CC BY
9
Вестник ПСТГУ Серия III: Филология.
канд. филол. наук, ст. науч. сотр., Институт востоковедения РАН, Российская Федерация, 107031, г. Москва, ул. Рождественка, 12;
Франгулян Лилия Рубеновна,
2020. Вып. 65. С. 89-101
Б01: 10.15382МигШ202065.89-101
доцент,
Московский государственный лингвистический университет, Российская Федерация, 119034,
Москва, ул. Остоженка, д. 38, стр. 1 8liya8@gmail.com
ОИСГО: 0000-0001-6203-794Х
Художественное единство в коптском цикле Ариана
Л. Р. Франгулян
Аннотация: В статье рассматривается коптский цикл, собранный вокруг имени гонителя Ариана и состоящий из трех разных мученичеств. Они дошли в составе одной рукописи. В ней произведения расположены в хронологическом порядке исходя из логики повествования. Исследуемые три памятника представляют собой единый нарратив, известный только в коптской традиции. Все мученичества объединены, во-первых, общим фоном событий — городом Антинополь, во-вторых, образом гонителя Ариана. В первых двух мучениче-ствах этот персонаж выступает антагонистом, а в третьем памятнике — протагонистом. По замыслу создателя цикла прототипом этого персонажа выступает апостол Павел. Аллегорию на новозаветную историю Павла можно обнаружить в общем нарративе цикла, где каждый из трех текстов последовательно представляет собой пролог, завязку и развязку. С филологической точки зрения это художественное единство никогда не исследовалось, но именно такой анализ позволяет определить, какие художественные и внехудожественные методы использовал составитель цикла для объединения трех текстов.
Ключевые слова: коптская агиография, цикл, Ариан, Аскла, Филимон и Аполлоний, Диоклетиан, Антинополь.
Циклы как художественное единство ряда текстов известны и в античной, и в средневековой, и в новой литературе. Хотя способ их формирования отличается при разных типах художественного сознания, сам факт их существования неоспорим. Как отмечает Л. Яницкий, «цикл представляет собой коммуникативное или, можно сказать, гиперкоммуникативное событие, в котором сообщаются в полилоге, с одной стороны, части между собой, а, с другой стороны, — части и целое»1. Самая важная характеристика любого цикла состоит в том, что единство его частей порождает новые смыслы. В отечественном литературоведении отсутствует единая классификация циклов, как, впрочем, и в западной
1 Яницкий Л. С. Циклизация как коммуникативная стратегия в современной культуре // Критика и семиотика. Новосибирск, 2000. Вып. 1—2. С. 174.
науке, но выделяются различные типологии2. Для составления полной системы циклов и способов циклизации необходимо более детальное и глубокое изучение таких единств.
Исследователь И. Делеэ почти сто лет назад одним из первых выделил в коптской литературе разные агиографические циклы, состоящие из мучени-честв3. Коптолог Т. Орланди обратил внимание на другой жанр и на основании авторства, общих сюжетов и мотивов добавил к агиографическим гомилетические циклы4. Эти художественные единства до сих пор нуждаются в изучении, потому что вопросы об их составе и методах работы их создателей не решены до конца. Все циклы были выделены учеными, не имеют закрепленного названия в самой коптской литературе и разбросаны по разным рукописям, т. е. ни их составители, ни переписчики не собрали эти тексты воедино.
Особенность цикла Aриана, которая делает его уникальным, состоит в том, что три его мученичества дошли в составе одной рукописи (Turin, Museo Egizio, Cat. 63000, cod. XV)5, в которой они расположены последовательно друг за другом и представляют собой единый хронологический нарратив. Кроме того, большинство агиографических циклов появилось достаточно поздно (VII—VIII вв.)6, в то время как цикл Aриана считается одним из ранних и, как предполагает Ор-ланди7, был составлен в V—VI вв. Цель данного исследования — определить, на основе каких художественных и внехудожественных элементов выделяется коптский цикл Aриана, какие новые смыслы образуются благодаря объединению входящих в него текстов и каким образом выстраивается связь между ними.
В цикл, сложившийся вокруг имени гонителя Aриана, включено три мученичества: Aсклы (далее MA^8, Филимона и Aполлония (далее МФиA)9, Aриа-на (далее MAр)10. Первый текст, исходя из хронологии событий, — это MAa К Aриану приводят христианина Aсклу. После допроса мученика пытают, а затем перевозят в город Лнтинополь. Когда туда же отправляется Aриан, его лод-
2 См., например: Кадацкая Д. С. Термин «цикл» в отечественном литературоведении // Молодой ученый. 2017. № 22 (156). С. 473-478.
