CC BY
52
конец-то преодолели последствия аварии - у них сейчас хромосомный аппарат такой же, как до взрыва (Аргументы и факты. 2011. Апрель).
Предлоги названного синонимико-вариацион-ного ряда имеют тождественную или частично совпадающую сочетаемость. Они употребляются с именами существительными, обозначающими пространственные или географические объекты.
На основании приведенного анализа можно сделать вывод, что явления синонимии и вариативности широко распространены среди пространственных предлогов. Дифференциация синонимичных предлогов позволяет выявить тончайшие нюансы в выражении релятивных отношений. Роль предлогов в передаче пространственных отношений различных типов в современном русском языке постоянно возрастает и усиливается, что во многом связано с развитием и обогащением значений падежной системы, стремлением точнее определить значения и функции падежей.
Примечания
1. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л.: Наука, 1983.
2. Сорокина Т. С. Функциональные основы теории грамматической синонимии // Вопросы языкознания. 2003. № 3. С. 97.
3. Бондарко А. В. Указ. соч. С. 51.
4. Горбачевич К. С. Вариантность слова и языковая норма: на материале современного языка. Л.: Наука, 1978.
5. Семенюк Н. Н. Языки мира. Германские языки. Кельтские языки. М.: Academia, 2000.
6. Филин Ф. П. О слове и вариантах слова // Морфологическая структура слова в языках разных типов. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1963. С. 130.
7. Бондаренко В. С. Предлоги в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1961.
8. Загнитко А. А. Предлог в морфологическом пространстве украинского языка: синхронно-контра-стивные наблюдения // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 2003. № 3. С. 92-105.
9. Черкасова Е. Т. Переход полнозначных слов в предлоги. М.: Наука, 1967.
10. Всеволодова М. В. К основаниям функционально-коммуникативной грамматики русского предлога // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 2003. № 2. С. 17-59.
11. Пантелеева Т. А. Семантико-грамматическая структура предлога на1, оформляющего винительный падеж, и предлога на2, оформляющего предложный падеж, в современном русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2006.
12. Милованова Л. А. Семантико-грамматические свойства и отношения предлога за1, оформляющего винительный падеж, и предлога за2, оформляющего творительный падеж, в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук. Челябинск, 2009.
13. Шиганова Г. А. Система лексических и фразеологических предлогов в современном русском языке. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2001. С. 273.
14. Черкасова Е. Т. Указ. соч. С. 11.
15. Там же.
16. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле отношения в современном русском языке: дис. ... д-ра филол. наук. Уфа, 1981.
17. Шиганова Г. А. Указ. соч. С. 274.
18. Здесь и далее значения предлогов см.: Словарь современного русского литературного языка. М.; Л.: Академия наук СССР. Институт русского языка: Изд-во Академии наук СССР, 1948-1965. Т. 1-17.
УДК 812
Н. А. Красовская
ГЛАГОЛЫ С СЕМАНТИКОЙ ПРИЁМА ПИЩИ В ТУЛЬСКИХ ГОВОРАХ
В статье рассматриваются глаголы с общей семантикой приёма пищи, распространенные в тульских говорах. Анализируются оттенки их лексического значения, внутренняя форма, грамматические признаки, которые связываются с особенностями функционирования и употребления в диалектах.
Verbs with general semantics of eating in Tula Region dialects are under consideration in this article. Shades of their lexical meaning, inner form, grammatical features, which are connected with peculiarities of functioning and usage in dialects are analysed.
Ключевые слова: тульские говоры, диалектная лексика, глаголы, семантика, пища, функционирование, морфемы.
Keywords: the Tula dialects, dialect lexicon, verbs, semantics, food, functioning, morphemes.
Процесс питания волнует человека с глубокой древности и до наших дней. Ведь данная сфера замыкает на себе всё: традиции и культуру питания, сформировавшиеся исторически, способы и формы приёма пищи, во многом зависящие от условий жизни человека и самого человека: его пола, возраста, состояния здоровья. Процесс приёма пищи напрямую связан со всем вышеперечисленным. Народ по-разному характеризует сами эти действия: как ритуал, необходимость или как излишество. Диалектная лексика питания часто становится предметом рассмотрения лингвистов, историков, фольклористов, например Л. И. Анохиной, А. К. Байбурина, Л. И. Балахоновой, Н. А. Криничной, И. С. Лутовиновой и др.
В процессе проведения полевых исследований, связанных с записью диалектной речи на территории Тульского края, нам неоднократно приходилось фиксировать глагольные лексемы с семантикой приёма пищи. Эта лексическая группа часто рассматривается лингвистами. Например, А. П. Каргина анализирует глаголы питания в говорах камчадалов, А. А. Кретов исследует эти-
© Красовская Н. А., 2011
мологию подобных лексем, Е. Н. Шаброва касается вопросов их морфемной структуры. Данные глаголы, распространённые в наших говорах, не получили пока полной научной интерпретации, поэтому мы остановимся на их предварительном рассмотрении.
