CC BY
243
ва сбора налогов и числа налогооблагаемого населения, определяло лишь общую сумму средств, которую желательно было бы получить, а сам процесс сбора налогов поручал общине. Предметами основного налогообложения, как правило, являлись скот и меха.
Литература
1. История татар с древнейших времен. В 7 т. Т. II: Волжская Булгария и Великая Степь. - Казань: РухИЛ, 2006. - 960 с.
2. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг.: статьи, переводы и комментарии. - Харьков: Изд-во ХГУ, 1956. - 348 с.
3. Хвольсон Д.А. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадъярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омара ибн Даста. - СПб: Типография Императорской Академии наук, 1869. - 200 с.
4. История Татарской АССР. - Казань: Таткнигоиздат, 1955.- 550 с.
5. Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т.П: Булгары, мадьяры, народы Севера, печенеги, русы, славяне. - М.: Наука , 1967. - 213 с.
6. Фахрутдинов Р.Г. Очерки по истории Волжской Булгарии. - М.: Наука, 1984. - 224 с.
7. Валеев Р.М. Волжская Булгария: Торговля и денежно-весовые системы IX - начала XIII веков. - Казань: Фест, 1995. - 159 с.
8. Материалы по истории Татарии. Вып.1 / отв. ред. И.М. Климов. - Казань: Таткнигоиздат, 1948. - 488 с.
9. Халиков А.Х. Татарский народ и его предки. - Казань: Татар. кн. изд-во, 1989. - 222 с.
10. Марджани Ш. Извлечение вестей о состоянии Казани и Булгара. Ч. I. - Казань: Фэн, 2005. - 255 с.
11. Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. II. - М.: Астрель; АСТ, 2001. - 214 с.
12. История Болгарии. Т. I. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1954. - 576 с.
13. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. - СПб: Петербургское востоковедение, 2000. - 320 с.
УДК 94«04/15»
Е.П.Казаков
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ЭТАПЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ САРМАТ С ПОВОЛЖСКИМИ ФИННАМИ В СРЕДНИЕ ВЕКА.
Южными соседями населения Волго-Окского междуречья всегда были сарматы, которые нередко мигрировали к северу. В эпоху средневековья из-за глобальных военно-политических событий в евразийских степях такие переселения стали обычными. Наиболее интенсивными они стали в период тюркских каганатов (VI-VII вв. н.э.). Пришедшие сарматы в это время способствовали формированию поволжских финнов в общности со своей спецификой в культуре.
Ключевые слова: сарматы, буртасы, поволжские финны, этнокультурное взаимодействие, миграции, идеологические представления, культовые изделия.
E.P.Kazakov THE CHRONOLOGICAL STAGES OF INTERACTION WITH THE SARMATION FINNS VOLGA REGION IN THE MIDDLE AGES
Sarmatians always been southern neighbors of the population of the Volga-Oka rivers. They often migrate to the north. Such relocation have become common in the Middle Ages. The most intense period they became Turkic Kaganates (VI-VII centuries AD.). Sarmatians who came at that time contributed to the formation of the Volga Finns with their characteristics in culture.
Keywords: Sarmatians, Volga Finns, ethnocultural interaction, migration, ideological views, religious items.
В исторической науке слаборазработанными остаются проблемы истории обширного сарматского мира Евразии. Это особенно отражается в материалах средневековья. До сего времени бытуют представления, что сарматы - типичные кочевники, которые в основном исчезли в связи с гуннским нашествием.
В последние десятилетия были исследованы новые памятники, позволяющие во многом по-новому рассматривать проблемы сармат. Особенно характерны комплексы культуры этого населения для эпохи средневековья Восточной Европы. В числе других несомненный интерес представляют материалы именьковской культуры, занимавшей широкую территорию от Предуралья до Пензенского края. В погребальном обряде его преобладало трупосожжение.
Интерпретация этнокультурной принадлежности именьковских древностей прошла несколько этапов. Исследователи связывали их с тюрками, уграми, балтами, но основная часть поддерживала точку зрения Г.И.Матвеевой о славянской принадлежности [11]. Однако широкие раскопки, проведенные Раннеболгарской экспедицией IX Измерского, II Коминтерновского могильников, селища
«Шихан» и других памятников в Татарстане, позволили получить богатейшие материалы, позволяющие кардинально пересмотреть прежние, во многом гипотетические, точки зрения.