3 Delehaye H. Les Martyrs de l'Égypte // Analecta Bollandiana. Brussels, 1923. Vol. 40. P. 136138.
4 Orlandi T. Cycle // Coptic Encyclopedia / Aziz S. Atiya, ed. N. Y., 1991. Vol. 3. Р. 666-668.
5 Rossi F. Un nuovo codice copto del Museo egizio di Torino contenente la vita di s. Epifanio ed i martiri di s. Pantoleone, di Ascla, di Apollonio, di Filemone, di Ariano e di Dios con versetti di vari capitoli del «Libro di Giobbe» // Atti della R. Accademia dei Lincei. Ser. 5. Roma, 1893. Vol. 1. P. 65-86. Рукопись хранится в Египетском музее в г. Турин, датируется концом VII — началом VIII в., из-за ее частичной испорченности Мученичество Aсклы сохранилось не полностью.
6 Предполагается, что поздние агиографические циклы были составлены после арабского завоевания с определенной целью: представить пастве нового героя — мученика Древней Церкви, и доказать древность Коптской Церкви. См.: Orlandi T. Coptic literature // The Roots of Egyptian Christianity. Philadelphia, 1986. P. 78; Papaconstantinou A. Hagiography in Coptic // Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography / S. Efthymiadis, ed. Farnham, 2011. Vol. 1: Periods and Places. P. 334.
7 Orlandi T. The Future of Studies in Coptic Biblical and Ecclesiastical Literature // The Future of Coptic Studies / R. McL. Wilson, ed. Leiden, 1978. P. 155; Papaconstantinou A. Op. cit. P. 329.
8 Rossi F. Op. cit. P. 65-69.
9 Ibid. P. 69-77.
10 Ibid. P. 77-86.
ка останавливается на середине реки и не движется, несмотря на все попытки. По повелению Асклы гонитель записывает христианское исповедание Бога и передает его мученику. После этого корабль причаливает к берегу. Ариан снова пытает Асклу, а затем казнит.
В МФиА события развиваются дальше. После казни Ариан устраивает крупные гонения в Антинополе. Чтец Аполлоний в страхе платит музыканту Филимону и меняется с ним одеждами, чтобы тот принес жертву вместо него. Ариан хорошо знал Филимона (он был его любимым музыкантом), поэтому тот «смотрел вниз, чтобы не быть узнанным»11. Однако во время диалога с Арианом Филимон неожиданно осознает себя христианином12 и отказывается принести жертву. Ариану докладывают, что перед ним Филимон. Раскрывается и подлог Аполлония, который, став свидетелем поступка Филимона, также стал готов на мученичество. После ряда уговоров, диалогов и пыток Ариан казнит мучеников. Их хоронят рядом с Асклой.
Если МАс и МФиА связаны только хронологически, то МФиА и МАр помимо хронологии объединяет общий сюжет, начало которого содержится в первом тексте, а завершение — во втором. В МФиА во время пытки Филимона стрела ранит Ариана в глаз, МАр же начинается с его исцеления на могиле только что казненных им мучеников. Ариан становится христианином, его увозят из Египта и приводят на суд к Диоклетиану. Там бывшего гонителя пытают, а затем казнят. Его мощи чудесным образом возвращаются в Антинополь и помещаются рядом с мощами Асклы, Филимона и Аполлония.
Практически с самого начала для исследователей было очевидно единство этих трех текстов13. Т. Баумайстер указывает на непрерывность повествования в цикле14, что отличает цикл Ариана от других агиографических коптских циклов. В большинстве случаев объединение памятников достигается только благодаря общим персонажам. Например, легенда о Диоклетиане складывается из разных сюжетов, разбросанных по разным мученичествам, что, однако, не позволяет выстроить сами тексты в хронологическом порядке.
Языком оригинала, по мнению Баумайстера, был греческий15. Но лишь в коптской агиографии все три текста расположены друг за другом в одной рукописи, при этом каждый из них сохраняет и самостоятельность, поскольку в рукописи они разделены между собой техническим отступлением. Создатель коптского цикла, задумав передать историю Ариана, не мог не знать, что МФиА и МАр благодаря общему сюжету уже представляют собой единство. Поэтому автор цикла пытался сделать МАс частью этого нарратива: перед МАр он, выделяя общность нарратива первых двух мученичеств, вставляет ремарку: «Мученичество Филимона и Асклы при Ариане». В греческих рукописях МАр не маркируется как отдельный текст. Наконец, МАс и МФиА в начале повествования
11 Rossi F. Op. cit. P. 70.
12 Как пишет агиограф, «Дух Святой сошел на него» (Ibid.). Здесь и далее — перевод Франгулян Л. Р.
13 Delehaye H. Les Martyrs de l'Égypte... P. 138.
14 Baumeister Th. Martyr Invictus: der Märtyrer als Sinnbild der Erlösung in der Legende und im Kult der frühen koptischen Kirche. Münster, 1972. S. . 105.
15 Ibid. S. . 106-107.
содержат одну и ту же новозаветную цитату16. Таким образом, создатель коптского цикла уравнял общность МФиА и МАр общностью МАс и МФиА.