Прежде всего, следует сказать о важности глаголов с данной семантикой для народного сознания: время еды, количество потребляемой пищи, правила питания во многом определяются и формируются исторически. Естественно, что данная группа слов неоднородна, имеющийся в нашем распоряжении материал тульских говоров можно классифицировать на некоторые семантические подгруппы: 1. Глаголы с семантикой приёма твёрдой пищи или вообще всякой пищи (застёбывать, набузоваться, навернуть, намуз-дыкаться, нанизаться, натропкаться, переть, посбить, пулцевать, сметать, смолотить, смуз-дывать, стесать, трескать, трапезновать, трапезовать, трипезовать, налупцеваться, на-муздаться, намулындаться, напороться, чикма-ривать). 2. Глаголы с семантикой приёма жидкой пищи, жидкостей (глошить, дербануть, жахать, жахнуть, набуздаться, нажраться, нализаться, намуздакаться, настебаться, настёбы-вать, осандалить , подвыпить, покубастать, стебать, стебануть, устёбывать, ухандокать-ся, громыхнуть, буздыкать, заглотить, назю-зиться, напороться, населезениться, настегать-ся, натропкаться, нахлюстаться, начесаться, опиваться, хлобыстать, хлопнуть). 3. Глаголы с семантикой приёма пищи в определенное время суток (вечерять, полудничать, полудновать, посумерничать) [1].
Следует отметить, что глагольные лексемы последней выделенной разновидности далеко не многочисленны. В основе их мотивации лежит время суток, часть суток, такие глаголы практически не несут в своём значении оценочности, чего нельзя сказать про две первые подгруппы.
Лингвисты неоднократно говорили о том, что диалектная лексика гораздо более дифференцирована в своей семантике и употреблении и несёт большую экспрессивную и эмоциональную окраску, чем лексика литературного языка. На наш взгляд, глаголы с семантикой приёма пищи имеют значительную разницу именно в сигнификативном и коннотативном аспектах своего значения. Они указывают или на сам процесс потребления пищи, или на особенности совершения отдельных действий во время этого процесса (быстро есть, много съесть, быстро выпить, много выпить, пить большими глотками, часто пить и др.), или на оценку процесса потребления пищи и его результатов. И если глаголы, обозначающие приём пищи в определённое время суток, не имеют коннотативных характеристик, то
глаголы, обозначающие приём твёрдой или жидкой пищи, практически в полном объёме несут определённую коннотативную окраску, которая чаще всего складывается из ярко выраженной оценки чрезмерного количества потребляемой пищи или небрежного, очень быстрого способа еды и питья и из определённой эмоциональной окраски, которая выражается говорящим при помощи рассматриваемых лексем.
Отметим, что в приведенных выше примерах преобладают слова, негативно характеризующие чрезмерное потребление жидкой пищи, напитков, в частности алкогольных. Сам факт существования в наших говорах такого количества глаголов с указанной семантикой свидетельствует о важности, значимости репрезентируемого факта действительности в жизни человека. Здесь мы напрямую сталкиваемся с примером языкового (диалектного) отражения внеязыковой действительности и её резко негативной оценки. Факт чрезмерного пития, злоупотребления алкогольными напитками в центральных областях России неоднократно отмечался этнографами, историками, социологами в разное время. Так, среди прочих указаний на эту особенность обратим внимание на воспоминания тульского краеведа В. М. Троицкого, который пишет следующее об устройстве жизни и быта крестьян Тульской губернии: «А нередко бывает, что муж пьяница. От такого мужа баба терпит и ругань, и побои. Он тащит в кабак с трудом нажитое добро и пропивает его» [2].
