CC BY
108
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 6 (428). Филологические науки. Вып. 117. С. 136—140.
УДК 81'42 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10618
ББК 81
ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ И ВОСПРИЯТИЯ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА
С. А. Питина
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
В работе рассмотрены особенности реализации социального статуса личности в аспекте социолингвистики и сопоставительной лингвокультурологии. Проиллюстрированы языковые особенности реализации социального статуса человека на примерах российской и британской лингвокультур. В работе выявлены причины, затрудняющие восприятие социального статуса личности в современном британском художественном тексте представителями российской лингвокультуры, проанализированы маркеры социального статуса человека в романе современного британского писателя Д. Лоджа «Хорошая работа».
Ключевые слова: социальный статус личности, лингвокультура, индикатор социального статуса человека, культурный контекст.
Введение
Изучение социального статуса языковой личности относится к важным направлениям социолингвистики и сопоставительной лингвокультурологии, что подтверждается значительным количеством работ по данной тематике в российской и зарубежной лингвистике. Социальный статус соотносится с позицией человека в социальной структуре группы или общества, связанной с другими позициями через систему прав и обязанностей [5].
В. И. Карасик полагает, что социальный статус обозначает «соотносительное положение человека в социальной системе, включающее права и обязанности и вытекающие отсюда взаимные ожидания поведения» [3. С. 5]. Ученый подчеркивает, что социальный статус человека является нормативным, многоплановым, неоднородным, «сквозным» понятием, он в той или иной форме закреплен в семантике многих языковых единиц [Там же С. 5—6]. Перспективными для изучения являются мысли автора о том, что «для языка не существенна дробная стратификация общества, важно обозначить верхние и нижние рубежи статусной группы», о нечеткости коннотаций статуса, о существовании коннотативных кластеров, о прототипной природе индексов социального статуса [Там же. С. 35].
В современной российской лингвистике исследуются тематически организованные единицы с семантикой «социальный статус лица» [2], «профессия и социальный статус» [4], влияние социального статуса на речевое поведение участников коммуникации [7]. О. Г. Лапшина изучает социальную составляющую языково-
го образа человека на материале предметных фразеологизмов [6]. С позиций когнитивной лингвистики рассматриваются особенности категоризации социального статуса человека в языке в работе О. В. Доброхотовой [2].
Интерпретация социального статуса личности в британской и российской лингвокультурах
«Бесклассовое» советское (с единым советским народом) и слабо дифференцированное постсоветское общество (исключением можно считать внешнюю атрибутику так называемой элиты и маркеры маргинальности) нередко вызывают естественные трудности у представителей российской лингвокультуры при восприятии социального статуса отдельной личности как в «своей», так и в «чужой» лингвокультуре. Трудности дифференциации представителей классового общества возникают при непосредственной коммуникации и при знакомстве с реализацией социального статуса персонажей в художественных произведениях. Непонимание существующих в социуме классовых различий, проявляющихся в повседневном и профессиональном общении, приводит к коммуникативным неудачам даже при хорошем знании иностранного языка, при наличии эмпатии, а при коммуникативно-дискурсивном обучении иностранному языку к ложной интерпретации аутентичного текста. Причина такого непонимания заключается в различных культурных и социально-культурных кодах.
Являясь соотносительной категорией, социальный статус человека включает в себя внешние (ранговые позиции в конкретном обществе) и внутрен-
ние характеристики ранговой позиции (подробнее см. 3. С. 31—37). Нередко во внимание принимаются лишь внутренние составляющие социального статуса личности человека: показатели стиля жизни, особенности речи. На встрече с представителями среднего класса английского города Амершима (присутствовал директор городского краеведческого музея, журналисты, учителя, бывший дипломат и др., причем многие из них неоднократно были в России, хорошо знакомы с ее историей и литературой) в рамках проекта «Оксфорд-Россия» автору работы было неоднократно указано на ее принадлежность к среднему классу, поскольку британские критерии «статусности» включали уровень владения английским языком (произношение, словарный запас, идиомы, грамматически правильные предложения) и образование (преподаватель высшей школы безоговорочно попадает в ранг высшего среднего класса или работающих представителей высшего среднего класса). Возражения по поводу несоответствия отечественных экономических показателей статусу среднего класса не встретили понимания у амершинцев. Категоризация социального статуса человека на языковом уровне в наивной картине мира не всегда совпадает с научной категоризацией рассматриваемого явления. Невысокий уровень дохода преподавателя высшей школы в России вступает в противоречие с остальными составляющими показателей стиля жизни людей среднего класса.
