CC BY
337
раздел ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 1.340
ФИЛОСОФИЯ ПРАВА РУССКИХ МЫСЛИТЕЛЕН Х1Х ВЕКА © А. Б. Шатина
Мурманский государственный технический университет Россия, г. Мурманск, 183010, ул. Спортивная,13.
Тел.: + 7 (8152) 254072.
Е-таИ: казк1патт@т^1и.вйи.ги
В статье дается краткий обзор идей мыслителей России - П. Н. Новгородцева, Е. Трубецкого, Б. Кистяковского, позволяющий представить полную картину их воззрений на право и государство. Проанализированы важнейшие политические, в том числе либеральноправовые конституционные идеи, вытекающие из общей философии права, философии свободы личности.
Ключевые слова: свобода личности, государственность, либерально-правовые реформы, теория правового государства, концепции естественного права, идеалы добра и справедливости, философия права, социальная философия, либерально-демократическое конституционное государство.
Начало XXI века - рубежный период в развитии социально-политических, экономических,
культурных процессов для всего мирового сообщества. Новый век обострил нерешенные проблемы прошлого, заявил о себе динамикой глобальных и локальных процессов.
Осуществляется сложный, во многом противоречивый процесс становления правового, социального государства, реализуются права и свободы человека и гражданина, формируется новая система ценностей. Для того чтобы избежать многих ошибок прошлого, по-новому, на демократических основах, строить свое настоящее и будущее, необходимо хорошо знать историю своего государства, его политическую и правовую систему прошлого, традиции политической культуры. Изучить, понять многовековой опыт российской государственности помогает знание философии политики и права в России. XX век во многом для России был веком великих потрясений, в том числе и революционных. Не случайно за любыми революционными потрясениями, за любыми радикальными переменами в обществе всегда следует всплеск насилия, разгул преступности, расцвет самых низменных инстинктов, что ставит под угрозу важнейшие жизненные интересы и права людей, а тем самым и свободу личности, являющуюся, как известно, главной ценностью либерализма [1].
На протяжении многих веков спецификой российской истории является становление и в последующем развитие сильной государственности, ставшей гарантом стабильности социальной жизни, ее защиты от внешних и внутренних врагов [2].
Это обстоятельство было важнейшей причиной более интенсивного развития русской философии по сравнению с другими разделами общест-вознания. Способствовало этому и пристальное
внимание государства к изучению государствовед-ческих вопросов, а также то, что русская интеллигенция стремилась, изучая механизмы государственной власти, найти средства влияния на общество. От летописца Нестора, князя В. Мономаха и митрополита Иллариона до философов Б. Чичерина, П. Новгородцева, Н. Бердяева и И. Ильина выдающиеся русские мыслители пытались постичь философию государства и тайны властных отношений.
Конец XX - начало XXI вв. в России заново обнажил проблемы, осмысливаемые в конце XIX -начале XX вв., заставил по-новому оценить перспективы демократии, либерально-правовых реформ [3].
Отечественные авторы отвергали попытки представить теорию правового государства как исключительно западноевропейскую и «отлучить» Россию от участия в разработке и развитии этой теории. Так, С. А. Котляревский выступил против попыток «национализировать» идею правового государства, представить ее как достояние, в частности, германского народа [4].
«Русскому юристу, - писал видный теоретик политики и права Н. М. Коркунов еще в 1907 году, - стыдно не знать своих предшественников. Много или мало они сделали, мы должны это знать. Да к тому же, мы можем пожаловаться разве только на малое число людей, посвятивших себя научному изучению права, но никак не на их качество» [5].
Потребность в конституционном оформлении политической российской жизни определялась рядом объективных оснований. Обращаясь к истории России, политологи отмечали, что еще не было идей конституционализма, тем более его проявлений в государственной жизни, но потребность в
них, чисто потенциальная, порождалась рядом обстоятельств.
Это, прежде всего, пространственная, территориальная характеристика России, необъятность ее размеров, охвативших немалую часть Европы и Азии.
