CC BY
303
УДК 378.662
глобализация, постмодерн, бифуркационный человек — маркеры преходной истории
Шалаев В.П.
МарГТУ, г. Йошкар-Ола
The paper focuses on the processes of globalization, its fundamental nature, the development trends, and implications. The author analyses postmodernism processes, which serve as the philosophical foundation of globalization — a factor shaping the basic personality typefor globalization. In this study, the service and tourism industry is a modus of globalization and the basic public relations — public structure with a mission to adapt people to the new global environment of human existence.
В статье рассмотрены сущность глобализации, постмодерна и их социокультурных последствий. Описан и обоснован новый тип личности эпохи глобализации и постмодерна — бифуркационный тип личности. Показана историческая обусловленность бифуркационного типа личности, проанализирована его роль в глобализирующемся мире.
Глобализация как уникальный феномен переживаемого современной историей народов момента развития, безусловно, всепроникающая доминанта нашего времени. Все основные свойства современности мы во все большей степени связываем именно с этим понятием. Новые технологии коммуникации и связи, производства и потребления, социальные технологии, чрезвычайная открытость самобытных культур и народов друг другу, цифровой кинематограф, Интернет, новые технологии в образовании и т.д. Нельзя не заметить, что все эти глобальные признаки нового общества, нового образа мышления и действия людей есть в то же время и показатель наступления совершенно Новой истории, истории от рождества глобализации, перед которой все прочие истории и культуры становятся не более чем уделом застывшего исторического прошлого, культурным фольклором. Нарождается совершенно Новая цивилизационная и культурная форма, в соответствие с которой возникает и столь же новый по своей внутренней культуре господствующий цивилизационный тип личности, который мы сегодня во все большей степени склонны называть глобализационным типом.
Одним из первых мыслителей в европейской философии и социологии, кто зафиксировал этот новый феномен в понятиях массовой культуры и массового типа человека на заре ХХ века, безусловно, был испанский философ Х.О.-и-Гассет. Открытому им человеку массы в значительной степени свойственны все те культурные ценности и установки жизни, что были в нем на протяжении всей его истории как существа служителя (обслужива-теля) аристократии. Ему свойственны в гораздо большей степени эмоциональность, но не рациональность, подражание, но не истинное служение ценностям, это больше человек насыщения, удовлетворения телесных потребностей, нежели человек аскезы и служения духовному. Таков тип буржуа и пролетария, пришедший на смену аристократу и воину.
Пришедший к власти в эпоху смены ценностей с аристократических, традиционных на демократические, новационные, маленький человек, человек массы осознал себя движете-лем, целью и центром, нового, созидаемого им цивилизационного и культурного мира. Став на вершине власти, он не мог не стать и главным объектом всей созданной им либеральной культуры. Действительно, в философии проя-
вили себя тенденции экзистенциализма, персонализма, психоанализа, акцентировавшие внимание на феномене индивида, индивидуальности, личности. В искусстве пристальное внимание привлекли феномены жизни человека из народа, его внутренний мир и жизненные проблемы, интересы и потребности в их экстравагантной индивидуальности маленького творца большой истории. На этой основе возникла совершенно новая форма массовой культуры, протестной по своей сущности по отношению к культуре классической, традиционной, с ее приоритетами общества над личностью, какой бы великой она ни была. В науке и технике получили развитие мощная прикладная наука, направления бытовой техники и технологий, нацеленные на удовлетворение растущих потребностей массы. В политике состоялся выход на авансцену общественной, государственной жизни системы демократических ценностей, которые посредством системы образования, воспитания, СМИ, выборной системы, со всей очевидностью проявили ситуацию становления нового вершителя судеб государств и народов, самого массового, со времен родовых форм управления, стоявшего, когда-либо у кормила власти — массового типа человека. Здесь проявили себя тенденции либерализма, защищающего тесный и маленький мир такого же ограниченного в своих социальных масштабах человека массы.
Безусловно, понятие массового человека не связано с классовыми свойствами как, например, их понимал К.Маркс. Это скорее мировоззренческая, социально-психологическая характеристика личности, непосредственным образом не связанная с отношением к средствам производства. Массовый человек, к какой бы профессиональной или классовой группе он ни принадлежал, — это человек уверенный в том, что в сложившихся условиях развития цивилизации и культуры он есть человек, доминирующий по своим ценностям, названных им демократическими. В указанном смысле это человек еще и мифологический, верящий в принципы демократии, ее справедливость, совершенство, в свою причастность к управлению государством и т.д.
