CC BY
97
УДК 551.8:574:551.799 Вестник СПбГУ. Сер. 7,2007, вып. 1
М. В. Шитов, В. И. Кильдюшевский\ Э. С. Плешивцева2, И. В. Сумарева
ГОРОДСКАЯ СРЕДА, ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ И СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛАДОГЕ И ЕЕ ОКРУГЕ (по палинологическим данным). I. КОНЕЦ 1Х-ХУ1 вв.3
Введение. Ладога - один из древнейших торгово-ремесленных центров Балтийского региона. Ориентированная на обслуживание балтийско-волжского водного пути, она возникла в середине VIII в. Ее геоморфологическое положение, социальные функции и экономическая направленность хозяйства по сравнению с другими поселениями Поволховья последней четверти I тыс. н.э. существенно различаются. Ладога подобно скандинавским «викам» и в противоположность городищам Поволховья - Любшанскому, Новые Дубовики и Городище - была расположена низко над водой, в начальный период существования не имела укреплений и, в отличие от Рюрикова городища в Приильменье, была, видимо, «лишена земледельческой округи» [1, с. 279]. Вместе с тем пахотные орудия в Старой Ладоге обнаружены в слоях рубежа УШ-1Х и X вв. (обсуждение и библиографию см. [2]); многочисленные остатки культурных растений - проса, различных сортов пшеницы, ржи, ячменя и овса - отмечены и в самых древних слоях поселения на земляном городище [3-6], а следы распашки погребенной почвы под сопками 1Х-Х вв. известны в 12 км южнее Старой Ладоги у д. Новые Дубовики [7].
Зерно, по крайней мере в начальный период, могло импортироваться в Ладогу из уже сложившихся сельскохозяйственных областей - например, из Приильменья, где известны славянские земледельческие поселения VI-VIII вв. [8-11]. Тем не менее, если земледельческая округа в древней Ладоге все же существовала, трудно ожидать, что она располагалась в непосредственной близости от берегов Волхова, так как, по соображениям безопасности, «сельское население, конечно, старалось избегать оживленных торговых магистралей» [12, с. 21].
Поэтому, если раннесредневековые деревенские поселения в Нижнем Поволховье находились в удалении от хорошо изученной в археологическом отношении долины Волхова, они до сих пор могут оставаться неизвестными. Так действительно ли Ладога была лишена земледельческой округи? И если так, откуда осуществлялся импорт продуктов питания? Какую роль он играл в экономике торгово-ремесленного центра VIII—X вв.? Как развивались земледелие и система землепользования в Ладоге на протяжении от ее расцвета в IX-X вв. до перехода в положение провинциального города Новгородских земель после XII в.? Ответы на эти вопросы имеют принципиальное значение для понимания закономерностей развития культурно-исторических процессов на территории будущей северной Руси.
Ладога существует уже более 1200 лет. За это время ее городская среда и ландшафты округи претерпели глубокие изменения. Они были вызваны рядом причин. Во-первых, это антропогенное воздействие, как региональное - сведение лесов, распашка водосборов и др., так и локальное, обусловленное изменениями в характере застройки, планировки и экономике древней Ладоги. Во-вторых, это климатические экстремумы позднего голоцена - раннесредневековое потепление («малый климатический оптимум») и позднесредневековое
1 Институт истории материальной культуры РАН, г. Санкт-Петербург.
2 Петербургская комплексная геологическая экспедиция.
^Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (грант № 03-06-80431).
О М. В. Шитов, В. И. Кильдюшевский, Э. С. Плешивцева, И. В. Сумарева, 2007
похолодание («эпизод Фернау», «малый ледниковый период»). Эти события происходили, вероятно, на фоне снижения в VIII-XVI вв. уровня воды Ладожского озера и соответственно в низовьях рек его бассейна на 2-3 м [13, 14].
В наиболее полных разрезах культурного слоя на земляном городище в Старой Ладоге вскрывается почти непрерывная последовательность напластований, хронологический объем которых составляет около 700 лет - с 50-х годов VIII в. до конца XVI в. Культурный слой здесь не подвергался биотурбации [3]; в нем хорошо сохраняются органические остатки. Для него разработана детальная стратиграфическая схема на основе комплексов датирующих вещей (В. И. Равдоникас [4, 15]) и дендрохронологических данных (Е. А. Ряби-нин, Н. Б. Черных [16]), позволяющая расчленять разрез и датировать его узкие интервалы с точностью до первых десятков лет. Поэтому он кажется весьма перспективным объектом для идентификации и точного датирования позднеголоценовых хозяйственных и экологических изменений в нижнем Поволховье (локальных, региональных и глобальных) по палинологическим данным.