Важность рассматриваемых глаголов в сознании диалектоносителей, по нашему мнению, подчеркивается и тем, что многие из этих слов образуют многочленные синонимические ряды, в которых лексемы практически полностью дублируют значения друг друга, то есть являются семантическими дублетами (нажраться, нализаться, намуздакаться, настебаться, ухандо-каться, назюзиться, напороться, населезениться, настегаться, нахлюстаться, начесаться -много выпить (об алкогольных напитках), напиться пьяным). Видимо, наличие семантической дуб-летности оправдывается использованием этих слов в речи с целью усиления её эмоциональности и экспрессивности, с целью усиления её воздействия на слушателя. И зафиксированные нами примеры, действительно, свидетельствуют о том, что данные экспрессивно окрашенные глагольные лексемы, обозначающие чрезмерный процесс потребления алкогольных напитков (и его результат), часто используются в речи жителями нашего региона с целью дать характеристику, оценку, выразить эмоции: Опять нажрался мужик мой (п. Куркино Куркинского района); Нализался уже с утра (с. Крапивна Щёкинского района); Не успел с работы прийти, уже намуздакался (с. На-рышкино Тепло-Огарёвского района); Ухандокал-
ся, опять глаза залил (с. Селиваново Щёкинско-го района) и т. д. Подтверждение использованию данных акциональных лексем в усилительной, экспрессивной функции находим и в художественной литературе, например в творчестве нашего земляка Н. В. Успенского: «А староста успел назюзиться прежде всех» («Хорошее житьё»); Как нализался Еремка, всё позабыл; играл песни напропалую («Хорошее житьё») [3].
Однако в народной среде, как показывает анализ глаголов с семантикой приёма пищи, получают определённую оценку не только действия, связанные с чрезмерным потреблением алкогольных напитков, но и действия, обозначающие процесс быстрой, скорой еды или еды в неумеренном количестве. Правда, эти глаголы могут нести как отрицательную, так и положительную коннотацию. Например, натропкаться - наесться (Натропкались сейчас, и можно с голодными равняться. д. Кузьмёнки Одоевского района), налу-питься - наесться досыта (Домой забежал - на-лупился щей, и опять на улицу... с. Крапивна Щёкинского района), налупцеваться - наесться досыта {Сяду, налупцуюсь толченки - хорошо! п. Новая Черепеть Суворовского района), застё-бывать - быстро есть (А он знай себе только кашу застёбывает. с. Помогалово Ленинского района). Думается, что традиционно сложилось следующее представление, которое и закрепляется использованием вышеперечисленных лексем: больше и быстрее съесть - это не плохо (условия жизни были такими, что долго принимать пищу было просто некогда, и очень хорошо, когда вообще было вдоволь еды), а больше выпить алкогольных напитков - плохо. Скорее всего, такое отношение к данным разновидностям действия человека сложилось в крестьянском социуме исторически и поддерживалось традициями, представлениями, условиями жизни народа.
Следует обратить внимание на то, что глагольные лексемы с рассматриваемой семантикой чаще выполняют в речи не столько номинативную функцию, сколько эмотивную, экспрессивную. Они, как следует из приведенных выше примеров, не столько называют факт потребления твердой или жидкой пищи, сколько оформляют отношение говорящего к данному явлению, способствуют выражению его оценки и эмоций. В рамках одного территоиально-языкового образования, одной традиционно и исторически сложившейся общности подобное функционирование данных глагольных лексем является вполне уместным и действенным.
На наш взгляд, определенная экспрессивность таких глаголов связана с их внутренней формой, с внутренним переосмыслением: покубастать -выпить всё (Всё молоко покубастали мои гости. д. Глинищи Одоевского района). Этот глагол, как
мы находим у М. Фасмера, восходит к древнему слову куб - «большой чан, сосуд для питья», то есть в результате переосмысления первоначального значения корневой морфемы получается, что покубастать - либо выпить всё из такого сосуда, либо уподобиться такому сосуду, становясь круглым по форме; назюзиться - напиться пьяным, безусловно, связано с зюзя - «пьяница, неряха» и с зюзюкать - «шепелявить» [4] (Ср. выражение: напиться в зюзю - быть сильно пьяным), то есть назюзиться - напиться до такой степени, что даже стать неспособным членораздельно говорить; намулындаться - сильно наесться, насытиться (На свадьбу пойдёт в субботу - и намулындается, и напьётся. д. Гудалов-ка Киреевского района) восходит, согласно данным словаря М. Фасмера, к мулындать, мулить -«запутать, тереть», «жать» [5], то есть связано с переосмыслением процесса пережевывания, перемалывания, смешения пищи и др. Подобным образом можно рассмотреть все вышеперечисленные глаголы, и везде мы будем находить внутреннюю мотивировку, внутреннее переосмысление, которое и легло в основу появления данных слов и развития их ярко выраженной экспрессивности.