В любом случае все это позволяет с уверенностью констатировать, что наступила эпоха маленького, но массового человека и такой же массовой культуры. Так, или примерно
так, мы можем описать в культурных понятиях метаморфозы, произошедшие в обществе и культуре за последние два столетия европейской истории. Наступление этой новой массовой культуры, наряду с наступлением такой же массовой цивилизации, со свойственным ей технологизмом, мы сегодня фиксируем в новом, соответствующем духу глобализации понятии — постмодерне. Постмодерн изначально как феномен протестного искусства (против классических канонов творчества) проявивший себя в экспериментировании материалами, образами и целями искусства, к нашему времени уже давно перерос свои начальные формы и истоки, стал достоянием всех сфер культурной жизни современных народов.
Постмодерн как смешение понятий, ценностей, установок, стилей мышления и деятельности, в форме всеохватывающей творческой игры, эксперимента, проник в науку, образование, политику, экономику, юриспруденцию, архитектуру, религию, во все сектора социокультурной жизни народов. Чрезвычайно важно понять единство культурного феномена постмодерна и современной технической, технологической цивилизации. Дело в том, что, в конечном счете, постмодерн проявил себя как дополнительный инструмент цивилизационной экономической глобализации мира, подчинившей себе сферу сознания и сферу мировоззрения народов. В сфере сознания получили бурное развитие процессы смешения или миксиризации понятий, установок, ценностей, стилей поведения, стилей жизни людей, стремящихся адаптироваться в новых социокультурных, цивилизационных условиях.
Мировоззрение и сознание людей эпохи постмодерна представляют сегодня из себя столь же миксированный характер, как и культура, культурная среда, в которой эти носители сознания пребывают. В значительной степени этому способствует именно массовая культура, со свойственной ей мифологизацией, мистификацией, натурализацией и абстрагированием от реальной истории, от реальных социокультурных явлений и процессов, рождающая наряду с феноменом всезнайства, которому содействует, например, Интеренет как феномен миксиризации самых невероятных и в самых невероятных соотношениях знаний, установок и ценностей. Постмодерн дал тол-
чок к созданию самой невероятной из лабораторий социокультурного «скрещивания», экспериментирования и селекции, объектом которого стали самые различные социокультурные субстраты, до сих пор не ведавшие о существовании друг друга. Наступила эпоха всеобщего «социокультурного кровосмешения».
При этом мы становимся носителями миксированного сознания в том смысле, что в сознании этом при достаточно большом и разнообразном объеме информации, нет четких организующих структур, нет изначально введенного правила экспертизации и проверки информации на классических основах (научных критериях). Например, в Интеренете господствует совершенно другой принцип: допустимо все и сама личность выбирает те знания, что ей необходимы! Основанное на этом личностном фундаменте общество не может не считаться массовым, а его мировоззрение миксированным, как и проявляющая себя политика право, экономика, искусство, мораль и т.д.
Какофония научных, философских, религиозных, этнокультурных, экономических, политических, технических, изотерических и других знаний и ценностей, в виде многообразной по своим формам информации, не может не способствовать такому же поверхностному, какофоничному, миксированному и некритичному их освоению потребителями, с формированием у них соответствующих миксированных представлений о мире, обществе, человеке, своем предназначении в мире.
Культурно-информационная жизнь народов, формируется по подобию именно этой постмодернистской ситуации в Интернет-поле. Миксиризации сознания способствует и комплиментарное Интернет-содержательное развитие других сфер культурно-информационной жизни народов. Основанные на мик-сировании знаний, установок, ценностей и образов, современные средства массовой информации, кинематограф, книгоиздание, являются носителями все того же смешанного, миксированного описания реальности. Все это с неизбежностью содействует формированию в сознании широких кругов населения образа ирреального мира, своеобразной мифологизированной истории и картины мира, вытесняющих из сознания людей связь с реальной историей и событиями.
С этим новым сознанием к нам приходит и совершенно новая реальность — жизнь в пограничном, нестабильном мире. Люди в складывающейся ситуации не сознают себя уже больше носителями традиционных социальных институтов: этноса, нации, общества, языка, какой-либо конкретной культурной формы. Они во все большей степени живут реальностью нарисованного (созданного) новой культурой, новыми культурными средствами иллюзорного мира, за которым просматривается диктующее новую объективность влияние глобальной цивилизации. В своем сознании граждане этого нового глобального мира — люди нового мира ценностей — мира постмодерна.