Объекты и материалы исследования. Сохранность и особенности распределения пыльцы в отложениях культурного слоя на земляном городище неизвестны. Учитывая это и решая вслед за JI.-K. Кенигссоном «практическую и экономическую дилемму» [17], для палинологического изучения культурного слоя конца IX-XVI вв. нами была использована схема пробоотбора из трех разрезов, что позволило проконтролировать результаты. Отбор проб проводился из хорошо датированных, приблизительно одновозрастных, по возможности литологически однородных интервалов разреза, где культурный слой не имеет признаков перемешивания. Всего были изучены 14 образцов культурного слоя из двух разрезов на южной стенке раскопа 2003 г. (раскопки А. Н. Кирпичникова) и 7 образцов - в разрезе на восточной стенке.
Методы исследования. Для реконструкции палеоэкологических условий в древней Ладоге применялась широко распространенная после работ И. Иверсена, Б.-Э. Берглунда, Ван Цейста и других методика, основанная на соотношении пыльцы различных экологических групп сорных растений-индикаторов антропогенного воздействия. Группы растений-индикаторов были выделены согласно классификации К. Е. Бэра [18] и Б.-Э. Берглунда [19] с некоторыми изменениями. Растения трех различных групп - лугов, влажных лугов и пастбищ - были объединены в одну группу луговых и пастбищных растений (МР - meadows and pastures); отдельная группа растений, ассоциирующихся с земледелием, не выделялась. Дополнительно была введена группа пыльцы индикаторов постпироген-ных (т. е. связанных с пожарами) местообитаний, представленная одним видом - иван-чаем (Chamaenerium angusti-folium). Важные растения-индикаторы из родов Plantago и Rumex, различные виды которых имеют разную экологию и для пыльцы которых мы не имели видовых определений, были исключены из рассмотрения. Таким образом, наша классификация включает следующие группы:
1) культурные растения (злаки посевные (Cerealia) - Secale, Hordeum, Triticum, Avena);
2) постпирогенные - Chamaenerium angustifolium; -
3) широко распространенные (GAP - general apophytes: Viola, Veronica, Apiaceae, Caryophylaceae, Lamiaceae, Ranunculaceae, Rosaceae);
4) луговые и пастбищные (МР - meadows and pastures: Campanula, Carex, Potentilla, Valeriana, Vicia, Taraxacum, Trifolium, Asteraceae, Ericaceae, Cichoriaceae, Fabaceae);
5) рудеральные (RD: Polygonum aviculare, Urtica, Artemisia, Brassicaceae, Chenopodiaceae).
Принципы интерпретации данных из разрезов на земляном городище. Любой культурный слой (антропозем), в том числе и на земляном городище, - образование полигенети-ческое, сформированное действием ряда природных и антропогенных процессов. Его минеральная и органическая компоненты представлены алло- и автохтонным материалом. В составе минеральной компоненты, помимо предметов материальной культуры, присутствуют зола, кварцевый песок (аллювиальный и, вероятно, из кембрийских песчаников), щебень и дресва известняков волховской свиты и кристаллических пород, железистые новообразования, а также алевро-глинистый материал. Последний, скорее всего, является перемещенным лиМнио-аллювием ладожской трансгрессии, которым сложена 6-метровая терраса р. Волхова. На поверхности этой террасы и располагалась древняя Ладога [13,14].
Аллохтонное минеральное вещество привносится в культурный слой ветром или механическим путем людьми и животными; скорость его накопления весьма велика. Отложения именно такого материала на стенах Староладожской крепости, пытаясь оценить скорость почвообразования, описал В. В. Докучаев как почвообразующий элювий [20]. Аллохтонное
происхождение этих отложений - псевдоэлювия - показал В. В. Добровольский при изучении почвенных процессов на древних сооружениях Новгорода, Пскова, Владимира и Москвы [21].
Органическая компонента культурного слоя представлена строительными сооружениями, углем, щепой, рассеянным гумусовым веществом, в различной степени измельченным и переваренным сеном и соломой (навоз), а также остатками пищевых и сорных растений. По тонкому наблюдению В. А. Петрова [3], латеральное распределение семян луговых и сорных растений на территории поселения сильно различаются. Если первые встречаются в незначительном количестве и равномерно рассеяны по площади культурного слоя, то среди вторых семена рудеральных видов (Urtica dioica, Chenopodium album, Stellaria media и др.) концентрируются вдоль стен домов, а придорожных сорняков (Polygonum aviculare, Plantago major и др.) - на тропинках между домами. Учитывая довольно быстрое накопление культурного слоя и плотность средневековой застройки, такую латеральную неоднородность, мозаичность следует ожидать и от распределения пыльцы травянистых растений. Ее накопление происходило, видимо, в условиях наложения, суперпозиции следующих механизмов формирования пыльцевого дождя: 1) привнос пыльцы луговых видов с навозом и сеном;
2) в значительно меньшей степени привнос ее воздушным путем с луговых местообитаний;
3) поступление автохтонной пыльцы рудеральных и придорожных сорняков. Надо полагать, что состав пыльцы травянистых растений из культурного слоя земляного городища будет отражать соотношение этих механизмов. Причем главными факторами его формирования будут поступление сена и навоза, а также характер застройки поселения - соотношение рудеральных (у домов) и пасквальных (придорожных) местообитаний.