В греческой же традиции МАс неизвестно, Аскле посвящена только заметка в Константинопольском синаксаре17. МФиА и МАр засвидетельствованы как единое произведение в двух редакциях: в одной под названием «Мученичество Филимона, Аполлония и прочих»18 и в редакции Метафраста как часть «Мученичества святых Фирса, Левкия, Каллиника, Филимона, Аполлония и иже с ними»19. Никакой внутренней связи между историями Фирса, Левкия, Калли-ника, с одной стороны, и Филимона, Аполлония и Ариана, с другой, нет, только общая дата празднования. Метафраст обработал дошедшее до него ранее предание, не внеся в него серьезных композиционных изменений.
Если учесть, что в обеих греческих редакциях Аскла упоминается, то можно предположить, что МАс существовало на греческом языке как самостоятельный памятник, но было утеряно. В пользу этой версии говорит и латинская традиция. В ней МАс засвидетельствовано как самостоятельный текст20, а МФиА и МАр21, как и у греков, объединены в единый нарратив, одним из упоминаемых героев которого также выступает Аскла. Примечательно, что в латинском переводе МАс нет серьезных разночтений по сравнению с коптским, хотя обычно бытование одного и того же текста в разных традициях приводит к появлению интерполяций, сокращений и пр. Хотя совершенно без изменений в переводах МАс не обошлось, их характер позволяет говорить о том, что текст был известен на латинском языке в той же редакции, что и на коптском.
По предположению Баумайстера, в V в. рассказ об Аполлонии и Филимоне, содержащийся в 19-й главе «Истории египетских монахов»22, выделяется в отдельный текст «Мученичество Филимона, Аполлония и прочих»23. «История египетских монахов» — достаточно раннее произведение, написанное на греческом языке в конце IV — начале V в. неизвестным автором. Оно рассматривается исследователями в качестве достоверного источника по истории монашества
16 Мф 10. 28: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне».
17 Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum Novebris / H. Delehaye, ed. 1902. Col. 698.
18 De ss. Philemone, Appolonio, Ariano // Acta Sanctorum. Martii. Antverpiae, 1668. T. 1. P. 887-890.
19 Symeon Metaphrastes. Martyrium sanctorum martyrum Thyrsi, Lucii, Callinici, Philemonis, Apollonii et reliquorum // Patrologia Graeca. P., 1864. T. 116. Col. 507-560.
20 Контаминированная версия мученичества была издана в XVII в. (De s. Ascla martyre, Antinoi in Thebaide // Acta Sanctorum. Ianuarii. Antverpiae, 1643. T. 2. P. 455-457). Самая же ранняя рукопись, обнаруженная нами, — это Cotton Nero E. I. Она хранится в Британской библиотеке, датируется второй половиной XI в. (available at: http://www.bl.uk/manuscripts/ FullDisplay.aspx?ref=Cotton_MS_Nero_E_I/1 (18.09.2020)).
21 De ss. Philemone, Appolonio, Ariano, Theotyho et sociis // Acta Sanctorum. Martii. Antverpiae, 1668. T. 1. P. 750-755.
22 История египетских монахов / Пер. с греч., коммент., предисл. Н. А. Кульковой. М., 2001. С. 68-70.
23 Baumeister Th. Apollonius and Philemon, Saints // Coptic Encyclopedia / Aziz S. Atiya, ed. N. Y., 1991. Vol. 1. Р. 174-175.
в Египте. Обстоятельства мученичества и образы главных героев в «Истории монахов» отличаются от того, что засвидетельствовано во всех трех традициях: греческой, латинской и коптской. Аполлоний — монах. Он не боялся гонений, наоборот, ободрял христиан. Когда он попал в тюрьму, флейтист Филимон вместе с другими язычниками пришел и оскорблял подвижника. Однако, услышав, как монах молится о нем, он переменился и исповедал себя христианином. Оба они стали мучениками.
«История египетских монахов» относится к жанру паломничества (peregri-natio ad loca sancta) и потому не предполагает развернутого повествования. Переход повествования в агиографический жанр оказывает влияние на содержание текста. В «Мученичестве» суд и пытки описываются детальнее, образ главных персонажей трансформируется, а гонитель конкретизируется (Ариан). Упоминание центра Фиваиды — Антинополя — отсутствует в рассказе из «Истории египетских монахов», но присутствует в греческой версии, вероятно, отражая сложившуюся ситуацию. Статус Аполлония изменен: он причислен к клиру, потому что агиографу было важнее ввести топос о начале гонений Ариана, который озвучен как требование ко всем христианским клирикам Антинополя принести жертву, чем сохранить его монашеский статус. При этом Аполлоний назван чтецом, а не иереем, что, скорее всего, связано с разной реакцией на гонение священников и Аполлония: в отличие от последнего первые приняли единодушное решение стать мучениками. В греческих редакциях «Мученичества» акцент делается на внутреннем изменении Филимона и желании Ариана оставить его в живых. В то же самое время в лице Аполлония представлен известный по историческим источникам24 образ христианина, пытавшегося спасти жизнь во время гонений, но при этом остаться в лоне Церкви.
