CC BY
16
ВОПРОСЫ ФИЛОЛОГИИ
УДК 811.161.1
ФОРМИРОВАНИЕ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ УЩЕРБА У ГЛАГОЛЬНОЙ ПРИСТАВКИ ПРО- В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА
© 2012 г. А.А. Боровиков
Боровиков Алексей Аркадьевич —
аспирант, кафедра общего и сравнительного языкознания, факультет филологии и журналистики, Южный федеральный университет, ул. Пушкинская, 150, г. Ростов-на-Дону, 344006. E-mail: [email protected].
Borovikov Aleksey Arkadyevich —
Post-Graduate, Department of General and Comparative Linguistics,
Faculty of Philology and Journalism,
Southern Federal University,
Pushkinskaya St., 150, Rostov-on-Don, 344006.
E-mail: [email protected].
Рассматривается формирование глагольных словообразовательных типов с приставкой про- со значением утраты, ошибки, пропуска и отдельных подгрупп внутри них. Они образуются по особому мутационному типу номинации, при котором префикс является смысловым центром нового слова. Катализатором кристаллизации значения ущерба в XII - XIV вв. стала результативность приставки и связанное с ней расширение ее сочетаемости. Соотнесенность приставки про- с семантикой ущерба определяется мотивирующими основами и древними значениями самой приставки.
Ключевые слова: история русского языка, глагольные приставки, ситуация утраты.
The article considers the formation of verbal derivational types with the prefix pro- with the meaning of loss, mistake, omission and individual subgroups within them. They are formed by a special type of mutation nomination, in which the prefix is the semantic center of the new words. The effectiveness of the prefix and the associated expansion of its compatibility has become the catalystfor the crystallization of the meaning of damage in the XII - XIV centuries. The correlation of the prefix pro- with the semantic of damage is defined by the motivated bases and some original meanings of the prefix.
Keywords: history of Russian, verbal prefixes, verbs denoting loss.
Исследование отвечает на актуальный вопрос о генезисе словообразовательных типов с приставкой про- со значением утраты, ошибки, пропуска (пропить зарплату, проглядеть опечатку, проспать поезд). Такие глаголы образуются по мутационной модели номинации. Семантический центр деривата сосредоточен в приставке, именно она указывает на ситуацию ущерба. Основа лишь сообщает обстоятельства наступления этой ситуации (причина, повод, сопутствующее действие и т.п.). Специфический мутационный механизм деривации делает эти глаголы и их историю самостоятельным объектом для изучения.
Семантическая сеть приставки про- в XI - XIV вв. представлена несколькими группами словообразовательных типов. Значительная часть глаголов связана с генетическим локальным значением 'через': пробеже лядьскую землю. Усп. сб., 54. XII - XIII вв. [1, с. 94], Ис провресе скрозе народи . Еванг. Фомы, 323. XIV в. [1, с. 109], единъ отъ воинъ копиемъ ему ребра пробо-де. Остр. Ев., 193 об. 1057 г. [1, с. 97]. Впрочем, значение 'через' нельзя отнести к чисто пространственным, оно осложнено предельностью: «С вытеснением беспредложных форм предложными возникли условия для освобождения приставок от функции пространственной конкретизации по отношению к ориентиру <...>,
что коррелировало с развитием у префиксов значений предельности и результативности» [2, с. 111].
К компоненту 'через' восходит большинство результативных словообразовательных значений: тер-минативное (не могуще ни слова провещать. Сл. о трех мнисех, 139. XIV в. [1, с. 102]), длительное (провлещи же долго млтвы. Никон. Панд., 155. XIII в. [1, с. 103]), начинательное (прозр^ти 'начать видеть', непродуктивно в современном языке), более позднее интенсивное (проб^лити 'закрасить (краской, золотом) промежутки, фон'). Результативность - продукт взаимодействия идеи локального предела и индивидуальной семантики основ: «У пространственных префиксов при их сращении с глагольными основами развивалось значение пространственного предела: присоединение приставки к глаголу не только пространственно маркировало его, но и одновременно намечало предел, границы, до которых распространяется и у которых прекращается действие» [3, с. 116].
Значение 'через' - один из истоков для словообразовательного значения ущерба. Первоначально 'ущерб' - часть лексического значения в переносных употреблениях общеславянских глаголов пролити, просыпати: Словеса добрая... без л^па еси просы-палъ. (Ж. Андр. Юрод.) ВМЧ, Окт. 1-3, 161. XVI~XII в. [1, с. 246]. Другой источник формирования общей
семантики ущерба у приставки про- отражается в утраченных причинных значениях предлога про 'ради', 'из-за', 'вместо': людеяша Володимира и хот 'ша убити про Игоря. (л. 352) [4, с. 245]. К причинной семантике предлога близки значения возмещения, обмена, которые сохранились у архаических субстантивных дериватов продажа 'штраф', прокорм 'плата за содержание скота и т.п.', а также у общеславянского глагола продавать. Следы компонентов 'вместо' или 'ради' сохраняются в дериватах со значением пропуска и особенно утраты.
