CC BY
24
философия Культурология
Вестник Нижегородского университет им ЫНО. Ло&иевикого. Сери я Социальные науки, Ю€иЭ, № 4 Пй), е. 037аЛ2
УДК 130.2
ДУАЛИСТИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ И ПРАКТИК ЭПОХИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
© 2009 г. В.П. Шалаев1, С.Л. Шалаева2
'Марийский государственный технический университет 2Марийский госуниверситет
socium@marstu.net
Поступила в редакцию 14.09.2009
Рассматривается проблема влияния глобализации и постмодерна на развитие современного социально-гуманитарного научного знания и практик. Глобализация и постмодерн исследуются в контексте вестерни-зации мира, развития его по образцам западной культуры и цивилизации. Западофикация рассматривается в качестве условия устойчивого развития западной цивилизации и культуры. Анализируется понятие дуализма глобализации как дополнительности общества социального спасения и социального потребления.
Ключевые илова: глобализация, постмодерн, западофикация, общественный дуализм, бифуркация, общество спасения, общество потребления, вызовы глобализации, национальная безопасность, социально-гуманитарное знание.
В общих чертах мы можем выделить следующие основные тенденции развития социально-гуманитарного знания и практики нескольких последних десятилетий.
1. Эти науки и эти социальные практики становились во все большей степени индивиду-ально-личностно ориентированы. В этом проявилась индивидуализация нового общества, являющаяся следствием влияния западного образа мышления и стиля жизни и их тиражирования на находящиеся с ним в связях и отношениях незападные культуры и цивилизации. Собственно именно это тиражирование западных образцов жизни и является сущностью того, что мы называем сегодня глобализацией. Главным героем этой новой культуры и цивилизации повсеместно выступил индивидуализированный и унифицированный человек. Этот отдельный человек как генеральный потребитель уже давно стал объектом пристального внимания различных направлений социально-гуманитарного знания и практики.
2. Эти науки и практики развивались дуальным образом. В соответствии с противоречивым характером глобализации появились и интенсивно развивались, с одной стороны, науки и практики, связанные именно со сферой социальной помощи, социального врачевания человека (социально-помогающие науки и практики), к ним можно отнести социальную психологию и педагогику, социальное право, социальную экономику, социальную медицину, социальную политику, социальная работу, философию социальных проблем. С другой стороны, развивались сервисно-потребительские науки и
практики в сфере растущего материального потребления и развлечений, ориентированные на удовлетворение растущих утилитарных потребностей этого человека - как человека потребительской, гедонистической, индивидуализированной формы культуры и цивилизации. Здесь мы и говорим о дуализме новых наук и социальных практик.
3. Можно также говорить и о все возрастающей проблемной ориентированности знаний и практик. В соответствии с общей проблема-тизацией индивидуальной и общественной жизни человека в современной цивилизации, проявившей себя как своеобразный цивилиза-ционный каток, уничтожающий долгое время поддерживавшие человека традиционные социальные связи, отношения и ценности (традиционная семья, традиционные кровно-родственные отношения, традиционная религия и мораль и т.д.), сфера материального и духовного потребления, помощи и услуг во все большей степени поворачивает к освоению именно пространства социальных проблем становящегося все более социально уязвимым человека. В этом смысле социальная сфера (социальной помощи) и сфера сервисных услуг (сфера потребления и развлечений) неожиданным образом во все большей степени сближаются, фокусируясь на функции своеобразного социального пожарника.
4. Все эти науки и практики становятся во все большей степени междисциплинарными, образуя научные предметные поля, составленные, как правило, из понятий, законов, принципов, образов, используемых в самых различных
секторах философского и в целом социально-гуманитарного знания и практики.
Таковы две стороны современной нам бурно развивающейся глобальной цивилизации - растущая беззащитность и уязвимость людей, вследствие распада тесных социальных связей, с одной стороны, и столь же бурный рост их потребностей в развлечениях как проявление их индивидуализации и духовного упрощения, с другой стороны. Обе стороны глобальной цивилизации непосредственным образом связаны с ее сущностью.
