CC BY
21
УДК 316.4
Гадиева Анета Николаевна
кандидат социологических наук научный сотрудник Центра социальных исследований Республики Северная Осетия-Алания Института социально-политических исследований Российской академии наук [email protected] Урусова Жанна Иссаевна кандидат социологических наук доцент кафедры философии и истории Горского государственного аграрного университета urusova_j anna@mail. ru Aneta N. Gadieva
сandidate of the sociological sciences fellow at the Center for Social Research of the Republic of North Ossetia-Alania , Institute for Socio - Political Research of the Russian Academy of Sciences [email protected] Janna I. Urusova
candidate of the sociological sciences associate professor, department of philosophy and history of Gorsky State Agrarian University urusova_j anna@mail. ru
Гражданское общество в Республике Северная Осетия-Алания через призму экспертного опроса
Civil society in North Ossetia in the light of the expert interview
Аннотация. В статье рассматривается проблема формирования гражданской активности и гражданского общества в одном из регионов Российской Федерации - Республике Северная Осетия - Алания. На основе результатов, полученных в ходе социологического исследования, проведен анализ гражданского общества и дана оценка уровня гражданской активности в РСО-Алания.
Ключевые слова: демократия, гражданское общество, власть, эксперт, интервью, политическая активность, пассивность, общественные акции.
Annotation. In the article, views pertaining on the issues of formation of civic activity and civic society in one of the regions of Russian Federation's North Ossetia - Alania have been presented. Based on the results obtained during the sociological research, analysis of civic society and assessment of the level of civic activity in North Ossetia - Alania has been included.
Key words: democracy, civil society, power, expert, interview, political activity, passivity, public acts.
Прошедшие два десятилетия политической перестройки России, при всей её противоречивости, всё же задали некий общий вектор - интеграцию в общемировые процессы, которые развиваются стремительно, порой непредсказуемо. При этом следует отметить, что созданные демократические политические институты в стране не отвечают тем ожиданиям, которые изначально с ними связывали, и в частности - консолидацию сторонников модернизации и значительных перемен в стране, обеспечение функционирования власти как эффективной модернизирующей силы [1, с. 274276]. Осознавая это, власть пытается решить часть задач через созданные ею самой институты гражданского общества. Данная практика демонстрирует неготовность самого общества к демократическим преобразованиям, что может привести к дефициту легитимности власти, спровоцировать разочарование масс и элит, создать условия для реконверсии авторитарных режимов [2, с. 97-101].
Начиная с 90-х годов прошлого века, в отечественной политологии и политической социологии уделялось большое внимание проблемам теории и практики становления гражданского общества применительно к странам переходного типа. За эти годы многие исследователи общественных процессов посвятили свои научные труды состоянию гражданского общества и его перспективам. Следует отметить работы Ховарда М. М. «Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе» [3], Витюка В.В. «Становление идеи гражданского общества и ее историческая эволюция» [4], Резника Ю.М. «Гражданское общество как феномен цивилизации» [5], Рывкина Р.В. «Социология российских реформ» [6], Соловьева А.И. «Три облика государства - три стратегии гражданского общества» [7], Володина А.Г. «Гражданское общество и модернизация в России» [8], Гельмана В. «Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция» [9 ], Гершунекий Б.С. «Гражданское общество в России: проблемы становления и развития» [10 ]. По характеру и содержанию эти исследования не являются однозначными в оценках возможности/невозможности становления в нашей стране зрелого гражданского общества. В отечественной политической науке эта проблема остается открытой, дискуссионной, спорной.
Однако по некоторым позициям исследователи проблем становления и развития гражданского общества сходятся во мнении. Одна из позиций касается того, что гражданское общество, его национальные модели и институты следует рассматривать в контексте политического пространства, которое носит конкретно-исторический и дискретный характер. К сожалению, в современной социолого-политической науке сохраняется разрыв между
2
теоретико-методологическими исследованиями гражданского общества и эмпирическим анализом его современных политических институтов и практик функционирования. На преодоление этого разрыва и направлена представленная работа.
