CC BY
66
А. В. ОБРАЗЦОВ,
доцент кафедры управления органами расследования преступлений,
кандидат юридических наук (Академия управления МВД России)
A. V. OBRAZTSOV, Candidate of Law, Associate Professor at the Department of Management of Crimes Investigation Bodies and Units (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
Функция обвинения в деятельности руководителя следственного органа
Helping to Compile Accusation as Function of Commander of Investigation Unit
УДК 343.101
В статье рассматривается такая функция уголовного судопроизводства, как обвинение в контексте деятельности руководителя следственного органа, других участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения.
Функция обвинения в уголовном судопроизводстве, руководитель следственного органа, процессуальное руководство, участники уголовного судопроизводства.
The author analyzes the role of commander of investigation body or unit as participant of the criminal process on the accusation side. This role is compared with similar roles of other participants on the same side.
Function of accusation in criminal process, commander of investigation body or unit, procedural guidance, participants in criminal process.
На руководителя следственного органа как представителя государственной власти возлагается обязанность по защите нарушенных прав участников уголовного судопроизводства, в том числе путем осуществления процессуального руководства предварительным расследованием.
Руководитель следственного органа отнесен уголовно-процессуальным законом к стороне обвинения. Кроме него к стороне обвинения относятся прокурор, следователь, орган дознания, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, дознаватель, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя.
Объединяет всех этих лиц то, что они обладают обвинительными полномочиями, но в разной мере.
Не трудно заметить, что у всех вышеперечисленных участников уголовного судопроизводства не полностью совпадают цели: участие
в процессе, направление его деятельности, отношение к результатам производства по уголовному делу.
В литературе неоднократно подчеркивалась противоречивость положения некоторых участников со стороны обвинения.
Так, С. А. Шейфер, анализируя положение следователя, указывает на то, что он (следователь) не может не испытывать состояния внутренней раздвоенности, сознавая себя, с одной стороны, субъектом уголовного преследования, обязанным собирать уличающие обвиняемого (подозреваемого) доказательства, а с другой — исследователем, вынужденным опровергать самого себя, устанавливая обстоятельства, не совместимые с обвинением [10].
В. А. Лазарева полагает, что следователь не сочетает уголовное преследование с всесторонним и полным исследованием, а полно, всесторонне и объективно исследуя обстоятельства дела, осуществляет уголовное преследование [4].
П. А. Лупинская также считала, что деятельность следователя не носит одностороннего обвинительного характера [8].
Иными словами, в теории уголовного процесса все еще остается дискуссионным вопрос о том, как и в какой степени те или иные участники со стороны обвинения реализуют функцию обвинения, что мы и показали на примере следователя.
То же самое можно сказать о реализации функции обвинения руководителем следственного органа, который с точки зрения функций уголовного процесса обладает еще более противоречивым статусом, поскольку его деятельность достаточно специфична и, как правило, он не расследует уголовные дела (хотя таким полномочием обладает). В научной литературе принято считать, что руководитель следственного органа в основном осуществляет процессуальный контроль за ходом расследования уголовного дела. Высказываются мнения и о многофункциональном характере деятельности руководителя следственного органа. Профессор О. В. Химичева, разделяя суждение о многофункциональном характере уголовно-процессуальной деятельности в целом и уголовно-процессуальной деятельности отдельных участников уголовного судопроизводства, а также учитывая, что процессуальные контроль и надзор на досудебном производстве обладают собственными целями, а их формы — конкретными предметами и средствами, выделяет в качестве самостоятельных уголовно-процессуальных функций досудебного производства процессуальный контроль начальника следственного органа, прокурорский надзор и судебный контроль [9].
Уголовно-процессуальная доктрина пока еще не имеет однозначных представлений о тех функциях, которые реализует руководитель следственного органа. И такая ситуация характерна для описания направления деятельности почти любого участника со стороны обвинения.
П. С. Элькинд предлагала выделять следующие функции:
1) установление, проверка данных относительно преступлений, их расследование;
2) обвинение;
3) защита;
4) судебное рассмотрение и разрешение дела;
5) вспомогательные функции;
6) побочные функции (они находят свое отражение в противоположной по своей непосредственной направленности деятельности гражданского истца и гражданского ответчика (их представителей), объединяемой общим признаком — производным от уголовного дела характером такой деятельности [11].
