CC BY
557
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2019. № 2
Андрей Викторович Манойло,
доктор политических наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Ленинские горы, д. 1, 119991 Москва, Россия), e-mail: 9315891@gmail.com
«ФЕЙКОВЫЕ НОВОСТИ» КАК УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ИНСТРУМЕНТ ИНФОРМАЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ
Настоящая статья посвящена природе происхождения и принципам действия так называемых фейковых новостей — сообщений заведомо ложного резонансного характера, способных вызвать в обществе ажиотаж вокруг несуществующего (создаваемого этими же новостями) информационного повода. В сочетании с вирусными технологиями и механизмами распространения в СМИ и социальных сетях фейковые новости в современных политических кампаниях становятся опасным инструментом воздействия на массовое сознание граждан. Основной задачей фейковых новостей в современных политических кампаниях и процессах становится перехват политической повестки с ее последующим замыканием на информационный повод, генерируемый самой фейковой новостью, а также создание вокруг этого информационного повода всеобщего ажиотажа. В отдельных случаях фейковые новости могут использоваться экстремистами для формирования социально-политической напряженности, провоцирования паники, протестных настроений, что создает существенные угрозы национальной безопасности.
Ключевые слова: политика, фейковая новость, фейк, информация, информационная война, политическая повестка, безопасность.
Andrey Viktorovich Manoylo,
Doctor of Political Science, Professor, Russian Politics Program, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (Leninskie Gory 1, 119991 Moscow, Russia), e-mail: 9315891@gmail.com
FAKE NEWS AS A THREAT TO NATIONAL SECURITY AND AS A TOOL OF INFORMATION MANAGEMENT
This article examines the nature of the origin and functional principles of so-called fake news — reports that are deliberately false in nature which can create a stir in a society around a non-existent informational case born of the same news source. In combination with viral technologies and mechanisms of distribution in the media and social networks, fake news in modern political campaigns is becoming a
dangerous tooI for influencing the mass consciousness of societies. The main task of fake news in modern political campaigns and processes is the interception of the political agenda, with its subsequent closure to the news feed generated by the fake news itself, as well as the creation of general excitement around the given news story. In some cases, fake news can be used by extremists to create socio-political tensions, provoke panic and raise protest sentiments, which can create significant threats to nationaI security.
Key words: politics, fake news, fake, information, information war, political agenda, security.
В настоящее время проблема защиты российского общества от деструктивного воздействия вбрасываемой в информационное пространство заведомо ложной информации (так называемых «фейк ньюс») приобретает особую актуальность. Сегодня любую катастрофу или террористический акт сопровождает вброс фейковых новостей, провоцирующих нагнетание страха и панику среди населения, распространение слухов и домыслов, создающих опасность политической дестабилизации общества. В политической сфере фейковые новости стали инструментом информационной войны. В этих условиях государство нуждается в надежных методах и технологиях противодействия фейковым новостям и тому деструктивному влиянию, которое они оказывают на общество (особенно в кризисных ситуациях). При этом решение данной проблемы осложняется фактическим отсутствием в российской политической науке фундаментальных исследований, посвященных именно формам, методам и технологиям противодействия распространению фейковых новостей и их влиянию на российское общество.
В российской политологической литературе термин «фейко-вые новости» используется со времени избирательной кампании президента США Д. Трампа (с конца 2016 г.). О значении фейковых новостей и их влиянии на общество и политику свидетельствует то внимание, которое российское государство уделяет проблеме законодательного регулирования информационного пространства («суверенизация интернета») и противодействия распространению фейковых новостей1. В научном плане фейковые новости и их влияние на формирование общественного мнения представляют собой малоизученный феномен, требующий глубокого и фундаментального политико-философского осмысления. Исследователям предстоит
1 Так, Государственная Дума Российской Федерации на пленарном заседании
7 марта 2019 г. приняла в третьем, окончательном чтении поправки в Закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и изменения в Кодекс об административных правонарушениях, направленные на противодействие фейковым новостям.
выработать точное научное определение этого явления, определить его социальную и политическую значимость, характер и степень влияния на современные общественные отношения и процессы, сопоставить его с другими общественно-политическими явлениями, близкими по природе и происхождению. Фейковые новости нуждаются не только в дефиниции, но в классификации и типологизации, а также в разработке собственного методологического аппарата, позволяющего исследовать данный феномен в среде его бытования.
