Научная статья на тему 'Хорваты и горы: о характере хорватской идентичности в Аварском каганате'

Хорваты и горы: о характере хорватской идентичности в Аварском каганате Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
1370
231
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
WOS
Scopus
ВАК
Область наук
Ключевые слова
ДАЛМАТИНСКИЕ ХОРВАТЫ / АЛЬПИЙСКИЕ ХОРВАТЫ / КАРПАТСКИЕ ХОРВАТЫ / СИЛЕЗСКИЕ ХОРВАТЫ / АВАРСКИЙ КАГАНАТ / ХОРВАТСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ / THE DALMATIAN CROATS / ALPINE CROATS / CARPATHIAN CROATS / SILESIAN CROATS / CROATIAN IDENTITY / THE AVAR QAGANATE

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Алимов Денис Евгеньевич

В статье рассматривается географическое размещение хорватских групп в Европе в раннее Средневековье с точки зрения историографической теории, связывающей хорватский «этногенез» с Аварским каганатом. Автор приходит к выводу, что все значительные раннесредневековые хорватские группы, то есть далматинские, альпийские, карпатские и силезские хорваты, локализуются на территориях, находящихся поблизости от горных массивов. Автор также отмечает, что все районы, где раннесредневековые источники фиксируют присутствие хорватских групп, находятся за пределами Карпатской котловины, вся территория которой контролировалась или могла контролироваться аварами. По мнению автора, наиболее приемлемым объяснением такого размещения хорватских групп в рамках «аварской» теории хорватского «этногенеза» служит предположение, что хорваты первоначально были тесно связаны с аварами и занимали территорию внутри Карпатской котловины, но были вынуждены ее покинуть из-за конфликта с аварскими властями, укрывшись от аваров за горными хребтами. По мнению автора, это является важным аргументом в пользу мнения тех исследователей, которые связывают начальную фазу хорватского «этногенеза» с крупным внутренним кризисом, произошедшим в Аварском каганате в 630-е годы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Алимов Денис Евгеньевич

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The Croats and mountains: on the character of the Croatian identity in the Avar qaganate

Though the «Avar» model of the Croats' ethnogenesis is rather popular in historiography, there is no consensus about the concrete character of this identity among the advocates of this theory. Against this background a further discussion of the question of the Croats's identity within the Avar qaganate may seem to have no prospects for lack of sources. However, it seems to us that opportunities for such a discussion are not completely exhausted. In this article we have focused on some features of geographical location of the Croatian groups in early medieval Europe, trying to find an acceptable explanation for them within the context of the sociopolitical history of the Avar qaganate. The examination of the geographical location of early medieval Croatian groups shows that all the important groups, i.e. the Dalmatian, Alpine, Carpathian and Silesian Croats, were located in areas adjusting mountain ranges. It should be also noted that all the areas, where the Croatian groups were mentioned in early medieval sources, were located outside the Carpathian Basin which was or could be controlled by the Avars. At the same time, it is necessary to admit that the spaces occupied by the Croats were not situated far from the Carpathian Basin, the Silesian Croats being located to northwest from it, the Carpathian Croats to northeast, the Alpine and Dalmatian Croats to southwest. In our opinion, the most acceptable explanation for this fact would be the assumption that the Croats lived originally in the territory of the Carpathian Basin, being closely connected with the Avars, but then had to leave it, taking cover from the Avars behind mountain ranges. As is known, in the history of the Avar qaganate there were migrations of groups opposed to the central authorities of the qaganate. Such migrations are known to be a rather characteristic feature of steppe empires. As is seen from the written evidence concerning the Rouran qaganate considered by many scholars to be a predecessor of that of the Avars, during the Tuoba Wei campaigns against the Rouran polity, the Rouran tried to take cover behind mountain ranges that seems to be absolutely natural because it was there that they could feel in relative safety. In our opinion such a location of the Croatian groups is a strong argument in favor of the opinion of those scholars who were prone to connect the initial phase of the Croats' «ethnogenesis» with the great internal crisis that took place in the Avar qaganate in 630s. As it was noted by Henrie Gregoire, and after him by Walter Pohl, Neven Budak and Lujo Margetić there exists a similarity between two accounts about the Croats' migration to Dalmatia from the 30th and 31st chapters of Constantine Porphyrogenitus' treatise «De administrando imperio» and the story of Kubrat's anti-Avar revolt from patriarch Nicephorus's «Breviarum», including the probable identity of the name of the legendary Croatian leader Hrovatos (and, hence, of the ethnic name of the Croats) mentioned in the 31st chapter of «De administrando imperio» to that of the chief of the Bulgars called Krovatos in Theophanes's «Chronographia» usually identified with Kuvratos of patriarch Nicephorus. Several decades ago Istvan Bóna made an attempt of linking the conflict between the Avars and Bulgars in the Avar qaganate, described by Fredegar, with the anti-Avar revolt of Kubrat described by patriarch Nicephorus. If we assume that the Croats appeared in the areas where they were for the first time attested in early medieval sources as a result of their migration from the Carpathian Basin caused by their conflict with the central authorities of the Avar qaganate, can we consider them to be Kubrat's supporters leaving the qaganate in 630s?

Текст научной работы на тему «Хорваты и горы: о характере хорватской идентичности в Аварском каганате»

Д. Е. Алимов

ХОРВАТЫ И ГОРЫ: К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ ХОРВАТСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В АВАРСКОМ КАГАНАТЕ*

Известия письменных источников, которые, начиная с IX в., фиксируют проживание хорватов в разных частях Центральной Европы, как и наличие на ее карте немалого количества топонимов, очевидно, произведенных от слова «хорват», обычно интерпретировались в историографии как следы существования в более или менее

* Работа выполнена при поддержке ACLS (American Council of Learned Societies), краткосрочный грант 2010 г.

отдаленном прошлом единой этнической общности, носившей название хорватов. Подобное представление, которому трудно отказать в логичности, как казалось, хорошо соотносилось и с известиями нарративных источников Х-ХТТТ вв. о ранней истории Далматинской Хорватии, согласно которым хорваты пришли в Далмацию с территории древней прародины, располагавшейся в Центральной Европе к северу от Балканского полуострова1.

Между тем, отсутствие в источниках упоминаний о хорватах вплоть до ТХ в., а также трудности согласования позднейшей информации о переселении хорватов на Балканы с реалиями, восстанавливаемыми по более ранним источникам, создавали благоприятную почву для появления альтернативной концепции хорватского «этногенеза». Ее сторонники пытались обосновать тезис о том, что первоначальные хорваты не являлись этнической общностью, представляя собой социальный слой Аварского каганата2. В последнее время важный импульс к развитию идеи, согласно которой название «хорват» первоначально не имело этнического значения, дало рассмотрение хорватского «этногенеза» с позиций конструктивистского подхода к пониманию этничности, позволившее Д. Дзи-но сместить фокус исследовательского внимания с проблемы «происхождения хорватов» на проблему «становления хорватами»3. В обоснование мнения о том, что формирование хорватской этнической общности неоправданно возводить к эпохе, предшествовавшей образованию Аварского каганата, может быть привлечена и этногенетическая традиция далматинских хорватов, лежащая в основе рассказа об их переселении на Балканы, содержащегося в 30-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина Х в.). Рассмотрение хорватского «origo gentis», ставящего в начало хорватской истории конфликт с аварами, в сравнительно-историческом контексте позволяет думать,

1 Литература о происхождении хорватов и их появлении на Балканах практически необозрима. См. очерки историографии вопроса за разные периоды: NiederleL. Slovanske starozitnosti. Praha, 190б. D. II. S. 251-2б2; Sisic F. Povijest Hrvata u vrijeme narodnih vladara. 2. izd. Zagreb, 1990. S. 241-2б5; Nahtigal R. Donesek k zgodovini vprasanja o imenu Hrvat // Etnolog. Ljubljana, 1937-1939. Knj. X-XI. S. 383-413; Zdstёrovd B. Hlavni problemy z pocatku dejin slovanskych narodu // Vznik a pocatky Slovanu. Praha, 195б. T. I. S. 34-45; Lowmianski H. Pocz^tki Polski. Z dziejow Slowian w I tysi^cleciu n. e. Warszawa, 19б4. T. II. S. 114-142; НоваковиЙ Р. Одакле су Срби дошли на Балканско полуострво (Исторщско-географско разматраае). Београд, 1978. С. 215-350; Loncar M. Porfirogenetova seoba Hrvata pred sudom novije literature // Diadora. Zadar, 1992. Sv. 14. S. 375-448; Svab M. Danasnje stanje historiografije o pojavi Hrvata na istocnoj obali Jadrana // Etnogeneza Hrvata / Ur. N. Budak. Zagreb, 1995. S. 54-б0; Ферjанчuh Б. Долазак Хрвата и Срба на Балканско полуострво (Осврт на нова тумачеаа) // ЗРВИ. 199б. Ка. 35. С. 117-125; Fine J. V A. Croats and Slavs: Theories about the historical circumstances of the Croats’ appearance in the Balkans // BF. 2000. Bd. 2б. S. 205-218; Heyduk J. Zrodla do tzw. etnogenezy Chorwatow dalmatynskich w swietle nowej literatury // SA. T. XLIV. 2003. S. 33-51; Майоров А. В. Великая Хорватия: Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. СПб., 200б. С. 85-94.

2 Об истории концепции см.: MargeticL. Neka pitanja etnogeneze Hrvata // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest. Zagreb, 1995. Vol. 28. S. 30-38.^

3 См.: Dzino D. 1) «Biti», «Ciniti» i «Znati»: Multietnicnost hrvatskog identiteta u ranom srednjem vijeku (Predgovor uz knjigu «Hrvatska povijest devetoga stoljeca» Ivana Muzica) // Muzic I. Hrvatska povijest devetoga stoljeca. Split, 200б. S. 17; 2) «Становиться славянином», «становиться хорватом»: Новые направления в исследовании идентичностей позднеантичного и раннесредневекового Иллирика // SSBP. 2008. № 2 (4). С. 37-58; 3) Novi pristupi izucavanju ranog hrvatskog identiteta // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest. Zagreb, 2009. Knj. 41. S. 33-54; 4) Becoming Slav, becoming Croat: Identity transformations in post-Roman and early medieval Dalmatia. Leiden, 2010. P. 175-210.

что далматинские хорваты первоначально были элементом аварской социальнополитической структуры4.

В свете этого становится понятным, что путь для становления хорватской этнической общности в Далмации открылся только с политизацией названия «хорват», то есть с превращением хорватской групповой идентичности в идентичность этно-политической единицы. В этом длительном процессе явственно прослеживаются два важных этапа, первый из которых определялся политической эмансипацией носителей имени «хорват» от Аварского каганата5, а второй — усвоением хорватской элитой пришедшего из Франкского государства этнического дискурса, позволившего ей репрезентировать себя в качестве «народа хорватов»6. Логично допустить, что похожие процессы могли происходить и в других частях Европы, где со временем начинают складываться этнополитические единицы, выступающие в источниках под названием хорватов.

Хотя сама по себе гипотеза о наличии в Аварском каганате социального слоя, именовавшегося хорватами, представляется в связи с этим весьма привлекательной и — что немаловажно — хорошо согласующейся с имеющимися в нашем распоряжении данными, позволяющими до некоторой степени судить об этнокультурной принадлежности древнейших хорватов7, скудость информации о внутреннем устройстве державы аваров приводила к тому, что мнения исследователей, пытавшихся конкретизировать статус и функции носителей названия «хорват», существенно разнились. Так, О. Кронштайнер, опираясь, главным образом, на характер размещения топонимов, произведенных от названия «хорват», в восточно-альпийском регионе, высказал идею, согласно которой носители названия «хорват» выполняли функции пограничной стражи Аварского каганата8. Данная мысль, поддержанная Х. Вольфрамом9, а впоследствии Н. Будаком10, получила особое развитие в трудах В. Поля, приписавшего социальному слою хорватов важную роль в этногенетических процессах

4 См.: Алимов Д. Е. «Переселение» и «крещение»: К проблеме формирования хорватской этничности в Далмации // SSBP. 2008. № 2 (4). С. 94-116.

5 Там же. С. 106-107.

6 Дзино Д. «Становиться славянином», «становиться хорватом»... С. 54. — Тезис Д. Дзино находит подтверждение в результатах анализа хорватской этногенетической традиции (см.: Алимов Д. Е. «Франкский эпизод» хорватской этногенетической традиции: Идеологический аспект // Предания и мифы о происхождении власти эпохи Средневековья и раннего Нового времени. Материалы конференции. М., 2010. С. 8-12).

7 На вероятность алтайской языковой принадлежности хорватов или, по крайней мере, присутствия среди них алтайского элемента указывают, прежде всего, приводимые в 30-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» имена семи легендарных хорватских вождей, некоторые из которых были убедительно интерпретированы финским лингвистом Й. Микколой как тюркские (см.: Margetic L. Dolazak Hrvata. Split, 2001. S. 21-26, 196-198). Впрочем, этнокультурному контексту «полиэтничной» аварской «империи» не противоречит и возможное присутствие среди хорватов иранцев, адыгов (касогов), славян или германцев, то есть тех языковых общностей, к которым хорватов традиционно относили авторы основных теорий их «происхождения». Обзор этих теорий см. в примеч. 1.

