CC BY
59
УДК 81'1
А. А. Овсянникова
преподаватель украинского языка,
каф. языков и культур стран СНГ и ближнего зарубежья МГЛУ; e-maiL: oassoL@maiL.ru
ФЕНОМЕН ЭВОКАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ТЕАТРАЛЬНОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматривается феномен эвокативности в контексте современного театрального дискурса. Эвокативность описывается в двух планах: как свойство и как одна из основных функций современного театрального искусства. Автор анализирует современные функции театра с учетом гетерогенности театральной публики и таких устойчивых характеристик коммуникативной пары «актер - зритель», как дуалистичность, полимодальность, многомерность. Теоретические изыскания сопровождаются полученными в результате анкетирования данными об информативности невербальных выразительных художественных средств.
Ключевые слова: эвокативность; кинесика; гестика; коммуникативный акт; интерпретация; семиология; театральный дискурс; дуалистичность; полимодальность; многомерность.
A. A. Ovsyannikova
Lecturer of the Ukrainian Language,
Department of Languages and CuLtures of CIS countries, MSLU; e-maiL: oassoL@maiL.ru
THE PHENOMENON OF EVOCATIVENESS IN MODERN THEATRE DISCOURSE
The articLe considers the phenomenon of evocation in the context of modern theatricaL discourse. The evocation is described as a quaLity and, at the same time, as a function of modern theatricaL arts. The author anaLyzes the main functions of the theatre, taking into account the heterogeneity of the theatre audience and such characteristics of the pair "actor-spectator" as duaLity, poLymodaLity and muLtidimensionaLity. The theoreticaL research is accompanied by the data obtained from the survey in the center of which the informative vaLue of nonverbaL expressive artistic means was.
Key words: evocativeness; kinesics; communication; interpretation; semioLogy; theatricaL discourse; duaLity; poLymodaLity; muLtidimensionaLity.
Основные функции театра и кино как видов искусства реализуются в реальном воплощении в различной степени, их объективация зависит от прагматических целей автора, его намерений и социокультурных
параметров целевой аудитории, для которой одной из важнейших была и остается познавательная функция, «провоцирующая» анализировать увиденное и услышанное. Последнее является для нас ключевым, поскольку зритель представляет собой гетерогенную (смешанную) публику, отличающуюся разнообразием как гендерной, так и возрастной, статусной, профессиональной и другими не менее значимыми характеристиками. При этом зритель приходит в театр с целью получить удовольствие, развлечься, просветиться, получить эмоциональную встряску. Также он выступает в роли «соучастника», заинтересованного в установлении диалога с авторами театральной постановки или киноленты (автором литературной основы, режиссером, кинооператором, актером), каждый из которых на своем уровне предлагает собственные интерпретации, кодируя «послания», добиваясь неожиданных эффектов влияния на «собеседника» на визуальном уровне с выходом на уровень подсознания.
В этом свете нам представляется важным упомянуть те функции, которые условно можно причислить к феномену эвокации. Напомним, что термин «эвокативность» латинского происхождения, и согласно латинско-русскому словарю, evoco имеет ряд значений. Для нашего исследования релевантны такие из них, как «вызывать, возбуждать; извлекать, вытягивать» [цит по: Беданокова 2016, с. 40]. По мнению российского философа А. А. Ивина, употребление языка может быть информативным (формулировка суждений), экспрессивным (выражение состояний сознания говорящего) и эвокативным (влияние на слушателя) [там же, с. 41]. Эта классификация применима к нашему исследованию, поскольку в театральном и киноискусстве язык (слово) одновременно выполняет все три вышеназванные функции.
Зарубежные исследователи, в том числе американский лингвист З. Харрис, выделяют «воздействующее» значение на адресата эвока-тивной функции языка посредством сообщения и подчеркивает воздействие самого сообщения на эмоции человека. Согласно классификации ученого, функции языка следующие: «1. дескриптивная, или информативная; 2. контрольная (или организационная), 3. эмоциональная, с разновидностями: - экспрессивная, - эвокативная (связанная с воображением), - раппортная (социальная)» [там же, с. 42].
З. Харрис эвокативную функцию связывает и с воображением, и с экспрессией - понятиями, которые для искусства вообще
и театрального в частности являются одними из фундаментальных, поскольку каждое слово, произнесенное на сцене или в кадре, у зрителя призвано вызывать эмоцию. Кроме того, зрителю нужно «подключать» воображение, чтобы декодировать, расшифровывать режиссерские и актерские «послания».