В зарубежных исследованиях постепенно формируется определенное отношение к фейковым новостям как к объекту политологического анализа. Так, Г. Пенникук, Т. Кэннон и Д.Д. Рэнд считают, что под фейковой новостью следует понимать полностью сфабрикованный контент, выдаваемый за фактический2, способный создать «иллюзию правды», но при этом обладающий низким уровнем правдоподобности. М. Верстраете, Д.Э. Бамбауэр и Дж.Р. Бамбауэр относят к фейковым новостям пропаганду, сатиру и троллинг3. Й. Дрексл связывает феномен фейковых новостей с политикой «постправды», распространяемой интернет-посредниками типа «Фейсбука», «Твиттера» и др.4 Я. Шнелленбах указывает, что граждане часто нуждаются в фейковых новостях для того, чтобы подтвердить свои собственные убеждения и опасения5.
При этом многие авторы утверждают, что фейковые новости, их распространение в социальных сетях и порождаемые ими эффекты необходимо контролировать на государственном уровне6. Однако на этот счет существует и другое мнение: так, Л. де Лима Карвальо считает, что контроль за фейковыми новостями может создать «угрозу свободе выражения мнений» в онлайн-пространстве7. Анализ работ показывает, что научное осмысление феномена фейковых новостей
2 Pennycook G., Cannon T., and Rand D.G. Prior Exposure Increases Perceived Accuracy of Fake News // Journal of Experimental Psychology: General. 2018. Vol. 147. No. 12. P. 1865-1880.
3 Verstraete M., Bambauer D.E., and Bambauer J.R. Identifying and Countering Fake News // Arizona Legal Studies Discussion Paper. 2017. No. 17-15. URL: https:// ssrn.com/abstract=3007971
4 Drexl J. Economic Efficiency versus Democracy: On the Potential Role of Competition Policy in Regulating Digital Markets in Times of Post-Truth Politics // Reconciling Efficiency and Equity: A Global Challenge for Competition Policy / Eds. D. Gerard and I. Lianos. Cambridge: Cambridge University Press, 2019. P. 242-268.
5 Schnellenbach J. On the Behavioural Political Economy of Regulating Fake News // ORDO: Jahrbuch fur die Ordnung von Wirtschaft und Gesellschaft. 2018. Vol. 68. No. 1. P. 159-178.
6 Metaxa-Kakavouli D., and Torres-Echeverry N. Google's Role in Spreading Fake News and Misinformation // SSRN. 2017. November 5. URL: https://ssrn.com/ abstract=3062984
7 Lima Carvalho, L. de. The Case Against Fake News Gatekeeping by Social Networks // SSRN. 2017. November 1. URL: https://ssrn.com/abstract=3060686
в западной научной среде еще не вышло за пределы поиска точного определения "fake news" и политико-философского осмысления феномена «постправды», в то время как на практике фейковые новости и сопряженные с ними технологии уже активно применяются политтехнологами во внутренних и внешних политических кампаниях, в том числе связанных с выборами президента США (в 2016 г.).
Вместе с тем необходимо отметить, что фейковые новости существовали и до выборов президента США 2016 г., когда на них стали обращать пристальное внимание. Примером фейковых новостей могут служить такие информационные поводы, как эпидемии «атипичной пневмонии», «птичьего» и «свиного» гриппа, порождавшие ажиотаж и панику даже не в национальных, а в поистине глобальных масштабах. При этом жертвами эпидемии «атипичной пневмонии» во всем мире стало всего около 1100 человек, тогда как от обычного гриппа в мире ежегодно погибает около 400 тыс. человек (т.е. в 400 раз больше).
В целом природа фейковых новостей и механизмов их распространения и влияния на сознание людей довольно проста.
Фейковая новость — это информационный вброс специально подготовленной информации заведомо провокационного и резонансного характера. При этом сам фейк может содержать как заведомо ложную, так и истинную (верифицируемую) информацию, вырванную из контекста конкретной беседы, разговора или выступления.
