CC BY
53
Нарыков Николай Владимирович
доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВД России (тел.: +78612281218)
Футурологическая этика и русская идея
В статье рассматриваются некоторые теоретические основания подходов к исследованию процесса формирования национальной идеи. Анализируются особенности российского национального сознания как источника различного рода идеологий, рассматривается футурологический характер российской этической идеологии, предлагаются две основные стратегии развития этического знания -дисциплинарная и фундаментальная. Ставится проблема определения такой футурологической концепции, которая может стать основанием для массового движения и политической идеологии, способной ответить на вызовы, стоящие перед человечеством.
Ключевые слова: наука, методология, футурология, этика, моральное сознание, национальная идея,этическое сознание.
N.V. Narykov, Doctor of Law, Professor, Professor of a Chair of Philosophy and Sociology of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612281218.
Futurological ethics and Russian idea
In the article some theoretical approaches foundations to investigation of formation process of national idea are considered. Author analysis peculiarities of Russian national consciousness as a source of different kind of ideologies, considers futurological character of Russian ethnic ideology, and suggests two basic strategies of ethnic knowledge strategy - disciplinary and fundamental. Besides, the article raises problem of determination such futurological concept, which can become a basis for mass action and political ideology, which has a capability to accept a challenge facing of mankind.
Key words: science, methodology, futurology, ethic, moral consciousness, national idea, ethics consciousness.
В современной социально-гуманитарной мысли нет единства по поводу необходимости формирования так называемой национальной идеи. Противники создания национальной идеи справедливо указывают на тот факт, что она является для принимающей ее правящей элиты средством манипулирования массовым сознанием. Она лишает людей, по их мнению, законного права на выбор ценностных ориентаций, мировоззрения, вероисповедания или сознательного отказа от таковых. В свою очередь, сторонники обретения национальной идеи настаивают на том, что она принципиально отличается от государственной идеологии и служит средством обретения нацией смысла своего существования. В силу ряда исторических, социальных, культурных и психологических причин решение данной проблемы для российского самосознания имеет гораздо большее значение, нежели для самосознаний других наций. По этой причине представляется целесообразным предложить решение данной проблемы в рамках российского духовной культуры, однако это не означает, что данная
проблема носит специфически национальный характер и не является теоретической проблемой, имеющей общечеловеческую значимость. Напротив, данную проблему следует признать универсальной, определяющей бытие любой нации и человечества в целом, но не имеющей одного решения, пригодного для всех народов, культур и цивилизаций, однако решаемой каждой нацией и, более того, каждым индивидом самостоятельно.
Как справедливо отмечали классики русской общественной и философской мысли (славянофилы, западники, представители метафизики всеединства, евразийцы и «космисты»), одной из важнейших особенностей российского национального сознания является коллективизм, который находит свое выражение не только в специфических формах организации социальной жизни, но и в особенностях формулирования социально-политических идей. Как ни парадоксально, русский народ, несмотря на относительно скромный вклад в сокровищницу философской мысли, можно назвать народом-мыслителем. Но если западноевропейская
173
мысль носит преимущественно личностный и теоретический характер, то русское мышление, напротив, коллективно и практически ориентировано, другими словами, идеологично, а не философично. Конечно же, русская духовная культура породила немало великих ученых, мыслителей, деятелей искусства, но в своих глубинах она является нацеленной не столько на познание или оценку действительности, сколько на ее преобразование. Поэтому она порождает не только индивидуальные произведения духовной культуры, но и продукты коллективных мыслительных усилий, обращенные к человеку не только как к индивиду, но и как к исполнителю определенной социальной роли. Исполнение этой роли необходимо для поддержания конкретного социального целого: страны, государства, церкви, духовной общности людей. В силу данного обстоятельства субъектами мыслительного процесса являются не столько индивиды, сколько определенные способы мышления, характерные для определенных же социальных общностей: политических партий, общественных движений, различных субкультур и т.д.
