CC BY
31
©2014
А. А. Кирпичникова
ФЕНОМЕН ПРЕДКЛАССИЦИСТИЧЕСКОГО СИНКРЕТИЗМА В ИНТЕРПРЕТАЦИИ АВТОРОВ ЖУРНАЛОВ «РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА» И «ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ»
В статье рассматривают точки зрения авторов журналов «Филологические науки» и «Русская литература» на русскую литературу рубежа XVII-XVIII вв. На основе этого анализа делаются выводы об основных особенностях периода предклассицизма, в частности о сочетании в русской литературе рубежа XVII-XVIII вв. черт барокко и классицизма, о переходности указанного периода и так далее, и отличии предкласси-ицизма от классицизма.
Ключевые слова: предклассицизм, переходность, журналы «Русская литература» и «Филологические науки»
В период предклассицизма в России в конце XVII — начале XVIII в. в литературных произведениях переплетаются черты угасающего барокко и развивающегося классицизма, а также фольклорные традиции и характерные приметы древнерусской литературы и литературы Нового времени. Практически все исследователи-литературоведы, в круг научных интересов которых входила русская литература рубежа XVII-XVIII вв., обращали внимание на данные феномен, и, конечно же, не обошли стороной вопрос о предклассицистическом синкретизме авторы таких известных отечественных научных журналов, как «Русская литература» и «Филологические науки».
Оба этих издания были основаны в 1958 году вскоре после примечательной дискуссии 1954 года о важности издания литературно-критического журнала со свободным диалогом мнений на втором съезде советских писателей1.
Идея о полемичности критики стала ключевой для журналов: авторы выдвигают различные точки зрения, спорят. Вообще практически с первых же номеров на страницах и «Русской литературы», и «Филологических наук» развернулись важные теоретические дискуссии о понятиях «литературный метод», «направление», «стиль». В первом издании свои точки зрения по данному вопросу высказали Д. С. Лихачев и А. А. Морозов, во втором — В. И. Гуляев, Л. Егорова, В. А. Калашников, В. Н. Носов.
Так, Д. С. Лихачев и А. А. Морозов сосредоточили свое внимание на терминах «метод», «стиль», «направление». При этом Д. С. Лихачев выделяет такие характеристики стиля, как зависимость от социальной ситуации и идеологии, способность взаимодействовать с другими стилями; к возможности же существования национальных вариантов того или иного стиля литературовед относится довольно скептически2. А. А. Морозов, напротив, подчеркивает, что стиль охватывает все явления культуры и может обладать национальными вариантами3.
Кирпичникова Анна Андреевна — соискатель кафедры русской литературы и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета. E-mail: kirpanna@yandex.ru
1 Прозоров 2002.
2 Лихачев 1969; 1968.
3 Морозов 1962; 1968.
Авторы журнала «Филологические науки» обратились к вопросу о разграничении терминов «стиль» и «метод». Так, В. И. Гусев в статье «К соотношению стиля и метода» (1964) не просто разграничивает эти понятия, но и утверждает, что они лежат в разных плоскостях, что «стиль в литературном процессе идет как бы параллельно методу, однако не пересекаясь с ним как категория»4. С такой позицией не соглашается Л. Егорова, выразившая свою точку зрения в работе «О параллельности и точках пересечения (по поводу статьи В. Гусева «К соотношению стиля и метода»)»: «Что же касается цельного художественного произведения, то в нем стиль неотделим от содержания, ибо метод и стиль — это явления, лежащие, повторяем, не в параллельных плоскостях, а в смежных»5.
Важно, что на проблему стиля и метода на страницах журнала «Филологические науки» исследователи выходят, как рецензируя работы современников, как это делает В.А.Калашников («Стиль как художественная закономерность (А. Н. Соколов, Теория стиля, М., «Искусство», 1968, 223 стр.)»), так и обращаясь к теориям предшественников. В. Н. Носов, например, анализирует, как трактовали понятие «стиль» исследователи 1920-х годов («Некоторые проблемы стиля в литературоведении и критике 20-х годов»).
Данными теоретическими диспутами и была подготовлена база для историко-литературной полемики о предклассицизме.