8 Kronsteiner O. Gab es unter den Alpenslaven eine kroatische ethnische Gruppe? // Wiener Slavistisches Jahrbuch. Bd. 24. Wien, 1978. S. 137-157.

9 Wolfram H. Conversio Bagoariorum et Carantanorum. Das Weissbuch der Salzburger Kirche uber die erfolgreiche Mission in Karantanien und Pannonien. Wien; Koln, 1979. S. 9.

10 Budak N. 1) Die sudslawischen Ethnogenesen an der ostlichen Adriakuste im fruhen Mittelalter // Typen der Ethnogenese unter besonderer Berucksichtigung der Bayern. T. 1 / Hrsg. von H. Wolfram und W. Pohl. Wien, 1990. S. 129-136; 2) Prva stoljeca Hrvatske. Zagreb, 1994. S. 11-12, 67-69.

Miscellanea

на бывших окраинах каганата, ушедших после 626 г. из-под аварского контроля11. В то же время О. Прицак в соответствии со свойственным этому исследователю представлением о внутренней организации Pax Avarica12 рассматривал аварских хорватов в качестве аланского клана, игравшего важную роль в Аварском каганате благодаря своим торговым и политическим функциям13. Наконец, относительно недавно Л. Маргетич предпринял попытку обосновать гипотезу, согласно которой первоначальные хорваты представляли собой военно-политическую элиту Аварского каганата в так называемый «среднеаварский» период (630-670-е гг.). Отталкиваясь от старинной идеи о происхождении названия «хорват» от имени болгарского вождя Кубрата/Кровата14, позволившей Л. Маргетичу вслед за А. Грегуаром связать с восстанием Кубрата внутренний кризис, разразившийся в Аварском каганате в 630-е гг., исследователь впервые широко использовал в рассмотрении данного вопроса выводы археологов, отмечающих наличие сходных черт в материальной культуре кочевнических элит Подунавья среднеаварского периода и Поднепровья периода существования державы Кубрата15. Последнее обстоятельство стало одним

11 Pohl W. 1) Das Awarenreich und die «kroatischen» Ethnogenesen // Die Bayern und ihre Nachbam. T. I / Hrsg. von H. Wolfram und A. Schwarz. Wien, 1985. S. 293-298; 2) Die Awaren. Ein Steppenvolk in Mitteleuropa, 567-822 n. Chr. Munchen, 1988. S. 261-268; 3) Osnove hrvatske etnogeneze: Avari i Slaveni // Etnogeneza Hrvata / Ur. N. Budak. Zagreb, 1995. S. 86-96.

12 См., например: Pritsak O. The Slavs and the Avars // Settimane di studio del centro italiano di studi sull’alto medioevo. Vol. XXX. Gli Slavi occidentali e meridionali nell’alto medioevo. Spoleto, 1983. P. 353-435.

13 Pritsak O. Kroatien und Kroaten wahrend des neunten Jahrhunderts: Das Entstehen einer christlichen Nation // Poceci krscanskog i drustvenog zivota u Hrvata od VII. do kraja IX. stoljeca. Drugi medunarodni simpozij o crkvenoj povijesti u Hrvata. Split, 30. studenog - 5. prosinca 1985. Split, 1990. S. 23-39.

14 Уже в середине XVIII в. венгерский историк С. Тимон высказал предположение о происхождении названия хорватов от имени Кубрата (Кровата), правителя так называемой Великой Болгарии (см. об этом: Sisic F. Povijest Hrvata... S. 236, bilj. 1). В первой половине XIX в. похожую идею в Хорватии развивал И. Швеар (см. об этом: MuzicI. Hrvati i autohtonost na tlu rimske provincije Dalmacije. 7. izd. Split, 2001. S. 425). На этом же основании Г. Ховорт считал пришедших на Балканы хорватов одной из групп тюрков-болгар (Howorth H. The Spread of the Slavs. Part IV. The Bulgarians // The Journal of the Anthropological Institute of Great Britain and Ireland. 1882. Vol. XI. P. 224). Дж. Б. Бьюри, не связывая напрямую хорватов с историческим Кубратом, тем не менее, высказал предположение о том, что имя Кровата было именем древнего эпического героя разных болгарских групп, с одной из которых связано происхождение хорватов (Bury J. B. A History of the Later Roman Empire from Arcadius to Irene (395-800). Vol. II. London, 1889. P. 275-276). А. Грегуар связал приход хорватов на Балканы с восстанием Кувера, о котором сообщают «Чудеса св. Димитрия Солунского». Отождествив Кувера с Кубратом и легендарным Хроватом, одним из семи вождей, приведших, согласно 30-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей», хорватов на Балканы, исследователь выдвинул тезис об образовании в 630-е гг. в результате распада Аварского каганата обширной, хотя, возможно, и довольно эфемерной, державы Кровата-Кубрата (Gregoire H. L’ origine et le nom des Croats et des Serbes // Byzantion. 1944-1945. Vol. 17. P. 88-118). О. Каратай, недавно выдвинувший тезис о тюрко-огурском происхождении хорватов, производит название «хорват» от имени гипотетического огурского вождя VI в., носившего то же имя, что и болгарский вождь Кубрат (Karatay O. 1) Hirvat Ulusunun Olu^umu: Erken Ortafag’da Turk-Hirvat Ili^kileri. Ankara, 2000; 2) Ogur Connection in the Migration of Croats and Serbs // The Turks / Ed. by O. Karatay et al. Ankara, 2002. Vol. I. P. 553-561; 3) In Search of the Lost Tribe: The Origins and Making of the Croatian Nation. £orum, 2003).

15 Археологические материалы с территории Аварского каганата позволяют связывать с 630-ми гг. начало так называемого «среднеаварского» периода, характеризующееся значительными переменами в материальной культуре, появлением новых политических центров и связанных с ними погребений знати, что указывает на, вероятно, произошедшую в этот период смену элит. Интересно, что при этом некоторые яркие памятники Карпатской котловины, такие как погребальный комплекс в Кунбабонь, интерпретируемый как место погребения аварского кагана, обнаруживают сильное сходство с памятниками круга Перещепины, приписываемыми рядом археологов булгарской кочевнической элите Поднепровья (подробнее см.: Гавритухин И. О.

из оснований для сформулированной Л. Маргетичем гипотезы, согласно которой при Кубрате/Кровате произошло не только высвобождение болгар из-под власти аваров, но и распространение его политического влияния внутри Карпатской котловины, ознаменовавшееся утверждением у власти новой военной элиты — «хроватов» (людей Кровата), сохранявших свои позиции до 670-х гг., а затем оттесненных на окраины Аварского каганата (в том числе в Далмацию) новой волной пришельцев с востока16.

На этом фоне дальнейшее обсуждение вопроса о статусе хорватов в Аварском каганате может показаться бесперспективным из-за недостатка источников. Однако нам представляется, что возможности для такого обсуждения не исчерпаны полностью. Для продолжения дискуссии необходимо, прежде всего, соотнести с гипотетическими реконструкциями, предложенными сторонниками «аварской модели» хорватского «этногенеза», письменные известия о расселении хорватских групп в раннее Средневековье, а также материалы топонимики, ранее трактовавшиеся исключительно с позиций существования в прошлом единого хорватского «племени»17. В этом же ключе должны быть задействованы и археологические материалы аварской эпохи, позволяющие определить сферу политического влияния каганата в Центральной и Восточной Европе в ее исторической динамике. Немаловажным представляется также рассмотрение данной модели в сравнительно-исторической перспективе, что требует, в первую очередь, вовлечения в процесс реконструкции аварско-хорватских взаимоотношений обширного фонда информации о соотношении и характере групповых (политических, социальных и пр.) идентичностей в типологически близких Аварскому каганату политиях — так называемых «кочевых империях» раннесредневековой Евразии18. Понятно, что следование данным путем предполагает осуществление исследования целого ряда «частных» вопросов. В настоящей статье мы ограничимся тем, что обратим внимание на одну характерную черту географического размещения хорватских групп в Европе, а также наметим подходящий путь для ее осмысления в контексте социально-политической истории Аварского каганата.

Имеющиеся в нашем распоряжении письменные источники позволяют говорить о существовании между 800 и 1000 гг. в разных местах Европы нескольких групп, именовавшихся хорватами. Это так называемые далматинские хорваты на Балканах, две хорватские группы в Восточных Альпах, так называемые карпатские

Хронология «среднеаварского» периода. Донецк, 2002). В своих построениях Л. Маргетич в значительной степени отталкивался от сформулированной Д. Ласло теории так называемого «двойного» каганата, в рамках которой это сходство получило гипотетическое объяснение (см.: Laszlo Gy. Etudes archeologiques sur l’histoire de la societe des Avars // Acta Hungarica. Budapest, 1955. Vol. 34. P. 284).

16 Margetic L. Neka pitanja etnogeneze Hrvata. S. 38-56.

17 См. основополагающие исследования, в которых раннесредневековые хорватские группы и топонимы, образованные от названия «хорват», интерпретировались как следы миграций частей некогда единого «племени»: Niderle L. Slovanske starozitnosti. D. II. Praha, 1906. S. 263-271; Grafenauer B. 1) Nekaj vprasanj iz dobe naseljevanja juznih Slovanov // ZC. 1950. St. 4. S. 45-47; 2) Prilog kritici izvjestaja Konstantina Porfirogeneta

o doseljenju Hrvata // HZ. 1952. God. V. Br. 1-2. S. 33-38, 42-44; Barada M. Hrvatska diaspora i Avari // SHP. Ser. III. 1952. Sv. 2. S. 7-17; Lowmianski H. Pocz^tki Polski. Z dziejow slowian w I tysi^cleciu n. e. T. II. Warszawa, 1964. S. 182-200.

18 О понятии «кочевая империя» см.: Крадин Н. Н. Кочевники, мир-империи и социальная эволюция // Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000. С. 314-336.

Miscellanea

хорваты в Восточных Карпатах, а также с трудом локализуемая хорватская группа, находившаяся где-то по соседству с чехами и мораванами. Не исключено, что к перечисленным древнейшим хорватским группам следовало бы добавить также таинственных дуклянских хорватов, упоминания о которых в источниках относятся к XT-XTTT вв.19, однако информации о присутствии хорватской идентичности в Дукле слишком мало20, чтобы можно было локализовать здесь один из древнейших хорватских центров, как это иногда делается в историографии21. Что касается топонимов, образованных от названия «хорват», то привлекаться к локализации хорватских групп, на наш взгляд, могут лишь те из них, которые зафиксированы в раннесредневековых источниках, тогда как привлечение (в качестве сугубо вспомогательного материала) остальных топонимов требует как минимум специальных оговорок22. При этом, разумеется, необходимо учитывать, что топонимы, образованные от названия «хорват», фиксируют хорватские поселения, обособленные от основных хорватских групп или находящиеся на их границах с нехорватскими группами23.

Если вынести за скобки изолированные хорватские топонимы и исходить главным образом из информации письменных источников о хорватских группах раннего Средневековья, то можно заметить, что, по крайней мере, некоторые из них могут быть локализованы на территориях, лежавших поблизости от горных массивов. О том, что данное наблюдение справедливо в отношении далматинских хорватов, первые известия о которых в письменных источниках относятся к середине TX в.,24

19 Обзор свидетельств византийских авторов, упоминающих хорватов в Дукле, см., например: КовачевиЙ J. Од досел.еаа Словена до краjа XTT вщека // Исторща Црне Горе. Ка. T. Од на^тарщих времена до краjа XTT вщека. Титоград, 1967. С. 299-300. — В латинской редакции Летописи попа Дуклянина в качестве обозначения части территории Далмации, протянувшейся от Дувна до Бамбалоны, отождествляемой здесь с Диррахием, фигурирует название «Croatia Rubea» (Червонная Хорватия) (Летопис Попа Дукл.анина / Уредио Ф. ШишиЙ. Београд; Загреб, 1928. С. 306). Топонимы, очевидно, образованные от названия «хорват», зафиксированы в позднейшую эпоху на территории Албании, Македонии, Греции. (см.: Mandic D. Hrvatski Sabor na Duvanjskom polju god. 753 // Tdem. Rasprave i prilozi iz stare hrvatske povijesti. Rim, 1963. S. 159; Koscak V. O nekim pitanjima hrvatske povijesti u ranom srednjem vijeku // HZ. 1984. God. 37 (1). S. 216, bilj. 23).

20 О проблеме дуклянских хорватов с обзором мнений см.: БабиЙ В. Хрватске земле у ранофеудално доба // Исторща народа ^гославще. Ка. T. Београд, 1953. С. 225-226; KlaicN. Povijest Hrvata u ranom srednjem vijeku. 2 izd. Zagreb, 1975. S. 19-20; Historia Krolestwa Slowian czyli Latopis Popa Duklanina / Przetlumaczyl, wst§p, komentarze i tablice genealogiczne opracowal J. Lesny. Warszawa, 1988. S. 140; Lesny J. Studia nad pocz^tkami Serbskiej monarchii Nemaniczow (polowa XT - koniec XTT wieku). Wroclaw, 1989. S. 23-26, przyp. 44.

21 См. особенно: Mandic D. Crvena Hrvatska u svjetlu povijesnih izvora. Chicago, 1957; Koscak V 1) O nekim pitanjima hrvatske povijesti... S. 212-216; 2) Dolazak Hrvata // HZ. 1987. God. 40 (1). S. 381-382. — Из новых работ см., например: Crnkovic N. Hrvati za narodnih vladara. Puti i stranputice. Novalja, 2007. S. 149-180.

