Формирование идеи исключительности французской нации Текст научной статьи по специальности «История и археология»

23. Кирьянова, О. И. Журнальные образы женщин и социальные ценности в СССР послевоенного десятилетия /

О. И. Кирьянова // Вестник Пермского университета. — 2007. — № 3(8). - С. 137-142.

24. Костыгова, Т. Путешествие в моду / Н. Костыгова // Работница. — 1966. — № 1. — С. 30.

25. Градскова, Ю Обычная советская женщина: обзор описаний идентичности / Ю. Градскова. — М. : Компания «Спутник», 1999. — 155 с.

26. Вайнштейн, О. Б. Моё любимое платье: портниха как культурный герой в Советской России / О. Б. Вайнштейн // Теория моды. — 2007. — № 3. — С. 101 — 126.

27. Мерль, С. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и Советском Союзе. Ожидания и

реальность / С. Мерль // Отечественная история. — 1998. — № 1. - С. 97-117.

ВИНИЧЕНКО Ирина Владимировна, кандидат исторических наук, доцент кафедры «Конструирование швейных изделий».

Адрес для переписки: e-mail: irvin61 @mail.ru ГМЫРАК Анна Николаевна, магистрант кафедры «Конструирование швейных изделий».

Адрес для переписки: e-mail: [email protected]

Статья поступила в редакцию 07.06.2011 г.

© И. В. Виниченко, А. Н. Гмырак

УДК 17.035.3:316.722(44) Q. А. ЖБИКОВСКАЯ

Омский государственный университет путей сообщения

ФОРМИРОВАНИЕ ИДЕИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ ФРАНЦУЗСКОЙ НАЦИИ_______________________________

Статья посвящена формированию идеи исключительности французской нации в самосознании ее представителей. На основе проведенного эмпирического исследования и анализа работ различных авторов, занимавшихся изучением национального характера французов, автор выявляет философско-культурологическое основание идеи исключительности французской нации, которая связана в основном с особенностями географического положения Франции, благоприятными условиями ведения хозяйства, высоким уровнем влияния этой страны на ход европейской истории в прошлом. Ключевые слова: самосознание представителей, национальный характер, французы, идея исключительности, Франция.

«Обращение «гражданин» во Франции — это не формальность, а нередко призыв к гражданскому действию» [1, с. 76]. Этим высказыванием можно объяснить тот факт, что все без исключения респонденты в проведённом автором эмпирическом исследовании указали следующие ассоциации к понятию «француз»: гражданин, европеец, горд тем, что француз, три респондента в ответ на вопрос, «кто я», — ответили: Франция. Вообще, «пожалуй, нигде в Европе идея нации, которая родилась именно во Франции, не остается сегодня столь важным, как в этой стране, компонентом системы духовных ценностей народа, его культурной идентичности, необходимым условием легитимности любого политического режима» [2, с. 27]. Ещё Д. Дидро отмечал, что «нет другого народа, который походил бы так на одну семью» [3, с. 440], а Жозеф де Местр говорил о миссии Франции осуществлять над Европой подлинную власть, оспаривать которую было бы бесполезно [4, с. 19]. Хотя, если заглянуть в историю, далекие предки современных французов — галлы, т.е. кельтские племена, пришедшие на территорию нынешней Франции из долины Дуная, — были различны по нравам, говорили на разных наречиях и постоянно враждовали между собой, и Франция «долго оставалась конгломератом пестрых этнокультурных групп: в XVII в., когда территория Франции в Европе практически уже сложилась, треть подданных «короля-солнца» Людовика XIV все еще говорила на местных наречиях («патуа») или даже на языках соседних стран

в недавно завоеванных провинциях» [2, с. 27 — 28]. Чем же объясняется эта французская исключительность по отношению к своей нации? По мнению Ю. И. Рубинского, «французское исключение» во многом связано с драматическими страницами истории. На протяжении веков политические или религиозные распри не раз выливались во Франции в кровавые гражданские войны с вмешательством иностранцев, ставившие страну на грань национальной катастрофы.... Страх перед угрозой распада страны предопределил победу сторонников административной централизации и национально-культурной унификации над их противниками. В результате и оказалось, что, с одной стороны, «Франция — это не этнос, а культура» [2, с. 29], а с другой — что принадлежность к этой культуре рефлексируется ее представителями как факт, ощутимо и многопланово детерминирующий их реальное бытие.

Можно выделить также исторический фактор, повлиявший на формирование идеи исключительности французской нации в самосознании ее представителей. Благодаря сравнительно обширной площади, мягкому и разнообразному климату, обилию влаги и плодородных земель Франция долго была самой населенной страной Европы. Две тысячи лет назад, после завоевания Галлии Юлием Цезарем, она насчитывала 6,7 млн жителей — больше, чем любая другая провинция Римской империи. В Средние века, например, в царствование Людовика IX Святого (1228), французов было уже 16 млн, во времена

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №5 (101) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011

%

«короля-солнца» Людовика XIV (1700) — 21 млн. Их было тогда в 1,5 — 2 раза больше, чем немцев, англичан или итальянцев. Франция превосходила по населению даже Россию времен Петра I, которая в те времена соответствовала двум третям населения Франции [5, с. 30]. В середине XVII в. (1650) доля Франции в населении Европы достигала 24,4 %: каждый четвертый европеец был французом. Поскольку в те времена мощь государства определялась прежде всего числом подданных, способных платить налоги и поставлять солдат в армию, а французы, в подавляющем большинстве крестьяне, отвечали обоим этим требованиям, их монархи — от Бурбонов до Бонапартов — неоднократно претендовали на европейское преимущество. И. А. Мильчина, анализируя французскую прессу XVII — XVIII веков, отмечает, что «нация основополагающая, она так же относится к прочим нациям, как Париж к французским провинциям; она насаждает в Европе свой вкус, свои прихоти, свои идеи; весь мир берет с нее пример; всякая форма, ею принятая, становится образцом, которому другие нации подражают слепо, без размышлений. Если она покойна — значит, покоен и весь мир... Если она приходит в волнение, значит, вся европейская система разлаживается и ломается; ее деяния, ее заблуждения, даже ее безумства столь грандиозны, что приобретают всемирный характер и впитывают все, что есть великого в нынешнем мире, притягивают к себе все мысли и все взгляды» [6, с. 333]. Таким образом, речь идет о демогра-фическом превосходстве Франции над остальной Европой, сохранявшемся вплоть до середины XIX века.