Относительно дальнопереносимой пыльцы основных лесообразующих пород (Pinus, Picea) можно надеяться, что ее состав в культурном слое в какой-то мере отражает состояние лесов во время накопления соответствующих интервалов разреза. Но присутствие в подпольях и подстилке домов еловой хвои и шишек, а также моховая конопатка стен [3] заставляют с осторожностью относиться и к данным по составу пыльцы древесных растений и спор.
Результаты исследования. Наиболее полные данные получены из разреза I, расположенного в южной стенке раскопа 2003 г. Здесь в антропоземах культурного слоя начала X -конца XVI в. было обнаружено достаточное количество ископаемых пыльцы и спор, в том числе пыльцы травянистых растений.
Как видно на спорово-пыльцевой диаграмме (рисунок, А), в общем составе пыльцы и спор доминирует пыльца деревьев и кустарников; ее содержание постоянно во всем разрезе (46,0-54,7%). Участие пыльцы травянистых растений и спор в нижней части разреза приблизительно равное - соответственно 23,5-28,8 и 18,2-26,1%. В верхней части разреза, в слоях моложе XII в. (глубина 1,65-1,3 м), возрастает количество спор (32,2-32,4%) и сокращается участие пыльцы травянистых растений (16,2-18,5%).
Важной особенностью разреза I является плавный ход кривых пыльцы основных лесообразующих пород. В ее составе доминирует пыльца ели (Picea abies), содержание которой в нижней части разреза (слои X-XI вв.) составляет 40,3-45,9%, достигает максимума (52,3%) в слоях XI—XII вв. и снижается выше по разрезу до 36,4-37,9%. Участие пыльцы сосны (Pinus sylvestris), напротив, минимально в нижней части разреза (27,1-33,7%) и достигает максимума в верхней (40,4-46,4%). В значительных количествах отмечена пыльца древовидных видов берез (Betula sect. Albae - от 3,7 до 19,0%), ольхи (Ainus spp. - от 4,5 до 9,8%), липы (Tilia cordata - от 3,3 до 10,1%); единично - пыльца дуба и лещины. Плавный и закономерный ход кривых пыльцы ели и сосны позволяет надеяться, что отмеченные изменения в составе пыльцы отражают региональные изменения лесов. Тогда нижняя часть разреза (X-XII вв.) со значительным участием пыльцы ели могла сформироваться в иных климатических условиях, чем верхняя (XVI в.) с максимумом пыльцы сосны. Признаки таких климатических изменений, выраженных в палиноспектрах торфяников среднего Поволховья, Карельского перешейка и окрестностей Санкт-Петербурга, отмечают X. А. Арсланов [22] и В. И. Хомутова [23]. Нельзя исключать и другую причину различий в составе пыльцы нижней и верхней частей разреза на земляном городище - антропогенное сокращение зональных еловых лесов на плакорных местообитаниях, которые затем занимали сосна и береза.
Распределение пыльцы травянистых растений по разрезу I более дифференцировано, что позволило выделить два палинокомплекса (ПК), образование которых происходило в различных условиях. ПК 1-а установлен в слоях
X-XI бб. на глубине 2,85-2,05 м, представленных бурым и коричневым суглинком со щепой, а также навозом (рисунок, А). В этом ПК вместе с пыльцой злаков (Роасеае - от 12,7 до 20,7%) доминирует пыльца растения пост-пирогенных местообитаний - иван-чая (Chamaenerium angustifolium - от 27,0 до 33,3%) при участии пыльцы руде-ральных (13,2-24,0%), луговых и пастбищных (6,7-22,6%), а также широко распространенных растений (9,320,6%). В самой нижней части разреза, в слоях начала X в. отмечена пыльца Valeriana (4,8%), а также Lamiaceae (3.2%). В составе спор доминируют споры Sphagnum (47,5-51,0%), при участии папоротников (Polypodiaceae -от 11,8 до 35,7%) и плаунов (Lycopodium - от 16,1 до 37,3%). Преобладание в древнейших слоях земляного городища пыльцы Роасеае и Chamaenerium, а также Sphagnum в составе спор были отмечены нами и ранее [13].
ПК 1-Ь установлен в слоях Х1~конца XVI вв. (глубина 1,9-1,3 м). Для него характерно резкое, до 5-20 раз, сокращение участия пыльцы иван-чая (1,7-5,6%), значительное уменьшение содержания пыльцы рудеральных растений (9,9-12,5%) при одновременном росте доли пыльцы широко распространенных (17,9-26,8%), а также луговых и пастбищных видов (32,4-50,8%). Здесь впервые появляется пыльца Fabaceae (8,3-9,5%), Сагех (7,1 %) и Polygonum amphibium (1,4-1,7%). В слоях XVI в. (глубина 1,7-1,3 м) отмечена пыльца ячменя (Hordeum sp. - от 1,2 до 1,4%). В самой верхней части разреза, в слоях конца XVI в., в значительных количествах появляется пыльца сегетального сорняка василька синего (Centaurea cyanus - 4,8%). В составе спор сокращается участие Sphagnum (34,9-42,3%) и возрастает количество спор Polypodiaceae (33,8-49,4%).