Значимой теоретической проблемой, связанной с вопросом о предкласси-цизме, стала проблема его периодизации. Среди авторов, обращавшихся к ней на страницах журнала «Русская литература», нужно назвать Д.С.Лихачева («К вопросу о зарождении литературных направлений в русской литературе», 1958 и т.д.) и А.А.Морозова («Развитие стилей и историческая реальность», 1971 и т.д.). Что же касается журнала «Филологические науки», то следует выделить работу Б. Г. Реизова «Вопросы периодологии в истории литературы» (1969). Значимыми эти работы оказываются прежде всего потому, что авторы, независимо от их взглядов на барокко, классицизм и предклассицизм, признают возможность сосуществования различных направлений, а иногда напрямую говорят и о невозможности выстраивать периодизацию литературы, опираясь на стили. «Деление литературного процесса по литературным направлениям не совпадает с хронологическими и историческими эпохами ни в пределах европейского культурного мира, ни в пределах каждой данной национальной литературы, ни даже в пределах данного творчества»6, — достаточно жестко пишет Б. Г. Реизов.
Безусловно, именно стремление понять значение терминов «литературный метод», «направление», «стиль», а также решить проблему периодизации литературы дало толчок к рассмотрению вопроса о барокко и предклассицизме. Однако особо пристальное внимание явлению предклассицизма авторы интересующих нас журналов уделяли в разное время: в журнале «Русская литература» — в 19601970-ые гг., в журнале «Филологические науки» — в 1990-ые гг. XX в.
Обращаясь к первому изданию, следует отметить, что на его страницах свое мнение относительно литературы рубежа ХУП-ХУШ вв. высказывали такие авторитетные исследователи, как Д. С. Лихачев и А. А. Морозов. И хотя ни один из них
4 Гусев 1964, 146.
5 Егорова 1965, 121.
6 Реизов 1969, 95-96.
не использовал сам термин «предклассицизм», в их статьях можно обнаружить целый ряд ключевых суждений о специфике литературного процесса, подготавливающего предклассицизм.
В первую очередь, для поэтики предклассицизма важно сочетание черт барокко и классицизма. Именно о соединении различных черт данных направлений в литературе рубежа веков писал Д.С.Лихачев: «Между русским барокко и русским классицизмом нет такой отчетливой грани, как в Западной Европе»7.
Исследователь не просто показывает, что на рубеже ХУП-ХУШ вв. в русской литературе сосуществовали барокко и классицизм, но и стремится объяснить это взаимодействие, отмечая, что эти направления «вовсе не определялись как направления двух противоположных типов»8. Более того, среди причин, по которым барокко не стало господствующим направлением, а взаимодействовало с классицизмом, называется в статьях Д.С.Лихачева отсутствие подготовительной стадии Ренессанса: «В России XVII века не было и не могло быть спонтанно возникшего барокко, ибо не было подготовительной стадии Ренессанса. Скорее должен был спонтанно возникнуть Ренессанс»9. Из этих предпосылок ученым делается принципиальный вывод, что барокко в русскую литературу попало посредством польско-украинского влияния. Даже такие черты русского барокко, как жизнерадостный, человекоутверждающий и просветительский характер, совершенно несвойственные барокко европейскому, объясняются тем, что в России барокко взяло на себя функции Ренессанса.
Аналогичной точки зрения на роль барокко в русской культуре затем придерживался В. И. Федоров. Обосновывая существование предклассицизма, он пишет: «Само искусство барокко в какой-то мере брало на себя функции Возрождения в тех странах, где по разным причинам Ренессанс не сложился в целостную историко-культурную систему. Вот почему барокко в русской литературе определяется, как правило, со стороны стиля... Лишенное социальных корней, барокко не могло сложиться в оформленное, а тем более господствующее литературное направление»10.
Однако мы, конечно, не можем утверждать, что Д. С. Лихачев полностью отрицает наличие барокко, исследователь лишь отмечает, что оно не охватывает все явления русской культуры рубежа ХУП-ХУШ веков: «Барокко в русской литературе представлено лишь отдельными авторами и отдельными переводами, но ни авторы эти, ни переводы не могут быть отнесены целиком к церковной литературе, — скорей к придворной, а затем к школьной»11.