Известный британский антрополог К. Фокс справедливо считает деление британского общества на три класса (высший, средний и рабочий) упрощенным, поскольку школьный учитель и риэлтор будут отнесены к среднему классу на основании профессиональной деятельности. Они могут жить в одинаковых домах, ездить на автомобилях одной марки, иметь одинаковый доход, но принадлежать разным классам. Классовое различие проявляется в деталях: обстановке в доме, состоянии машины, пище и напитках, одежде, магазинах, домашних животных, отдыхе, тематике разговоров, употребляемых словах и их произношении. A schoolteacher and an estate agent would both technically be «middle class». They might even both live in a terraced house, drive a Volvo, drink in the same pub and roughly earn the same annual income. But we judge class in much more subtle and complex ways: precisely how you arrange, furnish and decorate your terraced house, not just the make of car you drive, but whether you wash it yourself on Sundays, take it to a car wash or rely on the English climate... Similar fine distinctions are applied to exactly what, where, when, how and with
whom you eat and drink; the words you use and how you pronounce them; where and how you shop; the clothes you wear; the pets you keep; how you spend your free time; the chat-up lines you use... [9. P. 15].
Российские критерии классовой принадлежности учитывают, прежде всего, экономические показатели. В российской наивной языковой картине мира социальный статус человека реализуется в основном в рамках оппозиции «богатый» — «бедный». В настоящее время нередко можно слышать в разговорах между жителями одной улицы в загородном поселке с особняками и соседствующими с ними доживающими свой век разваливающимися домами высказывания, отражающие противопоставление бедности и богатства: Мы богатые, Мы можем себе это позволить, Такие заборы вышли из моды, поэтому обязательно нужна решетка сверху, Такая крыша больше миллиона тянет, Нам нужен человек для выгула собак, для уборки мусора, Она должна жить в достатке, Нам пришлось взять на прокат корейскую машину в Швейцарии, с одной стороны, и Поехал сдавать гвозди, чтобы купить сигарет и молока детям, Взяла кредит на постройку бани, Нет денег на лекарства, Дали бесплатную путевку в санаторий, другой стороны. Разговоры о бедности и богатстве больше не считаются запретной темой в России с открытыми границами социальных ролей и социальных классов.
Если маркеры социального статуса человека достаточно легко идентифицируются представителями «своей» лингвокультуры при противопоставлении индексов «бедности» — «богатства», то индексация социального статуса представителей «своей» и «чужой» лингвокультур при детализации данной оппозиции нередко вызывает сложности при непосредственной коммуникации и при чтении современной художественной литературы даже при хорошем уровне владения иностранным языком.