Складывающаяся ситуация постмодерна в сознании необычным образом соответствует тому, что в современном обществознании и философии принято называть маргинальным типом личности. Чрезвычайно адекватным в этом случае оказывается опыт социальной синергетики, оперирующей понятием бифуркации — особенного состояния систем, отличительными свойствами которого является в высшей степени нестабильность и неустойчивость, а также крайняя степень чувствительности к внешним и внутренним воздействиям, малым флуктуациям, способным изменить общую направленность развития системы в сложившейся среде существования.
Применительно к сознанию человека и общества это означает, что бифуркационным является сознание, находящееся, во-первых, в ситуации крайней степени неустойчивости, нестабильности. Во-вторых, оно принципиально неопределенно в путях своего дальнейшего развития. В-третьих, такое сознание чрезвычайно чувствительно к внешним, идущим от общества и внутренним, идущим от чувств и эмоций, малым воздействиям. Тем самым, объективно, в этом состоянии сознание оказывается игрушкой в руках внешнего, пусть малого, но организованного воздействия.
Человек с этим сознанием — чрезвычайно управляемый человек, в значительной степени подверженный внешним манипуляциям над своим сознанием и поведением в обществе. Этой повышенной управляемостью и подверженностью манипуляциям человек с бифуркационным сознанием обязан, прежде
всего, своему смешанному, миксированному сознанию. У него развитая культура потребления, направленная на самоудовлетворение, насыщение самых простых потребностей и инстинктов на фоне неустойчивой системы знаний и ценностей жизни, с сопутствующими им беспринципностью, индивидуализмом, прагматизмом, профессионально ориентированного индустриально-информационного общества.
Высшей ценностью этого общества стала не этика и этическая система ценностей, а профессиональная принадлежность, способность быть квалифицированной рабочей силой в условиях глобализирующегося сообщества, в наибольшей степени востребующе-го из всей многообразной совокупности человеческих качеств именно профессионализм и способность быть рабочей силой, трудовыми ресурсами. Сознание индивида этого общества, впитавшее идеи массовой культуры, не имеет четких политических, экономических, этических ценностей и установок. Для него высшей ценностью и установкой жизни стало привитое цивилизацией чувство собственной исключительности, жажды самоутверждения и насыщения отдельного индивида, независимого от других индивидов, соединенное с устремленностью к финансовому успеху и благополучию, становящегося его главной ценностью.
Такой тип человека готов для сохранения достигнутого уровня удовлетворения своих сформированных потребностей поддержать любую идею, систему ценностей, даже антиморальную, но гарантирующую ему стабильное существование. Это в некотором смысле эгоистичный, беспринципный, но цивилизованный в своих потребностях человек. Это тем самым больше человек цивилизации, чем культуры, если под цивилизацией понимать больше социальные достижения человечества (промышленность, городской образ жизни, высокий уровень потребления и т.д.), а под культурой понимать этические ценности и их практикование. Первая служит, прежде всего, удовлетворению отдельно взятого человека как индивида и по преимуществу охватывает материальную систему ценностей, а вторая служит удовлетворению отдельно взятого человека как семейного, родового, общественного существа, по преимуществу как человека духовного.
Бифуркационный человек — это человек с пластичным индивидуально ориентированным, эгоистическим сознанием, человек-потребитель и прагматик в своих отношениях с окружающим обществом и людьми. Именно этот человек и стал главным субъектом идущей сегодня глобализации, главным строительным материалом и одновременно инструментом экономической цивилизации общепланетарного масштаба.
Для глобализации в ее нынешнем экономически ориентированном исполнении только такой человек и необходим. Здесь его цели и цели цивилизации совпали. Не национальная, а интернациональная экономика, не культура, а интеркультурная общность, не общество, а глобальное сообщество, в котором теряются рамки национальной культуры и традиции, это не этика, а потребление. Чтобы строить такую цивилизацию, необходим совершенно новый тип человека, человека вне своей традиции, вне своей культуры, необходим наднациональный человек.
Парадоксально, но этот вышедший за границы своей начальной, культурной формы человек уникален и историчен. Нельзя, например, не предположить, что все великие социальные и культурные революции совершались именно такого рода людьми. Людьми, преодолевавшими в своем сознании и деятельности устоявшиеся социальные и культурные образцы жизни народов и сословий, к которым они принадлежали, и устремленные к созданию совершенно новых образцов. В этом их значение, но в этом их возможная колоссальная сила влияния на свою эпоху, а также и их возможная не только позитивная, но и негативная роль в разрушении и растратах человеческих социальных и культурных ресурсов, нередко сопровождавшая такие периоды исторической жизни народов. Особенность проблемы бифуркационного типа личности современной эпохи в том, что речь идет о том, что она становится доминирующей в условиях именно глобальной цивилизации, а значит и, возможные разрушительные последствия могут быть гораздо более масштабны, нежели в рамках отдельно взятого народа или страны.
