CC BY
0DOI 10.31250/2618-8600-2024-4(26)-110-139 УДК 323.15(=511.2)
Музей антропологии и этнографии им. Петра Т. С. Киссер Великого (Кунсткамера) РАН
Санкт-Петербург, Российская Федерация ORCID: 0000-0001-9246-2787 E-mail: [email protected]
Е. В. Перевалова Музей антропологии и этнографии им. Петра
Великого (Кунсткамера) РАН Санкт-Петербург, Российская Федерация ORCID: 0000-0002-9480-715X E-mail: [email protected]
I Европейские ненцы: трансформация традиций и обновление этничности1
АННОТАЦИЯ. Статья посвящена трансформации традиций и современному состоянию этничности европейских ненцев. В основу легли полевые материалы, собранные в экспедициях в Канинскую, Тиманскую, Малоземельскую, Большеземельскую тундры и на о. Колгуев в 2022-2024 гг. В XVIII-XIX вв. на изменение родового и фамильного состава европейских ненцев, кроме христианизации и смешанных браков, повлияла намеренная смена этничности — запись «в ижемцы», «русские» и «самоеды». В советское время система интернатов с ее гонением на этничность и обучением тундровиков русскому языку актуализировала выбор этнической принадлежности в пользу русских и коми. В 1990-2000-х гг. политика льготной поддержки КМНС привела к массовой «записи в ненцы» детей от смешанных браков. Интенсивность русско-коми-ненецких контактов повлияла на особенности культуры ненцев Канинской, Тиманской, Малоземельской, Большеземельской тундр и о. Колгуев. Сегодня главными маркером европейских ненцев и их культуры, несмотря на кризисные моменты (падение престижности профессии оленевода, сокращение оленеводческих предприятий, дефицит женщин в тундре и др.), остается кочевое оленеводство. Среди отличительных характеристик ненцев четырех тундр отмечаются различия в языке, внешности, ментальности, специфике кочевого образа жизни и межэтнических связей. Ассоциация «Ясавэй» инициирует проекты сохранения этнической памяти и участвует в реализации региональной социальной политики. Оленеводство и кочевой образ жизни воспринимаются как ключевой ресурс идентичности титульного народа НАО, инструмент регионального развития и этнобрендинга.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: европей- ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Киссер Т. С.,
ские ненцы, этничность, традиции, Перевалова Е. В. Европейские ненцы: транс-
новации, оленеводство, кочевники формация традиций и обновление этнич-
ности. Этнография. 2024. 4 (26): 110-139. DOI: 10.31250/2618-8600-2024-4(26)-110-139
1 Статья подготовлена при поддержке гранта РНФ «Северность России и этнокультурный потенциал Арктики», проект № 22-18-00283 (рук. А. В. Головнёв).
Peter the Great Museum of Anthropology and T. Kisser Ethnography (Kunstkamera) of the RAS
St. Petersburg, Russian Federation ORCID: 0000-0001-9246-2787 E-mail: [email protected]
E. Perevalova Peter the Great Museum of Anthropology and
Ethnography (Kunstkamera) of the RAS St. Petersburg, Russian Federation ORCID: 0000-0002-9480-715X E-mail: [email protected]
I European Nenets: Transformation of Traditions and Renewal of Ethnicity
ABSTRACT. The article is devoted to the transformation of traditions and the current state of ethnicity of the European Nenets. It is based on field materials collected during expeditions to the Kanin, Timan, Malozemelskaya, Bolshezemelskaya tundra and Kolguev Island in 2022-2024. In the 18th-19th centuries, in addition to Christianization and mixed marriages, the change in the clan and family composition of the European Nenets was influenced by the deliberate change of ethnicity — registration as "Izhemtsy", "Russians" and "Samoyeds". In Soviet times, the boarding school system with its persecution of ethnicity and teaching tundra dwellers the Russian language raised the issue of choosing ethnicity in favor of Russians and Komi. In the 1990s-2000s, the policy of preferential support for the indigenous peoples of the North led to the mass "registration as Nenets" of children from mixed marriages. The intensity of Russian-Komi-Nenets contacts influenced the cultural features of the Nenets of the Kanin, Timan, Malozemelskaya, Bolshezemelskaya tundras and Kolguyev Island. Today, the main marker of the European Nenets and their culture, despite the crisis moments (the decline in the prestige of the reindeer herder profession, the reduction of reindeer herding enterprises, the shortage of women, etc.), remains nomadic reindeer herding. Among the distinctive characteristics of the Nenets of the four tundras, there are differences in language, appearance, mentality, the specifics of the nomadic way of life and interethnic ties. The Yasavey Association initiates projects to preserve ethnic memory and participates in the implementation of regional social policy. Reindeer herding and the nomadic way of life are perceived as a key resource of the identity of the titular people of the NAO, a tool for regional development and ethnobranding.
KEYWORDS: European Nenets, ethnicity, FOR CITATION: Kisser T., Perevalova E. traditions, innovations, reindeer herding, nomads European Nenets: Transformation of Traditions
and Renewal of Ethnicity. Etnografia. 2024. 4 (26): 110-139. (In Russian). DOI: 10.31250/2618-8600-2024-4(26)-110-139
Статья посвящена трансформации традиций и современному состоянию этничности коренного малочисленного народа Ненецкого автономного округа — европейских ненцев. Методологически исследование основывается на принципах «новой этнографии», которая ориентирована в будущее, фокусируя внимание на обновлении этничности и проектах этнокультурного развития, инициируемых активистами из среды самих народов (Головнёв 2021; 2024). В основу статьи легли полевые материалы авторов, собранные в ходе экспедиций в Канинской, Тиманской, Малоземельной, Большеземельской тундрах и на о. Колгуев в 2022-2024 гг.
Традиционная культура европейских ненцев была объектом научных изысканий целого ряда путешественников и исследователей с начала XIX в. В рамках избранной темы особый интерес представляют труды И. И. Лепехина и Н. Я. Озерецковского (Лепехин 1805), В. А. Иславина (1847), А. С. Савельева (1849), архимандрита Вениамина (Кононова) (1855), А. И. Якобия (1891), Г. Д. Вербова (1939), Б. О. Долгих (1970), В. И. Васильева (1979), Л. В. Хомич (1966; 2008), А. В. Головнёва (1989; 2004), И. В. Семенова (2010) и др. Отдельные сюжеты, касающиеся изменений системы оленеводства и кочевого быта, брендирования территорий и этнопроектов, рассматривались в нескольких работах авторов статьи (Перевалова, Киссер 2023; 2024; Киссер, Перевалова 2024).
ЧЕТЫРЕ ТУНДРЫ. МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ СВЯЗИ. ВЫБОР ЭТНИЧНОСТИ
Европейские тундровые ненцы2 — титульный народ Ненецкого автономного округа — составляют 17,8 % его населения; из них около 1 % ведет традиционный кочевой образ жизни. Старожильческое население округа представлено русскими (в прошлом главным образом поморами) и коми-ижемцами.
Территория Ненецкого автономного округа делится на четыре тундры (с запада на восток)3: Канин-я или Яптасале-я — Канинскую,
2 Тундровые ненцы (стар. самоеды, юраки), расселенные на обширном пространстве Севера Евразии — от Кольского полуострова на западе и до Таймыра на востоке, делятся на европейских и азиатских (сибирских). Первые преимущественно проживают в Ненецком автономном округе Архангельской области (Европейский Север), вторые — в Ямало-Ненецком автономном округе Тюменской области (Северо-Западная Сибирь) и Таймырском Долгано-Ненецком муниципальном районе Красноярского края (Восточная Сибирь).
3 В источниках XVIII — первой половины XX в. называются три тундры европейских самоедов. Архимандрит Вениамин описывал «Канинскую землю», занимавшую полуостров между Белым морем и Чешской губой и вытянутую с севера на юг на 500 верст, «Тиманскую землю», раскинувшуюся с запада на восток «по берегу Чешской губы и Северного океана от реки Пёши до Печоры» на 600 верст, и «Большую землю», простиравшуюся с запада на восток от р. Печоры до р. Кара на 1 000 вест (Вениамин 1855: 77, 84-85, 87). А. С. Савельев различал Канинскую, Малоземельскую (объединяя земли между Пёшею и Печорой) и Большеземельскую тундры (Савельев 1849: 1-2). В. А. Иславин говорил о делении Мезенской тундры (территорий от р. Мезени до Уральского хребта) «по местам кочевья Самоедов» на Канинскую, Тиманскую или ^унскую
Рис. 1. Карта-схема. Ненецкий автономный округ
Fig. 1. Map-scheme. Nenets Autonomous Okrug
включающую земли п-ва Канин до р. Пёша, Тим-я — Тиманскую, от р. Пёша до р. Индига, Нютку-я — Малоземельскую, от р. Индига до р. Печора, и Арка-я — Большеземельскую, от р. Печора до р. Кара, обособляется также Холгов цо — о. Колгуев (рис. 1).