Первые глаголы, где значение ущерба является словообразовательным значением приставки про-, отмечены в текстах XI - XII вв.: пропивати, пропити-ся, пробитися 'потерять имущество, проспорив заклад, заплатив штраф за драку', испроторити, проми-ловати 'неразумно расщедриться в ущерб себе', про-толковати 'превратно истолковать, исказить смысл'. Именно в этой группе глаголов происходит зарождение «субъектно-целевой перспективы» [5, с. 114], способность префикса выстраивать иерархию событий, самостоятельно («без помощи» основы) указывать на причину наступления денотативной ситуации. В недрах результативного значения приставки аккумулируются отдельные смысловые компоненты основ и контекста, создавая новую ситуацию, что типично при мутационной деривации. Формируется характерная актантная структура и сценарии. Субъект тратит ресурсы, нарушая свою социальную роль как ответственного лица (купец, глава семьи, воин): Оже ли ... [жена] долгъ многъ у мужа застанетъ, а порты ея грабити начнетъ, или пропиваетъ, или ино зло, да 3 л'та [епитимьи]. Вопр. Кирика. РИБ VI, 48. 1282 г. ~ 1136 г. [1, с. 191].
Словообразовательное значение утраты осознаётся носителями языка как самостоятельное уже на древнерусском этапе. Об этом говорит тот факт, что в языке XII - XIII вв. фиксируются первые употребления модели изпро-: Аще кто жива въ сели расмот-рить м'сто обчее, прилично мельници, а се досп'етъ... и потом стануть вси селяне, вопиюще на осподаря мелници... весь подобный ему отдадятъ проторъ, елико на мельницю испротори [вар.: испро-торилъ], и будутъ причястни вси д'у тому. Кн. законные, 60. XV в. ~ XII - XIII вв. [1, с. 299 - 300]. Их становится больше к XVII в. (изпропити, испроигра-ти). Присоединение результативной из- показывает, что про- воспринимается как семантический, а не ас-пектуальный аффикс.
Значение утраты у приставки про- является ядром семантико-словообразовательного поля. Первые дериваты - глаголы со значением растрат на праздную или азартную деятельность. Эти сценарии наиболее продуктивны и в современном языке. Наряду с одним из ключевых глаголов пропить в языке появляются и другие дериваты, обозначающие растрату на праздную, антиобщественную деятельность, из-за вредных привычек. В XVI в. фиксируется глагол проворовати 'промотать, растратить что-либо в результате противоправного поведения' (устаревает в XIX в.). В XVII в.
отмечен глагол пролакомовать (позже словари фиксируют пролакомить). Уже в XIX в. этот глагол мог использоваться как средство архаизации. В XVIII в. появляются провеселиться, проворожить, прокатать, прожрать, просутяжить. Наблюдается реализация синкретичного приставочного значения ошибки, пропуска: прогулять, просчитаться, просрочить, промахнуть, пропасти (зафиксирован в фольклоре в двух значениях: 'упустить скот', 'оплатить чем-либо штраф за утрату скота'). В XIX в. словари отмечают употребления глаголов прображничать, пропьянствовать, прогадать, прожигать, просолить, протакать, протрясти, прогусарить, пробухать, профукать (от фразеологизма на фу-фу), джокеры профинтить, профуфыриться. В XX - XXI вв. группа расширяется за счёт глаголов пробухать, провернуть, проорать, пропраздновать, профуфукать, окказионализмов (например, прокурить диплом 'быть отчисленным за курение в неположенном месте'). В диалектах представлены глаголы пробандурить, проби-сквититься, проварвариться, прогаланить и др.
Глаголы азартной деятельности постепенно формируют особую группу. Её история начинается с глагола пробитися: Который купець, шедъ кд' любо съ чюжими кунами, и истопиться. оже ли пропьется или пробиеться, в безумии чюжь товаръ испоръ-титъ, то како любо т ¿мъ, чье то куны. Правда Рус. (пр.), 129. 1282 г. ~ XII в. [1, с. 96]. Мотивирующая основа содержит идею поединка, заключения договора (ср. бить по рукам). В XVIII и XIX вв. употреблялся беспостфиксный глагол пробить в составе фразеологизма пробить об заклад (что-либо кому-либо). В старорусский период появляется глагол проиграть, ставший образцом для всей группы глаголов. Первая фиксация относится к XVI в.: И государева хлебного и денежного жалованья не проиграти. Поручн. запис. стрелец. 1593 - 1594 [6]. Появление глагола проиграть запустило механизм вовлечения других глаголов в деривационную базу словообразовательного типа со значением утраты. Большая часть фиксаций «игровых» глаголов приходится на тексты XIX в. В эту группу глаголов втягиваются провинтить, про-понтировать, прокозырять, проспорить, проставить, прометать, жаргонизмы профершпилить, прошпилить, диалектные проорлить, прококать, проломать, просадить, пропереть, «джокеры» просвистать, просандалить. В XX - XXI вв. к ним добавляется прорулетить.