Коптский текст МФиА почти полностью совпадает с греческими мучени-чествами. Иначе дело обстоит с МАр. Коптское МАр частично отличается от греческих редакций. В нем нет сюжета об охранниках Ариана, которые стали христианами и мощи которых вместе с телом Ариана были доставлены в Анти-нополь. Коптское МАр сосредоточено только на истории бывшего гонителя. Зато добавлен сюжет, в котором описана самая жестокая пытка во всем цикле и яркое самоисцеление после молитвы к Богу: с Ариана сдирают кожу и отсекают губы, которые затем восстанавливаются чудесным образом. Баумайстер относит такое исцеление после пытки к коптским топосам, связанным с обязательной целостностью тела мученика25. Исследователь также выделяет другой коптский топос: упоминание архангела Михаила, который после казни дарует венец Ари-ану. В раннем греческом мученичестве это будет делать Иисус, у Метафраста не уточняется Лицо Троицы, а говорится о Господе. Архистратиг играет важную роль в коптских циклах: он помощник и защитник мучеников, он встречает их
24 Из трактата Киприана Карфагенского известно несколько категорий падших: 1) те, кто испугались угроз и принесли жертвы; 2) те, кто принесли жертвы, не выдержав пыток; 3) те, кто купил ложное свидетельство о принесении жертвы (Cyprianus Carthaginensis. De lap-sis // Patrologia Latina. P., 1844. T. 4. Col. 463—494). Попытку Аполлония избежать жертвоприношения через подлог можно отнести к последней категории, наименее виновной с точки зрения карфагенского епископа.
25 Baumeister Th. Martyr Invictus... P. 95.
души после казни вместе со Христом и архангелом Гавриилом26. Отличие же коптского памятника от греческого связано не с тем, что перевод был выполнен с другой греческой версии, чем та, что дошла до нас. По Баумайстеру, причина кроется в свободе, которую ощущали копты при переводе, и в их желании, чтобы текст более соответствовал коптскому художественному восприятию27. Немецкий исследователь, несомненно, прав. Стоит только отметить, что понимание переводческой деятельности в Средние века отличалось от современного и не только копты чувствовали свободу в этой сфере, хотя их и отличает достаточно высокая независимость от оригинала.
МФиА и МАр в коптской традиции имеют много сходств между собой. Они оба пространнее по объему, насыщеннее сюжетными поворотами, в них известна предыстория событий. О родных Асклы ничего не рассказывается, в МФиА же эпизодическим персонажем выступает брат Филимона, упоминаемыми — дети святого и Ариана, в МАр бывший гонитель получает возможность проститься с женой и детьми.
Смех и веселье как нечто присущее гонителям и языческой культуре отмечается в МФиА и МАр. В текстах упоминается смех Ариана (МАр) и Диоклетиана (МФиА), оба издевательски спрашивают, придет ли Христос спасти мученика, оба ищут пути помимо пытки заставить мучеников выполнить приказ28. Филимон объясняет толпе Антинополя, что когда он их смешил, он гневил ангелов и Бога. Наконец, повествование в МФиА и в МАр насыщено чудесами, которые почти полностью отсутствуют в МАс: крещение в облаке, истребление огнем музыкальных инструментов, застывшие в воздухе стрелы, чудесное избавление от заточения.
МАс стоит особняком в этом цикле и, как отметил уже Баумайстер, не имеет прямых сюжетных линий с последующими текстами29. Образ мученика нарисован иначе. Его состояние во время пыток и после описано насколько можно реалистично: святой не говорит во время пыток, а молчит, что заставляет предположить окружающих людей, что он умер или потерял разум от боли; пытки связываются с опасностью, а не представлены как преодолеваемые препятствия. Поведение Ариана также не выходит за рамки ожидаемого от правителя в реальности: он желает спасения мученику, но ему приходится казнить его, когда становится очевидным, что Аскле не помочь. При этом только в МАс мученик в первом диалоге с гонителем озвучивает возможные сценарии развития будущих событий: или Ариан исповедует христианского Бога, или Аскла — языческих богов. Приведенная выше история с лодкой Ариана, происшедшая по просьбе Асклы к Богу явить Его силу, единственное чудо в МАс. Можно сказать, что вместо чудесного ореола, который свойственен и Филимону, и Ариану, Аскла наделен определенными дарами — молчания, прозорливости, молитвы.
26 Франгулян Л. Р. Указ. соч. С. 111-112.
27 Там же. С. 107-108.
28 Ариан приказывает воину ударить Филимона перед горожанами, чтобы они опечалились и убедили его принести жертву; Диоклетиан приказывает поставить жертвенный алтарь по дороге в баню, чтобы Ариан по пути на царский обед принес жертву.