Во-первых, выявлено, что носители именькова в массе продвинулись к северу на отмеченную широкую территорию в основном в эпоху тюркских каганатов. До этого это было оседлое земледельческое население, проживавшее в малоизученных более южных районах лесостепи Восточной Европы. Во-вторых, именьковская культура была тесно связана с турбаслинской культурой, в погребальном обряде которой превалировало трупоположение. Первоначально турбаслинские памятники локализовались на ограниченной территории Уфимского региона Башкортостана [1, с.260, карта 8]. Здесь они сосуществовали с именьковскими памятниками, относимыми к романовскому типу.
В последние десятилетия турбаслинско-именьковские некрополи, в которых вместе встречают захоронения с трупосожжением и трупоположением, изучены и в Нижнем Прикамье. Наиболее богатые материалы получены на II Коминтерновском могильнике. В нем, как и в уфимских памятниках, отмечены комплексы, несомненно связанные с приходом в Урало-Поволжье восточных сармат из круга приаральского населения джетыасарской культуры [6, с.110-111]. Хорошо датированные комплексы свидетельствуют, что появление их относится ко второй половине VI в., что, вероятнее всего, связано с бурными событиями, сопровождавшимися разгромом в 558 г. в Приаралье тюрками, после упорной борьбы племен хуни (хионитов), огоров и вар [4, с.48].
Сарматский мир никогда не был единым. Занимая огромную территорию Евразии, он включал в себя как кочевое, так и оседлое население. Несмотря на близость в языке, идеологических представлениях, крупные племенные объединения в различных регионах выработали и свои специфические элементы культуры. И даже внутри них население делилось на кровно-родовые коллективы. Это четко прослеживается на материале тех групп, которые вынуждены были отойти далеко к северу. Так, судя по материалам П.Н.Старостина, Г.И.Матвеевой и др., достигшее р. Камы и даже перешагнувшее ее именьковское население четко выделялось по группам памятников. В центре его находилось городище, рядом, в пределах видимости, - селища и некрополи.
Интерес представляет вопрос взаимодействия сармат с поволжско-финским населением. Проникающие в силу каких-то обстоятельств (не в последнюю очередь из-за изменения глобальных военно-политических событий на юге) сарматские мигранты с необходимостью должны были замкнуться на определенной территории или вступить в контакты с местным населением.
Выявление такого взаимодействия затрудняет отсутствие четкой этнокультурной структуризации населения Волго-Окского региона практически до эпохи тюркских каганатов. До этого его предварительно можно определить как просто поволжско-финский субстрат, осваивающий, редко населенную прежде городецкую территорию. Племенные объединения - основа народов поволжско-финских со своей территорией, спецификой в культуре, видимо, в идеологических представлениях, языке и т.д. могли формироваться с VI в. Например, специфика культуры мордвы, в частности, характерные детали женского костюма, фиксируемые в продолжении дальнейших столетий, отмечаются в комплексах поздних захоронений Селиксенского могильника.
Сарматы всегда были близкими южными соседями населения Волго-Окского междуречья. Нередко они и проживали здесь. Уже на рубеже н.э. на территории Мордовии отмечаются памятники Андреевского типа, которые, несомненно, по культуре, элементам обряда (почитание шкуры коня, от которых фиксировались череп и ноги животного и др.) являются сарматскими [2, с.38-52]. Другая группа этого населения в первые века н.э. продвинулась еще дальше на север до р. Волги, где оставила курганы Писеральского типа [14, с.116-138].
Не исключено, что вместе с сарматами на андреевско-писеральском этапе в регион Волго-Ок-ского междуречья пришли группы финноязычного населения, кочевавшего в Урало-Поволжье. Многие исследователи (А.Х.Халиков и др.) отмечали в таких памятниках аналогии с финноязычными древностями. Возможно, это население заложило основы формирования этнических поволжских финнов.
К предгуннскому периоду относятся памятники типа Таутовского могильника с характерным для сармат набором конского снаряжения. Хотя этот некрополь расположен в Чувашии, но он относится ко времени до формирования чуваш, которые обособились в отдельный народ под сильным влиянием волжских болгар с XI в.
