CC BY
30
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.А. Некрасов
Греческий перевод Библии LXX толковников
Опубликовано:
Христианское чтение. 1900. № 9. С. 425-452.
© Сканирование и создание элекгронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия ('www.spbda.ru'). 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
Греческій переводъ Библіи
LXX толковниковъ.
(Отзывъ о сочиненіи покойнаго профессорамосковской духовной академіи И. Н. Корсунскаго: „Переводъ LXX; его значеніе въ исторіи греческаго языка и словесности,“ представленномъ имъ на соисканіе преміи митрополита Макарія).
Сочиненіе состоитъ изъ введенія и двухъ частей, изъ коихъ первая раздѣлена на шесть главъ, а вторая—на двѣ, но, какъ видно будетъ впослѣдствіи, со множествомъ частныхъ подраздѣленій. Во введеніи, указавъ въ общихъ чертахъ значеніе перевода LXX (стр. 5 и 6) и главную задачу своего труда: „съ возможною обстоятельностію и основательностію раокрыть указанное значеніе перевода LXX“, авторъ замѣчаетъ, что для этого, „необходимо сдѣлать предварительно изслѣдованіе объ этомъ переводѣ самомъ въ себѣ, независимо отъ таковаго значенія его.“ „Такимъ образомъ, весь предстоящій намъ трудъ—продолжаетъ авторъ—естественно распадается на двѣ, не равныя, впрочемъ, по объему н важности, части: I. на предварительную—изслѣдованіе о переводѣ LXX толковниковъ и II. главную—раскрытіе значенія этого перевода въ исторіи греческаго языка и словесности греческой“ (стр. 7). Далѣе перечисляются поообія, которыми пользовался авторъ. Болѣе или менѣе прямыхъ пособій насчитывается 14 иностранныхъ и 12 русскихъ. Въ числѣ этихъ послѣднихъ большая часть журнальныхъ статей. Не прямыхъ пособій указывается 16 иностранныхъ и 12 русскихъ. Перечисленіемъ пособій и заканчивается, можно сказать, введеніе.
Каждой изъ двухъ частей своего труда авторъ предпосылаетъ небольшія вступленія. Въ первомъ изъ нихъ онъ дѣлаетъ выдержку изъ представленной въ 1845-мъ году въ
Святѣйшій Синодъ записки святителя московскаго Филарета о „Догматическомъ достоинствѣ и охранительномъ употребленіи греческаго семидесяти толковниковъ и славянскаго переводовъ Священнаго Писанія" 1) и говоритъ, что московскій святитель „идетъ золотою срединою въ рѣшеніи вопроса о сравнительномъ достоинствѣ и значеніи текста еврейскаго и перевода LXX. Тою же золотою серединою подобаетъ итти и намъ въ нашемъ настоящемъ изслѣдованіи" (стр. 26). Да вѣдь авторъ пишетъ о значеніи перевода LXX не по сравненію его съ ѳврѳйокимъ текстомъ, а о значеніи его въ исторіи греческаго языка и словесности? Правда въ сочиненіи есть главы, касающіяся этого вопроса; но, во-первыхъ, сравнительно ихъ мало, а во-вторыхъ, и это—главное, устоялъ ли онъ на золотой срединѣ? Въ вопросахъ религіозно-научныхъ итти срединою, хотя бы и золотою, весьма не безопасно. Очень легко пошатнуться въ ту или другую сторону. Хорошо, если пошатнешься направо, а если налѣво? Заглавіе двухъ главъ первой части наводитъ на мысль, что авторъ отдаетъ преимущество тексту еврейскому. Глава четвертая озаглавлена: „еврейскій подлинникъ и значеніе перевода Т.ХХ доя него". Автору, пишущему о значеніи перевода LXX, всего естественнѣе, кажется, было бы четвертую главу озаглавить: „переводъ LXX и значеніе для него современнаго текста еврейскаго." Переводу же LXX, не смотря на то, что во многихъ случаяхъ онъ представляетъ болѣе вѣрное зеркало древнѣйшаго еврейскаго подлинника, нежели современный текстъ самихъ евреевъ, послѣдніе не придаютъ, повидимому, никакого значенія. Даже до наглядности очевидныя опущенія и поврежденія въ еврейскомъ текотѣ остаются не только безъ исправленія, но даже и безъ всякихъ примѣчаній къ тексту. Беремъ для примѣра псаломъ 144-й (у евреевъ 145). Псаломъ этотъ написанъ алфавитнымъ акростихомъ. Въ еврейскомъ алфавитѣ 22 буквы, а въ еврейскомъ текстѣ псалма не 22 стиха, а 21. Правда во воѣхъ изданіяхъ перевода LXX псаломъ 144-й дѣлитоя также на 21 стихъ, а не на 22; но у LXX стихъ тринадцатый вдвое длиннѣе тринадцатаго стиха еврейскаго и вторая половина его начинается словами: ігіэтб; Корю; (вѣренъ Господь). Вѣренъ по-еврейски нээман (Ис. ХЫХ,7; Іѳрѳм. ХЫІ,5). А нунъ—14-я буква въ еврейскомъ алфа-
*) ІІрибавлен. къ Твор. св. Отцевъ. Ч. XVII, стр. 452.
витѣ. Такимъ образомъ выходитъ, что списокъ, съ котораго переводили LXX заключалъ въ себѣ и стихъ, начинающійся съ буквы нунъ, и стихъ этотъ, составляющій теперь вторую половину стиха 13-го, былъ стихомъ 14-мъ. Значитъ теперешній стихъ 14-й былъ 15, Іб-й—16-мъ и такъ до конца, такъ что послѣдній теперешній 21-й стихъ несомнѣнно былъ 22-мъ, а онъ и доселѣ остается двадцать первымъ. Такъ какое же значеніе имѣетъ переводъ LXX для современнаго текста евреевъ?
Появился было моментъ, котораго не скрываетъ и авторъ, когда и текстъ LXX хотѣли объявить неприкосновеннымъ. Зная, что въ двухтыоячелѣтній періодъ времени переводный текстъ LXX не могъ сохраниться вполнѣ неповрежденнымъ, мудрый святитель усиливался доказать, что въ тѣхъ случаяхъ, когда текстъ LXX вызываетъ сомнѣніе, слѣдуетъ обращаться къ тексту еврейскому. Но и при этомъ онъ не идетъ золотою срединой; что можно видѣть изъ дальнѣйшихъ выдержекъ, приводимыхъ авторомъ. „Слова святителя московскаго, продолжаетъ авторъ, (стр. 25), намѣчаютъ намъ слѣдующіе пункты1) изслѣдованія о переводѣ LXX:
I. Что это есть „древнѣйшій переводъ еврейскихъ священныхъ книгъ,“ сдѣланный тогда, когда... іудеи не имѣли еще побудительныхъ причинъ превращать истинный смыслъ священныхъ книгъ неправильнымъ переводомъ.
II. Что „начало его восходитъ далеко за 200 лѣтъ до Рождества Христова“.
III. Что сдѣланъ онъ „просвѣщенными мужами еврейскаго народа“.
IV. Что „въ немъ можно видѣть зеркало текста еврейскаго каковъ онъ былъ за 200 и болѣе лѣтъ до Рождества Христова.“
Зачѣмъ сталъ бы говорить все это авторъ записки, если бы не видѣлъ выдающагося значенія и достоинства переводнаго текста LXX? Только два послѣднихъ пункта говорятъ, какъ будто бы, въ пользу нашего автора. Пунктъ пятый гласитъ: высокое достоинство и значеніе перевода не исключаетъ однакоже возможности случаевъ несоотвѣтствія его еврейскому подлиннику, зависящаго и „произшѳдшаго отъ разныхъ причинъ въ послѣдствіи времени.“ Но вѣдь пунктъ говоритъ
На этихъ пунктахъ авторъ основываетъ планъ первой части своего сочиненія.
только о возможности и только случаевъ. О такихъ случаяхъ такъ выражается авторъ записки: „текста LXX твердо надлежитъ держаться дотолѣ, доколѣ не прѳдставитоя важной причины перейти подъ руководство текста еврейскаго“ ‘). Притомъ же пунктъ этотъ, за исключеніемъ послѣдней его строки, изложенъ не собственными словами святителя, равно какъ и послѣдній шестой, въ которомъ говорится, что „въ дальнѣйшее по происхожденіи своемъ время переводъ LXX испытывалъ различныя судьбы, особенно съ появленіемъ христіанства и возникновеніемъ борьбы послѣдняго съ іудействомъ. „Слова эти наводятъ на заключеніе, будто бы въ борьбѣ съ іудействомъ христіане нарочито видоизмѣняли текстъ LXX! Но это потому, что авторъ нѣоколько видоизмѣнилъ мысль святителя.3) Желательно, наконецъ, было бы знать, почему авторъ не приводитъ изъ той же записки слѣдующаго мѣста, помѣщеннаго въ самомъ ея началѣ: „въ православномъ ученіи о Священномъ Писаніи тексту сѳдми-дѳсяти толковниковъ надлежитъ усвоять догматическое достоинство, въ нѣкоторыхъ случаяхъ равняющее оный подлиннику (т. ѳ. тому древнему, съ котораго LXX переводили, такъ какъ современный еврейскій текстъ не могъ быть подлинникомъ для LXX), и даже возвышающее надъ тѣмъ видомъ еврейскаго текста, какой представляется общепринятымъ въ изданіяхъ новѣйшаго времени.“
Въ соотвѣтствіе вышеизложеннымъ шести пунктамъ первую часть своего сочиненія авторъ раздѣлилъ на шесть главъ. Въ первой главѣ подъ заглавіемъ: „Время происхожденія перевода“, основываясь на свидѣтельствахъ Аристея, современника Птоломѳя Филадѳльфа, Аристовула, предисловія къ переводу книги Іисуса сына Сирахова, Филона, Іосифа Флавія и Талмуда, авторъ приходитъ къ заключенію, что переводъ сдѣланъ приблизительно въ періодъ 285—220 годовъ до Р. X. Вторую главу первой части авторъ озаглавилъ: „Продолжительность времени производства перевода“. Да развѣ дважды повторенный авторомъ въ первой главѣ выводъ (стр. 42 и 49), чаю переводъ сдѣланъ между 285—220 годами до Р. X., не указываетъ на продолжительность времени производства перевода? Въ началѣ этой главы авторъ * 8
*) Прибавл. къ тв. св. Отцевъ, ч. XVII. Москва. 1858. стр. 460.