29 Baumeister Th. Martyr Invictus... P. 105.
До того момента, как МАс стало частью цикла, оно, возможно, имело отношение к Актам Коллуфа30. Это Мученичество достаточно раннее (IV—V вв.), является переводом с греческого языка и обладает характеристиками исторических мученичеств по классификации Делеэ, хотя и обработано художественно. В двух текстах упоминается один и тот же персонаж — адвокат Бесамон31. Его имя и должность дошли фрагментарно в МАс, но они восстанавливаются по Актам. В памятнике в честь Коллуфа адвокаты активно участвуют в судебном процессе в отличие от МАс, где адвокат Бесамон появляется лишь в одном эпизоде. Возможно, одной из причин, почему создатель цикла присоединил МАс, стала соотнесенность текста с Актами через этот персонаж. Конечно, нельзя исключать, что эпизодическое появление адвоката в МАс было обдуманной вставкой для налаживания интертекстуальной связи. В любом случае цикл Ариана наряду с Актами Коллуфа становится частью истории антинопольских мучеников, так как место действия в Актах — город Антинополь, центральная географическая координата и в цикле. Здесь собраны мощи всех персонажей. Сюда32 был переправлен для суда Аскла. События в МФиА разворачиваются в этом городе. Для Ариана в МАр Антинополь является исходной (отсюда он едет к Диоклетиану) и конечной точкой (сюда слуги приносят его мощи). В агиографических текстах место захоронения мощей, имя святого, дата празднования были важным элементом для установления почитания33. Автор «Истории монахов» отмечает, что приложился к мощам Аполлония в мартирии в Фиваиде, при этом ни Аскла, ни Ариан не упоминаются. Тем самым, скорее всего, зафиксировано достаточно раннее почитание Аполлония и в Антинополе34. Затем грекоязычный автор пространного мученичества закрепил высокий статус Антинополя, который коптский составитель цикла подчеркнул еще больше.
Резонно задать вопрос: что двигало создателем цикла, объединившим МАс, МФиА и МАр? Ариан выступает гонителем и в других коптских мученичествах. Почему они автоматически не становятся частью этого цикла? На наш взгляд, ответ кроется в образе Ариана, важность которого отражается уже в том, что каждый текст начинается с предложения, где он упоминается. В цикле отмечается развитие этого персонажа от произведения к произведению, при том что сами мученичества должны читаться в известной последовательности — МАс, МФиА, МАр. Если обратиться только к МФиА и МАр, то перед читателем описана история покаяния: гонитель после чудесного исцеления на могиле казненных по его приказу мучеников обращается в христианство, молит Христа принять его раскаяние и принимает мученический венец. Когда же исследуется цикл из трех мученичеств, то история Ариана выглядит объемнее. Как пишет М. М. Бахтин
30 Акты Коллуфа датируются IV—V вв., дошли только на коптском языке, оригинал был составлен на греческом (Four Martyrdoms from the Pierpont Morgan Coptic Codices / J. W. B. Barns, E. A. E. Reymonds, ed., transl., introd., comment. Oxford, 1973. P. 25—29).
31 Ibid. P. 27.
32 В этом месте в коптском тексте лакуна, которая восстанавливается по латинскому переводу.
33 Delehaye H. Cinq leçons sur la methode hagiographique. Brussels, 1934. P. 7-17.
34 Такой вывод можно сделать из того, что именно этот город станет местом действия в цикле Ариана.
в рамках теории высказываний, воля говорящего определяет завершенность высказывания35. Если под высказыванием понимать цикл Ариана, то очевидно стремление его создателя представить перед читателем художественное единство, в котором Ариан выступает главным героем для всего нарратива, включающего три текста.
Рассмотрим подробнее образ гонителя. Обращение Ариана в христианство фактически состоялось благодаря исцелению, но некоторые детали повествования из МАс уже могут восприниматься как его предпосылки. В этом мученичестве Ариан представлен размышляющим и верующим в языческие законы гонителем. Он упоминает «святые (етоу^в) законы»36, римские правители, по его мнению, действуют из человеколюбия и радеют о спасении. В коптском языке определение «етоу^в» может иметь значение «чистый». Однако тот факт, что оно используется еще только один раз в кратком эпилоге по отношению к Аскле («святой Аскла») и больше нигде в МАс и достаточно редко во всем цикле, позволяет говорить об имплицитной связи между персонажем Ариана и концептом святости. Примечательно, что в латинских переводах МАс упоминание Ариана о святости закона опущено, т. е. вне коптского цикла оно было лишним.
Вынужденное принесение ложного исповедания в МАс приводит к ожесточению Ариана и последующей казни святого. Такой настрой гонителя сохраняется в МФиА. Здесь, пытаясь уговорить любимого музыканта принести жертву, Ариан действует разнообразнее. При этом он не размышляет о законах. Наконец, в МАр Ариан обращается в христианство и сам выступает в роли подсудимого. Главным вдохновителем и помощником Ариана на этом этапе его жизни становится казненный Филимон, который в чудесных явлениях приходит к бывшему гонителю, укрепляя его и рассказывая ему о небесных благах.