В этом же ракурсе рассматривает язык и феноменология, называя его «литературно-эстетической проблемой ... эвокации» [там же, с. 43]. Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что эвокативность языка - это его способность трансформировать отражаемую действительность в образы, в том числе художественные. При этом, согласно З. К. Беданоковой, когнитивно-семиотический механизм эвокации, основанный на асимметрии самого выражения и его содержания, проявляется в самом процессе кодирования и декодирования языковых знаков в речевой деятельности и коммуникации [цит. по: Беданокова 2016]. Иными словами, на практике эвокативность порождает сложный, полифоничный план содержания текста, что, в свою очередь, воздействует на реципиента и реализует поэтическую (эстетическую) и конативную функции языка.
Согласно теории А. К. Киклевича, «когнитивный подход к знаковым системам позволяет расширить границы лингвистического описания, в частности преодолевает диспаратное исследование сфер языка, речи и речевой деятельности (к последней относится производство и интерпретация текстов)» [Киклевич 2014, с. 106]. Это значит, что в процессе коммуникации каждый из участников перерабатывает информацию семантически, кодирует ее и записывает в памяти как на уровне языковой системы, так и на уровне речи. Таким образом, когда мы интерпретируем художественный текст, мы обращаемся к так называемым прецендентным феноменам - знакам (в том числе словам, высказываниям, текстам), явлениям, предметам (лицам), понятиям, отражающим действительность.
Любой коммуникативный акт (вербальный, невербальный) является выражением установки говорящего на слушающего (смотрящего) и стремлением на него воздействовать, формируя таким образом определенный характер взаимоотношений, в чем и выражается кона-тивная функция и речи, и невербальных способов коммуникации.
Напомним, что основой театрального и киноискусства является драма, т. е. художественный текст, который, согласно Л. Г. Кайды, тоже
создается по законам искусства, что и определяет главенствующую роль эстетической функции [Кайда 2016, с. 92], а это значит, что все компоненты художественной структуры - факты, их расположение, характер и способ описания - важны не сами по себе, а как отражение эстетической программы режиссера, который отобрал материал и осмыслил его в соответствии со своим пониманием.
Л. Г. Кайда в книге «Эстетический императив интермедиального текста. Лингвофилософская концепция композиционной поэтики» говорит о проблеме переключения эстетического кода, являющейся ключевой в синтезе искусств и особенно заметной при творческом чтении, т. е. в процессе интерпретации литературного произведения и переложения его на кино- или театральный язык.
В этом ракурсе важную роль играет концепция телеологической композиции, имеющую прямое отношение к формированию читательского самосознания. Как определяет О. В. Шалыгина в статье «Теология поэтической прозы. А. П. Чехов. А. Белый. Б. Л. Пастернак», телеологическая композиция - это «такое построение художественного произведения, которое своей целью (художественным эффектом) имеет пробуждение в читателе способности к синтезированию по координате времени, проявление активности его сознания в освоении мира и становление самосознания в равноправном диалоге с текстом и автором» [цит по: Кайда 2016, с. 95].
По мнению Л. Г. Кайды, новое теоретическое осмысление композиции по методике декодирования дает возможность использования алгоритмов обратной связи «читатель - автор», а в нашем случае «зритель - режиссер» и «зритель - актер» для целенаправленной деятельности по развитию мышления зрителя, а впечатление, которое производит сценическое или кинодейство, можно рассматривать как следствие.
Феномен эвокативности в современном театральном дискурсе на примере театральных работ Богдана Ступки
Будучи эвокативными системами, театр и кино требуют особой интерпретативной деятельности от режиссеров и актеров как интерпретаторов авторского текста, и в конечном итоге интерпретативной деятельности от зрителя как интерпретатора того, что он видит на сцене или экране.
Каждый режиссер или актер хочет быть правильно понятым, расшифрованным, декодированным, поэтому, по возможности, ими используются разнообразные выразительные средства, в том числе и невербальные, с помощью которых говорящий (актер) показывает слушающему и смотрящему (зрителю), как именно нужно понимать данное «сообщение» - серьезно или в виде шутки, буквально или в переносном смысле и др.
В числе таких невербальных средств можно назвать высоту и громкость голоса, тембр, перепады частот, ритм речи, ее паузирование и т. д. Этот ряд совершенно оправданно можно дополнить жестикуляцией, мимикой, позированием и т. д., всем тем, что входит в понятие «тип поведения», а значит, будучи применимым при создании театрального или кинематографического образа, может быть правильно «декодировано», «дешифровано», «прочитано» и понято зрителем.