Говоря же об А. А. Морозове, следует отметить, что исследователь является сторонником идеи о решающей роли барокко и отстаивает точку зрения, что в русской литературе барокко занимало важное место вплоть до М. В. Ломоносова. Однако филолог не отрицает и взаимодействия барокко и классицизма: «Историческая неповторимость и своеобразие Ломоносова в том и заключается, что в
7 Лихачев 1969, 42.
8 Лихачев 1958, 4.
9 Лихачев 1969, 45.
10 Федоров 1979, 6-7.
11 Лихачев 1969, 40.
его творчестве произошло совмещение стилей и осуществилось взаимодействие и взаимопроникновение различных поэтических традиций на основе барокко»12.
Как видим, уже в 60-70-е гг. XX в. на станицах журнала «Русская литература» звучит мысль, что на рубеже XVII-XVIII вв. в русской литературе сосуществовали барокко и классицизм. Именно эта идея стала отправной точкой для исследователей, характеризовавших рубеж веков как предклассицизм.
Если же говорить о журнале « Филологические науки», то среди ученых, обращавшихся к проблеме предклассицизма, нужно назвать А. А. Смирнова, О. М. Бу-ранка, А. С. Курилова.
Первым здесь к проблеме предклассицизма обратился А. А. Смирнов. Еще в 1967 году в « Филологических науках» выходит его работа « Проблемы подражания и вымысла в поэтике русского классицизма», где ученый впервые формулирует свое представление о литературе предклассицизма, в дальнейшем более детально изложенное им в статье «К проблеме соотношения русского предклассицизма и гуманистической теории поэзии: Ф. Прокопович и Ю. Ц. Скалигер» (1971) и в книге «Литературная теория русского классицизма» (1981). При этом в первой статье термин «предклассицизм» не используется, зато впоследствии ученый к нему активно обращается.
А. А. Смирнова в первую очередь интересуют «школьные пиитики» и теоретические работы Феофана Прокоповича, и именно на основе их анализа исследователь делает выводы об общих тенденциях предклассицизма. Особенно значимой оказывается теория подражания и вымысла, истоки которой на русской почве, по словам автора, можно обнаружить в «школьных пиитиках» конца XVII — начала XVIII века. Рассматривая данные «пиитики», где вымысел понимается как замысловатая и украшающая выдумка, А.А.Смирнов делает вывод о связи предклассицизма и барокко: «Результатом подобной трактовки вымысла явилось пристрастие к различным видам курьезного стиха, которому отводится значительное место в «прикладной» части поэтик. Эту последнюю тенденцию следует поставить в связь с воздействием польско-немецких барочных традиций, объединенных понятием декорума»13.
Среди черт, роднящих классицизм и предклассицизм, исследователь выделяет обращение к античным авторитетам, установление дидактической цели поэзии и т.д. Однако, при всей своей схожести, данные направления имеют и достаточно существенные отличия: «Ведущий и определяющий принцип классицизма XVII в. — разум — не выступает в южнорусских поэтиках в качестве силы, определяющей соответствие вымысла и истины, вымысла и действительности, редко и требование "правдоподобия", одного из центральных моментов доктрины классицизма»14.
Таким образом, А.А.Смирнов пишет о существовании предклассицизма на рубеже XVII-XVIII вв. и особое внимание уделяет чертам, которые роднят данное литературное направление с барокко и классицизмом. В то же время ученый выделяет отличительные приметы именно предклассицизма: культ разума лишь на-
12 Морозов 1965, 96.
13 Смирнов 1967, 21.
14 Смирнов 1967, 22.
чинает играть существенную роль и еще не имеет такой силы, как в классицизме, а требование правдоподобия не является одним из основных.
Позднее, в 1990-е гг., на страницах журнала « Филологические науки» русскую литературу конца XVII — начала XVIII в. как литературу, где можно выделить черты барокко и классицизма, характеризовали А. С. Курилов и О. М. Буранок. Впрочем, отметим, что если О. М. Буранок прямо использует термин «предклас-сицизм», то А. С. Курилов его избегает.