В XIX — начале XX в. кочевники Канинской и Тиманской (Тиунской) тундр были причислены к Мезенскому уезду Архангельской (до 1780 г. — Архангелогородской) губернии, Большеземельской тундры — к Пусто-зерскому (с 1891 г. — Печорскому) уезду той же губернии. В архивных и ранних этнографических источниках они фигурировали как мезенские и пустоозерские самоеды4. Кроме того, выделялись еще усть-цилемские и ижемские самоеды, приписанные к Усть-Цилемской и Ижемской слободкам (Лепехин 1805: 196-197, 208-211).
Ныне в четырех тундрах НАО — Канинской, Тиманской, Малоземельной и Большеземельской — обособляются четыре территориальные группы ненцев. Кроме них, выделяются еще две островные — кол-гуевские и бывшие новоземельские, а также так называемые лесовые.
и Большеземельскую, хотя на его карте тундр Мезенского уезда Архангельской губернии 1847 г. южнее Тиманской тундры обозначена и «Малоземельская Лапта» (Иславин 1847: 5, 30, карта). А. И. Якобий писал о трех самоедских тундрах Архангельской губернии — Канинской, Тиманской или Малой и Больше-Земельской (Якобий 1891: 1).
4 По данным архимандрита Вениамина, кочевавшие в тундрах Мезенского уезда самоеды по названию тундр делились на канинских, тсунских (тиманских) и большеземельских. По ведомственной принадлежности (взносу ясака) большеземельские самоеды, приписанные к Пустозерскому ведомству, назывались пустозерскими, к Ижемскому — ижемскими, Устьцелемскому — устьцелемскими. Кроме того, обособлялись кочевавшие у пролива Югорский Шар югорские самоеды и кочевавшие у реки Кара карские или носовые самоеды, а также небольшая группа «лесовых самоедов», занимавшихся в основном промыслом лесного зверя (Вениамин 1855: 103-104).
Колгуевские и новоземельские ненцы — это переселенцы на острова с Канинской, Тиманской и Большеземельской тундр в конце XVIII — XIX в. (Лепехин 1805: 194-195; Васильев 1979: 142-143, 151-152); в 1950-е гг. перед ядерными испытаниями на Колгуев была эвакуирована вместе с оленями большая часть новоземельских ненцев. «Лесовые» ненцы — очень немногочисленная и разрозненная группа кочевавшая по юго-западным и южным землям Канинской и Большеземельской тундр (Иславин 1847: 135; Вербов 2018: 131; Васильев 1979: 75, 139).
Несмотря на кочевой образ жизни, группы были и сегодня остаются относительно изолированными. Контакты осуществляются в основном через Нарьян-Мар. В беседах благодаря телевидению и Интернету они скорее расскажут о том, что происходит на Ямале, чем в соседней тундре.
Ситуация с родовым и фамильным составом вышеперечисленных групп на сегодняшний день крайне запутанна. Архимандрит Вениамин называл шесть основных родов европейских («архангельских») ненцев: Тысый, Вануйта, Логейский, Валейский, Выучейский и Хатанзейский (Вениамин 1855: 97, 110). В. А. Иславин насчитывал два больших «тундряных рода» — Пустозерского и Устьцылемского ведомств («племя» Тысш с подразделениями Яу-Тысш, Лаптандеры-Тысш, Ного-Тысш, Паганседа-Тысш, Оуседа-Тысш и «племя» Логей с подразделениями Сядеи-Логей, Уанакан-Логей, Вылка-Логей, Пырерка-Логей), один мало-земельский род (Выучей), три «лесовых» (Хатанзей, Валей, Ванюта) (Иславин 1847: 132-135).
О нарушении родовой экзогамии и процессе распада родов европейских ненцев, начавшемся еще в XVII-XVШ вв. и активно продолжавшемся в XIX в., писали Г. Д. Вербов (1939), Б. О. Долгих (1970: 9-65) и В. И. Васильев (1979: 75-84, 134-156). Многие входившие в состав основных самоедских родов фамилии (патронимии) в большинстве своем сохранились, однако сегодня по фамилии бывает сложно определить не только родовую, но и этническую принадлежность человека. Под одной фамилией оказываются записанными и ненцы, и коми, и русские. Сказывались относительно ранняя и весьма активная христианизация региона5, а также существенное число коми-ненецких и русско-ненецких браков (см.: Едемский 1930: 34-35; Семенов 2010; и др.). На Колгуеве, например, проживают потомки семи переселенных на остров ненецких родов и родовых групп: Паханседа, Вэра, Пурпеев, Вэли, ^ыера, Лидяуг, Вылка. Но сегодня колгуевские ненцы представлены двумя основными фамилиями — Ардеевы, под которой еще в XIX в. в ходе крещения была записана большая часть проживавших на острове самоедов, и Варницыны.
5 В 1825-1830 гг. духовной миссией архимандрита Вениамина были обращены в христианство 3 303 самоеда Канинской, Тиманской и Большеземельской тундр (Вениамин 1855: 112-114).
О родовой принадлежности отдельных фамилий можно узнать только от старшего поколения: по крайней мере, нам удалось зафиксировать, что фамилия Бобриков в далеком прошлом относилась к роду Сядей6, а Ардеев — к роду Вэра, не считая, конечно, тех фамилий, которые образованы от названий родов: Хатанзейский (Хатанзи), Выучейский (Выучи, Выучей), Тайбарей (Тайбори), Ванюта (Вануйто) и др.
Я сама с Малоземельской тундры, с Нельмин-Носа. По мужу у меня фамилия Тайбарей. Чисто ненецкая фамилия. Переводится как Чернолобые (от ненец. тай — 'лоб', бари — 'черный'). По легенде, как-то на стойбище приехали гости на чернолобых оленях. С улицы мальчики кричат: «Тайбарей! Тайбарей!» Так и пошло. А девичья фамилия у меня Апицына. Это уже русскую фамилию дали миссионеры, когда крестили. А ненецкая фамилия была Вэра. У оленьих ног внизу есть такая щетка, жесткая-жесткая. Ну, значит, Вэра — это жесткие, сильные, могучие люди (ПМА 2022. Е. П. Тайбарей, ненка, с. Красное).
Христианизация и плотные межэтнические контакты, включая браки, привели к тому, что к XIX-XX вв. процессы русификации и окомячивания стали весьма очевидными, однако в разных группах они проявлялись с различной степенью интенсивности. В. А. Иславин отмечал, что к середине XIX в. в Канинской и Тиманской тундрах были крещены практически все самоеды (как мужского, так и женского пола). Они настолько «обрусели, что не только совершенно чисто говорят по Русски, иногда даже между собою, но и приняли все оттенки Русского характера», «многие из них носят в летнее время рубахи Русского покроя. Большею частию суконные и подпоясывают их широкими кожаными поясами... украшенными медными пуговицами и бляхами, что составляет особый род щегольства», вместо обычных клейм имеют «именные». Крещены были практически все самоеды Устьцылемского и Ижемского ведомств, и они настолько «пона-выкли уже около Ижемцев», что «говорят между собой не иначе, как по Зырянски, а родной язык свой почти и забыли, острижены в кружок и как Зыряне бреют усы». В отличие от других, писал Иславин, самоеды Большеземельской тундры, половина которых не приняла крещения, «сохранили свой национальный характер», «самоедское наречие и Шаманские обряды, волосы не стригут», только бывшие ученики школы при Колвинской церкви обосновались в селении, понастроили себе изб и «мало-по-малу начинают обзаводиться хозяйством и свыкаться с удобствами оседлой жизни» (Иславин 1847: 30, 46, 105-108). И среди обрусевших и окомячившихся самоедов были не только разорившиеся оленеводы, вынужденные наниматься к коми
6 По данным В. И. Васильева, к роду Сядей принадлежала только часть Бобриковых, сбежавших на запад из Большеземельской тундры и купивших новую фамилию (Васильев 1979: 138).
и русским в пастухи или жить в работниках, а, напротив, вполне респектабельные представители самодийского населения. Например, встретивший в Канинской тундре летом 1890 г. семью богатого самоеда Алексея Терен-тьева (Терентьев — фамилия коми-ижемцев. — Т. К., Е. П.) А. И. Якобий описал ее как принадлежащую к «самоедской интеллигенции»: все члены семьи «были одеты в белье и платье — первый верный признак обрусения», и даже маленькие дети говорили на смешанном ненецко-русском языке. В целом он отмечал, что канинцы «находятся, несомненно, в явной фазе обрусения», среди них немало хорошо ориентирующихся в географических картах, умных, знающих по-русски самоедов (Якобий 1891: 17, 28-29, 33-34, 72).