В этих условиях институт социальной помощи человеку, как и индустрия потребительского сервиса, есть инициация глобальной экономической цивилизации, создаваемой Западом, выступающей в качестве механизма ее социальной самоорганизации. Эта последняя, с одной стороны, способом социального врачевания созданных ею социальных ран (социальный сервис), а с другой стороны, способом потребительского, развлекательного образа жизни (потребительский развлекательный сервис) создала механизмы универсальной социальной реабилитации этого маргинального трудового ресурса, ядром которого стали молодые, наиболее трудоспособные поколения втянутых в эти процессы стран. Всем этим можно определить науки и практики социально-помогающего характера и науки и практики сервисно-потребительского характера в качестве модуса, неотъемлемого свойства, одной из сущностных форм глобальной экономической цивилизации Запада и тесно связанного с ней общества потребления.
Предыстория этой глобальной метаморфозы в своей сущности чрезвычайно естественна и диалектична. Дальнейший рост производства и потребления в экономически развитых странах Запада был поставлен в середине - конце ХХ столетия под угрозу самим фактом возникшего дефицита человеческого (человек как рабочая сила, в том числе интеллектуальная, и человек как потребитель производимого) и природного ресурса, необходимого для роста этого производства и потребления. Но этот рост производства и потребления оказался под угрозой и из-за не должной оперативной реабилитации и привлечения трудового ресурса (интеллектуального и физического), а также ресурса человеческого потребления, производимого в привлекательной для человека форме.
Этой формой и стали ценности потребительского общества - больше и качественнее потреблять. Рядом с этим выросли не только сферы социально-помогающего и потребительски-развлекательного сервиса, но и обслуживающая
их индустрия искусственного образа, медиа, воплощенная в деятельности рекламы и РЯ, лежащих в основе масскультуры. Экономическая глобализация (высокая индустрия производства в мире) есть механизм растущего общества потребления. А сохранение и распространение ценностей общества потребления есть условие его сохранения в качестве условия экономической глобализации как мирового экономического феномена, основанного на западных стандартах организации общественной жизни народов. Все остальное в форме масскультуры, рекламы, РЯ и т.д. стало лишь инструментарием этого симбиоза.
Такова диалектика этого процесса - развитие через разрушение и одновременное врачевание. Сущность этих процессов глубоко скрыта от наблюдателя и воплощена совсем в другой системе ценностей. Эта система ценностей заключается в превращенной форме западного общества, тайна которого в получении все большей прибыли правящими сословиями общества, в создании условий стабильного роста потребления. Потребление возможно, только если оно становится идеологией, сущностью мировоззрения. Оно таковым и становится, приобретая форму утилитарной философии прагматизма и позитивизма - ядра всей современной западной культуры.
Безусловно, и справедливости ради, мы не можем не вспомнить и о самом человеке. В конечном счете все упирается в противоречивую дуальную сущность именно человека, в вечную борьбу его телесных и духовных начал, связанных с ними потребностей и мотивов. Сегодня в открывающуюся нашему взору мировую эпоху экономики и потребления побеждает телесность, человечество устремлено к чувственной форме культуры (по определению П. Сорокина), к созданию материального рая на земле, образ которого выступает в качестве главного мотива развития человека и общества. Что будет потом? Надо спросить у самого человека.
Итак, круг замыкается. Потребительское общество рождает глобализацию, глобализация как тиражирование западного образа жизни во всемирном масштабе есть условие сохранения и развития потребительского общества.
Одним из первых европейских мыслителей, зафиксировавшим этот новый феномен в понятиях массовой культуры и массового типа человека на заре ХХ века, безусловно, был испанский философ Х. Ортега-и-Гассет. Открытому им человеку массы в значительной степени свойственны все те культурные ценности и установки жизни, что были в нем воспитаны на
протяжении всей его истории как служителя (обслуживателя) аристократии. Массовый человек, к какой бы он профессиональной или классовой группе ни принадлежал, есть человек уверенный в том, что в сложившихся условиях развития цивилизации и культуры он есть человек доминирующий по своим ценностям, названным им либеральными, демократическими, т.е. служащими на благо народа, широких масс.