Можно обнаружить новозаветный прообраз такой истории гонителя, а именно — жизненные перипетии апостола Павла. В коптском цикле путь апостола и его отношения с Богом повторяются Арианом на фоне мученического нарратива. В коптском МАр содержится аллюзия на диалог между Савлом и Богом, описанный в Деяниях, но ее нет в греческих и латинских версиях. Филимон взывает к Ариану, запертому в яме: «Ариан, Ариан», тот спрашивает в ответ: «Кто ты, мой господин?», святой отвечает: «Я Филимон»37. Аллюзия на Новый Завет играет большую роль, правда, вместо Бога в диалоге участвует Филимон. Это соответствует всему повествованию, потому что его герои молятся Богу, но Сам Он не выступает в качестве персонажа. Кроме того, известна чрезмерная любовь египтян-христиан к мученикам и к почитанию их мощей, за которую они в некоторых случаях были порицаемы своими же пастырями38. Поэтому в рамках коптского агиографического мира появление Филимона в этом эпизоде вполне логично и никак не отрицает того факта, что это аллюзия на отрывок из Деяний.
35 Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. С. 270-271.
36 Rossi F. Op. cit. P. 65.
37 Ibid. P. 84.
38 Baumeister Th. Martyr Invictus... P. 84.
Три текста создают продуманную и полноценную художественную композицию. Прологом становится суд над Асклой и его казнь, где читатель впервые знакомится с Арианом. Завязку обеспечивают гонения, начатые Арианом, суд над Филимоном и Аполлонием, после казни которых гонитель ослеп на один глаз и, исцелившись, сам стал христианином. Кульминацией следует назвать следующий эпизод: в МАр все мученики, когда-то казненные Арианом, освобождают его из ямы со словами: «О Ариан, ты блажен! Так как благодаря твоим мучениям и пыткам над нами мы стали мучениками, ты сам стал достоин испытать их»39. Встреча с мучениками, простившими его, означает, что бывший гонитель заслужил возможность быть прощенным и причисленным к лику святых. Далее следует развязка — казнь Ариана. Историю обретения его мощей и воссоединения их с мощами Асклы, Филимона и Аполлония в Антинополе следует назвать эпилогом.
Особенной можно назвать связь между Асклой и Арианом благодаря образу камня. Диоклетиан в МАр велел привязать большой камень к Ариану. Сам бывший гонитель приказал в МАс так же поступить с Асклой, а затем утопить его. Впоследствии наличие камня стало отличительной чертой, приписываемой Аскле. Например, в сборнике кратких житий святых Петра де Наталибу-са (ум. прибл. 1400-1406) есть иллюстрация казни Асклы, где он изображен с камнем на шее40. Итак, камень как часть пыточных орудий и Асклы, и Ариана стоит считать одним из элементов для выстраивания художественного единства в цикле.
Ряд тем, общих для мученичеств, получают собственное развитие в каждом из них. Во-первых, это образ антинопольских жителей, отношение которых к мученикам представлено по-разному. В МАс они нашли и похоронили мощи Асклы, хотя в самом начале повествования были индифферентны к происходящему. В МиА горожане наслаждались музыкальной игрой Филимона, «жениха города», и пытались предотвратить его казнь, чтобы он и дальше способствовал их веселью. В МАр жители как таковые не участвуют в сюжете, однако Ариан действует, как позднее Константин — хоронит с почестями мучеников, освобождает христиан, заботится о церкви, т. е. город становится христианским, в конце принимает мощи самого Ариана и объединяет всех святых.
Во-вторых, мотив евхаристического небесного пира. Представлен он так. Трем мученикам предлагают земную пищу: Аскле — его земляки из Шмуна, Филимону — Ариан, Ариану — Диоклетиан. Во всех случаях святые отказываются. Аскла подкрепляет свое решение словами о небесных благах, которые его ждут; Филимон говорит о соучастии в «пире святых»41. Однако нельзя сказать, что отказ Асклы и Филимона равнозначен отказу Ариана. Аскла делает это перед самой казнью, а Филимон — во время судебного процесса, т. е. в тот момент, когда
39 Rossi F. Op. cit. P. 84.
40 Petrus de Natalibus. Catalogus Sanctorum et gestorum eorum. Liber tertius. Cap. XV. Lugdunum, 1514, available at: https://reader.digitale-sammlungen.de/en/fs1/object/display/bsb10149025_00092. html?zoom=0.5 (18.09.2020).
41 Можно предположить, что этот мотив позднее выражен топосом в коптских мучени-чествах в виде «дня тысячелетия» или «пира тысячелетия» (см.: Франгулян Л. Р. Указ. соч. С. 104-105).
оба они уже встали на путь мученичества. Отказ же Ариана связан с тем, что обеду с императором предшествовало принесение жертвы богам, в чем тот не собирался участвовать. Таким образом, в МАр этот эпизод представляет собой отправную точку мученического пути Ариана, которому еще только предстоит получить прощение казненных им христиан. Именно поэтому в уста бывшего гонителя не вложено рассуждение о небесных благах, ожидающих его.
