CC BY
118
ББК Ш401 + Ш5(4Вл)6-334
ФУНКЦИИ ЭПИГРАФА В РОМАНЕ Д. ЛОДЖА «ХОРОШАЯ РАБОТА»
O.A. Толстых
В статье «Функции эпиграфа в романе Д. Лоджа «Хорошая работа» автор стремится раскрыть глубинные связи, существующие между современным английским романом и викторианской литературой, на примере анализа эпиграфов к роману Д. Лоджа «Хорошая работа», который приравнивается к индустриальным романам XIX века, представляя собой пародийную версию современного «condition of England novel». Метод интертекстуального анализа применяется на паратексту-альном уровне как отношение текста к эпиграфам, выполняющим разнообразные функции: информативную, формоопределяющую, диалогизирующую и др. На основе изложенного делается вывод о том, что эпиграф в романе Д. Лоджа «Хорошая работа» тяготеет к раскрытию не столько содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной, сколько к содержательно-подтекстовой информации, позволяя при этом по-своему расшифровать основные культурные текстовые коды романа.
Эпиграф наряду с заглавием, началом и концом произведения по праву считается сильной позицией текста, во-первых, в силу своей обособленности, отчужденности, во-вторых, благодаря своей коммуникативной завершенности. Вместе с этим эпиграф связан с категориями проспекции и ретроспекции, прогнозируя развитие событий и одновременно отсылая к прошлому, к претексту.
Эпиграф называют «обогащенным заглавием» (С.Д. Кржижановский), «шифром, который автор подбрасывает читателю, полагаясь на его проницательность», «чрезвычайно мощным энергетическим знаком» (Н.А. Кузьмина), своеобразной маской, за которую прячется автор, подчеркивая при этом невероятную значимость этого внетекстового элемента.
Возникнув в эпоху позднего Возрождения, эпиграф становится весьма популярным в конце XVIII и начале XIX вв. В XX веке использование эпиграфа -это уже литературная традиция, посредством которой, с одной стороны, раскрывается суть авторского замысла, с другой, подчеркивается связь с наследием прошлых эпох и выявляется интертекстуальная природа произведения. Заглавие и эпиграф сравнивают с главным и придаточным предложениями, первое из которых называет явление, а второе стремится его уточнить. Эпиграф зачастую поясняет заглавие, композиционно служит экспозицией, подготавливая читателя к тексту, с которым непременно вступает в эксплицированные или имплицитные диалогические отношения.
Исследователи давно отмечают полифункциональность эпиграфа, выделяя при этом две его основные функции: информативную и формоопределяющую1, однако универсальной функцией любого эпиграфа является диалогизирующая. Эпиграф выступает как средство формирования и выявления диалогической модальности текста как соотношения: эпиграф-текст и автор-эпиграф. Поэтому анализ па-ратекстуального уровня произведения (как отноше-
ния текста к заглавию и эпиграфу) позволяет проникнуть в глубины авторского замысла, расширяя при этом культурное пространство самого текста.
В романе Д. Лоджа «Хорошая работа» (1988), завершающем университетско-филологическую трилогию автора, эпиграф играет особую, значимую роль, связанную с введением в повествование викторианского интертекста. «Хорошая работа» - это взгляд на современную автору разделенную на два лагеря Британию, полярность точек зрения и стиля, современный «condition of England novel», роман-пастиш и социально-бытовой роман в сочетании с романом нравов.
Поскольку роман представляет собой «современную версию индустриального романа 1840-х гг.» (Дж. Эйксон), эпиграфы, взятые автором из индустриальных романов эпохи викторианства, вступают в диалогические отношения с самим текстом, а также между собой.
Интересен выбор романов, к которым в поисках эпиграфа обращается Дэвид Лодж, поскольку это знаковые для эпохи викторианства произведения, а эпиграфы намеренно выстраиваются автором в определенной последовательности: двойной эпиграф из Драйтена и Дизраэли ко всему роману и по одному эпиграфу к каждой из его шести частей, при этом роман окаймляется эпиграфами из романа «Шерли» Ш. Бронте, вторая и четвертая части предваряются эпиграфами из романа «Север и юг» Э. Гаскелл, а третья и пятая - эпиграфами из романа «Тяжелые времена» Ч. Диккенса.