На изменение родового и фамильного состава европейских ненцев, кроме христианизации и смешанных браков, влияла и намеренная смена этнической принадлежности — запись «в ижемцы», «русские» и «самоеды». По данным М. Б. Едемского, в XIX — начале XX в. переход самоедов «в ижемцы» мотивировался прежде всего престижностью: коми-ижемцы оценивались как предприимчивые и успешные оленеводы, ориентированные на рынок. Богатые самоеды стремились вести хозяйство по-ижемски, нанимая для выпаса стад пастухов, приобретая себе дома и оседая в русских селениях. Одним из аргументов Едемский также назвал желание самоедов участвовать в выборах и служить в армии (1930: 34-35). В то же время шел обратный процесс — запись «в самоеды». Причина — борьба за владение оленьими пастбищами: вытеснение ижемцев из самоедских тундр на основании исконной принадлежности тундровых территорий самоедам. (Наиболее раннее упоминание о такого рода земельных конфликтах самоедов с «печарянами» (пустозер-цами) и «пермяками» (зырянами) содержится в грамоте Ивана IV, датированной 15 апреля 1545 г. (Акты... 1841: 184; о земельных конфликтах см. также: Вениамин 1855: 104-107; Иславин 1847: 11-16, 55-60; и др.).
В советское и постсоветское время эти процессы не затихали. Казалось бы, с приходом власти Советов и образованием колхозов основание для противоборства исчезло (Семенов 2010: 288-300). Однако в национальных поселках со смешанным составом населения росло число межэтнических браков. Система советских интернатов с ее гонением на этничность и обучением тундровиков русскому языку вновь актуализировала выбор этнической принадлежности в пользу русских и коми. В 1990-2000-х гг. начинался обратный процесс — политика льготно-материальной поддержки КМНС привела к массовой «записи в ненцы» детей от смешанных браков, поскольку «быть ненцем вновь оказалось выгодным» (коми, общая численность которых превышает установленный критерий в 50 тыс. человек, не относятся к КМНС). Очерченная ситуация свидетельствует о зависимости выбора этнической принадлежности от определенных политических и социально-экономических условий.
Несмотря на вышеописанные процессы, в регионе пока еще сохраняются традиционные различия между культурами ненцев четырех тундр (Канинской, Тиманской, Малоземельской, Большеземельской) и «островитян» (о. Колгуев). При опросах информанты чаще всего отмечают в качестве маркеров язык, внешность, одежду, ментальность, а также указывают на специфику межэтнических связей, предпочтительность форм хозяйствования и разность экономических интересов ненцев разных тундр. Наиболее показательными для самих ненцев являются языковые различия:
• большеземельский говор, положенный в основу литературного ненецкого языка, признается «более чистым по произношению и грамматике», однако его практически не понимают канинцы и тиманцы;
• в группах отмечается также разная интенсивность использования коми языка и заимствований из него. В отдельных ненецких семьях (канинцы, тиманцы и семьи, кочующие в южных районах округа, т. е. ближе к Республике Коми) коми язык употребляется наряду с ненецким или даже вместо него; очень много оленеводческой терминологии на коми и др.
Отмечаются и внешние различия:
• у восточных групп «лица широкие, глаза узкие»;
• островитяне (колгуевцы) — низкорослые;
• «западные ненцы» (канинцы) «более светлые и рослые», т. к. сказывается влияние поморов и коми.
Канин взять. Там больше русского населения. Центральная и восточная тесно связана с коми культурой. Там даже ненцы на коми-языке говорят. Ненец идет и разговаривает на русском или на коми, а ненецкого может и не знать. Большеземельская тундра — это ненцы-частники (общинники) <.> Что мне нравится у них, то, что они, не посещая детсада и школы, все свободно говорят на русском, ненецком и коми. Многие знают все три языка (ПМА 2022. Ю. А. Хатанзейский, ненец, г. Нарьян-Мар).
В Канино-Тиманской тундре ненцы больше светлые и ростом выше, у них и деревья выше. Мы же [малоземельцы] находимся посередке, у нас такой низенький лес. С вертолета видно, как меняется ландшафт, елки эти острые, высокие, а если правее лететь, где уже Амдерма, Каратайка, там уже совсем голая тундра. И люди меняются. Еще в диалекте также есть различия, в одежде (ПМА 2022. К. М. Тайбарей, ненка, г. Нарьян-Мар).
Внешне наши ненцы друг от друга тоже отличаются. Большеземельские — красивые лицом. У них разрез глаз немного не такой, как у нас. Там-то лес, а у нас в Нельмин-Носе голая тундра. И глаза у нас у всех другие. У канинских очень много смеси. Подпортили их купцы, когда приезжали
к ним. Среди них светлоглазые, зеленоглазые, сероглазые попадаются. Волосы светлые, даже блондинки есть (ПМА 2022. Е. П. Тайбарей, ненка, с. Красное).
Среди явных локальных различий, кроме внешности и языка, всегда называются жилище, транспорт и одежда.
У нас всякие ненцы есть, и темные, и светлые. У нас же Канин давно обрусевший. Мы раньше ходили до Пинеги, ямдали [кочевали], а там много русских деревень. Сейчас к нам туристы или фотографы приедут и говорят: «У вас неинтересно, потому что вы обрусевшие». Мы для них уже не экзотика. Не понимают, что большеземельские, например, по-ненецки совсем не говорят, они по-коми говорят, сарафаны длинные носят. Что за ненцы в сарафанах! У нас никогда ненцы в сарафанах не ходили, коми ходили в сарафанах (ПМА 2023. А. Ф. Баракулева, ненка, с. Несь).
Местные жители отмечают, что «даже по походке можно определить, из какой тундры ненец».
У меня отец — русский, с восточного Казахстана. А у матери девичья фамилия Соболева, они кочевали в Тиманской тундре. У нас даже узоры на костюмах отличаются. В Большеземельской там уже другой орнамент, говор, более точный в грамматике и произношении. Брать на юг, там уже с коми много смешанных, 50 на 50 в разговоре присутствуют и ненецкий, и коми, но они хорошо понимают друг друга. Да, даже по походке можно отличить. А взять, к примеру, Бугрино... Ненцы там низкого роста, потому что Колгуев — это остров, идет кровосмешение... А у нас, у канинских, много пришлой крови с запада (ПМА 2022. О. И. Давыдов, ненец, г. Нарьян-Мар).
ТРАНСФОРМАЦИЯ ТРАДИЦИЙ КОЧЕВОГО БЫТА
При фрагментарности сохранения традиционной культуры у ненцев Ненецкого автономного округа происходит консолидация вокруг кочевого оленеводства (этносохраняющей отрасли), в то же время практически полностью утрачена культура «морских» ненцев, живших морским зверобойным промыслом.
В сложившейся к концу XX — первой трети XXI в. в четырех (Канинской, Тиманской, Малоземельской, Большеземельской) тундрах и на о. Колгуев системе оленеводства наблюдаются различия в формах хозяйствования, организации выпаса, кадровой политике (см.: Перевалова, Киссер 2024). Земли (оленьи пастбища), как и в советское время, распределены между оленеводческими хозяйствами и находятся в долгосрочной аренде (до 50 лет). Формы организации хозяйства разные: есть
семейно-родовые общины (СРО), сельскохозяйственные предприятия/ кооперативы (СПК и СХПК), колхозно-фермерские хозяйства (КФХ), индивидуальные предприниматели (ИП).
Кочевание в основном меридиональное (СПК Канинской, Малоземельной и Большеземельской тундр с маршрутами 300-400 км), реже — широтное (круговое) (СПК Тиманской и СРО Малоземельской тундры с маршрутами от 40 до 100 км, КФХ о. Колгуев с маршрутом 60 км); протяженность маршрутов и число бригад в сравнении с советским периодом во всех тундрах заметно сократились. В системе оленеводства переплелись ненецкие и ижемские традиции: в тундрах сохраняется в большинстве «ненецкая география», используется смешанная оленеводческая терминология, наблюдается заимствование из коми оленеводства женской малицы (повсеместно) и нарты-кибитки (Большеземельская тундра), а также «сарафана» и других элементов одежды (Большеземельская тундра).
В отличие от ЯНАО, у оленеводов НАО нет серьезных проблем с выпасом оленей, поскольку пастбищ в округе достаточно и нефтедобыча не столь масштабна. Оленеводы напрямую взаимодействуют с недропользователями («научились работать»). Между оленеводческими хозяйствами, на территории которых ведется нефтедобыча, и нефтяными компаниями оформляются отношения как между двумя хозяйствующими субъектами. В проработке конкретных вопросов оленеводам помогает Союз оленеводов.