Аналогичные изменения в составе пыльцы травянистых растений обнаружены и в разрезе II (южная стенка раскопа). Здесь точно также в нижней части разреза (рисунок, Б, ПК Н-а), в слоях конца IX-XU вв. (глубина 2,952,2 м), доминирует пыльца иван-чая (до 49,1%) и рудеральных растений (до 32,1%), при незначительном участии пыльцы луговых и пастбищных (до 9,4%), а также широко распространенных видов (до 3,8%). В этом интервале, однако, пыльца травянистых растений в достаточном количестве (более 50 зерен) была обнаружена только в одной пробе, что делает выделение данного ПК недостаточно обоснованным. В составе спор помимо Sphagnum, Polypodiaceae и Lycopodium отмечены споры хвоща (Equisetum - от 2,8 до 4,3%).
Верхняя часть разреза (ХИ-конец XVI вв., глубина 2,1-1,5 м) содержала большое количество пыльцы растений-индикаторов, и ПК Н-Ь выделяется достаточно надежно. Участие пыльцы иван-чая резко сокращается (от 0,0 до 2,6-6,6%), а пыльцы широко распространенных, луговых и пастбищных растений - возрастает, соответственно до 3,6-19,7 и 13,8-39,6%. Велико количество пыльцы Роасеае (15,4-24,6%). Как и в разрезе I, в этом интервале впервые появляется пыльца Сагех (6,6%) и Fabaceae (1,3-6,6%), отмечена пыльца Lamiaceae (1,1%). Выше прослоя щебня (глубина 1,8 м) обнаружена пыльца культурных растений - ржи (Secale sp. - от 1,2 до 2,2%), овса (Avena sp. - 1,2%) и гречихи (Fagopyrum sp. - 2,4%). В составе спор возрастает участие Equisetum (7,8-14,8%).
Данные из разреза на восточной стене раскопа более фрагментарны, однако и здесь отмечается рост участия пыльцы широко распространенных, луговых и пастбищных растений в слоях XI-XVI вв. при одновременном уменьшении содержания пыльцы постпирогенных и рудеральных видов (рисунок, В). Важной особенностью этого разреза является присутствие пыльцы ржи (Secale - 3,9%) в слоях конца 1Х-начала X вв. Она единично встречается в узко датированном по дендрохронологическим данным слое 950-960 гг. и в значительных (1,8-4,8%) количествах в слоях XI—XII вв. В более поздних напластованиях из этого разреза пыльца ржи не найдена. Пыльца Valeriana обнаружена в слое рубежа IX и X вв. и выше в отложениях конца X-XVI вв.
Обсуждение результатов. В изученных разрезах на земляном городище распределение пыльцы растений-индикаторов весьма закономерно. В отложениях IX-XI вв. доминирует пыльца постпирогенного иван-чая и рудеральных растений. В слоях XII-XVI вв. количество пыльцы иван-чая, так же как и рудеральных видов, резко сокращается, а доминировать начинает пыльца широко распространенных, луговых и пастбищных растений. Это, безусловно, связано со значительными изменениями в хозяйстве и системе землепользования в древней Ладоге на рубеже XI и XII вв. Значительное уменьшение содержания пыльцы иван-чая позже этого рубежа отражает, видимо, снижение частоты и масштабов пожаров на поселении, что может быть обусловлено политическими изменениями или переменами в характере застройки. Последнее кажется более вероятным. Как отмечал еще В. И. Равдоникас, в IX-X вв. территория поселения была занята скученными деревянными постройками [24]. Они, вероятно, часто горели. Затем после строительства в 1153 г. каменного собора Св. Климента и проведения планировочных работ появляется соборная площадь с отдельно стоящими сооружениями. Это, видимо, значительно снизило частоту пожаров и возникновения постпирогенных местообитаний. По той же причине - с изменением характера застройки в середине XII в. и появлением соборной площади - снижается поступление в культурный слой пыльцы рудеральных растений, и в палиноспектрах возрастает участие пыльцы широко распространенных, луговых и пастбищных растений, источником которой являлись в основном сено и навоз.
&
XVII-XX вв. Рубеж 1,2 XVI-XVII вв.
1,4 -Горизонт «А» XVI в. 1.6 ■
Г оризонт «Б» XI—XII вв. 1,8 Горизонт «В» _ рубеж X-XI вв
2,2-
Середина-2-я половина X в. 2,6
904-905 гг. 2,8
АР-
&
X'
w
NAP—
0 10 0 0 10 0 о 100 ю о ю о юо ю
XVII-XX вв.