Более того, место действия романа «Хорошая работа» город Раммидж, прототипом которого явился дорогой автору Бирмингем, во многом напоминает Мильтон из романа «Север и юг» Э. Гаскелл (прототипом которого явился Манчестер) и Кокстаун из «Тяжелых времен» Диккенса (собирательный образ рабочего городка XIX века).
Зеленые страницы
Двойной эпиграф перед всем романом - го Дрейтона (из поэмы об Англии «Поли-Альбион» (конец XVI - начало XVII вв.) и Дизраэли («Сибил, или Две нации» (1845)) добавляет помимо отношений эпиграф-текст и автор-эпиграф новый тип отношений эпиграф-эпиграф, при котором уже сами эпиграфы вступают в диалог между собой, раскрывая при этом основную идею романа о двух «нациях, между коими нет ни общности, ни симпатии». Кроме того, строки из Дрейтона отсылают к роману Дж. Элиот «Феликс Холт, радикал», еще одному индустриальному роману XIX века, поскольку были выбраны Дж.Элиот эпиграфом к роману.
«Самая необязательность присутствия эпиграфа делает его особенно информативным, если он есть», заключает И.В. Арнольд2. Это замечание полностью подтверждается при анализе паратекстуального уровня романа «Хорошая работа».
Автор делит свое произведение на шесть частей-блоков, с помощью эпиграфа определяет основную тональность повествования, узнаваемые мотивы, образы, сюжетные линии. Именно этот «прогнозирующий» эпиграф предопределяет последующее развитие событий и выступает в качестве связующего звена двух эпох, а шире - культуры современной и викторианской.
Первая часть романа предваряется эпиграфом из Ш. Бронте - предисловия к роману «Шерли» (1849), где автор, вступая в диалог с читателем, предупреждает:
«Something real, cool and solid lies before you; something unromantic as Monday moming, when all who have work wake with the consciousness that they must rise and betake themselves thereto»3.
Сам роман, являясь наиболее социальным из всех произведений ЩБронте, посвящен событиям периода луддитского восстания. Главный герой Роберт Мур - фабрикант, который внедряет новейшие станки на предприятие и вызывает тем самым гнев своих рабочих, пытающихся вначале сломать станки, а впоследствии покушающихся на жизнь хозяина. Дэвид Лодж выбирает эти строки эпиграфом по целому ряду причин. Во-первых, «Шерли» - один из индустриальных романов XIX века (condition of England novel) со всеми свойственными этому жанру атрибутами (противопоставлением фабрикантов и рабочих, сценой забастовки, острейшим социальным конфликтом и т.д.). С другой стороны, роман «Шерли» входит в сферу профессиональных интересов главной героини романа «Хорошая работа» Робин Пенроуз, специалиста по индустриальной прозе XIX века. Кроме того, сюжетные линии романов перекликаются, а образы главных героев выстраивают своеобразные параллели: Роберт Мур - Вик Уилкокс, Каролина Хелстоун и Шерли Килдар - Робин Пенроуз. Но, пожалуй, главной причиной обращения к предисловию из «Шерли» для Лоджа является упоминание «unromantic Monday moming», несущего своеобразную интертекстуальную нагрузку в связи с тем, что сама Ш. Бронте в одном из писем назвала
героев Теккерея «неромантичными, как утро понедельника». Неслучайно и начало романа «Хорошая работа» - понедельник, 13 января 1986 года.
Таким образом, ритм повествования первой части романа, а именно техника параллелизма, контраста и монтажа в изображении главных героев, детальное описание процесса приготовления к работе каждого, задается викторианским романом Ш. Бронте. «And there, for the time being, let us leave Vic Wilcox, while we travel back an hour or two in time, a few miles in space, to meet a very different character»4 -совсем по-теккереевски и по-диккенсовски начинает Д. Лодж главу, посвященную Робин Пенроуз, пародируя классическую категорию «всезнающего автора», «всеведущего повествователя» и имплицитно выражая свою эмоционально-оценочную позицию. Ирония и пародия становятся в романе основными приемами создания комического эффекта, чему немало способствуют эпиграфы.
Биография Робин Пенроуз перемежается с выкладками о викторианской литературе в целом, отрывками из ее лекций, содержащих революционные взгляды на викторианский индустриальный роман, и доходящими до абсурда выводами ученого-деконструктивиста. При этом автор намеренно представляет некий постмодернистский коллаж идей или пасгиш, создаваемый на основе теории постструктурализма и литературы XIX века.