Поголовье НАО, по разным источникам, составляет от 190 до 210 тыс. оленей. Загруженность пастбищ примерно 95 %, наращивать поголовье невозможно. Особая ситуация сложилась на о. Колгуев — массовый падеж оленей из-за перевыпаса («олени съели остров и сами себя») и недальновидного руководства отраслью. Тем не менее оленеводство полностью обеспечивает продовольственную безопасность НАО (главное направление — производство мяса для внутреннего потребления), объемы производства оленины не падают. Заготовкой шкур и пант местные оленеводы практически не занимаются, поскольку нет рынков сбыта. Проблемы оленеводческих хозяйств четырех тундр одинаковые — устаревание инфраструктуры (убойные пункты, балки), необходимость развития глубокой переработки и выхода на новые рынки.
Оленеводческим хозяйствам оказывается государственная поддержка в виде федеральных и региональных субсидий, в том числе на сохранение поголовья и производство продукции оленеводства. Одно из главных условий сохранения оленеводства как отрасли — наличие частного поголовья (см.: Головнёв 2004: 91-94). Личные олени, как и в советское время, выпасаются вместе со стадами оленеводческих предприятий. Но главные проблемы отрасли — это нехватка кадров и потеря престижности профессии оленевода. Исключение составляют СХПК «Ненецкая община "Канин"» (Канинская тундра) и СРО «Ненецкая община "Ямб То"», где практикуется семейное кочевание. Несмотря на соцвыплаты, дотации, льготы, людей,
Рис. 2. Ненецкое стойбище с чумами. Семейно-родовая община «Ямб То», Большеземельская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2024 г.
Fig. 2. Nenets camp with chums. Family and clan community Yamb To, Bolshezemelskaya tundra. Photo by T. S. Kisser. 2024
Рис. 3. Перекочевка. Семейно-родовая община «Ямб То», Большеземельская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2024 г.
Fig. 3. Migration. Family and clan community Yamb To. Bolshezemelskaya tundra. Photo by T. S. Kisser. 2024
готовых работать в тундре, становится все меньше («в тундре не хватает женщин», «молодежь хочет жить в комфортных условиях, в городе есть работа, зарплата»), в этой связи наблюдается тенденция к объединению стад, укрупнению бригад и закреплению в хозяйствах практик найма рабочих на сезон.
В оленеводческой среде традиции пока сохраняются, однако ситуация в четырех тундрах и на о. Колгуев заметно отличается, в том числе и по сохранности архаичных черт, некогда определявших своеобразие групп. Основным жилищем оленеводов-кочевников остается чум: зимний с покрышками из шкур оленя, летний — в прошлом с покрышками из бересты или старых меховых покрышек, а ныне из брезента или других непромокаемых материалов. С чумом в основном ямдают в Большеземельской тундре, где оленеводы пока еще кочуют с семьями (поставить чум с нуля обходится в 1,5 млн руб.) (рис. 2, 3).
В бригадах, где практикуется сменный выпас, пастухи активно используют имеющиеся на маршрутах балки (Тиманская тундра, о. Колгуев) (рис. 4-6). В некоторых тундрах, например на о. Колгуев, дети кочевников уже и не помнят, как выглядел чум:
У них были построены сарайчики, амбары, как они их называют, и в этих амбарах они жили. Климат у них теплее, от нарьян-марского отличается на 5-10 градусов... Летом всегда туманно, и ветер, зимой влажно и тепло, т. к. море кругом. Зимний чум, он мокнет постоянно, и они от чумов постепенно отказались. Да и шестов-то нету. Леса нет, надо бревна колоть (плавник) (ПМА 2024. Л. М. Чупров, коми, с. Красное).
На Колгуеве давно чумов не ставят. Наш двоюродный брат пожил в чуме в Большеземельской тундре и говорит: «Надо чум. Надо и здесь так: куда олень, туда и чум». Подготовил основу шестов. В этом году перед самым праздником привез их в тундру. Собрал всех наших братьев. Каждому дал задание построгать шесты. Поставили чум до приезда гостей. Единственное, что парусина сверху от чума, который принадлежал Дому культуры, уже вся обтрепанная. Детям нашим это вообще в диковинку, чтобы настоящий чум здесь стоял. Они весь праздник в чуме просидели (ПМА 2024. О. И. Варницына, ненка, о. Колгуев).
В отличие от ненцев других тундр, канинские кочевники для семейного проживания круглогодично используют брезентовую палатку (Перевалова, Киссер 2023: 48-58), появившуюся в конце 1960-х — 1970-х гг. и уверенно распространяющуюся с запада на восток.
Палатка в Ому пришла с колхоза «Северный полюс», говорят, ее коми Александр Николаевич Терентьев придумал. А потом у меня сестра замуж вышла
Рис. 4. Отлов оленей на тандаре. Бригадир Николай Паньков. 1-я бригада СПК «Индига». Тиманская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2023 г.
Fig. 4. Catching reindeer on a tandar. Foreman Nikolai Pankov. The 1st brigade of the Indiga cooperative. The Timan tundra. Photo by T. S. Kisser. 2023
Рис. 5. Кораль (загон) КФХ «Нэрм». Стойбище Хой Яр, о. Колгуев. Фото Е. В. Переваловой. 2024 г.
Fig. 5. The corral of the Nerm farm. The Khoi Yar camp, Kolguyev Island. Photo by E. V. Perevalova. 2024
Рис. 6. Стойбище Хой Яр, о. Колгуев. Фото Е. В. Переваловой. 2024 г.
Fig. 6. The Khoi Yar camp, Kolguyev Island. Photo by E. V. Perevalova. 2024
туда, приехала к нам с приданым, с палаткой. Раньше-то чумы были. У нее была первая палатка, а потом мы палатку сделали. Потихонечку все-все начали в палатках жить... А сейчас наши парни поехали в другие тундры работать, тоже со своей палаточкой... (ПМА 2024. В. А. Канюкова, ненка, с. Ома).
Палатка проста по конструкции, сохраняет сущностные характеристики традиционного кочевого жилища (обновляемость, мобильность, минимализм), но в сравнении с чумом более легка в установке, эксплуатации и транспортировке; изготовление ее менее трудоемкое и затратное, рассчитана она на проживание одной семьи. В палатке сохраняются отдельные элементы, принципы организации пространства, ресурсо- и вещеобо-рота чума (половые доски-латы, печка-буржуйка, спальные места вдоль одной из стен с пологами, вешала для просушки одежды). И про палатку канинец «по-ненецки спросит: "Куда чум поехал?" (хотя на самом деле речь идет о палатке)».
У нас на Канине, и в Оме в частности, семейное кочевание и палатки семейные, а не чумы. Наша палатка из берегового материала, она легкая, не гнется и намного аккуратней. Еще скажу, что наши канинские ненцы, скажем, и помастеровитее будут. Жерди или детали нарт делают из лесового дерева, так они ровные, как игла, как на токарном станке сделано, и красиво,
Рис. 7. Ненецкое стойбище с палатками. 5-я бригада СХПК «Ненецкая община "Канин"», Канинская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2023 г.
Fig. 7. Nenets camp with tents. The 5th brigade of the Kanin Nenets Community Cooperative. The Kanin tundra. Photo by T. S. Kisser. 2023
и с умом. А в интернете смотришь, где-то там у оленеводов в чумах жерди... все криво, грубо и тяжело. (ПМА 2024. А. А. Бобриков, ненец, с. Ома).
Палаточное стойбище канинцев организовано традиционно (рис. 7). Перед палаткой стоят многочисленные нарты с грузом, которые по-зырянски называют «возами», развернутые носами по ходу движения; сохраняются способы хранения и транспортировки продуктов, дров, запасных деталей «саней» (нарт) и т. д.
Главным средством передвижения и кочевания оленеводов пока остается оленья упряжка, правда, уже в тесном взаимодействии со снегоходами и квадроциклами. Пластик и другие синтетические материалы, в том числе приносимые морем (траловые сети, трубы, буи, ящики), повсеместно используются арктическими кочевниками для изготовления упряжно-нартенной гарнитуры и деталей «саней» (нарт) (Перевалова, Киссер 2023: 59-65). Активное внедрение новых материалов оленеводами обусловлено не только их хорошими эксплуатационными характеристиками (легкостью обработки, устойчивостью к влаге и низким температурам), но и доступностью. Отработанные веками конструкции нарты и упряжи определяют возможную грань применения новых материалов: пластик используются для изготовления полозных набоев нарт, наконечников хореев, недоуздков, вертлюгов, держателей вожжи, блоков, пясиков, накладок-украшений,
синтетическая нить — для мягких элементов упряжи (недоуздков, лямок, вожжей). Но и при наличии общих тенденций материалозамещения канин-ские «сани» (нарта) будут отличаться от «саней» других тундр:
Разница-то видна сразу. И как сани делают, и как ездят. У них сани-то страшные вообще. Головки-то вот так загнуты. У них нету леса-то, материала нету. А у наших канинских мужиков сани-то как картиночки (ПМА 2023. О. А. Латышева, ненка, с. Несь).