1.4
XV! в. 161
Горизонт «Б» XI-XII вв. ' Горизонт «Б». XI—XII вв.
Горизонт «Б»
XI—XII вв.
2.4 -
Конец IX-начало X в. Конец IX-начало X в.
3,0
АР _ ^_________________ NAP v*у- _______________ r&L_ 6 _
Общий / 4?" /*, c$c>
состав . J}> ^ <Ф^-4
20 40 60 80 Ч4° ^
’ ' ' ‘ 20 40 0 2040 60 0 20 0 20 0 200 10 200 100 10 0 10 0 100 100 100 10 10 20 0 10 100 100 10 10
Спорово-пыльцевые диаграммы культурного слоя на земляном
А, Б - южная стенка раскопа, разрезы i (А) и II (Б); В - восточная стенка раскопа. 1 - серый гумусированный под бастионами; 4 - насыпь валов; 5 - строительные конструкции; б - горелые прослои (уголь, зола); 7 - прослои пользования: GAP - широко распространенные (general apophytes); МР - луговые и
Помимо характера застройки и системы землепользования, важное влияние на городскую среду древней Ладоги оказывала увлажненность грунтов поселения. В средневековье, до ХУ-ХУ! вв., уровень Волхова был на 2-3 м выше современного, и территория земляного городища, вероятно, периодически затапливалась при паводках [13, 14]. Ладога располагалась на плохо водопроницаемых алевритах ладожской трансгрессии, и дренаж на поселении был, несомненно, затруднен. В таких условиях одних только атмосферных осадков было достаточно, чтобы вызвать переувлажненность грунтов. На это впервые обратил внимание В. А. Петров, объясняя отсутствие биотурбации культурного слоя 1Х-Х вв. и более широкое, по сравнению с современным, распространение манника (С1усепа АиНапэ) - обитателя
городище (раскоп 2003 г.; Палинолог: Э. С. Плешивцева).
суглинок; 2 - бурый и коричневый гумусированный суглинок; 3 - нивелирующий слой и линзы глины; 8 - навоз; 9 - щепа; 10 - щебень. Пыльца растений-индикаторов землепастбищные (meadows and pastures); RD - рудеральные.
сырых, заболоченных берегов рек и ручьев [3]. По данным М. Аалто и X. Хейнайоки [6], Ладога в IX-X вв. могла периодически подтапливаться. При этом встречаемость семян и плодов околоводных растений в слоях первой половины X в. несколько меньше, чем в отложениях IX-начала X в. и второй половины X в. Данный факт указывает, по их мнению, на антропогенное сокращение естественной околоводной растительности.
Антропогенное влияние - сведение, вытаптывание прибрежной растительности, - безусловно, снижало ее распространение и тем самым маскировало естественную изменчивость в зависимости от климата или водного режима Волхова. Это затрудняет использование палинологического метода. В изученных разрезах пыльца водных растений не отмечена. Тем не
в
ж
АР-
л-
«У
ХУИ-ХХ вв Рубеж 14_ ХУ1-ХУИ вв.
1,6ч
Горизонт «Б» Х1-ХН вв. Горизонт «В» Х-Х1 вв.
950-960-е 2Л" годы •> ф_ 950-960-е ‘ годы 2.6 1 -я поло- ,
вина X в. 2>°~ Конец IX-начало X в.
Общий
состав ^
20 40 60 80 V ■
' ' ‘ ' "0 20 40 0 20 40 0 20 0 20 0 200 10 20 0 100 10 0 10 0 10 0 10 0 100 100 10 0 100
* ^ я ^ <t? Сл ‘^ Я- я?
Продолжение рисунка.
менее в них обнаружены пыльца Valeriana и Polygonum amphibium, а также споры Equise-tum - типичных обитателей влажных лугов. Пыльца Valeriana встречается в слоях древнее середины X в. (4,8%, разрез I; 1,3%, разрез III) и в напластованиях от рубежа X-XI вв. до XII в. (1,0—4,2%; разрез III). Она отсутствует в слоях середины X в. и в отложениях конца XVI в. Пыльца Polygonum amphibium встречается в слоях XI-XII вв. (1,4-1,7%, разрез I; 1,0%, разрез III) и отсутствует в других частях разреза. Споры Equisetum отмечены только в разрезе II в отложениях конца IX-начала X вв., XI—XII вв. и конца XVI в. Пыльца и споры влаголюбивых растений отсутствуют только в одном интервале разреза - слоях середины X в. Учитывая данные М. Аалто и X. Хейнайоки [6], кажется весьма вероятным, что в это время распространение прибрежной растительности существенно сократилось. Нет никаких исторических или археологических свидетельств того, что интенсивность хозяйственной деятельности в Ладоге на берегу Волхова в середине X в. была выше, чем в предшествующее или более позднее время. Потому снижение частоты встречаемости семян и пыльцы околоводных растений в слоях этого времени связано, скорее всего, не с антропогенным влиянием, а с изменением климатических или гидрологических условий.
