CC BY
0
Евразийская адвокатура. 2024. № 6 (71). С. 149. Eurasian advocacy. 2024;(6(71)):149.
Правосудие и правоохранительная деятельность в евразийском пространстве
Научная статья УДК 34
doi 10.52068/2304-9839_2024_71_6_149
ХИЩЕНИЯ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ (СЕТЕЙ): ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
РУФУЛЛАЕВ Рафаил Алигулу оглы
Аспирант кафедры уголовного права и процесса Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации 119571, г. Москва, пр. Вернадского, д. 82, стр. 1, Российская Федерация
Аннотация: В тексте обсуждается проблема использования информационно-телекоммуникационных технологий (сетей) (ИТС) и их влияние на упрощение жизни людей, а также на преступность. Автор отмечает, что, с одной стороны, развитие технологий принесло множество благ, таких как упрощение заключения сделок, приобретение и продажа имущества, оказание услуг и получение кредитов. С другой стороны, это также упростило жизнь преступникам, которые могут совершать преступления дистанционно.
Особое внимание уделяется проблеме определения места совершения преступления в контексте использования информационно-телекоммуникационных технологий. Автор выдвигает гипотезу, что место совершения преступления является обязательным признаком объективной стороны состава преступления, так как оно играет важную роль для квалификации деяния. Автор также обсуждает проблему привлечения лица к уголовной ответственности без определения места совершения преступления и предлагает пути решения этой проблемы.
В заключение автор подчёркивает необходимость соблюдения принципа территориальности уголовного закона при привлечении лица к уголовной ответственности и определении места совершения преступления. Устанавливает сложность определения места совершения хищений с использованием ИТС, а также предлагает путь решения этой проблемы.
Ключевые слова: хищения с использованием ИТС, место совершения преступления, обязательные признаки объективной стороны, проблемы квалификации хищений с ИТС, территориальный признак хищений с ИТС
Для цитирования: Руфуллаев Р.А. Хищения с использованием информационно-телекоммуникационных технологий (сетей): территориальный аспект // Евразийская адвокатура. 2024. № 6 (71). С. 149. https://doi. org/10.52068/2304-9839_2024_71_6_149
Justice and Law-Enforcement Activity in the Eurasian Space
Original article
THEFT USING INFORMATION AND TELECOMMUNICATION TECHNOLOGIES (NETWORKS): THE TERRITORIAL DIMENSION
RUFULLAYEV Rafail Aligulu ogly
Postgraduate Student of the Department of Criminal Law and Procedure of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration
119571, Moscow, ave. Vernadsky, 82, building 1, Russian Federation
Abstract: The text discusses the problem of using information and telecommunication technologies (networks) and their impact on simplifying people's lives, as well as on crime. The author notes that, on the one hand, the development of technology has brought many benefits, such as simplification of transactions, acquisition and sale of property, provision of services and obtaining loans. On the other hand, it has also made life easier for criminals who can commit crimes remotely.
Special attention is paid to the problem of determining the crime scene in the context of the use of information and telecommunication technologies. The author hypothesizes that the crime scene is an obligatory sign of the objective side of the crime, as it plays an important role in the qualification of the act. The author also discusses the problem of bringing a person to criminal responsibility without determining the crime scene and suggests ways to solve this problem.
© Руфуллаев Р.А., 2024 Распространяется по лицензии Creative Commons Attribution NonCommercial License 4.0 (CC BY-NC).
In conclusion, the author emphasizes the need to comply with the principle of territoriality of the criminal law when bringing a person to criminal responsibility and determining the place of commission of a crime. Establishes the difficulty of determining the location of theft using ITS, and also suggests a way to solve this problem.
Keywords: theft using ITS, crime scene, mandatory signs of the objective side, problems of qualification of theft from ITS, territorial feature of theft from ITS
For citation: Rufullayev R.A. Theft Using Information and Telecommunication Technologies (Networks): the Territorial Dimension = Eurasian advocacy. 2024;6(71):149. (In Russ.). https://doi.org/10.52068/2304-9839_2024_71_6_149
В настоящее время технический прогресс вышел на новый уровень благодаря наличию в нашей жизни информационно-телекоммуникационных технологий (сетей) (ИТС), в том числе сети «Интернет». Так, людям стало проще переводить деньги со счета на счет, в том числе другим лицам, а значит открылся широкий спектр возможностей дистанционно совершать любые гражданско-правовые сделки, приобретать и продавать имущество, оказывать услуги, получать кредиты, предоставлять займы. Еще буквально несколько лет назад такие действия вызвали бы недоверие со стороны любого сознательного гражданина, а теперь дистанционный характер приобрели многие аспекты жизни людей. Создание таких технологий достигло благой цели - значительно упростило жизнь людей, а потому, несомненно, проецируется как одна из масштабных добродетелей человечества.