Во всех четырех тундрах в оленеводческой среде пока еще можно проследить локальную специфику в мужском и женском костюмных комплексах. Наиболее архаичной исследователи считают одежду канинских ненцев, потомков первых самодийцев, заселивших европейские тундры. Традиционной мужской одеждой канинцев и колгуевцев были малица с высоким воротником и высокая шапка с ушками, в других тундрах носили малицу с капюшоном (Хомич 1966: 118). Сегодня меховую малицу с капюшоном носят в основном представители старшего и среднего поколений. Малицу без капюшона в сочетании с шапкой имеют и носят только двое мужчин в СПК «Восход» (с. Ома, Канинская тундра) и старейшина КФХ «Нэрм» (о. Колгуев) (рис. 8).
Одежда у канинцев от других ненцев сильно отличается. В шапках-то вроде не ходят уже. Я последний остался, получается, в шапке. Нет, в прошлом году еще один пенсионер был в деревне, тот тоже в шапке ходил. Мне в шапке удобнее. Шапку снял, в малицу завернул, положил. (ПМА 2024. А. А. Бобриков, ненец, с. Ома).
Молодежь предпочитает носить куртки и сапоги, малицу надевают только в сильные морозы. Вместе с тем даже среди молодежи сохраняется традиция обязательного ношения мужского пояса (кушака/тасмы). В хозяйствах, на чьих землях ведется нефтедобыча, меховую малицу вытесняет «лукойловская малица», т. е. спецодежда. Из комплекса традиционной летней мужской одежды остались тканевые накомарники, «совики» и «лепты».
Лет 10 назад мы смотрели телепередачи про оленеводов Норвегии, Канады и смеялись — они ходили в больших желтых сапогах. Прошло 10 лет, и наши оленеводы ходят в тех же сапогах, только зеленого цвета. Конечно, климат стал теплее. Раньше мужская малица и женская паница были необходимостью. Но где теперь та женщина, которая меховую одежду ремонтирует и шьет? А женщины нет. (ПМА 2024. Л. М. Чупров, коми, с. Красное).
Исходно заметно различалась женская одежда. Так называемая канинская паница не' паны (верхняя распашная шуба на подкладке), в отличие от
Рис. 8. Иван Афанасьевич Варницын (малица с высоким воротником и высокая шапка кол-гуевского типа), старейшина, бывший бригадир СПК «Колгуевский». Стойбище Хой Яр, о. Колгуев. Фото Е. В. Переваловой. 2024 г.
Fig. 8. Ivan Afanasyevich Varnitsyn (wearing malitsa with a high collar and a high Kolguyev-type cap), an elder, former foreman of the Kolguyev Cooperative. The Khoi Yar camp, Kolguyev Island. Photo by E. V. Perevalova. 2024
паниц других тундр, шилась по горизонтали и без плечевого шва, с использованием нескольких видов шкур: верхняя часть стана (лиф) собиралась из камусов оленя или узких полос шкурок белки, бобра или лисицы, дополненных лоскутами разноцветного сукна и скрученными полосками меха, свободно свисающими на груди, спинке и рукавах; широкие в пройме и сильно зауженные к манжету рукава кроились и сшивались вместе с плечевой частью лифа, к ним пришивались рукавицы; нижняя часть (подол) составлялась из чередующихся по цвету вертикальных полос темного и светлого оленьего меха и цветного сукна, темного и светлого собачьего меха и цветного сукна; воротник-шалка также собирался из разных кусочков меха оленя, белки, лисицы, бобра, зайца; подкладка паницы шилась из шкур оленя (постель мехом внутрь) и приметывалась к панице или просто
надевалась под нее. Такой тип паницы раньше был распространен не только в Канинской тундре, ее носили ненки Тиманской тундры и на о-вах Колгуев и Новая Земля (Хомич 1966: 126). Большеземельская и малоземельская паницы шились исключительно из шкуры оленя (верх из неблюя, подклад из постели), только воротник — из цельной шкуры песца, зайца, лисицы или оленя; и стан (полки), и спинка кроились по вертикали; рукава втачные с пришитыми к ним рукавицами. Малоземельская паница, в отличие от других, не имела опушки из собачьего меха, ее подол (панда) по сравнению с большеземельской был значительно шире.
Канинская паница (грудь, спинка, рукава) украшалась орнаментами халаца" ма (так называемыми «зацепами» — узкими вытянутыми треугольниками или прямоугольниками) и/или пенко' паны падар", ябтик" — узкими чередующимися полосками темного и светлого оленьего меха. Большеземельская паница орнаментировалась полосками ябтик" и/или сложным геометрическим узором из камуса контрастного цвета с прошивкой из цветных сукон (нэвак" — «головки», нямд — «рога оленя», тен салик — «локоть лисицы», варк'яд" ма — «след медведя», тэваси ха — «уши зайца» и др.) (см.: Хомич 2008: 130; Журавлева 2006: 7). Эти отличия позволяли (и по сей день позволяют), определить, из какой тундры та или иная женщина. Надеть наряд ненцев другой тундры даже на праздник считается непозволительным, старшее поколение следит за этим пристально:
Канин, Несь, Индига, Ома — это наши, канинские. Наши паницы отличаются от малоземельских и большеземельских. У нас нет такого, чтобы какие-то рисунки [орнаменты]. Я всегда поражаюсь, когда жители нашего села чужие наряды надевают. Я им говорю: «Девочки, почему именно эту паницу? Она же не наша. Почему?» — «Ну, она же красивая». — «Красивая-некрасивая. Ну ж, извините, пожалуйста, мы так не одеваемся». У нас совершенно другой пошив. У нас всего три цвета используется: зеленый, желтый, красный. Ну, там, синий можно, да. Но нету ляпистости. Не надо нам никакого орнамента. А мы даже гордимся, что именно мы идем, такие трехцветные. (ПМА 2024. Н. А. Бобрикова, ненка, с. Ома).
Одежда сильно отличается. У большеземельских ненцев подол длинный, у малоземельцев подол короче. У большеземельской суконной паницы черный подол, а верх может быть разного цвета (синий, красный, зеленый), а у малоземельцев наоборот — верх может быть черным, а подол всегда красный и с бусинками. А канинские, что только не лепят! Все из сукна сшито, без узоров, суконные полоски кругом: один квадратик зеленый, дальше пошел синий, с этой стороны зеленый, синий, желтый. И подол — по подолу шьется собака. Воротник тоже может быть собачьим. У Колгуева также. Еще тюрбаны у Колгуева — большие шапки, из пыжика, кругом цветное сукно по окружности (ПМА 2022. Е. П. Тайбарей, ненка, с. Красное).
Рис. 9. Маргарита и Ольга Латышевы в канинских нарядах (меховая и суконная паницы, высокая шапка). 5-я бригада СХПК «Ненецкая община "Канин"». Канинская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2023 г.
Fig. 9. Margarita and Olga Latyshevs in kanin-type outfits (fur and cloth panitsa, high hat). The 5th brigade of the Kanin Nenets Community Cooperative. The Kanin tundra. Photo by T. S. Kisser. 2023
Кардинально различались и женские шапки: высокие с круглым дном и короткими ушами у канинских ненок, облегающие голову с длинными ушами у малоземельских и шапки-капоры у большеземельских (Хомич 2008: 130). Сегодня традиционная меховая (паница, шапка) и суконная женская одежда переходит в разряд праздничной (рис. 9). Многие женщины вместо паниц носят малицы, как коми-ижемки, поскольку считается, что они более удобны для работы и ямдания (кочевания). В Боль-шеземельской тундре (община «Ямб То») женщины носят яркие кофты с большими воротниками, «сарафаны» из парчовых и атласных тканей, заимствованные у еще в XIX в. у коми-ижемцев (рис. 10). По приезде в город или поселок тундровая одежда, как правило, сменяется на городскую.
Рис. 10. Большеземельские красавицы в «сарафанах». Надя и Рита Тайборей. Большеземельская тундра. Фото Т. С. Киссер. 2024 г.
Fig. 10. The beauties of Bolshezemelskaya tundra in Sarafans. Nadya and Rita Taiborei. Bol-shezemelskaya tundra. Photo by T. S. Kisser. 2024
Мама говорила, что в нашей тундре сарафан с давних времен, она с детства его помнит. Скорее всего, от коми народа к нам пришел... В сарафане двигаться хорошо, все предусмотрено для кочевой ненецкой жизни. Даже складочки сзади рассчитаны на то, чтобы, когда наклоняешься, было удобно и ничего не мешало. Но в городе не ношу сарафан, чтобы не выделяться, там в русской одежде удобнее (ПМА 2024. Н. А. Тайборей, ненка, Большеземельская тундра).
В семьях кочевников частично сохраняется утварь. Без ненецкой люльки и сегодня сложно представить, как вырастить ребенка; традиционные детские игры с оленями и игрушками из клювов водоплавающих птиц дополняются играми с гаджетами.