В апреле 2013г. Северо-Осетинским Центром социальных исследований ИСПИ РАН был проведен экспертный опрос на тему: «Становление и развитие гражданского общества в РСО-Алания» с целью изучения состояния гражданского общества в РСО-Алания и факторов, влияющих на его развитие. В опросе приняли участие 30 экспертов:
- руководители региональных отделений политических партий, руководители общественных организаций, члены Общественной палаты РСО-Алания, сотрудники Вузов, ученые-политологи, юристы. Критериями при подборе экспертов являлись их высокий уровень компетентности по исследуемой теме и активная гражданская позиция. Для опроса экспертов был разработан гайд, состоящий из нескольких блоков: политической активности североосетинского общества; его готовности отстаивать и защищать свои права дозволенными законом способами; отношения народа к власти, партии, общественным институтам; значимости политических выборов в жизни общества.
Наличие гражданского общества предполагает политическую активность граждан. В связи с этим перед экспертами была поставлена задача -охарактеризовать уровень политической активности североосетинского общества. Единодушно оценивая республиканский социум как пассивный, инертный, безответственный, эксперты выдвигают различные причины этому явлению. Часть экспертов, сравнивая Северную Осетию с другими регионами страны, считают, что политическая активность граждан, проживающих в Республике Северная Осетия - Алания, ниже, чем в центре России, но выше, чем в российской глубинке. Одной из причин слабой гражданской активности в республике эксперты считают быструю смену политического строя, вследствие чего были размыты ценности, нет конкретных ориентиров, нет консолидации общества.
Треть экспертов инертность североосетинского общества связывают с национальным менталитетом, с выработавшейся привычкой ждать решения многих проблем федеральной властью, международными силами, обстоятельствами.
Инертность масс многие эксперты связывают и с историческим прошлым, периодом репрессий 30-х гг. ХХ века, когда был утрачен слой общественно активных, мыслящих людей, который так и не восстановился. По мнению одного из экспертов, народ фаталичен и, следовательно, пассивен. «Люди боятся говорить правду. Они могут делать это только при закрытых дверях, в своем маленьком мирке. Даже те люди, кто по определению должен «делать политику», ограничены рамками своих кабинетов, говорят шепотом в своем узком кругу» (Руководитель общественной организации, 45 лет).
Небольшой процент пассионариев проявляет свою активность в каких-то других сферах и часто за пределами республики. Причиной инертности масс
3
эксперты также считают и слабую политическую культуру, которая формирует низкий уровень гражданского сознания.
Низкая политическая активность предполагает отсутствие влияния общества на разные уровни управления и политику. Эта гипотеза подтверждается и мнением экспертов, которые считают, что у народа нет таких рычагов, нет таких институтов и общественных организаций, которые помогли бы гражданам влиять на политическую ситуацию у себя на местах, ведь изменить ситуацию смогут лишь сплоченные люди, осознающие свою гражданскую ответственность. К сожалению, считают эксперты, в обществе нет и гражданских лидеров, которые учили бы людей защищать свои права и выражать свой протест, но в рамках закона. «В обществе множество социальных проблем, которые могли быть решены при небольшом участии властей. Но власть не ощущает ни активности со стороны граждан, ни их давления при решении каких-либо насущных проблем» (Научный сотрудник, 48 лет).
Эксперты отмечают, что при нынешней ситуации люди могут влиять на разные уровни управления и политику равно в той степени, в какой власти нужно будет показать себя благородной и справедливой. «Народ не оказывает никакого влияния ни на управление, ни на политику власти любого уровня. Народ влияет постольку, поскольку выполняет волю действующей власти. Народ выполняет те решения и идет в том направлении, в котором его посылают» (Член общественной палаты, 60 лет).