Наступление новой массовой культуры (начиная с либеральных реформ в западных странах мира, особенно сильно примерно с 60-х годов), философская и гуманитарная наука России открыла для себя в новом, соответствующем духу глобализации понятии - постмодерна и постмодернизма. Дело в том, что в конечном счете именно постмодерн и постмодернизм проявили себя как дополнительный инструмент экономической глобализации мира, проникшей таким образом в сознание, сферу мировоззрения народов. В сфере сознания получили бурное развитие процессы миксиризации (смешения) понятий, установок, ценностей, стилей поведения, стилей жизни людей, стремящихся адаптироваться в новых социокультурных, цивилиза-ционных условиях. В значительной степени этому способствует именно массовая культура со свойственной ей мифологизацией, мистификацией, натурализацией и абстрагированием от реальной истории, от реальных социокультурных процессов, самым значительным из которых стал Интернет, как феномен миксиризации самых невероятных и в самых невероятных соотношениях знаний, установок и ценностей.
Люди в складывающейся ситуации не сознают себя уже больше носителями традиционных социальных институтов - этноса, нации, общества, языка, какой-либо конкретной культурной формы. Они во все большей степени живут реальностью нарисованного (созданного) новой культурой, новыми культурными средствами иллюзорного мира, за которым просматривается диктующее новую объективность влияние глобальной цивилизации. В своем сознании граждане этого нового глобального мира
- это люди нового мира ценностей - мира постмодерна. Субъектом этого нового мира необычным образом стал интеллектуал и творец своего собственного (не общественного) бытия
- это возжелавший абсолютного творчества, прежде всего западный в культурном измерении, интеллектуал. Именно он стал проводником идеологии, вобравшей в себя всю застоявшуюся «кровь» желаний человека массы как человека, заждавшегося свободы и самореализации под натиском традиционной культуры,
морали и общества. Именно этот интеллектуальный субъект - журналист, художник, писатель, философ, режиссер и т.д. и стал в центре созданной им новой культуры постмодерна, главным принципом которой выступило творчество без границ (футуризм) и свобода либеральной личности, воплощенные в получивших бурное развитие в пространстве двух мировых войн идеях психоанализа, экзистенциализма и постмодернизма.
Складывающаяся ситуация постмодерна в сознании необычным образом соответствует тому, что в современном обществознании и философии принято называть маргинальным типом личности. Чрезвычайно адекватным в этом случае оказывается опыт социальной синергетики, оперирующей понятием бифуркации -особенного состояния систем, отличительными свойствами которого является в высшей степени нестабильность и неустойчивость, а также крайняя степень чувствительности к внешним и внутренним воздействиям, малым флуктуациям, способным изменить общую направленность развития системы в сложившейся среде существования. Применительно к сознанию человека и общества это означает, что бифуркационным является сознание, находящееся, во-первых, в ситуации крайней степени неустойчивости, нестабильности. Во-вторых, оно принципиально неопределенно в путях своего дальнейшего развития. В-третьих, такое сознание чрезвычайно чувствительно к внешним, идущим от общества, и внутренним, идущим от чувств и эмоций, малым воздействиям. Тем самым, объективно, в этом состоянии сознание является игрушкой внешнего, пусть малого, но организованного воздействия.