В киноведении, в театроведении и в лингвистике давно существуют такие понятия, как «код в театре», «семиотика кино» [Лотман 1973], «семиология театральная» [Пави 1991], «кинематографический код» [Эко] и т. д.
Напомним, что, согласно «Словарю театра» П. Пави, «Театральная семиология - это метод анализа текста и / или представления, вскрывающий их формальную структуру, рассматривающий динамику развития и становление процесса формирования знаков, происходящего при участии создателей спектакля и публики <...>. Семиология занимается не поиском значения, то есть отношением художественного произведения к реальному миру (этот вопрос относится к области герменевтики и литературной критики), а способом получения смысла в течение всего театрального процесса, который начинается с режиссерского прочтения драматического текста и заканчивается зрительской интерпретацией спектакля» [Пави 1991, с. 301].
Так, в исследовании «Семиотика кино и проблемы киноэстетики» (1973) Ю. М. Лотман обозначает вопрос: является ли кино (и театр в том числе как родственный вид искусства) коммуникативной системой, учитывая, что и кино, и театр - это определенный набор знаков и символов.
Согласно Ю. М. Лотману, знаки делятся на условные и изобразительные: условные - те, у которых связь между выражением и содержанием практически не мотивирована, например, слово;
изобразительные (канонические) - те, у которых связь между выражением и содержанием очевидна и трактуется однозначно. Поскольку основой кино и театра является слово, а художественное оформление может быть как изобразительным, трактующимся однозначно, так и образным, можно утверждать, что данная классификация релевантна для нашего исследования.
Согласно Ю. М. Лотману, «Сила воздействия кино - в разнообразии построенной, сложно организованной и предельно сконцентрированной информации, понимаемой в широком, винеровском смысле, как совокупность разнообразных интеллектуальных и эмоциональных структур, передаваемых зрителю и оказывающих на него сложное воздействие - от заполнения ячеек его памяти до перестройки структуры его личности» [Лотман 1973, с. 54].
Механизм кодировки детально описан в трудах Ю. Лотмана, У. Эко, Р. Якобсона и других. Намного сложнее процесс «декодировки», в результате которого может иметь место деформация изначально заложенной информации, что сродни обратному переводу художественного текста с языка перевода на язык первоисточника, когда вероятность дословного попадания в первоначальный вариант достаточно мала.
Если мы рассматриваем текст в ракурсе его информативности и возможных интерпретаций, то нельзя не брать во внимание работы отечественного ученого-лингвиста А. И. Новикова (1938-2003), который в своих трудах, таких как «Текст, смысл и проблемная ситуация» [Новиков 1999б], «Текст и "контртекст": Две стороны процесса понимания» [Новиков 2003] и др. развивал лингвистику текста на основе своеобразия и специфики информационной структуры текста разной жанровой направленности.
Согласно одной из концепций ученого, любой текст обладает свойством сворачиваемости и разворачиваемости, что происходит под воздействием разнообразных факторов, оказывающих также влияние и на формирование замысла текста. Разработанные А. И. Новиковым подходы к интерпретации полимодальных текстов, основными свойствами которых являются их гибридный характер, позволяют осуществлять анализ гибридных текстов, создаваемых с учетом социокультурных характеристик целевых аудиторий [Гусейнова 2018].
В статье «Возможности субстантивных структур для представления параметрической информации из текста» (2016) С. Ю.
Семенова касается вопроса количественных и качественных параметров, формирующих информационную структуру текста в понимании А. И. Новикова. Так, речь идет о лексических единицах, которые несут информацию об участниках общения, условиях взаимодействия партнеров по коммуникации, оценочных лексемах, характеризующие контекст и конкретные события, проанализировав которые появляется возможность выстроить профиль коммуникантов и смоделировать условия общения в зависимости от выявленных и / или заданных параметров.
Напомним, что институт театра «объединяет» несколько институтов, которые представляет собой зрительская аудитория. Вслед за И. А. Гусейновой, мы рассматриваем институциональную коммуникацию в аспекте ее вербального и невербального выражения. Являясь речемыслительным продуктом, она сама по себе предполагает легитимность институтов, регулирующих социальные отношения в нашем случае на основе этических и других норм [Гусейнова 2010].