Главным продуктом в пищевом рационе оленеводов, да и всего Ненецкого автономного округа, остается оленина. Изменения наблюдаются как в ассортименте продуктов, так и в способах приема пищи. На стойбищах по традиции пользуются ножом, но можно увидеть, например, как молодежь в палатке или чуме ест китайскими палочками.
ОБНОВЛЕНИЕ СВЯТИЛИЩ
В конце 1980-х — начале 1990-х гг. в Ненецком автономном округе начался процесс возрождения святилищ и возобновления на них ритуальных практик, в том числе главной святыни европейских ненцев — знаменитого капища на о. Вайгач (Вениамин 1855: 122-126), а также почитаемого не только ненцами, но всеми жителями региона (коми, русскими) Козьмина перелеска, расположенного на южной границе Канинской тундры, в 40 км от Мезени (рис. 11). Оба святилища были разорены миссионерами архимандрита Вениамина в 1825-1830 гг., и обряды на них проводились редко, без особой огласки7.
Сегодня, проезжая мимо «святого места», не только ненцы, но и многие местные жители из числа коми и русских останавливаются, чтобы «поклониться» и отдать дань его хозяину. Обычно поясняют: «Хотя мы не знаем, какого бога тут вспоминали, но обязательно остановимся, чай там попьем, копейку бросим, поболтаем сами с собой». Любое вмешательство, даже с благими намерениями, не приветствуется. Одна из нашумевших историй — вывоз на реставрацию в Санкт-Петербург Морской арктической комплексной экспедицией (МАКЭ) под руководством П. В. Боярского (1997) и возвращение на остров большого семиголового идола (2002).
Единственный идол, который у нас сохранился, — это семиликий повелитель стихий на острове Вайгач. С ним связано много историй. В конце 1990-х гг. ученые пытались его реставрировать, увезли в Санкт-Петербург. Но с группой, которая туда его вывезла, начали происходить нехорошие вещи. Они там умирали даже. После этого нашего идола быстренько обратно вернули. Говорят, там чуть ли не скотчем просто заклеили, лишь
7 Согласно преданиям, у главных богов о. Вайгач, Старика (Вэсако) и Старухи (Пухуця), чьи святилища располагались на южной и северной оконечностях острова, было четверо сыновей: один из них, Сын бога (Ню хэхэ), поселился на севере — это «небольшой утес на Вайгаче», второй — на юге — это Константинов Камень (Минисей), «возвышение у Уральского хребта», третий — на востоке, на полуострове «Ямал, на западной стороне Обской губы», четвертый — на западе, в лиственничной роще, «Козмин перелесок в Канинской тундре» (Харв Под) (Вениамин 1855: 125; Иславин 1847: 117-119). Об архаичности святилищ о. Вайгач свидетельствуют многочисленные археологические находки (Хлобыстин 1991; Остров Вайгач 2000; Вайгач. Остров арктических богов 2011), датируемые УШ-ХХ вв. и принадлежащие как «доненецкому населению» (сиртя), так и «пришлым из-за Урала самодийским племенам» (ненцам) (Барышев 2017: 24, 28, 29).
Рис. 11. Хэбидя я Харв Пад (святилище Козьмин перелесок). Южная граница Канинской тундры. URL: https://vk.com/wall-24751474_948
Fig. 11. Khabidya Ya Harv Pad (sanctuary Kozmin perelesok). The southern border of the Kanin tundra. URL: https://vk.com/wall-24751474_948
бы его вернуть. Нельзя было его вообще трогать (ПМА 2022. К. М. Тай-барей, ненка, г. Нарьян-Мар).
По Козьмину перелеску проходила кониная дорога [конный тракт], там раньше всегда останавливались, всегда оставляли что-нибудь. Было там и такое место, где оленя забивали. Теперь нету такого. Мама говорила, что сосна одинокая стояла, чтобы оленя забивать. Одно время вообще все захламили. Потом стали прибирать. Сейчас лучше и чище, а то какие-то машинные запчасти повесят, то тряпки, иногда грязную одежду, зачем? Теперь, слава богу, магазин есть, не хочешь сукна брать, возьми ленточки атласные или капроновые, вяжи хорошо. Мы все время специально покупали заранее сукно или ленточки. Теперь ленточки хорошо, красиво же вяжут. На дороге оно совсем, с двух сторон там место священное. Тут все испокон, как я помню, ямдают (ПМА 2023. А. Ф. Баракулева, ненка, Канинская тундра).
В 1999 г. Ассоциацией ненецкого народа «Ясавэй» на Виселечном мысу был поставлен монумент Хэбидя Тен — три идола, изображающих сына Небесного отца Нумгембоя и двух его воинов, объединенных бубном с надписью «.в память 1 000 повешенных ненцев, в память всех ушедших поколений, в знак признательности и любви.» По преданиям,
сохранявшимся как среди ненцев, так и среди русских, в конце XVII — первой половине XVIII в. здесь, на берегу Городецкого озера напротив Пустозерска, были повешены не менее тысячи самоедов — зачинщиков набегов на русский городок, откуда начиналась колонизация Европейского Севера (рис. 12).
Большой деревянный идол не так давно был поставлен на Болван-ских сопках в Тиманской тундре и на о. Колгуев. К сожалению, многие родовые святилища8 и семейные культовые реликвии ввиду сокращения числа помнящих обряды стариков остаются заброшенными, в лучшем случае святыни (культовые предметы, священные нарты) перевозятся из тундр в поселки.
У нас в Малоземельской тундре раньше было много священных мест. На сопку священную, где жертвы приносят, женщины не ходят. Только мужчины этим занимаются. И то, они эту сопку объезжают 3 раза по солнцу. Упряжку внизу оставляют, а сами залезают. Если женщина хочет залезть на сопку из-за любопытства, она должна между пимами и чулками положить что-то медное — монету, пряжку. Залезать туда должна спиной. Мой свекр всегда проводил обряды на сопке Хур тавой. Там стояли семь идолов. После его смерти почему-то этих идолов кто-то скинул вниз. Потом четыре идола поставили оленеводы (ПМА 2022. Е. П. Тай-барей, ненка, с. Красное).
ЛЬГОТЫ И ПРОБЛЕМЫ
В 2020 г. Ненецкий автономный округ отстоял право быть самостоятельным субъектом РФ (идея объединения с Архангельской областью не была поддержана населением округа в ходе референдума, и процесс объединения был приостановлен). По мнению местных жителей, образованный в 1929 г. округ остается «самым маленьким, но самым гордым, самым независимым, самым чистым субъектом РФ». Главная проблема региона — частая сменяемость губернаторов и, соответственно, команды власти.
Ненцы (титульный народ) в структурах законодательной и исполнительной власти не представлены. В январе 2015 г Управление по делам коренных малочисленных народов Севера и традиционным видам деятельности НАО (орган исполнительной власти) было реорганизовано путем присоединения к Департаменту региональной политики, а его функции перешли разным профильным департаментам и комитетам — к Комитету
8 Список только канинских святилищ, наблюдаемых В. Н. Андреевым летом 1928 г., насчитывал около десятка жертвенников (Андреев 1930). Далеко не полный перечень святилищ, составленный Н. А. Окладниковым и Н. Н. Матафановым, включал более 30 объектов (Окладников, Матафанов 2008).
Рис. 12. Висельный мыс (место казни самоедов, выступавших против колонизации). Фото Т. С. Киссер. 2022 г.
Fig. 12. The Gallows Cape (place of execution of Samoyeds who opposed colonization). Photo by T. S. Kisser. 2022
по национальной политике и делам КМНС, Министерству здравоохранения, труда и социальной защиты, Департаменту природных ресурсов, экологии и АПК НАО и др. Распыление функций в некоторой степени компенсируется существованием должности заместителя губернатора НАО по делам ненецкого и других коренных малочисленных народов Севера. Ныне занимающий этот пост Юрий Аркадьевич Хатанзейский одновременно является президентом регионального общественного движения «Ассоциация ненецкого народа "Ясавэй"» и вице-президентом Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.
В Ненецком автономном округе действует ряд нормативно-правовых актов, регулирующих деятельность органов государственной власти, местного самоуправления, общественных организаций, которые связаны с вопросами КМНС, в их числе законы об оленеводстве и общинах.
Заполярный район НАО, к которому относятся все четыре тундры и о. Колгуев, является территорией традиционного природопользования федерального значения.
В НАО довольно широкий спектр социальных выплат КМНС. Это и ежемесячные выплаты в размере 3 тыс. руб. оленеводам и чумработни-цам (так называемые «кочевые», «чумовые», «мнски»), ежегодные единовременные выплаты оленеводам — ветеранам оленеводства, ежемесячные компенсационные выплаты на ребенка от 1,5 до 8 лет, медицинские аптечки и адресная помощь по заявлению.