Именно этим объясняется наличие в России постоянного умственного брожения народных масс, увлечения самыми различными героическими и утопическими проектами, такими как монастырское подвижничество, землепроход-ство, сохранение истинной веры, освобождение православных народов, построение справедливого общества, защита мира от агрессивного зла, покорение космоса и т.д. Таким образом, коллективизм русского национального сознания выражается в его способности постоянно порождать различного рода идеологии.
Преобразование или защита природно-социального мира является одной из важнейших задач идеологически окрашенного мышления, а ее решение становится возможным только благодаря усилиям коллективного сознания. В свою очередь, коллективное, в данном случае массовое, сознание требует особого рода мысли, существенно отличающейся от мысли теоретической. Она должна определенным образом отражать и оценивать имеющуюся социально-политическую и социокультурную ситуацию, быть доступной сознанию простого человека и указывать на необходимые социально значимые действия, которые индивид должен совершить, или образ жизни, который он должен вести. Таким образом, с одной стороны, идеология является прикладной, ориентированной на социальную реальность мыслью, которая, тем не менее, базируется на потустороннем, еще не воплощенном идеале, который будоражит
совесть и чаяния человека и потому требует своего воплощения.
Идеология, будучи одновременно идеалистичной и практичной, служит связкой между рафинированными формами человеческого духа и обыденным сознанием. Она, с одной стороны, доводит до развитых форм духа (религиозного, философского, научного, художественного, правового и политического сознания и т.д.) важнейшие духовные и социальные потребности массового сознания, а с другой - в упрощенной форме сообщает им о действиях, необходимых для преобразования или поддержания социального мира. Идеология, если ее рассматривать в предельно общем виде, представляет собой определенный уровень любой развитой формы общественного сознания. Поэтому допустимо говорить не только о политической, религиозной, правовой, но даже о художественной, научной и философской идеологии. Как и любая другая форма мысли, идеология имеет свои определенные социальные и культурные функции, а также положительные и отрицательные стороны. Последние в случае абсолютизации формы сознания, к которой она (идеология) принадлежит, служат препятствием для нормального духовного, социально-политического и иного развития нации.
Данная интерпретация идеологии противостоит ее пониманию К. Манхеймом. Согласно Манхейму идеология отличается от социальной утопии тем, что ее разделяет правящая элита (Манхейм К. «Идеология и утопия»). Таким образом, идеология, по мнению немецкого социолога, тождественна политической идеологии, что, на наш взгляд, представляется не совсем верным. Поэтому правильнее было бы говорить о наличии специфического идеологического мышления, располагающегося между теоретическим мышлением различных форм общественного сознания и обыденным социальным мышлением. В связи с этим политическая идеология предстает лишь в качестве частного проявления идеологического мышления. Одним из доказательств универсальности идеологического сознания и мышления служит подчиненность духовной организации различных цивилизаций определенным мировоззренческим установкам, создающим определенный образ социального мира.
Так, различные формы западноевропейской духовной культуры несут на себе отпечаток правовой идеологии. Западный человек, когда он поклоняется Богу, познает, философствует, создает технические средства, организует социум, представляет себя прежде всего право-
_174
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2014 • № 4 (26)
вым существом, выдвигающим определенные претензии к миру и вступающим в договорные отношения с ним. Подобным же образом в китайской культуре доминирует эстетическая идеология, мыслящая категориями прекрасного и безобразного и стремящаяся художественными средствами гармонизировать социальную, политическую, экономическую и духовную жизнь. В противоположность китайской духовной культуре индийская цивилизация находится в прямой зависимости от этической идеологии, подчиняющей через религиозное сознание все виды социальных отношений и виды интеллектуальной деятельности. Доминирование этики над религией в индусском социокультурном пространстве проявляется в том, что важнейшие догматы индуизма, такие как карма, сансара, реинкарнация, нирвана, имеют моральное обоснование. Как и в случае с индийской цивилизацией, определение доминирующей идеологической установки арабо-мусульманской культуры представляется проблематичным. Внешне данная цивилизация выглядит подчиненной правовой идеологии, поскольку дух правового регулирования пронизывает внешнюю и внутреннюю стороны мусульманского сознания. Однако законотворческая деятельность, столь заметная в арабо-мусульманской культуре, определяется установкой на поклонение, которая позволяет признать доминирование религиозной идеологии над правовой.
