медее». Но именно к детям этот Эрот имел мало отношения, хотя их жизнь стала заложницей буйства чувств и безысходности мщения Эрота-разрушителя. В трагедиях «Ион» и «Просительницы» ёрсо<; toiScov терзал души самих родителей несбыточным желанием отцовского и материнского счастья.
В мировоззренческой концепции драм Эсхила Spav - это naQelv (действовать - значит страдать). У Софокла уже дидактическая триада: Spav - naQelv - |xa0Eiv. В результате такого страдания приходит человеческий опыт, знание жизни. Для этого и следует пережить страдание.
Но знание дано богами. «Позора нет в велениях богов» (Soph., fr. 226). В трагедиях Еврипида действия героев (Spav) происходят без опоры на богов и без оглядки на них. Нужно действовать не для того, чтобы страдать и учиться на страданиях, а чтобы самому вырваться из замкнутого круга неизбежного. Несмотря на морализаторский тон финала
трагедии «Медея», никто из богов не помог героине и не указал спасительного пути в ее «неудачном решении»9. Еврипид первым выходит из традиционной мифологической драмы в человеческую жизнь, он дегероизирует своих персонажей. Но человеку в античной трагедии никогда не было так больно, как в драмах Еврипида, поэтому закончим цитатой из Библии: «но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает» (Иов.14.22).
1 Euripide / Texte ét. et trad. par L. Méridien T. I. Médée. Paris, 1976; T. III. Les Suppliantes, Ion / Texte et. et trad. par L. Parméntier et H. Grégoire. Paris, 1976. - Была трагедия Софокла «Креуса» 421 г. до н. э.), дошло 10 frg. (см. Т. III. Р. 161-162).
2 Здесь и далее перевод автора данной статьи.
3 Это чтение cod. L, metrica non sunt.
4Хор обычно говорит о себе в ед. числе; pl. глагола éystvàfxeG' объясняется числительным Ыти 'семеро'.
5Текст трагедии «Медея» приводится также по изд.: Euripides Tragödien Medeia / von Ebener D. Berlin, 1972.
6 См. apparatus указ. изд.: Euripides Medeia / Ed. Page D. London; Oxford, 1938; «Медея» Еврипида. Лекции С.И. Соболевского. M., 1900-1901.
1 Arnim КН. Ausgewählte Tragödien des Euripides II: Medea. Berlin, 1886.
8 См. apparatus ad locum in: Euripides Tragödien Medeia / Von Ebener D. Berlin, 1972; «Медея» Еврипида. Лекции С.И. Соболевского, ad versum 150-153.
9Beck J.-W. Dramatisches Vorbild oder misslungene Konzeption? Vandenhoeck et Ruprecht in Göttingen, 1998. - Автор данной статьи в подтверждении «жизненности» образа Медеи приводит список драм о Медее, созданных в новое время, с 1553 по 1996 годы, а также опер и кинофильмов, главная героиня которых - жена Ясона. S. 36-42.
Статья принята к печати 18 сентября 2006 г.
