CC BY
41
ФЕНОМЕН ЭНТЕЛЕХИИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ
Н И. МАТЯШ, кафедра Мировой и отечественной культуры
Феномен энтелехии является одним из основополагающих философских понятий, позволяющих осознавать глубинные процессы, происходящие в культуре. Разъяснение этого понятия мы находим в «Метафизике» Аристотеля, в его сочинении «О душе», затем в «Монадологии» Лейбница, у Гете, Лосского, в «Кризисе европейских наук» Эдмунда Гуссерля и других философов, уделявших в той или иной мере свое внимание этому понятию. В этих разъяснениях под понятием энтелехии, или монады в культурологическом аспекте подразумевается прежде всего духовное начало, активная целеустремленная духовная субстанция, которая в своем экзистенциальном акте становится определенным видом культурного творчества, будь то архитектурный ордер, произведение живописи или какая-либо конкретная форма материального и духовного воплощения. Вместе с тем увязка этого акта энтелехии с местом и временем вызывает индивидуальное эстетическое чувство.
Поскольку энтелехия отражает одно из основных свойств культуры, ее понимание особенно важно при анализе культурных явлений в соотношениях общемировой и общерегиональной (например, западной) культуры и культуры национальной, местной на различных этапах культурноисторического процесса. В акте энтелехии отражается взаимосвязь двух начал - начала мирового характера и непосредственно национального. То есть того, что входит в сокровищницу общемировой культуры и того, что определяется национальными особенностями, национальной самобытностью.
Так особое место в общемировой культуре занимает античность. Обращение к наследию античности неоднократно присутствует во многих национальных культурах, особенно стран Западной Европы. «В истории каждый культурный подъем был в той или иной мере связан с обращением к про-
шлому, - отмечает академик Д.С. Лихачев. -Сколько раз человечество, например, обращалось к античности? По крайней мере, больших эпохальных обращений было четыре: при Карле Великом, при династии Палеологов в Византии, в эпоху Ренессанса и вновь в конце ХУП-начале XIX вв. А сколько было «малых» обращений культуры к античности - в те же средние века, долгое время считавшиеся «темными»... Каждое обращение к прошлому было «революционным», то есть оно обогащало современность, и каждое обращение по своему понимало это прошлое, брало из прошлого нужное ей для движения вперед» [1].
Особый духовный потенциал накапливался в эпоху Возрождения (Ренессанса), Просвещения, эпоху Нового и Новейшего времени, который модифицировался в национальных формах культуры различных европейских стран. Подобные процессы характерны также и для стран восточной культуры со своей «античностью» и эпохальными духовными взлетами. Таким образом акт энтелехии - это акт взаимосвязей, влияний и заимствований. И задача состоит в том, чтобы суметь ощутить, как эта субстанция всеобщего заполняет поры национальнокультурного организма, видоизменяется в нем, становится частью данной художественной и нравственно-психологической традиции, не утрачивая при этом своего «фонового», цельного качества, - словом, понять происшедшее как энтелехию и пережить ее как экзистенциальный акт [2].
В русской культуре феномен энтелехии также проявился через восприятие античности. Правда, это восприятие не было таким убедительным и полным, как в европейской культуре. Античность давала о себе знать в той или иной форме, походя через сложные политические, идеологические и социально-психологические коллизии. И в этом отношении следует согласиться с тем
общим выводом, который дает в своей статье «Энтелехия как явление мировой культуры» Г.С. Кнабе, говоря об особенностях проявления энтелехии как двух взаимосвязанных начал общемирового и национального в русской культуре. «Это общее положение, - отмечает автор статьи, - засвидетельствовано на протяжении русской истории по крайней мере тремя явлениями всемирно-исторического масштаба: всей эпопеей русского исихазма1 Х1У-ХУ вв.; феноменом Петербурга и связанным с ним классическим периодом русской литературы и искусства; возникновением, судьбой и сущностью русской интеллигенции. Все три явления очевидно входят в самое средоточие национальной культуры и все столь же очевидно возникают из взаимодействия обеих глубочайших потребностей русского духа в традиционно-национальном и европейски-мировом» [3].