Цель фейковой новости — создание ажиотажа вокруг мнимого информационного повода, создаваемого вбросом заведомо провокационной информации, имеющей резонансный характер. Основной задачей фейковой новости при этом становится перехват информационной повестки и замыкание ее на себя, с тем чтобы содержание фейка на некоторое время стало навязчивой идеей, подчиняющей себе сознание человека, подпавшего под влияние фейковой новости. Если информационная повестка перехвачена и общество зациклилось на обсуждении фейка — главная задача фейковой новости выполнена. Вместе с тем в отдельных случаях фейковые новости могут использоваться и для провоцирования паники, массовых беспорядков, дискредитации публичных политиков и общественных деятелей, пропаганды деятельности террористов и экстремистов. Особенно широко фейковые новости применяются в современных операциях информационной войны.
Механизмы распространения фейковых новостей предельно просты: фейки, содержащие информацию заведомо провокационного характера, оказывающую сильное («взрывное») влияние на эмоциональную сферу граждан, распространяются в обществе так называемым вирусным способом — благодаря эффекту «эмоционального
заражения». Суть этого способа в том, что человек, попавший под влияние фейковой новости, быстро достигает пограничного состояния (высшей точки эмоционального возбуждения). Фейк вызывает у человека эмоциональный резонанс, и в этот момент у него появляется настоятельная потребность немедленно поделиться этой резонансной новостью со своими «контактами» из ближнего круга общения (родными, близкими, лучшими друзьями, доверенными лицами). Иными словами, человек, «заразившийся» фейковой новостью, становится ретранслятором фейка на новые аудитории, «заражая» сначала свое ближайшее окружение (которое доверяет ему), а затем и дальний круг своего общения, включая контакты и контакты контактов своих друзей. В результате фейк начинает распространяться по сетям и личным доверительным каналам своих коммуникаторов как вирусная инфекция, передаваемая от человека к человеку через личный информационный контакт. По сути, весь секрет эффективности «фейк-ньюс» — это резонансный характер содержащейся в фейке информации плюс вирусный механизм распространения.
Довольно часто фейковые новости распространяются в качестве «пробных шаров» — в тех случаях, когда ньюсмейкер сначала вполне серьезно вбрасывает в публичное пространство какую-то резонансную новость, «взрывающую» общество, а потом сознательно дезавуирует ее значение, заявляя, что он «пошутил». Примером может служить информационная атака политического консультанта М.Ю. Виноградова на Г.А. Зюганова (3 апреля 2019 г.). Виноградов опубликовал список возможных преемников Зюганова8. Атака «захлебнулась» в самом начале, информационную повестку она не перехватила, ажиотажа не вызвала. Сам Виноградов утверждал, что делает такие вбросы «для смеха».
Однако далеко не всегда фейковые новости используются только для получения пиар-эффекта. Примером могут служить недавние события в Венесуэле, где оппозиция, напрямую поддерживаемая США, стремится отстранить от власти законного президента страны. Для организации государственного переворота в стране венесуэльский прецедент предполагает следующую схему:
— один из лидеров оппозиции (в случае с Венесуэлой — Хуан Гуайдо) провозглашает себя президентом страны; США сразу же признают его в качестве такового, вслед за США этого человека признают президентом все их западные и не западные союзники;
— США арестовывают счета и имущество страны за рубежом и передают все арестованные активы новому президенту; вслед за
8 См.: ИвановМ., КорченковаН. КПРФ готовят к выборам будущего. Геннадию Зюганову ищут преемника // Коммерсантъ. 2019. 3 апреля. № 58. URL: https://www. kommersant.ru/doc/3931729
США то же самое на своей территории делают их западные союзники; на эти деньги новый президент покупает лояльность высшего руководства армии и политических элит; среди арестованных активов — отобранные у настоящих руководителей страны личные капиталы, аккумулированные на зарубежных счетах, в том числе открытых на подставных лиц; недвижимость, ценные бумаги, объекты бизнеса;
— одновременно с этим США накладывают санкции на любые компании, банки, совершающие сделки с компаниями и банками, принадлежащими стране, в которой организовывается госпереворот; в результате в стране начинается экономический коллапс, нефть перестает продаваться, зарплаты — выплачиваться, и т.д.;
— под предлогом контроля справедливой раздачи гуманитарной помощи в страну вводятся иностранные войска и под видом гуманитарной интервенции начинается интервенция настоящая;
— одновременно по всей стране идут массовые выступления населения, которому нечего есть, в стиле классических «цветных революций», и власть тратит бесценное время на поиски единого управляющего центра, думая, что главная угроза для нее — это классический Майдан наподобие того, который был в Киеве в 2014 или в Ереване в 2015, 2018 гг.