Человек с этим сознанием - чрезвычайно управляемый человек. Бифуркационный человек - это человек с пластичным индивидуально ориентированным, эгоистическим сознанием, человек - потребитель и прагматик в своих отношениях с окружающим обществом и людьми. Именно этот человек и стал главным субъектом идущей сегодня глобализации, главным строительным материалом и одновременно инструментом экономической цивилизации общепланетарного масштаба. Но это в то же время и человек в наибольшей степени ведомый, управляемый извне, подверженный манипуляциям с его сознанием и чувствительный к удовлетворению воспитанных цивилизацией потребностей. Для глобализации в ее нынешнем экономически ориентированном исполнении такой человек есть ее главный субъект. Здесь цели человека и цивилизации совпали. Не нацио-
нальная, а интернациональная экономика, не культура, а интеркультурная общность, не общество, а глобальное сообщество, в котором теряются рамки национальной культуры и традиции, это не этика, а потребление. Чтобы строить такую цивилизацию, необходим совершенно новый тип человека, человека вне своей традиции, вне своей культуры, необходим наднациональный человек. И этот человек, еще раз подчеркнем, не только главный потребитель глобализационных ценностей, но он и главный созидатель, организатор глобализации как невиданной до сих пор формы мирового бизнеса и потребления.
Глобализация и постмодерн могут рассматриваться как отрицание, декаданс классической культуры и основанной на ней цивилизации, чьи основные помыслы были о развитии общества как условия развития личности, чьи основные усилия были направлены именно на развитие общественных условий жизни народов как главных целей человечества. Человек, становящийся в основе этой новой эпохи, понимаемый как бифуркационный постмодернистский человек, это, возможно, та плата классической духовной культуры и общественно-ориентированной цивилизации за тот прессинг, который она применяла в своей истории против этого обычного, маленького человека, который никогда не переставал быть личностью, стремящийся к самореализации, по определению своей человеческой сизифовой сущности. Маленький человек, осознавший себя в пору высшей стадии развития классической духовной культуры и общественно-ориентированной цивилизации как личность свободная, получившая на основе этой классической культуры и цивилизации условия своей самореализации (в период буржуазной демократии).
Этот человек, осознавший себя как личность, не мог не выступить в качестве повсеместного интеллектуально-духовного бунтаря за свою самореализацию, идейно запечатленную в форме психоанализа, экзистенциализма, персонализма, футуризма, постмодернизма и т.д. Но этот бунт проявил себя в утилитарной форме массового производства и потребления, позволившего реализовать таким образом колоссальные ожидания, скопившиеся в массовом человеке за весь предшествующий период классической культуры и цивилизации с ее разделением на аристократов и служителей. Господство маленького человека, стоящего в истоках «восстания масс» (Х. Ортега-и-Гассет), это тем самым плата за многовековой прессинг личности со стороны классической формы культуры и циви-
лизации. Хотя и плата абсолютно диалектически объяснимая. Это реализация застоявшихся простейших потребностей человека в их массовом (по разнообразию и количеству) потреблении благ, выраженных в понятиях массового потребления, общества потребления, воплощающих собой своеобразный и долгожданный материальный рай на земле.
Глобализация и ее мировоззренческое основание - постмодернизм могут считаться двумя необходимыми условиями построения нового мирового общества потребления, как одновременно и более сложной (по организации) и более простой, по сути (в своих ценностях) материально приземленной цивилизации, освобожденной от скрижалей духовности и общечеловеческой морали.
Описанное таким образом полотно мировой социальной реальности последнего столетия и тесно связанное с ним полотно социально-гуманитарных научных, идейных исканий и идейных революций позволяют нам перейти непосредственно к вопросу состояния и миссии социально-гуманитарного знания в этом новом мире, его ресурсах и перспективах. Опираясь на эти принципы и законы, на их мыслительный дух, мы можем зафиксировать следующие основные тенденции развития социально-гуманитарного знания в последнее столетие. К уже перечисленным четырем общим тенденциям, изложенным в начале статьи, мы не без сущностных оснований не можем не добавить следующие:
1. Крайняя дифференциация и измельчание форм, по подобию естественно-научного и технического знания, от больших отраслей до самых незначительных тем, акцентированных на все более измельчаемой тематической направленности. Конечно, это дробление произошло по жанрам научного знания как инструмента познания и самопознания человека и общества во многом под влиянием заказа общества. Но как оказалось, во все большей степени под влиянием не объективных потребностей общественного развития, но посредством формального размножения тем, в том числе по законам моды.