В. Жискар д'Эстен отмечает также влияние географического фактора на формирование представления французов о собственной исключительности: «...три стороны шестиугольника французской территории составляют моря или океаны, а полторы стороны — высокие горы. На соседние страны Франция выходит прямо лишь одной своей стороной — северо-восточной... Отсюда искушение считать, что наша страна в самом деле является центром мира» [7, с. 50].

Французы, пребывая в уверенности, что они лучшие во всём, «.считают себя единственной по-настоящему цивилизованной нацией в мире и уверены, что их задача — вести остальные народы за собой, освещая им путь ореолом собственной избранности. Во всех жизненно важных вопросах они, безусловно, эксперты, а то, в чем они себя экспертами не чувствуют, просто не имеет для них ни малейшего значения» [8].

Французы полностью равнодушны к своим соседям, благодаря чувству неразрывности со своей землей и длительному пребыванию «в своих границах», точнее, «у себя дома» [7, с. 50]. Однако основное чувство «центральности», которое и теперь испытывают французы и которое настойчиво заставляет их вспоминать о тех временах, когда они вызывали интерес и восхищение остального мира, Валери Жискар д'Эстен видит в продолжавшейся почти три столетия — семнадцатое, восемнадцатое и девятнадцатое — эпохе блестящего расцвета и подлинного господства французской цивилизации и культуры [7, с. 50]. Таким образом, вышеперечисленные факторы повлияли на то, что в суждения и в поведение французов постепенно проникала идея, в соответствии с которой Франция составляет некое центральное ядро исторических и политических процессов на планете. «.Французы видят славу для себя и в том, что остальным представляется явным пораже-

нием» [8]. Они, например, убеждены, что Франция выиграла практически все войны, в которых когда-либо участвовала. «Французы уверены: их Родина не может не быть победительницей» [8]. Так, например, путешествуя по Франции, вы увидите множество памятников, посвящённых I Мировой войне, но практически не встретите мемориалов, посвящённых II Мировой. Даже намёк на неудачи не должен присутствовать, он «вытесняется». Однако это не означает, что французы искореняют всё то, что негативно сказалось когда-либо на имидже их страны. «Исторические памятники, культурное наследие здесь учат беречь с первых шагов. В оценке своей Великой революции французская нация не страдает никаким чувством вины, не торопится раздирать зарубцевавшиеся раны истории и посыпать их солью. Это только мы, русские, этим занимаемся и последовательно выполняем завет Луи Клода Де-нуайе, из века в век «убивая» своих некогда почитаемых мертвых» [1, с. 71].

Таким образом, говоря словами Р. Льюиса, «французский народ живет в собственном мире, центром которого является Франция. Французы поглощены своей историей и склонны верить в то, что их страна задала стандарты демократии, справедливости, государственных и законодательных систем, военной стратегии, философии, науки, сельского хозяйства, виноградарства, изысканной кухни и «умения жить» [9, с. 282].

Таким образом, философско-культурологическое обоснование исключительности французов связано в основном с особенностями географического положения Франции, благоприятными условиями ведения хозяйства, высоким уровнем влияния Франции на ход европейской истории в прошлом. Изучение таких особенностей национального характера особенно важно для межкультурного взаимодействия.

Библиографический список

1. Большаков, В. Эти поразительные французы: записки собственного корреспондента во Франции / В. Большаков. — М. : АСТ : Астрель, 2007. - С. 71-76.

2. Франция в поисках новых путей / Под ред. Ю. И. Рубин-ского. — М. : Весь мир, 2007. — С. 27-29.

3. Дидро, Д. Сочинения. В 2 т. Т. 2. /Д. Дидро : пер. с фр. // Сост. и ред. В. Н. Кузнецова. — М. : Мысль, 1991. — 604 с.

4. Местр, Ж. М. де. Рассуждения о Франции / Ж. М. Местр. — М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. — 216 с.

5. Вольтер. История Карла XII, короля Швеции и Петра Великого, императора России / Вольтер. — СПб. : Лимбус Пресс, 1999. — 304 с.

6. Мильчина, В. А. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы / В. А. Мильчина. — СПб. : Гиперион, 2004. — 528 с.

7. Жискар Д' Эстен, В. Размышления о судьбе народа / Д' Эстен Жискар : пер. с фр. — М. : Ладомир, 2004. — 248 с.

8. Япп, Н. Эти странные французы / Н. Япп, М. Сиретт. [Электронный ресурс]. — URL : http://lib.aldebaran.ru/author/ yapp_ nik/yapp_nik_y (дата обращения: 14.08.2007).

9. Льюис, Р. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию / Р. Льюис : пер. с англ. — М. : Дело, 1999. — 439 с.

ЖБИКОВСКАЯ Оксана Алексеевна, кандидат философских наук, доцент кафедры «Русский и иностранные языки».

Адрес для переписки: e-mail: [email protected]

Статья поступила в редакцию 10.06.2011 г.

© О. А. Жбиковская