CC BY
30
Таким образом, с самых общих позиций можно сказать, что «время» - это одна из основных форм оценки изменений окружающего нас мира, оно нам позволяет оценивать любые изменения и события, происходящие в реальном мире. Далее следует отметить, что именно человек создал шкалу времени, отталкиваясь от природных повторяющихся (цикличных) природных явлений, и в итоге в обществе утвердился некий «образ времени», удобный для организации всей жизни человека в окружающем нас мире. Мы говорим - «это было», «это прошло», «а это будет потом». Есть обычные для нас слова, в которых как бы скрыто время, такие как сейчас, мгновение, срок, темп, ритм и такт, а также привычные для нас - вчера, сегодня, завтра. В технической области пользуются такими терминами как частота, период, стабильность и так далее. Нередко рассуждая о времени, мы отождествляет его с чем-либо: время идёт, время бежит, время летит и время течёт. В нашей жизни бывает так, что мы в своей речи употребляем такие выражения - «время лечит», «время рассудит», «всему своё время», «а в наше время...» и т.д.
Из указанных выше рассуждений видно, что какого-либо материально-физического смысла во «времени» нет. Время - это всего лишь оценка человеком любых изменений в окружающем мире, в частности движения материальных объектов в пространстве реального материального мира.
Всё вышесказанное относится к нашему естественному и повседневному восприятию времени. В области современной науки вопросы времени естественно сложнее. К примеру, есть такое понятие как «пространство-время». Чтобы разобраться в этом понятии, следует первоначально определить понятие «пространство» в некоторой упрощённой, но, при этом, в достаточной форме в пределах обычного понимания. Допустим, человек видит и различает между собой несколько материальных объектов. Далее, если возможно представить, реальные и предполагаемые подобные объекты можно также будет отличить от уже видимых и различимых, то тогда реальные и предполагаемые объекты определяют нам некое «пространство».
Теперь собственно о «пространстве-времени». При рассмотрении и оценке физических явлений материального мира в больших масштабах вселенной мы наблюдаем следующий эффект: все физические процессы на объектах, которые удалены от нас на огромные расстояния, мы воспринимаем со значительным запаздыванием, так как информацию о них мы получаем, к примеру, по фотонному (световому) излучению. Фотоны (свет), которые должны ещё донести до нас информацию от исследуемых нами космических объектов, движутся в пространстве со скоростью 300 тысяч км в час. Для удобства, как нам известно, учёные для измерения космических расстояний
пользуются световыми годами. Заметим, что один световой год (как мера длительности времени) равен расстоянию (!), которое проходит луч света со скоростью указанной выше.
Понятно, что изучаемые космические объекты, могут быть расположены на различных расстояниях между собой и от нас наблюдателей. Поэтому, те явления, происходящие на далёких объектах, были когда-то в прошлом на различных этапах их развития, которые оцениваются и сопоставляются нами по нашей земной шкале измерения времени. Попутно надо отметить, что луч света распространяется не по строго прямой линии, так как фотоны отклоняются под воздействием гравитационных сил различных космических объектов. В результате возникает искажение (искривление) пространства для человека-наблюдателя.
Поэтому, если сопоставлять в космическом пространстве между собой процессы на разных материальных объектах наблюдаемых человеком, которые удалены друг от друга и от нас на значительные космические расстояния, то при анализе полученной информации следует учитывать и «расстояние» и «время», одновременно то и другое, а это возможно осуществить только математическим путём.
В итоге получаем, что «пространство-время» - это общее и абстрактное понятие на основе двух понятий -«времени» и «пространства». С помощью такого обобщённого понятия как «пространство-время» возможна относительная численная оценка любых изменений и процессов материального мира в масштабах Вселенной. Дополнительно ещё раз можно подчеркнуть, что собственно «время» - это такое понятие, которое представлено человеком в качественной (или в какой-то мере можно сказать - относительной) форме и в численной. А также является ещё и неоднозначным понятием в научном плане.
И в качестве заключения... В природе «время» как таковое отсутствует. Поэтому, абсолютного независимого «времени» нет, это понятие сформировал именно человек, обладающий разумом, для познания окружающего нас мира и для организации своей жизни в нём.
Литература
1. Владимиров Ю.С. Пространство-время: явные и скрытые размерности. М., изд-во Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010г.
2. Володомонов Н.В. Календарь: прошлое, настоящее, будущее. М., изд-во «Наука», 1974г.
3. Козырев Н.А. Избранные труды. Составители А.Н.Дадаев, Л.С.Шихобалов, Л., изд-во Ленинградского университета, 1991г.