В статье «Салиентность как когнитивный фактор успешной интерпретации непрямых выражений в тексте» М. И. Киосе отмечает, что «распознавание салиентности образа и его фокуса связано с обнаружением лингвистических, лингвопрагматических показателей выделенности и когнитивно-психологических средств распределения внимания» [Киосе 2017, с. 90]. Если речь идет о тексте, то на его салиентность указывают положение номинативной единицы в предложении, различные графические маркеры и т. д. Если речь идет о непрямом назывании тех или иных явлений, то читателю (зрителю) нужно суметь «не только распределить свое внимание при восприятии текстовых фрагментов, но и в последующем распознать их референтную отнесенность, что подразумевает обнаружение имплицитных смыслов конструируемого образа» [Киосе 2017, с. 91].
Учитывая все вышеизложенное, можно выделить следующие устойчивые характеристики коммуникативной пары «актер - зритель».
Во-первых, она характеризуется полимодальностью, поскольку и актер, и зритель в своем арсенале используют различные способы освоения окружающей действительности и, соответственно, передачи информации - акустические, зрительные, жестовые, вербальные.
Во-вторых, многомерностью, поскольку имеют место многочисленные пласты информации и различных смыслов, которые
необходимо анализировать и интерпретировать в ходе реализации социокультурного взаимодействия.
В-третьих, ее характеризует гибридность, которая проявляется в одновременном использовании актером различных семиотических кодов при оформлении, подаче и передаче информации для оказания различных видов воздействия на зрителя.
В-четвертых, ей присуща дуалистичность, поскольку, с одной стороны, коммуникация между актером и зрителем может быть частью более широкого круга коммуникантов, а с другой - являться са-модостотачным коммуникативным актом.
В-пятых, любой коммуникативный публичный акт по своей сути является массовым.
И, в-шестых, коммуникация в театральном пространстве многофункциональна по своей природе.
Применительно к эвокативности в театральном дискурсе, то ее можно рассматривать на двух уровнях - вербальном и невербальном.
По определению О. Н. Быковой, «речевое манипулирование - это вид речевого воздействия, используемый для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата на данный момент» [цит по: Сафина 2018, с. 9-10]. Таким образом, вербальный уровень эвокативности осуществляется благодаря комбинированию различных языковых средств с учетом социокультурных характеристик зрительской аудитории.
Отметим, что коммуникативные вербальные средства эвокативно-сти проявляются на следующих подуровнях:
1) грамматическом (разговорный стиль, простые предложения, полувопросы, краткие ответы, эхо-предложения, модальные глаголы - напрямую связаны с понятием модальности, показывают отношение к действию, акцентируют внимание на оттенках значений, интонация). Например, в пьесе Г. Горина «Поминальная молитва» в действии 1 картине 2 есть такой диалог:
Голда: Тевье...
Тевье: Я сказал: женщинам отойти!
Голда: Но я не досказала. Это важно. (Тевье тихо молится.) Приходила бабушка.
Тевье: Чья?
Голда: Моя.
Тевье (вздрогнув): У тебя жар, Голда? Бабушка умерла двадцать лет назад...
Голда: Поэтому и говорю: важно! Она пришла ко мне во сне.
Тевье: Тьфу! Уйди, женщина.
Голда: Послушай, это знак! Она пришла и сказала: пусть Тевье завтра же сходит к мяснику Лейзеру...
Тевье (взбешен): Твоя бабушка - дура, а ты - в нее. [Горин]
2) лексическом (экспрессивная лексика, выражающая внутреннее состояние говорящего; обращения; фразеологические единицы и фразеологизмы; эвфенизмы и дисфемизмы, которые вызывают отрицательные эмоции у адресанта, чувство возмущения; стилистические средства создания образности - метафора и ее разновидности, сравнение, гипербола, аллюзия, эпитет; стилистические фигуры речи -параллелизм, градация, перифраз, анафора и т. д.). Например, в пьесе Г. Горина «Поминальная молитва» в действии 1 картине 1:
Урядник: Погоди, Тевль, погоди со сметаной. Я про сыр. Ты ж мою Оксану знаешь.
Тевье: А вы мою Голду будто нет?
Урядник: Моя начнет голосить - хоть святых выноси!
Тевье: Моя начнет - вашу не слышно будет.
Урядник: Ну, одно слово - бабы, ядри их корень!
Тевье: Я бы добавил что-нибудь из Писания, но лучше не скажешь! (Пауза.) [Горин]
В действии 1, картине 2:
Цейтл кладет дрова у печки, начинает ее разжигать. Входит Степан.