Как может быть связан бифуркационный тип человека с эпохой, в которую живет современное человечество? Глобализация как процесс интеграции народов, являющихся носителями самых различных культур и циви-
лизаций, комплиментарных друг другу, быть может, лишь в области общечеловеческой системы ценностей как идеальной этической программы отношений человека к миру и себе. Эта глобализация происходит в условиях соприкосновения (вынужденного, с экономической и политической точки зрения) сотен культур и цивилизаций, в своей сущности некомплиментарных, неорганичных друг другу, также как неорганична друг другу история, которую прошли народы мира. Эта глобализация идет на наших глазах исключительно благодаря фактору доминирования в современном мире лишь одной из цивилизационных форм — западной — со свойственной ей системой ценностей и организации общественной жизни народов. В основе этого процесса — активные процессы в области навязывания западной цивилизацией посредством цивилизационных каналов производства и потребления чувственной формы культуры (по П.Сорокину), или все же корректнее будет сказать, в логике культурологического подхода, западной технической, технологической модели общественной жизни.
Стремящееся к глобализации в ее нынешней западноцентристской техникотехнологической форме человечество на фоне своей 6-миллионной истории не может не считаться иным, чем за его предыдущие исторические этапы. Но так ли ново все то, что происходит на наших глазах и при нашем участии как членов формирующейся мировой системы производства и потребления? С позиций истории прошлого века или даже нескольких веков это действительно шаг по направлению к соединению многих культурно-цивилизационных потоков в единую общемировую общественную систему, до сих пор не имевшую, как считает все же история, места на нашей планете. Но, с другой стороны, с позиций философского восприятия этой проблемы, проявляющий себя процесс мировой интеграции народов — всего лишь очередная попытка человека прийти к единству с самим собой. На сущностном уровне — это попытка прийти к самому себе в вопросе единства своей биологической и социальной природы как единство телесной и духовной систем ценностей, реализуемых в форме культуры и цивилизации. Тем самым — это попытка создания внутренней гармонии фундаментальных человеческих начал.
Решение этого вопроса в планетарном масштабе через внешние формы мировой интеграции народов, через создание единой цивилизации и есть та конкретная технология, опираясь на которую человек в лице человечества, пытается в очередной раз воссоздать свое разорванное единство путем телесной цивилизации, в ущерб духовной своей сущности. Вглядываясь в мировую историю, мы вновь и вновь видим в ней эти не однажды уже совершавшиеся попытки воссоздания своего единства. То это великие периоды религиозных (духовных революций, христианских, мусульманских, буддистских), то периоды телесной римской цивилизации. Наверное, были и другие попытки, которые весьма смутно осознавались народами в момент их свершения, но все это были попытки в рамках заколдованного пути-маятника телесно-духовной, двойственной сущности самого человека.
Чему учат нас эти великие попытки? Наверное, речь идет о вечном возвращении человека к своей целостности через внутреннее единство, но всякий раз он пытается сделать это через единство внешнее. С социологической точки зрения, т.е. с точки зрения социума, общества, эти попытки, описываемые ходом своеобразного маятника человеческой истории, от одной противоположности к другой в исповедуемых и доминирующих системах ценностей, не бессмысленны. В ходе великих человеческих социальных революций идут процессы становления человеческой личности в ее содержательном отношении. Она становится богаче, насыщеннее пониманием и познанием мира и себя в нем. Но становится ли она ближе к самой себе? Этот вопрос остается открытым.
Происходящая на наших глазах попытка со-циумной интеграции народов мира на основе западных образцов ценностей и технологий организации общественной жизни, безусловно, вершина в этом социумном, внешнем движении на путях к единству человеческой сущности. Эта попытка, не сравнимая по своей мощи ни с какой другой, когда-либо бывшей в истории человечества, превосходит по своим общепланетарным масштабом все когда-либо бывшие до сих пор локальные попытки, носившие в силу ограниченных возможностей их исторических субъектов локальный географический характер (Римская империя, великая арабская волна, монголо-татарская волна и др.).
