CC BY
356
УДК 159.922.1 : 159.942 ; 316.6
Потапова Юлия Викторовна
Омский государственный медицинской университет
kardova.jv@gmail.com
ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ СЕПАРАЦИИ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ
Статья содержит результаты сравнительного исследования уровня выраженности эмоциональной сепарации от родителей у юношей и девушек, имеющих различный сепарационный статус (факт отдельного или совместного проживания молодого человека с его родительской семьей) и стаж (время, прошедшее с момента ухода молодого человека из родительской семьи). В результате проведенного исследования было обнаружено, что существуют определенные гендерные различия в проявлении эмоциональной сепарации от родителей в юношеском возрасте: девушки формируют сепарацию от родительского одобрения и поддержки вне зависимости от того, проживают ли они отдельно от родителей или вместе с ними. Юношам для корректного и гармоничного формирования эмоциональной сепарации от родительской семьи следует выбрать вариант отдельного проживания, поскольку в противном случае уровень их независимости от родителей не только не растет, но даже уменьшается с возрастом.
Ключевые слова: эмоциональная сепарация, детско-родительские отношения, юношеский возраст, личностная зрелость, трудные жизненные ситуации, ситуация сепарации, гендерные различия.
Развитие общества происходит через постепенную смену поколений, каждое из которых, обретая зрелость, а значит и возможность продвигать общество вперед, нести на себе основной груз производственных задач, привносит что-то свое в облик того или иного исторического периода. И то, каким будет в не столь отдаленном будущем наше общество, зависит от поколения, которое на данный момент находится на пороге взрослости - людей 18-25-летнего возраста. Юношеский возраст характеризуется множеством разнообразных задач. Специалисты по возрастной психологии и психологии развития выделяют среди них нахождение любовного партнера, супруга, реализацию себя в сфере учебно-профессиональной деятельности, формирование целостного мировоззрения и временной перспективы будущего, представлений о предстоящих событиях, планах. Существует точка зрения, что юношеский возраст можно назвать переходным между условным периодом детства и взрослости, и именно он является важнейшим этапом в формировании такого качества, как личностная зрелость.
Значимым фактором развития зрелости личности является осуществление гармоничного, завершенного перехода от детской позиции к позиции взрослого, для чего человек формирует постепенно отделенность себя от родительской семьи и готовит свою личность к самостоятельной жизни. Такой процесс в психологии обозначается термином «сепарация».
Сепарация от родителей в юношеском возрасте происходит в разных планах - внутреннем, психологическом, который отражается в формулировании собственных представлений о значимых сторонах реальности, формировании независимости от родительских оценок, возможности самостоятельно принимать решения, и внешнем - как непосредственное физическое отделение от родителей, к примеру, переезд на новое место жительства, который осуществляется по причине поступления
в вуз, создания собственной семьи, нахождения новой профессиональной роли. Многие ученые описывали последствия негармонично пройденной внутренней и внешней сепарации от родителей - это и формирование созависимости, которая отражается на дальнейших супружеских и детско-родительских отношениях [9, с. 54-55], и нарушения в развитии психологической суверенности [6, с. 161], и недифференцированность когнитивной и эмоциональной сфер личности [1, с. 43].
Ученые рассматривают сепарацию как интрап-сихический процесс, благодаря которому индивид обретает чувство себя как самостоятельной и независимой от объекта целостности [7, с. 121]. Иногда сепарации дается определение, выводящее ее из внутреннего плана в план внешних отношений: сепарация - это многосторонний процесс перестройки родительско-детских отношений в связи с фактором взросления детей [8, с. 100]. Порой акцент ставится на разотождествлении скорее не с родителями, а с собственными паттернами поведения, образами мысли, ставшими неэффективными в изменившихся условиях [10, с. 88].