Степан: Здорово, соседи!
Голда: (продолжая орудовать с тестом) Здравствуй, Степан.
Степан: Не вовремя?
Голда: Глаза есть - решай сам.
Степан: Голова трещит.
Голда: Степан, сразу говорю: в доме ни грамма [Горин].
3) фонетическом (интонация, громкость, паузы между словами и выражениями, темп речи; намеренное выделение интонацией значимых для говорящего слов; паузирование. В действии 1, картине 2:
Входит улыбающийся Тевье, с ним - Перчик.
Тевье: Всем доброй субботы! Голда, у нас гость! Знакомьтесь: это моя жена, это мои дочери, а это. (Нерешительно смотрит на Мотла).
Мотл: Я так. на минутку.
Тевье: Это Мотл. Он «так. на минутку.». А это Перчик! [Горин]
Коммуникативные невербальные средства эвокативности мы можем классифицировать по следующим подуровням:
1) те, что относятся к кинесике - улыбка, различного рода гримасы, взгляд и визуальный контакт;
2) те, что относятся к гестике - жесты при экспрессивном поведении человека;
3) те, что относятся к такесике - прикосновения, которые могут, например, призывать к действию, предостерегать, располагать к себе, быть признаком сочувствия и т. д.; физические контакты.
Как правило к невербальным средствам коммуниканты прибегают или с целью усиления эмоционального эффекта от вербальных средств, или когда не могут быть задействованы вербальные уровни (например, при незнании языка). Наиболее успешным такой акт коммуникации будет в том случае, если коммуникант затрагивает чувства адресата, вызывает у него соответствующие эмоции, чего можно добиться благодаря использованию в общении невербальных средств.
Все перечисленные вербальные и невербальные художественные средства, как правило, используются авторами постановок с целью эвокации, чтобы зритель не только понял, о чем постановка, но и получил определенный эмоциональный посыл.
Нами был проведен эксперимент, во время которого опрашиваемым - студентам и преподавателям двух высших заведений - Московского государственного лингвистического университета и Минского государственного лингвистического университета - был предложен видеофрагмент из спектакля «Тевье-Тевель» Национального академического драматического театра им. Ивана Франко (Киев) в постановке Сергея Данченко (1937-2001) по мотивам произведения Шолом-Алейхема (1859-1916) и Григория Горина (1940-2000) с Богданом Ступкой в главной роли на украинском языке, не понятном для респондентов. Исключив вербальный уровень считывания информации, целью нашего исследования было установить, какие невербальные художественные выразительные средства являются самыми информативными.
Важно, что результаты этого эксперимента подтвердили наше теоретическое описание. Так, в ходе опроса 66 респондентов было установлено, что современное театральное искусство по-прежнему характеризуется такими понятиями, как полимодальность, многомерность, гибридность, дуалистичность и массовость, и все их характеристики имеют большое значение как для авторов постановки, так и для зрителя.
Так, если говорить о полимодальности, то наибольшим эвокатив-ным эффектом обладают зрительные (26 % респондентов) и жестовые (21 % опрашиваемых) художественные выразительные средства.
Многомерность сценического действия, выражающаяся много-уровневостью смыслов, подтверждается тем, что современный зритель считывает дополнительную информацию в большинстве случаев по мимике (27 % респондентов) и из подтекстов, заложенных как в авторском тексте, так и в интонационной актерской палитре (19 %). Большое значение также имеет паузирование речи (14 % опрошенных).
Дуалистичность современного театра в понимании респондентов сегодня проявляется в наличие коммуникативных пар «актер - зритель» (45 %) и «актер - актер» (37 %). Менее 3 % респондентов отметили пары «автор - зритель» и «режиссер - зритель».
Кроме того, результаты анкетирования показали, что театр по-прежнему является массовым видом искусства, а также выполняет целый ряд исторически сложившихся функций, тем самым удовлетворяя потребности современного зрителя в развлечении, познании, социализации, воспитании и др.
Феномен эковативности в современном театральном дискурсе требует особой интерпретативной деятельности от режиссеров, актеров и, что очень важно, от зрителей.
Эвокативность театрального искусства по своей природе дуали-стична. С одной стороны, одной из основных функций театра вообще и современного в частности была и остается развлекательная функция (23 % респондентов), которая, в свою очередь, неразрывно связана с эмоциями, т. е. эвокацией, вызывающей те или иные реакции зрителя.