8) Смотр. стр. 26, примѣч. автора 4-э.
доказываетъ, что Птояомѳй Фяладѳльфъ получилъ изъ Іерусалима отъ первосвященника Елеазара не весь кодексъ священныхъ книгъ, а только Пятокнижіе Моисеево, и старается выяснить (стр. 54), какъ могло произойти, что „св. отцы и учители церкви... говорятъ о переводѣ LXX-ю толковниками при Птоломѳѣ Фипадѳльфѣ и всѣхъ остальныхъ священныхъ книгъ Ветхаго Завѣта. При выясненіи означеннаго противорѣчія авторъ оамъ нѣсколько подрываетъ доотовѣрность приведенныхъ въ первой 'главѣ свидѣтельствъ, за исключеніемъ свидѣтельства изъ предисловія къ переводу Іисуса сына Сирахова. Еще болѣе достовѣрность предыдущихъ свидѣтельствъ подрывается содержаніемъ третьей главы: „Переводчики“. Въ ней авторъ доказываетъ, что переводчиками были александрійскіе, а не палестинскіе іудеи. Изъ этого положенія развѣ не вытекаетъ, что всѣ сказанія о прибытіи въ Александрію LXXII толковниковъ—выдумка? Если уже авторъ желалъ дать такое направленіе овоѳму труду, такъ ему слѣдовало бы во второй главѣ прѳдотавить твердое дб-казательство хотя бы того, что кодексъ Пятокнижія, сопровождаемый если не LXX, то по крайней мѣрѣ нѣсколькими лицами, доставленъ былъ въ Александрію въ началѣ царствованія Птоломея Филадѳльфа, и во второй главѣ дать заглавіе: „Кодексъ, доставленный первосвященникомъ Елеазаромъ Пто-ломѳю Филадельфу“. Что LXX привезли съ собой только Пятокнижіе, съ этимъ, кажется нельзя не согласиться. Еоли и выйдетъ при этомъ неточность, то весьма небольшая. Переводъ Притчей Соломоновыхъ не уступаетъ переводу Пятокнижія и прѳвооходитъ переводъ всѣхъ остальныхъ книгъ Почему не допуотить, что палестинскіе іудеи, которымъ должна была весьма польстить просьба Птоломея, не присоединили къ книгамъ закона и книгу Притчей. Книга эта поражаетъ богатствомъ мудрыхъ совѣтовъ вообще; въ частности же въ ней много поучительнаго и для царей. По нашему мнѣнію палестинскіе ученые, съ первосвященникомъ во главѣ, не могли даже удержаться, чтобы не познакомить съ ея задержаніемъ алѳкоандрійцѳвъ и въ особенности царя Птоломея. Допустивъ, что вмѣстѣ съ Пятокнижіемъ Моисея Птоломею доставленъ былъ и списокъ книги Притчей Соломоновыхъ и .что такой дорогой для іудеевъ кодексъ, какъ Пятокнижіе, не могъ быть не сопровождаемъ учеными палестинскими ревнителями и даже въ большомъ количествѣ, мы устранили бы
много недоумѣній. Да палестинцы не могли довѣрить александрійцамъ и самый переводъ своего закона изъ боязни, что послѣдніе могутъ исказить истинный смыслъ ихъ священныхъ книгъ. Что касается приведенныхъ авторомъ доказательствъ, что переводчиками были не палестинскіе, а александрійскіе ученые и что LXX—число, придуманное впослѣдствіи, такъ доказательства эти не имѣютъ на нашъ взгядъ, ни малѣйшаго значенія. Авторъ пишетъ (стр. 62): „ѳллини-зація Палестинскихъ іудеевъ во времена Птоломѳя Фила-дѳльфа, особенно въ началѣ его царствованія, т. ѳ. къ 285 году до Р. X., еще не могла быть такъ широка и успѣшна, чтобы изъ нихъ, а тѣмъ болѣе изъ книжниковъ среди ихъ, могли выйти, притомъ въ значительномъ количествѣ семидесяти двухъ или семидесяти за одинъ разъ, удовлетворительные переводчики съ еврейскаго на греческій языкъ“. Да развѣ при встрѣчѣ затрудненій передать точно мысль подлинника по-гречески LXX не могли каждый разъ обращаться за разъясненіями ихъ къ іудеямъ алѳксавдрійсквмъ (которые по сознанію самого автора,1) не могли не знать греческаго языка) и даже пригласить ихъ въ качествѣ постоянныхъ своихъ сотрудниковъ? А вотъ алексавдрійскіѳ-то іудеи, какъ несомнѣнно начинавшіе уже въ это время забывать древній еврейскій языкъ, никакъ уже не могли обойтись безъ содѣйствія палестинскихъ. Тѣмъ только и можно объяснить тотъ фактъ, что Пятокнижіе и Притчи Соломоновы переведены гораздо лучше, чѣмъ прочія книги, что, сдѣлавъ переводъ первыхъ и давъ въ нихъ образцы перевода, палестинскіе ученые возвратились на родину, Тогда переводъ йродолжать отали одни уже александрійцы. Если бы переводъ всѣхъ каноничѳоквхъ книгъ Ветхаго Завѣта принадлежалъ однимъ александрійскимъ ученымъ, то онъ чѣмъ дальше, тѣмъ долженъ былъ бы итти совершеннѣе, а вышло наоборотъ.
Замѣчанія эти касаются общихъ соображеній автора. Остаются еще частныя доказательства авторомъ своего положенія.
Прежде всего авторъ ссылается (стр. 63) на прибавку въ переводѣ LXX L(Hcx. 1,11) къ современному еврейскому тексту, гдѣ идетъ рѣчь о построеніи евреями городовъ фараону, словъ: и Онъ, иже есть Иліополъ. Объ этомъ городѣ,
») Стр. 69.
продолжаетъ авторъ, „въ еврейскомъ подлинникѣ)?) совсѣмъ, не упоминается, хотя въ другихъ мѣстахъ (Быт. XLI, 45—50, XLVI, 20) имя этого египетскаго города... и встрѣчается какъ имя города, жрецомъ котораго былъ Потифаръ, тесть пра-. отца Іосифа“. По нашему мнѣнію прибавки этой не могли сдѣлать LXX, были ли они пахеотинцы, были ли александрійцы, Первые не могли потому, что были истыми знатоками закона. Вѣдь рѣчь идетъ о работахъ послѣ смерти уже Іосифа. Онъ былъ городомъ, въ которомъ жрецомъ былъ тесть Іосифа. Выходитъ, что евреи строили то, что давно уже было построено. Александрійскіе же переводчики не могли сдѣлать этой прибавки потому, что не могли не знать исторіи города такъ какъ разстояніе между нимъ и Александріей сравнительно небольшое. Это—прибавка позднѣйшей руки и въ добавокъ неискусной и объясненіе: иже есть Иліополъ, указываетъ лишь на то, что въ то время, когда сдѣлана была прибавка, города Опа, многіе уже не знали, какъ у васъ совоѣмъ забыли было Юрьевъ и Двинскъ. Городъ Онъ много ранѣе перевода LXX стали называть Иліополемъ, равно какъ ІІиѳо—Ироополѳмъ, Ссылки автора на пророка Исаію не имѣютъ значенія уже потому, что пророческія книги и по нашему мнѣнію переведены александрійцами, съ участіемъ развѣ вѳоьма немногихъ уже, оставшихся тамъ палѳотинцѳвъ. Далѣе авторъ ссылается на книги Исходъ (ХХѴІІІ,30) и Левитъ (VIII,8). Онъ пишетъ: „еврейское наименованіе извѣстной принадлежности облаченія іудейскаго первосвященника „тюммимъ“ у LXX переводится словомъ ai.rj9e.ta—„истина“ потому, что въ Египтѣ такъ именно, т. ѳ. наименованіемъ ätbj&swt, обозначалось по-гречески то изображеніе, которое носили на шеѣ высшіе судьи и верховные жрецы египетскіе“. Слова’ эти настойчиво наталкиваютъ на вопросъ: откуда же и когда могъ появиться у египтянъ знакъ съ греческой надписью? Интересно также знать: какъ же слѣдовало бы перевести слово „тюммимъ"? Если уже авторъ отрицаетъ значеніе его въ смыслѣ аЦ&еіа— истина; то онъ долженъ былъ бы сообщить настоящее значеніе этого еврейскаго слова. Но онъ этого не дѣлаетъ; и хорошо дѣлаетъ, что этого не дѣлаетъ; потому что слово аЦЭаіа—самый удачный переводъ еврейскаго „тюммимъ“* То и другое значитъ: искренность, нелицепріятность, справедливость, истинность. Рядомъ съ „тюммимъ“ находился на груди первосвященника еще „уримъ“—Та и другая
принадлежность возлагалась на наперсникъ оудный: и да носитъ Ааронъ, читаемъ въ томъ же стихѣ книги Исходъ, суды сыновъ Израилевыхъ на персехъ ■ предъ Господомъ всегда. „Уримъ“—8njXa>ot;, выясненіе, а „тюммимъ“—eAiqdeia, истина ') Выясненіе и истина!—вотъ что постоянно напоминали перво* священнику и говорили подсудимымъ эти принадлежности одежды первосвященника, т. ѳ. выясненіе суднаго дѣла и рѣшеніе его по справедливости, по истинѣ. Авторъ ссылается еще на слово: псонѳомфанихъ. „Равнымъ образомъ, читаемъ далѣе (стр. 64), въ книгѣ Бытія XLI,45 говорится, что фораонъ египетскій далъ Іосифу почетное имя rUJ7S ЛЗВХ (Цафнаѳ-па-неахъ). LXX не стали переводить этого слова по-грѳчѳски, а передали его такъ, какъ оно было поставлено въ еврейскомъ подлинникѣ, но съ такою транскрипціею: ^оѵ&орфаѵі^; а это есть ни болѣе ни менѣе, какъ египетское слово p-sot-om'-pa-anch, что значитъ „защитникъ, хранитель жизни“. Выходитъ, что евреи, жившіе въ Египтѣ и бывшіе, по мнѣнію автора, переводчиками, могли не знать значенія египетскаго же олова, а евреи, жившіе въ Палестинѣ, если бы были переводчиками, не могли его не знать. А что переводчики палестинцы не обратились при этомъ за разъясненіемъ слова въ соплеменникамъ своимъ александрійцамъ такъ это весьма естественно; они приняли слово за собственное имя. Александрійцы не допустили бы и такой транскрипціи. Что касается названій: заяцъ, ибисъ, чаша, мѣра, такъ если LXX и перевели ихъ примѣнительно къ пониманію египтянъ, перевели такъ потому, что и перево-дили-то они главнымъ образомъ для египтянъ. Если, напримѣръ, птицы, мясо которой запрещалось употреблять въ пищу, вовсе не водилось въ Египтѣ, а водились птицы одинаковыхъ свойствъ съ запрещенной, то какой же смыслъ— запрещать то, чего нѣтъ, и не запрещать того, что есть и что по извѣстнымъ свойствамъ не могло быть дозволено въпищу?