Для оленеводов по государственной программе НАО «Обеспечение доступным и комфортным жильем и коммунальными услугами граждан, проживающих в Ненецком автономном округе» и согласно закону НАО от 21.04.2006 № 702-ОЗ «О предоставлении жилых помещений государственного жилищного фонда Ненецкого автономного округа по договорам социального найма» строится и выделяется жилье в национальных поселках (Несь, Ома, Нельмин-Нос, Бугрин и др.). Сегодня можно услышать не только от русских и коми, но даже от ненцев, что это палка о двух концах, которая оборачивается большими проблемами. Во-первых, строят не всегда качественно, порой приходится достраивать самим, а то и вовсе в такие дома оказываются непригодными для проживания. Во-вторых, некоторые считают, что наличие жилья в поселках развращает оленевода, пожив в комфортных условиях, многие, особенно молодежь, не хотят в тундру.
Дома построили оленеводам по программе. В деревне-то, конечно, для них лучше, теплее. Но у нас мать говорила, что зря построили. Надо было строить, когда человек вышел на пенсию. А то вон молодые заселились, не хотят больше в тундру (ПМА 2024. В. В. Латышев, ненец, с. Ома).
Очень негативная вещь пошла от социалки. Я понимаю, что все люди должны иметь жилье. Бывший наш председатель колхоза Георгий Филиппов был категорически против, чтобы оленеводам дома строили: кочевой образ жизни — это одно, а оседлость — это совсем другое. Нет людей, не хотят жить в тундре. Вот наше хозяйство, если 10 лет продержится — это великий максимум (ПМА 2024. М. Г. Уткин, русский, с. Ома).
Молодежь почему раньше в тундре была, почему семьи были? Потому что не было в деревне жилья. Дом оленевода был в тундре — чум. Когда он приезжал к родственнику в деревню, жил неделю-две, и обратно уезжал. Дети жили в интернате. На каникулы они отправлялись домой в чум. Это был их дом, который они любили и берегли. Сейчас, когда понастроили домов в деревнях, где твой дом? Правильно, в деревне! Тебе в законе это прописали! (ПМА 2024. Л. М. Чупров, коми, с. Красное).
Некоторые оленеводы успешно переходят на смешанный оседло-кочевой образ жизни. Например, оленеводы из общины «Ямб То» кочуют в тундре лишь семь месяцев в году, а остальное время живут в Воркуте и Воргашоре, откуда мужчины регулярно выезжают в стадо, а женщины ведут городской образ жизни. Тундровики по-новому используют свой кочевой потенциал и опыт в выстраивании системы жизнеобеспечения, в том числе в режиме оседлости. Сегодня они считают «жизнь в тундре» способом заработать на «жизнь в городе». В среде ненцев появляются яраны — раньше так называли ненцев их соседи (ханты и манси), так теперь называют ненцев-коммерсантов. Некоторые ненцы Канинской и Большеземельской тундр принимают туристов у себя на стойбищах.
Главные проблемы национальных поселков — безработица и большое число смешанных браков (в том числе ненецко-таджикских). Особую озабоченность вызывает постепенное исчезновение ненецкого и коми языков даже в оленеводческой среде.
Умирает язык, и не только у нас, вообще в целом по всем народам Арктики. С 2002 по 2010 г. мы потеряли 70 % языка. Старшее поколение уходит, а молодежи это не надо. Как заинтересовать? Разные проекты поддерживаем по изучению языка, но нет среды. Мы не республика, у нас только русский язык государственный, второго не предусмотрено (ПМА 2022. Ю. А. Хатанзейский, ненец, г. Нарьян-Мар).
Разговаривают на великом могучем русском. Раньше основным языком был коми, даже, как ни парадоксально, в смешанных оленеводческих бригадах. С языком коми ситуация сложнее, потому что ненцев больше. Комиков мало, язык вообще не востребован. Если я буду говорить по-коми, то на меня будут
смотреть как на иностранца (ПМА 2024. Л. М. Чупров, коми, с. Красное).
***
«Стратегия новаций произрастает из прочных традиций» (Головнёв 2024: 6, 8). У европейских тундровых ненцев, в современном ироничном варианте «евроненцев», главным маркером народа и его культуры, несмотря на кризисные моменты (падение престижности профессии оленевода, сокращение оленеводческих предприятий и бригад, дефицит женщин и нежелание молодежи оставаться в тундре, потеря колгуевского стада и др.), остается кочевое оленеводство. За его сохранение ратуют власть («оленеводство — это и наше достояние, и одновременно наша проблема»), национальная интеллигенция («на наших оленеводах округ держится») и сами кочевники («ненец без оленя — не ненец, а так.»). В общем, олень и кочевник — это и «визитная карточка» («без оленя и кочующих по тундрам ненцев наша земля — пустыня»), и главный
стратегический ресурс округа («оленеводы полностью обеспечивают потребности в мясной продукции, что играет важную роль в продовольственной безопасности региона», «кочевники с их стадами и стойбищами стали туристическим продуктом»).
Ненецкое крупностадное оленеводство остается этносохраняющей отраслью. В среде кочевников пока еще бытуют язык и многие элементы кочевой культуры: жилище (чум, палатка), транспорт (оленья упряжка, разные типы нарт и пр.), меховая одежда (малица, паница). Именно они были и остаются главными отличительными чертами европейских ненцев четырех тундр (Канинской, Тиманской, Малоземельной, Большеземельской) и о. Колгуев, имеющих свои особенности кочевого быта, различия в языке, внешности, одежде, ментальности, специфике межэтнических связей, выборе форм хозяйствования и направленности экономических интересов.
Но сегодня оленеводство — это не просто этносохраняющая отрасль, но и область жизнедеятельности, где происходит выработка новых этнокультурных, в том числе и кочевых, стратегий, к которым можно отнести взгляд на «жизнь в тундре» как способ заработать на «жизнь в городе» и использование этнического потенциала как ресурса «новой оседлости».
В целом оленеводство и кочевой образ жизни воспринимаются как ключевой ресурс идентичности титульного народа, инструмент регионального инновационного развития и брендинга.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
агропромышленный комплекс
— коренные малочисленные народы Севера Ненецкий автономный округ полевые материалы авторов
- Ямало-Ненецкий автономный округ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Закон НАО от 21.04.2006 № 702-03 «О предоставлении жилых помещений государственного жилищного фонда Ненецкого автономного округа по договорам социального найма» // Консорцум Кодекс. URL: https://docs.cntd.ru/document/802056746?ysclid=m4ok0 eu9d0686680990 (дата обращения: 20.07.2024).
ПМА 2022 — г. Нарьян-Мар, с. Красное, с. Нельмин-Нос, с. Тельвиска; Малоземельская тундра
ПМА 2023 — г Нарьян-Мар, с. Красное, с. Несь, пос. Индига; Канинская тундра, Тиманская тундра, Большеземельская тундра
ПМА 2024 — г. Нарьян-Мар, с. Красное, с. Ома, пос. Амдерма, пос. Бугрино; Канинская тундра, Большеземельская тундра, о. Колгуев
АПК — КМНС -НАО — ПМА — ЯНАО —
Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб.: Тип. Экспедиции заготовления гос. бумаг, 1841. Т. 1: 1334-1598. 616 с.
Андреев В. Н. Остатки культа сядаев у самоедов // Известия Государственного Русского географического общества. Л.: Гос. изд-во, 1930. Т. 62, вып. 4. С. 387-395.
Барышев И. Б. Святилища острова Вайгач // Полярные чтения на ледоколе «Красин» —
2016. Культурное наследие в Арктике: вопросы изучения, сохранения и популяризации. Материалы научной конференции (Санкт-Петербург, 28-29 апреля 2016 г.). М.: Паулсен,
2017. С. 17-30.
Вайгач. Остров арктических богов / под общ. ред. П. В. Боярского. М.: Paulsen, 2011. 575 с.
Васильев В. И. Проблемы формирования северосамодийских народностей. М.: Наука, 1979. 243 с.
Вениамин, архимандрит. Самоеды мезенские // Вестник Императорского Русского географического общества. СПб.: Тип. Эдуарда Праца, 1855. Ч. 14, кн. 3-4. С. 77-140.
Вербов Г. Д. Пережитки родового строя у ненцев // Советская этнография. 1939. № 2. С. 43-66.
Вербов Г. Д. Оленеводство у ненцев // Ненецкое оленеводство: география, этнография, лингвистика. СПб: МАЭ РАН, 2018. С. 101-132. (Серия «Кунсткамера — Архив»; т. 8).
Головнёв А. В. К истории ненецкого оленеводства // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири: межвуз. сб. науч. трудов. Новосибирск: НГПИ, 1989. С. 94-108.