Реализация социального статуса человека в современном британском художественном тексте
Рассмотрим обозначенную социальную, а значит и социолингвистическую и лингвокультурологиче-скую проблему на примере известного романа современного британского писателя Д. Лоджа Nice Work. Героями романа являются представители разных полюсов британского среднего класса. Д. Лодж очень тонко и весьма иронично передает социально-культурный классовый контекст, его герои подчас карикатурны и узнаваемы, поскольку «для образованного читателя среднего класса, для которого написан роман, Вик богат, но ему не хватает вкуса» — for the
middle-class educated reader whom Lodge is addressing— as wealthy but lacking in a certain kind of taste [8. P. 7]. В доме Вика Уилкокса дорогая имитация камина: rustic stone fireplace and the imitation-log gas fire [10. P. 15], ковер кричаще-яркого цвета: shaggy pink nylon fitted carpet [10. P. 16], ковровое покрытие вместо привычного для высшего среднего класса пола из сосновых досок, сложная сигнализация, которую его старший сын иронично называет sufferings of the rich — муками богатых [10:18]. У преуспевающего Вика все в доме новое и дорогое, поскольку дом и машина должны олицетворять успех и богатство владельца. В доме четыре туалета, цвета терновника (красновато-синего), цвета авокадо (темно-зеленого), подсолнечника (ярко желтого) и просто белого цветов, явный, как он считает, маркер достатка: Now he is a proud owner of four toilets — damson, avocado, sunflower and white, all centrally heated. Probably as good an index of success as any [10. P. 16]. Выход из «ограниченного набора цветовых терминов: blue, red, yellow, and purple, including modifiers "light dark"», вероятно, относится не только к коннотациям социального статуса, реализующихся в обозначении модных товаров для женщин, служит признаком более высокого социального статуса (подробнее см. в 3. С. 36—37). У Вика шесть деловых костюмов, пять на каждый день недели и шестой запасной, в кухне можно найти все современные электроприборы, в гараже стоят британские сверкающий темно-синий Ягуар и серебристый «супермини» Метро неработающей жены. Вик считает себя патриотом, предпочитая дорогие британские марки автомобилей и бытовых приборов зарубежным.
Дорогие и новые машины, мебель, бытовая техника маркируют более высокий социальный статус человека и в российской лингвокультуре, однако богатые русские покупают импортные автомобили и технику.
Окружающие Вика предметы часто являются дорогой подделкой под старину. Вик очень похож на «нового русского»: выходец из бедной рабочей семьи преуспел в бизнесе, хорошо зарабатывает, но любит простую еду и напитки. Отец Вика — представитель рабочего класса, он и говорит как типичный его представитель, опуская согласные звуки в словах: I don't 'old with central 'eating [10. P. 173]. Его сын Вик смог подняться по социальной лестнице и легко идентифицируется соотечественниками, но не русскоговорящими читателями как представитель низшего среднего класса. В романе Д. Лоджа Вику иронично противопоставлена преподающая английскую литературу профессор Робин Пенроуз. Ее отец профессор, представитель образо-
ванных слоев среднего класса, его дочь повторяет его карьеру, получая небольшие деньги за временную работу в провинциальном английском университете: This is the classic career of highly intelligent people from highly educated homes [8. P. 11]. Она получила хорошее образование в школе, университете в Суссексе, Кембридже, живет в скромном доме, но с деревянными полами: her long narrow living-room, formed by knocking down the dividing wall between the front and back parlours of the little house, which also serves as her study. There are books andperiodicles everywhere — on shelves, on tables, on the floor [10. P. 53]. Героиня ездит на Рено, бывшей машине ее матери, которая заводится с трудом, а не на Ягуаре, как Вик, окружена книгами, классической музыкой, старыми вещами, является сторонницей прогрессивных теорий, но весьма далека от понимания реальной жизни за стенами университета. Она сама и ее родители не считают материальный успех главным в жизни, академическая карьера является идеальной для них и для их дочери, а желание ее брата работать в Сити считается шагом вниз по социальной лестнице. Робин с трудом получила временную преподавательскую должность в провинциальном университете. Она умеет и любит работать, хотя ей дали много странных на взгляд русскоязычного читателя поручений по кафедре, не связанных с преподавательской деятельностью, таких как «быть тенью» управляющего заводом Вика, чтобы на практике познакомиться с особенностями производственной деятельности. Скромная зарплата университетского преподавателя не мешает ей любить и ценить свою работу, хотя ее будущая «тень» Вик очень удивился, когда узнал тему докторской диссертации Робин:
'My field is the nineteenth-century novel', said Robyn. 'And women's studies.'
'Women studies?' Wilcox echoed with a frown. 'What are they?'