Так или иначе, процесс сепарации является скрытым от объективного наблюдения, достаточно сложным для эмпирического изучения явлением. Таким образом, перед любым исследователем, стремящимся получить представление о происходящих с юношей процессах в плане разделения его с родительской семьей, встает трудная задача по определению какого-либо объективного критерия, который бы обозначил точку отсчета для изучения данного явления. В качестве такого критерия нами была выбрана ситуация физической сепарации -момент ухода молодого человека из родительского дома, который запускает в личности человека и семейной системе цепь определенных психологических изменений. Физическая сепарация способствует достаточно сильному изменению условий существования, провоцирует развитие стресса и в целом является трудной жизненной ситуацией,
82
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- 2016, Том 22
© Потапова Ю.В., 2016
с которой приходится справляться как уходящим из семьи юноше или девушке, так и их родителям, отпускающим своих детей во взрослую жизнь. Таким образом, наше исследование сепарации в целом строилось на изучении именно ситуации физической сепарации, отношения молодых людей к данному событию и их личностных особенностей, зависящих от определенных параметров, связанных с данной ситуацией. Для удобства наименования данных групп мы вводим обозначения этих параметров: понятие «сепарационный статус» - это показатель, характеризующий факт прохождения молодым человеком ситуации физической сепарации от родителей. Группа молодых людей, прошедшая данную ситуацию, названа нами как имеющая постсепарационный статус (т.е. находящаяся на жизненном отрезке после ситуации физической сепарации), группа молодых людей, живущих в родительском доме, получила название «имеющие предсепарационный статус». Также мы вводим понятие «сепарационный стаж» для лаконичности в обозначении понятия: «временной отрезок, начинающийся с момента прохождения молодым человеком ситуации физической сепарации с родителями и заканчивающийся настоящим моментом».
В основе нашей работы лежит идея о комплексном подходе в изучении сепарации - сочетание в исследовании как внешнего ее аспекта (выраженного в сепарационном статусе человека), так и внутреннего. Идею о «внутренней» сепарации обосновал еще в 80-х годах XX века Дж. Хоффман, выделивший 4 типа психологической сепарации от родителей: эмоциональная (снижение зависимости от родительского одобрения или неодобрения); ат-титюдная (независимость от мнения, убеждения родителей); конфликтологическая (отсутствие негативных эмоций в отношениях с родителями, разрешенные конфликты с родителями); функциональная (самостоятельное принятие решений, осуществление свободного выбора) [11, с. 170-178]. Дж. Хоффман создал опросник PSI (Psychological Separation Inventory), с помощью которого можно изучить уровень выраженности каждого из вышеупомянутых типов сепарации у личности. На данный момент это одна из немногих признанных многими авторами типология, которую можно взять за основу изучения ситуации сепарации детей и родителей. Благодаря труду отечественных ученых, которые осуществили перевод и адаптацию методики, Т.Ю. Садовниковой и В.П. Дзукаевой, стало возможным эмпирическое изучение психологической сепарации и на примере российской выборки. Задача по накоплению эмпирического материала по данной теме в настоящее время является особенно актуальной. Большинство данных, которые имеются в русскоязычной литературе относительно процесса сепарации, являются либо описаниями отдельных клинических случаев, предоставлен-
ных практическими психологами (которые говорят о проблеме сепарации как об очень частой причине обращения за квалифицированной психологической помощью), либо теоретическими построениями, либо переводными статьями с результатами, полученными на зарубежных выборках. Экстраполяция закономерностей, работающих в рамках западной культуры, не может быть в полной мере осуществлена на российскую реальность, поскольку культуральные особенности могут оказывать очень сильное влияние. В России коллективистские ценности, вытесняемые из деловых отношений, еще имеют значительное влияние в семье, опосредуя отношения родителей и детей, поэтому результаты, полученные в «индивидуалистических» странах могут быть неприменимы в нашей стране.
В целом наше исследование было организовано для изучения разных типов психологической сепарации от родительской семьи. В данной статье будет представлено описание результатов, касающихся эмоциональной сепарации молодых людей от родителей.
Таким образом, объектом нашего исследования является эмоциональная сепарация, предметом -особенности эмоциональной сепарации от родителей у юношей и девушек с разным сепарационным статусом. Целью исследования было изучение эмоциональной сепарации юношей и девушек с разным сепарационным статусом.
Задачи исследования: выявление уровня развития эмоциональной сепарации в предсепарацион-ных группах юношей и девушек разного возраста; изучение эмоциональной сепарации в постсепара-ционных группах юношей и девушек разного возраста с разным сепарационным стажем; сравнение результатов, полученных в различных по возрасту, полу, сепарационному стажу и статусу группах; исследование личностных особенностей юношей и девушек и соотнесение их с уровнем выраженности эмоциональной сепарации.