4. Райгородский Л.Д. Часы и время. СПб, издательский центр СПбГМТУ, 2001г.
HOMO FESTIVUS VS HOMO FABER: ПАРАДОКС ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ
Вереитинова Татьяна Юрьевна
Аспирант кафедры философии и истории науки ГБОУ ВО БГИИК, г. Белгород
Новак Маргарита Владимировна
Cтарший преподаватель кафедры философии и истории науки ГБОУ ВО БГИИК, г. Белгород
АННОТАЦИЯ
В статье анализируются феномены « Человека, празднующего» и «Человека трудящихся», их рефлексия в антропологии культуры.
ABSTRACT
The article presents the research phenomenon «Homo Festivus» and «Homo Faber» their reflection in cultural anthropology.
Ключевые слова: праздник, феномен, теории праздничной культуры, «Человек празднующий», «Человек трудящийся».
Keywords: holiday, phenomenon, holiday theory, «Homo Festivus» and «Homo Faber».
Homo Festivus и Homo Faber - человек трудящийся и человек празднующий - два феномена, противостоящие друг другу и одновременно - две диалектические категории в структуре общества. Наличие большого количества праздников (не просто праздничных дней - именно праздников, официальных и личных) - примета нашего времени.
Если праздный класс был открыт американским экономистом Т. Вебленом на рубеже 19-20 веков, то теперь пришла пора говорить о «сверхперерабатывающем классе», который не может позволить себе отпуск больше недели. Перед нами разворачивается феномен сверх-рабо-тающего общества, причём работающего по своему желанию, и ради далёких карьерных целей, и ради общего ощущения значимости, устремлённости, занятости. Но такая ситуация указывает и на другие перемены: изменение отношения к досугу, отдыху, праздникам, изменение традиций их празднования, контекста праздничной культуры. Связывая труд с понятием принужденной деятельности, а праздники - со свободной деятельностью, лично избранной, можно, изучая праздничную культуру современности, приблизиться к тому, чтобы понять: что конкретно, для современного обывателя означает свободу, идеальное состояние.
Дифференциация фаз труда и отдыха (праздника) на протяжении всей истории цивилизованных обществ, всегда была важна не только на уровне власти (государства, культуры, традиции и т.п.), но и на бытовом уровне конкретного человека. Исторические примеры свидетельствуют, что малейшее нарушение культурно приемлемого баланса фаз труда и праздника, выявляет скрытые глубинные проблемы в контексте развития как самого общества, так и отдельного человека. Однако сам ход исторических событий может предельно резко и в корне изменить социальные ожидания, потребности и культурную допустимость, приемлемость соотношения «праздник-отдых».
Но так ли праздник бескомпромиссно противостоит труду, как принято считать на обыденном уровне? На наш взгляд, далеко не всё так однозначно. Например, А. Пиотровский видел праздник как освобождение от ежедневного и надоевшего труда, но в то же время В.Я. Пропп пишет об «аграрно-продуцирующей теории», которая подчёркивает влияние труда на характер проведения свободного времени, а сам праздник - продолжение трудовой деятельности, он имеет сходство с ней. Похожую мысль предлагает В. Чичеров, утверждая, что общественно-трудовая деятельность основа праздника. Дальше всего в этих наблюдениях идёт М. Бахтин, предполагая, что праздник - этап, подводящий итоги одного трудового цикла и подготавливающий другой трудовой цикл [1, с. 75].
Наше сопоставление Homo, мы начнём с рассмотрения Человека трудящегося - Homo Faber. Представляется важным сравнить современную культуру труда с теми явлениями прошлого, которые формировали исторический портрет Homo Faber.
В современной России только начинает складываться офисно-деловая культура как новый феномен во многом потеснивший трудовую культуру советского времени, изменивший отношение к труду и идеальный образ работающего человека. Можно сказать, что современное
общество достаточно расслоено по профессиональному признаку. В СССР, чаще всего, противопоставлялись между собой рабочий и интеллигент, однако это противопоставление основывалось на различиях воспитания, образа жизни и мышления. На сегодняшний момент в основу такого противопоставления ложатся не только вышеозначенные категории, но и уровень достатка.