Если говорить о современных функциях театра с учетом гетерогенности театральной публики, то на цель посещаемости спектаклей влияет и возраст, и род занятий, что подтверждают результаты нашего
опроса. Так, молодые люди в возрасте 19-22 года посещают театра с целью развлечения (23 %) и познания (21 %). Люди среднего возраста - 35-50 лет в равной степени отмечают такие функции театра, как воспитательная (8 %), социализирцующая (8 %) и эстетическая (8 %). Чуть меньшее количество опрошенных отметили духовную функцию (7 %).
Наше эксперимент подтвердил также утверждение, что эвокатив-ность специфического языка театра в большей степени обеспечивает невербальная составляющая. Учитывая тот факт, что театральное искусство, в первую очередь, искусство зрелищное, для зрителя первостепенное значение имеют такие выразительные художественные средства, как художественное, музыкальное и речевое оформление, а также костюмы, пластика, мимика и т. д., с помощью которых создаются художественные образы, трансформирующие отражаемую в постановке действительность.
Так, самыми информативными оказались костюмы, дающие зрителю представление о социальном статусе героя (33 %), его характере (15 %), времени происходящих событий (8 %) и национальности (7 %), а менее информативным - реквизит (52 % опрошенных не считали никакой информации).
Конечно, не нужно забывать о том, что немаловажную роль в процессе дешифровки, понимания истинных смыслов того, о чем говорит с нами художник (автор литературной основы, режиссер, а затем и актер) играет и общий уровень образования зрителя, его социальных ролей, способности к анализу и других составляющих.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Беданокова З. К. Эвокативность: о термине, понятии и принципе дополнительности // Вестник АГУ. Вып. 4 (187). 2016. С. 40-51. Беданокова З. К. Эвокативность как когнитивно-семиотическая и течеязы-ковая форма (на примере российской рекламы) : автореф. дис. . д-ра филол. наук. Тверь, 2018. 44 с. Семенова С. Ю. Возможности субстантивных структур для представления параметрической информации из текста // Логический анализ языка: Информационная структура текстов разных жанров и эпох. М., 2016. С. 36-46.
Новиков А. И. Текст и «контртекст»: Две стороны процесса понимания // Вопросы психолингвистики. 2003. № 1. С. 64-76.
Новиков А. И. Текст, смысл и проблемная ситуация // Вопросы филологии. 1999б. № 3. С. 43-48.
Горин Г. Поминальная молитва. [Электронный ресурс]. Режим доступа : modernlib.net/books/gorin_grigoriy_izrailevich/pominalnaya_molitva/read
Гусейнова И. А. Роль научного наследия А. И. Новикова в отечественной теории институционального дискурса // Информационная структура текста : сб. статей. РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. языкознания ; отв. ред. Н. Н. Трошина. М., 2018. С. 39-53. (Сер.: Теория и история языкознания).
Гусейнова И. А. Коммуникативно-прагматические основания жанровой системы в маркетинговом дискурсе : автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2010. 41 с.
Иванова-Лукьянова Г. Н. Культура устной речи: интонация, паузирование, логическое ударение, темп, ритм : учеб. пособие. 4-е изд. М. : Флинта : Наука, 2002. С. 109.
Кайда Л. Г. Эстетический императив интермедиального текста. Лингвофило-софская концепция композиционной поэтики : монография. М. : Флинта : Наука, 2016. 128 с.
Киклевич А. К. Динамическая лингвистика: между кодом и дискурсом. Харьков : Гуманитарный центр, 2014. 444 с.
Киосе М. И. Салиентность как когнитивный фактор успешной интерпретации непрямых выражений в тексте (ВАК) // Когнитивные исследования языка. Вып. XXIX: Когниция и коммуникация в лингвистических исследованиях / отв. ред. вып. В. З. Демьянков. М., Тамбов, 2017. С. 88-95.
Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин : Ээсти Раа-мат, 1973. 123 с.
Пави П. Словарь театра : пер. с фр. М. : Прогресс, 1991. 504 с.: ил.
Сафина А. В. Коммуникативные средства выражения манипуляции в межличностном общении немцев (на материале немецкого кинематографа ХХ1 века) : автореф. дис. . канд. филол. наук. Уфа, 2018. 23 с.
Эко У. О членениях кинематографического кода [Электронный ресурс]. Режим доступа : kinoseminar.livejournal.com/234358.html (дата доступа: 17.08.2018).