Способы защиты своих прав, выражения своих позиций часто бывали и бывают действенным методом достижения цели и решения задач. Для постперестроечной России эти методы непривычны и малознакомы. Девяностые годы XX века для нашей страны стали периодом активного овладения обществом наукой гражданского неповиновения [11, с. 17-26]. Но в период с 2000 года протестная активность пошла на спад и имела несколько важных особенностей, в немалой степени определивших реакцию общества на происходящие социально-политические процессы в стране [12, с. 27-43].
Протестные настроения не превращались в коллективное действие, мобилизации новых участников не происходило, что позволило говорить о феномене «пассивной солидарности» и «фонового» недовольства, находившего свое выражение в неучастии в общероссийской переписи (как в деле «нужном государству») и в протестном голосовании на многочисленных выборах [13, с. 143-156]. В любом случае ожидание протеста, несогласие с планами властей не породили коллективного действия как практики.
Для любой социальной активности, а тем более коллективного действия, необходима уверенность в ресурсах того или иного предприятия [14, с. 58-62]. Исследования показывали, что в низкоресурсных группах, к которым относится и население Северной Осетии, потенциал солидарности и, соответственно, возможность коллективного действия оказывался существенно ниже. Их протест, если уж доходит до этого дело, - это протест эмоциональный, аффективный, запускаемый не еще большим ухудшением ситуации, а посягательством на константы, на слагаемые «стабильности», принимаемой не
4
столько в качестве объективной данности, сколько в виде консервативной ценности и базового концепта обыденной картины мира. Когда уже нет смысла и возможности за них держаться и на них надеяться, когда надежды на стабильность сталкиваются с ее отсутствием де-факто, точнее, «с умышленным и полным ее разрушением» - тогда и отсутствие ресурсов перестает быть сдерживающим фактором [15, с. 93].
На вопрос «Влияют ли массы и ведут ли к достижению определенной цели общественные акции, и готовы ли члены нашего общества их использовать?» все эксперты ответили, что общественные акции - наиболее эффективный способ отстаивания своих интересов. Эксперты считают, что это действенные средства, если они качественно организованы, если имеют ясную цель. Но в республиканском социуме к таким мерам прибегают крайне редко. Не всегда находятся политические силы, организации и личности, которые способны взять на себя ответственность, привести за собой людей на митинги, пикеты, призвать к забастовкам. По наблюдению экспертов, это иногда происходит, но носит такое явление скорее стихийный характер. Эксперты приводят в качестве примера ситуацию вокруг завода Электроцинк, которая вызвала всплеск гражданской активности в Северной Осетии. Проблема экологической безопасности, как и безопасности в целом, живо задевает общественность, поэтому наблюдается некоторое оживление в обществе по этим вопросам и, возможно, это даже дает определенный эффект.
В качестве примера гражданской активности эксперты приводят реакцию людей на Бесланский теракт 2004 года. Потерпевшие в результате теракта на протяжении пяти лет проводили акции протестного характера (митинги, пикеты, перекрытия федеральной трассы, письменные и устные обращения в различные инстанции различного уровня), добиваясь объективного расследования и привлечения к ответственности должностных лиц, виновных в этой страшной трагедии. Однако все эти действия всё еще не дали ожидаемого результата, а следствие до сих пор продолжается. И хотя нет видимых результатов от совокупных социальных действий пострадавших в результате теракта, тем не менее - это значимое явление в российской общественной жизни, это ростки гражданского общества в России.
В то же время, стихийные выступления небольшой группы людей, вызванные очередным терактом, произошедшем во Владикавказе 9 сентября 2010 года, продемонстрировали отсутствие в обществе сколь-нибудь серьезной силы, способной выражать и защищать свои права и интересы. Тем не менее, эти акции являются сигналом для власти, который не следует игнорировать. Ведь при непростой ситуации на Северном Кавказе, невозможно предположить, что может стать катализатором социального взрыва при состоянии общества, доведенного до точки кипения.