Наверное, не будет преувеличением сказать, что из всех рассматриваемых мировых культур определение господствующей идеологии российской цивилизации представляется наиболее сложным. И действительно, внешне господствующей идеологией российской цивилизации является политическая идеология, которая всегда скрывается за различными религиозными, социальными, экономическими, правовыми и иными лозунгами, провозглашаемыми в России. Например, такие концепты, как идея защиты русской земли от кочевников, концепция «Москва - третий Рим», лозунг «самодержавие, православие, народность», коммунистическая идеология, во многом определявшие характер русской социальной и духовной жизни, могут быть признаны несомненно политическими. Но государство в России, несмотря на свой деспотизм, никогда не мыслилось как нечто абсолютное ни массовым сознанием, ни самой политической элитой. Оно всегда рассматривалось в качестве средства, служащего какой-либо иной, более высокой цели. В дореволюционный период в качестве высшей цели выступали религиозные, а в советский период социальные идеалы, но и те и
другие также не были абсолютными. За ними скрывался третий этический слой ценностей, который определял если не внешнюю и внутреннюю политику государства, которому также приходилось постоянно апеллировать к ним, то, во всяком случае, духовную и социальную жизнь российского общества.
Рассмотрение этических ценностей и этической идеологии в качестве доминирующих в российской цивилизации может вызвать некое недоумение, поскольку моральное состояние общества в России во все периоды ее существования трудно назвать идеальным. Это объясняется тем, что российское этическое сознание всегда было направлено не на настоящее, а на будущее, что, с одной стороны, оставляло неустроенной повседневную жизнь, а с другой -открывало возможность для решения глобальных задач политического, научно-технического и духовного порядка. По этой причине российскую этическую идеологию можно назвать футуро-логической этикой. Но прежде чем определить сущность и перспективы развития этой идеологии, необходимо сделать (хотя бы в общих чертах) некий абрис морального сознания и стратегий развития этической мысли.
Моральное сознание функционирует в трех основных формах: обыденной, идеологической и теоретической. На обыденном уровне моральное сознание представляет собой стихийное обобщение и закрепление социального опыта и опосредуется в правилах, нормах и требованиях к совместному проживанию людей. На идеологическом уровне оно выражается в форме примитивных, но вполне определенных концепций, доступных для конкретной социальной или национальной группы. Наконец, на теоретическом уровне моральное сознание предстает в виде детально разработанных этических концепций, систем и теорий. Соотношение между данными уровнями может пониматься по-разному, например, Т. Адорно (Адорно Т. «Проблемы философии морали») противопоставляет этику как систему действия и этику как науку, тогда как в марксизме этика как в форме регулятора общественных отношений, так и в форме теоретического знания представляет собой отражения экономических отношений, имеющих место в обществе. В данном вопросе нам представляется предпочтительной вторая точка зрения, поскольку она отражает универсальность морали, пронизывающей все формы человеческого мышления и деятельности.
Единство и взаимосвязь уровней морального сознания подтверждается наличием у них общих элементов, важнейшими из которых следует
175
признать его субъективный и объективный полюсы, а также отношения между ними. В качестве субъекта морального сознания выступает начало, которое в самом общем виде можно определить как моральное существо. Оно проявляет себя в ситуациях ущемления или восстановления чьих-либо прав и может выступать в виде индивидуального, коллективного и всеобщего субъекта. Каждая из указанных разновидностей морального существа соответствует основным формам морального сознания: обыденному, идеологическому и теоретическому. В свою очередь, объективный полюс морального сознания выражен средствами оценки различных социальных и природных явлений, также соответствующих его основным формам, моральными эмоциями, представлениями и категориями или ценностями. В целом благодаря наличию данных средств оценки окружающего мира моральному сознанию удается установить значимость самых различных предметов, процессов и явлений для человека. Наконец, субъектно-объектные отношения представлены непосредственным моральным переживанием, рассудочным рассмотрением этически значимой ситуации и рефлексией над моральным мышлением. Данные формы отношения к предметности, так же как и виды субъективного и объективного полюсов, находятся в имманентной связи друг с другом, что придает моральному сознанию целостность, позволяет ему организовывать волю человека на достижение должного и делает его ответственным перед другими людьми и Богом за выбранный образ мышления и поведения.