Н. А. Бердяев писал: «Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком - задача оформления и организации своей необъятной земли» [6]. Этот вывод основывался на идеях, развитых В. О. Ключевским. Но Бердяев дополняет это суждение. Не только потребность в оформлении необъятных пространств пронизывает всю историю Руси, но и реализация потенций, скрытых сил русского народа, также была характерной чертой его истории. Это стремление к созданию централизованного государства и в то же время недовольство им, скрытое, а подчас и открытое противодействие ему. В истории русской политической мысли это противоречие было тонко подмечено и зафиксировано. «С одной стороны, русский народ смиренно помогал образованию деспотического самодержавного государства. Но, с другой стороны, он убегал от него в вольницу, бунтовал против него» [7]. Об этом же писал и И. Ильин: «вся история России есть борьба между центростремительным, созидающим тяготением и центробежным разложением»^]. Г. П. Федотов отмечал, что существует обратная зависимость между ростом свободы и возможностью сохранить империю; Н. О. Лосский также указывал на противоборство центростремительной и центробежной сил в русской истории [9].
Пристальное внимание российских политологов, теоретиков либерально-правовой мысли привлекли в первую очередь идеи таких политических мыслителей, как Руссо и Монтескье. Их идеи, известные в России уже в период их появления в XVIII веке, приобрели особую значимость во второй половине XIX века, когда концепции правового государства на основах конституционализма из сферы чисто теоретической все больше становились основой будущих практических решений, к чему вело само объективное развитие социальнополитических процессов в дореформенной России.
Русская философская мысль, осмысливая теории Руссо и Монтескье, отчетливо склонялась к продолжению традиций именно Монтескье, а не Руссо, хотя оба французских мыслителя придерживались идей естественного права, которые во многом определяли правовые установки русских политических мыслителей второй половины XIX -начала XX века. Доктрина Руссо, по мнению П. Н. Новгородцева, носила абстрактный характер, она существенно расходилась с действительностью,
особенно с российской, как актуальной, так и потенциальной, так как насущной задачей политической жизни России были поиски путей совершенствования, а не уничтожения государственной власти. П.Новгородцев в своих лекциях по истории права писал: «Мы соединяем теперь с демократией представление о живом и быстром обмене, материальном и умственном, о ...сложной организации государственной машины. В противоположность этому можно сказать, что демократия Руссо - сельская, полузаснувшая идиллия, она проникнута каким-то земледельческо-кустарным сентиментализмом» [10].
Политические, в том числе конституционные идеи Новгородцева, органически вытекали из его общей философии права. Именно эта философия позволила значительно углубить понимание всех политических процессов.
Новгородцев опирался на идеи Канта, сформулированные в «Критике практического разума». Согласно Канту, бытие и долженствование, сущее и должное не совпадают, они принадлежат к различным сферам. Опираясь на эти принципы, Новгородцев отверг влиятельные в его время позитивистские концепции, претендовавшие на доминирующие позиции как в социологии, так и в правоведении и политологии. Согласно им, объектом познания являются лишь наличные формы общественной, в том числе политической жизни («сущее»). При таком подходе полностью снимались проблемы идеала, ценности, нравственного смысла государственных институтов. Против такой потери глубинного смысла политических феноменов и процессов решительно выступил П. Новгородцев.
Для Новгородцева принципиально важна конституция именно добровольности. Она определяет универсальность государственной формы и ее конституционного выражения, позволяющие сочетать различные интересы. «В пределах данного государства, - писал Новгородцев, - могут уживаться разные веры и могут бороться разные политические воззрения, в нем могут существовать разные народности и наречия, но для того, чтобы государство представляло собой прочное единство, оно должно утверждаться на общем уважении и общей любви к своему общенародному достоянию, и оно должно в глубине своей таить почитание своего дела, как дела Божия» [11] . Характерно, что эти слова впервые прозвучали в сборнике «Из глубины», этом прямом продолжении «Вех», который был опубликован летом 1918 года, всего через полгода после Октябрьской революции, и был первым философским и политологическим откликом на ее результаты. Диктатуре пролетариата, на практике и в тео-
рии, П. Новгородцев (наряду с Н. Бердяевым, С. Булгаковым, П. Струве и другими) противопоставил концепцию правового государства, имеющего незыблемые духовные основания. Правовое государство способно обеспечить социальную справедливость, ограничить частный произвол. Именно эти позиции русских мыслителей - отстаивание базовых либерально-европейско-христианских
ценностей - рождали стоический характер русских, живущих после октября 1917 г. в Европе, помогая им не потерять себя в хаосе, потрясениях и разброде XX столетия [12].