'Oh, women's writing. The representation of women in literature. Feminist critical theory'.
Wilcox sniffed. 'You give degrees for that?' [2. P. 114].
Для Вика знакомство с британской литературой ограничилось лишь программой обычной британской школы, уроки по литературе он ненавидел из-за насмешек учителя, которому не нравилось провинциальное произношение учеников.
You teach English literature, don't you? ... What's that? Shakespeare? Poetry? ... Hated it, I did. The master was a toffee-nosed southerner, used to take the pi — used to make fun of our accents' [2. P. 114].
Однако в конце романа герой начинает не без удовольствия читать классиков английской лите-
ратуры, а героиня по-новому начинает воспринимать представителей низшего среднего и рабочего классов, что свидетельствует о нечеткости границ между существующими социальными группами.
Ярким маркером классовой принадлежности является бытовая лексика. Семь смертных грехов, по мнению К. Фокс, включают в себя замену престижной лексики высшего класса слова, употребляемые представителями других социальных групп — U ad Non-U — upper class and non-upper class words, к которым относятся:
lunch вместо более престижного dinner;
pardon вместо sorry;
toilet и lavatory;
serviette и napkin;
settee и sofa;
lounge и drawing room или living room; sweet вместо dessert (подробнее см. 8. P. 75—79]. Д. Лодж тонко передает лексические особенности речи представителей описываемых в романе социальных групп. Отца Вика приглашают на воскресный семейный обед (dinner), не на lunch, в доме не принято подавать закуски (starters), исключение в виде разрезанного на две части авокадо с оливковым маслом впервые сделано для Робин. Дети Вика впервые попробовали авокадо и не оценили его.
There were paper serviettes at every place setting and, reposing in blue-tinted glass dishes, halves of avocado pear. This last exited much wonderment and derision from the children.
'What's this?' Gary demanded, sticking a folk into his half, and lifting it into the air.
'It's avocado, stupid,' said Sandra.
'It's a starter,' said Marjory.
'We don't usually have a starter,' said Raymond [2. P. 235].
Контрастно обозначив классовые различия героев романа, поместив их в легко узнаваемые британскими читателями культурные контексты, Д. Лодж постепенно подводит читателя к мысли о том, что важен не социальный статус человека, а то, как люди реализуют себя в повседневной жизни, о возможностях непрерывного образования и самообразования, о ненадежности классовых барьеров, все еще охраняющих традиционные классовые маркеры в современной Великобритании.
Заключение
Индексация и восприятие социального статуса человека нередко вызывает сложности при непосредственной коммуникации с представителями «чужой» культуры и при чтении современной художественной литературы. Сложности понимания социального статуса личности в современном британском обществе вызваны несовпадением культурных кодов, открытостью границ между классами. Многоплановость понятия «социальный статус человека», наличие национально-культурных особенностей его реализации в британской лингвокультуре требуют развернутых пояснений социально-культурных коннотаций для русского читателя.
Список литературы
1. Доброхотова, О. В. Категоризация социального класса человека в языке / О. В. Доброхотова: автореф. дис... канд. филол. н. — Тамбов, 2012. — 23.с.
2. Ермолаева, М. В. Семантические и коммуникативно-прагматические свойства процессуальных фразеологизмов социального статуса лица / М. В. Ермолаева: дисс... канд. филол. н. — Челябинск, 2006. — 237с.
3. Карасик, В. И. Язык социального статуса / В. И. Карасик. — М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, — 2002. — 330 с.
4. Кашпур, Е. В. Сопоставительное исследование наименований лиц по профессии и социальному статусу во французском и русском языках/ Е. В. Кашпур: дисс... канд. филол. н. — М., 2005. — 201с.
5. Кравченко, А. И. Социология / А. И. Кравченко. — М.: Юрайт, 2012. — 528с.
6. Лапшина, О. Г. Социальная составляющая языкового образа человека (на материале предметных фразеологизмов) / О. Г. Лапшина: автореф. канд. филол.н. — Тюмень. 2008. — 24c.