2. Резкий крен в сторону индивидуализации социально-гуманитарных теорий и исканий, выраженный крайней степенью увлеченности исследователей гуманитарной антропологической проблематикой, темами индивида, личности, индивидуальности, творчества, свободы и связанных с ними проблем бытия человека в обществе, под влиянием различных психоаналитических, экзистенциально-персоналистских,
антропологических, постмодернистских направлений философии. Этот крен, с учетом болезненности его последствий для всех социально-гуманитарных наук и философии, мы бы отнесли к экстатическому состоянию социально-гуманитарного знания XX столетия, в форме своеобразного антропологического, индивидуалистского экстаза в исследованиях. Как мы показали ранее, этот процесс объективен: с одной стороны, он опирается на общий ход западной истории, устремленной к все большей индивидуализации, с другой - пусковым механизмом проявления этой индивидуализации и именно в этих формах в философии послужили великие потрясения сознания западных интеллектуалов, связанные с опытом экономических депрессий и двух великих войн ХХ столетия.
3. Отрыв основных сил социально-гуманитарного знания от насущных проблем общественного развития, вставшего в конце XX - начале XXI столетия перед новыми мощными вызовами современности на уровне человечества (экологическая катастрофа, энергетическая катастрофа, утрата культур и языков малых и средних народов мира, разрушение социальных связей, нарастание разрушающих тенденций в общественной морали, девиации и делинквент-ности и многое другое). Объективно назрела необходимость в новой революции в социально-гуманитарном и философском миронастрое, преодоление мелкотемья, формальности, очередное возвращение философии в крупную проблематику современности на уровне жизненно важных, а не иллюзорных проблем бытия человека и общества. Здесь прежде всего необходима реабилитация образа общества, общественного, ценностей классической культуры и морали в глазах интеллектуалов и молодых поколений.
4. Чрезвычайно увеличившаяся, продолжающая нарастать дистанция, разрыв между различными социально-гуманитарными знаниями и философией с естествознанием, техни-кознанием. Чрезмерная индивидуалистичность, экстатичность социально-гуманитарного знания последнего столетия, выраженная яркими образцами психоаналитического, экзистенциального, постмодернистского мышления, дистанцировала социально-гуманитарное знание от широкой общественной практики, от целостного образа человека, общества и природы.
Наверное, можно выделить и другие тенденции. Но даже этого достаточно для постановки философского диагноза нынешнего состояния социально-гуманитарного знания как кризисного, все более хаотического и переходного. Здесь
и продолжающее нарастать его внутреннее разобщение, увеличение дистанций с философией, естествознанием, техникознанием, изоляционизм от актуальных общественных, общечеловеческих проблем и, конечно, ее антропологическая экстатичность и т.д. Но нет худа без добра. Осуществленный опыт антропологизации и индивидуализации исследовательских практик социально-гуманитарного знания в тех формах и теми инструментами, какими был осуществлен, дает нам понять многое в том, как быть дальше, и еще более уточняет предметное поле нового социально-гуманитарного знания, в том числе в вопросе его назначения, уточняет его место и роль в системе миропознания и системе общественных практик.
Проведенный в первом приближении анализ позволяет наложить динамику социально-гуманитарного знания (прежде всего в его западной фактуре) на социальную динамику новейшего времени, выявить их корреляцию, понять внутреннюю логику этой динамики, но также и прийти к пониманию назревших в этой динамике внутренних проблем развития. Обобщая, мы могли бы рискнуть предложить определенную модель дальнейшего развития социально-гуманитарного знания и назревших в нем тенденций самоорганизации и выхода на новые рубежи, новых, более адекватных современности форм мироосвоения. К ним мы бы отнесли следующие:
1. Преодоление гуманитарного, антропологического экстаза, осуществленного под влиянием психоанализа, экзистенциализма, постмодернизма, философской антропологии и других человеко-, культуро-ориентированных опытов познания. Выход, восстановление для себя других объектов познания, кроме индивида и личности.