Таким образом, в философских и конституционных идеях Новгородцева можно видеть своеобразное сочетание традиционной концепции естественного права «с его априорной методой, с идеальными стремлениями, с признанием самостоятельного значения за нравственным началом», с национальными идеями философии права В. Соловьева, в которых на первое место выходили этические основания политико-правовых идей.
Созвучные П. Новгородцеву идеи правового государства развивал Е. Н. Трубецкой в своих трудах по философии права. При этом религиознофилософская база его политико-правовых концепций была выражена более отчетливо, в чем, по-видимому, немалую роль играла близость Трубецкого к Владимиру Соловьеву. Многие свои идеи он разрабатывал в качестве организатора Религиознофилософского общества им. В.Соловьева, инициатора московского издательства «Путь». Некоторые конституционные идеи воплощались в политической активности Трубецкого как деятеля земского движения, «Союза освобождения», ставшего основой партии конституционалистов-демократов.
В одном из кардинальных вопросов либерально-правовой теории правового государства - отношении к концепции естественного права -Трубецкой занимал достаточно четкую, так сказать, антируссоистскую позицию. По его убеждению, Руссо как классический представитель теории естественного права довел ее до крайних пределов. В ней не было гарантий прав личности, а без этих гарантий она становится «разрушительным учением». В своем капитальном труде по философии права он не умаляет значения теории естественного права. Более того, видит заслугу этой теории в том, что она предъявила требование разума к существующей действительности общественно-политических отношений. В то же время он выделил как главное в этой теории доктрину Монтескье о разделении властей. Именно ее Трубецкой считал наиболее полным выражением конституционных прин-
ципов, необходимо связанных с самой сущностью политической свободы и потому универсальных.
Эти суждения Е. Трубецкого опирались на глубоко продуманную философскую основу [13]. Трубецкой более чем кто-либо из его единомыш-ленников-современников стремился органично соединить духовные ценности демократии, либерализма, правового государства не с кантианскими априорными идеалами, а с традиционными для русской философской мысли идеалами добра и справедливости.
Трубецкой, опираясь на соловьевскую концепцию всеединства, рассматривал философию права и социальную философию в неразрывном единстве с этикой [14]. Следовательно, все правовые установления и политические институты должны иметь нравственную основу, быть неразрывно связанными со смыслом жизни свободного человека.
Социальный идеал Трубецкого - демократия, во всех ее проявлениях в политической, социальной, культурной жизни. Но демократия, в том числе и политическая, не должна отрываться от духовных корней государственной жизни.
Право, по Трубецкому, может существовать и вне государства, оно предшествует государству и определяет его сущность и назначение, оно осуществляется без принуждения и насилия. В основе права - понятие свободы, не тождественной произволу, ибо право - это «внешняя свобода, предоставленная и ограниченная нормой».
Концепция естественного права как основа правового государства и конституционного строя получила свою особенно глубокую разработку в трудах философа и юриста Б. А. Кистяковского, одного из авторов «Вех», автора статьи «Государство правовое и социалистическое», появившейся в самый разгар первой русской революции [15].
Характерно, что Макс Вебер, изучая работы Кистяковского, выбрал его своим консультантом при написании работы о политических партиях в России. Изучив эти работы, Вебер, в частности, написал о таком элементе развития российского государства, как земства. «Их деятельность, в крайне трудных условиях, должна бы положить конец постоянно возобновляемым разговорам о «неспособности» русских к управлению в условиях свободы» [16].
По Кистяковскому, правовое государство это и есть либерально-демократическое конституционное государство. «Правовое государство вне конституционализма и, наоборот, конституция, не воплощающая сущность правового государства, попросту не существуют, они нереальны» [17].