В древнерусскую культуру античность пришла вместе с христианством. Явно не обнаруживая себя она тем не менее просматривается в греческой иконописи, пришедшей на Русь из Византии, в переводной христианской литературе, в основном пришедшей из Болгарии. И хотя официальная политика государства и церкви заключалась в том, чтобы изолировать (особенно после падения Византии в 1453 г.) духовную жизнь православной Руси от «латинствую-щего» Запада вплоть до XVII в., тем не менее влияние античности неумолимо присутствует в живописи, в древнерусской литературе, в зодчестве. Даже знаменитая «Троица» Андрея Рублева, которая считается образцом сформировавшейся русской национальной школы иконописи, отразила дух античности. Неслучайно поэтому искусствоведы называют «Троицу» отражением «рус-
1 Исихазм - в русском переводе с греческого означает «молчание», «безмолвие», уединенная молитва. Особо суровый вид монашеского подвижничества, пришедшего к нам из Византии вместе с христианством. Русский исихазм - это «доброделание», «добрые деяния».
ского Предренессанса», так и не переросшего в Ренессанс по ряду причин.
Глубокий исследователь духовного наследия русской культуры П.А. Флоренский, восхищаясь русской иконописью ХЗУ~ XV вв. и называя ее «достигнутым совершенством изобразительности», отмечал, что в изобразительных формах русской иконы «сознаются каноны воистину всечеловеческие». «Мы узнаем в них, - подчеркивал он, - по частям и разрозненно открытое древними культурами, - черты Зевса во Христе Вседержителе, Афины и Изиды в Богоматери и т.д., так что «оправдана мудрость чадами ея». Да, духовные видения, эти чада подготовлявшейся всею мировою историею древней мудрости, своей существенной истиной показали, что права была мудрость в своих предчувствиях и намеках истины» [4].
Дух античности присутствовал не только в художественной культуре, но и в формировании самодержавной власти средневековой России. Само понятие «царь» шло от римских императоров - «кесарь», «цезарь». Герб с двуглавым орлом также пришел к нам от Византии в конце XV в. вместе с Софьей Палеолог, женой Ивана III, племянницей последнего византийского императора. После падения Византии идея преемственности наследия христианского Рима (его православной ветви) была отражена в геополитической концепции перемещения центра православия в Святую Русь. Обосно-ватель этой концепции монах одного из псковских монастырей старец Филофей писал в своем обращении к великому князю Московскому Василию III в начале XVI в.: «... храни и внимай, благочестивый царь тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать» [5]. Тем самым провозглашалась преемственность в наследии Русью «истинной веры» в отличие от «ложной» римско-католической.
Во второй половине XVII в. русская культура впервые, разорвав средневековую замкнутость, начала воспринимать общеевропейский стиль барокко, который к этому времени приобрел в странах Западной Евро-
пы зрелые формы как в художественной культуре, так и в образе жизни. Несмотря на причудливость изобразительных форм (в переводе «барокко» означает «причудливый», «живописный») в стиле барокко отражалась некая универсальность картины мира. Основой этой универсальности были Бог, человек, окружающая среда. В этот универсум были включены религиозные, политические и эстетические идеалы. Вот почему барокко было легко воспринято церковью. Так же, как и в эпоху Ренессанса барочная культура в своей основе обращалась к этическим и эстетическим ценностям античной культуры.
Перед петровскими реформами стиль барокко делает пока еще робкие шаги в России, не подрывая основы достаточно монолитной русской средневековой культуры. Он проникает лишь в среду «ла-тинствующей» придворной знати. Но под влиянием церковного раскола и обновления церкви этот процесс оживляется. В архитектуре храмов и гражданских строений этот стиль станет называться «московским барокко», «нарышкинским», «голицин-ским» по особой архитектурной композиции и архитектурным украшениям - каменному «узорочью». Меняется традиционная манера иконописного творчества, например, в работах Семиона Ушакова, в росписях храма Иоанна Предтечи в городе Ярославле иконописца Дмитрия Плеханова. К концу XVII в. появляется портретная живопись («парсуна») - небывалое явление в русском художественном творчестве, а также переводной рыцарский роман, силлабическое стихосложение в творчестве Семиона Полоцкого, первый театр при дворе царя Алексея Михайловича. Дворцовая знать начинает носить польское, а затем немецкое платье, на окраине Москвы возникает уже целая немецкая деревня.
Но настоящая встреча «глаз на глаз Западной и Восточной Европы», по выражению В.О. Ключевского, происходит в результате реформ Петра I. Используя изобразительные средства стиля барокко, увлекаясь Голландией и Германией Петр I пытается
поменять всю знаковую систему русской культуры. Он строит новую столицу в стиле барокко и называет ее по-голландски «Сан-Питербурхом», создает новое русское знамя, взяв за основу перевернутый голландский флаг, одевает русскую армию в мундиры иностранного образца (кстати, неудобные в русских климатических условиях), в размеренную жизнь высших сословий вводит иностранный язык, иностранное платье, обычаи и т.д. Меняет установившиеся стереотипы самодержавной власти, назвав себя императором, а Россию - империей.