На вопрос: «Какие проблемы могли бы побудить членов нашего общества к активным общественным действиям?» большинство экспертов ответили, что это проблемы внешней угрозы, межнационального конфликта, либо реально нависшая угроза в виде природных катаклизмов, различных аварий, катастроф, террористических актов. По мнению большинства
5
опрошенных экспертов, в определенных ситуациях люди хотели бы проявить гражданскую активность, желание быть полезным обществу есть. Но есть и огромное неверие в то, что они будут поняты и адекватно восприняты самим же обществом, что их действия не будут дискредитированы.
Следует отметить, что интенсивность и формы общественных акций, иногда имеющих место в североосетинском обществе, не соответствуют уровню проблем, по поводу которых они проводятся. Для республиканского социума характерно, что только право на жизнь может заставить незначительную часть общества проявить активность. Социальные права не являются для него столь существенными.
С точки зрения экспертов, граждане республики крайне редко могут самоорганизоваться для реализации какой-либо идеи или проекта, например, ремонта подъезда, строительства спортивной площадки, изменения системы образования. Есть отдельные случаи, хорошие примеры того, как люди, живущие друг с другом по соседству, объединялись для того, чтобы облагораживать свою территорию, чтобы создавать детские площадки. Также известны примеры попыток изменить систему образования со стороны родителей. Но это все отдельные случаи. В целом же при нынешнем состоянии деполитизации гражданскую активность следует рассматривать как потенциальную возможность. Хотя, можно предположить, эта ситуация может довольно быстро измениться при определенных условиях. Например, если возрастет уровень серьезности какой-либо угрозы, или же активность станет общественно одобряемым поведением.
Общество, потеряв доверие к различным институциональным структурам, к которым оно относит и партии, не оценивает их как реальные элементы демократического государства. Формализм и неэффективность их социальных действий не стимулируют людей к вступлению в политические партии и движения, расценивая свою деятельность в них как бесполезное времяпровождение. У политических партий нет связи с народом, общество не видит их реальных дел. Эксперты считают, что у всех политических партий программные заявления хорошие и грамотные, но реализации этих программ не происходит. Многопартийность не имеет под собой никакой основы, так как оппозиционные партии вряд ли могут повлиять на принятие каких-либо серьезных решений. Эксперты отмечают, что это очень напоминает советскую партийную систему.
Несмотря на то, что уровень недовольства народа действиями властей высок, люди не умеют его выражать в концентрированном виде, не могут консолидироваться и грамотно ставить перед властью свои вопросы. И, к сожалению, ни в России в целом, ни в Осетии в частности, нет таких общественных институтов, которые бы занимались социальным просвещением граждан. Но, в то же время, в обществе нет запроса на социальное просвещение, у народа нет желания постигать политическую науку. Один из экспертов считает это явление результатом недавнего тоталитарного прошлого, потому что у людей страх даже выйти просто на улицу и стать рядом с пикетчиками. Большинство же экспертов считают, что политическая верхушка
6
строит свою политику таким образом, что человек практически отлучен от власти.
Таким образом, исходя из комплекса проанализированных проблем, эксперты дали каждый свое определение гражданскому обществу, высказали мнение по его наличию или отсутствию, сделали прогнозы по его развитию. Гражданское общество, по их мнению, это общество, члены которого имеют осознание ответственности друг за друга, за семью, за государство. Гражданское общество, считают они, должно иметь институты, через которые оно могло бы выражать свое отношение к процессам, происходящим в обществе, и эти институты в состоянии были бы оказать давление на власть, могли бы ее урезонить, могли бы отстаивать свои права, так как все это является условием жизнеспособности и процветания государства.
Несмотря на то, что среди экспертов есть те, кто категорично отрицает наличие гражданского общества в республике, большинство из них всё же придерживается мнения, что оно зародилось и имеет возможности на существование. Ответы экспертов являются подтверждением того, что постсоциалистическое общество не может ускоренно перейти к консолидированной демократии.
Необходимо пройти стадию либерализации через разновидности переходных режимов, расположенных в интервале от гибридных режимов до консолидированной демократии. Развитие гражданского общества - важная составляющая этого процесса [17, с. 88-92].