То, что происходит с миром, сегодня вооружено теле-радио-коммуникациями, Интернет-системами связи, мобильным авиа-железнодорожным-автомобильнымтранспор-том, мощным экономическим, политическим и под техническим влиянием западной цивилизации, начавшей свой очередной, со времени крестоносцев, цивилизационный, техно-технологический, политико-экономический, но отнюдь не культурный поход на страны и народы мира. Мотивацией такого похода отнюдь не является стремление к равноправию, справедливости, гармонии стран и народов мира, но к равноправию, справедливости, гармонии — как она понимается в западной системе организации общественной жизни, в системе производства и потребления как движущей силы этой цивилизации, через дифференциацию, специализацию и выстраиванию иерархии этой общественной жизни.
Показателем выстраивания иерархии является не только присваиваемая западными народами система культурно-цивилизационных статусов прочим народам (например, в понятиях запад-восток, север-юг, страны развитые и развивающиеся, страны победившей демократии и тоталитарные, страны безопасные и небезопасные для проживания и деятельности, страны с прозрачной и с непрозрачной экономикой, страны со стабильной и нестабильной политической и экономической системами, страны сырьевые и промышленно развитые и т.д.). Во всех этих понятиях звучит ярко выраженный западно-центристский стиль оценки отношений.
Но этим показателем являются и присваиваемые западными странами другим странам мира и различные экологические статусы, выраженные в понятиях экологически чистые и грязные территории, территории экологически чистого и грязного производства и т.д. На самом деле чрезвычайно трудно отделить одни статусы от других. Так, страны сырьевые, как правило, являются одновременно странами с нестабильной и непрозрачной экономикой и политикой, и в то же время именно они выступают в качестве субъектов экологически грязного производства и территорий с высоким уровнем смертности и заболеваемости населения.
Какова в этом смысле историософская судьба этой глобальной цивилизации, по сути своей проявляющей себя как цивилизация ти-
ражирования западной модели ценностей и организации общественной жизни, по-прежнему разделяющая страны и народы на своих и чужих, партнеров и ресурсов потребления для удовлетворения растущих потребностей собственного населения? Как нам представляется, у этой глобальной экономической цивилизации, в которой доминирующим принципом организации общественной жизни народов выступает принцип экономической и политической прибыли и дивидендов (своеобразной превращенной формы К.Маркса), есть единственный историософский смысл. Он заключается в том, чтобы выйти на рубежи общепланетарного диалога всех культур и цивилизаций мира. Диалог этот есть естественный шаг к новой системе ценностей и новой цивилизации, которая, быть может, станет основой для очередной попытки возвращения к единству человеческой сущности, возвращения человека к себе самому гармоничному.
Более четкого понимания историософской сути глобализации и постмодерна как особых этапов цивилизационного и культурно-исторического развития народов мы можем достичь через синергетическое понимание тезауруса человеческой истории. Синергетика как междисциплинарное научное направление о сложных самоорганизующихся системах и процессах являет нам в этом смысле благодатную методологическую, общенаучную форму понимания сути такой сложной системы, как человек и человеческая история.
Тезаурус направленности развития явления к сложности на основе сохранения, единства и освоения в себе всех предыдущих этапов развития явления — глубоко философское понятие. Тезаурус также близок понятию автопоэзиса, описывающего процесс развития явлений как процесс их адаптации к меняющейся среде, на основе непрерывного творческого вживания в нее. Близко этому и понятие сократовской майевтики, характеризующее процесс познания, основанный на принципе диалога, малых шагах, в ходе которых через преодоление односторонних суждений открывается (рождается) новое целое.
Тезаурус как процесс движения к сложности есть вместе с тем процесс движения явления к самому себе как сущности, т.е. это процесс развития явления, устремленный к высшей точке его расцвета, через реализацию всего потенциала, заложенного в нем, изначально.
Это процесс непрерывного развертывания заложенного в явлении потенциала через непрерывный его диалог со средой существования в форме опредмечения этого явления во внешних объектах его связей и отношений. Это процесс достижения все большего богатства содержания этого явления, в направлении более гармоничной его сложности. Тезаурус — генеральное направление развития всякого явления, в направлении его сложности.
В нашем контексте, с позиций синергетического подхода, тезаурус — это процесс развития человечества в направлении все более сложных форм его биологического и социального бытия, к вершине своего собранного воедино многообразия, позволяющего открыть свою сущность. Являясь междисциплинарным понятием, тезаурус позволяет «схватить» сущность процессов общественного развития как непрерывного процесса самоорганизации, устремленного от сложности первого порядка к сложности более высокого порядка через состояния нестабильности и необратимости, получившие в социальной синергетике имя динамического социального хаоса, являющегося необходимым условием движения процессов развития к новым состояниям все более сложного динамического порядка.