— тем временем из одного из «соседних кабинетов» к президенту страны зайдет «старый друг» и скажет, что «время пришло» и «пора уходить»9.
С технологической точки зрения эта схема является универсальной и применимой к различным странам (не только к Венесуэле). При этом действия «самопровозглашенного президента» Х. Гуайдо становятся в этой схеме главным источником фейковых новостей, нагнетающих ажиотаж вокруг происходящих в Венесуэле событий в стиле «в шаге от катастрофы». Между тем время идет, а режим Н. Мадуро продолжает демонстрировать устойчивость, тогда как Х. Гуайдо теряет поддержку внутри страны. В результате в Осло начинаются «тайные переговоры» между делегацией Венесуэлы и оппозицией (представителями Х. Гуайдо, М. Мачадо и других оппозиционных лидеров), и идут они почти в сирийском «женевском формате» (разве что без Стаффана де Мистуры). Ажиотаж, вызванный самопровозглашением Х. Гуайдо и последующим его признанием США и еще почти 50 странами мира, объективно идет на спад.
Как социальное явление, фейковые новости являются новым шагом в развитии технологий информационного влияния и мас-
9 См.: МанойлоА. Новые технологии государственных переворотов // Экспресс: Газета. 2019, 8 апреля. URL: https://www.eg.ru/politics/720385-novye-tehnologii-gosudarstvennyh-perevorotov-079957/
совой коммуникации. Этот шаг был сделан, когда информацию резонансного характера сделали вирусной и использовали вирусные технологии ее распространения.
Как инструмент информационной войны, фейковые новости представляют собой серьезную угрозу национальной безопасности. Понятно, что с фейковыми новостями надо бороться. Для этого необходимо разработать основы, архитектуру и рекомендации по формированию в Российской Федерации государственной системы противодействия распространению фейковых новостей и их влиянию на российское общество, включая соответствующие формы, методы и технологии. Эта система позволит в сотрудничестве со структурами гражданского общества обеспечить защиту граждан от деструктивного влияния фейковых новостей, а также существенным образом ограничить каналы их распространения.
Американские операции информационной войны разработаны в соответствии с единственной стандартной организационно-технологической схемой, поэтому эффективным способом противодействия этой схеме является прием, основанный на известном в практической психологии эффекте «разрыва программы». Суть его такова: организаторы информационной операции стремятся последовательно реализовать все действия, предусмотренные заложенной в ней программой. Если эту программу «разорвать», сбить заранее намеченный ритм ее реализации, то противник обязательно окажется в состоянии замешательства и на время потеряет способность контролировать ситуацию. В этот самый момент возникает реальная возможность перехватить инициативу в информационной войне и навязать противнику собственную информационную повестку. Включившись в навязанную игру, противник перейдет под скрытое управление организаторов контратаки и перестанет быть опасным.
Эффективным инструментом «разрыва программы» и перехвата информационной повестки могут выступать фейковые новости, распространяющиеся вирусным способом. Именно фейки создают ажиотаж, способный сбить фокус внимания с резонанса, создаваемого информационным вбросом, поразившим «мишень» информационной операции. В лавинообразно нарастающем ажиотаже по поводу резонансного события, сфабрикованного фейковой новостью, люди перестают отслеживать любые другие события (в том числе порождаемые информационной операцией), их внимание приковывается к породившему ажиотаж информационному поводу: именно он на определенное время захватывает умы и формирует потребности людей в немедленном получении новых порций уточняющей информации. Если в этот же момент будет разворачиваться информационная операция класса «Панамское досье» и в публичное
пространство будет вброшена новая порция компрометирующих материалов, этого попросту никто не заметит и они «выпадут» из информационной повестки за считанные часы.
Классическим примером такого перехвата информационной повестки является трансляция 30 октября 1930 г. радиопостановки «Война миров» по одноименному роману Г. Уэллса — типичного фейка, вызвавшего грандиозный ажиотаж. Оказавшись перед угрозой вторжения инопланетян, люди в одно мгновение потеряли интерес и к быту, и к политике — перед лицом новой опасности это стало для них не важным.