Во всех разрезах на земляном городище обнаружена пыльца культурных злаков - ржи, ячменя, овса и гречихи. Наиболее широким латеральным и стратиграфическим распространением пользуется пыльца ржи. Она отмечена в слоях рубежа IX-X вв. (разрез III, 3,9%), середины X в. (разрез III, единично), X-XII вв. (разрез III, 1,8-4,8%; разрез II, единично) и XVI в. (разрез II, 1,2-2,2%), т. е. во всем изученном стратиграфическом интервале. Зерна ржи (Secale cereale) единично встречаются в слоях VIII в. [5], обычны в отложениях IX-X вв. [6] и доминируют среди остатков пищевых растений в слоях XIII-XIV вв. [4]. Пыльца ячменя обнаружена в относительно поздних слоях конца XVI в. (разрез I, 1,2-2,2%). Его зерна (Hordeum vulgare) изредка встречаются в слоях VIII в. [5] и довольно многочисленны в слоях IX-X вв. [6]. В более молодых слоях земляного городища находки зерен ячменя не описаны. Пыльца овса (1,2%) и гречихи (2,4%) встречена только в одном образце из слоев XVI в. (разрез II). Находки зерен овса (Avena sativa) в культурном слое земляного городища известны из слоев VIII в. [5] и IX-X вв. [6]; макроостатки гречихи отсюда до сих пор не описаны. Возможно, ее пыльца принадлежит не посевной, а сорно-полевой гречихе. Более всего среди макроостатков культурных злаков в слоях IX-X вв. представлены зерно, мякина и солома проса [3,4,6]. Однако его пыльца не сохраняется в в ископаемом состоянии [25], и палинологический метод не позволяет уточнить хронологию его культивирования в Ладоге. 46
Неожиданным является отсутствие в разрезах на земляном городище пыльцы пшеницы. Она доминирует среди зерновых в слоях VIII в., где обнаружены остатки зерна мягкой пшеницы (ТгШсит аезйуит) и пшеницы двузернянки - полбы (ТгМсит сНсоссит) [4, 5]. В отложениях 1Х-Х вв. ее становится значительно меньше. Она обнаружена в слоях этого времени только М. Аалто и X. Хейнайоки [6]; В. И. Равдоникас [4] и А. В. Кирьянов [5] специально отмечали ее исчезновение в культурном слое Ладоги к X в. Потому отсутствие пыльцы пшеницы в изученных нами слоях X в. трудно объяснить отсутствием в это время ее посевов в Староладожской округе.
Таким образом, в разрезах на земляном городище только пыльца ржи систематически встречается в слоях древнее XVI в. Мало вероятно, что до этого времени зерно других злаков в Ладогу импортировалось. Скорее всего, это связано с тем, что возделываемые поля и места обмолота зерна находились на удалении от поселения. Как известно, пыльца ржи крупнее и лучше переносится воздушным путем, чем пыльца ячменя и пшеницы. Если возделываемое поле удалено от места предполагаемого захоронения пыльцы и/или отделено от него полосой леса, различия в пыльцевой продуктивности и миграционной способности пыльцы ржи, с одной стороны, и ячменя и пшеницы - с другой, могут исказить палинологические свидетельства их действительного участия в посевах [26]. В непосредственной близости от средневековой Ладоги подходящих мест для культивирования злаков не существовало. Здесь были распространены лугово-болотные аллювиальные почвы 6-метровой террасы, заболоченной и подверженной затоплению при паводках [8]. Терраса с отметками около 13 м абс. высоты, на которой сейчас располагаются Успенский монастырь и прилегающая к нему часть Старой Ладоги, сложена известковой галькой, непосредственно перекрытой культурным слоем. Подходящих мест для пахоты в средневековой Ладоге было немного. Это область распространения песчано-суглинистых почв к югу от земляного городища, в районе современной дер. Извоз, севернее, рядом с урочищем «Сопки», а также на правом берегу Волхова на гряде флювиогляциальных песчанистых суглинков, протянувшейся от дер. Б. Чернавино к устью р. Любша. Последняя, по нашему мнению, и является наиболее вероятным местом раннесредневекового земледелия.