Итакъ начало перевода положено не александрійцами, а доставившими Птоломею Филадѳльфу кодѳкоъ Пятокнижія и книгу Притчей просвѣщенными мужами палестинскими. Въ пользу такого мнѣнія ясно говоритъ превосходство перевода этихъ книгъ предъ прочими. Сколько же прибыло изъ Палѳ-
*) Въ еврейскомъ текстѣ слова эти поставлены во множественномъ числѣ для обозначенія не одного, а многихъ или вѣрнѣе всѣхъ случаевъ суда-
стины просвѣщенныхъ мужей? Авторъ отрицаетъ преданіе, что ихъ было LXXII. „Судя по тому, пишетъ онъ (стр. 70), что и число переводчиковъ въ повѣствованіи Аристѳя и другихъ значится LXXII и число дней, въ какое они совершили свой переводъ, также значится LXXII, а равно и по' нѣкоторымъ другимъ такого же рода признакамъ, можно полагать, что число переводчиковъ есть также одна изъ придуманныхъ нарочито, въ виду извѣстнаго, даже отчасти священнаго значенія числа LXX, LXXII, подробностей повѣствованія Аристѳя и его подражателей“. Что число LXX было числомъ священнымъ, это—такъ; но, чтобы LXXII считалось священнымъ числомъ, сомнѣваемся; потому что не знаемъ указаній на это. А между тѣмъ древнія свидѣтельства говорятъ о LXXII переводчикахъ, а не о LXX. Выраженіе „переводъ LXX“, есть простое округленіе цифры. Осмѣливаюсь высказать предположеніе, что еврейскій народъ такъ былъ польщенъ просьбою Фипадѳльфа, что воѣ ХП колѣнъ, каждое по шести переводчиковъ и на свое иждивеніе, отправили въ Египетъ LXXII переводчика. Такое предположеніе наше не должно казаться особенно страннымъ; потому что генеалогіи колѣнъ не смѣшивались не только въ Палестинѣ (Лук. II, 36 и Рим. II, 1), но и въ „разсѣяніи“: Іаковъ Богу и Господу Іисусу Христу рабъ, обѣманадесяте колѣнома, иже въ разсѣяніи, радоватися (I, 1). Да и самъ авторъ заканчиваетъ третью главу такъ: „но безъ всякаго сомнѣнія эти переводчики, кто бы они были по мѣсту жительства и сколько бы ихъ ни было числомъ, были мужи, если не богодухновенные, то высокопросвѣщѳнные, обладавшіе мудростію и хорошимъ знаніемъ языковъ еврейскаго и греческаго“.... Ясно, что авторъ самъ не увѣренъ въ томъ, кто были переводчики и сколько ихъ было.
Въ четвертой главѣ авторъ перечисляетъ причины, по которымъ подлинный текстъ ветхозавѣтныхъ книгъ не могъ дойти до насъ во всей своей неприкосновенности и цѣлости. Причины эти онъ видитъ въ утратѣ во время плѣна вавилонскаго живаго древне-еврейскаго языка, въ способѣ писанія (безъ словораздѣленія, безъ знаковъ припинанія и безъ гласныхъ), въ весьма позднемъ введеніи гласнымъ въ еврейскій текстъ, въ непроизвольныхъ и непреднамѣренныхъ корректурахъ переписчиковъ и наконецъ въ преднамѣренныхъ и произвольныхъ корректурахъ книжниковъ. Отсюда—заклю-
29
чѳніе о значеніи перевода LXX для еврейскаго подлинника, вѣрнѣе, для оцѣнки и пониманія дошедшаго до насъ еврей* скаго текста. Выше замѣчено было, что самое заглавіе этой главы: „Еврейскій подлинникъ и значеніе перевода LXX для него“, ставитъ послѣдній какъ бы въ подчиненное отношеніе къ первому. Но такое впечатлѣніе производитъ одно лишь заглавіе. Въ самомъ ясѳ изложеніи, со держанія главы авторъ остается вѣренъ своему слову держаться золотой средины въ оцѣнкѣ значенія дошедшихъ до насъ текстовъ еврейскаго и LXX. Но въ слѣдующей пятой главѣ онъ уже до очевидности не устоялъ на излюбленной имъ златой срединѣ.
Глава пятая имѣетъ заглавіе: „Степень достоинства и значенія перевода LXX въ его отношеніи къ еврейскому подлиннику“. Прежде всего замѣтимъ, что въ предыдущей главѣ авторъ самъ доказывалъ (стр. 72), что еврейскій текстъ ветхозавѣтныхъ книгъ „подвергался въ разныя времена различнымъ измѣненіямъ“........даже „въ отношеніи къ смыслу,
тону, характеру и полнотѣ своего содержанія“. Какой же это подлинникъ? Но автору слово это понадобилось для того, чтобы показать, что безъ еврейскаго текста и шагу ступить нельзя. Вотъ что читаемъ почти въ самомъ началѣ главы (стр. 85). „LXX толковвиковъ даже и мессіанскія мѣота въ Писаніи ветхозавѣтномъ иногда „затмѣвали“ своею невѣрностію еврейскому подлиннику“. Слово: „затмѣвали“, отмѣчено авторомъ, чтобы показать, что это—выраженіе святителя Филарета. Вотъ подлинныя слова святителя: „имена—Іаковъ, Израѵлъ, которыя затмѣваютъ отношеніе словъ пророка къ лицу Христа и даютъ поводъ относить ихъ къ народу еврейскому, въ текстѣ еврейскомъ (Исаіи Х1ЛІ, 1) не находятся1). Ужели это—одно и тоже? Сказавъ далѣе, что въ переводѣ LXX встрѣчаются болѣе или менѣе значительныя по объему опущенія и вставки, авторъ указываетъ потомъ нѣсколько примѣровъ (стр. 88) „округленности предложеній и періодовъ, въ отличіе отъ афористической, отрывистой рѣчи подлинника“. Говоря о вставкахъ, опущеніяхъ и округленности предложеній, авторъ не доказываетъ, отъ чего это произошло, отъ произвола ли переводчиковъ, или потому, что у LXX былъ подъ руками инаго вида подлинникъ, что самъ же нѣсколько выше (стр. 85) признавалъ несомнѣннымъ. Вотъ его слова: „въ переводѣ
Стр. 458.