В современной модели отношения к труду присутствует ряд отличительных черт: открытое презрение к черновой работе, желание (даже у молодых работников) поскорее перескочить через ступени карьерной лестницы, получать максимальную зарплату при минимальном труде без угрызений совести, стремление выполнить минимум работы, но вместе с тем - бюрократизация, увеличение «бумажной» части любого дела, значительный документооборот, новый этикет отношений начальника -работника, напоминающий, порой, либо неформальные отношения, либо позицию «раб-хозяин». Труд является способом заработка, а не возможностью служить людям, обществу, часто он лишён благородных порывов и побуждений и рассматривается не как способ самовыражения, а как средство выжить или возвыситься над окружающими; отсюда происходит значительная дифференциация профессий по многим параметрам. Между тем, совсем недавно, в советское время, любой труд был уважаем, а идеология массового сознания неизменно сводила даже обычную рутинную работу к значимой пользе, к поступку на благо советского общества. Можно отметить, что в нашей стране трудовая культура прошла огромный путь от рабского труда многих миллионов людей при царизме, самоотверженного и радостного труда советских строек к унылой и кропотливой работе серых офисов, и появлению класса «сверхтрудящихся», что на этом фоне вполне закономерно.
Охарактеризовав основные черты Человека трудящегося и его места в пространстве современности, мы все же видим, что он не является героем нашего времени.
Обратимся теперь к Человеку празднующему -Homo Festivus и празднику как явлению культуры.
Для начала следует сказать о том, что праздник рождает эмоциональный настрой и дарит редкие в будние дни чувства и ощущения - великодушие, патриотизм, щедрость, оптимизм. Следовательно, он полностью меняет содержание Homo - ведь многие люди признаются, что они чувствуют себя совсем другими в состоянии свободного времяпровождения, и особенно - в праздничные дни (которые располагают к «отпусканию себя»). Праздник - это возможность быть другим, и современный человек нуждается в большом количестве праздников, хотя бы потому, что это позволяет выскользнуть из субъективного ощущения ускоряющегося ритма жизни, хаотичной смены событий.
В методологии исследования философско-антропо-логических проблем на сегодняшний день очевидной тенденцией выступает обращение к анализу сфер человеческой жизни, связанных со сферой свободного времени, их активной интеграцией в пространство трудовой, «обыденной» жизни человека. Исследователь семиотики Г.Г. По-чепцов определяет эту сферу как «Leisure, свободное время, ничегонеделанье (в дальнейшем L-сфера)» [4, с.
141]. Сегодня L-сфера - предмет споров, предмет интересный, привлекающий внимание все большего числа антропологов, философов, социологов, культурологов. Важной составляющей L-сферы современного человека являются праздники, различного рода празднования, праздничный отдых и праздность. Это связано не только с условиями жизни, с прогрессом, который в значительной мере освободил от тяжёлого труда современного человека, с появлением значительной прослойки обеспеченного населения в различных странах, но также и со многими внутренними факторами: с желанием субъекта преодолеть одиночество и социальную отчуждённость, во многом порождённую тем же прогрессом, индустриализацией и ростом мегаполисов, укрепить семейные связи и близкие отношения, структурировать свою жизнь выделением определённых временных этапов, повышением значения личности, индивидуальности.
L-сфера человека, так же как и сфера труда, наделяет его самого определенными характеристиками, которые собственно формируют образ тождественный той или иной сфере. Определяя основные понятийные концепты, мы пытаемся осмыслить феномен Homo Festus и его роль в структуре современного общества.
Появлению Homo Festivus в научном дискурсе мы обязаны современному французскому публицисту, историку Ф. Мюрэ, впервые заявившему это определение в книге «После истории» [2, с. 225]. В отечественном варианте «Человек празднующий» часто определяется понятием Homo Feriens, в контексте исследования праздничной культуры такое определение дает А.Ф. Некрыло ва [3. с.4]. Анализ современных научных текстов позволил нам выявить, что предпочтение в современной отечественной науке отдается все же определению «Festivus», которым мы и будем пользоваться в контексте данного исследования.
Что же мы понимаем под образом, точнее под феноменом Homo Festivus? Во-первых следует отметить, его латинское происхождение, об этом свидетельствует корень «fest» (festus - праздничный, торжественный); в итальянском варианте «festa» - праздник, а в испанском «fiesta», «festividad» (наряду со словами vacaciones, celebración) обозначает, празднество, каникулы, торжество, по смыслу это тождественно понятию «веселье».
И здесь мы позволим себе выделить основной компонент любого праздника - гедонистическую составляющую, обязательное присутствие чувства удовольствия, наслаждения, удовлетворения. Однако и труд может нести в себе чувство удовлетворения, радости, наслаждение результатом хорошей работы. Именно здесь Человек празднующий и Человек трудящийся перестают противостоять друг другу и представляют собой единое целое - это первая объединяющая характеристика.