Внутренняя взаимосвязь основных форм субъекта, объекта и субъект-объектных отношений морального сознания имеет для этической идеологии большое значение, поскольку позволяет ей, выступая с позиции коллективного субъекта народа, нации, социальной группы или класса, претендовать на выполнение воли универсального субъекта и одновременно на адекватное выражение человеческой природы. При этом представляется важным зафиксировать отличие между абсолютизацией коллективного субъекта в политической и этической идеологии. В первом случае народ, нация или социальная группа исходят из своего превосходства над другими народами, нациями или группами, тогда как во втором они жертвуют собою ради других народов, наций, социальных групп или ради человечества в целом. Например, ряд историков рассматривают борьбу русского народа против татаро-монгольского нашествия как жертву, благодаря которой была спасена
культура Западной Европы. Точно так же в современном иудаизме холокост оценивается как жертва Израиля за грехи мира. Таким образом, взаимосвязь модификаций основных элементов морального сознания позволяет этической идеологии выступать в качестве силы, воплощающей нравственные идеалы и чувства в реальность. В свою очередь, данное обстоятельство служит ей основанием как для высказываний от лица морального сознания в целом, так и для обоснования морального совершенства той или иной общности людей.
Что касается стратегии развития этического знания, то можно выделить две основных стратегии его развития: дисциплинарную и фундаментальную. Дисциплинарная этика представляет собой часть какой-либо философской системы, поэтому ее содержание определяется принципами, концептами и идеями, лежащими в основании конкретного философского учения. При дисциплинарной стратегии развития этическое знание, как правило, оформляется в виде второстепенного раздела философского знания, воспринимающего основные принципы философского учения через призму дисциплин, составляющих ядро философской системы. В качестве такового, как правило, выступают онтология, гносеология и антропология. Одной из наиболее сильных сторон дисциплинарного подхода обычно признается обоснованность этических требований определенной картиной мира, концепцией познания и образом человека. Важнейшим недостатком дисциплинарной стратегии развития этического знания следует признать его зависимость от целей, сформулированных в рамках других философских дисциплин.
В противоположность дисциплинарной фундаментальная стратегия развития этического знания предполагает абсолютизацию морального сознания и рассмотрения его в качестве главного средства, определяющего образ мира и цели познавательных и практических усилий человека. Реализация данного проекта неизбежно приводит к расширению этического знания и к его постепенной трансформации либо в философскую систему, что можно наблюдать на примере буддизма, либо в этическую универсальную идеологию, что прослеживается при рассмотрении русской общественной и философской мысли. Одним из проявлений универсальности фундаментальной этики является поглощение ею не только отдельных философских дисциплин, но и целых видов знания, в первую очередь религиозного. Рассматривая себя в качестве абсолюта, этическое знание не может не подменять собой
_176
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2014 • № 4 (26)
знание религиозное. В результате моральное сознание начинает выполнять функции религиозного сознания, в частности важнейшую роль в нем начинает играть идея спасения. При этом социально-этическое прочтение идеи спасения существенным образом отличается от его собственно религиозной трактовки и имеет ярко выраженную реалистическую, посюстороннюю направленность. Наиболее рельефно практическая интерпретация идеи спасения в этической идеологии проявляется в русской общественной мысли. Важнейшими вехами выражения мессианских претензий России могут быть признаны идеи хранения истинной веры в ожидании Страшного суда, борьбы за освобождение славянских народов от мусульманского и католического ига, а также борьба за освобождения эксплуатируемых классов. Все три социально-этические интерпретации идеи спасения, несмотря на все свои различия, могут быть признаны проявлениями общего способа мышления, который был назван нами футурологической этикой. Попытаемся дать ей краткую характеристику, исходя из темпоральной сущности основных форм морального сознания.