Но, ко всеобщему разочарованию, на свете есть не только добро, но и зло. А наша жизнь заключается в выборе стороны (Иммануил Кант). Такое развитие событий не обошло и ИТС, которые упрощают жизнедеятельность не только пра-вопослушных граждан, но и преступников.
Рассматривая «добрую» сторону использования ИТС, хотелось бы отметить, что, к примеру, место заключения договора не является существенным обязательным признаком, влекущим негативные последствия. Так, в положениях ст. 444 ГК РФ прямо указано, что в случае, если в договоре не указано место его заключения, договор признается заключенным в месте жительства гражданина или месте нахождения юридического лица, направившего оферту.
Однако рассматривая преступность в аспекте использования ИТС, действующие уголовный и уголовно-процессуальный законы не дают таких «поблажек» правоприменителю, что усложняет процесс привлечения лица к уголовной ответственности, не только дает возможность виновным лицам уйти от ответственности, но и нарушает основные принципы законодателя, направленные на защиту граждан от преступных посягательств, а также на легитимное и своевременное привлечение виновного лица к уголовной
ответственности за совершенное им преступление. Уголовный и уголовно-процессуальные законы призваны не только охранять права общества, в том числе потерпевших, но и обеспечивать законность привлечения виновного лица к уголовной ответственности.
Как известно, такие признаки, как способ, время и место совершения преступления, относятся к факультативным признакам объективной стороны состава преступления. Об этом говорят все без исключения исследователи различных школ права, в том числе московской в лице знаменитых исследователей, таких как Л.В. Иногамо-ва-Хегай, А.И. Рарог, А.И. Чучаев [6]. Несмотря на то, что уголовный закон и в целом уголовное право выделяют место совершения преступления в качестве факультативного признака, то есть необязательного, для привлечения лица к уголовной ответственности фактически привлечение лица без определения места его совершения просто невозможно.
Сразу вспоминается знаменитая фраза: «Нет тела - нет дела», которая берет свои истоки аж в 1660 году (история Батисто Хикса Уильяма Гарри-сона). Как ни странно, данный негласный принцип существовал в России аж до 2020 года, когда первый осужденный за убийство без тела жертвы обратился в Конституционный Суд РФ, который в корне опроверг эту установку и сказал наконец, что лицо все-таки можно осудить и без тела жертвы [1].
Однако если вопрос о наличии жертвы преступления не вызывает особых сомнений и с легкостью подтверждается иными доказательствами по делу, то вопрос места совершения преступления играет значительную роль для квалификации деяния как преступления.
Обращаясь к философии юридической науки, можно прийти к обоснованному выводу, что сама жертва преступления, хоть и отсутствует в настоящий момент, но определенно была на момент его совершения, а привлечение лица к уголовной ответственности становится возможным лишь при помощи доказывания факта наличия ее и преступника в определенном месте и в период времени. Только наличие преступника и
жертвы в определенном месте дают предпосылки полагать, что событие преступления имело место быть. То есть преступление нельзя совершить без места, оно в любом случае совершено где-то в пространстве, и не важно, будь то убийство или кража, а также иные составы. В данном аспекте фраза: «Нет места - нет преступления» будет полностью обоснована.
Такое положение вещей вытекает и из уголовно-процессуального закона, который прямо обязывает компетентные органы государства устанавливать место совершения преступления, включая его в пределы доказывания по уголовному делу. Так, п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ в императивном порядке предусматривает обязательное установление поименованных в науке как факультативные признаков объективной стороны, в том числе место совершения преступления. Уголовные дела, по которым не установлено место совершения преступления, возвращаются судом по п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ в связи с наличием препятствий для их рассмотрения судом.