Ажиотаж, порождаемый фейком, не только перехватывает внимание людей, заставляя их полностью концентрироваться на единственном поводе, но и «стирает» в подсознании память об эмоциях, порожденных прежними информационными событиями — в том числе сгенерированными операциями информационной войны. Оперативная память человека освобождается от груза прежней информации, эмоций и ожиданий, и в освобожденное пространство загружается новая повестка. После выхода из состояния ажиотажа человек чувствует себя опустошенным, поскольку новость оказалась фейковой и, следовательно, бесполезной для ее дальнейшего осмысления; возникший вакуум порождает потребность немедленно заполнить его новыми, на этот раз реальными, новостями, но резонансного характера (поскольку сознание и подсознание людей уже «инфицировано» именно резонансными новостями, то и от реальных новостей они ждут такого же эффекта, как и от фейковых, только основанного на подтвержденных данных). В этот самый момент новая информационная повестка может быть внедрена в сознание не только больших масс людей, окончательно разрушив стереотипы, порожденные информационной войной, но и в сознание организаторов самой информационной операции.
То же самое происходит и со СМИ: включившись в ажиотаж, порожденный фейком, они «выстраиваются в ряд» на получение резонансной информации, анонсируемой вирусными раздражителями, содержащимися в фейковой новости, и становятся каналом распространения новой повестки, формировать которую (в отличие от фейковых новостей) должны уже сами органы власти.
ЛИТЕРАТУРА
Drexl J. Economic Efficiency versus Democracy: On the Potential Role of Competition Policy in Regulating Digital Markets in Times of Post-Truth Politics // Reconciling Efficiency and Equity: A Global Challenge for Competition Policy / Eds. D. Gerard and I. Lianos. Cambridge: Cambridge University Press, 2019. P. 242-268.
Lima Carvalho, L. de. The Case Against Fake News Gatekeeping by Social Networks // SSRN. 2017. November 1. URL: https://ssrn.com/abstract=3060686
Metaxa-Kakavouli D., and Torres-Echeverry N. Google's Role in Spreading Fake News and Misinformation // SSRN. 2017. November 5. URL: https://ssrn.com/ abstract=3062984
Pennycook G., Cannon T., and Rand D.G. Prior Exposure Increases Perceived Accuracy of Fake News // Journal of Experimental Psychology: General. 2018. Vol. 147. No. 12. P. 1865-1880.
Schnellenbach J. On the Behavioural Political Economy of Regulating Fake News // ORDO: Jahrbuch für die Ordnung von Wirtschaft und Gesellschaft. 2018. Vol. 68. No. 1. P. 159-178.
Verstraete M., Bambauer D.E., and Bambauer J.R. Identifying and Countering Fake News // Arizona Legal Studies Discussion Paper. 2017. No. 17-15. URL: https:// ssrn.com/abstract=3007971
REFERENCES
Drexl, J. "Economic Efficiency versus Democracy: On the Potential Role of Competition Policy in Regulating Digital Markets in Times of Post-Truth Politics," Reconciling Efficiency and Equity: A Global Challenge for Competition Policy, eds. D. Gerard and I. Lianos. Cambridge: Cambridge University Press, 2019, pp. 242-268.
Lima Carvalho, L. de. "The Case Against Fake News Gatekeeping by Social Networks," SSRN, November 1, 2017, URL: https://ssrn.com/abstract=3060686
Metaxa-Kakavouli, D., and Torres-Echeverry, N. "Google's Role in Spreading Fake News and Misinformation," SSRN, November 5, 2017, URL: https://ssrn.com/ abstract=3062984
Pennycook, G., Cannon, T., and Rand, D. G. "Prior Exposure Increases Perceived Accuracy of Fake News," Journal of Experimental Psychology: General, Vol. 147, No. 12, 2018, pp. 1865-1880.
Schnellenbach, J. "On the Behavioural Political Economy of Regulating Fake News," ORDO: Jahrbuch für die Ordnung von Wirtschaft und Gesellschaft, Vol. 68, No. 1, 2018, pp. 159-178.
Verstraete, M., Bambauer, D. E., and Bambauer, J. R. "Identifying and Countering Fake News," Arizona Legal Studies Discussion Paper, No. 17-15, 2017, URL: https:// ssrn.com/abstract=3007971