Представления о многофункциональном характере деятельности отдельных участни-
ков уголовного судопроизводства сохраняются по настоящее время.
Л. Д. Кокорев подчеркивает, что для теории уголовного процесса проблема уяснения сути процессуальных функций является одной из наиболее дискуссионных и трудноразрешимых задач [2].
Надо признать, что есть основания для формирования представлений о многофункциональности деятельности участников уголовного судопроизводства. Например, когда такой участник уголовного судопроизводства, как следователь, прекращает уголовное дело, можно утверждать, что он реализует такую функцию, как разрешение дела, что характерно для суда.
Но с другой стороны, как писала И. Б. Михайловская, содержательная сторона действий и решений участников процесса не изменяет их статуса в отношении определенной функции. Следователь, принимая решение о прекращении дела, все равно остается органом уголовного преследования, т. е. субъектом уголовно-процессуальной деятельности, реализующим функцию обвинения. Его решение означает лишь то, что нет оснований для существования уголовно-правового конфликта [5].
И. Б. Михайловская занимает позицию, согласно которой увеличение числа функций размывает их сущность и подменяет объективно необходимую характеристику судопроизводства субъективным построением, не несущим нового знания. Разделяя позицию В. П. Смирнова о производности разделения уголовно-процессуальных функций от конституционного принципа разделения властей [7], И. Б. Михайловская писала, что система сдержек и противовесов не может быть реализована, как только мы выходим за пределы традиционной триады состязательной формы процесса.
Научная полемика по вопросу уголовно-процессуальных функций имеет огромное значение для теории и практики, поскольку она в конечном итоге определяет правовой статус участника уголовного судопроизводства и направленность его деятельности.
Эта дискуссия касается и такого участника, как руководитель следственного органа, и направленности его деятельности. В настоящее время принято считать, что руководитель следственного органа осуществляет три вида деятельности:
— процессуальное руководство;
— процессуальный контроль;
— расследование уголовных дел (если он использует такое предоставленное ему законом полномочие).
Являются ли эти виды деятельности руководителя следственного органа реализацией функции обвинения, или же они представляют
собой отдельные направления деятельности, отдельные функции, исходя из представлений о многофункциональности отдельных субъектов уголовного процесса?
Для ответа на этот вопрос обратимся к закону. Раздел II «Участники уголовного судопроизводства» Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) [1] включает в себя главы, определяющие участников со стороны обвинения (гл. 6 УПК РФ) и участников со стороны защиты (гл. 7 УПК РФ). По нашему мнению, такое четкое и прямое указание законодателем на лиц, осуществляющих ту или иную уголовно-процессуальную функцию, не оставляет сомнений в том, какой субъект и какую функцию реализует.
Важно обратить внимание на особенности правового статуса лиц, указанных в гл. 6 и 7 УПК РФ, их процессуальные возможности и интересы.
Во-первых, следует отметить, что у части этих лиц имеются как процессуальные интересы, так и материальные, а у части — только процессуальные. Например, у прокурора, следователя, дознавателя, руководителя следственного органа, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания — только процессуальные интересы. У потерпевшего и обвиняемого — процессуальные и материальные интересы.
Во-вторых, в гл. 3 УПК РФ [1] приведено понятие «публичность», т. е. обязанность прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать меры по установлению события преступления, изобличению лиц, виновных в его совершении. Профессор Л. В. Головко указывает на отсутствие публичности в гл. 2 «Принципы уголовного судопроизводства» УПК РФ, но полагает, что новый уголовно-процессуальный закон не отказался от ее видения в качестве принципа уголовного судопроизводства [3].
По этим двум причинам субъекты, реализующие те или иные уголовно-процессуальные функции, осуществляют их в неравной мере. Такое «неравенство» обусловлено действием принципа публичности, не во всем совпадающими законными интересами, а также с разными правовыми статусами этих лиц. В каком-то смысле одни субъекты в большей степени реализуют ту или иную функцию нежели другие. Например, бремя доказывания обвинения и опровер-
жения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Но правильней было бы сказать, что та или иная уголовно-процессуальная функция реализуется не одним участником, а всеми, кто отнесен к той или иной стороне. Только усилиями всех участников возможно осуществление уголовно-процессуальной функции. Поэтому законодатель использует термин «сторона» и указывает на субъекты, относящиеся к той или иной стороне, подразумевая, что осуществление той или иной уголовно-процессуальной функции возможно только совокупными усилиями всех участников.