Такая позиция правоприменителей является справедливой и ввиду наличия законодательно установленного принципа территориальности уголовного закона. Так, ст. 11, 12 УК РФ устанавливают определенный территориальный принцип действия уголовного закона в пространстве, без соблюдения которого лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, и в целом любое деяние перестает быть уголовно наказуемым. Ведь чтобы квалифицировать деяние по действующему уголовному закону, определённо необходимо соблюсти условия, которые им же введены. То есть совершить преступление в таком месте, на которое распространяется юрисдикция закона.
Предположим, если иностранный гражданин совершил кражу за пределами Российской Федерации (в другой стране), он никоим образом не подлежит уголовной ответственности в РФ, поскольку не нарушает интересы конкретного государства и его граждан.
Кроме того, как известно, подсудность уголовных дел гарантирована гражданам Конституцией РФ, а уголовно-процессуальный закон определяет ее в том числе по территориальному признаку именно места совершения преступления.
Таким образом легитимность привлечения лица к уголовной ответственности неразрывно связана с местом совершения преступления и в правоприменительном аспекте не может рассматриваться как факультативный признак любого преступления.
Однако если с местом совершения преступлений, происходящих без специфического способа, все понятно (например, то же убийство или кража наличных денег, материальных ценностей), то место совершения преступлений с использованием ИТС вызывает только вопросы, на которые пока ни законодатель, ни правоприменитель не дали четких ответов.
Так, рассматривая место совершения кражи с банковского счета (п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ), законодатель на этот счет объективно молчит, а тем временем первоочередные правоприменители столкнулись с огромной проблемой, практика пошла по различным путям.
Высшая правоприменительная инстанция (Пленум Верховного Суда РФ), пытаясь исправить ситуацию, ввела п. 25.2 в Постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» [4], в котором указала, что такую кражу следует считать оконченной с момента изъятия денежных средств с банковского счета их владельца, а местом окончания такой кражи является место нахождения подразделения банка или иной организации, в котором владельцем денежных средств был открыт банковский счет [5].
Казалось бы, вопрос с местом совершения краж с использованием ИТС решен (хоть и неверно), однако правоприменители вновь столкнулись с масштабной всероссийской проблемой, и территориальный признак подсудности уголовного дела по месту совершения преступления стал работать лишь по месту открытия счета. Некоторые банки, в частности, такие как Т-Банк (ранее Тинь-кофф Банк), имели единственное место открытия счета всем пользователям счетов, указывая один адрес на территории г. Москвы. Таким образом после принятия таких изменений в Пленум все суды России начали направлять уголовные дела по подсудности в один единственный (по всей видимости, безразмерный) Хорошевский районный суд г. Москвы. Такая ситуация повторилась и с иными дистанционными банками, такими как «Сфера», Точка Банк, имеющими один центральный офис открытия счета.
Суды, в частности Хорошевский районный суд г. Москвы, оказались «завалены» делами по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ со всех уголков России. Такое положение дел, безусловно, оказалось неудобным, в том числе учитывая колоссальную нагрузку как на судей, так и на самих подсудимых, вынужденных прибывать туда со всей страны. Такое развитие событий повлекло активное использование «легитимной лазейки», имеющейся в
уголовно-процессуальном законе, а именно изменение территориальной подсудности дела. Такие ходатайства начали валом поступать в различные вышестоящие суды в зависимости от территориального принципа вышестоящего звена (областные (краевые), кассационные и Верховный), а уголовным делам начали активно изменять территориальную подсудность.
Очевидно, что такое развитие событий, которого не ожидал Верховный Суд РФ, не устроило высшую судебную инстанцию. Разъяснение просуществовало недолго. Так, 15 декабря 2022 г. Пленум ВС внес очередное изменение в свое постановление «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», а именно в п. 25.2, и изложил его таким образом, что суды впредь обязаны считать место совершения преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, исходя из особенностей предмета и способа данного преступления, как правило, это место совершения лицом действий, направленных на незаконное изъятие денежных средств (например, место, в котором лицо с использованием чужой или поддельной платежной карты снимает наличные денежные средства через банкомат либо осуществляет путем безналичных расчетов оплату товаров или перевод денежных средств на другой счет) [3].
При этом если ранее Пленум четко устанавливал императивность в вопросе места совершения таких преступлений (по месту открытия счета), то в последних изменениях указал диспозитивный характер места совершения таких преступлений и обязал нижестоящих правоприменителей исходить из особенностей предмета и способа совершения таких преступлений.