В творческом наследии французского религиозного философа П. Тейера де Шардена одним из центральных выступает понятие точки Омеги. Оно характеризует высшую точку развития мироздания как точку наибольшей гармонии всех составляющих этого мироздания. Тезаурус, понимаемый синерге-тически, — это и высшая точка, и направление развития всякого явления как его обогащенное, опредмеченное возвращение к самому себе как сущности. Что с этой точки зрения представляет собой наступающая на человечество эпоха глобализации и постмодерна? Есть ли она конец человеческому универсальному развитию, или она всего лишь один из этапов динамического хаоса, преодолевая который человечество испытает лишь очередной шаг к дальнейшему обогащению самого себя, в виде нового освоенного опыта жизни, еще на один шаг приближающего его к своей сущности? Синергетика, безусловно, склоняется в сторону второго ответа на этот вопрос.
Человек, осознавший свои интеллектуальные и духовные силы, не способен остановиться в своем развитии без отрицания этого осознания, а значит без отрицания самого
себя. Этот абсурд, хорошо представленный в мифе о Сизифе, отразил в динамическом виде сущность самого человека как обреченного гордыней борца за свою самореализацию, как борьбы за себя на уровне вопроса «я есть или меня нет»? Быть человеком — это не только быть обреченным на сомнения во всем, но и быть обреченным на познание и развитие во всем, в сущности. Глобализация и постмодерн как отрицание и как декаденс классической культуры и основанной на ней классической культуры и цивилизации, чьи основные помыслы были о развитии общества как условия развития личности, чьи основные усилия были направлены именно на развитие общественных условий жизни народов как главных целей человечества. Человечества как в сущности своей духовного общественного существа, но не существа как условия индивидуализированного и эгоистичного порыва его населяющих индивидов, стремящихся к реализации принципа НИЧТО, принципа отрицания всего, через которое рождается невиданное НЕЧТО.
Человек, становящийся в основе этой новой эпохи, понимаемый как бифуркационный человек, — это та плата классической духовной культуры и общественно-ориентированной цивилизации за тот прессинг, который она применяла в своей истории против этого обычного, маленького человека, который никогда не переставал быть личностью, стремящийся к самореализации, по определению человеческой сизифовой сущности. Маленький человек, осознавший себя в пору высшей стадии развития классической духовной культуры и общественно-ориентированной цивилизации как личность свободная, получившая на основе этой классической культуры и цивилизации условия своей самореализации (в период буржуазной демократии). Эта личность не могла не выступить в качестве повсеместного интеллектуально-духовного бунтаря за свое самоосуществление (экзистенциализм, персонализм, психоанализ, футуризм, постмодернизм в целом и т.д.).
Маленький человек, стоящий в истоках «восстания масс» (Х.О.-и-Гассет), вместе с тем не только плата за многовековой прессинг личности со стороны классической формы культуры и цивилизации, но и проявление классического типа личности, стоящего в истоках смены всех эпох. Маленький или бифуркационный, человек проводит
очистительную функцию сознания и психологии личности и общества, демонстрируя возможность воли и свободы личности в форме реализации самых невиданных с позиций классического знания и практики, форм познания и практики. Допустимо все, что тождественно творчеству и свободе личности. Этот принцип есть вместе с отрицанием прошлого, который он в себе несет, и путь в сторону нового более сложного позитивного знания и практики, вбирающих в себя, подобно тезаурусу, все лучшее, что создало человечество в его истории на путях к своей сущности, на путях к своей точке Омеги.
На противостоянии классической и неклассической форм культуры и цивилизации, на противостоянии человека классического духовного и человека неклассического отрицателя, человеческая история получает очередной уникальный шанс своего дальнейшего развития, через отрицание отрицания, на пути к более сложным ценностям, знаниям и практики. Этот уникальный шанс состоит в том, что маленький бунтующий человек есть предвестник того, что классическая форма культуры и классическая форма цивилизации, как она сложилась и кристаллизовалась в странах и среде западных народов, исчерпала свой потенциал к дальнейшему развитию. Это показатель того, что назрела объективная необходимость изменения мировоззрения и идеологии современного западного общества в целом, которое, беря на себя сегодня ответственность за будущее человечества, дойдя до пределов человеческого мира в форме глобализации, столкнулось с проблемой своей собственной состоятельности по органичному сохранению этого мира человека в форме динамического порядка.