Наконец, в цикле представлены разные типы конфликтов и образов мучеников, их смена от текста к тексту лишает художественное единство монотонности42. Аскла — стойкий христианин от начала и до конца. Аполлоний — испугавшийся смерти христианин, но понявший свою ошибку; Филимон — язычник, ставший христианином. Ариан выступил и в роли гонителя, и в роли мученика. Хотя эти персонажи, конфликты, сюжеты и мотивы не являются исключительными, а представляют собой топосы в агиографии, все же в рамках цикла — а любой цикл это задуманное и воплощенное единство — они выполняют дополнительную функцию в сближении частей общего нарратива.
Итак, коптское объединение трех мученичеств вокруг имени Ариана отражает не просто случайное соединение, но создание цикла, выстроенного в соответствии с замыслом его создателя. Хотя тексты нельзя назвать высокохудожественными, развитие сюжета в цикле последовательное и стройное. Несомненно, составитель отталкивался от греческой традиции, в которой история Ариана уже была связана с Филимоном и Аполлонием. В коптской же агиографии каждый из трех текстов сохраняет самостоятельность, однако, при их независимом прочтении важные смыслы теряются. Этот цикл представляет собой единственный известный нам коптский пример собранных в одной рукописи текстов, составляющих художественное и смысловое единство. Цикл Ариана, несмотря на переводной характер каждой из его частей, следует причислить к феномену именно коптской агиографии, и интенции составителя играют здесь первостепенную роль. Таким образом, выделение столь раннего цикла в коптской традиции, сложившегося благодаря авторскому намерению, отражает верность выбранного научного подхода в отношении и других циклов.
Список литературы
Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000.
История египетских монахов / Пер. с греч., коммент., предисл. Н. А. Кульковой. М.: ПСТГУ, 2001.
Кадацкая Д. С. Термин «цикл» в отечественном литературоведении // Молодой ученый.
2017. № 22 (156). С. 473-478. Франгулян Л. Р. Агиографический мир мучеников в коптской литературе. М.: ИВ РАН, 2019.
42 Стоит отметить, что уже в греческих мученичествах приводятся три разных типа мучеников: 1) струсивший христианин, преодолевший страх (Аполлоний); 2) индифферентный язычник, в одно мгновенье осознавший себя христианином (Филимон); 3) язычник-гонитель, уверовавший благодаря чуду (Ариан).
Яницкий Л. С. Циклизация как коммуникативная стратегия в современной культуре // Критика и семиотика. Новосибирск, 2000. Вып. 1-2. С. 170-174.
Baumeister Th. Apollonius and Philemon, Saints // Coptic Encyclopedia / Aziz S. Atiya, ed. N. Y., 1991. Vol. 1. Р. 174-175.
Baumeister Th. Martyr Invictus: der Martyrer als Sinnbild der Erlösung in der Legende und im Kult der frühen koptischen Kirche. Münster: Verlag, Regensberg, 1972.
Cotton Nero E. I [рукопись], available at: http://www.bl.uk/manuscripts/FullDisplay. aspx?ref=Cotton_MS_Nero_E_I/1 (18.09.2020).
Cyprianus Carthaginensis. De lapsis // Patrologia Latina. P., 1844. T. 4. Col. 463-494.
De s. Ascla martyre, Antinoi in Thebaide // Acta Sanctorum. Ianuarii. Antverpiae, 1643. T. 2. P. 455-457.
De ss. Philemone, Appolonio, Ariano // Acta Sanctorum. Martii. Antverpiae, 1668. T. 1. P. 887890.
De ss. Philemone, Appolonio, Ariano, Theotyho et sociis // Acta Sanctorum. Martii. Antverpiae, 1668. T. 1. P. 750-755.
Delehaye H. Cinq leçons sur la methode hagiographique. Brussels: Société des Bollandistes, 1934.
Delehaye H. Les Martyrs de l'Égypte // Analecta Bollandiana. Brussels, 1923. Vol. 40. P. 5-154.
Four Martyrdoms from the Pierpont Morgan Coptic Codices / J. W. B. Barns, E. A. E. Reymonds, ed., transl., introd., comment. Oxford: Oxford University Press, 1973.
Orlandi T. Coptic literature // The Roots of Egyptian Christianity. Philadelphia: Fortress Press, 1986. P. 51-81.
Orlandi T. Cycle // Coptic Encyclopedia / Aziz S. Atiya, ed. N. Y., 1991. Vol. 3. Р. 666-668.
Orlandi T. The Future of Studies in Coptic Biblical and Ecclesiastical Literature // The Future of Coptic Studies / R. McL. Wilson, ed. Leiden: Brill, 1978. P. 143-163.
Papaconstantinou A. Hagiography in Coptic // Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography / S. Efthymiadis, ed. Farnham: Ashgate, 2011. Vol. 1: Periods and Places. P. 323-344.