В трех разрезах на земляном городище пыльца василька синего (Сетаигеа суапив) была обнаружена только в одном образце (4,8%) из слоя конца XVI в. Василек синий является типичным сорняком зерновых; его пыльца в археологических контекстах считается надеж-
ным индикатором земледелия [19]. Это, несомненно, справедливо для более южных районов. Например, в погребенных под сопками Х-Х1 вв. почвах на водоразделе рек Ловати и Западной Двины содержание пыльцы василька составляет от 1,0 до 5,0% [26]. В то же время, по данным Л.-К. Кенигссона, его пыльцы не оказалось в разрезе торфяника Радбелик в Приильменье - раннесредневекового земледельческого центра [10, 11]. А. Альслебен, определив 11817 семян сорняков, не обнаружила семян василька в культурном слое ни в одном из четырех изученных ею поселений Приильменья У1-Х1 вв. [9]. Нет семян василька синего и в зерне новгородской ржи и пшеницы из слоев Х1-ХШ вв. [5]. Они появляются в Новгороде в очень незначительных количествах (0,9% от общего числа семян сорняков) только в зерне из слоев XIV в., хотя в одновозрастном зерне из Москвы семена василька составляют 27,8% [5].
Таким образом, в составе сорно-полевой флоры василек синий появляется только в XVI в.; он проникает, видимо, из центральной России при вхождении Новгородских земель в состав Московского царства. До этого времени сохраняются общность и тесная связь земледельческих традиций Приильменья и Поволховья. Неизменность сорно-полевой флоры Приильменья в Х-ХХ вв., т. е. на протяжении почти 1000 лет, отмечал еще А. В. Кирьянов, правда, в контексте отсутствия космополитичных видов [5]. До XVI в. в культурном слое земляного городища встречается только пыльца ржи. Она, видимо, переносилась сюда воздушным путем с относительно удаленных полей. Вероятно, в это время в Ладоге не производился й обмолот зерна. Только в ХУ-ХУ1 вв. значительное место в экономике Ладоги начинает занимать сельское хозяйство. Пшеница, не устойчивая в климате Северо-Запада, уже выходит к тому времени из культуры, и потому в слоях ХУ-ХУ1 вв. ее пыльца отсутствует, зато часто встречается пыльца ржи, ячменя и овса. Появление пыльцы василька в слоях конца XVI в. отражает распространение новых сельскохозяйственных традиций, проникших из центральных районов России.
Заключение. В разрезах на земляном городище в составе ископаемых пыльцы и спор четко выражены изменения на рубеже XI и XII вв., где в палиноспектрах происходит резкое снижение участия пыльцы иван-чая, а также рудеральных при одновременном росте содержания пыльцы широко распространенных, луговых и пастбищных растений. Это обусловлено снижением частоты пожаров и сокращением площади рудеральных местообитаний в результате изменений системы городского землепользования и проведения планировочных работ - вероятно, строительства в 1153 г. каменного собора Св. Климента, появления соборной площади и упорядочивания застройки. Судя по распределению пыльцы влаголюбивых растений, в Ладоге в середине X в. произошло сокращение околоводных местообитаний, что связано, скорее всего, с изменениями климата или понижением уровня р. Волхова. В некоторых разрезах на земляном городище распределение пыльцы основных лесообразующих пород отражает, видимо, действительный состав лесов нижнего Поволховья в тот или иной период существования Ладоги.
В сорно-полевой флоре средневековья Поволховья и Приильменья отсутствует василек синий; он появляется только в XVI в. До этого времени земледельческие традиции данных районов сохраняют свою общность и остаются весьма консервативными. Скорее всего, в непосредственной близости от средневековой Ладоги не существовало культивируемых полей, а места обмолота и переработки зерна находились на некотором удалении от нее. Одним из вероятных мест локализации раннесредневекового земледелия, вероятно, является район Любшанского городища. Сельское хозяйство начинает занимать существенное место в экономике древней Ладоги только в XVI в.
Авторы благодарят за содействие и помощь в работе начальника Староладожской экспедиции Института истории материальной культуры РАН А. Н. Кирпичникова, сотрудников
Староладожского музея-заповедника А. А. Селина и А. И. Волковицкого, а также Е. С. Ма-лясову за консультации и помощь в определении ископаемых пыльцы и спор.
Summary
Sheetove М. V., Kildushevskyi V. /., Pleshivtseva Е. S., Sumareva I. V. Environment, land use history and agriculture at medieval Staraya Ladoga and its vicinity (by pollen data). I. Late X-XV1 centuries.
The system of land use was cardinally changed in Ladoga of the XI-XII centuries. Therefore the frequency of fires and the area of ruderal ecesises decreased. It is connected with building of St. Climens cathedral in 1153. In the middle of the X century onwater habitats were reduced because of climate change or Volhov water level decreasing. Evidently in Medieval Ladoga agriculture was not practiced near the Town. Areas of thrashing and processing grain were set beyond. Medieval agriculture was probably located in the region of Lubsha fortress. In Ladoga economy agriculture began to take essential place at the end of Middle Ages.
Литература
1. Носов E. H. Типология городов Поволховья II Новгород и Новгородская земля. История и археология / Под ред.