Проблема, с которой столкнулась ведущаяся западными миром политика глобальной цивилизации и дополняющей ее постмодернистской культуры, прорастает сегодня многочисленными глобальными угрозами стабильности и будущности человеческого рода (угроза мировой войны, мировая экологическая катастрофа, угроза энергетических и продовольственных ресурсов, угроза человеческого психо-физического здоровья, человеческой идентичности и т.д.).
Но в этом смысле именно глобализация и ее мировоззренческое основание — постмодернизм — могут считаться двумя необходимыми условиями построения нового мирового
общества как еще более сложной, но устойчивой в своих неустойчивостях, динамической системы отношений внутри и вне этого общества. Бифуркационный человек оказывается человеком, объективно обусловленным и необходимым для развития человечества на новом витке своей истории на пути к сложности. Бифуркационный человек и бифуркационное общество, строящееся на его основе, поразительным образом выступают в качестве необходимых условий дальнейшей человеческой истории, очищенной от скрижалей, сдерживающих его разностороннее творчество.
Однако нельзя не осознавать, что это история, которая имеет как минимум два исхода в своей сущности как всякая открытая система и как всякий открытый процесс. С позиций богдановской тектологии, являющейся по многим научным признакам предтечей современного синергетического знания (см. закон тектологического акта), всякое явление, всякий процесс, всякая вещь как определенная организация в ситуации вызовов, противостоящей ей среды существования. Либо изменится, приобретя новые свойства и функции и станет сложнее, перейдя на новый этап своего гомеостазиса со средой, либо останется неизменной или упростится, заняв более скромное место под солнцем в иерархии других организаций.
В принципе, являясь открытой системой, человек и общество, безусловно, будут соответствовать своему тезаурусу сложности, будут бороться за свою сложность, как если бы они боролись за свою собственную сущность Сизифа-борца, постоянно живущего в ситуации абсурда, в ситуации борьбы против целого мира. Но в этой борьбе Сизифа невозможно просчитать какие бы то ни было окончательные механически выверенные выводы. Исход в принципе не просчитываем усилиями современного линейно мыслящего сознания. Необходимы иные более тонкие и сложные инструменты, способные дать более адекватные представления о приближающейся реальности, которыми пока человечество не владеет. Антиномизм продолжает сопровождать наше познание с момента зарождения. Действительно, как мы себе это представляем сегодня на уровне науки, потенциально, человечество может не только продлиться в новых более сложных формах, но и прекратиться, возможно, начавшись с начала, в случае если принцип тезауруса, пойдет по варианту глу-
бинного очищения культуры и цивилизации, т.е. по пути упрощения социальной системы.
Исход этой борьбы с историософской точки зрения — это исход, во многом запрограммированный человеческой сущностью, но закрытый для человека как существа живущего внутри своей разворачивающейся сущности, не достигшей пока своих предельных высот. Но осознать какой-либо исход и возможные высоты, оказывается возможным, только пережив нечто, пережив испытание, вызовы, способные стать проверкой наличному потенциалу движения человека к сложности самого себя. Гегелевская идея Инобытия абсолютной идеи в качестве эвристического принципа поразительным образом подходит для возможной интерпретации того, что может, на что может рассчитывать и что ожидает человека в его истории.
Быть свободным Сизифом на поверку — оказывается быть одновременно свободным и от уверенности в своих силах, и в своих перспективах. Иначе это означает быть всегда сомневающимся и всегда ищущим ответ на вопрос относительно своего будущего. Единственной формой преодоления этого сомнения человек избрал для себя деятельность, в полном соответствии со своей антиномич-ной, неспокойной, мятущейся сущностью. Деятельностная проявленность человеческой сущности (направленная ли вовне, на изменение окружающего мира или вовнутрь, на изменение внутреннего мира человека, все равно) и есть, пожалуй, единственный путь к самому себе, через единство и борьбу своего тела и духа, разума и чувств, индивидуализма и коммунитарности и т.д. Путь к сложности, ведущий человека по тезаурусу его смысла.