Закон, по Кистяковскому, имеет два аспекта: объективный и субъективный. Первый из них - это рациональные, всеобщие, подобные логическим понятиям нормы, которые «господствуют над всеми частными, личными и групповыми интересами» и определяют моральный авторитет закона. Другой аспект - субъективный, это закон как реальный факт, явление жизни, а не только духовной сферы. И как явление жизни, выраженное в юридической форме, такой закон иррационален, то есть он не тождественен рациональному, абстрактному праву. Законы государства должны быть подчинены высшим ценностям естественного права человека, они призваны их юридически выражать. В этом смысле конституции принадлежит особая роль, она воплощение правового государства. Кистяковский полагал, что именно государство правовое и, следовательно, конституционное есть «самая всеобъемлющая форма солидарности между людьми», задачи и цели которого выражаются в краткой формуле - «общее благо». Именно поэтому, обращаясь к истории политических учений, он решительно отвергает модель государства Т. Гоббса -Левиафана, безжалостного и подавляющего зверя (некоторые черты такого государства он видел в современной ему России). Более приемлемыми Кистяковский считал идеи правового государства, выраженные Фихте (осуществление человеческого «Я», проявление личности) и Гегеля («земной бог», воплощение мировой саморазвивающейся идеи). Кистяковский впервые в русской философской мысли дал четкую характеристику признаков либерально-правового государства.
Среди прав и свобод личности Кистяковский на первое место ставит свободу совести, понимаемую достаточно широко, - это свобода веровать или не веровать, менять религию, право для всех вероисповеданий отправлять свое богослужение. Для многоконфессиональной России, где церковь являлась своеобразной частью государственного аппарата, это требование было особенно актуально.
Б. А. Кистяковский прозорливо выявляет возможность злоупотребления властью и в условиях народовластия. «Деспотизм народа, - пишет он, -может быть часто ужаснее деспотизма одного лица.
Принцип народного суверенитета не требует неограниченности народной власти, которая сама может погибнуть в атмосфере бесправия и насилия. Политические свободы такое драгоценное благо, которым нельзя жертвовать ни за какие временные выгоды», - делает заключение Кистяковский [18].
Все эти идеи были составной частью борьбы русских философов за уважение к праву, за формирование либерально-демократического правосознания и в целом за новый уровень развития политической культуры российского общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зайцева Т.И. // Полис. 2006. № 1. С.175-182.
2. Пастухов В.Б. // Общественные науки и современность.
2006. № 2. С.5-28.
3. Байков А.Ф. // Право и политика. 2005. № 11 (71). С.19-33.
4. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. СПб.: МВД России. С.Петерб. ун-т: Фонд “Унт”, 2001. С.365.
5. Коркунов Н.М. История философии права. СПб., 1907.
С.245.
6. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма.- Репринтное воспроизведение издания УМСЛ РКБ88,1955г.
М.: Наука, 1990. С.224.
7. Бердяев Н.А. Русская идея. // О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990. С.528.
8. Ильин И.А. Наши задачи. Исторические судьбы будущего России: Статьи 1948-1954 годы. В 2 т. Т.1. М.: 1992. С. 245.
9. Лосский Н.О. Характер русского народа. / Н.О.Лосский // Условия абсолютного добра. / Н.О.Лосский М.: Политиздат, 1991. С.368.
10. Новгородцев П.И. Лекции по истории философии права: Учения нового времени. ХУІ-ХІХ вв. М.: 1914. С.187.
11. Аскольдов С.А. и др. Из глубины: сборник статей о русской революции. М.: Изд. Моск. ун-та, 1990. С.298.
12. Кантор В. // Свободная мысль. 2005. № 7. С.129-140.
13. Трубецкой Е.Н. История философии права. Киев: 1893. С. 139.
14. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В.С. Соловьева. В 2 т. Т.1. М.: 1913. С.570-577.
15. Кистяковский Б.А. // Вопр. филос. 1990. №6. С.145.
16. Вебер М. К состоянию буржуазной демократии в России. // Синтаксис. Париж. 1988. №22.
17. Кистяковский, Б.А. Русский библиографический словарь. В 8 т. Нью-Йорк. 1962. Т.8. С.505 .
18. Кистяковский Б.А. // Вопр. филос.. 1990. №6. С.145.
Поступила в редакцию 10.04.2007 г.