В русском языке слово «праздник», «праздновать», «праздный» связывают с пустым, бездеятельным временем, временем свободным от работы. Понятие «праздный» имеет негативный оттенок, ведь когда говорят о человеке праздном, то наделяют его характеристикой бездеятельного, пустого человека. Образ Homo Festivus с одной стороны наполняется характеристиками радости, веселья, с другой, пустоты, бездействия и предстаёт нам оцененным как положительно, так и отрицательно.
Необходимо отметить, что теории и примеры психоанализа на современном этапе, подтверждают уникальное свойство психики человека - созидание ради разрушения. На наш взгляд это свойство человека наиболее ярко проявляется именно в празднике и выступает своего рода
высшей целью «Человека празднующего». Этот процесс разрушения в культуре контролируется событийностью и легитимностью праздничных дней, которые позволяют сдерживать и сохранять баланс, не выпуская без надобности «Человека празднующего» на волю.
Подтверждение данной мысли в контексте метода психоанализа, мы находим в высказываниях З. Фрейда, а именно в его исследованиях посвященных психологии масс и анализу человеческого «Я». З. Фрейд писал следующее: «При всех отречениях и ограничениях, налагаемых на «Я», периодический прорыв запрещений является правилом, как на это указывает установление праздников, которые ведь, по сути своей, не что иное, как предложенные законом эксцессы; это чувство освобождения придает им характер веселья. Сатурналии римлян и современный карнавал совпадают в этой существенной черте с празднествами примитивных народов, которые обычно завершаются всякого рода распутством при нарушении священнейших законов» [5, с. 90].
Насколько праздник может быть жестоким, разрушительным, вызывать глубинную природу человека, его инстинкту и самые тёмные стороны его личности? Это можно понять, вспомнив пример трагедии Ходынского поля, когда в мае 1896г., на праздновании коронации императора Николая II, произошла массовая давка в которой погибло более тысячи человек и чуть менее - покалечено. Эта трагедия произошла в силу не внешних (природных) обстоятельств, а в результате действия внутренних механизмов толпы, поэтому произошедшее имеет большой общественный и исторический отклик; ведь трагедии можно было бы избежать (в празднике должна быть граница между дозволенностью и сумасшествием).
Мы убеждаемся, что Homo Festivus не бездеятелен, только его деятельность разрушающая, в отличие от Homo Faber, деятельность которого созидательна. Первый нас ведёт к природным страстям, инстинктам, второй выступает размеренным, наделённым разумностью и упорядоченностью. Стоит ли упоминать, что деятельность обязательно присуща и Человеку трудящемуся: здесь второй случай, когда Homo festivus и Homo faber становятся неотличимы друг от друга.
Третья характеристика, объединяющая воедино Homo faber и Homo festivus - это священное начало, основа, присущая как жизни (почему праздник, труд и сопоставимы с жизнью), праздника и труда.
Распространённой общественной практикой является обратная декларация внутреннего желания трудиться или отдыхать. Вполне понятно нежелание отдельного индивида включаться в труд, его внутренние желание отдыхать и развлекаться. Любая работа, тем более постоянная, длительная вызывает истощение, иногда - монотонию, стресс. Однако и сам затянувшийся праздник очень часто вызывает пресыщение, чувство отупления и остановки времени (несмотря на яркость происходящих событий). Это также стресс, только иного рода. Ни то, ни другое желание не декларируется слишком открыто, явно, особенно если речь идёт о «странном» желании прервать праздник (на российской эстраде существует шуточная песня «Дед Мороз, уходи!», исполняемая группой «Несчастный случай»). Желание прервать работу и переключиться на отдых - куда более понятное обществу желание. Остаётся представить, что чёткая регламентация времени праздности и труда, соблюдение баланса этих состояний лежит в области интересов самого субъекта.
Фрустрационная пустота, следующая за праздником, вызывает желание перейти в другое состояние, абсолютно отличающееся от предыдущего и наполнить себя
чем-то. В южных странах (Мексика, в меньшей степени -Испания, страны Латинской Америки) существует традиция пиньяты, которая может быть воспринята как символическое выражение праздничной и послепраздничной пустоты. Пиньята - это полая игрушка, наполненная сладостями, конфетами, мелкими предметами, и которую необходимо разбить вслепую. После этого содержимое пиньяты высыпается на пол и раздаётся гостям, поедается, используется (Рассматривая символическое выражение пустоты, можно заметить, что традиция сиесты - выражение послетрудовой пустоты). Праздник похищает как самого человека, так и реальный мир посредством обращения окружающего в символическую «невесомую» форму, посредством игры «понарошку». Самому «Человеку празднующему» может просто не хватить возможности определить себя, идентифицировать в вихре праздничных событий.