Иными словами «быть человеком» в нашем контексте поисков перспектив человеческого бытия приобретает характер «быть свободным», а это последнее означает быть обречено открытым миру. Понимание этого модуса человеческой сущности с синергетической точки зрения означает ни что иное как быть принципиально незавершенным существом, обреченным на поиск себя в огромном океане возможностей и путей дальнейшего развития. Быть открытым — значит тем самым ни что иное, как быть ответственным за свою дальнейшую судьбу в мире, а быть может и быть ответственным и за мир этот в целом. Нелегкая дилемма: быть человеком, рождающим, и
быть человеком, убивающим свои и мировые перспективы развития бытия. Но все это и означает быть человеком в сущности как человеком противоречивым и конечным и бесконечным по своим возможностям саморазвития и влияния на развитие мира. Точка, каковой человек является в бытии, есть тем самым живая творящая пути развития себя и мира точка.
Открытость как свойство человеческой сущности означает также, в нашем контексте, что человек есть всегда существо действующее, всегда существо, ставящее и отвечающее на вопросы. Вопрос, который он сам перед собой сегодня ставит, по поводу своего будущего и причин своего настоящего кризиса, есть тем самым источник соответствующего ответа на этот вопрос. Чем выше уровень и глубина этого ставящегося сегодня вопроса по поводу постмодерна и глобализации, тем выше соответствующий уровень и качество возможного ответа на этот вопрос в познавательной и деятельностной форме. Вновь мы приходим к тому, что человек сам ответственен за свое настоящее и будущее в любой ситуации, каковой бы она ни была и когда бы она ни возникала. Человек рождает вопросы, и он же единственный субъект возможных ответов.
Тем самым, в нашем случае, ответ на вопрос, каким путем пойдет дальнейшая история человеческого рода, кроется в самом человеке, в глубинах процессов происходящих в его противоречивой сущности, в исходах борения двух противоположных систем ценностей как процессов внутреннего борения противоположных начал в самом человеке. Станет ли это борение в своем исходе на путь взаимообога-щения и выхода на новый этап синтеза, или этот путь станет шагом назад, для того чтобы выйти на путь синтеза по другой дороге, это во многом зависит от самого человека, его способности к диалогу, рефлексии и самонауче-нию. И в этом еще одна диалектическая идея синергетического прочтения непрерывно меняющегося мира, в котором отдельные точки этого мира, в том числе и активность социальная, способны на локальные творческие акты, не обязательно ведущие к фиаско и неуспеху. Это имеет и непосредственное отношение к человеку. В виде творчества отдельных личностей и народов, в поисках компромиссных путей по линии своего тезауруса к сложности как пути к своей собственной нетривиальной, неразгаданной сущности человек в своей дея-
тельности не обязательно обречен на неудачу на путях этой сложности. Подтверждением этому тезису, показателем надежд и успехов является вся прожитая им и осмысленная в понятиях и чувствах история как история вызовов и ответов, в сущности своей делающая человека все более многообразным, развернутым в своей сущности, содержательно более
богатым и сложным существом. Справиться с этой сложностью сегодня в эпоху глобализации и постмодерна и в будущем — таков, по нашему мнению, новый фундаментальный вызов, объективно формулируемый реальностью перед ныне живущим бифуркационным человеком бифуркационного общества.
Литература
1. БогдановА.А. Тектология (всеобщая организационная наука). В 2-х кн. — М.: Экономика, 1989.
2. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М.: Политлит, 1992. — 544 с.
3. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. — М.: Наука, 1987. — 240 с.
4. Тойнби А. Постижение истории. — М.: Прогресс, 1991. — 736 с.
5. Хосе Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства. — М.: Радуга, 1991. — 640 с.
6. Шалаев В.П. Социосинергетика: истоки, теория и практика в современном мире. — Йошкар-Ола: МарГТУ, 1999. — 268 с.
7. Шалаев В.П.Управление вусловияхглобальнойэкономическойцивилизации:философско-синергетический аспект // Управление и устойчиво-развитие: общество, человек, природа. — Лесотехнический университет, № 1-2, 2004. — с/о Jusauto, Sofia. — С. 30-35.
8. Шалаев В.П. Бифуркационный человек и общество в эпоху экономической глобализации // Восьмые Вави-ловские чтения. Мировоззрение и безопасность современного общества в фокусе научного знания и практики: Материалы постоянно действующей междисциплинарной научной конференции с международным участием / Под общей редакцией проф. В.П. Шалаева. — М. — Йошкар-Ола: МарГТУ, 2005. — С.89-100.
9. Шалаев В.П. Синергетика социального управления. — Йошкар-Ола: МарГТУ, 2006. — 260 С.
10. Социально-экологическая безопасность государства: управленческий аспект / Ю.П. Демаков, В.П. Шалаев — Йошкар-Ола: МарГТУ, 2006. — 344 С.