Данное разъяснение фактически подтвердило, что определение места совершения преступлений, совершенных с использованием ИТС, все-таки представляет определённую сложность ввиду их дистанционности.
Так, лицо может похитить денежные средства, находясь в другом государстве, приложив карту к считывателю и осуществив оплату покупок по межнациональной платежной системе. Но ведь ущерб будет причинен в России. Тогда как быть, оставить безнаказанным, если нет соглашения о международном сотрудничестве?
Несмотря на кажущуюся, на первый взгляд, несправедливость ситуации, на практике может возникнуть и иная картина. К примеру, потерпевший в РФ - держатель карты иностранного государства, а злоумышленник воспользовался ей также в РФ и списал со счета иностранного государства денежные средства.
Смоделировав данные ситуации, мы видим, что неразрывная связь субъекта преступления и места совершения им деяния существенно упрощает привлечение такого лица к уголовной ответственности, несмотря на фактическое нахождение денежных средств в иностранном государстве.
Однако такой подход высшего правоприменителя прослеживается лишь к преступлениям, предусмотренным п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, а ведь есть и другие виды хищений, совершаемых с использованием ИТС, такие как мошенничество (ст. 159 УК РФ), мошенничество в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ), мошенничество при получении выплат (ст. 159.2 УК РФ), мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ), мошенничество в сфере страхования (ст. 159.5 УК РФ), мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ), присвоение или растрата (ст. 160 УК РФ). И все они, с учетом развития ИТС, могут быть совершены дистанционно. При этом в разъяснениях Пленума ВС РФ по этим категориям преступлений не имеется указаний на квалификацию таких преступлений, совершенных с использованием ИТС, относительно места их совершения.
Хотелось бы смоделировать весьма занятную ситуацию в виде мошенничества путем звонка потерпевшему, который, будучи введенным в заблуждение, переводит денежные средства на иностранный счет злоумышленника.
Ведь получается, что местом совершения такого преступления может быть как место открытия счета (то есть вообще иностранное государство), так и местонахождение самого субъекта в момент поступления этих средств на счет, поскольку такое преступление считается оконченным с момента получения денег и возможности ими распорядиться.
По вышеперечисленным хищениям (за исключением кражи с банковского счета) в отсутствие разъяснений Пленума дела обстоят аналогичным образом, как и с мошенничеством. Неясен важнейший критерий определения наличия состава преступления - место совершения хищений с использованием ИТС.
Для разрешения вопроса о месте совершения преступлений против собственности, совершенных с использованием ИТС, автор предлагает обратиться к истокам уголовного права. Состав каждого из таких преступлений является материальным, а значит, объективная сторона каждого из преступлений традиционно должна содержать деяние, последствие и обязательную причинно-следственную связь между ними. При
этом само по себе последствие в виде материального ущерба, будь то изъятие денежных средств со счета потерпевшего либо его самостоятельный перевод со своего банковского счета, идя на поводу различных форм мошенничества субъекта преступления, должно быть вызвано действиями именно самого субъекта, которые впоследствии порождают уже последствия в виде потери имущества, в том числе находящегося на банковском счету. Также обязательной является и причинно-следственная связь между деянием субъекта (его материальные действия или бездействие) и породившими его последствиями.
Такое понимание уголовно-правовой структуры преступления позволяет сделать вывод о неразрывной связи места совершения преступления с субъектом преступления. Уголовному наказанию подлежит только физическое лицо, не юридическое и уж тем более не цифровая система перевода, а значит, деяние может быть совершено субъектом только там, где он фактически находится в пространстве. ИТС выступает лишь средством совершения преступления, подобно часто приводимой в пример лестнице, по которой похититель проникает в квартиру потерпевшего.
Бесспорно, субъект не может физически попасть в место открытия счета и уж тем более в платежную систему банка, а по делам о мошенничестве потерпевшие, как правило, сами переводят эти денежные средства на счет злоумышленника.
При таких обстоятельствах местом совершения хищений с использованием ИТС во всех случаях должно выступать то место, где фактически в пространстве находится субъект-злоумышленник. При этом не важно, что сделал этот субъект: приложил чужую карту к считывателю либо убедил посредством звонка потерпевшего перевести ему денежные средства, а также совершил иные действия, на которые у него хватит смекалки, чтобы завладеть чужим имуществом.