Третья глава первой части романа, выстраиваемая автором с помощью техники монтажа, напоминает при этом сценарное построение сюжета, где выясняется, чем в данный конкретный момент занят каждый из героев. Если первая глава представляет собой индустриальную, а вторая глава - университетскую темы в романе, то завершающая третья сводит воедино эти две основанные на контрасте линии сюжета о «двух нациях». Утро понедельника, упомянутое в звучащем по-современному эпиграфе, не сулит никаких радужных событий, обрушивая на главных героев романа неутешительную новость о Теневом проекте, связанном с Годом Промышленности. Вторая часть романа предваряется эпиграфом из «Севера и юга» Э. Гаскелл. Параллели между романами «Север и юг» (1855) и «Хорошая работа» (1988) уже давно привлекают внимание исследователей. Соловьева Н.А. утверждает, что «Д. Лодж переписал роман Э. Гаскелл... сохранив основную проблематику, главных героев»)5. Малколм Брэдбери в книге «Современный британский роман» (1994) писал о том, что «David Lodge went back to the Victorian «Condition of England» novel and the industrial fiction of writers like Mrs Gaskell to look at the divided North-and-South Britain of his own day»6. В монографии, посвященной трилогии Лоджа, Ева Бьёрк, подчеркивая, что роман содержит в себе несколько разнообразных интертекстовых включений из произведений XIX века, выделяет роман «Север и юг» как один из доминирующих типов интертекста7.
В «Хорошей работе», как и в «Севере и юге» Гаскелл, параллельно развиваются две повествова-
Толстых О.А.
Функции эпиграфа в романе Д. Лоджа «Хорошая работа»
тельные линии - в данном случае линии Вика Уилкокса и Робин Пенроуз. Подобно Э. Гаскелл, внимание Д. Лоджа сосредоточено на том, «как меняются взгляды человека под влиянием убеждений со стороны других людей»8. Разделение Британии на два лагеря - северную (промышленную) и южную (аграрную) у Гаскелл - перерастает в романе «Хорошая работа» в спор университета и промышленного производства в целом.
Вопрос Миссис Торнтон к Маргарет Хейл о том, видела ли она фабрики Торнтона, появляясь в эпиграфе («Have you seen any of our factories? Our magnificent warehouses?»9, модифицируется во второй части романа, перерастая в вопрос Брайана Эверторпа, обращенный к Робин Пенроуз: «Ever been inside a factory before?»10. Так довершается сходство ситуации, в которой оказалась Робин, с ситуацией главной героини романа Гаскелл. Робин действительно оказывается в роли Маргарет Хейл, которая попадает в незнакомый ей Мильтон и противопоставляется этому миру промышленного производства и технократического мышления. Эпиграф, вступая в диалог с текстом романа, вводит своеобразный второй план повествования, имплицитно сопровождающий основную линию развития событий и с ней переплетающийся.
Третью часть романа представляет эпиграф, взятый автором из «Тяжелых времен» (1854) Ч. Диккенса. Строки, выбранные Дэвидом Лоджем в качестве эпиграфа, произносятся в романе Диккенса дважды (в начале и конце произведения) одним и тем же второстепенным персонажем - мистером Слири, владельцем цирка, страдающим астмой:
«People musth be amuthed. They can’t be alwayth a learning, nor yet they can’t be alwayth a working. They an’tmadeforit»11.
В обоих случаях Слири адресует свои слова мистеру Грэдграйнду, главному персонажу «Тяжелых времен», имя которого превратилось в эпоним, обозначающий утилитариста, прагматика, верящего лишь фактам и статистике. Цирк Слири представляет в романе «Тяжелые времена» другую, противопоставленную рационализму и прагматизму жизненную философию. Это иной мир, созданный и функционирующий в атмосфере радости, артистичности, взаимопомощи, верности и любви. Циркачи Диккенса -это мечта о всеобщем благоденствии, надежда на то, что «мир спасется» добротой и любовью. Отчасти Робин Пенроуз «унаследовала» от них свою веру в справедливость, равноправие, всеобщее единение вне социальных или расовых предрассудков. А Вик Уилкокс напоминает самого Томаса Грэдграйнда, «воплощение духа промышленного капитализма» («spirit of industrial capitalism»)12.