LXX встрѣчаемъ и не незначительныя иногда перестановки содержанія текста подлинника, несомнѣнно свидѣтельствующія, что у LXX былъ подъ руками, для перевода, иного вида подлинникъ“. Указавъ затѣмъ нѣсколько примѣровъ смѣшиванія LXX-ю сходныхъ по начертанію еврейскихъ буквъ, особенно въ именахъ собственныхъ и три примѣра „нѳдо-зумѣній въ отношеніи къ словораздѣлѳнію еврейскаго тѳкота“ (стр. 90), авторъ переходитъ „къ болѣе важному, по его мнѣнію, предмету въ настоящей главѣ,—къ намѣреннымъ, особыми цѣлями и воззрѣніями условленнымъ измѣненіямъ, какія LXX внесли въ свое пониманіе подлинника“. Это, во-первыхъ, стремленіе LXX къ устраненію антропоморфизмовъ и антропопатіи въ представленіи о Богѣ (91). Въ доказательство своего положенія авторъ указываетъ четыре случая, которые несомнѣнно говорятъ въ его пользу, если только не было варіантовъ въ самомъ кодексѣ, съ котораго переводили LXX. Во-вторыхъ, это—„случаи нарочитыхъ измѣненій или дополненій, внесенныхъ LXX-ю толкователями въ смыслъ подлинника“ (стр. 92). Само собою разумѣется, что послѣднее обвиненіе въ уклолѳніи LXX отъ подлинника гораздо важнѣе перваго; поэтому мы и обращаемъ особенное вниманіе на приводимые авторомъ на этотъ разъ доказательства. Ихъ два—Второе. XXXII, 8 и Псал. XXXIX, 7. Осьмой стихъ 32-й главы Второзаконія въ славянскомъ переводѣ по LXX читается: егда раздѣляше Вышній языки, яко разсѣя сыны Адамовы, постами предѣлы языковъ по числу Ангелъ Божіихъ. Существенное несогласіе въ этомъ стихѣ перевода LXX-тя оъ современнымъ ѳврѳйоквмъ текстомъ—въ послѣднихъ словахъ. Вмѣсто: по числу Ангелъ Божіихъ, евреи читаютъ: по числу сыновъ израиле-выхъ. Вопросъ, такимъ образомъ, заключается въ томъ, замѣ -нили-ли LXX олова текста: по числу сыновъ Израилевыхъ словами: по числу Ангелъ Божіихъ, или же имѣли подъ руками еврейскій текстъ, въ которомъ читалось: по числу Ангелъ Божіихъ, а не по числу сыновъ взраглѳвыхъ? Авторъ держится перваго. „Чѣмъ объяснить, пишетъ онъ (стр. 92), такое существенное измѣненіе смысла подлинника? Несомнѣнно, что въ основаніи такого истолкованія LXX-ю подлинника лежитъ мысль, заключающаяся въ самой же Библіи и въ іудѳо-палѳотинскомъ (а переводили александрійцы!) пониманіи нѣкоторыхъ мѣстъ ея“. Далѣе указываются эти мѣста. Наше же предположеніе то, что слова слѣдующаго стиха: и быстъ
29*
часть Господня людіе ею Іаковъ, введи кого-либо въ соблазнъ подъ „Ангелами Божіими“ разумѣть сыновъ Іавова-Израилн и сдѣлать на полѣ замѣчаніе относительно такого пониманія. А кто-либо изъ переписчиковъ замѣчаніе принялъ за исправленіе и внесъ его въ текстъ. Такъ какъ поолѣ исправленія второй половины стиха въ смыслѣ: „поставилъ (Всевышній) предѣлы народовъ по числу сыновъ израилѳвыхъ“, подъ народами только и возможно стало разумѣть народъ Божій, то—гоимъ (народъ вообще, въ томъ числѣ и язычники), съ которымъ несомнѣнно имѣли дѣло LXX, пришлось замѣнить въ концѣ осьмаго стиха словомъ амимъ—Xaos—народъ избранный. А что въ кодексѣ, который имѣли подъ руками LXX, стояло гоимъ а не амимъ, это, повторяемъ, не подлежитъ оомнѣнію. У нихъ предъ словами: по числу Ангеловъ Божіихъ стоитъ ёОѵшѵ, а не Хашѵ. А въ Пятокнижіи и книгѣ Притчей словомъ е&ѵо; въ большинствѣ случаевъ переводится еврейское гой, а словомъ Хао;—амъ и нѣтъ ниодного мѣста, гдѣ бы гой переведено было словомъ ха6; (стихи 6 и 9). Да и рѣчь-тс идетъ о разсѣяніи народовъ послѣ столпотворенія вавилонскаго. Существовали ли въ то время не только сыны Израиля, но и самъ Израиль?.. Допустимъ, что здѣсь разумѣется разсѣяніе народовъ *) въ болѣе широкомъ смыслѣ. Что же выходитъ? Въ девятомъ стихѣ читаемъ по еврейскому „подлиннику“ въ русскомъ переводѣ: „часть Господа народъ Его$ Іаковъ наслѣдственный удѣлъ Его“. Итакъ, въ удѣлъ Себѣ Господь выдѣлилъ Іакова изъ числа сыновъ его? Согла-оимся, что подъ Іаковомъ разумѣется все потомство Іакова. Выходитъ, что Господь раздѣлилъ не народы, а Свой народъ. Но вѣдь какъ по еврейскому тексту, такъ и по LXX рѣчь идетъ о разсѣяніи, допустимъ, о разселеніи сыновъ человѣческихъ, сыновъ Адамовыхъ, а не сыновъ Израиля. Вѣра же въ Ангеловъ Божіихъ, какъ хранителей разныхъ народовъ всегда существовала въ еврейскомъ народѣ и слова: по числу Ангеловъ Божіихъ, означаютъ: по числу предназначенныхъ заранѣе Господомъ небесныхъ народныхъ хранителей.
„Въ числѣ измѣненій подлинника, читаемъ далѣе (стр. 98), обращаетъ на себя вниманіе также переводъ поалм. XXXIX, 7
*) Разселялъ—переводъ совершенно невѣрный, потому что глаголъ НВ вовсе не имѣлъ такого значенія, а славянскій: переводъ разсѣя совершенно вѣрный.
у LXX: тѣло же свершилъ ми ecu, какъ читается это мѣсто и въ посланіи къ Евреямъ Х,5, вмѣсто еврейскаго: Ты открылъ мнѣ уши. Ясно,—поясняетъ авторъ,—что здѣсь, по связи съ контекстомъ и въ еврейскомъ подлинникѣ имѣется въ виду слушаніе, вниманіе, послушаніе, а у LXX мысль, выраженная въ подлинникѣ образно, еще болѣе обобщена и усилена въ понятіи цѣлаго тѣла, предаваемаго въ полное распоряженіе, въ волю Божію, какъ добровольная жертва совершеннаго повиновенія, совершенной покорности волѣ Божіей, вмѣсто жертвы кровавой, приношенія, всесожженія, жертвы о грѣхѣ и другихъ жертвъ ветхозавѣтныхъ“. Хорошо, очень хорошо. Но откуда все это? Рѣчь идетъ пока еще только о совершеніи, объ уготованіи тѣла, а не о преданіи его въ волю Божію. Авторъ разъ до тридцати ссылается въ овоѳмъ сочиненіи на мнѣнія московскаго святителя Филарета. Почему же онъ не внялъ слѣдующимъ словамъ послѣдняго: „если какое мѣсто ветхаго завѣта богодухновенными писателями новаго завѣта приведено по тексту греческому: въ семъ случаѣ очевидно надлежитъ держаться греческаго текота предпочтительно предъ еврейскимъ: потому что богодухновенные писатели не могли погрѣшить въ выборѣ истиннаго текста" “). А въ посланіи апостола Павла къ Евреямъ читаемъ: Христосъ, Архіерей грядущихъ благъ (XI, 11), входя въ міръ глаголетъ: жертвы и приношенія не восхотѣлъ ecu, тѣло же совершилъ Ми ecu (Х,5), т. е. слова псалма Господь Іисусъ Христосъ относитъ прямо къ Себѣ. Но какъ могло произойти такое искаженіе текста? Еще до. времени пришествія въ міръ Спасителя еврейскій глаголъ ГПЗ началъ уже терять древнее, хотя и не коренное (коренное его значеніе—копать, а значенія открывать онъ никогда не имѣлъ и: открылъ мнѣ уши— переводъ по догадкѣ), овоѳ значеніе: заготовлять, приготовлять. Что глаголъ ГЛЭ дѣйствительно имѣлъ такое значеніе, въ томъ можно убѣдиться изъ слѣдующихъ словъ четвертой книги Царотвъ (VI,23): ГЛЭ Огб ГПЭТ Здѣсь корень ГПЗ употребленъ дважды сряду, сначала въ значеніи глагола: приготовлять, а потомъ въ значеніи существительнаго: приготовленіе, пища, обѣдъ: „и приготовляетъ имъ (царь израильскій Іорамъ плѣннымъ сирійцамъ) обѣдъ, или общѣѳ: пищу“. (Сравн. Второз. 11,6 и Притч. XVI,27). А что глаголъ ГН2
утратилъ это значеніе свое еще до пришествія Хриотова, можно заключать изъ того, что ни у таргумистовъ, ни у талмудистовъ онъ не встрѣчается уже въ этомъ значеніи *). Поэтому нисколько не удивительно, что для позднѣйшихъ коррѳкторовъ-мазаретовъ выраженіе: ископать (сдѣлать яму, углубленіе) тѣло, отало непонятно. Они и замѣнили его выраженіемъ яснымъ и понятнымъ: ископать ути, не доискиваясь его внутренняго смысла, внутренняго значенія. Что же касается того, что пророкъ Давидъ говоритъ какъ бы о своемъ тѣлѣ: тѣло же совершилъ ми ecu, такъ это вполнѣ согласуется съ характеромъ пророчествъ вообще. Будущее открываемо было пророкамъ большею частію въ видѣвіахъ. А Давидъ, овѳрхъ того, будущее не только предвидѣлъ, но нерѣдко какъ бы и переживалъ. Ископаша рукѣ мои и нозѣ мои. Раздѣлишаг ризы моя себѣ, и о одеждѣ моей меташа жребій (Пс. XXI, 17,19). И дата въ снѣдь мою желчь, ивъ жажду мою напоиша мя оцта (Пс. LXVIII, 22). Не оставити душу мою во адѣ, ниже даси преподобниму твоему видѣти нетлѣнія а) (Пс. ХУ, 10). А что предыдущія и послѣдующія слова: жертвы и приношенія не восхотѣлъ ecu... всесожженіи и о грѣсѣ не взыскалъ ecu, не могутъ относиться ко времени Давида, такъ чтобы убѣдиться въ этомъ, стоитъ только припомнить, что жертвы и приношенія не прекращались послѣ Давида въ продолженіе одѣнадцати вѣковъ. Итакъ, среди размышленій о неисчислимыхъ чудесахъ Господнихъ и порывовъ проповѣдать ихъ (ст. 6 и 10) Давидъ вдругъ прозрѣваетъ самое великое и самое важное, въ дѣлѣ промышлѳнія Господня о насъ, чудо и прозрѣваетъ его какъ бы уже совершившимся и совершившимся надъ нимъ самимъ; жертвъ и приношеній не пожелалъ Ты, Господиі уготовалъ (вмѣсто нихъ) тѣло мое; и за грѣхъ не потребовалъ Ты всесожженій и жертвъ. Если въ чемъ нельзя не согласиться съ авторомъ, такъ это въ томъ, что всѣ мѣста пророческія ветхаго завѣта слѣдовало бы пересмотрѣть какъ можно тщательнѣе, взявъ во вниманіе тотъ и другой тексты, то есть, и еврейскій и дошѳд- * 9
*) См. напримѣръ Chaldäisches Wörterbuch über die Targumimund einen grossen Theil des rabbinischen Schriftthums von rab. Dr. S.Levy. Leipzig. 1881.
9) Святый апостолъ Петръ, а слѣдовательно н святый Дѣеписатель въ словахъ этихъ видятъ также пророчество объ I. Христѣ и не относятъ ихъ прямо въ пророку Давиду (Дѣян. II, 29—81).