Сама «игра в превращение», её правила устанавливаемые праздником, прописаны нечётко: всё может оказаться всем. Так, например, подарок может оказаться Троянским конём. В то же время труд - игра по давним и понятным правилам, конечно, тоже не лишённая символического поля, которое не ускользает, а мерно обозначает текущее время как прожитое не зря. Можно сказать, что праздник уводит Homo из состояния жизни, предлагая ему ощутить небытийное состояние или не-субъективное состояние. Вероятно, на этом фоне должны быть перечислены примеры, когда праздник связан с культом ушедших предков - например, таким, праздником является Новый год, пиковый момент которого приходит на отрезок «вне времени» - момент неизвестной длительности между 00:00:00 и 00:00:01 или ряженье и колядование на святочной неделе. Собственно по этой же причине, церковью и преследовались попытки создать на Руси первый театр, изгонялись скоморохи (игрецы, глумцы), а колядование было и остаётся языческим обрядом; существует не вполне утвердившаяся версия, что слово «скоморох» произошло от «скомрах» - тот кто общается «со мраком», тьмой. Надевая маску (личину, харю) человек как будто отказывается от своей личности, переход из состояния обыкновенного бытия в какое-то «ненормальное», не заданное изначально Богом, проживаемое вне своей личности.
Подтверждение и самоподтверждение жизни в праздник обретает затейливую форму. Так, современный обыватель может самоподтвреждать своё существование обжорством, физическим удовольствием (праздничное
посещение бани, сауны, салонов красоты, спортивно -оздоровительных комплексов и культурно-развлекательных центров), смехом (эмоция, которая невозможна, если думаешь о конечности бытия), экстремальными развлечениями (риск, избежание травм или опасностей вызывают острое ощущение жизни и желания жить).
Общество и культура исходит из противостояния труда и праздника: оно обещает что только лишь в смене этих состояний возможно ощутить что такое бытие. Так, труд - это также борьба за выживание, иначе общество не имело бы в руках механизм принуждения к труду. Таким образом, мы определили четвёртый общий компонент между праздничным и трудовым.
Подводя итоги, мы можем констатировать, что на сегодняшний день два рассмотренных нами феномена Homo faber и Homo festivus не противостоят друг другу. В рамках исследования мы выявили общие черты данных феноменов, которые можно условно-эмоциональным образом охарактеризовать как: гедонизм и чувство удовлетворения; действенность и необходимость выражения в действии; сакральность восприятия; жизненное начало как возможность приобщения к бытию.
Таким образом, мы натолкнулись на парадокс: хотя изначально кажется очевидным, что Человек трудящийся является антагонистом Человека празднующего, на самом деле такое противостояния, противопоставление не очевидно. В смене этих состояний, ролей, ситуации смена праздника и труда раскрывается вся полнота бытия, без которой человек не может чувствовать себя полноценным и счастливым.
Литература
1. Лаврикова И.Н. Краткий экскурс в теорию праздника. - Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 2 (217). Философия. Социология. Культурология. Вып. 20.- С. 75.
2. Мюрэ Ф. После Истории: фрагменты книги / Ф. Мюрэ, пер. с фр. Н. Кулиш // Иностранная литература. - 2001. № 4. - С. 224-241.
3. Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII -начало XX века / А.Ф. Некрылова. - СПб.: Искусство, 1988. - 216 с.
4. Почепцов Г.Г. Семиотика / Г.Г. Почепцов. - М.: Реф-бук, К.: Ваклер, 2002. - 432 с.
5. Фрейд З. Психология масс и анализ человеческого «Я» / З. Фрейд; пер. с нем. - СПб.: Азбука, азбука-Аттикус, 2014. - 192 с.
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА НИЖЕГОРОДСКОЙ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ: КОНЦЕПЦИЯ СФЕРЫ СОЦИУМА
Пищик Александр Михайлович
Доктор философских наук, профессор Дзержинского филиала РАНХиГС, г. Дзержинск Нижегородской области
Данная статья продолжает серию статей о концептуальных результатах реализации научно-исследовательской программы Нижегородской методологической школы [8]. Концепция состава и структуры сферы социума появилась вначале 80-х годов как ответ на запрос практики проектирования в различных сферах человеческой деятельности на основе системодеятельностного подхода [7].
Сфера социума - система социальных образований, основанных на специфической деятельности и гомогенных ей социальных потребностях, способностях, отношениях и институтах [5, с. 117]. Системообразующим компонентом сферы социума является деятельность [6, с. 2021] (рис.1).
Сфера социума организована по принципу «матрёшки» (рис.2). Социальный институт содержит в себе социальные отношения, деятельности, потребности и способности.