Эпиграф третьей части, повествующей о том, как проводят выходные главные герои романа «Хорошая работа», выполняет разнообразные функции. С одной стороны, это прямая отсылка на один из индустриальных романов викторианской эпохи, находящихся в центре внимания Робин Пенроуз, также
это своеобразная ироническая перекличка с романом Диккенса и прогнозирование событий будущей главы одновременно. Кроме того, все эпиграфы к различным частям романа можно рассматривать как образ мышления человека, погруженного в литературу XIX века и не мыслящего себя вне ее, что наводит на мысль о главной героине романа Робин Пенроуз. Это особый мир, в котором обитает Робин или любой другой специалист по викторианской литературе, сотканный из цитат, аллюзий и реминисценций. Именно поэтому в пастишированной лекции Робин в конце первой части романа еще раз всплывает цитата из «Тяжелых времен», выбранная Лоджем эпиграфом к третьей части, позволяющая главной героине вывести основную мысль романа о том, что «безрадостность труда в условиях промышленного капитализма можно преодолеть добротой, любовью и игрой воображения, носителями которых в романе являются Сесси и цирк»13.
Таким образом, помимо своей металитератур-ной функции - отсылки к произведениям эпохи вик-торианства, а также своеобразного внетекстового комментария, способствующего созданию пародийного модуса повествования, эпиграфы в романе «Хорошая работа» подчеркивают связь, существующую между классическими текстами XIX века и романом конца века XX. Современность постоянно вступает в некий диалог со сконцентрированным в эпиграфах викторианством. Неслучайно Энтони Берджесс называет свою рецензию на роман Лоджа «Кокстаун 80-х г.г.».
Четвертая часть романа начинается с эпиграфа из «Севера и юга» Э. Гаскелл. Дэвид Лодж вновь возвращается к Маргарет Хейл и Торнтону, беседующим на тему «забастовок, размеров заработной платы, капитале и труде», предвосхищая тем самьм беседу Вика Уилкокса и Робин Пенроуз о промышленном производстве:
«If you really want to understand how business works.. .you should be shadowing somebody who runs his own small company, employing, say, fifty people»14. Именно четвертая часть романа служит поворотным пунктом в отношениях Вика Уилкокса и Робин Пенроуз. Здесь происходит их сближение, появляется симпатия и неподдельный интерес друг к другу. Как и в романе Гаскелл, взаимоотношения героев проходят несколько стадий - от первоначального противостояния и отчуждения, чувства отдаленности и разобщенности, до появления взаимного интереса к личности и деятельности друг друга. Таким образом, эпиграф лишь усиливает сходство сюжетных линий даух романов, при этом предопределяя развитие отношений главных героев. Пятую часть романа вводит эпиграф из романа «Тяжелые времена» о «мудрости ума» и «мудрости сердца»:
«Some persons hold.. .that there is a wisdom of the Head, and that there is a wisdom of the Heart.. .1 have supposed the head to be all-sufficient. It may not be all-sufficient; how can I venture this morning to say it is!»15.
Зеленые страницы
В романе Диккенса эти полные горечи и раскаяния слова мистера Грэдграйнда, сломленного судьбой и несостоятельностью своей доктрины, которой он посвятил всю жизнь, обращены к дочери Луизе, пострадавшей прежде всего от его порочной системы взглядов. Ему действительно не хватало этой второй мудрости - способности сострадать, любить, прислушиваться к голосу сердца, а не рассудка...
Своеобразная победа мудрости сердца над мудростью ума в романе «Хорошая работа» происходит во время деловой поездки Вика и Робин во Франкфурт. Задетая поведением Чарльза Робин решает поехать с Виком, прекрасно осознавая последствия этого необдуманного решения. Героиня-интеллектуалка, персонаж университетского романа, и прирожденный бизнесмен из романа индустриального на время перестают руководствоваться рассудком, отдаваясь мимолетному напору чувств после удачно завершенной сделки по покупке нового машинного оборудования.
Этот эпизод становится кульминацией романа, поскольку, отбросив предрассудки, забыв о первоначальной антипатии, уважая и преклоняясь перед делом жизни друг друга - преподаванием и работой на производстве, главные герои романа близки к варианту романтической истории любви, традиционно начинающейся с ненависти.