22 В пользу большей осторожности в использовании топонимов, образованных от названия «хорват», говорит и основанное на древнейших зафиксированных источниками формах этого названия предположение Р. Катичича, согласно которому форма «хроваты» (хръвате) была более древней, тогда как форма «хорваты» распространилась позднее: Katicic R. Tme, podrijetlo i jezik Hrvata (Etnogeneza hrvatskoga naroda) // Povijest Hrvata. Knj. T. Srednji vijek. Zagreb, 2003. S. 40-42.

23 См. об этом: LowmianskiH. Pocz^tki Polski. T. TT. S. 182-183.

24 См. подробно: Budak N. Tdentities in early medieval Dalmatia (seventh - eleventh centuries) // Franks, Northmen, and Slavs: Tdentities and state formation in early medieval Europe / Ed. by T. H. Garipzanov, P. J. Geary, and P. Urbanczyk. Turhhout, 2008. P. 237-239. — Возможно, что древнейшее известное свидетельство использования названия «хорват» на территории Далмации относится еще к началу TX в.: этим временем предположительно датируется упоминающая это название надпись на фрагменте алтарной преграды, происходящей из церкви св. Марты в Биячи. См.: Delonga V. Latinski epigraficki spomenici u ranosrednjovjekovnoj Hrvatskoj. Split, 1996. Kat. 10.

когда под их контролем находилась уже немалая часть Далмации, свидетельствуют материалы археологических раскопок, дающие возможность для более точной локализации первоначального ядра хорватской политии. География находок УП-УШ вв., атрибутируемых пришедшим в Далмацию славянам, дала возможность И. Голдштейну высказать убедительную гипотезу, согласно которой пришлый элемент (славяне и хорваты) первоначально базировался на некотором удалении от побережья Адриатики в хинтерланде Далмации25. Принимая во внимание характер датируемого временем около 800 г. погребального комплекса в Бискупии под Книном, не оставляющий сомнений в том, что речь идет о захоронениях представителей правящего слоя хорватской политии26, логично предположить, что именно район Книна являлся исходным пунктом хорватской экспансии на побережье. Более того, на основании некоторых артефактов, происходящих из района Книна, можно говорить о присутствии здесь некой варварской элиты еще в УП-УШ вв.27, то есть в период, предшествующий установлению франкского господства в Далмации. Нельзя не заметить, что в стратегическом отношении район Книна, то есть пространство между верховьями рек Зрманя и Цетина, ограниченное с севера Динарским и Ве-лебитским горными хребтами, в большей степени, чем какая-либо другая область далматинского хинтерланда, подходил к роли центра варварского политического образования. Изолированное положение книнского района относительно мест концентрации аварской элиты, ближайшие из которых локализуются по археологическим данным, главным образом, на территории позднеримской провинции Сир-мийская Паннония28, создавало благоприятную ситуацию для кристаллизации здесь

25 Goldstein I. 1) Bizant na Jadranu. Zagreb, 1992. S. 129, 143-146; 2) Hrvatski rani srednji vijek. Zagreb, 1995. S. 123-129.

26 См., например: Milosevic A. Karolinski utjecaji u Hrvatskoj knezevini u svjetlu arheoloskih nalaza // Hrvati i Karolinzi. Dio I. Split, 2000. S. 123-125; Sokol V Zapadno zdanje i njegova pogrebna funkcija u crkvi sv. Marije u Biskupiji // Zbornik o Luji Marunu. Zbornik radova sa Znanstvenog skupa o fra Luji Marunu upovodu 150. obljetnice rodenja (1857.-2007.), Skradin-Knin, 7.-8. prosinca 2007 / Ur. Z. Tomicic, A. Uglesic. Sibenik; Zadar; Zagreb, 2009. S. 162-165.

27 К числу таких памятников, в первую очередь, необходимо отнести набор 24-х бронзовых матриц для изготовления кованых украшений для одежды и конского убора, обнаруженный в Плискове в Бискупии у Книна (см.: Korosec J. Ostava broncanih matrica za otiskivanje u Biskupiji kod Knina // SHP. Ser. III. Split, 1958. Sv. 6. S. 29-42). Книнские матрицы стилистически близки аналогичным предметам из всаднических погребений центральной части Аварского каганата (Фёнлак, Кунсентмартон и др.), датируемых первой половиной VII в. и интерпретируемых как погребения мастеров, изготавливавших золотые украшения для аварской элиты (см.: Vinski Z. O nalazima 6. i 7. stoljeca u Jugoslaviji s posebnim osvrtom na arheolosku ostavstinu iz vremena prvog Avarskoga kaganata // OA. 1958. Br. 3. S. 27-28, 30). Другим местом концентрации артефактов VII-VIII вв., отражающих присутствие пришлой элиты на территории позднейшей хорватской политии, является относительно близко расположенный к Книну район Синьского поля. В частности, отсюда происходит датируемая VII в. бронзовая матрица из Читлука, которая, подобно набору матриц из Книна, находит стилистические аналогии в памятниках мартыновского типа (см.: Milosevic A. Karolinski utjecaji... S. 108). В римскую эпоху здесь находилось поселение Эквум, через который проходила дорога, связывавшая Бурнум и Салону (SisicF. Povijest Hrvata... S. 122). На основании находки из Читлука можно предположить, что вдоль этой трассы распространялся в южном направлении политический контроль книнской элиты. С предположением о раннем вхождении Синьского поля в состав воинственной варварской политии хорошо соотносится обнаружение в этом же районе уникальных для Далмации предметов вооружения — боевой секиры типаfrancisca и лезвия меча, датируемых VII в. и, вероятно, происходящих из лангобардской Италии (см.: Milosevic A. Karolinski utjecaji. S. 110).

28 См.: VinskiZ. Rani srednji vijek u Jugoslaviji od 400. do 800. godine // Vjesnik Arheoloskog muzeja u Zagrebu. Ser. III. Zagreb, 1971. Br. 5. S. 66.

Miscellanea

небольшой варварской политии, независимой от Аварского каганата. Вместе с тем, этот район был привлекателен выгодным географическим положением и наличием развитой дорожной инфраструктуры, восходящей к римским временам. Римские трассы соединяли располагавшийся здесь римский военный лагерь Бурнум с важнейшими центрами Далмации — Салоной, Ядером (Задаром) и Сенией29, позволяя книнской элите распространить свой контроль не только на земли далматинского приморья между Зрманей и Цетиной, но и на территорию Либурнии30.

Хотя, судя по географии находок раннего каролингского периода, около 800 г. под контролем политического организма с центром в районе Книна уже находилась часть приморской зоны Далмации, включавшая тяготевший к византийскому Задару район Равни Котари31, подобный территориальный охват книнской политии едва ли существовал изначально. Факт наличия в погребениях книнской элиты франкского оружия и воинского снаряжения32 позволяет согласиться с неоднократно высказывавшимся в историографии мнением, согласно которому в самом начале IX в. хорваты являлись военными союзниками франков. Предположение о военном союзе книнской элиты с франками хорошо объясняет и отсутствие в письменных источниках упоминаний о каких-либо военных операциях франков во внутренней части Далмации, которые могли быть направлены на насильственное подчинение местной политической структуры, хотя местный правитель Борна, упоминаемый в «Анналах королевства франков» в связи с событиями 818-821 гг., несомненно, являлся франкским вассалом33. В свете предполагаемых союзных отношений книн-ской политии с франками представляется весьма перспективной гипотеза Н. Клаич, получившая детальную разработку в трудах И. Мужича, согласно которой занятие

29 Budimir M. Arheoloska topografija Kninske opcine // Arheoloska istrazivanja u Kninu i Kninskoj krajini. (Izdanja Hrvatskog arheoloskog drustva. Sv. 15). Zagreb, 1992. S. 27-28.

30 На это обстоятельство справедливо обращает внимание И. Мужич: Muzic I. Hrvatska povijest devetoga stoljeca. 2. dopunjeno izd. Split, 2007. S. 170.

31 См. карту: Milosevic A. Karolinski utjecaji. S. 116.

32 Особого внимания заслуживают в связи с этим многочисленные находки в Далмации франкских мечей (spathae), изготавливавшихся в прирейнских мастерских (см. подробно: Vinski Z. 1) O nalazima karolinskih maceva u Jugoslaviji // SHP. Ser. III. Split, 1981. Sv. 11. S. 9-54; 2) Ponovnno o karolinskim macevima u Jugoslaviji // Vjesnik Arheoloskog muzeja u Zagrebu. Zagreb, 1983-1984. Sv. XVI-XVII. S. 183-210; 3) Marginalia uz izbor karolinskog oruzja u jugoistocnoj Europi // SHP. Ser. III. Split, 1986. Sv. 15. S. 61-117). К настоящему времени на территории современных Хорватии и Боснии и Герцеговины обнаружено более двух десятков каролингских мечей, что составляет одну из самых больших концентраций такого оружия в Европе (см.: Belosevic J. Osvrt na karolinske maceve tipa H sa sireg podrucja Dalmatinske Hrvatske // Prilozi Instituta za arheologiju u Zagrebu. Zagreb, 2007. Sv. 24. S. 406-408; Milosevic A. Karolinski utjecaji. S. 126-131). Наибольшее количество находок происходит при этом с территории Далмации между реками Зрманя и Цетина; в их числе — три меча из погребений в Бискупии (Hrvati i Karolinzi. D. II. S. 209-218). Все это указывает на существование эффективных каналов поставки франкского оружия в хинтерланд Далмации, появление которых, по мнению А. Милошевича, логично связывать не столько с торговлей, сколько с политическими интересами Каролингов в этом регионе (Milosevic A. Karolinski utjecaji. S. 127-128).

33 О статусе Борны с обзором литературы см.: Алимов Д. Е. «Borna dux Guduscanorum». К вопросу о характере княжеской власти в Далматинской Хорватии в первой четверти IX в. // Европа: Международный альманах. Тюмень, 2006. Вып. VI. С. 5-21. — Как показал В. К. Ронин, отношения вассалитета, складывавшиеся в первой четверти IX в. между империей Каролингов и ее восточными соседями, являлись в ряде случаев закономерным следствием заключения франками военных союзов с местными вождями (Ронин В. К. Международно-правовые формы взаимоотношений славян и империи Карла Великого (союз и вассалитет) // СС. 1982. Вып. 6. С. 36-48).

хорватами приморской Далмации произошло при поддержке или с санкции франков в ходе их экспансии в Далмацию34. Хотя мы и не можем согласиться с локализацией хорватского политического ядра на территории области, находившейся в середине Х в. под управлением хорватского бана35, трудно не заметить, что концепция И. Мужича придает дополнительную актуальность гипотезе И. Голдштейна о постепенном продвижении хорватов из хинтерланда на побережье, так как распространение контроля книнской элиты на Нин и Равни Котари, то есть на территорию, тяготевшую к Задару, позволяет предполагать участие книнских ратников в военных действиях франков против Византии. Особого внимания заслуживает в этой связи и обнаружение в Далмации большого количества золотых солидов с изображениями императоров Константина V Копронима и его сына Льва IV, отчеканенных между 760 и 775 гг.36 Присутствие этих монет в пяти погребениях в Бискупии указывает на их важное символическое значение для книнской элиты, а впечатляющее число находок таких монет в Хорватии (свыше 70) вряд ли можно объяснить только наличием торговых связей с византийскими городами Далмации37.

Хотя о военных операциях франков в Далмации из письменных источников известно крайне мало, общая картина происходивших в начале IX в. событий, которая может быть реконструирована на их основе, отнюдь не противоречит предположению об участии книнских ратников в военном давлении на византийские владения. В первую очередь, представляется важным замечание И. Голдштейна о том, что франки, не имевшие достаточно сильного флота для противостояния византийцам, были вынуждены вести военные действия, главным образом, на суше38. Осуществить нападение на Далмацию с моря франки, как известно, сумели лишь с помощью венецианского флота39. Понятно, что в таких условиях чрезвычайно возрастала роль далматинского хинтерланда, и в особенности чрезвычайно важного

34 См.: Klaic N. Poganska stara ili Vela Hrvatska cara Konstantina Porfirogeneta // CCP. Zagreb, 1988. God. XII. Br. 21. S. 49-62; Muzic I. 1) Goti ili Sklavi i nastajanje hrvatske drzave u Liburniji i medu Dalmatima // Hrvati

i Goti. Split, 1996. S. 54-61; 2) Hrvati i autohtonost. Split, 2001. S. 56-60, 256-259, 282-283; 3) Doseljenje, smjestaj i pokrstavanje Hrvata prema izvorima // Hrvatska povijest. Split, 2002. S. 32-41, 48-54.