Головнёв А. В. Кочевники тундры: ненцы и их фольклор. Екатеринбург: УрО РАН, 2004. 344 с.
Головнёв А. В. Новая этнография Севера // Этнография. 2021. № 1 (11). С. 6-24. Головнёв А. В. Абазины: обновление этничности, или мастерская новой этнографии // Этнография. 2024. № 3 (25). С. 6-45.
Долгих Б. О. Очерки этнической истории ненцев и энцев. М.: Наука, 1970. 267 с. Едемский М. Б. Самоеды и оленеводство в Кулойском крае Архангельского округа (Из дорожных заметок 1927 г.) // Известия Государственного Русского географического общества. Л.: Гос. изд-во, 1930. Т. 62, вып. 1. С. 33-36.
Журавлева Т. Ю. Ненецкая зимняя женская одежда в собрании Ненецкого краеведческого музея: каталог. Нарьян-Мар: [б. и.], 2006. 40 с.
Иславин В. А. Самоеды в домашнем и общественном быту. СПб.: Тип. М-ва гос. иму-ществ, 1847. 142 с.
Киссер Т. С., Перевалова Е. В. Брендирование территории и этносувениры (на примере Ненецкого автономного округа) // Ежегодник финно-угорских исследований. 2024. Т. 18, № 3. С. 420-434.
Лепехин И. И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. СПб.: Имп. Академия наук, 1805. Ч. 4: Путешествия академика Ивана Лепехина в 1772 году. 458 с.
Окладников Н. А., Матафанов Н. Н. Тернистый путь к православию. Из истории обращения в христианство ненцев архангельских тундр. Архангельск: ИПП «Правда Севера», 2008. С. 34-44.
Остров Вайгач. Культурное и природное наследие. Памятники истории освоения Арктики / под ред. П. В. Боярского, В. П. Столярова. М.: Рос. НИИ культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева, Фонд полярных исследований, 2000. Кн. 1. 372 с.
Перевалова Е. В., Киссер Т. С. Канинские ненцы: обновление кочевого быта // Этнография. 2023. № 4 (23). С. 39-70.
Перевалова Е. В., Киссер Т. С. Оленеводство европейских ненцев: традиции и трансформации // Этнография. 2024. № 2 (24). С. 162-194.
Савельев А. С. Полуостров Канин // Журнал Министерства внутренних дел. СПб.: [б. и.], 1849. Ч. 27, кн. 9 (отдельный оттиск). С. 1-18.
Семенов И. В. Этноистория оленеводов полуострова Канин от Приполярной переписи до наших дней // Приполярная перепись 1926/27 гг. на Европейском Севере (Архангельская губерния и автономная область Коми). СПб.: ЭтноЭксперт; МультиПроджектСистемСервис, 2010. С. 284-301.
Хлобыстин Л. П. Культовые памятники острова Вайгач // Памятники Архангельского Севера. Архангельск: Северо-Западное кн. изд-во, 1991. С. 23-38.
Хомич Л. В. Ненцы. Историко-этнографические очерки. М.; Л.: Наука, 1966. 339 с.
Хомич Л. В. Сборник ранних научных статей. Салехард: Красный Север, 2008. 224 с.
Якобий А. И. Поездка в Канинскую тундру летом 1890 года // Труды Общества естествоиспытателей при Императорском Казанском университете. Казань: Тип. Имп. ун-та, 1891. Т. 23, вып. 1. 79 с.
REFERENCES
Andreev V. N. [The remnants of the cult of Syadaev among Samoyeds]. Izvestiya Gosu-darstvennogo Russkogo geograficheskogo obshchestva [Izvestia of the State Russian Geographical Society]. Leningrad: Gos. izdatel'stvo Publ., 1930, vol. 62, iss. 4, pp. 387-395. (In Russian).
Baryshev I. B. [Sanctuaries of Vaigach Island]. Polyarnyye chteniya na ledokole "Krasin" — 2016. Kul'turnoye naslediye vArktike: voprosy izucheniya, sokhraneniya ipopulyarizatsii [Polar readings on the icebreaker "Krasin" — 2016. Cultural heritage in the Arctic: issues of study, preservation and popularization]. Moscow: Paulsen Publ., 2017, pp. 17-30. (In Russian).
Dolgikh B. O. Ocherki etnicheskoy istorii nentsev i entsev [Essays on the ethnic history of the Nenets and the Enets]. Moscow: Nauka Publ., 1970, 267 p. (In Russian).
Edemskiy M. B. [Samoyeds and reindeer herding in the Kuloi region of the Arkhangelsk district (From travel notes of 1927)]. Izvestiya Gosudarstvennogo Russkogo geograficheskogo obshchestva [Izvestia of the State Russian Geographical Society]. Leningrad: Gos. izdatel'stvo Publ., 1930, vol. 62, iss. 1, pp. 33-36. (In Russian).
Golovnev A. V [On the history of Nenets reindeer husbandry]. Kul'turnyye i khozyaystvennyye traditsii narodov Zapadnoy Sibiri: mezhvuz. sb. nauch. trudov [Cultural and economic traditions of the peoples of Western Siberia: interuniversity collection of scientific papers]. Novosibirsk: NGPI Publ., 1989, pp. 94-108. (In Russian).
Golovnev A. V. Kochevniki tundry: nentsy i ikh fol'klor [Nomads of the tundra: Nenets and their folklore]. Ekaterinburg: UrO RAN Publ., 2004, 344 p. (In Russian).
Golovnev A. V. [New Ethnography of the North]. Etnografia, 2021, no. 1 (11), pp. 6-24. (In Russian).
Golovnev A. V. [Abaza: renewal of ethnicity, or a workshop of new ethnography]. Etnografia, 2024, no. 3 (25), pp. 6-45. (In Russian).
Khlobystin L. P. [Sacred site of Vaigach Island]. Pamyatniki Arkhangel'skogo Severa [Sites of the Arkhangelsk North]. Arkhangelsk: Severo-zapadnoye knizhnoye izdatel'tvo Publ., 1991, pp. 23-38. (In Russian).
Khomich L. V. Nentsy: Istoriko-etnograficheskiye ocherki [Nenets: Historical and ethnographic essays]. Moscow; St. Petersburg: Nauka Publ., 1966, 339 p. (In Russian).
Khomich L. V. Sbornik rannikh nauchnykh statey [Collection of early scientific articles]. Salekhard: Krasnyy Sever Publ., 2008, 224 p. (In Russian).
Kisser T. S., Perevalova E. V. [Territory branding and ethnic souvenirs (using the example of the Nenets autonomous okrug)]. Ezhegodnikfinno-ugorskikh issledovanii [Yearbook of Finno-Ugric Studies], 2024, vol. 18, no. 3, pp. 420-434. (In Russian).
Okladnikov N. A., Matafanov N. N. Ternistyyput'kpravoslaviyu. Iz istorii obrashcheniya v khristianstvo nentsev arkhangel skikh tundr [The thorny path to orthodoxy. From the history of the Conversion of the Nenets of the Arkhangelsk Tundra to Christianity]. Arkhangelsk: IPP "Pravda Severa" Publ., 2008, pp. 34-44. (In Russian).
Perevalova E. V, Kisser T. S. [The Kanin Nenets: renewal of nomadic life]. Etnografia, 2023, no. 4 (22), pp. 39-70. (In Russian).
Perevalova E. V., Kisser T. S. [Reindeer husbandry of European Nenets: traditions and transformations]. Etnografia, 2024, no. 2 (24), pp. 162-194. (In Russian).
Semenov I. V. [Ethnohistory of reindeer herders of the Kanin Peninsula from the Subpolar Census to the present day]. Pripolyarnaya perepis ' 1926—27 na Evropeyskom Severe (Arkhangel 'skaya guberniya i avtonomnaya oblast'Komi) [Subpolar census of 1926-27 in the European North (Arkhangelsk Governorate and Autonomous Region of Komi)]. St. Petersburg: EtnoEkspert Publ.; MPSS Publ., 2010, pp. 284-301. (In Russian).
Vasil'yev V. I. Problemy formirovaniya severosamodiyskikh narodnostey [Problems of the formation of the Northern Samoyedic peoples]. Moscow: Nauka Publ., 1979, 243 p. (In Russian).
Verbov G. D. [Vestiges of the clan system among the Nenets]. Sovetskaya etnografiya [Soviet Ethnography], 1939, no. 2, pp. 43-66. (In Russian).
Verbov G. D. [Nenets reindeer husbandry]. Nenetskoye olenevodstvo: geografiya, etnografiya, lingvistika [Nenets reindeer husbandry: Geography, Ethnography, Linguistics]. St. Petersburg: MAE RAN Publ., 2018, pp. 101-132. (Series "Kunstkamera — Archives"; vol. 8). (In Russian).
Submitted: 01.09.2024 Accepted: 12.09.2024 Article published: 31.12.2024