шіѳ до насъ тексты LXX. „Святый Іустинъ Философъ, пишетъ, авторъ (отр. 98), прямо говоритъ, иго іудейскіе учители въ переводѣ, одѣланномъ старцами при Птоломѳѣ, совершенно обезличили многія мѣста Писаній, ясно свидѣтельствующія о томъ, что было предсказано о Божествѣ, человѣчествѣ и крестной смерти Распятаго“. Такъ какъ рѣчь зашла о пророчествѣ Давида, то открываемъ Псалтирь и въ самомъ почти началѣ, въ поалмѣ второмъ (ст. 6—8) читаемъ по русокому переводу, сдѣланному съ еврейскаго: „Я помазалъ Царя Моего надъ Сіономъ, святою горою Моею; возвѣщу опредѣленіе: Гооподь сказалъ Мнѣ: Ты—Сынъ Мой; Я нынѣ родилъ Тебя; проси у Меня и дамъ народы въ наслѣдіе Тебѣ и предѣлы земли во владѣніе Тебѣ“. Въ такомъ видѣ текстъ нельзя понимать иначе, какъ въ томъ смыслѣ, что Богъ Отецъ надъ Сіономъ, святою горою Своею, въ противоположность царямъ земнымъ, помазалъ Своего Царя, и говоритъ: „возвѣщу опредѣленіе“, т. ѳ. также Богъ Отецъ? „Господь сказалъ Мнѣ“—и также, значитъ, Богу Отцу? Кто же сказалъ? Ужели Сынъ сказалъ Отцу: Ты Оынъ Мой? Самое опредѣленіе Бога Отца излагается въ осьмомъ стихѣ. Обращаемся въ славянскому переводу по LXX и читаемъ: Азъ же поставленъ есмъ паръ отъ Него надъ Сгономъ, горою святою Его, возвѣщаяй повеленіе Господне. Господъ рече ко Мнѣ: Сынъ Мой ecu Ты, Азъ днесь родихъ Тя (далѣе излагается оамое по-вепѣніѳ). И ясно и понятно. Но какъ могло произойти такое нѳдоразумѣніе? Если взять во вниманіе, что и послѣ перевода LXX еврейскій текстъ, въ продолженіе по крайней мѣрѣ пяти вѣковъ, писали безъ гласвыхъ, то недоразумѣніѳ можно объяснить довольно легко. Допустимъ, что писецъ, по торопливости ли, по недостатку ли матеріала на скоропищущѳй трости, поспѣдню букву 1 (вавъ) при словѣ оЬо = УаРь ег0> не дописалъ и у него вышло = царь мой. Глаголъ же
TODJ безъ гласныхъ можно понимать и: Я поставилъ или помазалъ, и: я помазанъ, или поставленъ, т. ѳ. можно принять и за дѣйствительную форму калъ или піелъ и за форму страдательную пюалъ. Но какъ только писецъ въ словѣ іэЬо (царь его) не дописалъ послѣднее ) и у него вышло оЬо (царь мой); то нельзя уже стало читать: поставленъ или помазанъ', потому что тогда вышло бы: я поставленъ царемъ моимъ, т. е. царемъ надъ собою. И вотъ мазореты, вмѣсто страдательной формы тоаль, подписали глаоныя формы дѣйствитель-
ной калъ и стали читать: я помазалъ царя моего, а о согласованіи стиховъ 6 и 7, очевидно, и не позаботились. Не видѣть же провочества во второмъ псалмѣ значитъ еще болѣе затруднять пониманіе его и удаляться отъ истины; потому что къ самому Давиду не приложимы ни обращеніе Господа: ты—сынъ Мой; нынѣ Я родилъ тебя (вѣрнѣе: нынѣ и присно раждаю тебя), ни обѣщаніе: дамъ въ наслѣдіе тѳбѣ народы (не амимъ, а гоимг, т. ѳ. всѣ народы вообще) и во владѣніе тебѣ предѣлы (концы) земли, т. ѳ. всю землю.
Шестая и послѣдняя глава первой части сочиненія озаглавлена: „судьбы перевода EXX“. Уже самое заглавіе главы даетъ опредѣленное понятіе объ ея содержаніи“. Относя поэтому изложеніе ея содержанія во вторую часть рецензіи, въ которой рѣчь пойдетъ о достоинствахъ сочиненія, здѣсь укажемъ только на два положенія въ ней, вызвавшихъ въ рецензентѣ нѣкоторое недоумѣніе. На страницѣ 102-й -авторъ пишетъ: „распространеніе и значеніе перевода Ѳѳодотіона было таково, что изъ него именно Церковь христіанская заимствовала, для постояннаго церковнаго и общественнаго употребленія, переводъ книги пророка Даніила и нѣкоторыхъ частей другихъ священныхъ книгъ ветхозавѣтныхъ взамѣнъ перевода LXX, отличавшагося крайнею странностію содержанія и весьма крупными, слишкомъ бросавшимися въ глаза всѣхъ, недостатками“. Еслибы авторъ обратилъ вниманіе на послѣднюю изъ паремій великой (страстной) субботы, содержащую въ оебѣ третью главу пророка Даніила, то увидѣлъ бы, что паремія эта какъ у насъ, такъ и въ греко-восточной церкви читается не по Ѳѳодотіону, а по LXX. На страницѣ 625 авторъ оамъ говоритъ, что пѣснь трехъ отроковъ заимствована изъ третьей главы пророка Даніила; между тѣмъ, въ переводѣ Ѳѳодотіона эта пѣснь опущена. У Ѳеодотіона какъ и въ современныхъ намъ еврейскихъ изданіяхъ, третья глава пророка Даніила состоитъ изъ 33-хъ стиховъ, а у ЕХХ, какъ и въ пареміи на страстную субботу, она состоитъ изъ 100 стиховъ. Дѣло въ томъ, что авторъ, увлекшись свидѣтельствомъ блаженнаго Іеронима объ употребленіи въ церкви перевода не LXX, а Ѳѳодотіона, обобщилъ мысль. Блаженный Іеронимъ могъ свидѣтельствовать только о древней Церкви; да притомъ едва ли могъ свидѣтельствовать о всѣхъ церквахъ какъ западныхъ, такъ и восточныхъ. Второе положеніе касается послѣднихъ словъ 47-й главы книги Бытія.
На страницѣ 111-й и 112-й читаемъ: „извѣстное мѣсто изъ Бытіи о томъ, что Израиль, т. е. Іаковъ „поклонился на верхъ жезла его“ (Іосифа), въ такомъ же точно смыслѣ повторяемое и въ посланіи къ Евреямъ XI,21, LXX толковниковъ читали, очевидно, съ такою вокализаціею, которая совершенно отлична отъ вокализаціи палестинскихъ книжниковъ въ отношеніи къ еврейскому слову, которому они придали значеніе „жезла“; ибо палестинскіе книжники читали э^о слово, какъ видно не только изъ теперешней мазорѳтской вокализаціи сего слова, но и изъ переводовъ Акилы и Сим-маха, въ значеніи „постели“, а не „жезла“. А отъ чего? — Отъ того, что спорное слово имѣетъ въ еврейскомъ тѳкотѣ, при отсутствіи вокализаціи, совершенно одни и тѣ же согласныя: ПИОП которыя, если ихъ читать лаап какъ читали LXX, а за ними и писатель пооланія къ Евреямъ и переводчикъ Ѳѳодотіонъ, то онѣ будутъ значить: „жезлъ“ (срав. Йо. XI,4, Х,5 и др.), а если читать ГШВП, то онѣ означаютъ „постель“ Вопросъ весь въ томъ, гдѣ болѣе правильный смыслъ заключается при томъ или другомъ чтеніи. Быть можетъ, при этомъ LXX, признавая жезлъ за символъ власти, имѣли въ виду Быт. XXXVII, 9—11, гдѣ Іосифъ разсказываетъ оонъ свой, по которому солнце и пуна и одиннадцать звѣздъ поклонялись ему, каковой сонъ Іаковъ такъ и понялъ, что ему съ женою и сыновьями своими нѣкогда придется кланяться Іосифу“. Вотъ какъ описывается событіе въ русскомъ переводѣ даже съ еврейскаго текста: „и жилъ Іаковъ въ землѣ египетской сѳмьнадцать лѣтъ; и было дней Іакова, годовъ жизни его сто сорокъ семь лѣтъ. И пришло время Израилю умереть, и призвалъ онъ оына своего Іосифа, и сказалъ ему: если я нашелъ благоволеніе въ очахъ твоихъ, положи руку твою подъ стѳгно мое, и клянись, что ты окажешь мнѣ милость и правду, не похоронишь меня въ Египтѣ, дабы мнѣ лечь оъ отцами моими; вынесешь меня изъ Египта, и похоронишь меня въ ихъ гробницѣ. Іосифъ сказалъ: одѣлаю по слову твоему. И оказалъ: клянись мнѣ. И клялся ему. И поклонился Израиль на возглавіе постели“. Итакъ, Іаковъ лежалъ на поотели уже предъ смертію. Чтобы поклониться возглавію овоей постели (да и что могло сіе означалъ?), ему нужно было приподняться и обратить голову къ возглавію, что сдѣлать человѣку умирающему весьма не легко; тогда какъ поклониться вершинѣ жезла, бывшаго въ рукѣ Іосифа,
весьма было удобно н въ лежачемъ положеніи. Да и въ посланіи къ Евреямъ читаемъ (XI,21): вѣрою Іаковъ умирая... поклонился на верхъ жезла его (Іосифа). Если Іаковъ и собралъ потомъ (XLVIII,2) свои силы, когда Іосифомъ приведены были къ нему и сыновья—Ефремъ и Манассія, и сѣлъ на постели, такъ Бытописатель сейчасъ же и отмѣчаетъ этотъ моментъ. Первый же стихъ 48-й главы, который можетъ вызывать нѣкоторое недоумѣніе, переведенъ не точно. Переводъ LXX ближе къ еврейскому тексту, который гласитъ: „и тотчасъ (дословно: и происходитъ, что) послѣ сихъ словъ нѣкто говоритъ Іосифу: отецъ твой уже при смерти, (Пошелъ Іосифъ) и взялъ съ собою... Манассію и Ефрема" и т. д. Увидя внуковъ, Іаковъ употребляетъ послѣднее усиліе и благословляетъ ихъ (ст. 2 и 9).
Этимъ мы и заканчиваемъ замѣчанія свои относительно первой части сочиненія. Что же касается второй его части-то, хота она и пространнѣе (втрое почти) первой, обмолвокъ въ ней гораздо менѣе. Постараемся указать ихъ.