35 В своей локализации первоначального расселения хорватов на территории банской области И. Мужич базировался, главным образом, на известиях Хроники Фомы Сплитского (XIII в.) о первоначально занятой хорватами горной области Куреция или Хорватия, по словам хрониста, граничащей с Далмацией с севера, а также на сведениях ряда позднейших источников, также именующих данный регион Хорватией (см., например: Muzic I. Goti ili Sklavi. S. 54-61). В последнее время исследователь предпринял попытку обосновать высказанную в поздних работах Н. Клаич возможность отождествления банской области с «Белой Хорватией» трактата Константина Багрянородного (Muzic I. Bijeli Hrvati u banskoj Hrvatskoj i zupanijska Hrvatska // SHP. Ser. III. 2010. Sv. 37. S. 259-292 (в печати)). Выражаем глубокую благодарность И. Мужичу за возможность ознакомиться с текстом статьи до ее выхода в свет. Нашу позицию по данному вопросу см.: Алимов Д. Е. [Рец.:] Muzic I. Hrvatska povijest devetoga stoljeca. Split, 2006 // SSBP. 2007. № 1/2. С. 123-132.

36 Milosevic A. Karolinski utjecaji... S. 119-120.

37 Поддержав высказанную Й. Вернером убедительную интерпретацию золотых солидов в качестве родового сокровища хорватской элиты, А. Милошевич высказал догадку о приобретении этих монет хорватами в результате временного занятия франками византийских городов Далмации, что, на наш взгляд, хорошо вписывается в реконструируемый исторический контекст (Milosevic A. Karolinski utjecaji. S. 119).

38 Goldstein I. Bizant na Jadranu. S. 151.

39 Об этом нападении, произошедшем где-то вскоре после 803 г., сообщает Хроника Иоанна Диакона. См.: Documenta historiae chroaticae periodum antiquam illustrantia / Collegit, digessit, explicuit Dr F. Racki. (MSSM. Vol. VII). Zagrabiae, 1877 (далее — Documenta). P. 305.

Miscellanea

в стратегическом плане района Книна, военную элиту которого франкам было необходимо привлечь на свою сторону для успешного противостояния византийцам. В связи с этим следует обратить внимание на то, что, в отличие от тяготевшего к Задару района Равни Котари, на территории прибрежной зоны Далмации между реками Крка и Цетина поблизости от городов Трогира и Сплита предметов раннего каролингского периода выявить не удалось40. Данное обстоятельство не только наводит на мысль, что хорватскими правителями эта территория будет освоена уже позднее, в правление Мислава и Трпимира41, но и позволяет связать первоначальную экспансию книнской элиты в направлении побережья с военными целями франков в борьбе с Византией. Так, возможно, именно с давлением франков и хорватов на округу Задара следует связывать описанное в «Анналах королевства франков» под 806 г. прибытие ко двору Карла Великого «послов далматинцев» — задарского дукса Павла и задарского же епископа Доната42, означавшее, по всей видимости, признание Задаром власти франкского императора4З.

Главным свидетельством того, что франко-византийское соперничество в Далмации привело к территориальным изменениям в пользу книнской политии, является известие «Анналов королевства франков» об урегулировании территориальных споров между далматинскими славянами и романцами. Под 817 г. Анналы сообщают о том, что император Людовик Благочестивый принял в Аахене византийского посла Никифора, прибывшего из Константинополя «по делам далматинцев» (pro Dalmatinorum causa). Император велел послу дождаться прибытия фриульского маркграфа Кадолага, которому была вверена забота об «их пределах» (illorum confinium)44. Прибыв, Кадолаг стал обсуждать проблему с послом, однако, «так как дело касалось многих романцев и славян, и было видно, что оно не могло быть завершено без их присутствия», Кадолаг, Никифор и Альбгарий, племянник Унрока, были посланы на место, в Далмацию45. Рассматривая данное известие, трудно не согласиться с мнением В. К. Ронина о том, что «греческий посол Никифор явно требовал определения четких границ и прекращения натиска хорватов на сельскохозяйственную округу городов...»46 Хотя мы не знаем, о каких именно территориях в Далмации шла речь на переговорах, можно предположить, что, по крайней мере, одной из них был современный район Равни Котари, где, судя по материалам

40 См.: Milosevic A. Karolinski utjecaji... S. 117.

41 Подобную гипотезу в несколько ином контексте высказывал Л. Маргетич: См.: Margetic L. 1) Ugovor Mletaka i italskih gradova contra generationes Sclavorum (840.) // HZ. 1988. God. XLI (1). S. 2З1-2З2; 2) Biljeske u vezi s nastankom hrvatske drzave u 9. stoljecu // Etnogeneza Hrvata / Ur. N. Budak. Zagreb, 1995. S. 144-147; З) O Borni, vojvodi Gacana // Zbornik biskupa Mile Bogovica (Proslost obvezuje. Povijesni korijeni Gospicko-Senjske biskupije) / Ur. F. E. Hosko. Rijeka, 2004. S. 87-101.

42 Annales Regni Francorum et Annales qui dicuntur Einhardi / Rec. F. Kurze. Hannoverae, 1895 (далее — ARF). P. 122; Documenta. P. З10. — Датировка события в историографии колеблется в пределах 804-806 гг. (см.: Goldstein I. Bizant na Jadranu. S. 15З).

43 См., например: ЖивковиЙ Т. Тактикон Успенског и тема Далмацща // ИЧ. 2002. Ка. 48. С. ЗЗ; GoldsteinI. Bizant na Jadranu. S. 15З.

44 ARF. P. 145; Documenta. P. З17.

45 «.et quia res ad plurimos et Romanos et Sclavos pertinebat neque sine illorum praesentia finiri posse videbatur, illo decernenda differtur, missusque ad hoc cum Cadolane et praedicto legato in Dalmatiam Albgarius, Unrochi nepos» (ARF. P. 145; Documenta. P. З17).

46 Ронин В. К. Славянская политика Людовика Благочестивого: 814-829 гг. // Из истории языка и культуры стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1985. С. 26.

археологических раскопок и сохранившимся до IX в. храмам, романское население сумело пережить эпоху «темных веков»47.

Думается, что предположение о санкционированной франками территориальной экспансии книнской политии позволяет понять, почему в «Анналах королевства франков» местный правитель Борна выступал под титулом «dux Dalmatiae» или «dux Dalmatiae atque Liburniae»4i. Заметное расширение территории небольшого политического организма, в том числе за счет населенного романцами пространства далматинского побережья, свершившееся в результате планомерной акции франкского правительства, превратило книнского вождя в правителя большой территории, подвластной державе Каролингов. С точки зрения франков гораздо более актуальным и значимым был статус Борны в качестве территориального правителя Далмации и Либурнии, нежели в качестве вождя небольшой политии, начавшей в свое время складываться в районе Книна.

Не менее показательным в отношении приближенности хорватов к горным массивам является географическое расположение двух хорватских групп, существовавших в раннее Средневековье в восточно-альпийском регионе49. На пространстве, некогда входившем в состав Карантанского княжества, источниками Х в. засвидетельствовано наличие небольшого «хорватского округа» (pagus Crouuati), локализованного исследователями в районе между верхним течением реки Глан и горным массивом, отделяющим долину Глана от долины реки Вимитцбах, где засвидетельствованы также топонимы, происходящие от названия «хорват»50. На территории Штирии в верхнем течении реки Мур локализуется еще одна хорватская группа, следы существования которой отразились в упоминании в грамоте второй половины XI в. некой «хорватской десятины» (decima ad Chrowat), а также в маркирующих границы этой группы топонимах, произведенных от слова «хорват»51. Есть основания полагать, что в середине VIII в. этот район, как и «хорватский округ» на территории Карин-тии, также входил в состав Карантанского княжества52. В отличие от Далмации, где хорватская поселенческая структура в районе Книна дала начало самостоятельному

47 См.: Vezic P. Ninska crkva u ranom srednjem vijeku — problem kontinuiteta i rezultati arheoloskih istrazivanja // Radanje prvog hrvatskog kulturnog pejzaza / Ur. M. Jurkovic, T. Luksic. Zagreb, 1996. S. 87-99.

48 ARF. P. 150, 155; Documenta. P. 322, 325.

49 См. о них подробно с разбором литературы: Grafenauer B. Hrvati u Karantaniji // HZ. 1958-1959. God. XI-XII. S. 207-231; Stih P. Novi pokusaji rjesavanja problematike Hrvata u Karantaniji // Etnogeneza Hrvata / Ur. N. Budak. Zagreb, 1995. S. 122-139.

50 См.: Grafenauer B. Hrvati u Karantaniji. S. 211, 214-216 (карта); Stih P. Novi pokusaji... S. 137. — Хорватский округ упоминается в грамотах 954, 961, 979 и 983 гг.: Gradivo za zgodovino Slovencev v srednjem veku / Zbral F. Kos. Kn. II (801-1000). Ljubljana, 1906. Br. 401, 407, 466, 513.

51 См.: Grafenauer B. Hrvati u Karantaniji. S. 211, 214-216 (карта); Stih P. Novi pokusaji... S. 138.

52 Данный вывод делается на основе локализации в районе Верхнего Мура церкви ad Undrimas, одного из первых христианских храмов, освященных, по сообщению трактата «Обращение баваров и карантанцев» (870 или 871 г.), в Карантании хорепископом Модестом в середине VIII в. (см.: KosM. Conversio Bagoariorum et Carantanorum. Ljubljana, 1936. S. 22-23). Недавно традиционное чтение соответствующей фразы трактата было пересмотрено А. Плетерским, включившим данную местность в состав отдельного от Карантании гипотетического славянского княжества Либурнии (Pleterski A. Mitska stvarnost koroskih knezjih kamnov // ZC. 1996. Letnik 50. St. 4. S. 520-528), что для наших целей не является принципиальным. О Либурнии см. дальнейшую дискуссию: Stih P. O vojvodskem stolu in Liburniji ter o metodi in znanstveni korektnosti neke razprave // ZC. 1997. Letnik 51. St. 1. S. 113-120; Pleterski A. Lepi, grdi, zli. O metodih, Liburniji, Karantaniji, vojvodskem stolu, Konverziji in Brizinskih spomenikih // ZC. 1998. Letnik 52. St. 2. S. 232-242.

Miscellanea

политическому организму, вследствие чего первоначальная хорватская идентичность трансформировалась в этническую, в Восточных Альпах ничего подобного не наблюдалось. Несмотря на предпринимавшиеся в историографии попытки приписать карантанским хорватам ведущую роль в создании карантанской политической организации53 или локализовать в Карантании исходный пункт миграции хорватов на Балканы54, с определенностью можно говорить только о наличии в окруженных горными хребтами речных долинах Восточных Альп двух небольших районов, где были сконцентрированы носители хорватской групповой идентичности.

Северные хорватские группы, одна из которых обычно локализуется в историографии к северо-востоку от Восточных Карпат, на территории современного украинского Прикарпатья, а другая — на территории восточной Чехии и/или на соседних территориях Польши, нередко рассматривались исследователями в контексте проблемы так называемой Белой или Великой Хорватии, страны, описываемой в трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» в качестве прародины хорватов, переселившихся на Балканы55. Между тем, согласно распространенному в историографии мнению, под именем Белой Хорватии в трактате императора Константина выступает современное ему Чешское государство, которое в середине Х в. охватывало обширные пространства, включая и те, на которых другие источники локализуют хорватов56. Согласно другой точке зрения, Великая или Белая Хорватия в том виде, в каком она изображена в сочинении императора Константина, является искусственным конструктом, совместившим в себе разные традиции, относящиеся к разным хорватским группам57. И в том, и в другом случае использовать информацию Константина Багрянородного в качестве отправной точки для локализации северных хорватов было бы, учитывая задачи нашей статьи, по меньшей мере неосторожно. В связи с этим мы позволим себе оставить в стороне вопрос о соотношении понятия «Великая или Белая Хорватия» с конкретными хорватскими группами, ограничившись при рассмотрении их географического расположения сведениями других источников.

В «Повести временных лет» хорваты дважды упоминаются в ряду восточнославянских этнополитических единиц (в так называемом этнографическом введении и под 907 г.), неизменно следуя сразу после вятичей, очевидно, замыкающих собой

53 Согласно концепции Л. Хауптманна, хорваты, будучи освободителями альпийских славян от аварской власти, стали господствующим слоем карантанской политии, сохранившем о себе память в институте косезов (см.: Hauptmann Lj. 1) Karantanska Hrvatska // Zbomik kraija Tomislava. Zagreb, 1925. S. 297-314; 2) Staroslovenska druzba in obred na knezjem kamnu. Ljubljana, 1954). Критику данной концепции см.: Grafenauer B. 1) Ustolicevanje koroskih vojvod in drzava karantanskih Slovencev. Ljubljana, 1952. S. 320-383; 2) Vprasanja zupanov, «Hrvatov» in ustolicevanja koroskih vojvod // Nasa sodobnost. 1955. Letnik 3. St. 11-12. S. 1125-1146; 3) Hrvati u Karantaniji. S. 217-229.

54 См.: KunstmannH. Wer waren die Weisskroaten des byzantinischen Kaisers Konstantinos Porphyrogenetos? // Die Welt der Slaven. Bd. 29 (1). S. 111-122; Klaic N. 1) O problemima stare domovine, dolaska i pokrstenja dalmatinskih Hrvata // ZC. 1984. Letnik 38. S. 253-270; 2) Najnoviji radovi o 29, 30. i 31. poglavlju u djelu De administrando imperio cara Konstantina VII. Porfirogeneta // SHP. Ser. III. 1985. Sv. 15. S. 31-60. — Критику данной концепции см.: Stih P. 1) Karantanija = stara domovina Hrvatov? // ZC. 1987. Letnik 41. S. 529-549; 2) Novi pokusaji. S. 133-139; FoktK. Biali Chorwaci w Karantanii // Studenckie zeszyty historyczne. Krakow, 2004. S. 11-22.