Решающее влияние на дифференциацию массива предков поволжских финнов в политике культуре, идеологии оказали события эпохи тюркских каганатов. В это время в рассматриваемый регион мигрируют новые группы сармат, которые нередко и оседали здесь. Так, на территории Мордовии изучена целая ошпандинская группа памятников именьковской культуры, видимо, переселившаяся из районов турбаслинско-именьковских памятников Среднего Поволжья [13, с.136-147].
Это было оседлое земледельческое население, которое мигрировало сюда во второй половине VI в. в результате событий, сопровождавших образование первого тюркского каганата. Датировка четко утверждается по изделиям ранней геральдики и остальному инвентарю (рис. 1).Характерны нагрудные женские подвески - амулеты от болезней сердца в виде кольца с утолщениями (рис. 1: 13, 14). Аналогичные культовые изделия широко встречаются в мире восточно-европейских сармат от Северного Кавказа до Среднего Поволжья и Прикамья. Интересна подвеска конька (рис. 1: 29). Такие предметы изготовлялись специально для сопровождения погребений девочек, еще не достигших половой зрелости, в качестве символа хозяйства в потустороннем мире. В целом группа памятников у городища Ош Пандо по культуре до деталей аналогична турбаслинско-именьковским памятникам, изученным в Среднем Поволжье. Как уже отмечалось выше, они, безусловно, оставлены сарматами.
Явно сарматскими являются некоторые элементы в керамике мордвы. Так, в погребении 139 [3, с.185] находился горшок с соскообразными налепами вокруг наибольшего диаметра тулова (рис. 2: 5). Подобная «орнаментация» отмечена на горшке из Полянского селища (рис. 3: 2) Восточного Закамья, относимого к именьковской культуре [9, с.65]. Известны они и в типичных памятниках сармат [9].
Идеологические представления сармат явно прослеживаются в материале ряда мордовских захоронений. Так, в девичьем захоронении 284 Старобадиковского могильника находилась культовая подвеска в виде кольца с утолщениями и фигурка конька [12] (рис.4). Такие предметы, а также фаллические изделия как символы мужа и хозяйства характерны для сармат. (рис. 5).
В эпоху тюркских каганатов в Волго-Окском междуречье мигранты с юга проникали далеко на север вплоть до р. Волги. Об этом явно свидетельствует великолепно изданный материал Безвод-нинского могильника [10]. Здесь отмечаются жертвенные ямы с включением горшков, а также остатки шкуры лошади, от которой сохранились только череп и кости ног животного (рис. 6: 15-20). На площадке некрополя выявлены ямы с пережженными костями, возможно, погребения с трупосож-жения [10, с.196-197]. Эти элементы обрядности находят аналогии во II Каминтерновском могильнике [7, с.273, А-Е]. Совершенно идентичны некоторые детали костюма Безводнинского некрополя (рис. 6: 1-11) из цветного металла аланским поделкам с Северного Кавказа, (рис. 6: 12-14).
Турбаслинско-именьковское время в Волго-Окском междуречье характеризуется миграциями, приходом сюда нового, в основном сарматского населения, с развитыми социально-политическими институтами. Оно, несомненно, оказало влияние на структуризацию поволжско-финского общества, перемещение населения (например, как полагает Т.Б.Никитина, в это время предки марийцев мигрируют с Низовий Оки на их современную территорию) и завершение консолидации культуры народов как самостоятельных этнических групп.
Заключительный этап взаимодействия отмеченных больших массивов соотносится с проблемой буртас. Непосредственно связанные с турбаслинско-именьковским населением второй половины VI в. их предки в VII в. кушнаренковскими кочевниками были оттеснены на правобережье р. Волги в Самаро-Саратовском регионе. Здесь в X в. они известны под именем буртас, которые контактировали с мордвой и болгарами салтовской культуры. В. VIII в., двигаясь через земли буртас по правобережью Волги на север, болгары принесли массу элементов культуры в Среднее Поволжье, которых не было в салтовской культуре, но с эпохи тюркских каганатов известны в турбаслинско-имень-ковских комплексах [8, с.118-119]. Среди них - глубокие ямы с подбоями и уступами-заплечиками, почитание шкуры лошади, культовые подвески в виде кольца с утольщениеями и многое другое [6]. Письменные сведения о буртасах (биритуальность в погребальном обряде, самостоятельности женщин, которые сами избирают себе мужей) тоже отражают археологические материалы турбаслин-ско-именьковских памятников. Влияние сарматского мира и сейчас прослеживается в хронологии разных групп индоиранских слов [5, с.131], в антропологии волжских финнов (прежде всего мордвы). Но это уже темы других исследований.