Однако, роман «Хорошая работа» - это отчасти пародия на индустриальные романы XIX века, сочетание комической, внешне занимательной и одновременно интеллектуальной прозы (a mixture of comic irony and concemed seriousness). Именно этим можно объяснить авторское нежелание следовать по канонам викторианского романа до конца и отсутствие в романе традиционного хэппи-энда, соединяющего «влюбленных» в браке. Поскольку Робин вообще не верит в «индивидуалистическую любовь» и считает ее «всего лишь литературным, рекламным и массмедийным мошенничеством» (a literary, advertis-ing and media con-trick)i6.
Заключительную шестую часть предваряет эпиграф из «Шерли» Ш.Бронте: «The story is told...the judicious reader putting on his spectacles to look for the moral.. .It would be an insult to his sagacity to ofifer directions. I only say, God speed him in the quest!»17.
Финальные строки романа «Шерли» в эпиграфе указывают на скорое завершение романа и возможное разрешение его главного конфликта - противостояния «двух наций», которое можно интерпретировать как вечный конфликт «prose and poetry» (своеобразный спор физиков с лириками), а также как конфликт «town and gown» (мир университета и промышленного производства) и более широко как неразрешимые вечные классовые или расовые противоречия.
В целом роман «Хорошая работа» завершается на довольно оптимистичной ноте (предлагая довольно традиционные для викторианского индустриального романа финалы) - Вик возвращается к жене и семье, Робин получает два предложения по работе, а также неожиданное наследство, помогая при этом
потерявшему место работы (а значит и смысл жизни) Вику, что по-своему символизирует возможность единения двух типов мышления - гуманитарного и технократического.
Однако, последний эпизод романа - наблюдения Робин за студентами в университетском дворике и садовником-негром - ясно свидетельствует о той непреодолимой пропасти, которая разделяет людей, принадлежащих к разным социальным слоям, странам, расам, видам деятельности, профессиям и т.д. Таким образом, перекликаясь с Шарлоттой Бронте, лишающей читателя традиционного для викторианской эпохи прямого назидания в финале романа «Шерли», Дэвид Лодж также уклоняется от комментария, предлагая читателю самому делать выводы по поводу прочитанного.
Эпиграф не является единственным способом введения викторианского интертекста в романе «Хорошая работа». Эпиграф служит неким фоном, обрамлением, необходимым для создания многоуровневого, металитературного, интеллектуального романа, насыщенного цитатами, аллюзиями и реминисценциями. Именно здесь выражается авторская интенция сделать интертекстуальность не простым украшением текста, а важнейшим фактором его замысла и композиции.
Эпиграф в романе Д. Лоджа «Хорошая работа», выполняя одновременно свои основные функции -информативную и формоопределяющую, тяготеет к раскрытию не столько содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной, сколько к содержа-тельно-подгекстовой информации (термины Н.А.Кузьминой), позволяя при этом по-своему расшифровать основные культурные текстовые коды романа.
1 Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. М., 2004. С. 148.
2 Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сборник статей/ Науч. ред. П.Е. Бухаркин. СПб., 1999. С. 230.
3 Lodge D. Nice Work. NY: Penguin Group, 1990. P. 59.
4 Ibid. P. 21.
5 Соловьева НА Литература Великобритании// Зарубежная литература XX века/ Под ред. Л.Г. Андреева М.., 2004. С. 479.
6 Bradbury М. The Modem British Novel. London: Seeker and Warburg, 1994. P. 405.
7 Bjork E.L. Campus Clowns and the Canon. David Lodge’s Campus Fiction. Umea: University of Umea, 1993. P. 116.
8 Бурова И.И. Элизабет Гаскелл// История западноевропейской литературы. XIX век: Англия// Под ред. Л.В. Сидор-ненко, И.И. Буровой. СПб., М., 2004. С. 270.
9 Lodge.Nice Work. NY: Penguin Group, 1990. P. 59.
10 Ibid. P. 68.
11 Ibid. P. 103.
12 Ibid. P. 47.
13 Ibid. P. 48.
14 Ibid. P. 139.
15 Ibid. P. 189.
16 Ibid. P. 213.
17 Ibid. P. 229.