2. Реабилитация общества как важнейшего объекта познания, равного другим научным феноменам, в т.ч. индивиду и личности. А значит, возвращение к диалогу, диалогу между экономикой, политологией, правом, социологией, конфликтологией и другими общественными науками, обладающими значительным эмпирическим опытом исследования этих проблем, но испытывающими методологические трудности в их целостном осмыслении.
3. Актуализация внимания к проблематике современных общественных процессов, вызовов современности. Сбор и анализ широкого эмпирического материала современного социально-гуманитарного знания в области проблем бытия современного человека и общества (различные формы девиации, конфликтности, кри-
зисности в социуме), т. е. усиление проблемной, общественной ориентированности социально-гуманитарного знания.
4. Преодоление разбегания, хаотической дифференциации, мелкотемья в социально-гуманитарном знании, вкладывание усилий в создание новых, обогащенных антропологическим опытом, более целостных методологических и теоретических систем.
5. Активное восстановление диалога с философией, естествознанием и техникознанием, освоившими за последнее столетие совершенно новые структуры и образы мышления, адекватные нынешнему цивилизационному уровню развития человека, не только в области природного и искусственного технического мира, но и в области проблемы человека и общества.
6. В целом энергичное развитие и поддержка междисциплинарных исследований, выход на междисциплинарные концепции развития как условия собирания разбросанных в ее истории камней, создание условий новой сборки освоенных опытов познания. Переосмысление опыта общенаучных методологией XX века (текто-логия, общая теория систем, кибернетика, теория универсального эволюционизма, синергетика, системогенетика и др.).
7. Освоение проблематики глобального мира, глобалистики в качестве интегрирующего начала современного актуального научного мышления.
8. Четкая формулировка целей и задач социально-гуманитарного знания, неотделимых от
задач других секторов научного познания в ситуации этого нового глобального мира и его вызовов и др.
Организационной формой этих процессов смогло бы стать на первых порах усиление внимания к опытам междисциплинарных научных исследований, а также междисциплинарных семинаров и конференций, способных в реальном времени сопоставить достигнутые рубежи научных знаний, их интенции развития, ценностный потенциал, наработки в языках освоения реальности.
Список литературы
1. Шалаев В.П. Мировоззрение как фактор национальной безопасности в условиях западофикации глобального мира // Регионология. 2008. № 2. С. 272278.
2. Шалаев В.П. Глобализация, постмодерн, бифуркационный человек - маркеры переходной истории // Сервис плюс (научный журнал). М.: РГУТиС. № 2. 2008. С. 96-105.
3. Shalaev V. A bifurcation man as an intercultural boundary phenomenon and a factor of changes in the global world: Synergetic aspects // Impact of Culture on Human Interaction Clash or Challenge& Helfrich H., Dakhin A., Holter E., Arzhenovskiy I.- Eds. Gottingen: Hogrefe s Huber, 2008. P. 369-378.
4. Шалаев В.П. Дуализм глобализации как дуализм человека: по-прежнему между телесностью и душой// Социальная синергетика и актуальная наука: национальные проекты России как фактор ее безопасности и устойчивого развития в глобальном мире: сборник научных трудов / Под общей ред. проф. В.П. Шалаева. Йошкар-Ола: МарГТУ, 2008. С. 257-266.
DUALISTICHESKY ESSENCE OF SOCIALLY-HUMANITARIAN KNOWLEDGE AND EXPERT OF AN EPOCH OF GLOBALISATION
V.P. Shalaev, S.L. Shalaeva
The problem of influence of globalisation and postmodern on development of modern socially-humanitarian scientific knowledge and an expert is investigated. Globalisation and a postmodern are investigated as process of likening and submission of the world to the West, world developments on samples of the western culture and a civilisation. This likening and submission are investigated as a condition of a sustainable development of the western civilisation and culture. The concept of dualism of globalisation, as additional unity of a society of social rescue and social consumption is analyzed.
Keywords: globalization, post modern, westernization, social dualism, bifurcation, society of safe, society of consumption, challenges of globalization, national security, social and human knowledge.