В. Л. Янина. Новгород, 2000. Вып. 14. 2. Конецкий В. Я. Некоторые вопросы изучения древнейших пахотных орудий Новгородской земли // Там же. 3. Петров В. А. Растительные остатки из культурного слоя Старой Ладоги // Краткие сообщения Ин-та истории материальной культуры АН СССР. М.; Л., 1945. Вып. XI. 4. Равдоникас В. И. Старая Ладога (из итогов археологических исследований в 1938-1947 гг.) II Сов. археология. 1949. Т. 11.5. Кирьянов А. В. История земледелия Новгородской земли X-XVI вв. // Материалы и исследования по археологии СССР. № 65: Труды новгородск. археологич. экспедиции. Т. II / Под ред. А. В. Арциховского, Б. А. Колчина. М., 1959. 6. Аалто М., Хейнайоки X. Растительность и окружающая среда Старой Ладоги в эпоху викингов // Древности Поволховья / Под ред. А. Н. Кирпичникова, Е. Н. Носова. СПб., 1997. 7. Кузьмин С. Л. Волховские пороги в эпоху средневековья // Новгород и Новгородская земля. История и археология / Под ред. В. Л. Янина. Новгород, 1998. Вып. 12. 8. Носов Е. Я, Ершевский Б. Д., Плохое А. В. Исследования на поселении Прость в 1998 г. // Новгород и новгородская земля. История и археология / Под ред. В. Л. Янина. Новгород, 1999. Вып. 13. 9. Alslebert A. Friihmit-telalterliche Nahrungswirtsch alt im Umland von Novgorod // Novgorod / Eds: M. Muller-Wille, V. K. Janin, E. N. Nosov, E. A. Rybina. Neumflnster, 2001. 10. Kdnigsson L.-K., Possnert G. Pollen Analysis covering the past 4000 radiocarbon years of culture landscape of the Novgorod Area, Russia. Environment and Vikings / Eds.: U. Miller, H. Clarke // Birka studies. 1997. N 4. 11. Kdnigsson L.-K. Landschaftsentwicklung und Landnutzung im Novgoroder land seit dem Neolithi-kum // Novgorod / Eds.: M. Muller-Wille, V. K. Janin, E. N. Nosov, E. A. Rybina. Neumflnster, 2001. 12. Носов E. H. Волховский водный путь и поселения конца I тыс. н. э. // Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. М., 1981. Вып. 164. 13. Шитов М. В., Бискэ Ю. С., Носов Е. Н„ Плешивцева Э. С. Природная среда и человек нижнего Поволховья на финальной стадии Ладожской трансгрессии // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 7: Геология, география. 2004. Вып. 3.14. Щитов М. В., Бискэ Ю. С., Плешивцева Э. С., Мараков А. Я. Позднеголоценовые изменения уровня Волхова в районе Старой Ладоги // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 7: Геология, география. 2005. Вып. 4. 15. Равдоникас В. И. Старая Ладога // Сов. археология. 1950. Т. 12. 16. Рябинин Е. А., Черных Н. Б. Стратиграфия, застройка и хронология нижнего слоя староладожского земляного городища в свете новых исследований // Сов. археология. 1988. № 1. 17. Kdnigsson L. К., Atanasova /., Possnert G. Construction and publication of diversified pollen records - a practical and economic dilemma // Landscapes and Life / Ed. by A.-M. Robertsson. Uppsala, 1995.
18. Behre К. E. The interpretation of antropogenic indicators in pollen diagrams // Pollen et spores. 1981. Vol. 23.
19. Berglund В. E. Early agriculture in Scandinavia: research problems related to pollen-analytical studies // Norw. Arch. Rev. 1985. Vol. 18, N 1-2 (Lund publications in geology. N 54). 20. Докучаев В. В. Русский чернозем // Избр. труды / Под ред. Б. Б. Полынова. М.; Л., 1949. 21. Добровольский В. В. География почв с основами почвоведения. М., 1999. 22. Arslanov Kh. A., Saveljeva L. A., Gey N. A. et al. Chronology of vegetation and paleoclimatic stages of Northwestern Russia during the late glacial and Holocene // Radiocarbon. 1999. Vol. 41, N 1. 23. Хомутова В. И., Трапезников Ю. А., Виноградова О. М. Реконструкция природных условий голоцена в районе Санкт-Петербурга // Материалы I Меж-дунар. семинара «Пыльца как индикатор состояния окружающей среды и палеоэкологические реконструкции». СПб., 2001. 24. Равдоникас В. И. Старая Ладога // Краткие сообщения Ин-та истории материальной культуры АН СССР. М.; Л., 1945. Вып. XI. 25. Куприянова Л. А., Алешина Л. А. Пыльца и споры растений флоры СССР. Л., 1972. 26. Еремеев И. И., Дзюба О. Ф. Новые данные о раннесредневековых древностях водораздела Ловати и западной Двины // Новгород и Новгородская земля. История и археология / Под ред. В. Л. Янина. Новгород, 1998. Вып. 12.
Статья принята к печати 16 октября 2006 г.