Petrus de Natalibus. Catalogus Sanctorum et gestorum eorum. Liber tertius. Cap. XV. Lugdunum, 1514, available at: https://reader.digitale-sammlungen.de/en/fs1/object/display/ bsb10149025_00092.html?zoom=0.5 (18.09.2020)
Rossi F. Un nuovo codice copto del Museo egizio di Torino contenente la vita di s. Epifanio ed i martiri di s. Pantoleone, di Ascla, di Apollonio, di Filemone, di Ariano e di Dios con versetti di vari capitoli del «Libro di Giobbe» // Atti della R. Accademia dei Lincei. Ser. 5. Roma: R. Accademia dei Lincei, 1893. Vol. 1.
Symeon Metaphrastes. Martyrium sanctorum martyrum Thyrsi, Lucii, Callinici, Philemonis, Apollonii et reliquorum // Patrologia Graeca. P., 1864. T. 116. Col. 507-560.
Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum Novebris / H. Delehaye, ed. 1902.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
2020. Vol. 65. P. 89-I0I
DOI: I0.I5382/sturIII202065.89-I0I
Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences;
Candidate of Sciences in Philology,
Senior Researcher,
Lilia Frangulian,
12 Rozhdestvenka Str., Moscow, 107031, Russian Federation; Associate Professor,
Moscow State Linguistic University,
38/1 Ostozhenka Str., Moscow, 119034, Russian Federation 8liya8@gmail.com
ORCID: 0000-000I-6203-794X
Literary Unity in the Coptic Cycle of Arianus
L. Frangulian
Abstract: The article is devoted to the Coptic cycle gathered around the name of the persecutor Arianus and consisting of three different martyrdoms. They are extant in one MS. The texts in it are arranged in a chronological order following the logic of the narrative. These three texts make up a literary unity occurring only in the Coptic tradition. All martyrdoms are united, firstly, by a single background of events, i.e. the city of Antinopolis, and, secondly, by the figure of the persecutor Arianus. In the first two texts, this character is the antagonist, and in the third it is the protagonist. The research shows that the prototype of Arianus is Apostle Paul. An allegory to the New Testament story of Paul can be found in the general narrative of the cycle, where each of the three texts sequentially represents the prologue, the set and the denouement. This cycle has never been studied from a philological point of view, but it is this analysis that makes it possible to determine the literary and non-literary methods used by the author of the cycle in order to integrate the three texts.
Keywords: Coptic hagiography, cycle (in literature), Arianus, Ascla, Philemon and Apollonius, Diocletian, Antinopolis.
Bakhtin M. (2000) Avtor i geroi: Kfilosofskim osnovam gumanitarnykh nauk [Author and the character: On the philosophical foundations of the humanities]. St. Petersburg (in Russian).
Barns J. W. B., Reymonds E. A. E. (eds) (1973) Four martyrdoms from the Pierpont Morgan Coptic codices. Oxford.
Baumeister T. (1972) Martyr Invictus: der Martyrer als Sinnbild der Erlösung in der Legende und im Kult der frühen koptischen Kirche. Münster.
Baumeister T. (1991) "Apollonius and Philemon, Saints", in A. Atiya (ed.) Coptic Encyclopedia, vol. 1. New York. P. 174-175.
Delehaye H. (1923) "Les Martyrs de l'Egypte". Analecta Bollandiana, 40, pp. 5-154.
References
t. p. opamymh. xyaoxectbehhoe eghhctbo b k0ntck0m цнкiе àpuaha
Delehaye H. (1934) Cinq leçons sur la methode hagiographique. Brussels.
Frangulian L. (2019) Agiograficheskii mir muchenikov v koptskoi literature [The hagiographie world of martyrs in Coptic literature (VII-VIII centuries)]. Moscow (in Russian).
Ianitskii L. (2000) "Tsiklizatsiia kak kommunikativnaia strategiia v sovremennoi kul'ture" [Cyelisation as a communication strategy in the present-day culture], in Kritika i semiotika [Criticism and semiotics], 1—2, pp. 170—174 (in Russian).
Kadatskaia D. (2017) "Termin 'tsikl' v otechestvennom literaturovedenii" [The term 'cycle' in Russian studies of literature]. Molodoi uchenyi, 22 (156), p. 473—478 (in Russian).
Kul'kova N. (ed.) (2001^ Istoriia egipetskikh monakhov [History of Egyptian monks]. Moscow (in Russian).
Orlandi T. (1978) "The future of studies in Coptic Biblical and Ecclesiastical literature", in R. Wilson (ed.) The future of Coptic studies. Leiden. P. 143—163.
Orlandi T. (1986) "Coptic literature", in The roots ofEgyptian Christianity. Philadelphia. P. 51—81.
Orlandi T. (1991) "Cycle", in A. Atiya (ed.) Coptic Encyclopedia, vol. 3. New York. P. 666-668.
Papaconstantinou A. (2011) "Hagiography in Coptic", in S. Efthymiadis (ed.) Ashgate research companion to Byzantine hagiography, vol. 1: Periods and places. Farnham. P. 323-344.