Решение задачи защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, в значительной степени обеспечивается эффективным предварительным расследованием [6]. В тех случаях, когда необходима интеграция и консолидация позиций участников со стороны обвинения, а в отдельных случаях и процессуальное руководство их деятельностью, то такую работу выполняют прокурор, руководитель следственного органа, начальник органа дознания, начальник подразделения органа дознания. Процессуальное руководство обеспечивает консолидированное выполнение (реализацию) функции обвинения, т. е. объединяет усилия всех участников со стороны обвинения.
Поэтому процессуальное руководство не является отдельной самостоятельной функцией (основной или вспомогательной) уголовного процесса, а является средством реализации функции обвинения. Отметим, что и процессуальный контроль следует понимать не как самостоятельную функцию, а как часть (звено) процессуального руководства. Так, профессор О. В. Химичева пишет, что в деятельности начальника следственного отдела присутствует и собственно контрольный аспект: он проверяет материалы уголовного дела, а при выявлении нарушений закона принимает меры к их устранению. Это служит необходимым звеном процессуального руководства и ни в коем случае ему не противоречит [9].
Таким образом, процессуальное руководство является средством осуществления функции обвинения в уголовном процессе и обеспечивает консолидированное выполнение (реализацию) функции обвинения, т. е. объединяет усилия всех участников со стороны обвинения.
Список литературы:
References:
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.
1. The Criminal and procedural codex of the Russian Federation from the 18th of December, 2001. № 174-03 // The legislation's compi-
2. Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса // Проблемы теории и практики уголовного процесса: история и современность. Воронеж, 2006.
3. Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002.
4. Лазарева В. А. Предварительное расследование как форма уголовного преследования // Проблемы современного состояния и пути развития органов предварительного следствия: матер. Всерос. науч.-практ. конф. М., 2010. Ч. 1.
5. Михайловская И. Б. Цели функции и принципы Лазарева В. А. Предварительное расследование как форма уголовного преследования // Проблемы современного состояния и пути развития органов предварительного следствия: матер. Всерос. науч.-практ. конф. М., 2010. Ч. 1.
6. Нечаев А. А. О разумности процессуальных сроков приостановления предварительного расследования в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40).
7. Смирнов В. П. Проблемы состязательности в науке уголовно-процессуального права // Государство и право. 2001. № 2.
8. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / под ред. П. А. Лупин-ской. М., 2003.
9. Химичева О. В. Концептуальные основы процессуального контроля и надзора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: монография. М., 2007.
10. Шейфер С. А. Российский следователь — исследователь или преследователь? // Российская юстиция. 2010. № 11.
11. Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. СПб., 1963.
lation of the Russian Federation. 2001. № 52 (part I). Article 4921.
2. Alexeev N. S.., Dayev V. G., Kokorev L. D. The essay of science development in soviet criminal proceeding // Theori and practice problems of criminal proceeding: the history and modernity. Voronezh, 2006.
3. Golovko L. V.The alternatives to a criminal prosecution in the modern law. Spb., 2002.
4. Lazareva V. A. Preliminary investigation as a criminal prosecution form // The problems of the modern condition and the ways of preliminary investigation bodies' development: the materials compilation of the all-Russia scientific practical conference. M. 2010. Part 1.
5. Mikhailovskaya I. B. The function's aims and principles of Lazarev V. A. Preliminary investigation as a form of a criminal prosecution // The problems of the modern condition and the ways of preliminary investigation bodies' development: the materials compilation of the all-Russia scientific practical conference. M. 2010. Part 1.
6. Nechaev A. A. About processuality periods rationality of preliminary investigation suspension in connect with failrule to determine a face liable to attract it in a quality of an accused person // The Labors of the Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2016. № 4 (40).
7. Smirnov V. P. The problems of adversarial in science of criminal procedural law // State and law. 2001. № 2.
8. The criminal procedural law of the Russian Federation: a textbook / editor P. A. Lupinskaya. M., 2003.
9. Khimicheva O. V. The conceptual basics of the procedural control and supervision on the pre-trial stage in criminal proceedings: the monog-raphy. M., 2007.
10. Sheifer S. A. The Russian investigator — a researcher or a persecutor? // The Russian justice. 2010. № 11.
11. Elkind P. S. The essence of the soviet criminal procedural law. SPb., 1963.
E-mail: Obraztsov-AB@yandex.ru
118