Выборка, на которой было проведено исследование, включала в себя 206 студентов возрасте от 18 до 25 лет, имеющих разный сепарационный статус. Критерии включения и исключения из выборки: социальный статус (студенты), национальность (русские), состав семьи (полная). Все эти факторы были учтены при проведении исследования для создания более однородной выборки и исключения из числа испытуемых тех респондентов, чьи психологические и социально-демографические особенности могли бы повлиять на результат. На момент проведения исследования стаж самостоятельной жизни составляет 15 месяцев в группе 18-20-летних молодых людей с постсепарационным статусом, 55 месяцев в группе 21-22-летних, 59 месяцев в группе 23-25-летних.
Эмпирические методы исследования включали в себя анкетирование и тестирование, основной
организационный метод - сравнительный. Сравнивались экспериментальная (юноши и девушки с постсепарационным статусом) и контрольная (обладатели предсепарационного статуса) группы, а также группы, имеющие разные уровни развития эмоциональной сепарации от родителей. Методики исследования: опросник Дж. Хоффмана «Psychological Separation Inventory» (PSI) в адаптации В.П. Дзукаевой, Т.Ю. Садовниковой [2, с. 14-20]; самоактуализационный тест Э. Шо-строма в адаптации Л.Я. Гозман, Н.Ф. Калиной [3, с. 70-75]; шкала психологического благополучия К. Риффа в адаптации Н.Н. Лепешинского [5, с. 33-35]; авторская анкета, направленная на выяснение социально-демографических характеристик испытуемых. Методы математической статистки: критерий Колмогорова-Смирнова, H-критерий Крускалла-Уолеса, U-критерий Манна-Уитни.
Методика PSI позволяет исследовать уровень психологической сепарации от матери и отца отдельно, а также может дать возможность объединить эти данные и вычислить сепарацию от родителей в целом. Именно этим обобщенным параметром мы и оперировали. Поскольку нормы эмоциональной сепарации (далее - ЭС) для российской выборки еще не до конца определены, то для обозначения уровня выраженности данного параметра была проведена процедура вычисления среднего арифметического в каждой из трех возрастных групп, далее вычислено стандартное отклонение. Низкий уровень ЭС присваивался испытуемому, если он входил в группу людей, ЭС которых была меньше разности среднего значения и стандартного отклонения, высокий уровень - если значение ЭС было больше суммы среднего значения и стандартного отклонения. В итоге из 206 испытуемых 35 человек имели низкий уровень развития ЭС (17%), 139 -средний (67,4%), а 32 - высокий уровень (15,6%).
Перейдем к обсуждению результатов. Эмоциональная сепарация от родителей у юношей была значительно выше, чем у девушек (U=2520, p<0,01). 20,9% от всей выборки девушек обладало
низким уровнем ЭС, тогда как у юношей этот процент составил всего 6,7%, и напротив, высокой ЭС обладали 30% юношей и 9,5% девушек. Средний балл ЭС у юношей равнялся 3,24 балла из возможных 5, у девушек - 2,76.
Объяснить такой результат можно большей эмоциональностью девушек, а также тем, что гендер-ные стереотипы не ограничивают их в проявлении привязанности к близким людям. И.С. Кон говорил о том, что мальчика с детства учат не проявлять свою нежность, любовь по отношению к окружающим людям. Мальчиков приучают к мысли о необходимости быть независимым, доминантным и даже агрессивным, тогда как на девочек такое воспитание не распространяется [4, с. 234].
При сравнении уровней проявления эмоциональной сепарации в группах с разным сепараци-онным статусом и стажем можно увидеть несколько достаточно интересных особенностей (рис. 1).
В 18-20 лет юноши с разным сепарацион-ным статусом значимо отличаются друг от друга по уровню проявления ЭС (и=272, р<0,001), при этом живущие отдельно от родителей обладают значительно меньшей эмоциональной сепарацией. К 21-22 годам молодые мужчины, имеющие пост-сепарационный статус, не просто сравниваются в показателях ЭС со сверстниками своего пола, живущими в родительских семьях, но и начинают несколько опережать их по данному параметру. Это происходит за счет значимого отличия степени ЭС в постсепарационных выборках юношей 18-20 и 21-22 лет (и=189,5, р<0,05).
У девушек подобных изменений в уровнях ЭС не было найдено. Как в 18-20 лет, так и в 21-22 обе сепарационные группы обладают достаточно низким уровнем ЭС. Единственным различием было то, что в предсепарационной группе рост эмоциональной сепарации происходит несколько быстрее, чем в постсепарационной.