Во многихъ мѣстахъ (стран. 130, 139, 369, 371, 390, 464, 465) авторъ говоритъ о народномъ живомъ нарѣчіи и о рѣчи простородной и не указываетъ ни одного простонароднаго слова, вошедшаго въ лексиконъ LXX-ти, а между тѣмъ въ его же сочиненіи встрѣчается нѣсколько такихъ словъ. На страницѣ 146-й встрѣчаемъ слово: 6, т) ахяѵ (терніе). По нашему мнѣнію слово это — простонародное, образовавшееся изъ 6 ■») ахаѵ&ос, какъ у насъ имена Аксѳнъ=Авксвнтій, Оронъ= Орѳнтій. Къ простонароднымъ же словамъ слѣдуетъ отнести и слова: хеѵотаріоѵ и араЛйейа» (стр. 230 и 364).
На стр. 170-й слово: ßoiqdsaj, авторъ разлагаетъ такъ: ßorj-крикъ и Зеш-бѣгу. Если бы въ составъ слова входилъ глаголъ &ёш; то, во первыхъ, въ будущемъ оно имѣло бы ßoij-Оебош, а не ßoijdTjow, какъ это всегда встрѣчается, а во вторыхъ оно имѣло бы значеніе: бѣгу съ крикомъ, а не бѣгу на крикъ. Глаголъ ßoTj&ea) образовался чрезъ страдательную форму глагола ßoä<o (зову на помощь, кричу), donjdet;—позванный на помощц отсюда ßo7]&ea»—помогаю.
Предлогъ' та, въ соединеніи его съ глаголами и глагольными именами, авторъ объясняетъ всюду въ значеніи движенія вверхъ (стр. 187, 324 и др.). Но на 188-й встрѣчаемъ слова avayXöfa)—вырѣзываю, выдалбливаю и ötvaAap.ßav<u—беру, получаю. Гдѣ же тутъ движеніе вверхъ? Противоположный ему
предлогъ хата авторъ также всюду (стр. 184, 223, 322 и др.) объясняетъ въ значеніи движенія внизъ. Но въ его же сочиненіи встрѣчаемъ слова: хатаХеигю—оставляю (226), xaxo«poßo;— устрашенный (339), хатабоХео^ёш—надоѣдаю, занимаюсь, хатахеоою— опустошаю, хатахоіоойёш—послѣдую, хатахореіко—господствую, обладаю (440). Ужели перечисленныя слова выражаютъ понятіе внизъ? Совершенно справедливо, что коренное значеніе предлога dwx—значеніе вверхъ, а предлога хата—значеніе внизъ. Но вѣдь сойти внизъ не возможно не поднявшись вверхъ? Поэтому аѵа, въ соединеніи съ глаголами* и глагольными именами, часто указываетъ на начало дѣйствія, а хата—на его конецъ и только. ’Аѵахріѵш, напримѣръ (1 Цар. XX, 12—искушу отца моего) въ отношеніи къ суду будетъ указывать на предварительное слѣдствіе, ахатахріѵш (Есѳ. Н,1—жяко осуди ея) въ отношеніи къ суду будетъ означать: произношу приговоръ. Даже обратное движеніе снизу вверхъ будетъ также началомъ дѣйствія, только въ обратномъ направленіи. Поэтому предлогъ ачі часто придаетъ глаголу значеніе повторяемости, значеніе: снова, вновь.
На страницѣ 218-й читаемъ, что слово %оиреѵо<; въ смыолѣ вождя впѳрвыѳ стали употреблять LXX. Между тѣмъ на страницѣ тридцать первой находимъ свидѣтельство, что переводъ LXX одобрили священники, старѣйшины и вожди народные (т^обреѵоі;). А одобреніе это, по мнѣнію самого же автора, было одобреніемъ не всего перевода,- а лишь Пятокнижія Моисеева. Значитъ, Tjyoöpevoi или народные вожди при Птоломеѣ Филадѳльфѣ существовали уже. Да слово это и именно въ смыслѣ вождя встрѣчается даже у Софокла въ его Филоктѳтѣ (886 от.).
На страницѣ 351-й авторъ пишетъ: „въ нашей обычной, унаслѣдованной отъ греческихъ филооофовъ, психологической терминологіи мы различаемъ высшую, отрѣшенную отъ всего вещественнаго, духовную силу—духъ и нѣсколько низшую, оживляющую и возвышающую, одухотворяющую собой тѣлесный ооставъ человѣка силу—собственно душу; за тѣмъ въ самомъ духѣ и душѣ различаемъ способности—познавательную или умъ, разумъ, разсудокъ,—чувствующую, или сердце и, наконецъ, дѣятельную, дѣйствительную или волю съ ихъ разнообразными проявленіями въ мышленіи, чувствованіи и изволеніи или дѣйствованіи“. И это пишется, чтобы доказать, что евреи плохими были фи-
лософами. Нѣсколько выше читаемъ: „еврейская философія ограничилась лишь младенческими начатками“; а нѣсколько ниже, въ самомъ началѣ слѣдующей страницы говорится: „терминологія еврейская далеко не во всемъ и всегда соотвѣтствуетъ нашимъ научнымъ объ этихъ предметахъ (о духѣ И душѣ) понятіямъ и никакъ не можетъ быть названа отрого философскою“. А самъ авторъ развѣ указываетъ различіе между духомъ и душею. Вѣдь оказать, что духъ есть высшая, а душа нѣсколько низшая сила, и приписать въ то же время той и другой бдни и тѣ же способности—умъ, сердце и волю, развѣ значитъ различать ихъ? Осмѣливаюсь высказать свой взглядъ на духовную природу существа, носящаго въ себѣ образъ Божій. Всесовѳрщенный Духъ-Богъ, образъ и подобіе котораго носитъ въ себѣ человѣкъ, есть единая абсолютная идеальность (безконечная любовь), въ которой, различаемые ипостастностію, объединяются, но не отождествляются три Божествѳнвыхъ Лица: Отецъ—Начало, Воля; Сынъ—Разумъ, Слово; и все благодатію своею согрѣвающій и завершающій Утѣшитель Духъ Святый. Человѣческому же духу свойственна лишь идеальность, съ однимъ только стремленіемъ къ идеальности. Идѳйнооть эта, преломляясь въ ниошѳй духовности, въ душѣ, образуетъ три способности: воли, ума и сердца. Но въ человѣкѣ, какъ въ существѣ не всѳсовѳршѳнномъ, идейность духа не достигаетъ полной идеальности и потому, хотя и разчпеняется въ душѣ на три способности—воли, ума и сердца, но способности эти не могутъ возвыситься до совершенства личностей и человѣкъ остается и всегда будетъ оставаться единоличнымъ. Сказавъ, что въ духовной природѣ человѣка мы различаемъ высшую духовную силу—духъ и нѣсколько низшую силу—душу и въ каждой изъ этихъ силъ различаемъ способности: познавательную—умъ, чувствительную—сердце и дѣятельную— волю, авторъ перечисляетъ далѣе тѣ значенія, какія LXX придавали словамъ: иѵбйрл (духъ), (душа) и харбі'а (сердце) Такимъ оврагомъ, онъ подводитъ послѣднее подъ категорію силъ, а не способностей, какъ желалъ выше (351—858). Съ этимъ, впрочемъ, еще можно согласиться, потому что ILXX употребляютъ слово хосроіа въ значеніи не только чувствующей способности, но и въ значеніи вообще духотной природы человѣка, замѣняя имъ —ДУШУ и wveöjia—духъ и наобо-
ротъ. Только послѣднія строки, которыми заканчиваетъ ав-
торъ своѳ объясненіе значеній у LXX слова тсѵеЗ[Аа, вызываютъ нѣкоторое недоумѣніе. Авторъ пишетъ (стр. 854): „хотя у LXX и замѣтны нѣкоторыя попытки не только къ обобщенію понятія духа, какъ первоисточника жизни, съ распространеніемъ этого понятія, кромѣ человѣка, и на воѣ, живыя существа какъ высшаго (ангелы, срав. напр. Псал. СПІ, 4:пгворяй ангелы своя духи—6 тоішѵ toot ayyekovt аитоо ~ѵеи(іата), такъ и низшаго порядка (Еккл. III, 19: духъ единъ во всѣхъ. И что излише иматъ человѣкъ паче скота? ничтоже), но и къ нѣкоторому различенію между понятіемъ духа—itveüpa и понятіемъ души—(Іов. УІІД5: свободиши отъ духа моего душу мою; срав. также Дан. 111,86: благословите дуси и души праведныхъ Господа): однако, точнаго, яснаго и опредѣленнаго понятія о духѣ по его существу не видно. А Екклезіастъ ставитъ подъ сомнѣніемъ даже то положеніе, которое и самъ (XII, 7) ясно утверждаетъ и которое опирается на приведенныхъ оловахъ начальной книги всего Свящѳннато Писанія,— Быт. II, 7, когда говоритъ: кто вѣетъ духъ сыновъ человѣческихъ, сице той восходитъ горѣ, и духъ скотскій, аще нисходитъ той долу въ землю? (Еккл. III, 21)“.