Поскольку Петр I вторгается в область культуры, то стиль барокко начинает активно взаимодействовать с традиционной русской культурой. По существу начинается русский Ренессанс с его характерными особенностями. кризисом средневековой культуры, принудительным внедрением западноевропейских форм, идеологизацией становления абсолютизма и патриотическим пафосом. И если учесть, что в Россию пришли зрелые формы барокко, которые столкнулись с установившимися традиционными формами культуры, то на гребне этого столкновения рождалось новое качество, дававшее ощущение новой культуры.
Под знаком становления и развития новой культуры будет формироваться культура XVIII - первой половины XIX вв. Уже во второй половине XVIII в., и в особенности к его концу, русская культура в своей прогрессивной основе уже будет шагать в ногу с такими общеевропейскими стилями, как классицизм, романтизм, ампир и другими. XVIII в. войдет в русскую культуру «золотым веком» русской портретной живописи, шедеврами архитектуры и скульптурного творчества. Высокие гражданские идеалы, этические нормы и художественные принципы античности, пропущенные через русскую культуру, русскую душу воспитают поколение героев Отечественной войны 1812 г., поколение декабристов и такое удивительное социальное явление как русская интеллигенция.
В дальнейшем феномен энтелехии будет проявляться в удивительном балан-
сировании двух начал: общеевропейского и национального, народного. Эго балансирование с временными перевесами в ту или иную сторону и даже в противодействии друг другу, - вспомним культурный диалог «Москва-Петербург» на протяжении XVIII и первой половины XIX вв., - давало продуктивную творческую слитность. В акте энтелехии, например, было рождено такое уникальное явление, как русский классицизм. Восприняв идеи Просвещения он в большей степени, чем в западной культуре, выражал идею внесословной ценности человека, а также отличался своей сатирической направленностью, повышенным интересом к отечественной истории, обостренным чувством патриотизма. Вместе с тем русский классицизм характеризовали зрелые художественные формы и великолепное мастерство русских художников, скульпторов, архитекторов. Потому что так же, как и со стилем барокко, в русскую культуру вместе с западным классицизмом пришли высокие образцы художественной культуры, которые трансформировались в русские национальные формы.
Во второй половине XIX в. античность в меньшей степени обнаруживает себя, разве что в архитектуре - наиболее консервативном виде художественного творчества. Но, естественно, она присутствует незримо в западных идеях, распространяющихся в России, в незатухающей дискуссии между «западниками» и «славянофилами», в общечеловеческих ценностях, которые исповедовала русская интеллигенция. Новый всплеск интереса к античному наследию возникает на рубеже Х1Х-ХХ столетий, в эпоху так называемого «серебряного века». По существу это
было время нового русского Ренессанса, когда духом античности был пропитан русский модерн, к античному наследию обращаются художники творческого союза «Мир искусства», поэты-символисты. Даже в религиозном Ренессансе этого времени философы обращаются к античным духовным ценностям. Идеи античного мира, его художественное наследие используется и в советской культуре, подчиняя их определенным идеологическим установкам.
В заключение следует сказать, что проблема феномена энтелехии в русской культуре представляег несомненный интерес в культурологическом аспекте. Это явление закономерное по своей сути, определяет глубинные стороны культурно-исторического процесса, в котором, как справедливо отмечал один из «отцов» науки герменевтики Ганс Георг Г'адамер, «искусство прежних времен доходит до нас через фильтр современности, живой традиции, сохраняющей и преобразующей» [6]. На протяжении многих веков русская культура в значительной мере развивалась в результате диалога с западной культурой. Насколько плодотворным окажется современный культурный диалог покажет будущее.
Литература
1. Лихачев Д. С. Письма о добром и прекрасном. -М.: Дет. лит., 1988. - С. 201-202.
2. Кнабе Г. Энтелехия как явление мировой культуры // Иностр. лит. - 1993. - № 2. - С. 240.
3. Кнабе Г., указанная работа. - С. 242.
4. Флоренский П. А. Иконостас. - М.: Искусство, 1994.-С, 82-83.
5. Бежин луг, 1995. - № 3. - С. 179.
6. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. - С. 323.