Далее мы сравнили постсепарационные группы молодых людей с разным сепарационным стажем по уровню выраженности ЭС (табл. 1.)
о1 л
в
л
Юнотш i пр едсеп. ста ту с Деву шм i пр едсеп. стату с Юноши постсеп. стату с Деву шм i постсеп. стату с
18-20 21-22
Возраст испытуемых Рисунок 1. Эмоциональная сепарация юношей и девушек с разным сепарационным статусом и стажем
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿j- 2016, Том 22
84
Таблица 1
Эмоциональная сепарация в постсепарационных группах юношей и девушек с разным стажем отдельного проживания
Пол Постсепарационный статус, 18-20 лет, балл Постсепарационный статус, 21-22 года, балл Постсепарационный статус, 23-25 лет, балл
Юноши 2,66 3,38 3,14
Девушки 2,71 2,76 2,78
Таблица 2
Личностные особенности девушек с разным уровнем эмоциональной сепарации
Личностное качество Значение в группе с низкой эмоциональной сепарацией, балл Значение в группе со средней эмоциональной сепарацией, балл Значение в группе с высокой эмоциональной сепарацией, балл
Контактность 8,03 8,69 11,41
Автономия 56,19 55,65 63,33
Было обнаружено, что у юношей, ушедших в 1820 лет и проживших 5 лет самостоятельно, к 23-25 годам уровень ЭС стал несколько (хотя и статистически незначительно) ниже, чем у тех, кто ушел в 16-17 лет и прожил отдельно 4,5 года. Это значит, что чтобы сформировать достаточно сильную эмоциональную сепарацию, юноша должен уйти из родительского дома раньше, это позволит ему стать более независимым от родителей. Дополнительно было выявлено, что юноши в 21-22 года обладают значимо большей (и=134, р<0,05) конфликтной независимостью от родителей (КС=3,78 балла), чем юноши 23-25 лет (КС=3,44 балла). Это означает, что ушедшие в 16-17 лет молодые люди к 4,5 годам отдельного проживания приобретают эмоциональную сепарацию не за счет отдаления, увеличения дистанции в общении с родителями, напротив, они меньше конфликтуют с родителями, строят более гармоничные отношения, чем юноши, ушедшие ближе к 20 годам и живущие отдельно на протяжении практически того же срока. Таким образом, можно заключить, что у юношей и возраст ухода (чем ранее, тем выше ЭС), и сам факт физической сепарации (если она присутствует - уровень ЭС со временем повышается) воздействует на уровень эмоциональной независимости от родителей.
В группе девушек, ушедших из родительского дома в 18-20 лет (имеющих практически 5-летний стаж сепарации), уровень эмоциональной сепарации был также достаточно низок. Это означало, что особенного влияния на эмоциональную независимость девушек не имеет ни сепарационный стаж, ни сепарационный статус. Она остается достаточно низкой во всех группах. Таким образом, дополнительной задачей для нас было выяснить, какой фактор может опосредовать уровень развития ЭС у девушек. В поисках такового мы провели сравнение по личностным качествам испытуемых этой группы и выяснили, что высокосепарированные в эмоциональном плане девушки значимо отлича-
ются от своих сверстниц более высоким уровнем развития автономии (H=6,36, p<0,05) и контактности (H=11,08, p<0,01) (табл.2).
При этом согласно нормам, выделенным для шкалы «Автономия» методики «Психологическое благополучие» К. Риффа, адаптированной Н.Н. Ле-пешинским, значения автономии в группах с низкой и средней ЭС можно считать укладывающимися в нормативные показатели. А девушки с высокой ЭС обладают уровнем автономии, который можно трактовать как превышающий норму [5, с. 37]. Контактность у тех и других находится в рамках нормы, но у девушек, обладающих высокой степенью выраженности эмоциональной сепарации, она является более высокой.
В группах юношей с разной степенью выраженности ЭС не было обнаружено значимых различий ни по одному из изучаемых личностных качеств.
Таким образом, можно сделать вывод, что девушки в среднем формируют достаточно низкую эмоциональную сепарацию от родителей. На ход этого процесса не оказывают воздействия сепа-рационный стаж и статус, ключевую роль играют личностные особенности. Более коммуникабельные девушки с высокой личностной автономией лучше сепарируются в эмоциональном плане.