Говоря о концепции О. М. Буранка, следует выделить его статью «Фольклорные традиции в творчестве Феофана Прокоповича» (1991), посвященную влиянию фольклора на литературу предклассицизма. Синкретизм эпохи предклассицизма понимается здесь не только как взаимодействие черт барокко и классицизма, но и как особое отношение к фольклорным традициям и традициям древнерусской литературы. В частности О. М. Буранок подчеркивает, что влияние фольклора на литературу рубежа XVII-XVIII вв. еще достаточно сильно, однако некоторые авторы относятся к фольклору с предубеждением. «Феофан Прокопович... как бы дал направление всей политике предклассицизма в отношении фольклора: он не отвергал решительно устного народного творчества, но при этом ученый монах проявлял некоторое предубеждение по отношению к творчеству народа. В самом раннем произведении Прокоповича — трагедокомедии «Владимир» — прорывается, вопреки этому, фольклорная стихия, русская народная смеховая культура»15, — пишет О. М. Буранок.
Нельзя не отметить и тот факт, что уже на страницах журнала «Филологические науки» О. М. Буранок начинает развивать мысль о предклассицизме как переходном времени; о переходности свидетельствует в том числе и новое обращение к фольклору: «Сам дух, пафос лирики Прокоповича были данью новой поэтической эпохе, несмотря на все версификационные, стилистические и другие связи, закономерные для переходного времение»16. В дальнейшем О. М. Буранок развивает концепцию о переходности предклассицизма в таких своих работах, как «Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович» (2003), «Русский предклассицизм как филологическая проблема» (2006) и других, а также в диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук «Творчество Феофана Прокоповича и русско-зарубежные литературные связи первой половины XVIII века» (2013).
Что же касается А.С. Курилова, то исследователь в своей статье «Классицизм в русской литературе: исторические границы и периодизация» (1996) в первую очередь стремится дать ответ на вопрос, почему же так трудно разграничить барокко и классицизм, и отмечает близость барокко и классицизма в художественном плане: «В художественном, а не идеологическом, мировоззренческом, отношении, с искусствоведческой, а не социологической точки зрения, Барокко представляет собой движение в искусстве очень близкое по своему характеру Классицизму. Фактически оно было его разновидностью»17.
Затрагивает А. С. Курилов и проблему периодизации литературы этого времени. Так, говоря о зарождении классицизма, исследователь отмечает «Грамматику»
15 Буранок 1991, 27-28.
16 Буранок 1991, 27.
17 Курилов 1996, 16.
Лаврентия Зизания (1596): «В славянских литературах Классицизм начинается с освоения эпиграмматического жанра, о чем говорит «Эпиграмма. На грамматику», написанная Лаврентием Зизанием и помещенная в качестве предисловия к его "Грамматике"»18. К числу классицистов относит он и Симеона Полоцкого, и Феофана Прокоповича. Важно отметить, что в другой своей работе, «Русский и западпоевропейский классицизм. Проза» (1982), А.С.Курилов, обращаясь к «Риторике» и «Поэтике» Феофана Прокоповича, подчеркивает, что с этого момента «начинается процесс расширения основ русского классицизма: поэты и поэзия новых народов становятся фактом художественного сознания россиян»19.
Таким образом, точка зрения А.С.Курилова, с одной стороны, схожа с мнением других исследователей, — в частности он, как и О. М. Буранок, А А. Смирнов, одним из основных писателей и поэтов переходного периода называет Феофана Прокоповича. С другой же стороны, исследователь существенно отодвигает нижние границы классицизма (точнее зарождающегося классицизма): с конца XVII — начала XVIII века (О. М. Буранок и А.А.Смирнов называли именно этот рубеж) на начало XVII века.
Весьма значимо, что если на страницах журнала «Филологические науки» А. С. Курилов лишь отмечает переходность, синкретизм русской литературы XVII — начала XVIII вв., то впоследствии исследователь довольно четко формулирует свою позицию: «К началу XVIII в. русская литература представляла неоднородное явление. У истоков русской прозы XVIII в. встретились несколько повествовательных линий: трансформированнная древнерусская, античная и западноевропейская, последние и привели к формированию в ней классицизма»20.