55 Константин Багрянородный. Об управлении империей / Под ред. Г. Г. Литаврина, А. П. Новосельцева; перевод Г. Г. Литаврина. М., 1991. С. 130/131, 134/135, 140/141.

56 См.: LowmianskiH. Pocz^tki Polski. T. II. S. 160-171.

57 См.: Майоров А. В. Великая Хорватия... С. 11-42, 169-172.

при перечислении восточную группу «племен», и перед дулебами, которые вместе с упоминаемыми далее уличами (или уличами и тиверцами) относятся к западной группе58. Данные известия, так же как и сообщение этого же источника о походе на хорватов киевского князя Владимира59, подразумевают существование особой хорватской этнополитической единицы, очевидно, находившейся где-то на югозападной периферии восточнославянского пространства60. Границы территории, контролировавшейся в Прикарпатье хорватами, едва ли могут быть надежно установлены61, однако, важно подчеркнуть отсутствие оснований включать в подвластную хорватам территорию земли, лежащие к западу от Восточных Карпат62, как это нередко делалось в историографии63. Первое упоминание имени «хорват» на этих

58 Повесть временных лет / Подгот. текста, пер., статьи и коммент. Д. С. Лихачева; под ред.

B. П. Адриановой-Перетц. 3-е изд. СПб., 2007 (далее — ПВЛ). С. 10, 16.

59 ПВЛ. С. 54. — Локализация хорватов в Прикарпатье позволяет согласовать летописное известие о походе Владимира на хорватов, помещенное под 992 г., с информацией Хильдесхаймских анналов о том, что в 992 г. польскому князю Болеславу угрожала война с Русью (см. об этом: Майоров А. В. Великая Хорватия.

C. 167-168).

60 См. подробно: Войтович Л. В. Карпатські хорвати в етнополітичному розвитку Центрально-Східної Європи раннього середньовіччя // Україна в Центрально-Східної Європі (з найдавніших часів до кінця XVIII ст.). Київ, 2004. Вип. 4. C. 105-132; Майоров А. В. Великая Хорватия... С. 166-169. — В историографии предпринимались попытки локализовать хорватов, упоминаемых в «Повести временных лет», на территории Малой Польши (см.: Hauptmann Lj. Dolazak Hrvata // Zbornik kralja Tomislava. Zagreb, 1925. S. 86-127; Wasilewski T. Dulebowie — L^dzianie — Chorwaci. Z zagadnien osadnictwa plemiennego і stosunkow poHtycznych nad Bugiem, Sanem і Wislq w X wieku // PH. 1976. T. 67. Zesz. 2. S. 181-194). Данную локализацию невозможно принять, главным образом, из-за тезиса о хорватской принадлежности вислян, необоснованно подразумевающего наличие в раннем Средневековье иерархии «племенных» идентичностей. Я. Котлярчик, отталкиваясь от порядка перечисления племен в «Повести временных лет», где хорваты упоминаются сразу после вятичей, предложил локализовать «восточных хорватов» в верхнем течении Дона, что было поддержано Г. Лябудой (Kotlarczyk J. Siedziby Chorwatow wschodnich // AAC. 1971. T. XII. Fasc. 1-2. S. 160-188; Labuda G. Studia nad poczqtkami panstwa polskiego. Poznan, 1988. T. II. S. 193-200). Данная локализация также представляется неприемлемой: этнополитическая ситуация в бассейне Дона, хорошо известная по материалам восточных, в том числе хазарских источников, исключает возможность существования здесь хорватской этнополитической единицы.

61 Гипотетически с карпатскими хорватами могут быть связаны топонимы Chirwatowa Wola (местность в верховьях Вислоки близ Дукельского перевала через Карпаты, впервые упомянутая в 1366 г.) и Horwaty между верховьями Сана и Днестра. Об этих топонимах см.: LowmianskiH. Poczqtki Polski. T. II. S. 195-199.

62 На территории к востоку от Карпат в позднейшее время были зафиксированы три топонима в форме Horvathi, однако все они расположены в районе верхнего течения Горнада. По мнению Х. Ловмяньского, эти «племенные» по своей форме топонимы могут быть связаны с миграцией хорватов с севера на юг в аварскую эпоху (Lowmianski H. Poczqtki Polski. T. II. S. 411-412). С данной гипотезой солидаризировался Я. Котлярчик, указав на расположение данных топонимов к югу от Дукельского перевала, к северу от которого фиксируется такой же архаичный «племенной» топоним Chirwatowa Wola (Kotlarczyk J. Siedziby Chorwatow wschodnich. S. 171). Хотя, как будет показано ниже, мы не можем разделить распространенного мнения о хорватской миграции с севера на юг, следует согласиться с тем, что данные топонимы не могут служить основанием для включения в состав Карпатской Хорватии территории к западу от Карпатских гор.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

63 См., например: Пеняк С. I. Ранньослов’янське і давньоруське населення Закарпаття в VI-XIII ст. Київ, 1980. С. 162-165; ВойтовичЛ. В. Карпатські хорвати... С. 122-125; ПопД. И. Раннефеодальные государства Центральной Европы и подкарпатские русины // Карпатские русины в славянском мире: Актуальные проблемы. М.; Братислава, 2009. С. 235-236. — Представление о проживании хорватов на территории исторической Подкарпатской Руси (современная Закарпатская область Украины) стало со временем важным элементом русинской национальной идеологии, в соответствии с которой карпатские хорваты считаются предками современных русинов (см. об этом: Michna E. «The Rusyn’s history is more beautiful than the Ukrainians’». Using history in the process of legitimization of national aspiration by Carpatho-Rusyn ethnic leaders in Transcarpathian Ukraine // SSBP. 2010. № 1 (7). С. 93-96).

Miscellanea

территориях, вероятно, относится еще к IX в., если правильно отождествление с именем хорватов города Дж.р.ват в «стране сакалиба», упоминаемого в так называемой «Анонимной записке о народах Восточной Европы», арабском источнике IX столетия, дошедшем до нас в более или менее полных изложениях позднейших авторов64. Согласно распространенному мнению, название города Дж.р.ват (в «Худуд ал-‘Алам» — Х.р.даб, у Гардизи — Дж.рав.т, у ал-Марвази — Х.ж.рат65), в котором, согласно сообщению «Анонимной записки», живет Св.т.м.л.к и происходит торг, воспроизводит с некоторым искажением название «хорват»66. Хотя филологически соответствующая конъектура признается вполне обоснованной и гораздо более приемлемой, чем попытки отождествления названного города с Краковом или Киевом67, такое отождествление вызывает возражения ряда исследователей. Во-первых, город с названием «Хорват» не фигурирует ни в одном другом источнике. Во-вторых, центр Моравского государства, где правил Святополк, очевидно фигурирующий в «Анонимной записке» под именем Св.т.м.л.к68, как известно, находился на значительном удалении от Восточных Карпат. Более того, как показал Д. Тржештик, известия «Анонимной записки» могут быть соотнесены со сведениями источников о внутреннем устройстве Моравского государства. Так, например, описание трехдневного торга, совершающегося поблизости от резиденции правителя, может быть сопоставлено с известием Раффельштеттенского таможенного устава

64 В историографии авторство «Анонимной записки» приписывается либо Ибн Хордадбеху, либо ал-Джайхани, либо их неизвестному предшественнику. Содержащийся в «Анонимной записке» рассказ о славянах, где содержится известие о городе Дж.р.ват, приведен в «Книге дорогих ценностей» Ибн Русте (начало Х в.), персидском сочинении «Худуд ал-‘Алам» (вторая половина Х в.), трудах Гардизи (XI в.), ал-Бакри (XI в.), ал-Марвази (конец XI - начало XII в.) и других восточных авторов. Из новейших работ

об «Анонимной записке» см.: Калинина Т. М. Арабские источники VIII-IX вв. о славянах // ДГВЕ. 1991. М., 1994. С. 220-221; Мишин Д. Е. Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье. М., 2002. С. 50-60, 84-86; Калинина Т. М. Интерпретация некоторых известий о славянах в «Анонимной записке» // ДГВЕ. 2001. М., 2003. С. 204-216.

65 См.: Калинина Т. М. Арабские источники. С. 223.

66 Обзор мнений см.: Калинина Т. М. Арабские источники. С. 223.

67 См. об этом: Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. [2-е издание] // ДГВЕ. 1998. М., 2000. С. 300.

68 Если одни исследователи в имени правителя «страны сакалиба» «Св.т.м.л.к» видели титул верховного правителя (восточных) славян «Свиет-малик», то другие усматривали в нем собственное имя правителя Великой Моравии Святополка (870-894 гг.). Обзор мнений см.: Мишин Д. Е. Сакалиба. С. 59-60; Калинина Т. М. Интерпретация. С. 213-215. См. также: Lewicki T. S-w-nt-b-lk arabskiej «Relacji anonimowej» (2 pol. IX w.) i jego «zast^pca» // Liber Josepho Kostrzewski octogenario a veneratoribus dicatus. Wroclaw, 1968. S. 363-376. Как было недавно специально отмечено, последняя интерпретация выглядит гораздо более предпочтительной, так как форма «Свиет-малик» не только не вполне соответствует грамматике арабского языка, но и предполагает существование у славян титула правителя, не фигурирующего ни в одном другом источнике (см.: Калинина Т. М. Интерпретация. С. 214-215). — Кроме того, нельзя не признать справедливым замечание о том, что Киев, где, согласно некоторым авторам, базировался восточнославянский «Свиет-малик», во второй половине IX в. уже находился под контролем русов, четко отделяемых в «Анонимной записке» от «сакалиба» (см.: Тржештик Д., Достал Б. Великая Моравия и зарождение Чешского государства // Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI-XII вв.). М., 1991. С. 104, примеч. 57). В предшествующий же период времени Киев едва ли являлся центром самостоятельного политического образования, находясь на периферии сферы политического контроля хазар (см. об этом: Петрухин В. Я. 1) Хазарская дань и славяне: К истории тюрко-славянских отношений в Восточной Европе IX в. // Тюркологический сборник. 2003-2004. М., 2005. С. 166-184; 2) Русь и Хазария: К оценке исторических взаимосвязей // Хазары. Иерусалим; М., 2005. С. 69-100).

начала Х в. о «торге мораван» (твгеаШя МагаНогыт), что позволило Д. Тржештику отождествить Дж.р.ват «Анонимной записки» с поселением Микульчице, одной из так называемых «агломераций предгородского типа»69, изученных археологами на территории Моравии в узком смысле слова70.

В связи с этим неизбежно возникает вопрос: не является ли описание города Дж.р.ват описанием одного из собственно моравских поселений? К отрицательному ответу на данный вопрос склоняют некоторые немаловажные обстоятельства в тексте самой «Анонимной записки», недавно отмеченные Д. Е. Мишиным в качестве свидетельств в пользу локализации города Дж.р.ват к востоку от Карпат. К их числу следует отнести упоминание реки под названием Дуба (в тексте Гардизи) или Рута (в «Худуд ал-Алам» и у Марвази), которая течет по «стране сакалиба» или — согласно другому чтению — в ее направлении. Эта река с большой долей вероятности может быть идентифицирована с Прутом или Дунаем71. «Страна сакалиба», согласно автору «Анонимной записки», располагалась к северу от венгров, которые в этот период времени проживали в Этелькёзе, что также указывает на расположение города Дж.р.ват в Верхнем Поднестровье72. Кроме того, о том, что славяне, о которых идет речь в «Анонимной записке», проживали именно к востоку, а не к западу от Карпат, свидетельствует то, что «автор, попавший к сакалиба от венгров из Этелькузу, ни словом не упоминает о горах или о пути через горы»73. Предположение о нахождении города Дж.р.ват к востоку от Карпат может быть согласовано и с результатами археологических раскопок. Так, именно в прикарпатском регионе Украины археологами открыты крупные поселенческие комплексы, включая гигантское Стольское городище на реке Колоднице на севере рассматриваемого ареала и Ревнянское гнездо поселений на юге74. Единственный, остающийся пока без удовлетворительного ответа вопрос, существенно осложняющий идентификацию «Дж.р.ват = Хорват», заключается в том, почему автор «Анонимной записки» размещает в городе Дж.р.ват, то есть в неком поселении, расположенном в стране хорватов, резиденцию моравского правителя Святополка. Популярной в историографии гипотезы

69 См., например: БялековаД. Развитие форм поселений в Великой Моравии // Великая Моравия, ее историческое и культурное значение. М., 1985. С. 117-118.

70 См.: TrestikD. «Trh Moravanu» — ustfedni trh stare Moravy // CsCH. 1973. R. 21. S. 869-894. — Впрочем, как недавно заметил Л. Полачек, локализацию торга мораван в Микульчице, исходя из результатов многолетних археологических раскопок, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть: Polacek L. Ninth-century Mikulcice: The «market of the Moravians»? The archaeological evidence of trade in Great Moravia // Post-Roman towns, trade and settlement in Europe and Byzantium. Vol. 1. The heirs of the Roman West / Ed. by J. Henning. Berlin, 2007. P. 520.

71 См.: Мишин Д. Е. Сакалиба... С. 56.