■ Во-первыхъ. Въ словахъ псалма: полагали облака на восхожденіе свое, ходяй на крылу вѣтреюо: творяй ангелы своя духи и слуги своя пламенъ огненный, подъ словомъ itveop-ata (духи) разумѣются не ангелы, а сильные вѣтры, бури; потому что во второмъ полустишіи слову uvEöpa соотвѣтствуетъ не духовный, а стихійный элементъ—пламень огненный. AyysXa (ангелъ) значитъ вѣстникъ. И слова псалма заключаютъ въ себѣ, по нашему мнѣнію, мысль: Ты дѣлаешь облака колесницею Своею, шествуешь на крыльяхъ вѣтра; вѣстниками своими творишь бури и слугами Своими огненное пламя. На такое пониманіе слова irveop-at находимъ указаніе въ самомъ Писаніи. Такъ въ третьей книгѣ Царствъ (XIX,11) читаемъ: изыди (Иліе) утро, и стани предъ Господемъ въ горѣ: и се мимо идетъ Господъ, и духъ (rveöua) великъ и крѣпокъ разоряя горы, и сокрушая каменіе въ горѣ, предъ Господемъ, но не въ дусѣ (-veüjism) Господь и по дусѣ трусъ, и не въ трусѣ Господъ: и по трусѣ огнь, и не во огни Господъ: и «о огни гласъ хлада тонка, и тамъ Господъ. А что слово uvsüfia LXX употребляли и въ значеніи вѣтра или бури, тому нѣсколько примѣровъ указываетъ и самъ авторъ: Быт. VIII, 1; Псал. CXLVII,7 и СХЬѴІП,8; Іон. ІѴ,8; Сир. XLIII,17; Іов. I, 19: внезапу вѣтръ великъ (itve5|j.oi цё^а)
найде отъ пустыни. Но что для насъ всего важнѣе, такъ это—то, что такъ понимаетъ текстъ псалма святый апостолъ Павелъ. Въ посланіи къ евреямъ (1,5—7) читаемъ: кому рече когда отъ Ангелъ: Сынъ Мой ееи Ты?.... и далѣе: егда же вводитъ Первороднаго во вселенную глаголетъ: и да поклолнятся Ему вей ангелы Божіи. Почему? Ко ангеломъ убо глаголетъ’, творяй ангелы Своя духи, и Слуги Своя огнь палящъ, то вотъ: вѣстниками Своими Господь творитъ и вѣтры, а слугами Своими и пламень огненный. Такъ объясняютъ это мѣсто посланія святый Іоаннъ Златоустъ и блаженный Ѳеофилактъ. Первый въ третьей бесѣдѣ своей на посланіе къ Евреямъ пишетъ; „здѣсь истинное хотѣлъ показать различіе (между Сыномъ и ангелами) и не ангеловъ только взялъ во вниманіе, но всю горнюю силу служебную“. У блаженнаго Ѳеофилакта въ его толкованіи на посланіе къ Евреямъ читаемъ: „цитуѳмоѳ (апостоломъ) мѣсто относится не къ однимъ ангеламъ, но и ко всякой сипѣ служебной".
Во-вторыхъ. Что касается ссылки на Екклезіаста; такъ, обращаясь къ контексту рѣчи, видимъ нѣчто иное, а не то, что хочетъ отстаивать авторъ. Екклезіастъ говоритъ, что онъ многое наблюдалъ подъ солнцемъ и между прочимъ посѣтилъ мѣото суда—несправедливость тамъ!—Мѣсто обжалованія посѣтилъ—и тамъ неправда (Гл. Ш, ст. 16)! Эти и подобныя имъ безотрадныя наблюденія довели наблюдателя до такого тяжелаго настроенія, что на него нашло раздумье (ст. 21): кто вѣетъ духъ сыновъ человѣческихъ, аще той восходитъ горѣ; и духъ скотскій, аще низходитъ той долу въ землю. Это еще не значитъ, однакоже, что Екклезіастъ не имѣлъ раздѣльнаго понятія о духѣ. Это одно лишь мимолетное раздумье: да есть пи въ человѣкѣ духъ? И душа его не одинакова ли съ душой животныхъ? Въ 12 главѣ (ст. 7) онъ яоно говоритъ: и возвратися третъ въ землю, якоже бѣ, и духъ возвратится къ Богу, иже даде его. И намъ кажется, что, если бы авторъ ясно отличалъ духъ человѣка отъ души; то нѣсколько иначе взглянулъ бы на употребленіе LXX-ю слова «veöjwt и не написалъ бы (стр. 356): „если понятіе духа простиралось не на одного лишь человѣка, а и на всѣ живыя существа, то еще съ большею силою утверждается это же самое о душѣ".
Въ подраздѣленіяхъ первой главы второй части: „грамматика языка перевода LXX" и „Стилистическія его свойства и особенности", болѣе или менѣе крупныхъ обмолвокъ
мы не замѣтили и потому переходимъ прямо ко второй главѣ второй части сочиненія.
Во второй главѣ второй части сочиненія заслуживаетъ вниманія сравнительно небольшой отдѣлъ подъ заглавіемъ: „Новозавѣтныя Свящѳнвыя Писанія". Въ немъ авторъ указываетъ заимствованія новозавѣтными писателями у LXX-ти не только словъ и фразъ, но и болѣе или менѣе значительныхъ выдержекъ. Просматривая перечисленіе авторомъ (стр. 591) заимствованныхъ новозавѣтными писателями у LXX словъ, встрѣчаемъ слово ауащ. О немъ рѣчь была и выше (стр. 493), въ разрядѣ „словъ, рѣшительно, постоянно и точно совпадющихъ по значенію у LXX съ еврейскимъ ихъ употребленіемъ во воѣхъ книгахъ Священнаго Писанія“. Тамъ авторъ пишетъ (стр. .494): äyäirri во всѣхъ 16-ти случаяхъ употребленія его у LXX соотвѣтствуетъ еврейскому НЭПУ! (агава). Не потому ли вышло такое совпаденіе словъ въ значеніи, что корень ауот не столько арійскаго, сколько арійскосемитическаго происхожденія, подобно словамъ оу (вмѣстѣ и народъ) и аца (вмѣстѣ), "рЧ (дарах-вду) и тре/оі (бряаю-бѣгу), (афа или апа—въ цвѣтѣ лѣтъ) и о тки (женатъ)? А оіѵо;, ѵіпиш, вино—развѣ не еврейское Т'*>? Удивляемся еще, почему авторъ не отнесъ этого слова къ разряду словъ, впѳрвыѳ употребляемыхъ у LXX и занимающихъ собою полныхъ 100 страницъ (180—280). На страницѣ 470-й авторъ самъ пишетъ: „слово ауотѵ]—любовь, получившее столь важное значеніе, особенно въ христіанскомъ мірѣ, даже рѣшительно нигдѣ у классиковъ не встрѣчается и впѳрвыѳ употребляется лишь у LXX, а затѣмъ у Плутарха, въ Новомъ Завѣтѣ и д. церковныхъ писателей, начиная съ св. Іустина мученика“.
Какъ на примѣръ болѣе или менѣе обширныхъ по объему выдержекъ, авторъ осыпается на рѣчь св. пѳрвомучѳникв Стефана и приходитъ къ заключенію, что „Дѣеписатель, какъ происходившій не изъ евреевъ и незнакомый съ еврейскимъ языкомъ настолько, чтобы овободно пользоваться подлинникомъ ветхозавѣтныхъ священныхъ Писаній, пользовался послѣдними въ переводѣ LXX-ти“ (стр. 601). Никакъ не могу ооглаоиться, чтобы святый евангелистъ, онъ же и дѣеписатель, не зналъ еврейскаго языка настолько, чтобы „свободно пользоваться подлинникомъ ветхозавѣтныхъ священныхъ Писаній“, потому только, что „происходилъ не изъ евреевъ“, если послѣднее даже и правда. Какъ же объяснить
въ такомъ случаѣ встрѣчающіеся въ той и другой книгѣ овятаго евангелиста и дѣеписателя гебраизмы, которыхъ притомъ въ Евангеліи больше, чѣмъ въ книгѣ Дѣяній апостольскихъ. Такъ союзъ и, какъ въ книгахъ ветхозавѣтныхъ, такъ и въ той и другой книгѣ евангелиста Луки играетъ большую роль. Въ первой же главѣ Евангелія стихи: 16, 17, 18, 19, 20, 21 и 23 начинаются союзомъ хаі. Часто союзу этому придается значеніе: но или же, какъ и еврейскому V А оборотъ: хаі вуёѵето, часто повторяемый святымъ евангелистомъ (I, 41 и 59; II, 15 и 46; У, 12 и 17 и др.)—совершенно еврейскій оборотъ: П\ТІ- Соглашаемся скорѣе съ тѣмъ предположеніемъ, что святый и богодухновенный писатель, какъ Дѣеписатель, передаетъ рѣчь пѳрвомучѳника Стефана его же словами. А святый Стефанъ не могъ приводить ветхозавѣтныхъ цитатъ по еврейскому тексту; потому что многіе изъ состязавшихся оъ нимъ дѣйствительно не знали еврейскаго языка и не поняли бы овятаго иоповѣдника вѣры, если бы онъ говорилъ съ ними по-еврейски, такъ какъ это были Ливѳртинцы, Киринѳйцы, Александрійцы, Еиликійцы и Асійцы (Дѣян. VI,9).
Рецензентъ окончилъ свои возраженія и, оканчивая ихъ, считаетъ долгомъ сдѣлать одну важную оговорку. Возраженіями своими онъ не желалъ уронить достоинствъ сочиненія. Ему хотѣлось только и оъ своей стороны принести великому дѣлу посильную дань. Одно уже оглавленіе сочиненія устраняетъ воякое сомнѣніе относительно его достоинствъ. Но оглавленіе, по своей краткости, не выясняетъ всего значенія достоинствъ сочиненія. Къ выясненію этого значенія рецензентъ теперь и переходитъ.