Подводя итог, следует отметить, что на страницах журнала «Русская литература» представлено лишь становление взгляда на русскую литературу рубежа XVII-XVIII вв. как на предклассицистическую: Д. С. Лихачев выделяет фактически одну черту — взаимодействие барокко и классицизма, а А. А. Морозов, хотя и признает наличие в творчестве М. В. Ломоносова элементов не только барокко, акцент делает именно на это направление. Авторы журнала «Филологические науки» идут дальше. Во-первых, в отличие от первого издания, здесь уже представлен сам термин «предклассицизм», во-вторых, исследователи не просто говорят о чертах барокко и классицизма, а характеризуют рубеж XVII-XVIII веков как переходный период, когда большую роль еще играют элементы фольклора, древнерусской литературы, но уже и новая литературная традиция набирает силу.
Если говорить о предклассицизме в целом, то среди представителей данного литературного направления авторы журнала «Филологические науки» называют в первую очередь Феофана Прокоповича. Что же касается хронологических рамок, то А. А. Смирнов и О. М. Буранок говорят о периоде с конца XVII — первой трети XVIII века, а А. С. Курилов утверждает зарождение классицизма уже в конце XVI — начале XVII века.
18 Курилов 1996, 16.
19 Курилов 1982, 25.
20 Курилов 1982, 83.
ЛИТЕРАТУРА
Буранок О. М. 1991: Фольклорные традиции в творчестве Феофана Прокоповича // ФН. 2, 20-28.
Гусев В. И. 1964: К соотношению стиля и метода // ФН. 3, 141-149.
Егорова Л. 1965: О параллельности и точках пересечения (по поводу статьи В. Гусева «К соотношению стиля и метода») // ФН. 2, 120-121
Калашников В. А. 1968: Стиль как художественная закономерность (А.Н.Соколов, Теория стиля, М., «Искусство», 1968, 223 стр.) // ФН. 6, 119-122
Курилов А. С. 1982: Русский и западноевропейский классицизм. Проза. М.
Курилов А. С. 1996: Классицизм в русской литературе: исторические границы и периодизация // ФН. 1, 12-22.
Лихачев Д. С. 1958: К вопросу о зарождении литературных направлений в русской литературе // РЛ. 2, 3-13.
Лихачев Д. С. 1968: Национальное единообразие и национальное разнообразие // РЛ. 1, 135-141.
Лихачев Д. С. 1969: Барокко и его русский вариант XVII века // РЛ. 2, 18-45.
Морозов А. А. 1962: Проблема барокко в русской литературе XVII — начала XVIII века (состояние вопроса и задачи изучения) // РЛ. 3, 3 — 38.
Морозов А. А. 1965: Ломоносов и барокко // РЛ. 2, 70-96.
Морозов А. А. 1968: Проблема значительно сложнее // РЛ. 4, 148-154.
Носов В. Н. 1974: Некоторые проблемы стиля в литературоведении и критике 20-х годов // ФН. 4, 37-48
Прозоров В. В. (ред.) 2002: История русской литературной критики. М.
Реизов Б. Г. 1969: Вопросы периодологии в истории литературы // ФН. 3, 92-103.
Смирнов А. А. 1967: Проблемы подражания и вымысла в поэтике русского классицизма // ФН. 6, 16-28.
Федоров В. И. 1979: Литературные направления в русской литературе XVIII века. М.
PHENOMENON OF THE PRE-CLASSIC SYNCRETISM IN THE INTERPRETATIONS OF THE AUTHORS OF MAGAZINES «RUSSIAN LITERATURE» AND «PHILOLOGICAL SCIENCES»
A. A. Kirpichnikova
The article deals with points of view of the authors of magazines "Russian Literature" and "Philological Sciences" on Russian literature late 17th — early 18th century. It is concluded that main features of Russian literature of the period of Pre-classicism are combination of features of the Baroque and Classicism, transitivity and so on. Moreover, it is detected how Pre-classicism differsfrom Classicism.
Key words: Pre-classicism, transitivity, magazines "Russian Literature" and "Philological Sciences"