72 Там же. С. 56-57.

73 Там же. С. 60.

74 См.: Корчинский О. М. 1) Исследования Стольского городища // Археологические открытия 1985 года. М., 1987. С. 347-349; 2) Раннефеодальные центры летописных хорват IX-X вв. в Верхнем Поднестровье (по данным археологических исследований) // Материалы школы молодых славистов и балканистов. М., 1990. С. 3-14; Михайлина Л. П., Тимощук Б. А. Славянские памятники Верхнего Прута VIII-X вв. // Славяне на Днестре и Дунае. Киев, 1983. С. 206-219; Тимощук Б. О. Восточные славяне. От общины к городам. М., 1995. С. 165-175; Войтович Л. Карпатськ хорвати... С. 119-121; Шинаков Е. А. Образование Древнерусского государства: Сравнительно-исторический аспект. 2-е изд., испр. и доп. М., 2009. С. 158, 165.

Miscellanea

о зависимости карпатских хорватов от Великой Моравии для объяснения данного факта явно недостаточно75.

К концу IX в. относится первое упоминание еще об одной группе хорватов, локализуемой в Центральной Европе по соседству с чехами и мораванами. В сделанных королем Уэссекса Альфредом Великим в 890-е гг. дополнениях к переведенной им же «Хорографии» Павла Орозия упоминаются Horigthi или Horothi, восточные соседи далеминцев, соседствующих на севере с сербами, а на северо-востоке — с Моравией76. В позднейших источниках хорваты в этом регионе упоминаются неоднократно. Так, в написанном на старославянском языке Житии св. Вацлава Х в. содержится известие о бегстве в 929 г. в страну хорватов («в Хръваты») Драгомиры, матери чешского князя Вацлава, убитого своим братом Болеславом. По сообщению источника, предпринятые Болеславом поиски Драгомиры (очевидно, в стране хорватов) оказались безуспешными77. Данное известие не оставляет ни малейших сомнений в существовании еще в первой трети Х в. особой хорватской политии, расположенной по соседству с Чешским княжеством и, видимо, находившейся в какой-то зависимости от Пржемысловичей78. Еврейская «Книга Иосиппон» середины Х в. помещает между мораванами (Mwr.wh) и сербами (Swrbjn) народ Krw.tj19, который может быть отождествлен с хорватами Альфреда Великого и Жития св. Вацлава80. Об этой же этнополитической общности, очевидно, сообщается и в сочинении арабского автора ал-Масуди «Золотые копи и россыпи самоцветов» середины Х в., где народ «х.р.ватин» упоминается между мораванами (м.рава) и народом «сасин», под которым, согласно наиболее убедительным гипотезам, скрываются либо чехи, либо немцы (саксы)81. Как видно, во всех перечисленных источниках под хорватами, судя по контексту упоминания этого имени, неизменно подразумевается конкретная этнополитическая единица, расположенная где-то по соседству с этнополитическими общностями мораван, лужицких сербов и чехов82.

75 Данный вопрос был специально рассмотрен Г. В. Вернадским, выдвинувшим на основании информации «Анонимной записки» гипотезу о хорватском происхождении правящей моравской династии: Vernadsky G. Great Moravia and White Chorvatia // Journal of American Oriental Society. 1945. Vol. 65. P. 257-259. — Остроумное, но практически недоказуемое построение исследователя о древней хорватской экспансии в Моравию по понятным причинам не встретило серьезной поддержки в историографии.

76 MMFH. 1969. Vol. III. P. 337; Labuda G. Zrodla skandynawskie i anglosaskie do dziejow Slowianszczyzny. Warszawa, 1961. S. 66. Подробный разбор известия см.: HavlikL. E. Slovane v anglosaske chorografii Alfreda Velikeho // Vznik a pocatky Slovanu 1964. R. 5. S. 53-85; Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 142-152.

77 Sbornik staroslovanskych literarnich pamatek o sv. Vaclavu a sv. Ludmile / Vyd. J. Vajs. Praha, 1929. S. 27, 42.

78 См.: Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 158-160.

79 Zrodla hebrajskie do dziejow slowian i niektorych innych ludow Srodkowej i Wschodniej Europy / Wyd. F. Kupfer, T. Lewicki. Warszawa, 1956. S. 172; Книга Иосиппон / Пер. В. Я. Петрухина, Я. Д. Эйделькин-да // Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. III. Восточные источники. М., 2009. С. 173.

80 Подробнее см.: Flusser G. Zprava o Slovanech v hebrejske kronice // CsCH. 1947-1948. R. 48-49. S. 238-241.

81 MMFH. 1969. Vol. III. S. 406. — Об идентификации народа «сасин» c обзором мнений см.: Мишин Д. Е. Сакалиба. С. 64-65, 86.

82 Существует мнение, что именно эта хорватская группа фигурирует и в «Повести временных лет» при описании мест расселения славянских групп. Сразу после упоминания мораван и чехов в летописи говорится: «А се ти же словени: хровате белии, и серебь, и хорутане» (ПВЛ. С. 8) (см.: HavlikL. Uzemni rozsah Velkomoravske rise v dobe poslednich let vlady krale Svatopluka (Sv^te^lka) (K problematice vzajemnych vztahu stredoevropskych Slovanu v 9. stoleti) // Slovanske Studie. III. Prispevky k medzislovanskym vzt’ahom v ceskoslovenskych dejinach. Bratislava, 1960. S. 44-45). Впрочем, упоминание в одном ряду с хорватами и сербами хорутан (карантанцев) позволяет почти с равным успехом считать данное известие относящимся к далматинским хорватам, чья страна фигурирует под именем Белой Хорватии в Летописи попа Дуклянина (ЛПД. С. 306 (латинская редакция), 400 (Хорватская хроника)). Обоснование такой интерпретации см.: Майоров А. В. Великая Хорватия... С. 24-28.

Единственный источник, позволяющий более точно локализовать данную хорватскую группу, — это дошедшая до нас в составе Хроники Козьмы Пражского грамота 1086 г., подтверждающая границы Пражского епископства. Как уже давно было установлено, этот источник содержит фрагменты более ранней грамоты 973 г. с описанием границ основанного тогда Пражского епископства83. При перечислении общностей, проживавших в пограничных территориях пражского диоцеза, здесь говорится: «Далее к северу пределы таковы: пшоване, хорваты и другие хорваты, зласане, требоване, побаране, дедошицы вплоть до срединного леса, где проходят границы мильчан»84. Уже давно было замечено, что в приведенной фразе грамоты был нарушен географический порядок перечисления групп. В то время как пшоване, действительно, локализуются к северу (точнее — к северо-востоку) от Праги, ряд «зласане — требоване — побаране — дедошицы», судя по локализации упомянутых здесь общностей, предполагает обратный порядок перечисления — с востока на запад85. Это обстоятельство, как казалось, создавало большие трудности для локализации упомянутых здесь хорватов и других хорватов. С одной стороны, ничто не мешало допустить, что они жили к северо-востоку от пшован в пределах Чешской котловины86, с другой стороны, измененный порядок перечисления групп позволял локализовать, по-крайней мере, других хорватов к востоку от зласан, что хорошо соотносилось с двумя другими популярными в историографии локализациями северной Хорватии — в Малой Польше87 и в Верхней Силезии88. Было также высказано мнение, согласно которому упоминаемые вслед за другими хорватами

83 Подробнее см.: Королюк В. Д. Грамота 1086 г. в хронике Козьмы Пражского // КСИС. 1960. Вып. 29. С. 3-23; TurekR. Listina Jindficha IV. iz dubna 1086 (DH IV 390) a jeji teritoria // SA. 1975. T. 22. S. 69-122.

84 «Deinde ad aquilonem hi sunt termini: Pssouane, Chrouati et altera Chrowati, Zlasane, Trebouane, Pobarane, Dedosize usque ad mediam silvam, qua Milcianorum occurunt termini» (MMFH. Vol. III. P. 245).

85 См.: Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 173.

86 Так, по мнению Л. Нидерле, хорваты, упомянутые в грамоте первыми, проживали в северо-восточной Чехии, в то время как другие хорваты населяли территории в Силезии, будучи отделены от чешских хорватов Орлицкими горами (Нидерле Л. Славянские древности / Пер. с чешского Т. Ковалевой и М. Хазанова. М., 2010. С. 162, 624). Представление о проживании хорватов в восточной Чехии и о существовании там в IX-X вв. особого Хорватского княжества стало впоследствии весьма распространенным в историографии (см., например: Vach M. Cesti Chorvati // CsCH. 1949. R. 50. S. 131-150; SimekE. Dudlebi, Volynane, Lucane, Cesti Chorvate a Cechove. Sjednoceni dnesni Ceske zeme a vznik ceskeho naroda // SA. 1948. T. I. S. 349-366). Между тем, как показал Х. Ловмяньский, теория о существовании чешских хорватов основывается не столько на информации источников, сколько на их молчании относительно «племенной» принадлежности восточной Чехии, в то время как территория упомянутых в грамоте 1086 г. пшован могла простираться до лесных массивов на границе Чешской котловины (LowmianskiH. Pocz^tki Polski. T. II. S. 177, przyp. 544; 179). Расположение топонимов, образованных от названия «хорват», на территории Чешской котловины, также не позволяет подкрепить гипотезу о Хорватском княжестве в восточной Чехии: два топонима в форме Charvatce зафиксированы на реке Огрже в северо-западной Чехии, топоним Charvatska Stran — на юге Чехии и только один топоним Charvatec (Charvatce) — к северо-востоку от Праги в районе Млада Болеслава (см. об этом: Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 199-200).

87 См. детальную разработку малопольской локализации белых хорватов: Hauptmann Lj. Dolazak Hrvata // Zbornik kralja Tomislava. Zagreb, 1925. S. 86-127; Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 142-181.

88 Так, Л. Пержих локализовал в Силезии Белую Хорватию Константина Багрянородного (Perich L. Slezsko, pfehled narodnostniho vyvoje. Praha, 1945. S. 37-71). Я. Бакала считал наиболее обоснованной локализацию хорватов на верхней Одре (Bakala J. Severni Chorvati a Slezsko (Pfispevek k zemepisu a etnicite stfedoevropskych Slovanu v 9. a 10. stoleti) // Slezsky sbornik. 1967. T. 65. C. 3. S. 364-379). К сожалению, нам осталась недоступной новейшая работа исследователя по данной теме (Bakala J. Bill Chorvati v promenach ranestfedoveke Evropy: Laboratof netfetrziteho enigmatu. Opava, 2004).

Miscellanea

силезские общности — это «племена», из которых состояли названные здесь «другие хорваты». В соответствии с такой интерпретацией соответствующий фрагмент грамоты следовало бы читать так: «Пшоване, хорваты и другие хорваты: зласане, требоване, побаране, дедошицы.. .»89

Нетрудно заметить, что в основе и локализации хорватов в Малой Польше, и их отождествления с силезскими «племенами», перечисленными в грамоте 1086 г., лежит априорное представление о существовании в раннем Средневековье хорватской этнической общности, более широкой, чем отдельные этнополитические организмы. Между тем, наличие подобной иерархии идентичностей не только недоказуемо90, но и находится в откровенном противоречии с информацией источников. Так, две из упоминаемых в грамоте групп, гипотетически относимых к названным здесь «другим хорватам», убедительно отождествляются (по созвучию названий и району проживания) с общностями, упоминаемыми в IX в. «Баварским Географом». Это зласане, вероятно, идентичные шлензанам (Sleenzane) «Баварского Географа», и дедошицы, название которых заставляет вспомнить упоминаемых «Баварским Географом» дадошешан (Dadosesani)91. В отношении шлензан и дадошешан в «Баварском Географе» приводится информация о числе располагаемых ими крепостей92, что позволяет считать их не просто общностями людей, обладающими общим названием, а особыми политическими единицами. В этой связи идея о принадлежности ряда перечисленных в грамоте 1086 г. групп к хорватам выглядит по меньшей мере натянутой, ведь, судя по известиям Альфреда Великого, «Книги Иосиппон», Жития св. Вацлава, Ал-Масуди, проживавшие в рассматриваемом регионе хорваты в IX-X вв. также представляли собой отдельную этнополитическую единицу. При этом следует отметить, что сочинение короля Альфреда, не говоря уже о других источниках, относится либо к более позднему периоду, чем время составления «Баварского Географа», либо приблизительно современно ему93, в связи с чем возможность выделения шлензан и дадошешан из состава хорватского этнополитического организма следовало бы отвергнуть.

89 См.: Sebdnek J. Slezsko a ceske zeme v 9.-13. stoleti // Slezsko, cesky stat a ceska kultura. Opava, 1946. S. 29-30; HavUkL. Uzemni razsah Velkomoravske rise. S. 43-47. — В последнее время на этом же основании появилась попытка идентифицировать «других хорватов», упоминаемых в вышеназванной грамоте, с карпатскими хорватами, базирующаяся на локализации упомянутых, будто бы хорватских, «племен» зласан, требован и побаран в верховьях рек Западный Буг и Стрый (см.: Войтович Л. В. 1) Карпатськ хорвати. С. 113-119; 2) Восточное Прикарпатье во второй половине I тыс. н. э. // RA. 2006. С. 21-26). Подобная локализация строится, главным образом, на отождествлении приссан (Prissani) «Баварского географа» со зласанами грамоты 1086 г., превращаемыми при этом автором в засан — «племя», живущее на реке Сан.