Главное предназначение современного гражданского общества - быть противовесом безраздельному господству правящих элит, способствовать сохранению необходимого баланса, социального равновесия и обеспечивать нормальное развитие демократического процесса.
Литература:
1. Морозова Е.В. Гражданские инициативы и модернизация России // Политическая наука. 2012. №2. С. 273-276
2. Васильев В.А. Гражданское общество: идейно-теоретические истоки // Социально-политический журнал. 1997. №4. С. 93-103
3. Ховард М. М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе. М., 2009. 190 с.
4. Витюк В.В. Становление идеи гражданского общества и ее историческая эволюция. М., 1995. 91 с.
5. Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. Часть 11. Теоретико-методологические исследования. М., 1998. 560 с.
6. Рывкина Р.В. Социология российских реформ. М., 2004. 440 с.
7. Соловьев А.И. Три облика государства - три стратегии гражданского общества //Политические исследования. 1996. № 6. С. 29-38
8. Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России // Политические исследования. 2000. № 3. С.104-116.
9. Гельман В. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999. 315 с.
10. Гершунский Б.С. Гражданское общество в России: проблемы становления и развития. М., 2001. 187 с.
11. Барзилов С.И., Чернышов А.Г., Политическая структура современной российской провинции. М., 1997. 32 с.
12. Мерсиянова И. В. Российское гражданское общество в региональном изменении // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2009. № 4 (92). С. 23-55.
13. Климов И. Перманентный бунт: реформы социальных льгот 20042005 годов и новые формы протестной активности. М., 2008. 160 с.
14. Мерсиянова И.В. Социальная база российского гражданского
общества // Общественные науки и современность. 2009. №4. С. 58-71.
15. Ганин О.Н. Понятие «Гражданское общество»: Сущность и содержание // Фундаментальные исследования. М., 2005. № 2. С. 93-94.
16. Оберемко О. Общество как пространство для самоидентификации и гражданского действия // Гражданское общество современной России. М.,
2008. № 4. С. 85-98.
Literature:
1. Morozova E.V. Citizens' initiatives and modernization of Russia// Political science. 2012. №2. Р. 273-276
2. Vasiliev V. Civil society: the ideological and theoretical sources // Sociopolitical magazine. 1997. №4 . Р. 93-103.
3. Howard M. The weakness of civil society in post-communist Europe. Moscow, 2009. 190р.
4. Vityuk VV The formation of the idea of civil society and its historical evolution. M., 1995. 91 р.
5. Resnick J.M. Civil society as a phenomenon of civilization. Part 11. Theoretical and methodological research. Moscow, 1998. 560р.
6. Ryvkina R.V. Sociology of Russian reforms. Moscow, 2004. 440р.
7. Solovyov A.I. Three image of the state - three strategies of civil society / / Political Studies. 1996. №6. Р.29-38.
8. Volodin A.G. Civil society and modernization in Russia //Political Research . 2000. Number three. Р.104-116.
9. Gelman V. Transformation of Russia in the political regime and the democratic opposition. Moscow, 1999. 315р.
10. Gershunsky B.S. Civil society in Russia: problems of formation and development. Moscow, 2001. 187р.
11. Barzilov S.I., Chernyshev A.G., The political structure of the modern Russian province. Moscow, 1997. 32 р.
12. Mersiyanova I. The civil society in the regional dimension: the role of social factors and practice / / Civil Society for Contemporary Russia. Moscow,
2009. № 4. Р.23-55.
13. Klimov I. Permanent rebellion: the reform of social benefits 2004-2005, and new forms of protest activity. Moscow, 2008. 160 р.
14. Mersiyanova I. The social base of Russian civil society / / Civil Society for Contemporary Russia. Moscow, 2009. № 4. Р. 58-71.
8
15. Ganin O.N. The concept of«civil society»: The nature and content // Basic research . Moscow, 2005 . P. 93-94.
16. Oberemko O. Society as a space for self-identity and civic action / / Civil Society for Contemporary Russia. Moscow, 2008. № 4. P. 85-98.