Юноше, чтобы сформировать достаточно высокий уровень эмоциональной сепарации, лучше выбрать вариант отдельного проживания, поскольку совместное способствует снижению его независимости от одобрения или неодобрения родителей, их эмоциональных оценок его поведения, что потенциально может в дальнейшем повлиять на степень самостоятельности и личностной зрелости мужчины. Данный вывод наводит нас на мысль о гендерных особенностях отношения к собственной территории как фактору формирования эмоциональной независимости от родителей. Этот вывод перекликается с исследованиями С.К. Нартовой-Бочавер, которая доказала, что суверенность в об-
ласти вещей, и особенно собственного жилища оказывается важнее для мужчин, чем для женщин.
В заключении следует отметить, что эмоциональная сепарация у юношей с любым сепараци-онным статусом выше, чем у девушек их возраста, вероятно, потому что первые в целом не столь эмоциональны. Кроме того, социальные стереотипы не запрещают девушкам проявлять свою привязанность и любовь к родителям, тогда как юноша вынужден в этом смысле быть достаточно сдержанным. Кроме того, пути формирования эмоциональной сепарации у юношей и девушек разные: юноши, живущие вместе с родителями, теряют ее со временем, живущие отдельно - напротив, увеличивают ее уровень. Эмоциональная сепарация девушки в меньшей степени зависит от территории проживания, в большей степени - от индивидуальных особенностей. Более независимые и общительные девушки являются также и сильнее сепарированными от родителей в эмоциональном плане. Вероятно, эти личностные особенности связаны отношениями взаимодетерминации, поскольку на фоне большей личностной автономии легче сформировать более высокую сепарацию, а она сама по себе провоцирует еще большее развитие автономии у девушек. Таким образом, фактор отдельного проживания значим в большей степени для молодых мужчин, фактор личностных особенностей - для девушек.
Перспективой дальнейшего исследования данной темы является рассмотрение других видов психологической сепарации с родителями в их взаимосвязях и отношениях с личностными качествами молодых людей, их отношением к самостоятельной жизни, соотнесение данных особенностей с социально-демографическими характеристиками испытуемых. Изучение вопроса о психологической сепарации позволит выяснить наиболее значимые факторы, формирующие самостоятельность человека, определить проблемные стороны в области физической сепарации, обозначить ресурсы, которые могут стать незаменимыми на пути развора-
чивания личностного роста в юношеском возрасте и ранней взрослости.
Библиографический список
1. Варга А.Я., Драбкина Т.С. Системная семейная психотерапия. - СПб.: Речь, 2001. - 144 с.
2. Дзукаева В.П., Садовникова Т.Ю. Опыт использования русскоязычной версии опросника PSI (Psychological Separation Inventory) в изучении сепарации взрослых детей с родителями // Психологическая диагностика: научно-методический и практический журнал. - 2014. - № 3. - С. 3-20.
3. Калина Н.Ф. Вопросник самоактуализации личности // Журнал практического психолога. -1998. - № 1. - С. 65-75.
4. Кон И.С. Ребенок и общество: историко-этно-графическая перспектива. - М.: Наука, 1988. - 269 с.
5. Лепешинский Н.Н. Адаптация опросника «Шкала психологического благополучия» К. Рифф // Психологический журнал. - 2007. -№ 3. - С. 24-37.
6. Нартова-Бочавер С.К. Человек суверенный: опыт психологического исследования субъекта в его бытии. - М.: Питер, 2008. - 400 с.
7. Психоаналитические термины и понятия: Словарь / под ред. Э. Борнесса, Мура и Бернарда Д. Фаина. - М.: Независимая фирма «Класс», 2000. - 304 с.
8. Сытько Т.И. Организация эмпирического исследования семейной сепарации // Вестник университета (Государственный университет управления). - 2011. - № 6. - С. 100-101.
9. Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. Освобождение от созависимости. - М.: Независимая фирма «Класс», 2003. - 224 с.
10. Харламенкова Н.Е., Кумыкова Е.В., Рубчен-ко А.Е. Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. - 367 с.
11. Hoffman J.A. Psychological separation of late adolescents from their parents // Journal of Counseling Psychology. - 1984. -V. 34. - № 2. - P. 170-178.
86
Вестник КГУ им. H.А. Некрасова «¿j- 2016, Том 22