Нормы морали, находящие применение в повседневной жизни, исходят из подтвержденное™ предшествующим социальным опытом и ориентированы на прошлое. Напротив, теоретическая, а по сути философская, этика, стремясь раскрыть неизменные начала морального сознания, в итоге абсолютизирует настоящее. На основании того, что в отличие от действующей морали и теоретической этики этическая идеология привносит в реализм двух других форм морального сознания принцип трансцен-денции, она может быть признана направленной на будущее.
Футурологический характер этической идеологии проявляется в том, что она предлагает аскетическую модель поведения ради достижения определенной цели в будущем. При этом образы реализуемого идеала, как и место его осуществления, могут существенно отличаться друг от друга. Но несмотря на это, все они рассматривают настоящую жизнь в качестве жертвы, необходимой для счастливого бытия других людей. В русской этической идеологии те, ради кого приносится жертва, могут пониматься по-разному: как «православный народ», «братские народы», «бесклассовое общество», «будущие поколения» и т.д. С позиции строго прагматической точки зрения аскетический и даже жертвенный образ жизни, проповедуемый футурологической этикой, не может быть оправдан, поскольку является простым средством
манипуляции общественным сознанием ради достижения конкретных политических целей. Однако такую одностороннюю оценку этической идеологии следует признать неправомерной, поскольку вне жертвенности человеческий дух невозможен. Для того чтобы действовать и менять к лучшему окружающий природно-социальный мир, человек должен делать усилия над собой, ограничивать себя, жертвовать собой. Этого требует его идеальная природа, открывающая ему не только мир вещей, но и мир их значений, а также мир высших идеалов, придающих жизни определенную направленность и экзистенциальную осмысленность.
Теперь, когда общий характер русской этической идеологии можно считать определенным, необходимо рассмотреть вопрос: какая из футуро-логических концепций на настоящий момент времени может стать основанием для массового движения и политической идеологии, способных ответить на вызовы, стоящие перед человечеством. При этом выбор как глобальной проблемы, так и средств ее решения должен иметь этическое основание. Среди всех глобальных проблем, стоящих перед человечеством, экологическая проблема имеет для футурологической этики особое значение. Выбор экологической проблемы в качестве центральной проблемы футурологической этики связан с неудовлетворительностью ее решения в современном мире. С точки зрения данной идеологии экологическая проблема решается архаическим образом, т.е. в модусе прошлого. И действительно, большинство стратегий решения данной проблемы нацелены на восстановление баланса в отношениях между человечеством и природой, тогда как темпы развития современного общества позволяют признать принимаемые в их рамках меры неудовлетворительными. Футурологическая этика в целом и русский космизм в частности предлагают принципиально другую схему решения экологической проблемы, поставившую под вопрос само существование человечества. Для того чтобы спасти человечество не в религиозном, а в прямом значении, необходимо преодолеть его зависимость от одного места проживания. Естественно, при нынешних научно-технических возможностях освоение других планет должно быть отнесено к отдаленному будущему, однако подлинной альтернативы освоению космоса у человечества нет. По этой причине распространенная в современном обществе этика потребления вступает в прямое противоречие с реальными потребностями человечества. В противоположность ей футурологическая этика имеет ярко выраженный аскетический характер:
177
не отказываясь от достижений научно-технического прогресса, она призывает человечество пользоваться его плодами не в гедонистических, а преимущественно в экзистенциальных целях.
Аскетизм и коллективизм футурологической этики делает неизбежным постановку вопроса об отношении общества, реализующего идею освоения космоса и осуществляющего решение других глобальных проблем, к идеалам демократии. В первую очередь, актуальность данной проблемы связана с тем, что подчинение жизни человечества или его определенной
задаче неминуемо приведет к ограничению определенных желаний людей. Более того, реализация задач, сформулированных этической идеологией, может быть использовано политической элитой для оправдания авторитарного и даже тоталитарного режима. Избегнуть данных опасностей представляется возможным путем совмещения принципов открытого общества с моральными принципами футурологической этики. Основанием для того совмещения может стать следование обеих концепций идеалам гуманизма.
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2014 • № 4 (26)
178