7. Саушева, Е. В. Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе на материале английского и русского языков / Е. В. Саушева: дисс... канд. филол. н.. — М., 2005. — 167 с.
8. Nice Work by David Lodge. A commentary with annotations /Edited by Karen Hewitt. Perm: Perm State University. 2006. — 53p.
9. Fox K. Watching the English. The Hidden Rules of English Behavior. London: Hodder and Stoughton Ltd, 2004. — 424 p.
10. Lodge D. Nice Work. London: Penguin group Penguin Books Ltd., 1989. — 384 p.
Сведения об авторе
Питина Светлана Анатольевна — доктор филологических наук, профессор кафедры теоретического и прикладного языкознания историко-филологического факультета, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 6 (428). Philology Sciences. Iss. 117. Pp. 136—140.
PECULIARITIES OF SOCIAL STATUS REALIZATION
AND PERCEPTION
S. A. Pitina
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. [email protected]
Social status is understood as a position of a person in a social system, presupposing a set of established rights, duties and patterns of behavior. Peculiarities of realization and perception of the social status of a person are viewed in the article in social and linguistic and language and cultural approaches. Language characteristics of the social status are illustrated through various Russian and British cultural contexts. Markers of the social status of a person in Great Britain are analyzed on the material of its ironical representations in the novel by a modern British writer David Lodge Nice Work. The open character of the studied notion is proved. The reasons of cross-cultural misunderstanding of the British social status perception by Russian readers and Russian social status markers perception by the British communicants are revealed.
Keywords: social status of a person, language and culture, social status index, cultural context.
References
1. Dobrokhotova, O.V. Kategorizatsija sotsial 'nogo statusa cheloveka v jazyke (Man's social status categorization in language): avtoref. dis____kand. philol. n. Tambov, 2012. — 23p. (In Russ.).
2. Ermolaeva, M.V. Semanticheskie i kommunikativno-pragmaticheskie svojstvaprotsessual'nykhphrazeo-logizmov sotsial'nogo statusa litsa (Semantic, communicative and pragmatic peculiarities of phraseological units of person's social status): dis____kand. philol. n. Chelyabinsk, 2006. — 237 p. (In Russ.).
3. Karasik, V.I. Jazyk sotsial 'nogo statusa (Language of social status). M.: Institut jazykoznanija RAN; Volgograd gop.ped. in-t, 2002. — 330 p. (In Russ.).
4. Kashpur, E.V. Sopostavitel 'noe issledovanie naimenovanij litspoprofessii i sotsial 'nomu statusu vo frant-
suzskom i russkom jazykakh (Comparative study of job titles and social status in French and Russian): dis____
kand. philol. n. M., 2005. — 201p. (In Russ.).
5. Kravchenko, A.I. Sotsiologija (Social science). M.: Yurajt, 2012. — 528p. (In Russ.).
6. Lapshina, O.G. Sotsial'naja sostavliajushchajajazykovogo obraza cheloveka (na materialepredmetnykh phrazeologizmov) (Social component of the language image of a person (on the material of objective phraseological units)): avtoref. dis____kand. philol. n.Tyumen', 2008. — 24p. (In Russ.).
7. Sausheva, E.V. Obraz sotsial 'nogo statusa kommunikanta v dialogovom diskurse na materiale anglijskogo
i russkogo jazykov (Social image of communicant's status in dialogue discourse in English and Russian): dis____
kand. philol. n. M., 2005. — 167 p. (In Russ.).
8. Nice Work by David Lodge. A commentary with annotations / Edited by Karen Hewitt. Perm: Perm State University, 2006. — 53p.
9. Fox, K. Watching the English. The Hidden Rules of English Behavior. London: Hodder and Stoughton Ltd, 2004. — 424 p.
10. Lodge, D. Nice Work. London: Penguin group Penguin Books Ltd., 1989. — 384 p.