90 О славянских «племенах» как этнополитических единицах см.: Tfestik D. Ceske kmeny. Historie a skutecnost jedne koncepce // Studia Mediaevalia Pragensia. P^a, 1988. Vol. I. S. 129-143; Stih P. Plemenske in dTzavne tvoAe zgodnjega srednjega veka na slovanskem naselitvenem prastom v Vzhodnih Alpah // Slovenci in dTzava. Ljubljana, 1996. S. 24-26.

91 См.: HavUkL. Uzemni razsah Velkomoravske rise. S. 43-47.

92 Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI веков. Тексты, перевод, комментарий. М., 1993. С. 13.

93 Относительно датировки «Баварского географа» в пределах IX столетия высказывались различные мнения. Недавно А. В. Назаренко датировал памятник 870-ми гг., связав его составление с пребыванием в монастыре Райхенау св. Мефодия (см. подробно с обзором предшествующей литературы: Назаренко А. В. 1) Немецкие латиноязычные источники. С. 7-13; 2) Русь и Германия в IX-X вв. // ДГВЕ. 1991. М., 1994.

С. 35-41, 53-61; 3) Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII веков. М., 2001. С. 51-70).

В связи с этим встает вопрос, почему в грамоте 1086 г. выделена группа «других хорватов», подразумевающая странное соседство двух общностей с одинаковыми названиями. В свое время Л. Нидерле было высказано мнение, что подобное разделение может объясняться географическим расселением хорватов: в то время как одна группа хорватов проживала на северо-востоке Чехии, другая группа находилась уже в Силезии будучи отделенной от других хорватов горным хребтом94. Понятно, что речь в данном случае идет скорее о догадке, так как прочных оснований для такой интерпретации нет. Однако сама по себе попытка поиска решения в географической изолированности двух хорватских групп друг от друга представляется нам перспективной. При этом следует принять во внимание то, что несмотря на устойчивую локализацию хорватов в источниках по соседству с чехами и мораванами, пространство для поисков в этом районе особой этнополитической единицы в действительности довольно сужено. Как показал Д. Тржештик, есть серьезные основания полагать, что в пределах Чешской котловины в IX в. существовало только одно «племя» — чехи (gens Boemanorum), единственная этнополитическая общность на этой территории, фигурирующая в современных событиям франкских источниках IX в.95 В связи с этим в вопросе о локализации хорватов складывается своего рода патовая ситуация: в то время как исследователи, принимавшие во внимание перечень «племен» в «Баварском географе», затруднялись найти место для хорватов на территории Силезии96, концепция Д. Тржештика предполагает необоснованность поисков хорватов на территории Чешской котловины. Не претендуя на окончательное разрешение данного вопроса, мы, однако, считаем единственным выходом из тупика признание того, что в случае с хорватами речь идет о сравнительно небольших общностях, занимавших территории в чешско-силезском пограничье, то есть поблизости от Судетских гор. Если допустить, что обе хорватские группы занимали территории вблизи Судет, открывается возможность и для объяснения причины изменения порядка перечисления общностей в Пражской грамоте. Видимо, причина заключалась в том, что автор перечня предпочел сразу вслед за хорватами, соседствовавшими на юго-западе с пшованами, указать другую группу с таким же названием, также находившуюся в пограничье Пражского диоцеза, но не примыкавшую непосредственно к хорватам-соседям пшован. Это позволило четко отделить одних хорватов от других, подчеркнув вместе с тем, что обе хорватские группы входили в зону церковной юрисдикции Праги и избежав при этом нежелательной путаницы, которая бы могла возникнуть, если бы разные хорватские группы были упомянуты в перечне отдельно друг от друга в соответствии со своим географическим расположением. Видимо, в отличие от хорватов, соседствовавших на юге с пшованами, другие хорваты находились на определенном расстоянии от них и соседствовали на севере не с дедошицами, а со зласанами, что и побудило автора перечня поменять порядок перечисления групп. Уточнить локализацию

94 См. примеч. 86.

95 Таким образом, исследователь поставил под сомнение не только позднейшую традицию Хроники Козьмы Пражского, но и распространенную в историографии интерпретацию в качестве «племен», то есть особых этнополитических единиц, целого ряда общностей, которые были перечислены в грамоте 1086 года (см.: TrestikD. Ceske kmeny... S. 136-138).

96 См.: Widajewicz J. Panstwo Wislan. Krakow, 1947. S. 21; Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 150-151.

Miscellanea

обеих групп в районе Судет можно, таким образом, исходя из локализации пшован и зласан. Хорваты, которые проживали к северо-востоку от пшован и должны были быть южными соседями дедошицов, вероятнее всего, занимали пространство, примыкавшее с севера к горному массиву Крконоше, в то время как хорваты — южные соседи зласан — должны были жить к северу от Орлицких гор97. Менее вероятной, учитывая локализацию зласан, следует считать встречающуюся в историографии локализацию хорватов в верхнем течении Одры98, то есть на территории Чешской Силезии, однако исключать такой вариант было бы, разумеется, неосторожно. В этом случае других хорватов грамоты 1086 г. следовало бы разместить к югу от упоминаемых в «Баварском географе» ополян (ОроНт) и голеншицов (Оо1вт121) на территории, примыкающей к горному массиву Есеники.

Итак, на основании рассмотрения географического размещения хорватских групп в Европе можно прийти к выводу, что все без исключения хорватские группы, известные нам по письменным источникам, находились в местностях, расположенных поблизости от горных массивов. Также можно констатировать, что все местности, где зафиксированы хорватские группы, находились за пределами Карпатской котловины99, территория которой контролировалась или, по крайней мере, могла беспрепятственно контролироваться аварами. Объяснить подобное размещение хорватских групп тем, что хорваты выполняли некие военные функции на границах каганата или контролировали важные торговые пути, представляется в связи с этим крайне затруднительным. Вместе с тем, нельзя не принять во внимание и то, что хорваты занимали пространства, географически не очень удаленные от Карпатской котловины, причем силезские хорваты занимали территории к северо-западу от нее, карпатские — к северо-востоку, альпийские и далматинские — к юго-западу. Подобное размещение не кажется случайным: наилучшим объяснением ему в рамках описанной выше «аварской модели» хорватского «этногенеза» может служить предположение о том, что первоначально хорваты вместе с аварами занимали тер-

97 Заметим, что именно в указанных районах находятся две горные котловины, представляющие собой весьма удобное пространство для расселения небольших групп, — Еленягурская котловина к северу от хребта Крконоше и Клодзкая котловина за Орлицкими горами.

98 См.: Bakala J. Severni Chorvati a Slezsko... S. 364-379.

99 Правда, в пределах Карпатской котловины встречаются топонимы, образованные от названия «хорват». Помимо упоминавшихся топонимов вблизи Горнада (см. примеч. 62), следует отметить топонимы в форме Horvathi, один из которых фиксируется на реке Ипель, а два других — в венгерском комитате Зала к западу от озера Балатон, а также топоним в форме Chorvaczko под Братиславой. X. Ловмяньский склонен связывать эти изолированные топонимы со средневековыми поселениями военнопленных, однако не исключает появления хорватских топонимов вблизи Балатона в связи с предполагаемой им миграцией хорватов с севера на юг в аварскую эпоху (Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 411). Два топонима в форме Charvaty зафиксированы также в верхнем течении реки Моравы в районе Оломоуца. По мнению X. Ловмяньского, их также можно связать с поселениями пленных хорватов (чешских или малопольских), которые могли появиться в Моравии в результате военной экспансии моравских или чешских правителей (Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 199-200). Понятно, что позднее время фиксации всех этих топонимов позволяет высказывать лишь догадки относительно обстоятельств их возникновения. Многочисленные топонимы, образованные от названия хорват, зафиксированы в позднесредневековых источниках на территории Славонии. Их появление, несомненно, связано с колонизацией этой территории далматинскими хорватами, которая могла беспрепятственно осуществляться с X в., после того как Среднее Посавье оказалось под контролем хорватских правителей. Об этих топонимах см.: PetkovicD. Hrvatsko ime u srednjovjekovnoj Slavoniji prema nekoliko primjera u diplomatickim izvorima od 13. do 15. stoljeca // SHP. Ser. III. 2006. Sv. 33. S. 243.

риторию внутри Карпатской котловины, однако по каким-то причинам покинули ее, укрывшись от аваров за близлежащими горными массивами.

Как известно, в истории Аварского каганата были случаи массового исхода из каганата групп, оппозиционно настроенных к власти кагана. Так, по сообщению «Так называемой Хроники Фредегара», в результате борьбы аваров с булгарами пределы каганата была вынуждена покинуть булгарская группа, возглавляемая вождем Алциоком. По сообщению хрониста, «когда булгары были побеждены, то девять тысяч мужчин с женами и детьми, изгнанные из Паннонии, обратились к Дагоберту, прося, чтобы их приняли на жительство в страну франков»100. Важно отметить, что численность болгарской группы в данном случае близка численности такого традиционного подразделения кочевнического войска как «тьма»101, а само имя Алциок (Л1сюсш) удачно интерпретируется исследователями как тюркское военно-социальное обозначение «аШ oq» («шесть стрел»)102. Согласно известиям «Чудес св. Димитрия Солунского», против аварской власти восстал также наместник сирмийской области Кувер. При этом в источнике вполне определенно говорится об исходе группы Кувера из каганата и о преследовании мятежников аварским войском: «Когда об этом узнал сам хаган, он начал их преследовать, и они столкнулись в пяти или шести битвах, и во всех он уступил им. Тогда, обратившись в бегство вместе с оставшимся его народом, он ушел на север во внутренние области. Кувер же, перейдя с победой упомянутую реку Дунай, вместе с указанным всем народом пришел в наши пределы и захватил Керамисийское поле»103.

Откочевки более или менее значительных групп, вызванные разного рода социально-политическими кризисами, как известно, были весьма характерным явлением в истории так называемых степных империй. К примеру, по наблюдениям Н. Н. Крадина, они часто случались в каганате жуаньжуаней104, которые до сих пор рассматриваются многими исследователями в качестве политических или даже генетических предков аваров105. Принимая во внимание последнее обстоятельство, а также то, что Жуаньжуанский каганат был первой державой в Евразии, правитель которой носил титул кагана, представляется возможным дополнить информацию о характере откочевок, происходивших на подконтрольном аварам пространстве Европы, известиями об аналогичных событиях, несколькими веками ранее наблюдавшихся в жуаньжуаньской державе. Подробные свидетельства о том, как про-

100 «Так называемая Хроника Фредегара» / Перевод В. К. Ронина // Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. II. М., 1995. С. 371 (далее — Свод. Т. II).

101 На это справедливо обратил внимание Б. Графенауэр, прямо называющий отряд Алциока «туменом» (Grafenauer B. Nekaj vprasanj... S. 91).

102 Pohl W Die Awaren... S. 184.

103 Чудеса св. Димитрия Солунского / Перевод О. В. Ивановой // Свод. Т. II. С. 171.

104 Крадин Н. Н. Общественный строй Жужаньского каганата // История и археология Дальнего Востока: К 70-летию Э. В. Шавкунова. Владивосток, 2000. С. 90-91.

105 Происхождение европейских аваров и их соотношение с жуаньжуанями китайских источников остается предметом дискуссий (см. подробно: Pohl W. Die Awaren. S. 31-37). К традиционно развивавшимся в историографии теориям, определявшим пришедших в Европу аваров в качестве монголоязычной, тюркоязычной или ираноязычной общности, в недавнее время добавилась гипотеза о тунгусо-маньчжурской языковой принадлежности аварской элиты (см.: Helimski E. On probable Tungus-Manchurian origin of the Buyla inscription from Nagy-Szentmiklos // Studia Etymologica Cracoviensia. Cracoviae, 2000. Vol. V. P. 268-277).

Miscellanea

исходили и чем заканчивались такие откочевки, можно найти на страницах труда китайского историка Вэй Шоу «История династии Вэй» (Вэй Шу, V в.), подробно освещающего историю жуаньжуаней с момента формирования этнополитической общности и вплоть до падения каганата. Так, например, под 449 г. источник сообщает о том, как во время похода китайского северовэйского императора против жуаньжуаньского кагана Тухэчжэня, «Эрмяньтаба, вождь отдельного, подчинявшегося Тухэчжэню кочевья, явился во главе более тысячи семей к императору с изъявлением покорности», в то время как сам каган «далеко бежал»106. Подобные же события имели место и во время китайского похода 458 г., когда «Тухэчжэнь далеко бежал, а его мофу Учжуцзятуй явился и сдался императору вместе с несколькими тысячами юрт»107. Однако наиболее показательным является инцидент, произошедший в 492 г., когда многочисленное китайское войско выступило в карательный поход против жуаньжуаньского кагана Доулуня. Как сообщается в Вэй Шу, «в связи с этим гаоцзюйский [вождь] Афучжило, входивший в число доулуньских кочевий, бежал на запад во главе более 100 тыс. юрт и объявил себя правителем»108. Таким образом, становится очевидным, что в кризисных для Жуаньжуаньского каганата ситуациях представители подчиненной кагану кочевой элиты были способны выступать в качестве самостоятельной политической силы, возглавляя более или менее крупные общности из числа подвластного им кочевого населения.