Чѣмъ далѣе отъ нашей эры отодвигаемо будетъ наукою время перевода LXX-ти, тѣмъ больше значенія будетъ пріобрѣтать онъ въ глазахъ ученыхъ людей, какъ потому, что тѣмъ менѣе будетъ поводовъ заподозрѣвать переводчиковъ въ умышленномъ измѣненіи смысла тѣхъ или другихъ мѣстъ Писанія, такъ и потому, что самый текстъ еврейскій тѣмъ меньшимъ могъ подвергаться поврежденіямъ и искаженіямъ. А авторъ въ первой главѣ первой части своего сочиненія весьма основательно доказываетъ, что переводъ всѣхъ каноническихъ книгъ оконченъ никакъ не позже Ш вѣка до Рождества Христова. Во второй главѣ первой части авторъ проводитъ мысль, что первоначально, хотя и Алѳксандрій-
цами, но при содѣйствіи палестинскихъ ученыхъ мужей, сдѣланъ былъ переводъ только Пятокнижія Моисеева и этимъ вполнѣ разрѣшаетъ недоумѣніе, почему переводъ Пятокнижія отличается большими Достоинствами, нежели переводъ прочихъ книгъ Ветхаго Завѣта. Въ третьей главѣ авторъ, также не отрицая вполнѣ, что Пятокнижіе (по нашему мнѣнію и книга Притчей Соломоновыхъ) переведено при содѣйствіи ученыхъ палестинцевъ, основательно доказываетъ что прочія книги Ветхаго Завѣта переведены александрійскими учеными евреями, по возвращеніи уже въ Палестину книжниковъ, доставившихъ Птоломѳю іерусалимскій священный кодексъ. Въ четвертой главѣ, доказавъ, что еврейскій тѳкотъ въ продолженіе многихъ столѣтій не могъ сохраниться во всей овсей неприкосновенности и что особенно много поврежденій внесено въ него въ первые вѣка христіанства, авторъ дѣлаетъ заключеніе, что единственное срѳдотво возстановить истинвый смыслъ поврежденныхъ мѣстъ заключается въ сличеніи ихъ съ переводомъ LXX, какъ вѣрнымъ зеркаломъ древняго еврейскаго текста. Наконецъ въ шестой главѣ первой части авторъ характеризуетъ и оцѣниваетъ труды по исправленію самого перевода LXX. За раннею утратою подлинника перевода неизбѣжно было послѣдовать большое затрудненіе въ дѣлѣ исправленія его поврежденій, вкрадывающихся въ него частію вслѣдствіе непроизвольныхъ ошибокъ переписчиковъ, частію вслѣдствіе сознательныхъ, во или неудачныхъ или преднамѣренныхъ передѣлокъ и исправленій его. Отсюда—появленіе новыхъ опытовъ перевода какъ со стороны евреевъ, для еллинистовъ и прозелитовъ, такъ и со стороны христіанъ. Авторъ указываетъ и характеризуетъ три такихъ опыта: а) неудачный, вслѣдствіе крайняго буквализма, но имѣющій значеніе, какъ памятникъ современнаго переводчику вида текста еврейскаго, переводъ іудейскаго прозелита II вѣка Акилы; б) переводъ ѳвіовита Симмаха въ началѣ Ш вѣка, заботившагося не столько о точнооти перевода, сколько о ясной передачѣ смысла подлинника, и в) весьма распространенный и имѣвшій большое значеніе въ христіанской церкви переводъ Ѳѳодотіона. Далѣе характеризуются авторомъ труды по иопралѳнію и улучшенію текста LXX-ти: а)—Оригена, „предлагавшаго только существовавшіе тексты Библіи по лучшимъ спискамъ, отовсюду тщательно собраннымъ“ (стр. 104); б)—Исихія, епи-
80
скопа александрійокаго, особенно распространенный въ Александріи и Египтѣ, и в)—святаго мученика Лукіана, пресвитера антіохійскаго, трудъ котораго былъ особенно распространенъ среди христіанъ мало-азіатскихъ.
Не смотря однако же на всѣ усилія многихъ умовъ многихъ вѣковъ къ возстановлевію и уду чтенію текста LXX толковниковъ, мы и доселѣ не имѣемъ этого текста въ его первоначальномъ и однообразномъ видѣ, а имѣемъ лишь въ многочисленныхъ варіантахъ. И притомъ всѣ, дошедшіе до насъ древвіе списки перевода LXX—уже послѣоригеновскіѳ. Изъ нихъ авторъ описываетъ три „оамодревнѣйшихъ“ рукописи: ватиканскую, оинайокую и александрійскую, и въ заключеніе высказываетъ совершенно вѣрную мысль, что, несмотря на множество варіантовъ даже въ самыхъ древнихъ рукописяхъ перевода LXX-ти, „истинный ученый“ можетъ, однакоже, при свѣтѣ откровенія новозавѣтнаго, вполнѣ ясно видѣть „все теченіе мыслей въ переводѣ LXX (стр. 14).
Оообѳнно много потрудился авторъ надъ второй, почти втрое обширнѣйшей, частью сочиненія, которой онъ даетъ самый подробный анализъ языка LXX и доказываетъ вліяніе послѣдняго на позднѣйшую греческую литературу. Такимъ образомъ часть эта сама собою распадается на два главныхъ отдѣла, или на двѣ главы: анализъ языка LXX и вліяніе его на позднѣйшую греческую литературу.
Само собою понятно, что LXX могли перевести священныя книги своего народа только на современный имъ языкъ грековъ, такъ называемый хоіѵт) оіаХехтос, который образовался изъ діалекта аттическаго съ небольшою сравнительно примѣсью другихъ діалектовъ. Авторъ и указываетъ прежде всего на слѣды вліянія какъ діалекта аттическаго, такъ и другихъ діалектовъ на этотъ языкъ хоіѵ?), а слѣдовательно, и на языкъ LXX. Но такъ какъ міросозерцаніе евреевъ рѣзко отличалось отъ міровоззрѣнія грековъ уже потому одному, что первые вѣровали во единаго Бога, а послѣдніе были многобожникв; то переводчикамъ, для выраженія понятій, не существовавшихъ у греческаго народа, предстояла нужда въ составленіи словъ новыхъ. Изобрѣтать совершенно новыя слова—удѣлъ поэтовъ и философовъ, да и .имъ удаетоя это въ весьма, весьма рѣдкихъ случаяхъ. Притомъ же, новоизобрѣтенное слово было бы и не понятно для читателей перевода. Поэтому приходилось или составлять слова изъ
существовавшихъ уже элементовъ языка или производить ихъ отъ словъ общеупотребительныхъ. Такихъ новососта-влѳнныхъ и новообразованныхъ словъ авторъ насчитываетъ болѣе 300. Изъ нихъ до 100 словъ, употребляемыхъ исключительно LXX-ю, а болѣе 200 перешли и въ позднѣйшую литературу (стр. 134—279). Перечисляя ихъ, авторъ не ограничивается указаніемъ ихъ значенія у LXX, но старается прослѣдить, у кого изъ греческихъ авторовъ, начиная съ Гомера, и въ какомъ значеніи употребляемы были самые элементы, вошедшіе въ составъ новообразованнаго слова, и потомъ уже указываетъ значеніе и употребленіе послѣдняго въ переводѣ LXX. А если слово перешло въ Новый Завѣтъ, то укаываѳтся употребленіе его и въ Новомъ Завѣтѣ (стр. 134—298). Объяснивъ потомъ логическую организацію языка, авторъ переходитъ къ изложенію грамматическихъ его особенностей: въ именахъ существительныхъ и прилагательныхъ, въ мѣстоименіяхъ и числительныхъ, въ глаголахъ и частицахъ рѣчи. А такъ какъ окладъ еврейской мысли и рѣчи рѣзко отличается отъ склада мысли и рѣчи у грековъ, что не могло не отразиться и на переводѣ; то авторъ характеризуетъ и синтаксическія особенности языка LXX (стр. 392—466).
Въ послѣднемъ отдѣленіи первой главы второй части сочиненія, озаглавленномъ: „Соотвѣтствующія нарочитой цѣли перевода LXX стилистическія свойства и особенности его“, въ выдающуюся заслугу слѣдуетъ поставить автору сдѣланное имъ подробное, съ весьма цѣнными объясненіями, изложеніе словъ и оборотовъ рѣчи, съ которыми у LXX соединяется особенное, высшее по сравненію съ классическимъ? значеніе (стр. 467—489).
Во второй главѣ второй части авторъ выясняетъ вліяніе перевода LXX на позднѣйшую греческую литературу. Прежде всего онъ доказываетъ всю громадность вліянія перевода LXX на неканоническія и апокрифическія книги Ветхаго Завѣта. Потомъ указываются слѣды вліянія перевода на іудѳйско-еплинистическую литературу. Особенно внимательно прослѣдилъ авторъ вліяніе перевода LXX, отразившееся на драмѣ іудея Іезекіиля. —„Изведеніе“, т. е. Израиль-
тянъ изъ Египта (стр. 548 и д.) и на аллегорическомъ толкованіи Филона второй и третьей главъ книги Бытія. Замѣтивъ далѣе, что вліяніе перевода простиралось и на языче-
скую греческую письменность, авторъ переходитъ къ указанію олѣдовъ вліянія его въ новозавѣтныхъ священныхъ книгахъ и съ особеннымъ вниманіемъ останавливается на значеніи перевода LXX въ святоотеческой письменности и въ христіанскомъ богослуженіи. Что касается твореній святыхъ отцовъ, то какъ напримѣръ, авторъ ссылается на то, какъ сильно отразилось вліяніе перевода LXX на первомъ посланіи къ Коринѳянамъ святаго Климента римскаго. Что же касается богослуженія, такъ сочиненіе прежде всего указываетъ на широкое употребленіе при богослуженіи Псалтири, а затѣмъ говоритъ объ употребленіи и другихъ книгъ Ветхаго Завѣта. Не говоря уже о париміяхъ, сколько такъ называемыхъ прокимновъ, въ которыхъ слышимъ множество отдѣльныхъ изреченій изъ тѣхъ же ветхозавѣтныхъ священныхъ книгъ, замѣчаетъ авторъ. Вообще въ богослуженіи греческой православной церкви, говоритъ авторъ далѣе, заключается весьма много стихій ветхозавѣтныхъ, и доказываетъ, что подъ вліяніемъ этихъ же стихій написаны такіе возвышенные гимны, какъ ирмосы: волною мореною Скрывшаго древле гонителя мучителя подъ землею екрыша спасенныхъ отроцы, и: Тебе на водахъ повѣсившаго всю землю неодержимо, и пѣснь при погребеніи: Самъ единъ ecu безсмертный, сотво-ривый и создавый человѣка (стр. 632, 633 и 637). Указаніемъ вліянія перевода LXX на составъ богослуженія православной церкви авторъ и закончилъ свой трудъ. Оканчиваетъ свой отзывъ о немъ и рецензентъ. Но къ указаннымъ достоинствамъ сочиненія справедливость требуетъ присовокупить, что авторъ приводитъ въ немъ, приблизительно, до 700 текстовъ *) и большею частью, хотя и кратко, объясняетъ ихъ и объясняетъ (за исключеніемъ указанныхъ въ первой половинѣ отзыва) совершенно вѣрно; такъ что, сопоставивъ недостатки сочиненія съ выдающимися его достоинствами, рецензентъ не могъ придти къ иному заключенію, какъ только къ тому, что полная премія была бы вполнѣ заслуженной за него (сочиненіе) наградой.
Сверхштатный профессоръ Казанской духовной академіи
Александръ Некрасовъ.
22 января 1900 г. ____________
‘) Не стиховъ. Стиховъ, по указателю, приложенному къ сочиненію, болѣе 2000.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризаіщи Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академической интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