Несмотря на то, что преступление с материальным составом считается оконченным с момента наступления общественно опасных последствий, действия, которые совершил субъект в конкретный момент времени и в конкретном месте, и будут считаться местом совершения преступления, а цепочка запущенных им дальнейших опосредованных действий не играет роли для места совершения преступления.
Анализируя, к примеру, аналогичный по виду материальный состав преступления в виде убийства в его нестандартном подходе, можно подтвердить неразрывную связь субъекта с местом совершения преступления. Так, к примеру, Р. со-
вершает несколько ударов ножом в область жизненно важных органов А. (со словами «умри»), приезжает скорая помощь, увозит А. и борется за его жизнь в карете скорой помощи, но по дороге в больницу А. умирает, то есть наступает последствие в виде смерти. Но в случае с убийством было бы абсурдным, да и просто алогичным считать, что оно произошло в карете скорой помощи, так как само деяние, то есть удар ножом, произошло на месте конфликта, который и породил последствие в виде смерти А., но в уже в другом месте. Между тем убийство, наравне с хищениями, является материальным составом.
Анализ такой модели преступления показывает, что местом совершения убийства А. объективно и бесспорно выступает не место наступления общественно опасного последствия, а место самого деяния, совершенного Р., которое уже спустя некоторое время породило последствие в виде смерти А.
В случае же с материальным составом различных форм хищений с использованием ИТС оно переносится не на временной момент наступления общественно-опасных последствий (где фактически находился субъект), а на момент фактически совершенного субъектом деяния (где находился субъект, когда запустил или даже внедрил вредоносную программу, взломал банковский счет, позвонил потерпевшему и убедил перевести деньги, взять кредит и т. д.).
Такое положение с определением места совершения преступления, хоть и кажется на первый взгляд сложным, но отвечает пространственному признаку уголовного закона. Местом совершения преступления нельзя признать место наступления последствий, поскольку списание со счета, как в случае с кражей с банковского счета, производится автоматически и выступает лишь последствием действий субъекта.
Таким образом, местом совершения всех хищений, совершенных с использованием ИТС, во всех случаях будет место нахождения субъекта, породившего противоправные последствия.
Список источников
1. Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2020 № 2047-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Батищева М.М. на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 10 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
2. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 11.03.2020 № 10-УДп20-1.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.12.2022 № 38 «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам».
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 29.06.2021) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2021 № 22 «О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам».
6. Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Л.В. Иногамовой-Хегай, д-ра юрид. наук, проф. А.И. Рарога, д-ра юрид. наук, проф. А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2008. С. 120.
References
1. Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 29.09.2020 № 2047-0 «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreni-yu zhaloby" grazhdanina Batishheva M.M. na narushenie ego konstitucionny"x prav ch. 1 st. 10 FZ «O gosudarstven-noj sudebno-e"kspertnoj deyatel"nosti v Rossijskoj Fede-racii».
2. Opredelenie Sudebnoj kollegii po ugolovny"m delam Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 11.03.2020 № 10-UDp20-1.
3. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF ot 15.12.2022 № 38 «O vnesenii izmenenij v nekotory"e post-anovleniya Plenuma Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii po ugolovny"m delam».
4. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF ot 27.12.2002 № 29 (red. ot 29.06.2021) «O sudebnoj praktike po delam o krazhe, grabezhe i razboe».
5. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF ot 29.06.2021 № 22 «O vnesenii izmenenij v otdel'ny'e post-anovleniya Plenuma Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii po ugolovny"m delam».
6. Ugolovnoe pravo. Obshhaya chast": uchebnik / pod red. d-ra yurid. nauk, prof. L.V. Inogamovoj-Xegaj, d-ra yurid. nauk, prof. A.I. Raroga, d-ra yurid. nauk, prof. A.I. Chuchaeva. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Yuridiches-kaya firma «KONTRAKT»: INFRA-M, 2008. S. 120.
Статья поступила в редакцию 26.12.2024; одобрена после рецензирования 29.12.2024; принята к публикации 29.12.2024.
The article was submitted 26.12.2024; approved after reviewing 29.12.2024; accepted for publication 29.12.2024.