Не менее интересную для наших целей информацию сообщает Вэй Шу и о том, куда и как совершали откочевки жуаньжуани во время опасности. Помимо общих сообщений о том, что тот или иной каган «далеко бежал», спасаясь от северовэй-ских войск, можно встретить и более конкретные указания на характер действий жуаньжуаней. Так, в 449 г. каган Тухэчжэнь, преследуемый китайским полководцем, «оставив обозы, перешел хребет Хунлунлин и далеко бежал»109. Примечательна подробная информация, сообщаемая в Вэй Шу о поведении жуаньжуаней во время китайского похода 429 г. против кагана Датаня. По сообщению источника, узнав о гибели в сражении с китайским войском нескольких сотен жуаньжуань-ских старейшин, «напуганный Датань вместе со своими родичами и сторонниками сжег юрты и бежал на запад, неизвестно куда. После этого жуаньжуаньские кочевья рассеялись, прячась в горных долинах (курсив наш. — Д. А.), а скот разошелся по степи, причем никто не собирал его и не присматривал за ним»110. Итак, как можно заключить из данных сообщений, во время крупных вражеских вторжений жуаньжуани не просто бежали, преодолевая огромные расстояния по степи, но и — что представляется вполне естественным — старались укрыться за горными хребтами, ведь только там они могли чувствовать себя в относительной безопасности.

106 Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху / Введение, перевод и комментарии В. С. Таскина. М., 1984. С. 275.

107 Там же. С. 276.

108 Там же. С. 278.

109 Там же. С. 275.

110 Там же. С. 273.

Если допустить, что носители хорватской групповой идентичности оказались на занимаемых ими в 1Х-Х вв. территориях вследствие произошедшего в период существования Аварского каганата их исхода с территории Карпатской котловины, вызванного конфликтом с аварской властью, то их географическое размещение, реконструируемое по данным письменных источников, покажется отнюдь не менее логичным, чем в случае принятия традиционной точки зрения, согласно которой хорваты расселились по Европе вследствие аварского давления на прикарпатских славян или под эгидой аваров. Так, в предлагаемую модель хорошо вписывается место расположения древнейшей хорватской политии в Далмации вблизи горного пояса, отделявшего подконтрольную аварам Посавскую Паннонию от прилегающих к византийским городам приморских областей. Симптоматично и то, что компактные хорватские группы в Восточных Альпах занимали территории, находившиеся в составе Карантании — политического организма, вероятно, уже в середине VII в. неподконтрольного Аварскому каганату111. Что касается силезских и карпатских хорватов, то их появление в этих краях вследствие миграции с юга — через Моравские ворота и северные карпатские перевалы (Верецкий и/или Дукельский112) соответственно — представляется ничуть не менее возможным, чем в результате миграции на запад и юго-запад из Прикарпатья113.

В свете сказанного подход, предполагающий поиск корней хорватского «этногенеза» в описанном в «Так называемой хронике Фредегара» аварско-булгарском конфликте 630-х гг., ознаменовавшем начало среднеаварского периода114, представляется нам наиболее перспективным из тех, что были предложены в историографии в рамках «аварской модели» хорватского «этногенеза». Несмотря на то, что далеко

111 Согласно интерпретации М. Коса, разделяемой ныне большинством исследователей, именно Ка-рантания упоминается в «Так называемой хронике Фредегара» под именем «марки винидов» (marca Vinidorum), где, по сообщению данного источника, длительное время находился Алциок с остатками булгар, спасшимися от массового истребления, которому булгары, покинувшие в 630-е гг. Аварский каганат, подверглись в подконтрольной франкам Баварии (см.: Kos M. O bolgarskem knezu Alcioku in slovenskem knezu Valuku // Sisicev zbornik. Zagreb, 1929. S. 251-256). Концепцию, отстаивающую непрерывное существование независимой от аваров карантанской политии со времен Валлука до 820-х гг., в обобщенном виде см., например: Stih P. Karantanci — zgodnjesrednjevesko ljudstvo med Vzhodom i Zahodom // ZC. 2007. Letnik 61. St. 1-2. S. 47-58.

112 О вероятном использовании Верецкого перевала в аварскую эпоху см.: Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 350-351, 364-365. О хорватских топонимах на линии Дукельского перевала см. примеч. 62.

113 С движением хорватов через Моравские ворота на северо-запад теоретически может быть связано появление зафиксированных в источниках XI в. двух хорватских топонимов у реки Заале (Chruuati близ Галле, Curbate/Grawat близ Вайсенфельса). Х. Ловмяньский рассматривал данные топонимы в качестве следов походов аварского кагана Баяна против короля франков Сигиберта I в 560-е гг. (Lowmianski H. Pocz^tki Polski. T. II. S. 345), что, на наш взгляд, с трудом объясняет появление постоянных хорватских поселений у франкской границы. Между тем, привязка расселения хорватов к внутреннему кризису в Аварском каганате в 630-е гг. позволяет предложить более логичное истолкование. В 630-е гг. по реке Заале (или поблизости от нее) проходила граница между подконтрольной франкам Тюрингией и страной сербов, вождь которых Дерван, по сообщению Фредегара, отвергнув зависимость от Меровингов присоединился к державе Само. Согласно этому же источнику, в 630-е гг. имели место частые вторжения «винидов» в Тюрингию (Свод. Т. II. С. 370-373; Ронин В. К. Комментарий // Там же. С. 391). Допустимо высказать догадку, что в политии Дервана хорватские беженцы могли использоваться в качестве пограничных воинских контингентов. Понятно, что данный вопрос не может полноценно рассматриваться без обращения к проблеме локализации державы Само, что не входит в задачи настоящей статьи.

114 См. в работах: Gregoire H. L’ origine et le nom des Croats... ; Margetic L. Neka pitanja etnogeneze Hrvata.

Miscellanea

не со всеми конкретными построениями его сторонников можно согласиться115, датировку прихода хорватов в 31-й главе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей» временем правления императора Ираклия (610-641 гг.), современником которого был Кубрат, как минимум трудно считать случайной. Также трудно игнорировать то обстоятельство, что сходство сюжетов двух рассказов о переселении хорватов, содержащихся в 30-й и 31-й главах трактата императора Константина116, и сообщения «Бревиария» патриарха Никифора о восстании Кубра-та против аварской власти117 делает весьма интригующим возможное совпадение имени легендарного хорватского вождя Хорвата/Хровата (Crwb£toj), упоминаемого в 30-й главе трактата «Об управлении империей», а следовательно, и самого названия хорватов с именем правителя Великой Болгарии, именуемого в «Хронографии» Феофана Исповедника Кроватом (Krob£toj)118. В свое время И. Бона сделал попытку связать воедино события аварско-болгарского конфликта в Аварском каганате, описываемые Фредегаром, с информацией патриарха Никифора о восстании Кубрата, предположив, что Кубрат — это и есть тот претендент на каганский престол из булгар, о котором сообщает нам франкский хронист119. Если это действительно так, то сделанные выше наблюдения о характере расселения хорватских групп позволяют, по крайней мере, задаться вопросом: не следует ли считать первоначальных хорватов сторонниками Кубрата, вынужденными после победы его соперника уйти с территории Карпатской котловины? Очевидно, что данный вопрос нуждается в отдельном рассмотрении.

Summary

The written evidence on the Croats living in different parts of Central Europe in the early Middle Ages, as well as the existence of great number of toponyms derived of the word «Croat», were usually interpreted by scholars as the traces of the ancient Croatian ethnic community which existed as a single whole in remote times. Such a view seemed to conform well to the evidence of the 10th-13th centuries narrative sources on the early history of Dalmatian Croatia according to which the Croats have come to Dalmatia from the territory situated to the north from the Balkan peninsula. For all the differences in views of those scholars who called the initial Croats a tribe, or a group of tribes, or a gentile community, all of them believed that the Croatian ethnic group existed long before the name «Croat» has appeared in the territory of Dalmatia.

115 Слабым местом концепции А. Грегуара, как уже отмечалось в историографии, является отождествление Кубрата с Кувером, которое противоречит внутренней хронологии «Чудес св. Димитрия Солун-ского» (см. комментарий О. В. Ивановой: Чудеса св. Димитрия Солунского // Свод. Т. II. С. 206). Гипотезу Л. Маргетича о господстве в Аварском каганате людей Кровата едва ли можно согласовать с известиями «Так называемой Хроники Фредегара», в которой прямо говорится о победе аваров над болгарами в ходе разгоревшегося в каганате внутреннего конфликта (Свод. Т. II. С. 370). Непонятными являются и причины вытеснения хорватов на окраины каганата новыми волнами кочевников, ведь, согласно распространенному мнению, исходным пунктом этой новой миграции были земли прежней державы Кубрата (см. об этом: Pohl W Die Awaren... S. 283-284).

116 Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 130-131, 136-137.

117 Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: Тексты, перевод, комментарий. М., 1980. С. 153 (текст), 161 (перевод).

118 Там же. С. 36.

119 Bona I. Das erste Auftreten der Bulgaren im Karpatenbecken // Studia Turco-Hungarica. Budapest, 1981. Vol. 5. S. 104-107.

Meanwhile, the fact that the Croats were not mentioned in the sources before the 9th century, as well as objective difficulties connected with attempts of fitting the information on the Croats’ migration to the Balkans to the realities known from the earlier sources, opened the way for the making of another theory of the Croats’ «ethogenesis». The opposite theory was for the first time formulated by Otto Kronsteiner, then supported by Herwig Wolfram and developed by Walter Pohl, and recently modified by Lujo MargetiC. All those authors believe that the Croats were not an ethnic group before the making of the Croatian political formation in the territory of Dalmatia. The original Croatian identity, as some of them argue, was that of Avar military officials who controlled the periphery of the qaganate. The new impulse for the idea of non-ethnic character of the early Croats’ identity was recently given by the application to the problem of the instrumentalist approach to ethnicity. Danijel Dzino, who suggested the idea of treating the early Croatian identity as a new-born social or regional identity of the local elite, was also the first who formulated methodological framework of this approach in reference to the problem of the early Croatian ethnicity in Dalmatia that allowed him to displace his focus of research attention from the problem of the «Croats’ origins» to that of «becoming Croats».

Though the «Avar» model of the Croats’ ethnogenesis is rather popular in historiography, there is no consensus about the concrete character of this identity among the advocates of this theory. Against this background a further discussion of the question of the Croats’s identity within the Avar qaganate may seem to have no prospects for lack of sources. However, it seems to us that opportunities for such a discussion are not completely exhausted. In this article we have focused on some features of geographical location of the Croatian groups in early medieval Europe, trying to find an acceptable explanation for them within the context of the sociopolitical history of the Avar qaganate. The examination of the geographical location of early medieval Croatian groups shows that all the important groups, i.e. the Dalmatian, Alpine, Carpathian and Silesian Croats, were located in areas adjusting mountain ranges. It should be also noted that all the areas, where the Croatian groups were mentioned in early medieval sources, were located outside the Carpathian Basin which was or could be controlled by the Avars. At the same time, it is necessary to admit that the spaces occupied by the Croats were not situated far from the Carpathian Basin, the Silesian Croats being located to northwest from it, the Carpathian Croats to northeast, the Alpine and Dalmatian Croats to southwest. In our opinion, the most acceptable explanation for this fact would be the assumption that the Croats lived originally in the territory of the Carpathian Basin, being closely connected with the Avars, but then had to leave it, taking cover from the Avars behind mountain ranges. As is known, in the history of the Avar qaganate there were migrations of groups opposed to the central authorities of the qaganate. Such migrations are known to be a rather characteristic feature of steppe empires. As is seen from the written evidence concerning the Rouran qaganate considered by many scholars to be a predecessor of that of the Avars, during the Tuoba Wei campaigns against the Rouran polity, the Rouran tried to take cover behind mountain ranges that seems to be absolutely natural because it was there that they could feel in relative safety.

In our opinion such a location of the Croatian groups is a strong argument in favor of the opinion of those scholars who were prone to connect the initial phase of the Croats’ «ethnogenesis» with the great internal crisis that took place in the Avar qaganate in 630s. As it was noted by Henrie Gregoire, and after him by Walter Pohl, Neven Budak and Lujo Margetic there exists a similarity between two accounts about the Croats’ migration to Dalmatia from the 30th and 31st chapters of Constantine Porphyrogenitus’ treatise «De administrando imperio» and the story of Kubrat’s anti-Avar revolt from patriarch Nicephorus’s «Breviarum», including the probable identity of the name of the legendary Croatian leader Hrovatos (and, hence, of the ethnic name of the Croats)

Miscellanea

mentioned in the 31st chapter of «De administrando imperio» to that of the chief of the Bulgars called Krovatos in Theophanes’s «Chronographia» usually identified with Kuvratos of patriarch Nicephorus. Several decades ago Istvan Bona made an attempt of linking the conflict between the Avars and Bulgars in the Avar qaganate, described by Fredegar, with the anti-Avar revolt of Kubrat described by patriarch Nicephorus. If we assume that the Croats appeared in the areas where they were for the first time attested in early medieval sources as a result of their migration from the Carpathian Basin caused by their conflict with the central authorities of the Avar qaganate, can we consider them to be Kubrat’s supporters leaving the qaganate in 630s?

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Пользовательское соглашение Политика конфиденциальности
Открытая наука