В XV в. по аналогии с глаголом пропити появляются глаголы про'сти, про'датися. Их употребления обычно менее оценочны, часто субъект оправдан внешними обстоятельствами: А у катораго , гсдрь, были лошедишка и каровенка и мы, халопи твои, про ¿ли на хл'бе. Южн., 20. 1593 г. [1, с. 127]. В XVII в. по образцу про'сти формируется третья группа глаголов: они обозначают издержки, связанные с поддержанием существования субъекта: прокормить, проездить. В говорах отмечен аналогичный по семантической структуре глагол протравливать 'издерживать на корм скота'. В XVIII в. группа расширяется за
счёт глаголов прожить, прожиться, в XIX в. - пролечить. С этой небольшой группой сближаются дериваты четвертой разновидности: производные основ, которые вообще напрямую не подразумевают неблагополучия субъекта. Такие дериваты обозначают издержки при попытке получения субъектом чего-либо. Эти глаголы впервые отмечены в XVIII в.: просудиться, простроить, проторговать. Они зафиксированы также в употреблениях XIX в.: провоевать, проучить, XX в. - прострочить 'израсходовать при стрельбе из пулемета, автомата' (ср. диалектный про-пукать с аналогичным значением). К ним можно отнести устаревшие, диалектные и просторечные глаголы, связанные с ритуальными или служебными издержками: прочестить (ср. честить 'угощать, потчи-вать, подносить, принимать за хлебом-солью'), про-обедать, пропоить, пропотчивать, прообедать, про-столовать, прокассирить, прописать 'потратить на написание писем', промолить. Развитие этих двух групп показывает расширение денотативной базы за счёт нехарактерных основ, увеличение продуктивности и универсальности словообразовательного значения 'ущерб'.
В XV - XVII вв. в деривационную базу словообразовательного типа утраты начинают втягиваться «дублирующие» основы, которые сами по себе обозначают утрату. Появляются дериваты проторити, промотати. В XVIII в. отмечен глагол промытарить (мытарить 'тратить, мотать, расходовать'). В XIX в. фиксируются прокутить, протранжирить, в XX в. -протерять, протратить. Это также говорит о регулярной ассоциативной спаянности приставки с этим концептом. Экспансия словообразовательного типа выражается в появлении дериватов-«джокеров» от опустошённых основ в просторечии и диалектах (фиксируются с XIX в.).
Параллельно словообразовательному типу утраты по тому же пути втягивания новых основ развивается и словообразовательный тип со значением пропуска. Образцом для него служит глагол промиловати 'неразумно расщедриться в ущерб себе': Послухъ ли не бу-деть, а будеть кунъ 3 гривны, то ити ему по свои куны рот '; будеть ли кунъ боле, то реци ему тако: промыловалъся еси, оже еси послуховъ не ставилъ. Л. 284 об. (XIV в.) [6, с. 492]. Данный глагол не зафиксирован в других текстах. Однако у более поздних глаголов пропуска - похожая пропозициональная схема. В XV в. фиксируется проспати, в XVI в. - про-стояти 'не ответить на что-либо, никак не выразить сво' отношение к чему-либо (о поведении на суде)' (XVI в.), в XVII в. отмечены первые употребления глаголов прогуляти, проронити, пропустити: И вы... не пророните моего ни одново слова, до государя своего донесите... Посольство Барятинского, 379. 1619 г. [1, с. 207]. В XVIII в. появляются прозевать, промиг-нуть, пробегать, продремать, промедлить, проду-рить, в XIX в. - проахать, протакать. Большой пласт просторечных глаголов, мотивированных суще-
1 рота - клятва, присяга (здесь: присяга кредитора).
ствительными во фразеологических значениях и опустошёнными, «игровыми» основами-джокерами, фиксируется в XX в.: проворонить, прошляпить, диалектные прозеворотить, прособачить, прогагарить, програкать, проглупать и т.п.