Литература
1. Археологическая карта Башкирии. - М., 1976.
2. Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры. - Саранск, 2000. - 132 с.
3. Гришаков В.В. Керамика финно-угорского населения верховьев Мокши и Суры в I тысячелетии н.э. -Пенза, 1990. - С. 14-42.
4. Казаков Е.П. К вопросу о турбаслинско-именьковских памятниках// Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. - Самара, 1996. - С. 25-57.
5. Казаков Е.П. Финно-угры и индоиранский мир в средневековье: проблемы взаимодействия. ФРМИ, формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов. - Йошкар-Ола, 2004.- С. 127-132.
6. Казаков Е.П. Коминтерновский II могильник в системе древностей эпохи тюркских каганатов// Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (вопросы хронологии). - Самара, 1998.- С. 88-150.
7. Казаков Е.П. Индоиранское воздействие на культуру поволжских финнов в раннем средневековье // Влияние природной среды на развитие древних сообществ. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 268-273.
8. Казаков Е.П. Раннеболгарские погребальные комплексы правобережья р. Волги в системе средневековых древностей Восточной Европы// Исследования по средневековой археологии Евразии. - Казань, 2012. - С. 117-132.
9. Казаков Е.П., Рафикова З.С. Очерки древней истории Восточного Закамья. - Альметьевск, 1999. - 120 с.
10. Краснов Ю.А. Безводнинский могильник (К истории Горьковского Поволжья в эпоху раннего средневековья). - М., 1980. - 224 с.
11. Матвеева Г.И. Среднее Поволжье в ^-УПвв.: именьковская культура. - Самара, 2003.
12. Петербургский Н.М. Материальная и духовная культура мордвы VII-X вв. - Саранск, 2011. - 408 с.
13. Степанов П.Д. Памятники угорско-мадьярских (венгерских) племен в Среднем Поволжье//АЭБ.-1964.- Т. II.- С. 136-147.
14. Халиков А.Х. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа / / Труды Марийской археологической экспедиции.- Йошкар-Ола, 1962. - Т. II.- С. 7-187.
Список сокращений
АКБ - Археологическая карта Башкирии
АЭБ - Археология и этнография Башкирии
Список иллюстраций
Рис.1. Вещевой материал Ош Пандо (по П.Д. Степанову)
Рис. 2. Керамика из памятников мордвы. 5- погребение 139 Селиксенского могильника
Рис. 3. Керамика Полянского селища именьковской культуры. 6-бронза, 8-железо.
Рис. 4 План и вещевой материал погр. 284 II Старобадиковского могильника.
Рис. 5. План и вещевой материал погр. 10 II Коминтерновского могильника 7- раковина; 2-6 - стекло, 8-9 - янтарь; 10-15 - бронза; 16, 17- керамика.
Рис. 6. Аналогии погребальному обряду и вещевому инвентарю сармат из Безводнинского могильника.
Рис. 1
УДК 39(470.41)
Е.Г.Гущина, Г.Р.Столярова
ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО СОБРАНИЯ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ Х1Х-ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX ВВ.1
В статье на основе архивных материалов реконструированы основные этапы формирования этнографического собрания Казанского университета во второй четверти ХК-первой четверти XX вв., показана значимость этнографических коллекций музея для развития этнографии в университете, выделены основные направления формирования музея коллекциями и отдельными предметами в разные периоды его развития. Особое внимание в статье уделяется взаимосвязи науки и музея как материальной базы этнографии. В статье дается характеристика собранным коллекциям, прослеживаются все структурные изменения, которые претерпевал музей на разных этапах своего развития.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Правительства Республики Татарстан, в рамках проекта проведения научных исследований «Становление и развитие этнографического знания в Казанской губернии в Х1Х-ХХ вв.», проект №№ 14-11-16006