Остановимся и на том, что анализируемые акциональные лексемы можно отнести к разным способам глагольного действия. Явно выделяется группа глаголов, которая указывает на сам факт потребления пищи в его длительности, повторяемости (это глаголы несовершенного вида): переть, пулцевать, сметать, трескать, трапез-новать, трапезовать, трипезовать, чикмари-вать, глошить, жахать, буздыкать, опиваться, хлобыстать. Они либо имеют непроизводные основы, либо имеют суффиксы императивности: -ова-, -ева-, -ива-. Однако в тульских говорах среди глаголов анализируемой группы гораздо чаще встречаются слова с семантикой результативности, завершенности действия (именно они в большинстве случаев и имеют яркую оценочность), эти глаголы относятся к совершенному виду: набузоваться, навернуть, намузды-каться, нанизаться, натропкаться, налупце-ваться, намуздаться, намулындаться, населе-зениться, настегаться, нахлюстаться, начесаться и др., причем большинство таких слов имеет специфическую морфемную организацию, которая и указывает на результативность: приставку на- (хотя, безусловно, встречаются глаголы и с другими префиксами) и постфикс -ся (собственно говоря, такие модели широко распространены вообще в русском языке: начитаться, насмотреться, нагуляться и др.). Немногочисленными глаголами представлена группа с семантикой однократного действия: дербануть, жахнуть, стебануть, громыхнуть, хлопнуть. Однако гла-
голы однократного действия представлены только среди лексем с семантикой потребления жидкой пищи, но они отсутствуют в группе глаголов с семантикой потребления твёрдой пищи, что, видимо, связано с той разницей, которая наблюдается в самих способах осуществления процесса еды и пития.
Таким образом, рассмотрев всего лишь одну группу глаголов с семантикой приёма пищи, нам удалось выявить некоторые закономерности: во-первых, среди этих глаголов выделяется несколько более узких смысловых подгрупп; во-вторых, все глаголы с семантикой приёма пищи имеют яркую эмоционально-экспрессивную окраску, часто негативную оценку; в-третьих, большинство рассматриваемых глаголов опирается на внутреннее переосмысление, метафоричность и, наконец, среди этих глаголов имеются как глаголы несовершенного, так и совершенного вида, которые получают в говорах соответствующее морфемное оформление.
Безусловно, что это лишь небольшой предварительный анализ глагольных лексем указанной семантики, который требует еще детального морфемного рассмотрения, этимологического и синтагматического анализа. Однако проведенное исследование формирует представление о том, насколько тесно элементы лексической системы говоров смыкаются с традициями, нравами, представлениями народа.
Примечания
1. Романов Д. А, Красовская Н. А. Материалы к словарю тульских говоров. Вып. 1. Тула, 2008; Вып. 2. 2010; Вып. 3. 2011. Все примеры употребления глагольных лексем взяты из указанных выпусков.
2. Троицкий В. М. Очерки семейной хроники. Тула, 2005. С. 21.
3. Романов Д. А, Красовская Н. А. Материалы к словарю тульских говоров. Вып. 3. Тула, 2011.
4. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 2. М., 2007. С. 110, 394.
5. Там же. Т. 3. С. 9.
УДК 811.161.1'276.6:070
М. В. Субботина
СПЕЦИФИКА ГРАФОДЕРИВАТОВ В ТЕКСТАХ НИЖЕГОРОДСКОЙ ПРЕССЫ
В статье рассматривается одна из актуальных тенденций в системе русского словообразования конца XX - начала XXI в. - лавинообразный процесс создания графодериватов, которые не только выполняют номинативную функцию, но и являются ярким средством экспрессивного словообразования.
The author considers one of the actual tendencies in the system of Russian word-formation the late XX and early XXI centuries - avalanche process of creation of graphic derivates which not only perform nominative function of the language, but are bright means of expressive word-formation.
Ключевые слова: графодериват, англоязычная аббревиатура, графическая игра.
Keywords: graphic derivate, English abbreviation, graphic play.
Современный русский язык конца XX - начала XXI в. испытывает влияние процессов глобализации и интернационализации, в которые вовлечены практически все развитые языки мира. Расширение и укрепление международных экономических и политических связей, взаимопроникновение культур не могли не оказать влияния на такую важную часть жизни современного российского общества, как язык. Чаще всего изменения касаются лексики и словообразования. Экспансия английского языка на европейском пространстве, особенно ярко проявившаяся на рубеже веков, повлияла на облик современного русского языка. Влияние английского языка на русский проявляется не только в заимствовании отдельных слов и элементов других уровней, но и в формировании особых классов слов. В XXI в. в русском языке активизировался процесс образования так называемых графодериватов - новообразований, созданных с помощью графических средств разных языков [1]. Е. А. Земская считает, что «все более распространяющийся вид игры с иноязычностью - манипулирование с двумя алфавитами, кириллическим и латинским, используется как средство привлечения внимания, создания особой выразительности» [2].
К концу XX - началу XXI в. широкое распространение в медийных текстах получили графо-дериваты, представляющие собой сложные слова, начальная часть которых является графически неадаптированной иноязычной аббревиатурой, например VIP, SPA, PR. Как отмечает А. В. Ста-хеева, тенденция к экспрессивному употребле-
© Субботина М. В., 2011