Словообразовательное значение 'ошибиться' кристаллизуется в употреблениях глагола протолкова-ти 'превратно истолковать, исказить смысл': тьмами есть бъ , иже есть : стъ, стъ, стъ гсь дерзнущимъ протолковати. Л. 222 г. (XIII - XIV вв. ~ XI в.) [7, с. 354]. Значение ошибки у этого деривата здесь явно формируется контекстом, как и в других употреблениях: криво протолковавше вместо св'та тму удержите. Алф.1, 2 об. 3. XVII в. [7]; и предпи-санныя статьи инако протолковывать станутъ. Мнен. деп. Ком. Нов. Ул., XVIII в. [7]. Основной механизм - «заражение» от контекста. Такие употребления отчасти соотносятся также с контекстами типа словеса добрая без л' па еси просыпалъ (см. пример выше), где идея ущерба развилась в рамках эволюции семантики просыпати, через пространственную метафору. В XV в. появляются глаголы проц'ловати 'целуя крест кому-либо (присягая на верность), потерять свои права на кого-либо, что-либо' и пром'нити 'отказавшись предпочесть' (XVII в.), 'изменить, предать' (XV в.). В них хорошо заметен другой источник семантики ущерба: след значения предлога про 'вместо', 'ради'. К XV в. относится и первая фиксация глагола проступити 'совершить проступок': Аже полочанинъ что проступить у Ризе, ино имъ того до Полоцка послать, ино его тамь полочяне осудять, по своему праву; также немецкии купець что проступить у Полоцку, ино его послать къ РизЁ, ино его тамъ осудятъ по ризьскому праву. ААЭ I, 11. 1407 г. [1, с. 242]. В XVI в. фиксируется глагол просмотрити 'проглядеть, не заметить'. В XVII в. продолжается втягивание новых основ: продумати, продуматися, пропамятовати, прописати, просрочитися, просудитися, появляется первый глагол разглашения тайны - промолытися. Словообразовательный тип расширяется в XVIII в.: проглядеть, прокараулить, провесить, прокладывать, промерить, простеречь. Появляются глаголы промаха (пробрасывать, промахнуть, промахнуться, прометывать), вины (провиниться, провраться), пополняется группа глаголов разглашения тайны (проболтать, промолвить). В XIX - XX вв. появляются промазать, прокинуть, проштрафиться, прогадать, продешевить, прослушать, просторожить. В говорах представлены нехарактерные для литературного языка ЛСВ провидеть, проблюсти, проза-быть, а также глаголы промудриться, прокуриться 'проторговаться', проумить, проухлить, пропасти 'упустить скот', проделить, прознаться, пропорить, прочислить, продорожить, прокупаться. Группа глаголов промаха представлена диалектными проло-вить, пропалить, прохватить, пропулить, проме-титься, пронимить, пропузырить, пробросить, глаголы разглашения тайны: проболботнуться, пробря-каться, пробулькнуться, просказаться, проляпы-ваться, джокеры: пронемириться, прохвандиться,
прошкабиться. Глаголы промаха, вины и разглашения тайны связаны с развитием словообразовательных типов утраты. Вина, злонамеренность субъекта часто может «смягчаться» оттенком ошибки, случайности - и наоборот.
Таким образом, спусковым механизмом кристаллизации значения утраты стала результативность и связанное с ней расширение сочетаемости. Выбор именно ущерба из возможных результатов мотивирующих ситуатем во многом обусловлен семантикой самих основ (многие приставочные дериваты основы пити имели негативный оттенок). Выбор приставки про- как маркёра ущерба связан с пространственными оттенками (пролити, просыпати), отчасти - с древним значением 'за', 'ради', 'вместо' (прокорм, продажа, предложные значения). Дериваты рассмотренных мутационных словообразовательных типов позволяют говорящему актуализировать ответственность субъекта. Расширение семантико-словообразовательного поля ущерба у приставки про- в истории русского языка говорит о значимости такого содержания. Закреплённость негативной субъектной результативно-целевой перспективы именно за этой приставкой требует исследования с лингвокультурологической стороны. Мутационная префиксация оказывается актуальным, универсальным языковым средством выра-
Поступила в редакцию
жения. Значение, соотносимое с приставкой, может оказываться центром глагольной лексемы, а значит, и центром мысли, суждения.
Литература
1. Словарь русского языка XI - XVII вв. Вып. 20. М., 1995.
2. Табаченко Л.В. Динамика пространственной маркированности приставочных глаголов в истории русского языка // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2011. № 3. С. 109 - 111.
3. Табаченко Л.В. Роль предельности и результативности в развитии внутриглагольной префиксации // Изв. ЮФУ. Филол. науки. 2011. № 2. С. 114 - 120.
4. Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб., 1908.
5. Петрухина Е.В. Аспектуальные категории глагола в русском языке в сопоставлении с чешским, польским и болгарским языками. М., 2000.
6. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
7. Истрин В.М. Хроника Георгия Амартола в древнем славяно-русском переводе. Т. 1. Текст. Петроград, 1920.
8. Картотека Словаря русского языка XI - XVII вв.
12 апреля 2012 г.
